Текст книги "Я обязательно спасу Тот (СИ)"

Автор книги: Мария Соколенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Боже, какая прелесть. У вас была почти идиллия. Так ты действительно в десять лет влюбилась? В кого хоть? Просто интересно послушать еще и про нормальное детство. – киллер с неподдельным интересом подается вперед.

– Не влюбилась, а полюбила. И не совсем в десять. Я же говорю, всё происходило поэтапно. Там всё очень сложно. – я закатываю глаза. – Не та эта любовь, когда хочется тискаться и всё такое. Это какая-то мутированная привязанность. Хочется взять этого человека и порвать на куски, или вломить стулом, потому что он – тварь, а потом понимаешь, что нахер всё это и легче просто вдвоем набухаться и поговорить. В десять он мне просто нравился, но уже тогда я поняла, что мы вроде как... Связаны, не связаны – хер поймешь. Как там говорят? Красная нить, вся хуйня. Выросли вместе, пару раз чуть не поубивали друг друга, однако вот, приехали. Наивно звучит, но на деле всё еще паршивей.

– Это даже мило. И чертовски сложно. Я вот даже могу сказать, что в какой-то степени опасаюсь таких привязанностей. Ты перестаешь полностью контролировать себя, свои эмоции. А это недопустимо, если ведешь такой образ жизни, как я. Думаю, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. – на губах блондина играет невеселая улыбка. Я киваю.

– Понимаю. – ухмыляюсь и шутливо пихаю Эвана локтем в бок. – Скажу тебе одно – когда ты настолько привязан к человеку и он так привязан к тебе, контроль перестает казаться необходимым. Да, ты можешь подвергнуть друга опасности, но какое это имеет значение, если главное это то, что вы будете вместе? Расставание в таких случаях может привести к очень и очень тяжелым последствиям. Самоубийство, депрессия, расстройства психики и так далее. У меня поехала крыша, когда я узнала, что с этим человеком кое-что случилось. Вот, до сих пор не оправилась. Однако эта привязанность лечит и делает в сотни раз больнее, чем что-либо другое.

– После таких разговоров хочется выпить. – говорит Майклсон и качает головой. В этот момент я с трудом подавляю в себе желание потрогать его волосы. – Я понимаю всё, что ты говоришь. Но мне достаточно сложно осознать это и пропустить через себя.

Он внезапно улыбается и добавляет веселым тоном:

– Бля, как же хорошо я тебя стрелять учу.

Я смеюсь и, когда смех перетекает в кашель, прочищаю горло.

– Мрачненькие разговорчики о вечном – моя стихия. – сипло осведомляюсь я. – Видишь, я уже затянула тебя в свои сети депрессии. Так просто тебе не выбраться. Придется думать.

Я красноречиво постукиваю себя костяшками пальцев по голове.

– Вообще спасибо, что нашел на меня время. Я в Доме окончательно с ума сойду.

– Без проблем. Такая среда ни на кого положительно не влияет.

–Это точно. – я утыкаюсь носом в складки шарфа, согреваясь собственным дыханием. – Зато там бухла много. Однако холодно и не особо уютно, так что это место спасает только выпивка. Сам же знаешь, чего я рассказываю...

– Там хуевая выпивка. Не пей то месиво, которое тебе дают, если печень еще нужна. Ты не создаешь впечатление того человека, которому стоит бухать такой фигней. Это как домашний цветок поливать ацетоном. – говорит мужчина, уже по привычке запуская руку в карман и доставая сигарету.

– Меня, к слову, уже называли комнатным цветком. Так что сравнение в тему.

– Да, ты комнатный цветок. Хотя сейчас оказалась на улице. И ты быстро приспособишься к этому.

– Я в процессе привыкания. – усмехаюсь я. Пронаблюдав, как Эван закуривает, я без разрешения отбираю у Майклсона сигарету и зажимаю её между пальцами, отводя руку. – Не нужно столько курить. Здоровье важнее тяги и твоего "Мне на всё срать!". Когда-нибудь станет не насрать.

И выбрасываю её.

– Я хочу выплевывать свои легкие по частям. – киллер улыбается и прячет зажигалку в карман. – Как-нибудь куплю себе новые органы. Ты права, мне нужно меньше курить, знаю. Но я люблю это дело. У меня такой стаж курца... Сейчас посчитаю. – в раздумьях он закусывает нижнюю губу. – Я попробовал курить лет в семь. Серьезно. А до этого было пассивное курение.

