Текст книги "Разбуди меня (СИ)"

Автор книги: Мария Сакрытина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Глава 24

Чёрное небо заволокло дымом, гарь забивала ноздри, громом громыхали выстрели, молниями казались всполохи взрывов. Мглистыми, неясными тенями скользили в сером сумраке огромные роботы. Где-то внутри этих махин сидели вполне живые люди, но почему-то трудно было поверить это, глядя на пустые, ничего не выражающие сенсоры металлических монстров. Заглушаемые канонадой обрывались крики, кровью и грязью пропах воздух.

На безопасном расстоянии, окружённая защитным заклинанием, раскинув руки, Сиренити висела в небе рядом с Руаданом. Демон задумчиво смотрел вниз, на не затихающую битву, и в прищуренных глазах таилась лёгкая усмешка.

Волшебница зажмурилась, пытаясь заглушить звучащую в ушах музыку смерти, и мысленно произнесла, обращаясь к Повелителю.

– Зачем ты привёл меня сюда?

Улыбка выскочила из глаз Руадана, приклеилась к губам.

– Есть определённое очарование в людской ярости, ты не замечала, куколка?

Волшебница поморщилась.

– Посмотри, разве не похожи эти, – продолжил Руадан, кивнув в сторону роботов, – на нас?

Сиренити передёрнуло.

– Не понимаю тебя.

– Почему же? – мысленно усмехнулся демон. – Посмотри на их сенсоры – на то, что у человека должно быть лицом. Напоминает маску, да? Всегда неизменное выражение – равнодушие. Некоторым, правда, видится презрение. Но никому – жалость. А пилот внутри – чувствует. Ярость, гнев, горе, тоску, печаль, может, даже радость. Только внутри, никому этого не заметить, – Руадан поднял голову, посмотрел Сиренити в глаза. – Так и мы с тобой, куколка. А вспомни, когда в последний раз, идя прочь от всполохов вызванного магией огня или взрыва, когда твоя хрупкая фигура резко очерчивается в свете пламени – когда в последний раз ты считала это глупым пафосом?

Сиренити отвела взгляд.

– А когда хотела остановить творящуюся внизу битву? Обойтись без смертей? Принести мир? – продолжал демон. – Когда хотела пожертвовать собой, лишь бы все эти люди там, внизу не умирали? В тысячах таких же битв, которые ты тоже наблюдала.

Волшебница закусила губу.

– Мы не боги, Руадан. Мы не можем прекратить это. Не ты, не я.

Демон рассмеялся.

– Отчего же? Можем. Помнишь, как одна маленькая девочка только лишь движением пальца остановила мировую войну?

– …уничтожив, весь мир, просто оставив его без энергии, – пожала плечами волшебница. – Что толку? Я ничего не добилась. Они всё равно погибли – только уже из-за меня.

Склонив набок голову, Руадан, прищурившись, смотрел на неё и улыбался.

– Зачем ты привёл меня сюда? – повторила Сиренити, копируя взгляд демона.

– Чтобы ты поняла, куколка, что случится с Нтро, если ты вмешаешься, – прозвучал холодный ответ. – Я уже говорил тебе, демон всё равно умрёт. А если не оступишься, погибнет и его мир, – Руадан вздохнул. – Ты всегда была грубовата, куколка. Твои действия редко отличаются изяществом.

Сиренити скрестила руки на груди.

– Будущее всегда можно изменить, – произнесла она чуть погодя.

– И ты до сих веришь в это, куколка? – прозвучал в её мыслях смех демона.

Сиренити поймала взгляд Руадана.

– Это одно их тех немногочисленных правил, которые я усвоила, путешествую по мирам.

И, наклонившись, тихо прошептала несколько слов.

С затянутого дымом неба дождём хлынули цветы. Сгорая в пламени, засыпая роботов, оседая на крыльях летающих в воздухе аппаратов, они падали на землю, превращая разрушенный город в гротескный сад.

Или кладбище.

Глядя, какманекенами застыли машины, как замерли люди, Руадан покачал головой.

– Думаешь, это надолго их остановит?

