Текст книги "Я обязательно спасу Тот (СИ)"
Автор книги: Мария Соколенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
– Я не собирался ничего вам рассказывать. Просто знаю такое имя, вот и...
– Что тебе нужно? – не выдерживаю я, сжав стакан в руке. – И что ты, черт возьми, знаешь об Эване?
Мужчина склоняет голову набок.
– Терпение, девушки. – хихикает он.
Нам выносят блюдо под крышкой. Поднос ставят на стол, а крышку снимают. Я морщусь.
– Кто первый съест вкусняшку, – говорит Джерард, оглядев нас. – Тому и достанется правда из первоисточника.
Он разрезает сырой мозг на несколько небольших кусочков. К горлу подкатывает тошнота. Я множество раз видела, как мозги разлетаются во все стороны, но мне ни разу не приходилось брать эту гадость в рот.
Мел же пожимает плечами и отправляет один кусочек в рот. Я распахиваю глаза так широко, что всё на секунду расплывается.
– Отлично. – довольно отзывается Джерард, поправляя свой галстук и разливая вино по бокалам. – И какая конкретно правда тебя интересует?
Мы с Мел переглядываемся.
– Что ты знаешь об Эване Майклсоне? – спрашивает девушка.
– Ой, замечательный наемник, просто замечательный. А какие у него кудри! – мужчина цокает языком и возводит взгляд к потолку. – И мышцы такие... Замечательно! Прекрасно! Так вот, он выполняет одну интереснейшую работенку.
– Какую? – спрашиваю я. Мужчина красноречиво косится на блюдо. Я покорно съедаю свою порцию мозга и едва сдерживаю себя, чтобы меня не вывернуло прямо на стол.
– Зачистка дома. Он постепенно убивает всех членов Дома, милая девочка. Первым был Майкл, затем идёт парочка Калеба и... Ким, кажется? Распоряжение свыше. Это не мой заказ. Точнее, заказ делал я, но под руководством моего замечательного, прекрасного начальника.
Мы с Мел молчим. Улыбка Джерарда становится удивительно широкой. Настолько, что видно все его зубы.
– Льется молодая кро-овь. – хохочет он, запрокинув голову назад.
– Кто твой начальник? – спрашивает Мел, уже потянувшись за вилкой. Джерард закрывает блюдо крышкой.
– Нет, нет, нет. – качает головой мужчина. – Мне надоело. Я передумал отвечать на ваши вопросы. Сейчас мы с вами съездим кое-куда. Вам понравится. Поверьте, девочки, больше вам никто не причинит зла.
Нас действительно садят в машину. Джерард сидит между нами и что-то безмятежно напевает себе под нос. Руки у меня и Мел связаны. Водитель и пассажир на переднем сидении молчат.
Мой взгляд цепляется за пистолет, спрятанный за поясом мужчины. Чтобы достать его, Джерарда нужно чем-то отвлечь, но на ум ничего не приходит.
И тут...
Моя ладонь касается его колена. Мел удивленно на меня смотрит, но я, поглаживая кожу мужчины сквозь штаны, поднимаюсь выше. Джерард оборачивается.
– Девочки хотят поиграть? – спрашивает он с веселой искрой в глазах. Я медленно киваю и касаюсь губами шеи мужчины, пока он самостоятельно не укладывает мою руку себе на ширинку.
– А Мел не хочет поиграть? – спрашивает он, поворачиваясь к моей подруге. Я красноречиво ей киваю и опускаю взгляд на пистолет.
– Хочет. – отвечаю я за подругу.
Джерард притягивает Тот к себе за затылок и целует её, а я добираюсь до пистолета, как тут мою руку сжимают и больно выворачивают.
– Попал... – уже начинает Джерард, но я ударяю его головой по носу. Мел, в считанные секунды высвободив руки, сжимает в руке маленький до невозможности ножик и одним отработанным движением перерезает ему горло. Второй водитель оборачивается, я стреляю ему в лицо. Остается только первый.
Борьба за руль не продлилась долго. Вытолкав труп на дорогу, мы пересаживаемся вперед. Мел сворачивает на шоссе.
– Он мне язык в рот засунул. – морщится девушка.
– Я вообще его член трогала, так что завали. – жалуюсь я. Включив музыку, я нахожу в бардачке несколько пачек денег и улыбаюсь.
– Устроим вечеринку? Пригласим Пэрис Хилтон. Хотя... Тут и на Кардашьян хватит. Тебе нравятся черные или белые попки?