Я мученически морщусь.

– Я из-за курения чуть в больницу не попала. Проблемные лёгкие, знаешь ли. Продолжила – получила бы какую-нибудь страшную хрень.

Я стыдливо опускаю взгляд.

– В любом случае, бросить никогда не поздно. Но это только твой выбор.

– Тебе даже повезло. Хотя какой-то стимул не схлопотать эту чертову зависимость. Понятное дело, в болезни мало хорошего, но если уж искать положительные стороны, то эта – одна из них. Можешь практиковать медитацию и специальную гимнастику. В Японии это очень популярно, между прочим. – советует Эван.

Я приподнимаю уголки губ в невеселой улыбке.

– По меркам Дома я просто фрик: практически не пью, не курю, ничего не употребляю. Дело не в том, что я выросла в нормальной семье, вовсе нет. У меня всегда была возможность достать немного марихуаны, а с сигаретами и выпивкой вообще проблем не возникало. Я пробовала многое, но всё это было не то. Это ничего мне не дает. Нет этой подростковой херни, когда плевать, что и где пить и плевать, что курить. Скучно, временами чувствую себя на все двадцать пять.

– В общем, ты – нормальный человек с неиспорченным сознанием. Мне нравится это в тебе. Кто-то начинает пить и курить, потому что это якобы "круто", под влиянием уже "опытных" товарищей, а кто-то ищет в этом определенную отдушину. Некоторые за столько лет довели всё это до полного автоматизма, что уже даже не замечают, как употребляют всю эту хуйню и тем более не представляют свою жизнь без этого. Как это – "расслабиться без наркотиков"? Я знаю всё это потому, что сам был таким. -наемник раздосадовано качает головой.

– Насри на прошлое, Эван. Все мы когда-то были мелкими тупыми пиздюками. В мире миллионы наркоманов, которые взялись за голову и завязали. И я понимаю, насколько всё это трудно и какие после всего этого Ада остаются воспоминания. В общем, никто не винит тебя за то, что ты был с подростковым "приветом". Сейчас ты с другим "приветом", радуйся. – я широко улыбаюсь. – Надеюсь, я тебя не задела. Обычно людям не нравится, когда я настолько откровенна.

– Боже, Бруклин, не переживай. – Майклсон красноречиво закатывает глаза. – Обычно мне просто боятся такое сказать. Только двое людей говорили мне об этом напрямик.

Наемник улыбается в ответ и осматривает помещение.

– Надеюсь, ты их не убрал, потому что я хочу умереть стильно, а ты просто прострелишь мне голову.

– Не, живы пока-что. Но все еще возможно. – киллер соскакивает на пол и перекидывает лямку рюкзака через плечо. – Может, пошли отсюда?

– Пойдём. – я безразлично пожимаю плечами, подхватываю свою сумку и поднимаюсь по ступенькам вверх.

Когда речь заходит о том, как здесь пыльно, я упоминаю свои свободные выходные и говорю, что могу прибраться, за что получаю целый монолог о том, что я не должна ассоциировать себя с прислугой и как это влияет на психологию человека.

– Я напрягу кого-то, если что. – Эван недовольно морщится и открывает передо мной дверь на улицу. Я покидаю помещение и с удовольствием вдыхая свежий воздух.

– Куда попиздуем?

– Ты же леди, Бруклин. Ну что за выражения? Не попиздуем, а направимся. -Эван шутливо щелкает меня по носу. – А куда ты хочешь?

– Меня зовут Брук! – в который раз напоминаю я, театрально вскидывая взгляд к небу.

– Мне не нравится Брук. Бруклин – куда лучше.

– Мало ли, что тебе не нравится. – возмущаюсь я. – Может, мне хочется называть тебя Эванидзе, но мы, как говорила моя маман, далеко не всегда делаем всё так, как нам того хочется. Придумаю тебе какое-нибудь прозвище. – я запускаю замерзшие руки в карманы и оглядываюсь по сторонам.

– Я называю тебя Бруклин и это даже не обсуждается. Заруби себе на носу. Ну так, что насчет прогулки?

– Я только сегодня выбралась в город, раньше меня не пускали. Да и не знаю, что к чему...