Сиренити пожала плечами и добавила ещё несколько слов.

Небеса застонали – очень по-человечески, отчаянно, безнадёжно, захлёбываясь в плаче. С земли донёсся изумлённый вздох тысяч людей.

Демон усмехнулся.

– И мы не боги, Сиренити?

Волшебница подняла глаза.

– Нет, не боги.

Позже, сменив для Сиренити декорации – на этот раз маленькое уютное кафе, вроде того, куда волшебница приглашала Нуала – глядя, как сосредоточенно девушка жуёт третью шоколадку, Руадан достал из воздуха маленькую записную книгу и положил её перед Сиренити.

– Здесь формула заклинания для мальчика.

Волшебница открыла, быстро пролистала. Молча кивнула.

– Знаешь, я рад, что ты разобралась с этой… сердечной проблемой Ториса, – произнёс чуть погодя демон и, отвечая на удивлённый взгляд Сиренити, добавил. – Он уже три раза сбегал с совещаний, так что даже пошли слухи, будто принц болен.

Волшебница фыркнула.

– По-моему и раньше было понятно, что он не в себе.

– Весьма смелое заявление, королева, – холодно отозвался Руадан.

– Зато правда, – пожала плечами Сиренити, запихивая в рот кусок фруктового пирожного. Демон спокойно наблюдал, прекрасно зная, что таким, весьма своеобразным способом Повелительница пополняет магический резерв. Впрочем, у некоторых Идущих способы ещё своеобразнее – некоторые пьют кров, кто-то отлавливает крыс… – Если тебя это так беспокоило, почему сам не разобрался? Кстати, с чего ты взял, что теперь он не будет сбегать с совещаний?

– Сердечные дела надо оставлять женщинам, – улыбнулся демон. – А свидание Торис будет назначать в удобное время, – чуть помолчав, Руадан тихо добавил. – Надеюсь.

Сиренити хихикнула.

– А ещё я думала, ты проверишь его способность к иллюзиям, – выискивая в вазочке клубничку, произнесла она. – Что, даже экзамена не будет?

– Если ты боишься, что Торис разгадает твою иллюзию грузовика, то мой племянник весьма преуспел, – усмехнулся в ответ демон.

Сиренити оглядела скептическим взглядом пойманную клубничку, но промолчала. Руадан задумчиво смотрел на девушку.

– Мне пора, – положив десертную ложку на тарелку, сказала Сиренити, вставая. – Счастливой охоты, демон.

– Счастливой игры, ведьма, – отозвался Руадан.

Улыбающаяся девушка исчезла в золотых искрах, но лёгкий запах фиалки ещё долго держался в воздухе. Подперев рукой подбородок, демон остался сидеть, глядя в хрустальный бокал с прозрачной, как слеза жидкостью. В перламутровых гранях появилось отражение Повелительницы, сосредоточенно смотрящей на шахматную доску, потом – самого Руадана, подбрасывающего чёрного ферзя. Отражения, не имеющие ничего общего к уютному интерьеру кафе сменяли друг друга: расставленные на клетках фигуры, боевые роботы фантастического вида, горящая площадь одного из городов в Нуклие, мёртвые тела, кровь, кучка волшебников в грязных церемониальных мантиях перед боевыми машинами, намного более мощными чем те, которые использовали демоны в прошлой войне. Но в их кабинах – люди… Рассыпающееся в красных искрах тело Брас, бьющаяся в рыданиях у себя в кабинете Сиренити, её волосы отливают серебром в гаснущих лучах солнца… Горящие безумием глаза Повелительницы, в которых отражается бледное, усталое лицо юноши – не мага и не демона. Тот же юноша снова в кабинет Сиренити, но взгляд стоящей у окна волшебницы теперь умоляющий. Рядом ещё один молодой человек, чертами лица сильно напоминающий Повелительницу… Разбросанные по шахматной доске фигурки и Сиренити, замахивающаяся, чтобы отвесить ему, Руадану, пощёчину… Чёрный ферзь падает в лужу крови…

– Я предупредил тебя, куколка, – выдохнул Руадан, моргая. – Может, будущее и можно изменить, но твоя судьба уже предопределена.