– Позови кого-нибудь посимпатичней. – просит Мел. – А там уже посмотрим.
Я хмурюсь.
– Тогда обойдемся без знаменитостей. – отмахиваюсь я.
Всю дорогу мы шутим и смеемся, а у меня с плеч будто падает огромный груз.
Замечательный, прекрасный день!
Глава 26. Быстрее
Я выхожу из автомобиля и надеваю солнцезащитные очки. Мел расплачивается за бензин, а я вхожу в небольшой кафетерий, сразу же направляясь к стеллажам с чипсами.
Знаете, хорошо, что этот Джерард ездил без номеров. Так нам точно не сядут на хвост. Правда, если полицейский остановит нас и решит заглянуть в багажник... Ну что, мы уже решили, куда сбросим трупы. Главное, к ночи добраться до уже прославившегося в определенных кругах обрыва, а то тела уже начали вонять.
После убийства Джерарда мне стало куда легче. Состояние с каждым днём всё улучшается, я всё чаще улыбаюсь. Мел же выглядит довольно уныло, так, будто у неё месячные начались на день рождения бойфренда.
– Эй, детка, – шепчет кто-то за моей спиной. Я оборачиваюсь. – Номерки не нужны? Так вас быстро стопанут, знаешь, лучше купи номера. Никаких наездов, не докопаться. У меня ещё есть офигенные просто елочки. Ну, для машины. Пахнут – отпад.
Я закатываю глаза.
– Сколько за номера берешь? – спрашиваю.
– Почти даром, сестренка, почти даром. – вещает высокий афроамериканец с дредами. Цена и в самом деле невысокая, поэтому я, не думая, беру номера, а парень со своими друзьями сразу же устанавливают их.
– По документам они принадлежат какому-то хмырю, просто скажи, что это твой папка. – на прощание он взмахивает рукой. Я киваю, запуская руку в пачку с чипсами.
– Номера купила? – спрашивает подошедшая Мел. – Ну и зачем? Всё равно машину вместе с трупами выбросим.
– Мне так спокойней.
Мелани Камбелл
Внутри меня будто образовалась черная дыра, вбирающая в себя весь свет и всю радость, что редкими вспышками освещает мою серую, никчемную жизнь. Мне абсолютно не передается какая-то непонятная радость Брук, а эта её дурацкая улыбка только раздражает. Да, я благодарна Брук, я хотела бы выразить свою благодарность, а потом просто отпустить её, но не знаю как. И как сказать "спасибо", и как отпустить. На словах это совершенно не сложно, а на деле – невозможно. Как сказать "спасибо" человеку, который ради тебя добровольно пошел на смерть?
Не смотря на то, что мы живы (каким-то невообразимым чудом), я уже долгое время не чувствую себя живой на все сто. Каждая эмоция дается мне с большим трудом, а расслабить меня может только то, что медленно меня убивало на протяжении практически всей жизни в Доме – наркотики.
Я была счастлива, когда сознание было настолько затуманено, что на заданиях я не слышала ни криков, ни звуков стрельбы, не чувствовала, как меня окатывает горячей, дурнопахнущей кровью. Я не знала этого мира. Я будто жила в другом, где светло, пахнет цветами и солнцем. Там, где я с семьей, где нет насилия, а вокруг царит полное умиротворение и слышен лишь детский смех.
А потом меня отпускало и детский смех обращался в пронзительный плач. Сейчас у меня такое состояние, будто действие дозы вот-вот закончится и я из последних сил цепляюсь за отголоски спокойствия. Черт возьми, это так паршиво, что хочется умереть.
Сейчас я, наверное, скажу ужасную глупость: я чиста от наркотиков, но чувство, будто я испачкалась, усилилось в разы. Мне хочется уйти в душ и мочалкой стереть с себя всю грязь. С кожей. С мясом. Лишь бы стать чище. Я кожей чувствую пыль, кровь и грязь, поэтому стараюсь и вовсе не смотреть на мои уже сухие от частого мытья руки.
Я делала это и раньше, а сейчас всё повторяется. Я снова стала пускать кровь. Брук наверняка замечает это, но ничего не говорит. Должно быть, она думает, что у меня стресс. И ошибается, ведь это моё обычное состояние. Дело лишь в том, что с кровью я будто выпускаю эту грязь из себя. И, следовательно, становлюсь хоть немного чище.