Мужчина поправляет шапку и озадаченно чешет затылок.

– Могу провести тебе обзорную экскурсию. – заметив мой утвердительный кивок, он начинает вести меня вперед. – Сейчас мы находимся в прекрасном и практически заброшенном индустриальном квартале. Здесь должны были построить дома, в которых выделили бы льготные квартиры для рабочих и военных, но после забастовки строителей все пришло в запустение.

– Прекрасном? Надеюсь, это сарказм, потому что передо мной только что пробежала крыса. – я неуверенно улыбаюсь, послушно шагая рядом с Майклсоном. Оглядываюсь по сторонам, рассматривая здания. – Здесь есть действительно красивые дома. Жаль, что они не жилые. Круто было бы жить в таком.

– Почему же, эти дома нельзя назвать совсем "нежилыми". Здесь достаточно людей без определенного места жительства, включая всяких беженцев. Так что все эти недостройки постепенно оживают, но они никогда не приобретут изначально запланированный вид.

Эван берет меня за руку и сворачивает в какую-то очень узкую подворотню. Немного поводив меня по таким своеобразным лабиринтам, он выводит нас к огромному разрытому котловану.

– А это должно было быть метро, которое быстро бы доставляло рабочих до их предприятий. Когда-то здесь был забор, но его растащили на металлолом. А вон там, – наемник указывает пальцем на самое дно рытвины. – Там валяется несколько сгоревших экскаваторов, а еще парочка трупов забастовщиков.

– Жёстко.

Я приседаю на корточки и заглядываю вниз, на дно.

– Теперь мне страшно. – честно признаюсь я, чувствуя, как в голове вспыхивает настойчивое желание спрыгнуть вниз.

– Ничего страшного в этом нет. Один из тысячи элементов разрухи в нашем мире. – Майклсон преспокойно пожимает плечами. – Смотри.

Отпустив мою руку, он начинает спускаться вниз, практически по обрыву. Из-под ног летят куски рыхлой почвы, смешанной с сажей, и каждый пласт так и норовит раскрошиться с каждым новым шагом. Я, замерев на месте, наблюдаю за всем этим. Ничего не говоря до того момента, как под ногами Майклсона снова что-то трещит и ломается. Тогда я поднимаюсь и скрещиваю руки на груди.

– Эван, пожалуйста, вылезай! – кричу я. – Нахуй ты вообще туда спускаешься?

– Тут весело! – кричит наемник в ответ. Пласт земли, на котором стоит блондин, оказывается весьма ненадежным и после одного шага Эвана все же крошится, заставляя Майклсона прыгнуть на какой-то камень. – Давай, Бруклин. Или ты боишься?

Эван с ехидной улыбкой на губах разворачивается и теперь смотрит на меня. Я с нервной улыбкой качаю головой, закусываю кончик языка и отворачиваюсь, разглядывая какой-то камень.

– Тебе одному весело прыгать по трупам! – фыркаю я. Затем закатываю глаза и, в который раз раздраженно скривив губы, скидываю рюкзак на землю. – Если меня накроет какой-нибудь плитой, обещай выебать за меня Бьянку!

– Уже. – тихо, чтобы я не услышала, шепчет Майклсон. Он наблюдает за тем, как я цепляюсь за край обрыва и практически обездвиженная спускаюсь вниз. Не приходится делать даже пары шагов, пока рыхлая земля сама спускает меня, ну а после мне все-таки приходится перескочить на пласт. Мужчина страдальчески морщится.

– Ты грациозна прямо как лань ебучая. – хрипло хохочет наемник. Соскочив с камня, он буквально за считанные секунды опускается в самый низ котлована.

– В жопу иди. – обиженно говорю я, в следующий же момент цепляясь ногой за какую-то железяку и налетая на новый пласт. Я падаю, что неудивительно, но максимально быстро вскакиваю с места. – Всё нормально, только ...

Я останавливаюсь, потирая окровавленную руку, и с испуганный видом бросаюсь бежать вниз.

– Там труп!

Эван лишь закатывает глаза.

– Ловкость – твое второе "Я". – бубнит он, скидывая рюкзак с плеча и доставая оттуда влажные салфетки. – Сейчас протрем твою конечность вспоротую. Ты же не хочешь заразиться СПИДом или каким-нибудь гепатитом, верно? А здесь все это может быть. Даже есть, я уверен.

