Текст книги "Все источники бездны"

Автор книги: Мария Галина

Соавторы: Максим Голицын
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Машина притормозила у свежесрубленного, остро пахнущего древесиной крыльца. Максимка тут же слез с колен Лизы и выбежал наружу. Лиза тоже вышла, с наслаждением потянувшись. Земля под ногами чуть покачивалась.

– Ма-ам, – проныл Максимка, – я писать хочу.

– Вон там сортир, – сказал Стас, – будочка такая темная, видишь? Только осторожней, не булькни в яму.

Мальчик хихикнул и побежал по дорожке в угол двора. Пока Стас, подсвечивая себе зажигалкой, шарил под застрехой в поисках ключей, Лиза огляделась. Дом был простым деревенским срубом, но видно было, что за ним в последнее время ухаживали заботливые руки: все здесь было крепкое, добротное.

Впечатление это только усилилось, когда Стас, отыскав наконец ключ, открыл двери и они прошли в сени.

Стас щелкнул выключателем, и лампочка без абажура тускло осветила комнату: русская печка, стол, кровать… угол за печкой был оборудован под кухню – электроплитка, буфет… под стеной мирно гудел холодильник.

– А где твой приятель?

– Охотится с какими-нибудь крутыми, наверное, – пожал плечами Стас. – Ну, ты располагайся. Все в порядке? – повернулся он к Максимке, который как раз вошел в сени.

– Ага, – кивнул тот.

– Ну и ладно. Давай, – он вновь обернулся к Лизе, – займись-ка ужином. Чайник ставь, погляди, может, там в холодильнике что-нибудь имеется. А я пока печку растоплю. Ночи-то холодные.

Лиза молча занялась готовкой. В холодильнике лежал в миске кровоточащий кусок какого-то мяса. Стас сказал, что это скорее всего лосятина. Нарезав убоину тонкими ломтями, Лиза положила куски на раскаленную сковородку. Готовила она механически, ни о чем не думая. Страшно хотелось спать. Тем не менее, когда она разложила по тарелкам поджаренное мясо, приправленное маринованными грибами и луком, от него пошел такой аппетитный дух, что она сама не заметила, как уничтожила свою порцию. Максимка тоже вмиг опустошил тарелку и попросил добавки. «Хороший знак, – подумала Лиза, – видно, действие снотворного проходит».

Она убрала грязные тарелки и разлила по кружкам чай.

– Ну вот и все, – сказал Стас, с наслаждением откидываясь на стуле. – Теперь можно и баиньки.

– А… нас здесь никто не потревожит? – с беспокойством спросила Лиза.

– Откуда? – удивился Стас. – Кто сюда посреди ночи заявится? Тут места глухие. Завтра протоплю баньку, за молоком сходим…

Лиза задумалась.

– А как дальше быть, Стас? Ну хорошо, пересидим тут какое-то время. Но ведь мы не можем здесь жить вечно! Да и приятель твой вернется.

– Ну, ему-то как раз доверять можно, – сказал Стас.

– Но ведь он не один тут появиться может. Тогда как? Значит, рано или поздно нужно будет возвращаться. А нас наверняка дома уже поджидают. И хорошо, если только милиция!

– Ну-у, – протянул Стас, – милиция – это как раз не проблема. Про электронную почту расскажешь, что поехала на свой страх и риск… Скажешь, что, пока поблизости бродила, малый выбрался с дачи этой, на дорогу выбежал – тут ты его и подхватила. Остановила попутку – и в Москву, автостопом. Может, они и не поверят тебе, но доказать-то ничего не смогут. А вот что до тех, других… Уезжать тебе нужно от греха подальше, уезжать и мальца с собой забирать. – Он оживился. – Послушай, ты вроде говорила, что тебе в Лондон ехать предлагают. Надолго?

– Я так поняла, что на полгода, – нерешительно ответила Лиза. – Но куда я сейчас поеду?

– Наоборот! Милое дело. Уезжай и парня с собой возьми. За полгода все утихнет, Бог даст…

– Ну, – она пожала плечами, – не знаю… я подумаю.

– Чего тут думать, трясти надо. Вот только… И впрямь в город для этого возвращаться придется. А вам даже в квартире твоей показываться – и то опасно. Я бы приютил вас у себя, пока вы оформляться будете… но на меня они в первую очередь выйдут. Так что ты пока подумай, к кому обратиться можешь… Хоть на пару недель отсидеться, пока вы в туманный Альбион не улетите.