Вы знаете, как пахнут маленькие дети? Чем-то нежным и сладким. Этот запах преследует меня, но я уже пару месяцев не могу обнаружить причину таких галлюцинаций. Надеюсь, это не опухоль. Хотя знаете, опухоль – не худший для меня вариант. Мне всегда было интересно узнать каково это...
Я снова отвлекаюсь. Не знаю. Мысли слишком путаются, меня бросает в жар. Солнце жалит, мне хочется забрать у Брук очки и кофту, но она спросит холодно ли мне и начнет волноваться. Лучше потерпеть. Я знаю, скоро станет лучше.
Скоро станет лучше.
Это ведь возможно?
Брук Дженкин
Знаете, я была бы о*уенным писателем. Нет, ну правда. У меня целый багаж разного опыта, я вроде неплохо владею английским и вообще. Да, ещё всё хорошо с воображением. Вот. Почему бы не начать писать? Я бы хотела начать прямо сейчас, но на телефоне неудобно печатать – слишком маленькие кнопочки.
Сейчас я хочу заняться всем: игрой на скрипке, начать изучать итальянский, вышивать, рисовать маслом. Энергии у меня столько, что, кажется, если меня выжать, то можно получить немного бензина. Хм, а было бы круто. Я бы зарабатывала на себе.
Нет, сейчас не об этом. Я никак не могу сосредоточиться. Вдох-выдох.
Я смотрю на Мел. Её лицо такое тоскливое, что хочется пустить ей пулю в лоб, лишь бы она не мучилась. Моя рука даже тянется к пистолету, но что-то меня одергивает. Чей-то голос в голове произносит "Не нужно, не делай этого". Я повинуюсь, но только потому, что отдаю себе отчет в своих действиях.
Отдаю же?
Мы сбрасываем машину вместе с трупами с крутого обрыва и пешком направляемся к ближайшему мотелю, чтобы переночевать. Возле входа собрались байкеры, о чем-то громко переговариваясь и гогоча, и мне становится безумно интересно.
– Чего застыла? Пошли. – торопит меня Мел. Она дергает меня за плечо и я замахиваюсь для удара. Лишь по инерции, а не потому, что я хочу её ударить.
– Ладно. Подойдешь позже. – говорит девушка после минутной паузы. Я киваю и, проводив её взглядом, поворачиваюсь к ближайшему мужику, стоящему у своего железного коня.
– Привет, цыпочка. – ухмыляется он золотыми зубами. Я улыбаюсь в ответ и подхожу ближе.
– Прокатишь?
– Да без проблем, залезай.
Мелани Камбелл
У каждого своя трагедия. Однако порой мне кажется, что у Брук Дженкин нет своей. Все её "трагедии" со временем канули в лету после побега из Дома, и это почему-то меня расстраивает. Меня удручает то, что Брук стала такой беззаботной, но в то же время дерганной, резкой, будто бы готовой броситься на человека в любую минуту. Даже если этот человек – её друг, брат или отец.
Я наблюдаю за ней из окна.
Брук познала свою сексуальность с Бьянкой, а сейчас активно пользуется этим.
Мерзость.
Я отворачиваюсь, брезгливо поморщившись. Перед глазами застыла улыбающаяся Брук, взбирающаяся на мотоцикл, и отвратный грязный байкер, глазеющий на её бедра. За Брук я не боюсь – она сможет постоять за себя даже в том случае, если все эти байкеры набросятся на неё разом. Черт возьми, это так ужасно. Так чертовски погано.
Был бы у меня номер Эвана, я бы набрала его. Умоляла бы, чтобы он приехал, взял Брук за шкирку и наконец вправил ей мозги. Мне всё равно каким образом, но её нужно образумить, помочь ей вернуть себя прежнюю. А Майклсон как никто другой понимает как это сделать.
Да, мне определенно нужен его номер. Эван точно поможет ей. Но... Что мне мешает? Руки будто не слушаются, когда глубокой ночью я подбираюсь к вещам уже спящей Брук и беру её телефон.
Любимый.
Меня сейчас либо стошнит, либо я разрыдаюсь.
Брук подписала Эвана "любимым". Все имена контактов увенчаны смайликами или значками, а Майклсон у неё просто любимый. Странно, но я понимаю это сразу, а позвонив по указанному номеру из туалета и услышав сонное "Да?" с характерной хрипотцой я окончательно убеждаюсь в своей правоте. И сбрасываю.
