Текст книги "Я обязательно спасу Тот (СИ)"
Автор книги: Мария Соколенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Annotation
Когда в нашу страну пришла война, на наш город нахлынула волна грабежей, мародерств, разбоев и бандитских набегов. Я справилась с этим. Почему же меня сломала такая относительно маленькая, но такая большая для меня потеря? Друг. Я пройду сквозь огонь и воду, но спасу её. Чего бы мне это не стоило. Я обязательно спасу Тот. Даже ценой собственной жизни.
Cоколенко Мария Павловна
Глава 1. Безымянная
Глава 2. Мы любим
Глава 3. Потерянные дети
Глава 4. Ergo bibamus
Глава 5. Привет, малая
Глава 6. Стань нашим попутчиком
Глава 7. В пять утра
Глава 8. Лишний в доме
Глава 9. Цветы, пахнущие ванилью
Глава 10. Добро пожаловать в питомник!
Глава 11. Дом отомстит
Глава 12. Я тебе помогу
Глава 13. Natural Selection
Глава 14. Это железный город
Глава 15. Прощай, Винсент
Глава 16. Я рядом
Глава 17. Больно
Глава 18. Мудак
Глава 19. Держась за руки
Глава 20. Заложница
Глава 21.
Глава 21. Приходи какой ты есть. Часть 2
Глава 22. Сегодня мы похоронили шлюху
Глава 23. Самое время
Глава 24. Сироты
Глава 25. Льется молодая кровь
Глава 26. Быстрее
Глава 27. Я люблю тебя
Глава 28. Спаси и сохрани
Cоколенко Мария Павловна
Я обязательно спасу Тот
Предисловие
Сумасшествие – это больно.
Твоё сердце выскакивает из груди, голова кружится, к горлу подкатывает тошнота, а живот стискивают спазмы. Мир вокруг тускнеет и ты изо всех сил стараешься удержаться за реальность, но ещё чуть-чуть и ты упадешь.
Сначала ты даже не подозреваешь о том, что с тобой что-то не так, а когда проявляются первые симптомы, ты забиваешь на это, считая, что всё временно. Однако аномалия прогрессирует.
Самое страшное в психическом заболевании это понимание, что тебе никто не поможет. Сколько бы докторов не видело тебя на приемах, сколько бы бесед не проводилось, сколько бы таблеток ты не пил – всё бесполезно, если ты сам не хочешь выздороветь.
У меня часто возникал страх, будто в один момент я опущу руки и пучина сумасшествия поглотит меня. Единственным выходом будет добровольный переезд в психушку, где из меня сделают овощ.
Надеюсь, хотя бы тогда я буду спокойна.
Меня бросает в дрожь слишком часто, учащенное сердцебиение становится нормой. Всё чаще и чаще пол движется волнами, а перед глазами пляшут черти. Я без причины смеюсь и плачу. Мне страшно каждую секунду, а те, кто пытаются поговорить со мной и отвлечь, подвергаются нападкам и агрессии в их сторону.
Простите меня.
Я не хотела, чтобы всё так произошло. Никто не хотел.
Глава 1. Безымянная
Я неторопливо подхожу к Ким, попутно вытягивая наушник из уха. Девушка приветливо мне улыбается, вновь подносит сигарету к губам и делает затяжку.
– Привет. – в своей привычной манере тянет она, отставляя сигарету в сторону и отпивая сидра.
– Привет. – говорю я. – Ты одна?
– Да-а, Нэнси и Розмари на ансамбле, Эндрю сейчас должен подойти. – Ким прерывается, когда я беру у неё бутылку и делаю глоток. Этот напиток для меня всяко вкуснее пива. – А почему ты не с Мел?
Я бегло осматриваю одежду и рюкзак Ким, примечая каждую деталь.
– Мелани осталась на алгебре, а меня уже тошнит от всего этого. Тем более, я занимаюсь дополнительно. Нет смысла ходить на уроки. – я с тоской смотрю на сигарету. – Знаю несколько тем наперед. А ты... сколько уже в школу не ходишь?
Ким хмурится, припоминая дату, затем расслабляется и говорит максимально бесстрастным тоном:
– Три дня.
– Рискуешь. – я опускаю рюкзак на землю и аккуратно присаживаюсь рядом с подругой. – Миссис Хоггарт будет жаловаться родителям. Придется справку от врача нести, вся херня.