Она задумалась и вдруг с ужасом поняла, что обратиться ей не к кому. Были какие-то друзья, знакомые, но стоит им только узнать, в чем дело, они же шарахнутся от нее, как от зачумленной. «Регина, – подумала она, – вот Регина бы ее наверняка приютила, но Регины нет в живых…»

– Может, Варвара, – нерешительно сказала она.

– А кто это? – рассеянно поинтересовался Стас.

– Ну, сослуживица Андрея. Она вроде помощь свою предлагала. Может, у нее я смогу пересидеть. И дочка у нее младшая – Максимкина ровесница.

– Ладно, – сказал Стас. – Отвезу я вас к Варваре. Только ты поменьше там болтай, ладно? Приятельницы, они, знаешь… А он у тебя молодец. – Стас неожиданно переменил тему. – Смотри-ка, рубал, как ни в чем не бывало. Как ты себя чувствуешь, парень? – обратился он к мальчику.

– Нормально, – ответил тот. – Устал только. И рука болит немного.

– Ничего, – ободряюще сказал Стас, – до свадьбы заживет.

– Ага, – с сомнением протянул мальчик, – все так говорят. Мы с папой как-то в поход ходили, там еще тетя Варя была и дочка ее, и дядя Сережа… А на нас вдруг лиса ка-ак выбежит! Так дочка тети Вари ка-ак от нее побежит! Поскользнулась и упала в ручей… «Бешеная! – кричит. – Бешеная!» И руку себе ка-ак подвернет… А папа…

Лиза уронила пустую кружку, и та с грохотом покатилась по полу.

– Ты чего? – спросил Стас, глядя в ее испуганные глаза.

– Но… он же уже это рассказывал. В машине, помнишь? – сказала она шепотом.

– Ну, может, и рассказывал. Я, честно говоря, не слушал. Не до того было.

– Зато я помню, – по-прежнему шепотом возразила Лиза. – Стас, но он это рассказывал слово в слово. Что творится, Стас?

– Ничего, – удивленно ответил он. – Да что ты психуешь по ерунде-то? Ну, переутомился малец. Зациклился. Давай-ка, стелиться пора. Белье там, в ящике. А я на печке устроюсь. Спать хочется, сил нет.

Максимка посапывал тихо, уютно. Лиза приподнялась на локте, прислушиваясь к его дыханию, но это был самый обычный сон, а не тот тяжелый дурман, который она вытряхивала из него почти всю дорогу. Ей и самой нужно было бы поспать, но почему-то не получалось – она все время вздрагивала и просыпалась с колотящимся сердцем: должно быть, потрясения последних дней оказались слишком сильными. Сейчас, когда она вот так, без сна, лежала на жесткой постели, она вдруг поняла, что невольно напрягает слух – такая тишина царила вокруг. Непривычная тишина, какая только и может быть вдали от цивилизованного мира, того, где непонятные люди занимаются непонятными делами: стреляют, преследуют, крадут детей. Здесь такое невозможно. Здесь можно лишь доить коров, ходить к колодцу за водой…

Лишь иногда тихо скрипели половицы, точно по ним перемещался кто-то невидимый.

Она чуть повернула голову, всматриваясь в окно. Тучи разошлись, и в комнату заглядывала неправдоподобная луна, заливая все жидким серебром.

Чья-то темная тень мелькнула в квадрате лунного света на полу; Лиза вздрогнула. Мышцы сократились так резко, что ее подбросило на постели.

– Стас, – сказала она шепотом.

Но никто не отозвался. Стас спал бесшумно – в этом она уже успела убедиться… но чтобы так тихо… Ступая босыми ногами по прохладным половицам, она осторожно подошла к печке. Лунный свет сюда не добрался – угол комнаты был погружен в темноту. Дрова тоже прогорели, лишь иногда по темным углям волной пробегали искры. Лиза увидела темную бесформенную массу на лежанке и осторожно дотронулась до нее рукой. Это был пустой спальник – еще теплый. Почему-то он напомнил ей покинутый кокон, из которого вылетела бабочка, и ее передернуло от омерзения.

Она попятилась, вновь приближаясь к окну, и осторожно выглянула наружу. «Дура, – уговаривала она себя, – понадобилось человеку на двор, вот он и вышел потихоньку». Но в глубине души она отлично понимала, что дело не в этом.