Прижав телефон к сердцу, я возвращаюсь в номер и падаю на постель. Брук дергается во сне, жмурится и резко переворачивается на другой бок, а я пялюсь на сохраненный номер и ни о чем не думаю.
Почему я не сказала ему? Почему промолчала, хотя понимаю, что так я только помогу подруге? Черт его знает.
Постараюсь справиться с сумасшествием подруги своими силами. А там уже посмотрим.
Брук Дженкин
Брикман оказался той ещё свиньей. В его подчинении находится небольшая банда байкеров, а ещё он занимается перевозом живого товара. Я не рассчитывала узнать об этом так скоро, но мне буквально на следующий день знакомства предлагают поработать у них, следя за маленькими девочками, которых они готовят к совершенно взрослой работе.
Все они очень маленькие, половина из них – славянки, парочка американок, три азиатки. От страха они боятся и слово сказать, всё время ходят, поджав плечи, и тихо плачут, когда очередной байкер лапает их за худые бедра и плоские груди.
Сейчас это делает зам Брикмана. Я смотрю на это с плохо скрываемым отвращением, руки так и чешутся выпустить в это отвратное рыло всю обойму, но нельзя – босс слишком хорошо платит. Хотя, если подумать, денег у меня и так достаточно, но одним выстрелом я подпишу себе смертный приговор. Вокруг – одни здоровые мужики. Пожалуй, если меня не убьют, то по меньшей мере пустят по кругу. А этого я не хочу ещё больше, чем смерти от руки такого урода.
– Они красивые. Как на заказ. – ухмыляется Брикман, вплотную подходя ко мне сзади и с пошлой усмешкой наблюдая, как его зам лезет под юбку плачущей девочке. Сам босс возбужден – его ширинка упирается мне в поясницу. От этого меня начинает мутить.
– Они и есть заказные, разве нет? – фыркаю я, закуривая. Босс кивает и наклоняется, укладывая ладони мне на талию.
– Но с тобой они никогда не сравнятся, Кристина.
– Я знаю. – запросто отвечаю я. В моей голове возникает четкий план. Нельзя упускать момент.
Я, сглотнув ком в горле, укладываю ладонь на пах босса. Тот шумно вздыхает. Его ладони сжимаются сильнее.
– Пойдем в машину. – шепчу я. Брикману, как дрессированной псине, хватает одной команды, чтобы потащить меня в небольшой фургон. Он толкает меня на не застеленную грязную кровать, быстро расстегивая свою ширинку.
– Раздевайся, чего ждешь. – пыхтит он. Я, вопреки его словам, неторопливо расстегиваю свою рубашку и снимаю её, затем маня мужчину пальцем. Тот, оскалившись, наползает на меня.
– Я хочу сверху. – говорю я. Брикман не перечит – послушно переворачивается пузом вверх, я усаживаюсь на его бедра и тянусь вниз, чтобы якобы расстегнуть свои шорты. Но при виде обыкновенного охотничьего ножа мужчина застывает на месте. Рывок – и из его горла водопадом хлещет кровь, а я быстро поднимаюсь на ноги и утираю попавшую на меня кровь краем одеяла. Накинув рубашку и застегнув её, я прячу нож и выхожу из фургона, будто ничего не произошло.
– Брикман сказал отвезти девочек на вторую точку. – говорю я, отрывая зама от своего занятия. Девочка смотрит на меня полными испуга и мольбы глазами.
– Я с тобой. – говорит мужчина, обтирая влажные пальцы о брюки.
– Ты за рулем.
Он садится за руль, я – рядом. Выехав на дорогу, мы уже не слышим, как из фургона доносятся чьи-то крики.
– Ты бы и сама могла стать шлюхой. Личико хорошее, правда, фигурой не вышла, но это по*ер. Долгов у тебя нет, вся выручка будет твоей. Ну, там малую часть платить нам придется. Вообще фигня. – говорит зам, махнув рукой. – Да и судя по тому, с каким возбужденным лицом ты вышла из фургона, у тебя рабочая...
– Левая рука. – смеюсь я, всаживая нож в пах зама и прокручивая его. Мужчина вопит, руль выскальзывает из его рук. Я не могу прекратить хохотать, ударяя жертву ножом снова и снова, снова и снова, пока он не вываливается на дорогу, а я не пересаживаюсь на его окровавленное сидение, вжимая педаль газа в пол.