Рассыпающиеся декорации кафе, тенями таяли в задумчивой мелодии гитары. Бросив на стол несколько монет, демон поднялся и прошёл сквозь зыбкую стену, туда, где умирающий закат сменили серые, пропахшие гарью сумерки.

Но в тающем хрустальном бокале ещё долго держалось искажённое злобой лицо Сиренити. В безумных серых глазах отражался закованный в цепи худощавый юноша с правильными чертами лица и растрепанными тёмно-русыми волосами…

* * *

Крыша вернулась на своё законное место, стены перестали подпрыгивать, а пол вздуваться пузырями. Невозмутимая, как статуя, Сиренити склонилась над лежащим в центре пентаграммы Брас. Всмотрелась, рукой отгоняя клубы пыли.

– Получилось? – изменившимся, более резким и глубоким голосом спросил демон… нет уже совсем человек. Высокий юноша лет двадцати на вид, с угловатыми чертами лица, раскосыми тёмно-карими глазами, чёрными волосами до плеч. Только ушная раковина оставила прежнюю форму – слишком вытянутая для человеческой.

Сохраняя всё тот же невозмутимый вид, Сиренити саданула кулаком по полу.

– Ну Руадан… мерзавец… ты мне ответишь!

Позже, помогая Брас одеться, расстроенная волшебница бормотала угрозы в адрес Повелителя, а Брас задумчиво разглядывал себя в зеркало.

– Знаешь, я выглядел так… тыщонку другую лет назад. Когда спускался на землю и хотел затеряться в толпе, – сказал он, обращаясь к Сиренити. – Может, заклинание просто ещё не сработало полностью.

Ответом было заковыристое ругательство в адрес Руадана с перечётом всей его родни, среди которой Торису досталось больше всего.

Брас улыбнулся. Положил руки на плечи девушки, удивляясь, какой миниатюрной она кажется теперь, и успокаивающе произнёс:

– Зато теперь мы снова можем появляться в городе, не боясь быть замеченными. Эру не готов увидеть меня в таком обличие, разве не так?

Сиренити хмуро кивнула.

– Но этот… демон мне всё равно ответит!

Брас не понял, кого волшебница имела в виду – Эру или Руадана. Скорее всего, обоих сразу. Но был уверен, что рассерженная девчонка сделает всё, чтобы насолить обоим.

И почти не сомневался, что у неё получится.

* * *

– У неё не вышло.

– Знаю.

– Ты специально исправил заклинание?

– Нет. Странно, что она смогла хоть как-то изменить его вид. Проклятия, подобные тому, что на этом демоне, невозможно снять.

Солнце догорало в заколдованном музыкальном мире – вечный закат. Мелодия скрипки тесно переплелась с гитарой, придавая странную реальность происходящему. Реальность, ненормальную для места, созданного иллюзией.

Я положила голову на плечо Руадану и смотрела, как в сиреневом небе постепенно загораются звёзды. Демон слушал музыку, задумчиво глядя на море, шипящее внизу.

– Тебе следовало бы вернуться, Сиренити, – после продолжительного молчания тихо произнёс Повелитель. – Это не может продолжаться долго.

– Почему? Я живу так уже несколько лет, – в небе появилась тень, очертаниями напоминающая летящего дракона. Я проследила за ней взглядом. – Мне нравится. Не хочу возвращаться.

– Думаешь, что можно всё бросить? Долг? – в голосе Руадана явно звучал упрёк. Что этот демон себе позволяет?

– Почему нет? Меня не спрашивали, хочу я править или нет! Кто запретит теперь поступать так, как хочется, а не как должно?

– У тебя был выбор. Как и у всех. Ты предпочла долг, – голос Руадана звучал холодно, словно свежий ветер с моря.

– Не было у меня ничего, – я вздохнула. – Руадан, надоело это… Всё надоело! Ты недавно говорил о пафосе, помнишь, когда описывал пожар и мою фигуру на его фоне. Так вот, я всегда считала, что это скорее больно, чем глупо. Потому что в этом огне умирают люди, которых я знала, может, даже любила. Не могу больше видеть это. Кто обрёк меня на эти страдания, Руадан? Тебя, Повелитель? Кто нацепил на нас эти маски, которые ты столь блистательно сравнил с роботами?