Темная фигура неподвижно застыла у крыльца. Потом пошевелилась. Сквозь мутное стекло Лиза видела, что рука Стаса сжимает какой-то небольшой предмет. Пистолет? Она вцепилась рукой в подоконник так, что заболели пальцы. Чёрт, как темно… Неужели кто-то добрался за ними сюда, в эту глушь? Ну нет, с нее хватит.

Куртка лежала в ногах постели. Лиза, не отрывая взгляда от окна, потянулась за ней и накинула ее на плечи. Пистолет по-прежнему был во внутреннем кармане – она кожей чувствовала его холод. Лиза достала его, и рукоятка покорно легла ей в руку. Он словно сам подсказывал ей, что нужно делать. Одно движение дрожащих пальцев – и оружие снято с предохранителя. «Максимка, – подумала она отстраненно, – выстрелы разбудят Максимку». Ей нужно было бы бежать к Стасу, но она, застыв, продолжала смотреть в окно.

Что-то было не так.

Стас медленно поднял руку с темным предметом, удерживая его на уровне лица. Раздался негромкий голос – его голос.

Картина, которую наблюдала Лиза, внезапно распалась на мелкие осколки, потом опять сложилась – но теперь она изображала что-то совсем другое.

Стас говорил по сотовому телефону!

Так значит, у него все это время был телефон, подумала она. Он не дал ей позвонить маме, он гнал весь день до этого Богом забытого угла, чтобы связаться с кем-то посреди ночи. С кем?

Лиза приникла к стеклу – оно чуть вибрировало, отзываясь на звуки низкого голоса, и она еле могла разобрать долетающие до нее обрывки фраз.

– Нет, порядок… нет, не знает… говорит, к приятельнице собралась… нет, все чисто прошло… да лопухи они… чайники… Я же говорил – сам справлюсь… Пусть теперь с нами поторгуются… Ладно, придержу… Но тогда побыстрее, пока она еще в ауте…

Лизе внезапно стало холодно. Стас?.. Не может быть. Они ведь познакомились случайно!

«Легче всего подстроить такую случайность», – сказала она себе. Что-то еще царапало ее память, что-то незначительное, мелкое. Он тогда привел ее домой, собрался уходить и сказал… он тогда сказал – звоните… оставил свой телефон… и она позвонила ему… ему даже не пришло в голову спросить тогда ее номер. Потому что он его уже знал.

Но ведь он же спас ее. И он спас Максимку.

«Он забрал их из одних рук, чтобы передать в другие», – подумала Лиза с холодной отчетливостью. Просто он работал на других заказчиков. Кто бы они ни были – бандиты, политики, но, узнав нечто, до сих пор неизвестное ей самой и, видимо, очень важное, они успели уже трижды продать и перепродать и ее, и Максимку. А теперь, после всего что случилось, Стас решил, что мало просто присматривать за ней. Мало просто быть рядом. Он вызвал сюда своих хозяев. И если это действительно так, у них с Максимкой очень мало времени.

Голос стих, силуэт в окне растворился в полосе тени, и Лиза отпрянула от холодного стекла.

Ступеньки тихо скрипнули – если бы не это, она бы вообще не услышала его шагов. Она поспешно легла на кровать, натянула на себя одеяло, по-прежнему сжимая в руке пистолет.

Дверь осторожно приотворилась, Стас скользнул в комнату. Луна заливала ее ярким, почти нестерпимым светом. Лиза закрыла глаза и постаралась дышать как можно ровнее. Она не столько слышала, сколько чувствовала, как Стас бесшумно подошел к кровати, постоял, вглядываясь ей в лицо. «Нет, – думала она, – нет!»

Потом он отошел – так же бесшумно, на цыпочках. Лиза сквозь неплотно прикрытые веки наблюдала, как он снимает куртку, аккуратно вешает на стул. «Где он прячет оружие?» Она вспомнила, как вел он себя в деле – бесшумная и смертоносная машина. «Мне ведь с ним не справиться, – подумала она. – А раз так…»

Она лежала, прислушиваясь к собственному неровному дыханию. Вокруг вновь воцарилась страшная, глухая тишина. Луна поднялась выше, светлый квадрат на полу переместился. С печки тоже не доносилось ни звука.