– Не надо трогать мою руку, она и без тебя болит. – упрямо натянув рукав куртки пониже, говорю я. – Потом залью её спиртом и всё. Лучше посмотри на эти трупы вокруг!

– Охуеть! Трупы?! Да неужели! – Эван наиграно всплескивает руками. -Посмотри-ка, ты стоишь на чьем-то раскрошенном и обгорелом черепе.

Воспользовавшись тем, что я отвлеклась, Майклсон неожиданно притягивает меня к себе и, закатав ее рукав, насильно обрабатывает рану. Я глухо скулю от боли в руке и дергаю ладонь на себя.

– Отпусти! Ну отпусти, больно же-е! – и принимаюсь постукивать носком ботинка по земле, отбивая замысловатый ритм.

– Зато потом не будет больно подыхать от заражения крови. – Майклсон продолжает неумолимо очищать мою рану, даже не взирая на то, что я неоднократно пытаюсь побольнее его пнуть.

– Вроде все. Только пластырем заклею. – шепчет себе под нос наемник, доставая из кармана пластырь и аккуратно налепляя его на рану.

Я успокаиваюсь и рассматриваю свою уже чистенькую руку, после чего киваю, высвобождая её.

– И снова спасибо. Мне уже надоело тебя благодарить, так что давай придумаем новый способ благодарности. Что ты любишь?

– Я люблю минет. – смеется Эван. – Забей. Как-нибудь отдашь долг, мало ли. Если нет, то просто купи мне шоколадку. – он беззаботно пожимает плечами.

Я пытаюсь изобразить возмущение, но только качаю головой.

– И как нам отсюда вылезти? – спрашиваю я, поднимая взгляд вверх.

– Как-нибудь да вылезем. Я буду идти сзади, чтобы ловить тебя.

– Не боишься, что не устоишь на ногах, если я сорвусь?

– Тогда ты будешь просто сногсшибательна, Бруклин. Давай, шевелись, а то скоро стемнеет и все обитатели этого чудного квартала начнут выползать из своих нор в поисках жертв. – Майклсон ухмыляется и я легко пихаю его локтем, после чего начинаю взбираться вверх. Пару раз цепляюсь ботинком о плиты и железки, запинаюсь, но не без помощи Эвана выравниваюсь и продолжаю путь.

Затем, забравшись на самый край, буквально вываливаюсь на землю.

– Какая-то ты хиленькая. Нужно есть побольше и подкачаться. – говорит Эван, оказавшись на поверхности вслед за мной. Он отряхивает руки и беззаботно улыбается. Создается впечатление, что достаточно сложный подъем не доставил ему и капли трудности.

– Это я еще подкачалась. – смеюсь я, лежа на спине и глядя в небо. – Раньше хуже было. Да и зачем мне качаться? Существуют две вещи, которые мне точно потребуются – умение стрелять и быстрый бег. В драке я сразу... ты понял.

Я вытягиваю руку вверх, намекая Эвану на потребность в помощи.

– Быстрый бег – это хорошо, но если дыхалка – хуйня, то пиши пропало. -Майклсон качает головой и одним рывком ставит меня на ноги. – Найди себе нож. В драках выручает таких, как ты. Пырнула в печень – и отлично.

Я отряхиваю одежду от пыли и поднимаю рюкзак с земли, после чего закидываю его ручку на плечо.

– Хороший совет. У наших как раз куча ножей, заберу себе один из них. Не убьют же меня за нож. – я пожимаю плечами.

– Забери. Ножи малолетним долбоебам – не игрушки. – Эван накидывает мне на голову капюшон. – Я хочу сегодня зайти в "Дом". Сейчас уже темнеет, поэтому на этой чудной рытвине закончим нашу ознакомительную экскурсию. В любом случае мы здесь не в последний раз.

Я киваю на проход между домами, после чего направляюсь туда.

– В любом случае, мне пора возвращаться назад. Не хочу, чтобы все подумали, будто я попыталась сбежать, но потерялась.

Я хватаю Майклсона за рукав и тащу его за собой, смутно припоминая короткий путь к дороге. По ней уже можно будет без проблем добраться до Дома.

– Теряться в этом районе – воистину гениальная идея. – хмыкает киллер, бредя мной. – Грустно мне.