– Плевать. – она затягивается, подносит горлышко бутылки к лицу и выпускает дым внутрь сосуда. – Я попрошу, Нэнси напишет справку.
Я киваю и смотрю себе за плечо, куда обращает взгляд Ким, выискивая знакомых. К нам приближается девочка, чье имя я совсем не помню. Низенькая, страшненькая, с некрасивыми волосами мышиного цвета и толстыми короткими ногами, обтянутыми джинсами с рисунком из звездочек. Она лепечет приветствие (голос у неё высокий и довольно занятный, как у воспитательницы в детском саду), целует Ким в щеку, а мне только кивает – привыкла, что я не фанат лишних физических контактов. Она достает сигарету из пачки и закуривает. И даже её сигареты вводят меня в депрессию. Мне становится жаль эту девочку.
Они с Ким о чем-то болтают, затем возле нас присаживаются другие студенты с бутылками пива. Ким периодически переговаривается с ними, низенькая девочка уходит, а я остаюсь сидеть на холодном граните и наблюдать за происходящим, погруженная в мысли.
Совсем скоро мне становится скучно. Ничего не происходит даже тогда, когда приходит Эндрю – не очень коренастый парень с пирсингом под верхней губой. Он забавно курит, сильно втягивая щеки, щурит глаза и подпрыгивает на месте. Пару раз он переворачивает "смайл", цепляя его за губу, и что-то рассказывает о своей вечной спутнице Нэнси и о том, какая она медлительная сволочь.
Как и полагается, Нэнси с Розмари приходят лишь тогда, когда Эндрю успевает раз сто позвонить каждой с телефона Ким. Перед встречей парень замечает, как его девушка общается с какой-то другой компанией, останавливаясь возле них буквально на минуту, оглушительно свистит и машет Нэнси рукой.
Нэнси – метр семьдесят, сальные волосы розово-фиолетово-серого цвета убраны в хвост, глаза накрашены так обильно, что, кажется, если на неё брызнуть водой, краска с лица стечет на землю и окрасит асфальт всеми цветами радуги. На пальцах приклеены полоски изоленты, лак на ногтях уже давно облупился и требует, прямо-таки кричит, чтобы его стерли. Пирсинг в носу (черная подковка) смотрится убого и дешево. И я прекрасно понимаю, что если бы она привела волосы и ногти в порядок, перестала краситься, как шлюха, и заменила сережку... Да, из неё бы получилось нечто, отдаленно напоминающее приличного человека.
Роуз я даже описывать особо не буду – растрепанные волосы, пухлое лицо. Сама вечно с бутербродом в руке.
Нэнси целует меня в щеку – как обычно – дальше её жертвой становится Ким.
– Ну Зая! – обожаю это обращение. Нэнс, будто маленький ребенок, вытягивает губы и становится рядом с парнем, требуя, чтобы её приласкали. Эндрю целует девушку, Ким с тоской и восторгом смотрит на эту пару.
Ким всегда восторгалась ими. "Крутые ребята". На самом деле, ей просто по душе такая компания, она тоже хочет поступить в Колледж Культуры (для меня это училище), во всем им потакает и слушается. Покупает выпивку, сигареты, дает деньги... Даже не удивляюсь, что её отец из дома выпер. Не выдержал, да.
Я, кажется, оживаю только тогда, когда к нам приходит Мелани.
Нет первого, что бросается в глаза – каждая деталь дополняет друг друга так, что создается абсолютно единый образ. Так как я знаю Мелани с детства и повидала все её метаморфозы, она не может привлекать меня чем-то определенным.
Она не особо выбивается из данной компании, часто улыбается и общается со всеми. Курит, но меньше, чем остальные, пьет и из привычки качает коленом. Но для меня она всё равно остается несколько другой – всё видно в деталях. Во взгляде, манерах, даже макияже и одежде.
Как обычно, я поднимаюсь на ноги и теперь стою, глядя на сидящих сверху-вниз. В разговоре почти не участвую, изредка натягивая улыбку и лениво, будто в тумане, воспринимаю происходящее. Не хочется ни пить, ни заниматься еще чем-то, но меня утаскиваю с собой в здание училища.