Добравшись до тихого района города, я выпускаю девочек на свободу и протягиваю им выпавший из кармана зама телефон, чтобы они смогли вызвать полицию.
– И запомните. – шепчу я. – Меня вы никогда не видели. Забудьте о произошедшем и никогда не вспоминайте.
Одна девочка, всхлипнув, обнимает меня за талию. Я совершенно не знаю как реагировать, растерянно поглаживая её по волосам.
– Всё в порядке. Мне пора идти.
Напоследок я бросаю взгляд в сторону девочки, чем-то напомнившей мне Эмили в детстве, и, грустно улыбнувшись, уезжаю подальше.
***
– Это не то, что мне нужно. – говорю я, вернувшись в наше с Мел жилье. Девушка с молчаливым ужасом наблюдает за мной и тем, как судорожно я отмываю руки от крови. – Не то! Понимаешь?!
– Тебе нужно успокоиться.
– Нет!
– Кого ты убила?
– Да спокойна я, отвали!
Мел, поджав губы, молча направляется к выходу из комнаты. Я упираюсь руками в бортики раковины и тяжело дышу.
– Я знаю, что мне нужно. – шепчу я, смахивая с ресниц каплю влаги и поднимая лицо к потолку. Девушка, поглощенная любопытством, останавливается, но не оборачивается.
– И что же? – спрашивает она.
Я улыбаюсь своим мыслям.
– Мне нужен Дом.
Мел поворачивает лицо ко мне, непонимающе нахмурившись.
– Ты же ненавидишь Дом.
– Мне нужен Дом. – упрямо повторяю я. – Дом в огне. Мне не нужны эти бессмысленные убийства бессмысленных людей, я не хочу спасать попавших в беду девочек, не хочу участвовать в этом всём. Я просто хочу домой. Хочу сжечь Дом и уехать. Я... Я просто не могу больше так жить.
Я ударяю кулаком по раковине. Мел вздрагивает.
– Я скучаю по Эвану. Он был, черт возьми, единственным, в ком я могла быть уверена. А сейчас я даже не могу сказать наверняка, что те мудаки меня не найдут и не прикончат за убийство главного уебка. И так всё время. Я выхожу на улицу, боясь, что меня узнают, затащат в подворотню и отомстят за всё совершенное. Но ведь... У меня не было выбора. Я не хотела становиться такой. Не хотела! А теперь, – я смотрю на свои ладони с едва видными бледно-красными следами. – Я будто больна бешенством. Боюсь света и людей. В голове всего одна мысль – бежать. Быстрее.
– Мы ведь итак бежим, Брук. – тихо говорит Мел.
– Нет. – я качаю головой. – Мы бежим из Дома. Нам нужно вернуться, чтобы закончить всё это. Я больше не буду бояться света и людей, если убью тех, кто в этом виноват.
Брюнетка опасливо смотрит на меня.
– Они были нашими друзьями.
– Они были твоими поставщиками. – обрываю я девушку. – Людьми, которые заставили тебя гнить заживо. Заставили привязаться, а затем отпустили. Беги, Мел! Беги куда хочешь, принимай что хочешь, доставай деньги откуда хочешь! Мы, как твои друзья, помогли тебе подсесть, а что с тобой будет дальше – не наша проблема! Это ведь дружба, так? Значит, у нас с тобой какая-то фигня. Нифига это не дружба. Шаблон не тот.
Я утираю лицо жестким полотенцем.
– Я не хочу участвовать в этом, Брук. Теперь ты бежишь сама. – говорит Мел, выходя из комнаты и хлопая дверью. А мне остается только улыбаться своему отражению.
– Нет. Я не одна. – шепчу я в пустоту, касаясь кончиками пальцев прохладной глади зеркала.
Глава 27. Я люблю тебя
Я сижу в ресторане, неторопливо попивая воду и ожидая заказа. Рядом сидит девица, с которой мы познакомились пару дней назад.
– Так вот, этот урод мне так и сказал: "Или снимаешь драгоценности, или я стреляю!"...
– Я умираю, Брук!
– Не умираешь.
– Нет, я умираю! – Мел дергает головой и издает протяжный крик. Ударяет саму себя рукой, но я сжимаю её запястья еще сильнее. – Я больше не могу-у!
