Текст книги "Я обязательно спасу Тот (СИ)"

– Мне моя тетя не велела бегать, – объяснил он, – потому что у меня астма.

– Ассы-ма-какассыма?

– Ага. Запыхаюсь я. У меня у одного со всей школы астма, – сказал толстый не без гордости..."

– Давай, поехали. Ты за рулем. – в меня бросают ключи от Mercedes-Benz Viano, потрепанного пулями и многочисленной царапинами, и я с трудом ловлю их. – Бросай свою книжку, Брук. Идем.

Ева манит меня рукой, свободной придерживая Джона за локоть, и в спешке покидает помещение. Все тянутся за ней ленивой лентой, и я, не без сожаления захлопывая книжку, возвращаю её на место.

Затем вскакиваю на ноги, резко подхватываю томик и бегом пересекаю комнату, чтобы затормозить уже на кухне.

– Извините. – говорю я, обращая взгляд на мужчину, сидящего за столом и курящего. Тот резко вскидывает голову, озадаченно сводит брови на переносице и вопросительно кивает. – Можно взять? Я верну. Или сама, или передам...

– Делай, что хочешь, только оставь меня в покое. – хрипло осведомляется Томас, поднося горлышко бутылки к губам и делая глоток. Я поджимаю плечи, неловко приподнимаю уголки губ и делаю шаг назад, к двери.

– Спасибо. – киваю я, прижимая книгу к груди. На улице слышны недовольные возгласы и мне приходится поскорее выйти к Еве и Джону, чтобы затем отвезти их домой.

Что я и делаю.

***

Уже в Доме я понимаю, насколько устала за день, проведенный в компании Рашель, а потом – раненных парней и чересчур любвеобильных барышень. Всего на секунду мне кажется, что всё нормально, ведь могло быть и хуже, что я рада возможности разговаривать с родителями раз в неделю, что где-то там, далеко, обо мне беспокоятся мои подруги.

Но не здесь. Всё осталось там, а здесь – предатель и жертва обстоятельств.

Если бы я нашла заветную сумку с оружием, я бы... А что, собственно, я бы сделала?

Рашель с визгом, от которого у меня начинает звенеть в ушах, бросается к выходу, но после щелчка её будто отталкивает к двери, руки девушки распахиваются и она падает на пол, поверженная выстрелом в спину. Я опускаю руку, бросаю взгляд на дверной проем гостиной и направляюсь туда, перезаряжая оружие. На меня уже намеревается налететь Джон вместе с Диланом, но последний получает пулю в грудь, а первый – прикладом по носу. Парень сильнее меня и это факт, но тот, у кого оружие, рано или поздно одержит победу.

Оттолкнув бездыханное тело Джона ногой, я успею отразить удар Калеба до того, как он пытается ударить меня чем-то тяжелым. В его руке я с трудом различаю кастет. Где-то сзади кричит Ким, а её, судорожно брыкающуюся, держит Мел.

Пуля между глаз – Калебу разворотило пол лица.

Мне жаль убивать своих подруг, но они могут всё испортить, так что я не вижу другого выхода – Ким пытается убежать, Мел достойно принимает смерть, намертво зацепив взгляд на моем лице.

С остальными у нас происходит перестрелка, у меня заканчиваются патроны и я, плюнув на все, бросаюсь бежать из гостиной на кухню, укрываясь каким-то жалким куском стола. Он не уберегает меня от пули, вошедшей в плечо, но я успеваю влететь в комнату и захлопнуть за собой дверь.

Оставшиеся в живых намереваются войти в комнату вслед за мной и дергают дверную ручку как раз в тот момент, когда я подставляю под неё спинку стула.

Мой взгляд цепляется за обыкновенный кухонный нож...

– Брук, так что ты об этом думаешь?

Я растерянно оглядываюсь. Всё совершенно целое, а на диване вокруг меня сидят девушки.

– Простите, я ушла в себя.

– Не уходи, ты сейчас нужна нам. – Бьянка щелкает пальцами у моего уха, будто ненароком оставляет руку на моем плече и придвигается ближе. – Ты же знаешь парней. Они никогда не скажут, что им больно. Вот никогда! – и закатывает глаза. – За ними нужно присмотреть. Никакой работы – мы договорились с Алариком. Они могут постараться обманом выбраться из дома, но мы должны приложить все усилия к тому, чтобы они остались здесь. Им нужна забота, понимаешь? Твоя забота может потребоваться Майклу.

Что?

– Почему это? – фыркаю я.

– Потому что у Джона есть Ева, у Тео – Мел, у бедняги Калеба – Ким, Рашель может и сука, но будет заботиться о Дилане, ну а тебе остается Майк. Я нужна Габриэлю. Лучшие друзья, как-никак.