Она осторожно потрясла за плечо Максимку. Он никак не хотел просыпаться – то ли все еще сказывалось действие снотворного, то ли просто крепко спал, как это бывает с детьми. Наконец он открыл глаза и поглядел на нее. Лиза прижала палец к губам, а потом, схватив Максимку за руку, осторожно потянула его с кровати.

«Может, он подумает, что это такая игра?» – уговаривала она себя.

Мальчик неохотно поднялся, по-прежнему молча глядя на нее.

Не выпуская его пальцев, она осторожно двинулась к двери. Проклятые половицы тихо поскрипывали. Курточка Максимки лежала рядом на лавке. Она протянула руку, чтобы подобрать ее, и с удивлением обнаружила, что рука занята пистолетом. Видимо, за это время она успела так привыкнуть к тяжести оружия в ладони, что перестала его замечать. Но бросить его она побоялась – перекинула курточку через руку и, таща за собой Максима, на цыпочках двинулась к выходу. Она плохо представляла себе, что они будут делать дальше, но это было не важно. Главное – успеть убежать отсюда куда-нибудь подальше, где их никто не сможет отыскать. Слепой материнский инстинкт, тот самый, который заставляет кошку перетаскивать котенка в безопасное место, подгонял ее.

Они уже стояли в сенях, как вдруг сзади, из глубины комнаты, раздался спокойный голос:

– Куда это вы собрались?

Она вздрогнула и на миг застыла. Потом с усилием овладела собой.

– Он попросился на улицу, – сказала она спокойно.

К ее удивлению, Максимка вмешался:

– Ма-ам, скорей, я писать хочу.

Голос у него был противный, капризный и ноющий.

– Я пойду с вами, – сказал Стас. – Покараулю.

– Зачем? – запротестовала она фальшиво. – Отдыхай. Мы сейчас вернемся.

Но Стас уже соскочил с лежанки и теперь двигался к ним. Она не видела его лица – черный силуэт на фоне черных стен.

– Не подходи, – тихо сказала она.

– Ты что, с ума сошла? – удивился он. Но голос его звучал фальшиво – холодный, жесткий… чужой голос.

– Я сказала – не подходи.

– Ма-ам, – вновь вступил Максимка, – пошли отсюда.

– Сейчас, – рассеянно отозвалась она.

И, стряхнув с руки детскую курточку, медленно подняла пистолет, странно блеснувший в лунном свете.

Стас, увидев оружие, на миг замер.

– Ах, ты…

– Отпусти нас, Стас, – по-прежнему тихо сказала она.

Он вновь шагнул к ней.

– Отдай пушку, стерва.

И тут палец ее сам собой несколько раз резко дернулся.

Стаса выстрелы застигли в прыжке. Они отбросили его назад, заставили согнуться пополам. Он изумленно уставился на нее: глаза вытаращены, рот приоткрыт, по подбородку стекает струйка крови. По-прежнему согнувшись и прижав руки к животу, он медленно стал клониться набок. Кровь просачивалась сквозь пальцы – в лунном свете она казалась черной.

Лиза опустила окаменевшую, судорожно вытянутую руку. Ее колотила дрожь. За спиной тихо поскуливал Максимка.

Какое-то время она стояла, не смея Пошевелиться, напряженно вглядываясь в скорчившуюся на полу фигуру, залитую лунным светом. Черная лужа все увеличивалась, потом застыла, утратила свой блеск.

– Он умер, да? – спросил у нее из-за спины Максим. В его голосе слышался какой-то академический интерес.

– Да замолчи ты! – не выдержала она.

Затаив дыхание, Лиза приблизилась к телу и, по-прежнему сжимая в правой руке пистолет, левой попыталась нащупать пульс на неловко вывернутом запястье лежавшего. Но пульса не было.

Свет включить она побоялась – огни, горящие в доме посреди ночи, вполне могли привлечь чье– то внимание. Но на этом силы и способность рассуждать здраво, казалось, совсем покинули ее. Какое-то время она стояла неподвижно, рассеянно оглядывая комнату.

– Сюда придет кто-нибудь? – спросил мальчик.

Тут она опомнилась.

– Стой где стоишь, – сказала она торопливо. – Я сейчас.

Она вновь окинула взглядом комнату. Лунный луч высветил очертания квадратного люка в полу. «Наверняка это погреб, – подумала она. – Как раз то, что нужно. Тело нельзя оставлять тут, на виду».