– Мы сами, Сиренити, – тёмные от магии глаза Повелителя, казалось, заглядывают мне в душу. Против обыкновения, я не стала отворачиваться.

– Раз так, то я сама решаю, что делать дальше.

– Ты обманываешь сама себя, – прошептал Руадан. – Почему эта девочка должна страдать?

Я всё-таки отвела взгляд.

– Она это я. Мы одно.

– Но страдает она, – парировал Руадан.

Я покачала головой.

– Ты не понимаешь, Повелитель.

В мелодию гитары и скрипки вплёлся его смех.

– Глупая кукла, – заявил он, наконец. – Надеюсь, что скоро одумаешься. А пока – прощай!

– Постой! – крикнула я, глядя, как медленно он идёт в сторону леса. – Что это были за видения в бокале?

– Твоё будущее, куколка, – донёсся ответ. – То, что ты выбрала.

Медленно гасло солнце.

Медленно исчезала гитара.

Оставшаяся в одиночестве скрипка тихо вздыхала, грустя о чём-то.

Забавно, но даже я не знаю, о чём.

Лёжа на краю утёса, глядя как из-за горизонта на небо выкатывается луна, я думала: будь, что будет.

А ты пока повеселись там за меня, Сиренити.

А я понаблюдаю. Пока.

…Остановившись на краю луга, оглянувшись, Повелитель усмехнулся.

– Скрытная девочка. Даже демону, с которым связала себя – сама – не рассказала о себе почти ничего. Скрытная, но никогда не думал, что настолько трусливая. – И, скрестив руки на груди, глядя, как в дымке расплывается музыкальный мир, добавил. – Я всё равно вытащу тебя отсюда, Сиренити, куколка.

Я тебя вытащу.

Глава 25

– Что это сними? – воскликнула Сиренити, оглядываясь на хихикающую парочку – парня и девушку, только что прошедших мимо, одаривших нас странным взглядом, а теперь изнемогающих от смеха. Я тоже невольно улыбнулся, глядя на хмурящуюся колдунья. Согласно обычаям людей идти под руку – и с такими каменными лицами, как у нас… смешно.

Колдунья замолкла на минуту – великое достижение для этой болтушки! С момента моего изменения ведьма словно с цепи сорвалась – говорила без умолку, даже флиртовала. Интересно, это у людей на генном уровне? Тогда моё нынешнее тело точно не человеческое, потому что как вести себя рядом с этой новой, полностью закрывшейся маской Сиренити я не знал. Кажется, с ребёнком ей общаться было легче.

– Нет, сегодня определённо что-то не так! – заявила немного погодя девушка. – Праздник что ли? Действительно, вся улица словно сияла в лучах раннего солнышка – сверкали гирлянды, флажки, играла музыка. Прохожие – их оказалось неожиданно много для столь раннего часа – нарядно одетые люди – приветливо здоровались. Мужчины приподнимали шляпы, женщины, улыбаясь, кивали. Сиренити смотрела на них во все глаза.

– Нет, правда праздник? – ещё раз изумлённо повторила она.

– Праздник Радостной Вести, – вспомнил я, пытаясь отогнать видения прошлого, на миг вставшие перед глазами. Как же давно это было…

– Какой вести? – не поняла волшебница, теперь уже с восторгом разглядывая гирлянды цветов на деревьях. – Ну надо же – только выбрались из домашнего ареста – и уже гулянка!

– Весть об окончании эпидемии, – объяснил я, размышляя, настоящая Сренити действительно любит праздники? Слишком фальшивым выглядел энтузиазм колдуньи. – Уже больше пяти веков прошло, болезнь свирепствовала повсюду. Отец тогда заставил Эру и меня найти для людей лекарство…

– И что, нашли? – усмехнулась Сиренити, протягивая руку и тыкая в цветы пальцем. Прикреплённые к гирлянде серебристые бубенчики тихонько звенели.