Буфет – слишком роскошное название для маленькой комнатки с ободранным полом и единственным нормальным столиком. Нэнси покупает булочки и чай, все принимаются за трапезу, но я продолжаю стоять, нарочно пропуская возможность сесть. Снова и снова рассматриваю комнату, наблюдаю за людьми, изучаю взглядом еду на прилавке и думаю, не купить ли мне чего-нибудь перекусить.
Было намного проще, когда у Ким еще был свой дом. Тогда нам с Мел удавалось ускользнуть от остальных, соврать, что нам пора на автобус, а самим уйти гулять дальше. В такие моменты я чувствовала себя особенно хорошо.
Но, увы, всё изменилось.
– Куда-а? – Ким чуть ли не возмущенно вскидывается, так и не успевая сделать глоток какой-то зеленой слабоалкогольной мути. – Так рано? Сейчас же... Всего половина четвертого!
– А ты уже успела выпить три бутылки. – холодно замечаю я, закидывая ручку рюкзака на плечо и ожидая, когда Мелани попрощается с остальными. Мне это не нужно.
Мелани, это брутальное внешне, но до нелепости доброе на самом деле существо смотрит на Ким с таким видом, будто про себя решает какую-ту сложную задачу.
– Ну так приезжай позже. – говорит она, пожимая плечами. – Родителей дома нет, Натали и Ник приедут поздно вечером.
– Мел, Мел, подожди! – Ким вскакивает на ноги и ставит бутылку на место, где сидела секунду назад. Затем выравнивается во весь свой рост и мне приходится вскинуть голову. – Может, завтра у тебя? Если родителей не будет.
Я с ухмылкой смотрю на лицо Мелани, мол "Вот теперь-то ты порадуешься своей доброте".
– Сегодня решим. – слегка охрипшим голосом говорит брюнетка. – До вечера.
Мы идем в полной тишине до одного из многочисленных торгово-развлекательных центров, по пути останавливаясь у светофоров.
– Я, конечно, понимаю, что ей некуда идти... – осторожно начинаю я. – Но это уже наглость. Я имею в виду... Наглость – жить у друга, до и еще подставлять его. Так. Ты должна поговорить с ней. – я обращаю взгляд на лицо Мел, а она бросает в мою сторону короткий взгляд. – Или это сделаю я. Если у неё проблемы, это не значит, что они должны быть и у тебя.
– Брук. – Мелани качает головой. – Не будет никакой гулянки. Мне папа хребет вырвет, если узнает. Да и... Нет, не будет. Я не буду толковать Ким об этом, просто скажу и всё.
До самого вечера мы сидим на крыше здания и разговариваем. И я даже боюсь думать о том, что Мел, наверное, является чуть ли не единственным человеком, с которым я могу общаться настолько открыто.
– Итак. – я отпиваю колы и обращаю задумчивый взгляд на постепенно темнеющее небо, обдумывая задание. – Что бы ты подумала, если бы встретила меня на улице? С учетом того, что мы не знакомы.
Мелани хмыкает, оценивает задание и начинает говорить:
– Я бы подумала, что ты очень занятой человек, что у тебя постоянно много дел. У тебя немного грозный и задумчивый взгляд. Из-за этого создается впечатление, что если тебя кто-то позовет из толпы, ты не обернешься, а продолжишь идти дальше.
Я понимающе киваю, а губы трогает едва заметная усмешка.
– Порой тебя бывает сложно оторвать от мыслей. – продолжает Мел, хоть и видно, что делает она это неохотно. – Часто задумываешься о чем-то и не хочешь возвращаться в реальность, поэтому тебя приходится каким-то образом "приводить в чувство". Ты и идешь, вся в мыслях.
– Они как... оболочка. И наполнение. – меня одолевает желание объяснить все подруге. – Мне всегда больше нравилось думать, чем говорить. И с тобой тоже так.
Солнце скрывается за крышами высоких зданий. На всех нас падает одна большая тень, серовато-голубое небо наводит на депрессивные мысли, а холодный ветер обдает своим ледяным дыханием и заставляется сильнее укутаться в куртку.
Мы расходимся, когда вокруг окончательно темнеет. Я добираюсь до дома к шести, но в квартире пусто.
Меня зовут Брук. Брук Дженкин, мне 17 лет и я учусь в специализированной школе с углубленным изучение биологии и химии. Если говорить честно, учеба в школе ничего мне не дала, уроки я нещадно пропускаю, а с одноклассниками почти не общаюсь. Я не вхожу в элиту, как моя хорошая подруга Ребекка, речь о которой пойдет позже, не веселюсь с ребятами из параллели, как Ким, и не... В общем, не делаю ничего, чего следует делать подростку. Я слушаю музыку, мечтаю и развлекаю себя сама.