– Но о Майкле может позаботиться Кайла!

– Детка, я работаю. А ты сидишь в четырех стенах.

– Нужно же кому-нибудь работать, ну.

– Еве, Мел, Рашель, Кайле и мне придется частенько уезжать. Тогда на твои хрупкие плечи ложится еще одна туша.

– Замечательно. – скрещиваю руки на груди я. – Делать мне больше нечего, как парится по поводу ваших мужиков. Это просто царапины и шрамы, всё. Отдохнут и продолжат заниматься... тем, чем занимались раньше.

– Они устали, детка, им нужен отдых. – Кайла укладывает свою широкую ладонь на моё колено. – У них не было отпуска уже черт знает сколько. А эта работа выматывает.

– Как, впрочем, и любая работа. – добавляет Мел.

– Они не маленькие дети, чтобы за ними устанавливать слежку. – возмущаюсь я.

– Парни у нас упрямые, как ослы.

– Согласна.

– В общем, хочешь ты, не хочешь – тебе придется нам помогать.

– Как всегда. – замечаю я. – Мне частенько приходится делать что-то против воли.

Я намереваюсь встать, уже приподнимаюсь на диване, но рука Бьянки удерживает меня на месте. Блондинка многозначительно двигает бровями, мол всё не так просто, как кажется.

– Нам нужна поддержка Тёрнеров, пока мы уйдем в подполье. – тем временем говорит Ева. – Сегодня же поедем к ним. Они смогут на время унять Мартинов. – и коротко кивает.

***

Во дворе, больше напоминающем футбольное поле, стоят спортивные машины, разукрашенные фургоны и еще много всякого добра на колесах. Когда мы только входим в дом, в это поле заезжает большой грузовик. Он останавливается, водитель покидает своё место и открывает дверцы, после чего из кузова выскакивают, наверное, человек пятьдесят. Их много. Все в форме, балаклавах, масках клоунов, страшных костюмах цирковых артистов и париках. Но самое странное не это. Самое странное заключается в том, что все эти люди смеются. Кто-то даже завывает.

Тёрнеры оказываются самыми красивыми и устрашающими людьми, которых я только видела в своей жизни. Вселяют одновременно животный ужас и страшное желание стать одной из них. Такой страшной, сильной и свободной.

Мы проходим сквозь длинный коридор, освещаемый лишь тусклыми лампочками. На стенах – известные картины, вот только страшно перекошенные, с какими-то карикатурами и приклеенными на края жвачками. Эти самые члены дома Тёрнер стоят у стен, прислоняясь к ним плечами: курят, громко разговаривают, смеются и целуются. Все как один походят на молодых хищников с их диковатыми оскалами и гибкими телами, скрытыми черным.

– Не смотри по сторонам. – предупреждает меня Ева, с самым безразличным видом шагая первой. Я не придерживаюсь её совета, поэтому бросаю косой взгляд в сторону. Какой-то парень, заметив, что я на него смотрю, издает громогласный лай и высовывает язык. Его друзья смеются отрывисто и громко, будто гиены.

Гостиная удивляет еще больше не тем, что в ней поместилось бы человек триста, а тем, что на всю стену здесь растянуто полотно, изображающее большого красного дракона и жену, одетую в солнце. Я, зачарованная, не двигаюсь с места, поэтому Мел приходится тащить меня за руку.

Итак, сейчас я посвящу Вас в цель нашего визита.

Каждый дом нашего региона занимается каким-то отдельным делом. К примеру, дом Клиффорда (то бишь Дом) занимается изготовлением и продажей наркотиков. Какой-то процент из получаемых денег по неизвестной мне причине мы должны передавать дому Мартина. Вероятно, дело в какой-то старой сделке.

Как я позже узнаю, дело в том, что у Мартинов просто неприличное количество связей в правительстве, поэтому те обеспечивают остальным домам защиту и неприкосновенность.

Еще есть дом Тёрнеров. За глаза тех, кто тусуется в этом доме, называют псами, а главного, то бишь самого Тёрнера – дрессировщиком. Это рэкетиры и наемные убийцы. Здесь всё предельно просто – предоставляешь им анкеты, договариваешься о цене, платишь и всё. "Псы" убирают или запугивают нужного человека. На самом деле мало тех, кто, будучи выходцем дома Тёрнера, стал профессионалом в своём деле. Но есть и такие. И те, кто добился какой-то ступеньки в этой приступной лестнице, являются весьма и весьма известными и, что не менее важно, влиятельными людьми.