Я усмехнулся.

– Нет, люди сами догадались. Кто-то из магов брата изобрёл зелье. Но весть принесли наши слуги.

Сиренити совсем по-девчачье хихикнула и тут же зажала рот ладошкой. Мимо прошла пожилая пара, неодобрительно разглядывая волшебницу – девушку в бесформенной футболке и слишком короткой юбке. Сиренити подмигнула им и повернулась к Брас.

– Ну и как же празднуют эту вашу весть?

Уже собравшись было ответить, я случайно заметил ещё одну парочку, воркующую о чём-то. Но привлекло меня не это. В руках девушка несла цветы.

Позже, сидя на скамейке и глядя на вытянувшееся лицо Сиренити – уже одно стоило потраченных усилий – я ответил:

– Обычно день Радостной Вести отмечают не дома. Прогулки по городу, обеды на природе, вечером – танцы.

– Танцы? – тихо произнесла Сиренити, заинтересованно подняв голову из-за пышных, с кулак величиной алых роз.

Я улыбнулся – удивлялась она ещё очаровательней, чем грустила. Интересно, мне когда-нибудь удастся увидеть её настоящее веселье?

И с каких пор это стало меня беспокоить?

…Как обычно вечером люди устроили фейерверк.

Крепко держа меня за руку, Сиренити стояла в центре площади, зажатая со всех сторон переговаривающимися, смеющимися, кричащими людьми и задумчиво смотрела, как расцветают в чёрном небе прекрасные узоры.

– Что-то случилось? – наклонившись, шепнул я и волшебница вздрогнула.

– Ничего.

Что могло так её расстроить? Люди же любят эти… цветы в небе.

Но пришлось ждать конца фейерверка, чтобы увести её. Сидя в открытом кафе, меланхолично жуя пирожное, волшебница смотрела в одну точку – перед собой, а я ломал голову, как вернуть её в чувство. Кажется, девушки все одинаковые – что с магией, что без. Их поведение логике не поддаётся. Смена настроения тем более.

Положение неожиданно спасла зазвучавшая на площади музыка.

Волшебница встрепенулась, глядя, как люди, разбившись на пары, энергично, ритмично двигаются под быструю, весёлую мелодию. Отодвинула незаконченный десерт и протянула мне руку.

– Пойдём? Хочу ближе посмотреть.

"Ближе" оказалось в центре площади, где волшебница, подмигнув, потянула мою руку к своему плечу.

Я опешил.

– Постой! Я… я же не умею!

"А мне всё равно", – сообщили глаза девушки.

– Просто расслабься, – рассмеялась она. – Я покажу тебе, как двигаться. Слушай музыку.

Мелодия вдруг резко изменилась, приобретя неожиданную глубину и наполняясь… магией.

– Сиренити! – воскликнул я, привлекая внимание. Но волшебница уже мурлыкала себе что-то под нос и вскоре меня охватила странная лёгкость, а чуть позже пришла уверенность.

Откуда? Раньше я видел только церемониальные танцы и не было их речи, чтобы демон в них участвовал!

Сиренити улыбнулась и я поразился тому, как преобразилось её лицо. Настоящее, без маски… счастливое. Сама волшебница двигалась так легко, словно танцевать для неё было также естественно, как и дышать. И временами казалось, что это музыка вторит её движениям, а не девушка старается соблюсти ритм.

– Красавица, а тебе не нужен нормальный партнёр? – раздался вдруг рядом мягкий мужской голос, разом прекращая всё волшебство.

Я обернулся, чувствуя, как спокойствие и радость внутри сменяет ярость. Как этот смертный смеет…

Рядом стоял, во все глаза глядя на Сиренити, парень лет двадцати в щегольской алой шляпе. Сиренити, не прекращая танцевать, кончиками пальцев надвинула шляпу ему на нос и звонко рассмеялась.

– Молодой человек, разве вы не видите, у меня уже есть с кем провести вечер, – подмигнула она в ответ на изумленный возглас парня. – Желаю удачи!

– Уверен, что смогу быть тебе намного полезнее.