Когда в нашу страну пришла война, я была встревожена, но не особо. Воевали на востоке страны, к нам в город приехало просто огромное множество тех, кто бежал от военных действий, в нашем классе прибавилось пять человек. Но, как оказалось, на этом неудобства не закончились, ведь вместе с более-менее адекватными жителями востока к нам перебрались и те, кому мы были не особо рады. На город нахлынула волна грабежей, мародерств, разбоев и набегов на общественные места. Но, несмотря на это, я продолжаю без особой опаски гулять и проводить время в центре города до самого вечера.
Неделя подходит к концу, вместе с тем приближаются долгожданные выходные. Я получаю свои дополнительные уроки математики и химии, слегка задеваю физику, проблемы с которой у меня возникли еще в шестом классе, а после школы занимаюсь всякой ерундой. И всё идет своим чередом, пока не случается нечто, к чему меня никто не готовил...
– Калеб, это Брук, моя подруга. Брук, это Калеб, мой... – Ким улыбается так умилительно, что я невольно отвечаю на эту улыбку. Её зеленые глаза сияют, влюбленный взгляд скользит по профилю нового знакомого. – Друг.
– Приятно познакомиться. – широко улыбается Калеб, протягивая мне руку. Я пожимаю его ладонь и коротко киваю.
Невысокий, весьма щуплый, с белой кожей и тонкими кистями. Единственное, что кажется мне привлекательным – просто огромные темно-серые глаза. Ну и футболка у него весьма симпатичная, да.
Мы с Ким, Мелани и Калебом гуляем по центру, а меня никак не отпускает возмущение по поводу того, что Ким назвала человека, которого знает от силы пару дней, своим другом. Значит, этот статус дается за смазливую мордашку? Какая прелесть.
Их отношения расцветают на глазах. Точнее, люди цветут и пахнут, а их отношения как казались мне непонятными, так и кажутся. Друг? Ну так какого черта ты его за руку держишь?
Мне никогда не понять этих подростков.
– Слушайте, может заедем кое-куда? Я знаю, где можно оттянуться. – предлагает Калеб, когда мы останавливаемся за бизнес-центром "La Libert;", чтобы покурить. Парень затягивается и выдыхает густой дым вперед. Я отступаю на пару шагов. – Тем более, я обещал познакомить Ким с моими корешами. Мел, Брук, давайте, поехали. Серьезно, мы не злые, не кусаемся.
Ким смеется, цепляясь за руку Калеба, а мы с Мелани обмениваемся многозначительными взглядами.
– Конкретней. – говорю я, запуская руки в карманы куртки и мужественно выдерживая взгляд парня.
– Знаешь Мирную станцию, которая возле рынка? – брюнет чешет шею, поняв глаза на небо. – Мы тусуемся там, пока не найдем жилье. Мы же проездом в городе, автостопом добрались. Отсюда хотим в столицу, но это позже, когда сил наберемся. Устали, знаешь ли. Всем нужен отдых. Вечные поездки, без нормального сна неделями держимся, а как только приезжаем в город... – Калеб резко скидывает голову на плечо, закрыв глаза и высунув язык. Ким и Мелани открыто улыбаются. – Ну так что, поехали?
– Да, девочки, поехали. – не прекращая улыбаться, лепечет Ким. Мелани легкомысленно пожимает плечами.
– А что еще делать? – говорит она. – Всё-равно домой ехать вместе.
Между нами почему-то повисает молчание.
– Эм, Мел, я сегодня не приеду. – неловко потоптавшись на месте, говорит Ким. Я вопросительно вскидываю брови, после чего до меня доходит весь смысл. – Я к Калебу. Не хочу напрягать тебя лишний раз.
– Да ты не напрягаешь. – с немного ошарашенным видом произносит Мелани.
– А вы что, дамы, живете вместе? – спрашивает Калеб. – Ты не говорила, что у тебя есть сестра. Тем более, такая симпатичная.
Он подмигивает Мел, а Ким шлепает его по груди и смеется.
– Я единственный ребенок в семье. – прочищает горло. – Точнее, была единственным ребенком.
Мне вспоминается младшая сестра Ким, которая, в отличие от старшей, осталась дома.