– А ты посмейся. – безэмоционально советую я, оглядываясь по сторонам. Когда мы подходим к выходу на обочину дороги, я оборачиваюсь и смотрю на вновь курящего Эвана, но, покачав головой, отворачиваюсь. – Можем по дороге что-нибудь поджечь. Я уверена, это тебя взбодрит. Какой-нибудь милый маленький магазинчик или телефонную будку.

– Это хулиганство, Бруклин. Ты же хорошая девочка, верно? – на этот раз Майклсон докуривает сигарету до конца и кидает окурок на асфальт. Задумавшись на несколько секунд, наемник запускает руку в карман и достает одну таблетку, которую сразу же выпивает. – Я знаю, чего мне хочется. Придумал.

Блондин хмыкает и перепрыгивает через лужу. Я оборачиваюсь и наблюдаю за киллером через плечо.

– И чего же, попрыгать через лужи? В таком случае ребенок здесь ты, Майклсон.

– В каждом мужчине живет ребенок! – Эван ухмыляется в ответ и несильно щипает меня за щеку.

Я закатываю глаза, потирая многострадальную щеку. Мы сворачиваем за угол и выходим на улицу, ведущую к Дому. Говорить я начинаю только тогда, когда мимо нас проходит какой-то старый хрен с собачкой.

– Останешься у нас или будешь по темноте возвращаться?

– Сегодня останусь. Тем более с утра дела в соседнем районе. – задумчиво отвечает мужчина, подходя ко входу в Дом и распахивая дверь передо мной дверь.

Я вхожу в помещение, мгновенно врезаясь в чью-то грудь. В нос ударяет знакомый запах сигарет и духов, а затем в ушах звенит дикое "Боже, как я волновалась!". Ким крепко меня обнимает и мне приходится хоть как-то ответить, поэтому я выдавливаю из себя сухое похлопывание по её спине.

– Здравствуйте, мистер Майклсон. – как всегда приветливо улыбается рыжеволосая. – А вы вместе были, да? Брук, что вы делали? И где ты была столько времени, Аларик ведь говорил тебе, что тебе разрешено гулять до шести. Уже...

– Половина шестого, да, я вижу. – огрызаюсь я, проходя дальше по коридору.

От такого обращения Эван лишь закатывает глаза и без лишних слов проходит в здание. Он оставляет вещи в прихожей и, перебросившись парой слов с Джоном, сразу же направляется к Аларику.

Ночь. В Доме стремительно нарастает холод.

Как только Эван выходит из кабинета Аларика, ему навстречу выходит совершенно бодрая Бьянка в тонком халатике с какими-то розовыми цветами. Скрестив руки на груди, она упирается спиной в стену и посылает Майклсону пытливый взгляд.

– Задержался ты, однако. – игриво закусив губу, говорит она. – А вечером даже не поздоровался. Как тебе не стыдно.

Наемник осматривает Бьянку с ног до головы и хмыкает.

– Я торопился, зато сейчас совершенно свободен. – мужчина склоняет голову набок. Эван на несколько секунд прищуривается и подходит к девушке. -Мне грустно. – говорит киллер, укладывая обе руки на бедра Бьянки.

– Я могу тебя как-то развеселить? – интересуется блондинка, укладывая обе ладони на плечи Эвана и мягко поглаживая их.

– Ты всегда умела верным способом поднять мне настроение.

Бьянка с улыбкой кивает, берет Эвана за руку и они вместе поднимаются на второй этаж. Хлопает дверь в спальню.

Я открываю глаза.

***

– О Боже, да! – тишина держится всего минуту. – Да, да, вот так! Еще, пожалуйста, ещ... Да! Господи! – глубокий вздох. – Эван!

Хуев Майклсон.

Кровать скрипит, изголовье бьется о стенку и задевает что-то в моей голове. Каждый чертов стук эхом отзывается в сознании, как тиканье часов, и я отсчитываю минуты, секунды до финала.

Меня отпускает только тогда, когда слышится последний женский вскрик, минутная тишина и скрип.

Конец.

Я убью их.

Утром, когда совершенно бодрый Майклсон покидает спальню Бьянки, я жду пару минут, прежде чем войти.

– Соскучилась по членам? – с едкой ухмылкой интересуюсь я, когда за спиной захлопывается дверь. Бьянка рывком поднимает голову и поспешно запахивает халат, обматывая пояс вокруг талии.