Только прохладная рука Сиренити, неожиданно коснувшаяся моей щеки, удержала от открытой демонстрации своей… полезности.

– Вы слишком…, – начала было волшебница, с усмешкой оглядывая парня с ног до головы, но вдруг резко замолчала. Я почувствовал, как сжались её пальцы в моей руке.

– В чём дело?

И тут же воздух пронзил громкий, леденящий душу визг.

Уже зная, что увижу, я посмотрел на небо. Собравшиеся на площади люди тоже на мгновение застыли. Только музыка гротескно оглушительно звучала в неподвижном воздухе, который…

…рассекала белыми, как снег крыльями, низко пролетая над толпой, похожая на огромную летающую ящерицу, тварь. Змеиный хвост, Прижатые к голому брюшку лапы, кожистые крылья с диковинным узором – и странная, пугающая пародия на человеческое лицо. Горящие, чёрные глаза, клыкастый рот, щёлки носа и кудрявые, длинный тёмные волосы.

Визгливо хохоча, тварь пролетела над людьми и снова взмыла в небо, заходя на второй круг. Как только она скрылась за облаками, люди, словно очнувшись, разом заголосили не хуже твари, и тут же началась давка.

А меня наоборот дёрнуло вверх – Сиренити, накинув на нас невидимость, взлетела в воздух, таща меня за собой. Земля молнией пронеслась внизу – и мы приземлилась на крыше стоящего рядом собора.

Снова визгливый хохот. Уже две твари пронеслись над площадью, цапнув по пути какого-то мужчину и, улюлюкая, разорвали его на пополам прямо над головами бегущих, задыхающихся в давке людей.

– Идём. Пора убираться отсюда, – прокричала Сиренити, снова взмывая над крышей. На лице волшебницы застыло невозмутимое спокойствие.

– Ты с ума сошла! – стараясь перекричать вопли толпы, позвал я. – Это же аархи! Скоро их будет здесь целая стая!

Пусть это и люди, пусть обычные смертные… но…

Твари, уже вчетвером, визгливо хихикая, теперь развлекались тем, что хватали из толпы мечущихся людей исключительно мужчин и швыряли ими друг в друга.

– А ты уверен, что их не твой брат послал?! – перекрикивая шум, спросила волшебница, опускаясь рядом. – Стоит мне сделать хоть что-нибудь, он тотчас же это почувствует!

И, не обращая внимания на крики ужаса внизу, девушка развернулась ко мне спиной, и демонстративной прошептав заклинание в который раз за вечер поднялась в воздух.

Задыхаясь от возмущения – как она может быть такой равнодушной? – я посмотрел на площадь.

Тварей прибавилось. Теперь вдесятером они швыряли частями тела несчастных жертв в толпу, идиотски хихикая.

Я невольно вздрогнул, когда одна из аархов цапнула за воротник куртки девушку лет пятнадцати с длинными белыми, словно молоко волосами. Замерев от страха, она наблюдала, как, злобно вереща, вторая аарха заносит над ней когтистую лапу… как сверкают измазанные кровью клыки…

А потом… видения, толпившиеся в голове в утра взяли верх.

На мгновение блондинка, вырывающаяся из когтей аархов, превратилась в Катарину – и, полыхая от ярости, как тысячи раз до этого, я призвал силу… которой вообще-то не могло быть.

Но она откликнулась.

* * *

Сиренити, ахнув, камнем рухнула на крышу собора, не в силах пошевелиться. Сердце словно сжало ледяными когтями, перед глазами поплыло. На миг волшебнице почудилась золотистая цепь, соединившая её и демона… Брас, к которому бездна, наконец-то, вернулось настоящее обличие. Брас, вокруг которого вихрится чёрный ураган силы.

– Идиот, ты что творишь?! – прохрипела она, силясь подняться.

Ааархи, не прекращая визгливый хохот, неслись к ним.

– Прекрати! – крикнула волшебница, теперь по-настоящему чувствуя, как сердце начинает биться всё медленнее и медленнее, а из глаз струятся слёзы. – Пре…кра…ти…

На мгновение, растянувшееся словно бы на часы, она увидела, как Брас оборачивается. Как гаснет огонёк в глазах демона. Как исчезает чёрный вихрь вокруг него.