– Они с Мел не сестры. – подаю голос я, уже достаточно раздраженная происходящим.
– Да, Ким просто живет у меня. Ну, пока не найдет другой вариант или не вернется...
– Я не вернусь домой. – поспешно качает патлатой головой девушка. Калеб одобрительно кивает.
– Детка, нафиг тебе эти старики? – обращается он к Ким, на секунду задержав свои пальцы на её скуле. Девушка, будто завороженная, послушно улыбается. – Оставайся с нами. У нас и девчонки есть, тебе будет весело.
Да что же они...
– Мне домой пора. – слишком резко говорю я, вырывая эту парочку из зрительного контакта. Правда, они снова переглядываются, будто лишенные возможности долго не смотреть друг на друга. – Мел, ты как, со мной?
Мелани мечется между двух огней. Какая-то часть меня хочет, чтобы она ушла, но я понимаю, что нужно присмотреть за нашей подругой. Иначе случится беда.
– Я поеду с ними. – эти слова звучат для меня, как приговор.
Мы обнимаемся, я прощаюсь с троицей и направляюсь в противоположную сторону. А на душе внезапно становится очень холодно.
Глава 2. Мы любим
События второй главы начинаются 30 октября, непосредственно перед праздником Хэллоуин, когда вся наша школа готовится к приезду знаменитой в округе "Мистической спирали" из "города ангелов". Весь Игрик стоит на ушах от предвкушения этого события, а от одного только вида афиш, расклеенных везде, где только можно, у пятнадцатилетних девочек мокнут трусики. Разумеется, ничто не привлекает так, как двадцатилетние смазливые пареньки с тату и накрашенными глазами.
Бар, в котором проходит концерт, находится на отшибе.
Вокруг стоит непроглядная тьма и моросил мелкий дождик. Такая хмурая и неприветливая погода – обычное дело для жителей нашего города, поэтому никто не замечает в ней скрывающейся опасности.
– Скоро приедут эти милашки. Сразу говорю, девочки, солист мой, так что даже не смотрите в его сторону. – у блондинки, сидящей рядом со мной, низкий, прокуренный насквозь голос. Лаковая сумочка Бьянки шлепается прямо на барную стойку и девушка рывком расстегивает молнию, вынимая из неё небольшое зеркальце. – Такие зайчики.
Пока Бьянка наводила марафет, Розмари уже вовсю грызет ногти и нервно поглядывает на сцену, где с минуты на минуту должны появиться настоящие рокеры. Точнее, жалкая пародия на рокеров, как мне кажется.
– Где там застряли Ким с Калебом? – ворчу я. – И остальные. Обещали же быть к девяти!
– Да расслабься, они сейчас будут. – Роуз фыркает. – Я звонила Нэнси.
– Нэнси всегда опаздывает. – между делом замечает Бьянка, причмокивая губами. Мой взгляд цепляется за её плечо, обтянутое розовой сеткой, и скользит ниже, по её спине и бедрам. – Хей, а вон и Ким с Калебом! Вот же... Ха, кто-то здесь потр*хался!
Я неохотно перевожу взгляд на подошедших к нам ребят. Калеб заскакивает на стул рядом со мной и заказывает виски, Ким смущенно улыбается и потирает шею с алеющими засосами.
Мне становится ужасно тоскливо.
– Брук, милая, а ты сделала ту татушку, которую хотела летом? – спрашивает Бьянка, когда бар просто-таки переполняется людьми, а дышать становится трудно. – Дракона, или что там... – она проводит пальцами по своему боку. Я отпиваю из своего стакана и невесомо приподнимаю ткань футболки, оголяя новенькое изображение черного дракона. Блондинка одобрительно хмыкает. – Это сексуально.
Я не люблю танцевать, но под влиянием алкоголя меня буквально тянет к сцене. Мы танцуем с Бьянкой, С Нэнси, затем с Розмари, еще черт знает с кем, и мне становится просто волшебно. Я даже забываю, что Мелани так и не пришла, а когда Ким тянет меня на улицу, я не смею перечить – мне слишком хорошо.
Ким затягивается сигаретой, докуривает под нашу болтовню, закидывается таблеткой и умиротворенно прикрывает веки.
– Брук. – шепчет она, распахивая влажные счастливые глаза. – Я, кажется, влюбилась.