Нас обыскивают, проверяя на наличие оружия, и пускают в кабинет Тёрнера. Увиденное заставляет меня удивленно вскинуть брови и заинтересоваться в личности этого мужчины еще больше.

Не особо крупный, но мускулистый, с длинными отросшими черными патлами и щетиной. Он вскидывает на нас взгляд налитых кровью глаз, развратно облизывает губы и рукой указывает на стоящие впереди его стола кресла. Другая его рука покоится на макушке какой-то представительницы женского рода, цепляющейся за ширинку мужчины губами и отчаянно сосущей.

– По делу, дамы? – весело интересуется он. – Вы присаживайтесь, чего застыли...

И снова указывает на кресла теперь уже выразительным взглядом.

– Может, мы не вовремя? – безмятежно интересуется Ева, присаживаясь в кресло. Я усаживаюсь рядом с ней, возле меня – Бьянка. По другую сторону – Мел и Кайла.

– Да нет, нет, что вы. – смеется мужчина. – Мы уже почти закончили. Наверное. – и опускает взгляд. – Детка, как-то вяло. Давай с языком.

Я смущаюсь, а Кайла беспечно хохочет.

– Ты как всегда, Нейтан.

– А что ты хотела? Могу я себе позволить минет во время работы? – смеется Нейтан. Затем кабинет наполняется бархатным низким мурчанием. – В последнее время я стал слишком часто нервничать. Да и голова болит... Так чем могу помочь, девочки?

– Мартины – мудачье тупое. – вспыхивает Кайла, но Мел её мгновенно успокаивает. А вот Нейтан, кажется, заинтересовался – глаза сузил, выпрямился и склонил голову набок.

– Подробности. – требует он.

– С одной стороны, Калеб сам виноват, но с другой...

– Я сама всё скажу. – вскидывает руку Ева. – Калеб – идиот, но это не повод калечить всех наших парней и похищать членов нашего дома.

– Вот как. – кивает Нейтан. На секунду он прикрывает веки, шумно втягивает воздух через нос, усмехается, оскалившись, и сильнее цепляется за волосы девчонки. Пару глубоких толчков, он рычит и уже вскоре отталкивает от себя любовницу. – Проваливай. Так на чем мы остановились?

***

– Значит, вы пришли сюда, чтобы одолжить денег?

– Ты же не станешь убивать Мартина. Так что да, просто одолжи нам денег. -кивает Кайла.

Найтан устало вздыхает, подпирает щеку кулаком и, возведя взгляд к потолку, произносит:

– Ну почему люди – такие идиоты?

– Не знаю, не знаю. – качает головой блондинка. – Ну так что, дашь? Мы сочтемся.

Мужчина внимательно смотрит на старшую Спенсер, отчего-то задумчиво хмыкает и откидывается на спинку своего кресла.

– Так уж и быть, девушки. – наконец соглашается он. – Если Мартины перейдут черту – говорите открыто, мы поможем. Я, может, выгляжу безобидным...

Внутри меня разрывает смех. Кайла же смеется, не стесняясь.

– ...но в моих руках собрана большая власть. – он распахивает ладони, будто мы можем что-то по ним прочесть. Но кое-что действительно видно – сотни маленьких белых шрамов от осколков и один большой след челюстей. – Это я держу город в страхе, а не те сосунки, возомнившими из себя святое правительство. И если они перейду дорогу мне или моим друзьям – я спущу псов.

Затем нас провожают до выхода и мы под пристальным наблюдением хозяина дома уезжаем. Мельком я замечаю, как он машет нам рукой, обаятельно скалясь, и я задумываюсь о том, сдержит ли дрессировщик своё слово, или оставит нас наедине с врагом.

Глава 11. Дом отомстит

Проходит две недели.

Я принимаюсь за работу, которая оказывается вполне выполнимой, если сравнивать с тем, с чем постоянно сталкиваются остальные. Не верите? Я приведу пример.

После того разговора у Тёрнера и нашей договоренности о том, что нам придется присматривать за парнями, я впервые вижу Кайлу с Бьянкой поздним вечером, спустя пару дней. Первая грузно шагает по паркету, скидывает ручку сумки с плеча и что-то бормочет себе под нос. Позади неё плетется светловолосая Бьянка и парочка немецких головорезов, с которыми я познакомилась относительно недавно. Веселые мужики, правда, с очень уж своеобразным юмором.