– Нет, Мел, ты сможешь. – я остаюсь бесстрастной, не замечая, как от напряжения выступают вены и краснеют глаза от наступающих слез. – Слушай меня, Тот, слушай меня! – я сжимаю подбородок подруги двумя пальцами и она переводит судорожно бегающий, встревоженный и затравленный взгляд на меня. – Ты всегда меня поддерживала и помогала. Пришла моя очередь...
Я подношу стакан к губам, делаю пару глотков и, фыркнув, качаю головой, мол действительно, что за безобразие. Но, глядя на свою новую знакомую, меня тоже посещает желание её обокрасть – в её ушах, на шее и пальцах едва заметно блестит золото. Сколько же денег...
Однако мысли снова уносят меня подальше, ко всему пережитому негативу. Я с трудом заставляю себя обратить хоть немного внимания на своего странного работодателя и вслушаться в её слова.
Знаете, могу поклясться, что ни одному киллеру не доставляет удовольствия иметь дело с представительницами прекрасного пола. Они долго ходят вокруг да около, чего-то опасаясь, без конца болтают, болтают и болтают, выливая на наемника целый ушат ненужной информации. И только потом, обязательно намеком, говорят, что можно преступать. Конечно, бывают исключения, но их очень уж мало.
– Так вот... Спасибо. – она отвлекается на подошедшего официанта и бегло улыбается, разглядывая своё блюдо. – Сделаешь всё быстро и без свидетелей – получишь даже больше суммы, о которой мы изначально договаривались. Эм, это вроде проценты называется, да? Или надбавка. В общем, не суть...
Мой взгляд падает на темный экран мобильного. Подавшись порыву, я беру телефон в руки и совершенно неохотно открываю телефонную книгу, разыскивая там нужный номер.
Нет. Нельзя.
Пальцы замирают на расстоянии миллиметра от кнопки, сердце сжимается от жалости и желания услышать Его голос. Даже неважно, что именно Он будет говорить. Лишь бы ответил. А я могу и помолчать.
Нажав на соседнюю кнопку, я, тяжело вздохнув, ввожу короткий текст. Такой понятный, но такой сложный. Если подумать, а вдруг у меня не будет возможности сказать это вслух?
"Я хочу встретиться"
Нет. Не то.
Я стираю текст и, закусив губу, ввожу новый:
"Я скучаю". И уже спустя пару секунд на месте этих слов появляется новая мерцающая надпись: "Я люблю тебя".
А люблю ли?
Подняв взгляд на официанта, который принес мой заказ, а затем и на девчонку напротив я осознаю, как же мне сейчас не хватает Его поддержки. Плевать, в чем именно она будет выражаться. Пусть даже посмеется надо мной.
Я, проклиная всё на свете, отправляю своё первое в жизни признание в любви. Сам факт того, что я пишу об этом в сообщении, кажется мне смехотворным, но от этого не менее страшным. А вдруг Он не испытывает того же? А вдруг Ему плевать?
Открыв отправленное сообщение, я перечитываю его снова и снова. От страха начинает подташнивать, сомнения влезают в голову, всё внутри словно переворачивается.
Я люблю Его. А Он, наверное, даже не вспоминает моего имени.
***
Дома холодно. Я грею руки о чашку кофе, листая скудное досье своей будущей жертвы. Фотография вызывает у меня полуулыбку – ну неужели прошлое дало о себе знать?
На фото изображен страшненький молодой юноша. С нашей последней встречи Эндрю заметно постарел, осунулся и сильно похудел. Из-под верхней губы торчит подковка, жидкие волосы торчат во все стороны. Это лицо не заставляет моё сердце наполниться тоской или скорбью. Скорее отвращением. Теперь-то я понимаю, что не только моё настоящее паршиво. Прошлое тоже, мягко скажем, не ахти.
Я выхожу из дома поздно вечером и направляюсь в тот самый район, где по рассказам клиентки она наткнулась на грабителя. Контингент здесь подходящий – несколько начинающих бандитов-малолеток, наркоманы и бомжи вперемешку. А вот и Эндрю! Валяется под стенкой, кутаясь в дырявый плед. Его трусит, глаза плотно сомкнуты, зуб на зуб не попадает. Я склоняю голову набок, разглядывая его лицо. За грудиной что-то человечно сжимается, когда я присаживаюсь на корточки рядом с ним.
– П-пожалуйста, – шепчет он. – Вызовите скорую. Прошу.