Я спокойно улыбаюсь.
– Поздравляю.
– Брук, ты даже не представляешь, какой он хороший! Он такой... такой... такой замечательный! С ним так легко, будто мы знакомы целую вечность. И он влюблен в меня, да, мы с ним вчера разговаривали, а он признался... Боже, я так счастлива! – девушка делает порывистый вдох и откидывает голову назад, упираясь затылком в стену. Я усмехаюсь, понимая, насколько всё это наивно. – Но он уедет. Совсем скоро. – добавляет она еще тише. – Я не смогу без него, Бруклин, а он не сможет без меня.
– А он уверен, что сможет, раз уезжает. – пожимаю плечами я. Ким смотрит на меня, как на совсем маленького ребенка.
– Вот именно. – внезапно издает смешок мисс Нельсон, поджигая вторую сигарету и делая затяжку, скривившись. – Поэтому я еду с ним.
Мимо нас проносится машина, отбрасывая на моё лицо свет фар. Я прочищаю горло, на секунду отворачиваюсь, резковатым движением убираю локон за ухо и растягиваю подрагивающие губы в улыбке, отчаянно сдерживая смех.
– Прости?
– Мы любим друг друга! – вспыхивает Ким, когда я начинаю смеяться. – Ты не понимаешь, насколько мне с ним хорошо!
– Да вы знакомы от силы неделю, идиоты, какая к черту любовь?!
Ким выравнивается. Вид у неё такой, будто я только что её ударила.
– Это не важно. – говорит она охрипшим голосом. – Время – числа. Я знаю, что люблю этого человека, что доверяю ему и готова уехать с ним хоть на край света. – Ким вскидывает руку, указывая куда-то в сторону. – Брук, зачем ты так?
Последняя её фраза утихает в моем очередном приступе смеха.
– О Господи, Ким, милая моя, любимая, прости, но ты несешь бре-ед.
– Значит, вот так, да? – Ким шмыгает носом. – Ты просто не чувствовала никогда, поэтому не знаешь, как это. Это лучше, чем быть такой, как ты.
– И какой же? – игривым тоном интересуюсь я. – Сухарем таким? М-м-м? Ну и что, что я не чувствовала? Мне хватает моих проблем, вот честно, а проблемы других мне не нужны. Хочешь ехать – езжай, пожалуйста, но если ты вернешься ко мне через месяц, умирая от голода и холода, я скажу тебе, – я упираюсь указательным пальцем в грудь девушки. – Скажу, что предупреждала. Но "любовь" важнее, да?
Я изображаю пальцами кавычки и издаю последний смешок.
– Важнее, чем жизнь, чем будущее и настоящее, чем здоровье, чем дом...
– У меня нет дома! – кричит Ким, сжимая кулаки и роняя слезы. Я замолкаю, с интересом глядя на эту картину. – Я не могу долго жить у Мел, ты же знаешь! И у тебя я жить не могу, у тебя родители и брат, и у Софи, у Нэнс я уже жила...
– Черт, Ким. – я беру её за плечи и хорошенько встряхиваю. -Ты и Калеб просто... Вам кажется, что всё хорошо, что вы вместе пройдете через всё и в конце концов случится хеппи энд. Но не будет хеппи энда, заруби себе на носу.
– Мы сможем. – щебечет Ким, когда я её отпускаю и отступаю назад.
– Не сможете. – теперь уже совершенно спокойно отвечаю я. – Вернись к Мел, Ким, и проспись. Сегодня с тебя хватит танцев и Калеба.
Но вместо того, чтобы послушать меня, Ким бросает в мою сторону уничтожающий взгляд и с неуместно-гордым видом возвращается в здание.
От нечего делать я на некоторое время остаюсь стоять возле стенки, но когда холод пробирает до костей, возвращаюсь в бар.
Звук ударных сливается с голосом солиста, я отмечаю неплохие вокальные данные разукрашенного парня в шляпе, и плетусь к барной стойке, где выпивает Бьянка. Заметив мой хмурый вид, блондинка игриво толкает меня бедром и подмигивает.
– Что случилось? – говорит она таким веселым голосом, что меня немного отпускает. Золотое кольцо в её носу ловит приглушенный свет, глаза привлекательно сияют, а сама девушка без конца облизывает полные губы. -Ну, улыбнись.