– Брук, я могу всё объяснить. – осторожно начинает она. Я упираюсь бедром в стену позади себя и скрещиваю руки на груди. – Мне было одиноко, а в последнее время ты меня постоянно отталкиваешь! У меня не было другого выбора.

– Не было выбора? – я удивленно вскидываю брови. – Моя ошибка заключается в том, что я заняла соседнюю с твоей комнату. Забыла сказать – мне позволили переехать. Можешь меня поздравить, любовь моя, теперь мы стали ещё ближе.

Минуту Бьянка просто на меня смотрит, затем прикрывает верхнюю часть лица ладонью и качает головой.

– Я готова была закрывать глаза на твоих клиентов. – говорю я уже на выходе из комнаты. – Но Майклсон... Серьёзно, Бьянка? Майклсон?

– Мы старые знакомые. – слабым голосом произносит девушка.

Я открыто усмехаюсь.

– А я вот с Ким неплохо общаюсь. Почему бы мне не трахнуть её? Ты знаешь, я могу.

Блондинка молчит, а я покидаю спальню.

Интересно, поняла ли она, что между нами всё кончено?

Я спускаюсь на кухню, где уже вовсю хозяйничает Феликс. Он вручает мне несколько тарелок, я уже поворачиваюсь к столу, пока большая половина присутствующих весьма миролюбиво болтает, и, заметив между них Майклсона, у меня начинают трястись руки.

Вломить стулом или вогнать вилку в глаз?

Я расставляю тарелки, затем специально возвращаюсь на кухню, говорю Феликсу, что дальше справлюсь сама. Затем дожидаюсь, пока он уйдет, выбираю будущую порцию Майклсона и щедро поливаю его блинчики острым тайским соусом.

– Брук, ты что делаешь? – одними губами спрашивает Джон, подошедший к холодильнику за соком. Я пожимаю плечами.

– Добавляю вкуса.

Я разношу последние порции, опускаюсь на своё место и вместо завтрака начинаю наблюдать за остальными: Тео, безмятежно насвистывая весёлую мелодию себе под нос, поливает блинчики патокой. Мел, сидящая возле него, вроде как пытается послать мне красноречивый жест, будто она всё видела, но руки её заняты тем, чтобы стащить вафли у сидящего рядом Майкла. Бьянка сидит, иногда бросая на меня короткие взгляды, Дилан ест.

Я делаю глоток своего кофе и с самым самодовольным видом поворачиваюсь к Майклсону.

Когда-нибудь я действительно ему отомщу, но это будет нескоро. К сожалению.

Грустно, однако Эван не с жадностью принимается за еду и, съев маленький кусочек, все-же ощущает всю остроту такой своеобразной мести. Наемник посылает мне многозначительный взгляд и ухмыляется, запивая блюдо крепким чаем.

– Сегодня приедет мой старый знакомый. – намазывая на тост джем, говорит Майкл. – Парень в теме.

Я безразлично киваю, но когда входная дверь распахивается, неохотно возвращаюсь в реальность.

Слышатся тяжелые шаги. Скрипит паркет под чьими-то ногами.

– О, чувак, здорово! Как раз о тебе рассказывал!

Я поворачиваю голову в сторону незнакомца. На то, чтобы окончательно убедиться в том, что он реален, мне приходится потратить несколько секунд.

– И ты здесь?! – всплеснув ладонями, говорит шатен. Он подскакивает к столу, без разрешения хватает меня за руку и поднимает мою безвольную тушу на ноги. Мы вроде как обнимаемся, а вроде как он просто прижимается ко мне, но я никак не реагирую.

– Здравствуй, Винсент. – наконец здороваюсь я.

Глава 15. Прощай, Винсент

Я пытаюсь отойти как можно дальше, но он наступает, опасно сузив глаза. Делаю шаг назад, еще один, но совсем скоро упираюсь спиной в стену. Его рука скользит по моему плечу, затем шее, и поднимается вверх, к обоям. Длинные пальцы неторопливо описывают замысловатый рисунок сплетений цветов.

– Ты скучала по мне, Бруклин? – елейным тоном интересуется он. – Я знаю, что скучала. Я тоже скучал. Раз скучала, так почему ни разу не навестила меня в больнице?

Я прекрасно понимаю, что за этим последует, поэтому всем телом подаюсь вперед в попытке сбежать, но Винс хватает меня за локоть и дергает на себя.