Кажется, мне его жаль. Я уже не уверена. Он был довольно мил со мной, любил Нэнси, но, похоже, она уже загнулась в подобных условиях. Бедные дети. Сейчас все тонут в помоях бедности.
Чертова война. Чертовы люди.
– У тебя руки гноятся, дружище. И ноги. – говорит сидящий рядом бомж. Он харкает на землю и обращает взгляд на меня. – Бедный, да? Так жаль таких.
Даже бездомному жаль наркоманов. Какая ирония.
– И ведь ничем не поможешь. Они всё равно вернутся к такой жизни. – продолжает мужик, ложась набок в своей коробке. – Вместе с дозой они пускают в кровь что-то ещё. Будто с наркотиками из них попадают... Какие-то... Животные гены.
– О чем Вы? – спрашиваю я.
– Недавно здесь два ребенка подрались. Мальчик и девочка. Мальчик откусил девчушке нос. Не могли поделить марки. – запросто отвечает бомж.
– А этот? – я киваю на Эндрю.
– А этот лежал здесь и пытался найти ещё чистую вену. Дурашка. – гогочет бездомный.
Вдруг до меня доносится какой-то отвратительный запах. Я морщусь и встаю на ноги.
– Я ведь помогаю. Помогаю людям. – говорю я бомжу. – Понимаете?
Я достаю из кармана куртки пистолет с глушителем и делаю выстрел прямо в голову Эндрю, а затем без преград сворачиваю на дорогу и ухожу подальше.
Вот так просто. Я, честно говоря, думала, что мы с ним поболтаем, он мне расскажет свои новости, объяснит, как пришел к такой жизни. А на деле всё случается иначе. Мне неинтересно почему он стал наркоманом и начал грабить людей. Ситуации бывают разные, но в любом случае нужно держать себя в руках. Я ведь сдержалась, хотя соблазн был велик. Я видела, какими расслабленными были другие. Как им было хорошо. Но жизнь от дозы к дозе – не моя жизнь. Моя жизнь – от крови к крови.
***
За последнюю неделю наше общение с Мел сводится к минимуму. Честно говоря, мне становится немного комфортней, хотя её вечный осуждающий взгляд и немое недоверие не навеивает мне доброго настроения. И вот, на восьмой день она не выдерживает – собирает вещи и, ничего не говоря, уходит. На кухне я нахожу небольшую записку, но читать её я не настроена. Не сейчас. Поэтому молча комкаю её, сую в карман и, прихватив нож, отправляюсь на очередное дело.
Близится девятый день.
***
Наверное, именно так проходит атрофия эмоций. Я абсолютно бездумно живу – беру неинтересные легкие задания, после захожу в магазин, чтобы прикупить полуфабрикатов к ужину, и возвращаюсь домой. Пару раз даже работаю в группе. Даже облава на ночной клуб не добавляет мне адреналина. Черт.
Холодными ночами меня согревает лишь план мести, который меняется каждую ночь. Сил у меня воплощать задуманное сейчас нет никаких, нет и достаточной поддержки и нужного количества оружия. С чем я пойду на Дом? С ножиком и пистолетом? Не пойдет. Аларик считает меня трупом и наверняка бросил всяческие попытки найти нас, да и если на Дом до сих пор не натравили полицию, значит, ничто им не угрожает. Да, всё логично. Мы с Мел для него мертвы. И пусть Мел отошла от дел, я всё-ещё здесь. Я жду. Вот только чего я жду?
***
Единственный более-менее приличный магазин в паре кварталов. Накинув капюшон, я пружинистым шагом иду вперед и вскоре добираюсь до места.
Стеллажи, стеллажи, стеллажи. На прилавке мясного отдела остались только просроченные пару дней сосиски и кусок свежего мяса. Я сгребаю их в охапку, добираю пару баночек колы и направляюсь к кассе, как тут замечаю краем глаза кого-то знакомого.
Сердце бьется где-то в горле. В ушах – шум.
Я нащупываю в кармане нож и поворачиваю голову, пытаясь разглядеть, кто именно находится рядом.
Боже.
Нет.
– Ты?! – я задыхаюсь от неожиданности. Покупки выпадают из моих дрожащих рук. Я прижимаю ладонь к лицу, едва сдерживая слёзы. – Ты...
– Я жив. – говорит Тео.
Моё сердце готово вырваться из груди. Я бросаюсь на шею парню, а он кружит меня, смеясь. Весело ему, видите ли! А меня чуть инфаркт не схватил.