А потом аархи рухнули на них.

Сиренити успела только хрипло крикнуть, рыдая от бессилия. И изящными когда-то пальцами, теперь ставшими когтями, разрезать кожу на запястье.

Потом золотая цепь, соединяющая её и демона, натянулась. Тренькнула и…

И чёрным обухом обрушилась тьма.

* * *

Открыть глаза оказалось на удивление сложно. В голове трещали искры, временами превращаясь в настоящий пожар. Уши звенели от ненормальной тишины. Очень незнакомые ощущения, из тех, что я не хотел бы повторять впредь.

И куда делась такая уютная темнота? Свет, наоборот, резал глаза, но слёз почему-то не было.

Всё встало на место резко, в одно мгновение. Свет как-то съёжился и померк. Голова всё ещё трещала, но уже не так сильно, как хотя бы минуту назад. Остальное тело я тоже чувствовал… А зря. Болело оно невыносимо.

Как же я ненавижу это хилое человеческое тело!

Глубоко вздохнув и инстинктивно отметив, что воздух холодный и свежий, я попытался пошевелиться. Лучше б я это не делал – боль вытсрелила с такой силой, что всей выработанной за тысячелетия выдержки едва хватило, чтобы не застонать.

Рядом кто-то плакал. Не рыдал в голос. Нет, только тихонько всхлипывал, временами задыхаясь и глотая слёзы.

Слёзы… Образ светловолосой девушки, сидящей на коленях в пустом храме, мгновенно возник в голове.

Катарина?!

Вид светловолосой девушки, бьющейся в лапах аарха, молнией промелькнул пред глазами. Делая колоссальное усилие, я повернул голову на звук.

Не Катарина.

В кресле рядом с кроватью, где я лежал, сидела Сиренити и, закрыв лицо руками, тихо, самозабвенно плакала, явно наслаждаясь процессом. Чёрные волосы свесились на грудь, плечи вздрагивали, тонкие пальцы судорожно сжимались. Я непроизвольно улыбнулся – странно было видеть, как эта ведьма хоть что-то делает от души. Обычно она скорее себя заставляла, чем проявляла настоящее желание.

– Си…ре…ни…ти, – даже мне голос показался странным – слишком слабый, слишком хриплый…

Девушка вздрогнула. Медленно, очень медленно отняла руки от лица и посмотрела на меня совершенно круглыми серыми глазами, в которых всё ещё стояли слёзы.

Кажется, я улыбнулся ещё шире – и всесильная колдунья, размазывая слёзы по лицу, с силой размахнулась и врезала мне по груди подушкой.

– Идиот! Как ты мог?! Глупец! – кричала она, молотя подушкой – не менее самозабвенно, чем до этого рыдала. – Ты чуть не убил нас! Я… я… я думала… Я думала, что ты умер! А ты?! Ты!

"А я жив", – усмехнулся я про себя, пытаясь отвернуться от очередного удара подушкой.

– А ты смеёшься надо мной, мерзкий демон! – вопила девчонка, почти перейдя на уровень ультрозвука. – Ты даже не представляешь, – удар подушкой, – что, – удар подушкой, – могло, – снова подушка, – случиться!!

Наконец, подушка выпала из обессиливших пальцев, и Сиренити рухнула в кресло, снова закрыв лицо руками. Именно сейчас она казалась очень несчастной.

– Прости, – прошептал я, абсолютно не понимая, за что извиняюсь. Но опыт общения с собственной сестрой, которая периодически закатывала нам с братом истерики, особенно после смерти отца, показывал, что это самое верное решение в данный момент.

– Ты последний… глупец, Брас! – выдохнула Сиренити, опуская руки. И подозрительно глядя на меня, тихо спросила. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – легко соврал я, глядя волшебнице в глаза.

– Ах ты ещё и чувствуешь себя нормально! – снова завопила, но, вздохнув, покачала головой. – Из-за твоей… вспышки мы и правда чуть не погибли. О чём ты думал? – и не дожидаясь ответа, продолжила. – Если Эру почувствовала твою силу, как думаешь, сколько времени ему потребуется, чтобы найти тебя?