В этот момент я понимаю, что что-то не так. Что именно? Изначально на задание отправляли пятерых: Кайла, Бьянка, два немца и... Габриэля. Этот хитрый парень с прищуренным взглядом частенько вызывал у меня определенную неприязнь, но стоит мне узнать, что он мертв, как в голову бросается старенькое воспоминание:

Я на самом деле осталась присматривать за Майклом и Габриэлем (Кайла уехала), и потащила их убирать в гараже, где покоилось множество каких-то сумок, чемоданов, сейфов, пустых бутылок и всякого мусора. Затем натолкала в ящик всякого нужного барахла и ушла в дом, чтобы оставить это Феликсу. Но вернувшись, меня ждал своеобразный сюрприз: Майкл с Габриэлем стояли у одной из машин и целовались. Вот прям целовались. Губами. Это почему-то вызвало у меня удивление, а потом – слабое умиротворение, будто я наконец поняла одну старую шутку, о которой все говорят.

Я тактично покинула помещение, но вечером, когда мы с Майклом сидели на крыше и разговаривали, обмолвилась о той ситуации. Парень неохотно, но не без гордости признался, что они с Габриэлем скоро станут встречаться открыто. Стоит только немного подождать, когда все дела опустятся и в Доме воцарит относительный покой.

Но они не признались. И никогда не признаются.

На похоронах собирается столько людей, что мне становится неуютно, а Бьянка, плача, рассказывает, как пятнадцатилетний Габриэль однажды вытащил её задницу из очень уж крутой западни и попался сам. Правда, тогда его вытащили. Он на пару с Тео воровал из таких мест, какие даже упоминать не стоит. А еще парень на самом деле был первой любовью Майкла.

Майкл, к слову, на похоронах здорово надрался на пару с Диланом. Они чуть не разнесли шатер, но их увезли домой.

Больше в Доме ничего не происходит, наверное, несколько дней. Пока Аларик не узнает, какой именно снайпер застрелил беднягу Габриэля. Он назначает собрание и большая половина голосует за то, чтобы убирать по одному человеку Мартинов, не привлекая лишнего внимания. А как можно добиться такого результата?

"Очень просто!" – говорит Аларик, набирая нужный номер.

Дальше для меня всё идет своим чередом, но ко всему прочему в мои обязанности входит молчание, когда Рашель, будто она трижды проклята, начинает намеренно меня цеплять. В любой момент, когда это уместно или нет.

– Слушай, Дженкин! – говорит Рашель, отвлекая меня от нарезания мяса на обед. Я закатываю глаза, раздраженно фыркаю и обращаю на девушку уставший, озлобленный взгляд. Она приподнимает уголок губ в ухмылке. – Я здесь притащила наши с Диланом вещи. Те, которые с нашей поездки в столицу. – она медленно, по-змеиному проводит языком по нижней губе, улыбается и игриво поводит плечом, прислоняясь спиной в дверной проем. – Если найдешь на них пятна, не удивляйся – их оставляют только большие мальчики и девочки.

Я опускаю бесстрастный взгляд на досточку.

– Недержание лечится, не волнуйся. – тихо замечаю я. Рыжеволосая хмыкает.

– Тебе бы пустить свой язычок в дело. Хотя... прости, забыла, ты ведь и так без устали...

– Заткнись.

–... с Бьянкой...

– Хва-атит.

– Или это она тебе? – наемница разводит указательный и средний палец, хихикает и недвусмысленно высовывает язык. Я морщусь.

– Давай помечтаем? – продолжает хихикать она, не взирая на мой отвращенный вид. – Чисто теоретически, я могу тебе понравится? Тебе же нравятся девочки...

Внезапно Рашель разворачивает меня к себе лицом, обхватывая меня за талию и шею своими мерзкими белыми щупальцами, скалится и облизывает мои губы. Я со всей силы толкаю её в грудь, вытирая рот рукавом.

– Ты – чокнутая лесбийская сучка! – раздается её сумасшедший смех в полной тишине.

Я заглядываю в её мутные глаза и про себя отмечаю то, насколько расширены зрачки.

– Прекращай нюхать всякую дрянь. – говорю я. – Задолбала.

– Я слышала, как она кричит, когда вы трахаетесь. Оглохнуть можно! Так что, вы третесь друг о друга, м-м-м? Или как? Наверное, по настроению.

Я, в какой-то момент не выдержав, хватаю нож и быстро приближаюсь к рыжеволосой, намереваясь вцепиться ей в патлы и перерезать это тонкое гадкое горло, но чья-то рука перехватывает мою, совершенно нетренированную, и больно сдавливает.

Серые, практически бесцветные глаза, золотистый локон, ненароком падающий на лицо, и мягко изогнутые, теплые губы.

Хватка становится куда легче, даже нежней. Я опускаю нож.

– Не стоит выводить эту девочку из себя, Роберте. – не поворачиваясь к Рашель, говорит девушка.