Я послушно улыбаюсь, не сводя взгляда с её губ. Даже не чувствую, когда блондинка касается моих волос, а затем – подбородка.
– Молодец. – мурчит она, а музыка внезапно отходит на второй план. Я начинаю отлично слышать собеседницу. – У тебя красивая улыбка, детка.
Детка!
Меня так уже называли. Только парни.
Парни. Ненавижу парней.
– Спасибо. – негромко осведомляюсь я, цепляясь за стакан, который передает мне девушка. – Х-хороший концерт, да?
– Да. – будто чисто механически отвечает Бьянка. – Что там Ким?
Я начинаю морщиться, а девушка понимающе хмыкает.
– Ты такая грустная. Что-то случилось? – добавляет Бьянка, так и не добившись от меня внятного рассказа о Ким Нельсон. – Не молчи так, мне страшно становится. – я невесело улыбаюсь. – Ты что, убила её?
Бьянка в ужасе прикладывает узкую ладонь к губам, а я смеюсь. Затем девушка улыбается.
– Ох, если бы. – говорю я, возводя взгляд к потолку.
– Ну, не говори так. – хохочет блондинка. – Нельзя быть такой злюкой.
– А я не злюка. Я просто хочу убить человека.
Мы выпиваем, в голове мутнеет всё сильнее. Не помню, как я в обнимку с Бьянкой шагаю к её машине, как мы заваливаемся на заднее сидение и как её губы накрывают мои. Мы целуемся, пока хватает дыхания, и допиваем бутылку виски, проливая половину друг на друга и на сидение.
***
Ребекка смеется заливисто и почти беззвучно, а я мысленно удивляюсь, какие же красивые люди меня окружают. Правда, есть такие, как Ким – простые и симпатичные, а есть такие девушки, как Бьянка или Ребекка – их хочется. Вот просто хочется и всё.
– Ну и что, будет бежать со своим "любимым"? – отдышавшись, интересуется Кэрролл. Я сухо киваю. – Давно пора.
Я обращаю будто бы возмущенный взгляд на брюнетку, склонив голову набок, но она отмахивается.
– Ты сама всегда понимала, что это рано или поздно случится.
– Понимала.
– Так что не нужно удивляться.
– Я не удивляюсь. – фыркаю я. – Я скорей озадачена, чем удивлена. А еще я злюсь.
– Почему? – удивленно приподнимает брови Ребекка. – Это ведь не ты хочешь провести остаток жизни в нищете. Кстати, как успехи в подготовке к поступлению?
Знаете, бывает так, что общаются из жалости или снисхождения. Наверняка некоторые думают так о нас с Ребеккой, хотя разница между нами лежит, в основном, в том, что в то время, как Кэрролл наряжалась в шикарные платья и дорогущие чулки, не прилагала никаких усилий к тому, чтобы жить почти что идеальной для любой девушки жизнью, я бегала по городу в поисках заработка с газетой в зубах и рукописями в руке в попытках пробиться хоть в одно издательство.
– Нормально, нормально. – едва заметно киваю я, время от времени поглядывая на темный экран телефона. – А ты разговаривала с Мел? Она на звонки не отвечает.
– Забей, перезвонит.
– Ага, забей. – из привычки хмурюсь я. – Небось Ким ей про меня всякого добра наговорила.
– И что? – закатывает глаза Ребекка, отпивая из своего стакана. Я потираю нос указательным пальцем и откидываюсь на спинку кресла. – Будто Мелани будет её слушать. Успокойся. Вот серьезно, я тебя не понимаю. – брюнетка проводит большим пальцем по экрану мобильного и принимается отвечать на какое-то сообщение. – Почему ты так дергаешься по этому поводу?
– Не знаю. – вытягивая гласные, говорю я. – Слушай, пойдем уже, я что-то сегодня устала.
Ребекка вскидывает на меня взгляд зелено-карих глаз и щурится, будто подозревая меня в чем-то недобром.
– Ладно, пойдем. – соглашается она.
Так как мы уже оплатили заказ, нам остается только быстро собрать вещи, одеться и выйти на улицу.
– Вчера был концерт, почему ты не пришла?
Ребекка снова смотрит на меня, а я издаю нечленораздельное "А-а-а-а, точно!". Ну действительно, глупый вопрос. Кэрролл ведь не ходит по таким местам, чего это я?
– Ты нервничаешь.