Я поморщился. Ненавистный брат!

– Они умирали. Люди на площади, – вспомнив, что там творилось, сказал я. – Неужели тебе не было их жаль? Ты ведь могла помочь.

Впрочем, кто я такой, чтобы её винить? Если бы не воспоминание о Катарине, я вряд ли и сам…

– Люди?! – прервала мои размышления волшебница. – И с чего это ты стал так сердоболен? Люди! Ха! В опасности были мы, Брас! Понимаешь? Мы!

Глядя на её презрительную улыбку, я прошептал:

– А ты всегда думаешь только о себе?

Сиренити встала, скрестив руки на груди.

– Знаешь, мне я как-то ближе, – угрюмо ответила она. – Что, забыл, сколкьо нам пришлось просидеть в заколдованном доме? Или как все эти люди набросились на тебя в кафе, когда увидели твоё изображение под надписью "Разыскивается"?

– Они ничего не понимали.

– Да ладно! – фыркнула девушка. – Не понимали! Думаешь, они бы тебе потом спасибо сказали, эти люди? После того, как ты бы их спас? Да? Как бы ни так! Отдали бы Эру на блюдечке! – последние слова Сиренити почти выкрикнула.

Воцарилась гулкая тишина. Девушка села на краешек постели, печально глядя на меня.

– Кроме того у меня нет права им помогать. Я просто не могу, Брас. Не могу.

– Почему? Ты же сильнее аархов.

Волшебница покачала головой.

– Существует равновесие… А! Ты не понимаешь… Забудь, Брас.

Снова тайны? Как же она надоела со своей осторожностью и скрытностью!

– Что случилось с аархами? – спросил я чуть погодя.

– Сработал мой амулет, – всё ещё злясь, ответила девушка.

Амулет? Готов поклясться, ничего подобного на ней вечером не было!

Словно прочитав мои мысли, волшебница закатала рукав кофты и протянула руку. Около запястья розовел свежий крестообразный шрам.

– Наиболее сильные амулеты я вживляю в тело, – объяснила она. – Так, на всякий случай… Мне пришлось перенести нас в другое место, – голос Сиренити доносился откуда-то издалека. – Амулет Эру почувствовать не способен, но есть его маги… твоя сила… я решила, что безопаснее будет нам переехать… нашла разрушенный храм… судя по разбитой статуи – твой… и…

Но вязкий туман, сменивший вспышки, забрался в уши, голову, затягивая вниз, в глубокую бездну тихого, спокойного сна.

* * *

Убедившись, что демон заснул, Сиренити осторожно укрыла его, сменила высохшую повязку на лбу и, сжав виски пальцами, рухнула в кресло. Бездна, как же она устала! Найти подходящее место, окружить его щитами… о постройке ещё одного «волшебного домика» не могло быть и речи – у неё еле остались силы для защитных заклинаний. А ещё нужно было позаботиться о Брас. Бездна, что на него нашло?! Обещал же, никогда заимствовать магию…

Однако образ блондинки с портрета в его голове слишком красноречиво говорил о причине внезапной ярости демона.

Волшебница поморщилась. Что её держит здесь? Что заставляет помогать этому обречённому? По всему видно, что его брат победил – это нормально, это просто смена власти… почему тогда она здесь – и с кем – демоном?!

Да, ей было жалко его – там, в парке во время их первой встречи. Да, не хотелось его смерти. Может, тогда он слишком напоминал Армана, её ученика? Ну а сейчас?

"Сиренити, ты нужна мне", – гонгом прозвучал в голове призыв Тарвуса. Волшебница поморщилась. Хороший повод уйти – и не вернуться. Но, вставая и оглядываясь на спящего, она отлично знала – вернётся. Ей никогда не ответить, почему?

Может, это и называется любовью?

Грустно улыбаясь, волшебница закрыла глаза и представила себе Тарвуса, сидящего за столом, на котором раскиданы приказы, отчёты…

И, морщась от странного ощущения дежавю, шагнула вперёд.