– Куда собралась? – тихо рычит он, встряхивая мою руку. – Я еще не договорил. Где твоя вежливость? Слушай меня внимательно, Дженкин! Слушай, и хватит уже дергаться, я не собираюсь мстить тебе за то, что ты бросила мою сестренку одну. Вы все бросили, и я ожидал подобного, но ты... Как ты могла?

– Она сошла с ума, Винс. Ей не нужны были друзья. – отвечаю я. – Ей никто не был нужен.

За этими словами следует звонкая пощечина и новый рывок за руку.

– Ей нужна была ты, Брук! – кричит он. – Всегда нужна была. Ты сама себе всё придумала, несмотря на то, что в этом нет и половины правды. Зачем ты так жестоко обманываешь саму себя?

– Меня обманывают, я обманываю...

– Так слепо верить в то, что весь мир против тебя – настоящая тупость. Никто тебе не лжет до тех пор, пока ты не начинаешь лгать самой себе. Думаешь, что твой друг – хороший человек, а он оказывается тварью. Это не он врал тебе, что хороший, это ты врал себе, вбивая в голову одну мысль. Сначала я врал сам себе, а потом всё обратилось реальностью. Неужели ты ни на секунду не пожалела о том, что бросила её одну? Свою подругу. И выбрала эту ненормальную!

– Ненормальных запирают в психушках, Винсент, так что псих здесь вовсе не она.

Парень бьет меня снова, на этот раз разбивая губу, и отталкивает меня к стене.

– Предпочитаешь того, кого любишь, тому, кто любит тебя?! – вспыхивает он, ткнув пальцем мне в грудь. Я слизываю кровь с нижней губы и качаю головой.

– Так происходит всегда. Из поколения в поколение. Найди хоть одного человека, который пожертвовал своей любовью в пользу того, кто в него влюблен. Бред. Человек всегда за того, кого любит – это негласный закон, понимаешь? Не я виновата. – я развожу руками. – Такова жизнь, Винс. Мне очень, очень жаль, что в своё время я бросила Люси, но ведь... Ты должен понять меня.

– Как я могу понять тебя, скажи? – парень берет моё лицо в свои ладони и заглядывает мне в глаза. – Я не могу, черт, я совершенно не понимаю.

– Я не могу любить всех. Да мне иногда кажется, что я вообще не могу любить! Это слишком сложно.

– Однако её ты любишь, раз осталась рядом в такое время.

– Мел – мой лучший друг.

– А кем я был тебе? – спрашивает Винсент, медленно наклоняясь. – Скажи.

– Ты мне очень нравился. Как парень и как друг.

– Что же изменилось сейчас? – задает свой последний вопрос парень, когда между нашими лицами остается какая-то жалкая пара сантиметров.

– Я изменилась. А что насчет Люси... она тоже была моим другом. Отойди, Винс, пожалуйста, мне нужно идти.

Парень щурится и, почти не размыкает губ, говорит:

– Ты. Никуда. Не. Пойдешь.

Затем происходит какая-то непонятная херня: он резко разворачивает меня лицом к стене, вжимается в моё тело так, что я начинаю ощущать, как в мою задницу упирается его вздутая ширинка, и запускает обе ладони мне под майку. Мне становится настолько противно, что хочется поскорее сбежать в душ и оттирать от кожи его прикосновения. Губкой, а если не поможет – наждачной бумагой.

Но для начала – размозжить его гнусную голову об эту самую стенку.

– Всегда хотел это сделать. – безумно хохотнув, он до боли сжимает мою грудь.

Я жду пару секунд, думая, как оттолкнуть этого мудака, и наконец начинаю действовать.

Всё происходит на самом деле молниеносно – удар пах, в челюсть, а когда он умудряется схватить меня за шею, подбиваю его ногу и опрокидываю Винса на землю. Всё-таки нужно отблагодарить Кайлу за уроки самообороны.

– Если ты еще раз позволишь себе хоть пальцем ко мне прикоснуться, обещаю, я скормлю твои яйца собакам.

Винсент, лежащий на полу, слабо улыбается.

– А ты действительно изменилась, Дженкин.