Я открываю и закрываю рот, но не издаю и звука. Затем, сделав глубокий вдох, говорю:
– Мне не нравится всё это.
– Что именно? – уточняет Ребекка. Я неопределенно пожимаю плечами:
– Всё. Разговор с Ким, её одержимость побегом с этим Калебом, то, что Мел общается с его компанией. Ей это не нужно. – я запускаю руки в карманы, нахожу в одном из них телефон и достаю его. – Ким подталкивает Мел на общение со всякой уличной дрянью.
– И тебя, разве нет?
Я издаю клочковатый смешок.
– Нет. Надеюсь, из понимания, что я не стану общаться с такими... людьми. Не буду уточнять, какими именно.
– И не нужно. – согласно кивает брюнетка.
Я возвращаюсь домой, не выпуская из рук телефон. Свято верю в то, что Мел позвонит, но звонка не слышно ни сегодня, ни на следующий день. Правда, когда я отправляю сообщение и перезваниваю, она отвечает. Коротко, весьма неохотно, а уже после минутной перепалки завершает вызов, ссылаясь на дела.
Какие к черту дела?
Дальше всё идет своим чередом: учеба, дополнительные занятия, дом, сон. Не хватает лишь пары деталей – Мел и Ким, моих подруг. Они не ходят на уроки (но и не прогуливают, я бы знала), наши общие знакомые не знают, куда они подевались, а когда я набираюсь смелости и связываюсь с их мамами, те заметно удивляются и отвечают, что девочки должны быть в школе.
Меня начинает одолевать паника.
Всё происходит одновременно медленно и безумно быстро. Так, что я теряюсь, когда мистер и миссис Нельсон не только разговаривают со мной по телефону, но и заявляются домой, подозревая, что их дочь прячется у меня.
Они напуганы до ужаса, я тоже. А когда миссис Нельсон с самым ошарашенным видом осматривает мою комнату, когда в её глазах застывают слезы и губы начинают дрожать, когда женщина оборачивается на меня и полным непонимания голосом произносит "Где моя дочь?", я не нахожу в себе сил ни на что больше, чем отрицательное покачивание головой.
С семьей Мелани всё несколько иначе.
– Мистер Камбелл, я понимаю, что Вы... – я подыскиваю подходящее слово, но ничего более, чем "безумно злитесь и похожи на разъяренного быка", в голову не приходит. – Обеспокоены, но... своим бездумным хождением по дому Вы ничего не решите. Может, присядете?
Высокий светловолосый мужчина останавливается всего на секунду, спрятав руки в карманах брюк.
– Слушай, Брук... – начинает он, но его прерывает подошедшая вовремя миссис Камбелл:
– Рик, ради всего святого, сядь уже! – она хлопает по столу ладонью и поджимает свои и без того тонкие губы. Мужчина что-то бормочет себе под нос, недовольный происходящим, но покорно усаживается на противоположный от меня стул.
– Найду Мелани – голову оторву! – после минутных колебаний рычит он, воинственно вскинув кулак. Я закатываю глаза и хлопаю себя ладонью по лицу.
– Сначала её найти надо. – мрачно осведомляется старшая сестра Мел, Натали. Блондинка заметно погрустнела от новости, что её сестра не объявляется в школе уже неделю, и что никто не знает, где она. Лишь факт того, что они наверняка сбежали вместе с Ким, дает хоть какую-то надежду. – В полицию уже ходили? Заявление писали?
Родители запоздало кивают, когда я отвечаю за них.
– Значит, найдут. – судорожно сглотнув, кивает блондинка. – Конечно найдут, как же иначе. Пап, ты же тоже будешь искать? Правда ведь?
Мужчина соглашается.
– Она от нас никуда не денется. – говорит муж Натали, ободряюще сжимая её ладонь. Я наблюдаю за этой картиной, скорбно сжимая губы.
– А если с ней что-то случилось?
– С Мел? Да скорее что-то случится с тем, кто посмел к ней хоть пальцем!..
Я сижу, понурив голову, а сестра Мел не сводит с меня испытывающего взгляда. На её руках сидит маленькая симпатичная девочка – её дочь, и озадаченно вертит головой.
– Мне нужно позвонить. -говорю я, срываясь с места. Вся семья разом оборачивается на меня, но я только ускоряю шаг, на ходу набирая знакомый номер. Наконец, слышатся гудки, а затем веселый женский голос здоровается со мной.