Лиза кинулась к люку и потянула за кольцо. Ей пришлось приложить немалое усилие, прежде чем крышка сдвинулась. Вниз вела деревянная лестница, ступеньки терялись во тьме. Осторожно Лиза спустилась вниз, одновременно нашаривая на стене выключатель. Тусклая лампочка осветила земляной пол, деревянный ларь для овощей, полки, на которых молчаливыми рядами застыли банки с какими-то соленьями. Тут было прохладно и сыро.

Она вновь выбралась наружу. Максимка так и стоял в сенях – крохотная фигурка, которая в лунном свете казалась почти бесплотной.

Нужно будет хоть что-то объяснить ему, подумала она. Вся эта стрельба и трупы должны были показаться домашнему тихому мальчику сплошным кошмаром… Но это не сейчас… позже.

Она, закусив губу, склонилась над трупом и потянула его за ноги. Тело перевернулось на спину, руки беспомощно раскинулись.

«Что же я наделала!» – кричало что-то в ней. Но тем не менее она с усилием протащила оставляющий кровавую дорожку труп по половицам, потом медленно спустилась в погреб, по-прежнему волоча его за собой. Голова того, что раньше было Стасом, глухо стукалась о ступени. Наконец Лиза оказалась внизу и, протащив тело еще немного по земляному полу, затолкала его в дальний угол, который не освещала эта тусклая голая лампочка.

«Его, разумеется, найдут, – отстранение подумала она. – Но не сразу. А мы уже будем далеко».

Лиза, ни разу не обернувшись, поднялась по деревянным ступенькам и повернула выключатель. Свет за ее спиной погас…

* * *

Павел вновь нерешительно потоптался у будки телефона-автомата. До этого он два часа ходил по улицам, останавливался у витрин, резко поворачивал назад, пересекал пустынные скверы. Но слежки за собой не обнаружил. Теперь он стоял рядом с решеткой Нескучного сада, где уже проглядывала нежная зелень деревьев, и пытался сообразить, что же делать дальше. «Наверное, так чувствует себя загнанный зверь», – подумал он. Даже из норы его выкурили.

Окинув взглядом улицу, он набрал номер собственного телефона. Раздались длинные гудки. Ну, не такие же они там дураки, чтобы брать трубку, подумал он… с другой стороны, мало ли что они там намерены делать… Восемь. Еще два. Он повесил трубку и перелез через ограду. Устроившись за кустами, он внимательно наблюдал за улицей. Теоретически должна повториться вчерашняя история. Сейчас у будки стремительно затормозит машина… Но машины проносились мимо, окатывая тротуар дождем брызг и жидкого огня. Ни одна даже не притормозила.

Прождав полчаса, он вновь вернулся к телефону. На этот раз трубку подняли, и он услышал недовольный голос начальника.

– Лев Семенович?

– Пашка, это ты? Что ты вытворяешь? Пропал на две недели, никому ни слова не сказал…

– Тут такое дело, Лев Семенович… Неприятности у меня.

– Это я уже понял, – сухо сказал заведующий. – Во что ты, интересно, вляпался?

– Да так… послушайте, там меня никто не спрашивал?

– Спрашивали, – сухо сказал шеф.

– Кто?

– Ну как тебе сказать…

– Ясно, – отозвался Павел. – А давно?

– Неделю назад. Да, точно.

– А потом?

– Тебе мало? Послушай… – Он помялся, но наконец сказал: – Может, тебе помощь нужна?

Заведующий был человек пуганый, трусоватый, но, в общем, неплохой.

– Пока нет, Лев Семенович, спасибо, – ответил Павел, – но если меня кто-нибудь будет разыскивать… я имею в виду, кто-нибудь из… штатских… пусть оставят свой телефон, ладно? А я вам еще перезвоню. Может, женщина одна…

– Так ты из-за бабы всю эту кашу заварил? – удивился заведующий.

– Нет, – сказал Павел, – это совсем другое.

И повесил трубку.

* * *

Поднявшись наверх, Лиза взяла тряпку и стала замывать кровавые следы. Закончив работу, она вышла на крыльцо и, выплеснув воду из ведра, вновь вернулась в дом. Теперь пол был просто мокрым. Черная лужа исчезла.