***

– Мел, нам нужно поговорить. – я врываюсь в комнату девушки, на ходу стягивая куртку и встряхивая воротник. Заметив сидящую на своей кровати Ким, я раздраженно закатываю глаза и недвусмысленно киваю на дверь. – Прости, но тебе нужно свалить.

Ким вопросительно вскидывает брови и посылает Мел вопросительный взгляд. Но, тяжело вздохнув, она неохотно поднимается с места и покидает помещение. Я кидаю верхнюю одежду прямо на пол и падаю рядом с Тот.

– Винс сошел с ума. Вот прям совсем. Эта сука зажимала меня у стенки вчера ночью. – я сердито шмыгаю носом и поджимаю под себя обе ноги, устраиваясь поудобней. – Не хочу поднимать панику раньше времени, но мне всё это ох как не нравится. У нас ведь и без того несладкая жизнь, а с ним...

Мел продолжает пялиться на разворот какой-то дурацкой книги, совсем не реагируя на мои слова. Спустя пару секунд она, черт бы ее подрал, преспокойнейшим тоном произносит:

– Куртка.

– Что? Ты вообще...

– Подними ее.

Я, скрипнув зубами, протягиваю руку, чтобы дотянутся до вещей на полу и рывком забрасываю их под кровать. Мел тем временем захлопывает книгу и сует ее в ящик прикроватной тумбы омерзительного желтого цвета. Из нижнего ящика той же тумбы достает пачку сигарет и предлагает одну мне. Я, долго не думая, хватаю одну и еще долго держу ее в руках, прежде чем поднести ко рту.

– Сукин сын. – шипит Мел. – Я знала, что он не в состоянии не творить херню.

Я киваю и, делая небольшую затяжку, собираюсь что-то сказать, но Тот вовремя меня перебивает.

– Его рук дело? – подруга указывает взглядом на мою разбитую губу, а затем моментально отводит взгляд.

Я киваю. От сигаретного дыма начинает кружиться голова и я жмурюсь, пытаясь подавить внезапный приступ тошноты.

Мел смотрит так, будто это её совсем не волнует, но в одну секунду выдает:

– Убью уебка.

Она со злобой смотрит на настенную картину, будто бы пытаясь прожечь в полотне дыру. Губы Тот кривятся, а брови неестественно опускаются вниз, делая ее лицо ужасным. В один момент лицо девушки становится привычным, а глаза наполняются холодным безразличием.

– Не думай о нем. – говорит Мел, перебирая в руках еще одну сигарету, – Скоро все наладится.

– Я не была бы так уверена. – хмыкаю я, делая новую затяжку. – Только глупостей не делай, ладно?

Мел пожимает плечами.

– Он может попытаться сделать это еще раз. И я не уверена, что смогу оттолкнуть его снова. Боже, это такой пиздец... – я хватаюсь за волосы у себя на макушке. – И ты будь осторожна. Винс же и в тебя когда-то влюбился.

– Прошло слишком много времени. Да и это было несерьезно.

– Как всегда. – ухмыляюсь я. – Пора бы и тебе влюбиться, правда. Испытывать уничтожающую изнутри боль очень даже весело. Займешься хоть чем-то полезным.

– Только после тебя.

Сколько себя помню, Мел всегда хотела быть чем-то или кем-то другим, только не девочкой, на которую все вешаются. В неё влюблялись, с ней хотели дружить, но каждый раз ей становилось скучно. И она бросала всех, как ненужный мусор. В свою защиту, отрицая принадлежность к слабой женской половине, Мел стала качать руки и одеваться, как мальчишка. Не смотря на всё это, она притягивала людей, как магнит, но ни разу не влюблялась.

Помню, как после частичного освобождения города от наемников мы разговорились о том, что было бы неплохо подготовиться к любому раскладу и наплевать на настоящий ужас. Тогда мы в первый раз попробовали кокаин.

Мы курили траву, сидя на подоконнике в заброшке, стояли на самом краю крыши многоэтажного здания, глядя вниз, и улыбались в лицо смерти. Если коротко, то свои шестнадцать мы провели, поджигая здания и заворачивая косяки. Не целовались с мальчиками, не ходили на свидания и не учились. Подрабатывали, помогая грабить небольшие оружейные магазины, скандалили с родителями и редко появлялись дома. Правда, потом всё наладилось: смертей стало меньше, как и халявной дури, мы вернулись к учебе и школа начала сжирать всё наше свободное время.