– Все думали, что ты умер. Мел думала... Мы ждали письмо. Его не было, когда мы уходили.
– Вы ушли из Дома? – спрашивает юноша. Я прикусываю язык.
Так он не знает.
– Уже давно. – я пожимаю плечами, отстраняясь от парня и утирая слёзы. Собираю продукты в кучу, пока парень обдумывает ответ.
– Всё стало так паршиво? – наконец произносит он. Я невесело улыбаюсь. – Понятно. А Мел где?
– Мы сбежали вместе, а потом мы с ней разошлись. Я не знаю, куда она ушла.
Тео платит за мои покупки и мы выходим из магазина. Вокруг магазина бегают собаки и я, не раздумываю, отдаю им свежее мясо.
– Мне жаль. – бормочет брюнет, помогая мне кормить щенков.
– Ты хочешь найти её?
– А ты?
Я качаю головой.
– Мы не без причин расстались. Поэтому, думаю, нам лучше не видеться. Хотя бы сейчас. – отвечаю я.
– Я не знаю, как она отреагирует на моё возвращение. Да и... Многое произошло, знаешь. Я изменился. И она, думаю, тоже.
– Ты до сих пор её любишь?
– Вряд ли. – легкомысленно отзывается парень. – Я не помню её. Точнее, помню, но этого не хватило, чтобы удержать те чувства, которые у нас были. Я не был зациклен на том, чтобы запомнить её. Мне ничто о ней не напоминало. Да, сначала мне было тяжело отказаться от неё, но теперь всё прошло.
Мне грустно слышать это.
– Наверное, оно и к лучшему. Однако тебе ещё многое нужно рассказать...
Мы едем к Тео. Его съемное жилье куда роскошней моих апартаментов.
Мой рассказ занимает больше часа. В этом время лицо парня заметно мрачнеет, но он старается держаться.
– Собираешься возвращаться в Дом? – спрашиваю я, разглядывая картины. Тео разливает мартини по бокалам и подходит ко мне, протягивая один. Я благодарно киваю и делаю глоток.
– Думаю, да. – соглашается он. – Мне нужно забрать Кайлу с ребенком.
– Ты... – я закусываю губу. – Ты не злишься на меня за то, что я убила Еву?
– Злюсь.
– И что будешь делать? – я готовлюсь к удару, но Тео просто стоит и смотрит на меня. Невыразительно, устремив пустой взгляд вперёд.
– Я просто хочу забрать Кайлу. На остальных мне плевать. То есть, ты не подумай, я прожил с ними больше трёх лет и привязался к Дому, но эта поездка помогла мне сделать переоценку приоритетов и понять, что мне нужно на самом деле. Я злюсь на тебя скорее не за то, что ты убила Еву, а за причину, по которой ты это сделала.
– Мы просто хотели сбежать. Она бы не позволила.
– Я понимаю. – Тео прикладывается к бокалу и, присев на подлокотник кресла, тяжело вздыхает. – Я понимаю тебя, Брук.
Минуту мы молчим, пока парень не начинает говорить:
– У меня действительно обнаружили рак. – признается он. – Однако я всё же соврал. У меня была первая стадия. Я устал от такой жизни, а у меня в руках внезапно оказался билет в один конец. Разве ты бы не воспользовалась? Ну вот, видишь. Лечение заняло не так много времени, сейчас я полностью здоров и успел немного попутешествовать и деньжат поднять.
Прохладно. За огромным панорамным окном смеркается, а огни в окнах постепенно зажигаются.
– Мы должны ворваться в Дом. – наконец подаю голос я.
– Вдвоем?
Я качаю головой.
– Нет.
– Тогда...
– Я знаю, что нам делать.
– И что же?
Тео хмурится, когда я подхожу ближе.
– Мы соберем людей и спалим Дом вместе с Алариком. Ты согласен?
Парень думает недолго.
– В таком случае мы должны найти Мел.
– Думаю, это будет правильно.
– Тогда я в деле.
Я улыбаюсь. Тео скалится в ответ.
Наконец-то.
Глава 28. Спаси и сохрани
Большой черный человек стоит в дверном проеме и когда я разливаю бензин вокруг себя, и когда наверху слышны выстрелы и крики. На лестнице мелькает фигура Тео. Он тянет Кайлу, прижимающую к груди крошечный сверток, вниз. У девушки по лицу размазана кровь со слезами. Мел идет позади, отстреливаясь.