Максимка По-прежнему стоял в сенях, не говоря ни слова. Она натянула куртку, взяла сумку, затолкала в нее полбуханки хлеба и пластиковую бутылку с водой, подошла к мальчику и взяла его за руку.

– Пойдем.

Тот покорно двинулся за ней.

Луна уже стояла в зените, заливая все вокруг отчетливым холодным светом. Теперь стало видно, что лес расступился, – перед ними лежала та же дорога, по которой они и приехали сюда. Тут только нервы у Лизы не выдержали – она кинулась бежать, волоча за собой ребенка.

Дорога чернела многочисленными выбоинами, горбилась отпечатками протекторов и гусениц, и Лиза поминутно оступалась, но ни разу не замедлила шаг. Луна медленно ползла по небосводу, лес постепенно погружался во тьму. Вокруг царила такая тишина, что, когда откуда-то спереди раздался шум мотора, слышно его было издалека.

«Это за нами», – с какой-то отстраненностью подумала Лиза. Она вновь потянула Максимку за руку, и они, сойдя с дороги, нырнули в подлесок.

– Кто это, мам? – шепотом спросил ребенок.

– Не знаю, – честно ответила Лиза. – Но давай спрячемся, ладно?

– А куда они едут? В домик?

– Наверное…

– А если они найдут того дядю?

– Ну… – неуверенно ответила Лиза, – они могут на нас рассердиться.

Они присели в зарослях, прислушиваясь к надсадному гулу. Он слышался все ближе, ближе, по стволам деревьев метнулся свет фар и пошел резать тьму, направляясь к оставленному беглецами домику. Дождавшись, пока задние огни машины скрылись за деревьями, Лиза выскочила из своего убежища, увлекая за собой Максимку.

– Побежали!

Бежать было еще труднее, чем идти. Один раз Лиза споткнулась и упала, больно ударившись о какой-то выступающий из земли корень, но тут же вновь вскочила и, задыхаясь, кинулась вперед. Мальчик с неутомимостью семилетнего ребенка следовал за ней. Они бежали так уже с полчаса, когда Лиза вдруг вновь услышала знакомый гул. Где-то поблизости ехал автомобиль.

«Как он вновь тут оказался?» – подумала она, машинально втянув голову в плечи. Но мотор звучал ровно, спокойно, словно ему и не приходилось преодолевать ухабы грунтовки. Раздвинув кусты, Лиза осторожно выглянула: мимо промчались два слепящих огня.

Они вышли на шоссе.

Когда из-за холма выкатилась еще одна пара шаровых молний, Лиза выскочила на шоссе и отчаянно замахала руками.

Это был грузовик. Завидев женщину, выскочившую на дорогу прямо перед носом машины, шофер резко нажал на тормоза, и тяжелый «КамАЗ», вильнув, остановился.

– С ума сошла? – заорал шофер, высунувшись из кабины.

Лиза подбежала ближе.

– Пожалуйста, – закричала она, – увезите нас отсюда!

Шофер поглядел на бледное лицо с расширенными глазами, на заляпанную грязью куртку, на крохотную фигурку, сиротливо маячившую на обочине.

– Куда тебе? – спросил он наконец.

– Все равно! Только поехали.

– Ладно, – сказал шофер, – залезайте. До Твери доброшу.

Лиза подхватила Максимку и, ни на миг не выпуская его из рук, вскарабкалась в кабину.

На Ленинградском вокзале царила обычная суматоха. Люди деловито сновали по залу ожидания, и никто не обращал внимания на усталую молодую женщину в куртке со следами наспех замытой грязи и такого же усталого мальчика лет семи, прикорнувшего на скамье. Иногда Лизе казалось, что она завидует Максимке – во всяком случае, его не тревожила ответственность еще за чью-то жизнь. Ему не приходилось решать, судорожно перебирая варианты, что делать дальше. В конце концов он был всего лишь ребенком в мире, где всем заправляли взрослые. Она не может, да и не должна объяснять ему, что она чувствует себя точно таким же перепуганным ребенком в чужом, враждебном мире. Где спрятаться? К кому обратиться за помощью?

Она наменяла в кассе жетончики и подошла к телефону. Достала из портмоне клочок бумаги со служебным номером Бориса.

Ответил женский голос:

– А он в командировке.

– В командировке? Где? – удивилась Лиза.

– Где-то в Карелии. И давно уже.

– А когда он должен вернуться?

– Вообще-то мы его еще в понедельник ждали, – сказала женщина. – Но от него до сих пор никаких известий. Ни звонка, ничего. И мама его беспокоится.

– Ясно, – медленно сказала Лиза.

– Может, передать что-нибудь, если он появится?

– Нет, – сказала Лиза. – Нет, спасибо.

Она нажала на рычаг, преследуемая тревожным предчувствием. Что именно случилось с Борисом, она не знала, но наверняка что-то нехорошее.

Она вновь покосилась на Максимку. Он дремал, подсунув сумку под голову.

Нет, хватит! Она должна найти кого-то, кто согласится ее выслушать. Все. До конца. И про деньги, и про пистолет, и про Стаса. Потому что иначе – иначе она так и провалится в этот бред, в ирреальный мир выстрелов и погонь, в котором ей не выжить.

Она помедлила и набрала еще один номер телефона.

– Следователя Губарева, пожалуйста.

На этот раз ей ответил мужской голос:

– Его еще нет.

– А когда он будет?

– Скоро. Передать ему что-то?

– Я бы хотела его повидать. Это Панина. Он со мной разговаривал после того, как одну журналистку убили.

– А, – отозвался голос, – помню. Вы, кажется, свидетельницей проходили?

– Да.

– Так чего вы волнуетесь? Дело закрыто.

– Я бы… я хотела ему кое-что сообщить.

– Ну-ну, – неопределенно отозвался ее собеседник. – Ладно, я вам выпишу пропуск. Вы когда будете?

– Через час. Но я с ребенком.

– Ну, приходите с ребенком. – Она почти видела, как человек на том конце провода пожал плечами.

В другое время это место показалось бы ей неприятным – от него веяло казенным неуютом, холодом присутственных мест, чужими несчастьями. Но сейчас она чувствовала себя почти в безопасности – ведь наверняка после того, как Губарев выслушает ее рассказ, он обеспечит ей какую-то охрану. И может быть, он наконец сумеет объяснить ей, что все это значит.

– Ма-ам, – Максимка, кажется, пришел в себя и тут же начал ныть. – Ма-ам, я домой хочу.

– Мы поедем в гости, – сказала она. – К тете Варе. Вот только поговорим сейчас с одним человеком и поедем.

Ну как объяснить ему, что дома им скорее всего нельзя будет появляться еще долгое время?

– Это же милиция, – неодобрительно сказал мальчик. – С каким человеком?

«А ведь меня могут арестовать, – подумала она. – Арестовать за убийство. И что же тогда с Максимкой? Но я же защищалась…»

Она так и не пришла ни к какому определенному решению, поскольку как раз в эту минуту в дверях показался Губарев. Он деловито прошел по коридору, рассеянно скользнул взглядом по Лизе и направился к своему кабинету.

Она торопливо загородила ему дорогу.

– Простите, пожалуйста… Мне нужно с вами поговорить.

– Вы ко мне? спросил он.

– Да. Вы еще тогда сказали, что если я захочу рассказать вам… Так вот…

– Погодите, – он досадливо поморщился, – не так быстро. Как ваша фамилия?

– Панина. – Она все еще загораживала ему путь, стоя перед дверью. – Мою… мою приятельницу недавно убили. Регину Гальперину.

– А-а, – сказал он наконец, – да, припоминаю. Ну и чего вы, собственно говоря, хотите? Дело закрыто.

– Но вы же сами говорили, что остались сомнения…

– Господь с вами! – удивился он. – Кто вам это сказал? Какие сомнения? Нашли убийцу, вина его доказана, скоро суд…

– Какого убийцу? – Она отчаянно нахмурилась, припоминая. – Какого-то Яковенко?

– Да, – удивился он, – а кто вам его фамилию называл? До суда это не положено…

– Вы же и назвали, – тихо сказала она.

– Вы что-то путаете, – холодно возразил следователь.

– Послушайте, – горячечно заговорила она. Он попытался обойти ее, но она шагнула в сторону, заслоняя ему проход. – Там совсем не в этом дело, никакой Яковенко ее не убивал… Это все из-за моего мужа…

– А что с вашим мужем?

– О Господи! Ну, он погиб в перестрелке на Профсоюзной… когда это было?

Она с ужасом поняла, что в голове у нее все перепуталось и она никак не может сообразить, когда именно это случилось.

– Вот когда вспомните, когда это было, тогда и приходите, – сказал следователь. – А у меня дел полно.

– Но у меня похитили ребенка! – Лиза уже почти кричала.

– Какого? – Следователь поглядел на Максимку, который, болтая ногами, сидел на стуле. – Вот этого?

– Да, – подтвердила она.

– А по-моему, он тут сидит, – задумчиво сказал следователь.

– Он тут сидит потому, что мне удалось увезти его обратно. Но его похитили, честное слово.

– Послушайте, – мягко сказал следователь, – может, вам нехорошо? Может, «Скорую» вызвать?

– Нет… не надо «Скорую»! Но мне нужно… я человека убила, понимаете?!

– Слушайте, – брезгливо сказал Губарев, – что вы выдумываете все? Будто бы я с вами разговаривал. Про похищение какое-то. Теперь вот про убийство. Что вам от меня нужно?

– Но я… – Лиза запнулась.

– Если вы действительно кого-то убили, зайдите к дежурному, напишите заявление. Мы проверим. А где ваш труп-то?

– Не знаю… – Лиза вновь в затруднении поглядела на него. Все происшедшее ночью плохо отложилось у нее в голове: она даже не могла сказать, где это произошло. Где-то под Тверью, да… но где именно? В лесу. В какой-то избушке.

– Ну хорошо. А оружие? Чем вы его убили – не кулаком же уложили?

– Нет, застрелила из пистолета, – буднично сказала Лиза.

– Ну, давайте ваш пистолет.

– Он там остался…

Следователь положил руку ей на плечо, мягко отстраняя ее.

– Знаете что? Идите-ка вы домой. Отдохните. А потом приходите опять. Если мы найдем ваш труп, мы с вами свяжемся.

Она отвернулась и, махнув рукой, побрела к выходу. Максимка сполз со стула и потащился за ней.

– Заявление у дежурного оставьте, – сказал ей вслед Губарев.

Она нажала на кнопку звонка и замерла у двери. «Если Варвары не будет дома… Наверное, можно устроиться в гостиницу, – подумала она. – Но не покажется ли регистраторше подозрительным то, что ей, москвичке, нужна гостиница в Москве же. Хотя мало ли что сейчас бывает… Может, это и впрямь неплохой выход из положения, но сейчас ей нужна передышка – принять ванну, поспать… Привести в порядок Максимку. Он последнее время какой-то странный… то ли кололи ему там какую-то дрянь, то ли просто все эти кошмарные события оказались непосильными для неокрепшей детской психики. У Варьки он бывал, там хоть обстановка знакомая. Дочку ее, Таньку, он опять же знает. Варькина старшая в каком-то колледже учится, дома почти не бывает».

Но за дверью послышались шаги: Варька открыла дверь.

– Господи! – Она всплеснула руками, в ужасе оглядывая пришельцев. – Лизавета, это ты? Да что с тобой стряслось-то?

– Ох, не спрашивай, – устало сказала Лиза.

– Проходи! – Не дожидаясь ответа, Варька схватила ее за руку и втащила в коридор. – Ну, мать, ты даешь! А малый-то во что превратился! Где вы шатались? Я звоню тебе, звоню… Ты что, за ним в Питер ездила?

– Ага, – согласилась Лиза.

– А почему вид-то такой у вас? Вы что, в катастрофу попали?

«Можно и так считать», – подумала Лиза.

– Нет, – сказала она. – Просто мы на попутках добирались.

– У тебя что, денег нет? – В Варваре каким-то причудливым образом душевная широта сочеталась с приступами жадности.

– Да нет, – успокоила ее Лиза, – с деньгами как раз все в порядке. Просто… машина, на которой мы ехали, застряла, пришлось помогать ее вытаскивать… ну вот…

Варька пожала плечами.

– Надо же, – сказала она, – а почему сюда-то? Нет, я, конечно, не против…

– Не могу я домой, – твердо сказала Лиза. Лучше ничего не объяснять, подумала она. Но Варвара поняла по-своему.

– Ничего, – она похлопала ее по плечу, – понятное дело, тоскливо, когда Андрюшки нет… в пустую-то квартиру. Ладно, чего мы в коридоре стоим? Проходи. Я тебе сейчас переодеться во что-нибудь дам. Лялька-то, старшая, уже с тебя ростом вымахала… Во растут они теперь, а? Правда, твой вроде мелковат для своего возраста.