Меня уводят наверх, а нам вслед доносится дикий крик: "Потрахайтесь там хорошенько!". Бьянка захлопывает дверь и поворачивает ключ, когда я отхожу назад.

– Слушай, не обращай внимания на неё внимания, гребанную гомофобку...

Мы стоим посреди её спальни с ужасно серьезными лицами, пока кое-что не происходит.

Я рывком притягиваю Бьянку к себе, безумно долгие пару секунд смотрю ей в глаза, а затем с нами происходит что-то невероятное – мы будто боремся, разрывая друг на друге одежду, кусаясь и царапаясь, но на самом деле...

Я стягиваю футболку через голову, после чего Бьянка припадает к моей шее, прикусывает кожу, зализывает отметину и поднимается к скуле. Я прикрываю веки, сцепляю зубы и запускаю ладонь в её восхитительные, пахнущие солнцем волосы.

– Боже... – стонет девушка между поцелуями. – Как же я тебя хочу!

Я что-то невнятно бормочу в ответ, второй рукой задирая её юбку и грубо сжимая упругие ягодицы. Блондинка расстегивает мои джинсы и, пихнув меня на кровать, забирается на постель следом.

И в постели наши действия больше напоминают борьбу. Мы не сговариваемся, однако стоны и крики становятся в несколько раз громче, чтобы без слов показать Рашель насколько нам хорошо и как бессмысленна и глупа её нелюбовь к парам, подобным нам.

Нам плевать на эту идиотку. Нам плевать на всех. Мы любим удовольствие и доставляем его друг-другу. Снова и снова, снова и снова. Оставляя на коже алеющие отметины.

***

– Детка, – шепчет Бьянка, нежно касаясь губами моих губ. – Я ни на что не намекаю, но мне нужно, чтобы ты кое-что знала.

– Что же?

Мы лежим на кровати лицом друг к другу. Сцепляем руки, вглядываемся в глаза и медленно, лениво целуемся.

– Я никогда не причиню тебе зла. Никогда, знай. И я всегда буду рядом.

Я слегка улыбаюсь и убираю с её лица несколько прядей.

Мне безумно нравится вот такая Бьянка – настоящая, без тонн яркого макияжа и совсем без одежды.

– Я знаю.

– И еще одно... – она закусывает губу, хмурится и принимается вырисовывать какие-то замысловатые узоры на моей груди. – Я в этом не мастер, но... Похоже, я тебя люблю. То есть, не так. Я тебя люблю, Брук. Правда люблю. У меня с девушками еще никогда такого не было. И когда я с Диланом... Я расстроилась, когда ты ушла с Мел, и мы с ним... Ты не сердишься?

У меня нет сил даже нервничать, вот честно, поэтому я только отрицательно качаю головой.

– Что у вас с Мел? – задает она давно интересующий каждого в Доме вопрос. – Вы были парой? Или сейчас... В общем, что у вас?

Я замираю на месте. Губы дергаются, но я не улыбаюсь.

– Нет, Бьянка. – вкрадчиво говорю я. – Это не то. Мы с Мел только друзья.

– Да? – девушка выглядит очень удивленной. – Никогда бы не подумала.

Я хлопаю себя ладонью по лбу, а блондинка смеется.

– Прости.

– Да ничего. – мирно улыбаюсь я.

– Но ты со мной и это главное.

– Ты права. – я почему-то чувствую себя очень виноватой за то, что не могу ответить взаимностью на слова Бьянки. Вероятно, я испытываю к ней сильную симпатию, но не более того. – Это главное.

– И ничто нас не разлучит. – делает она весьма наивный прогноз.

Сейчас в Бьянке играет детство. Наверное, у неё его и вовсе не было, так что мне не жалко дать ей возможность расслабиться и довериться кому-то одному.

– Знаешь, я ведь действительно лесбиянка. – я обращаю удивленный взгляд на девушку. – Секс с парнями не приносит мне такого удовольствия, как секс с девушками. С мужиками я только ради денег. Или когда слишком плохо, чтобы ждать.

Я будто бы понимающе киваю.

Мы молчим.

– Но ты подумай об этом. – начинаю я. – Может, тебе просто кажется, что парни не доставляют такого удовольствия, как девушки. Вероятно, тебе просто попадались уроды всякие.

– Нет, не всегда. Я могу отличить хороший секс от плохого. И даже превосходный секс с парнем не сравнится с... Надеюсь, ты меня понимаешь. Всё это довольно сложно и просто одновременно.

– Ясно.

После того эпизода мы с Рашель больше не пересекаемся. Мне стали поручать банковские карты и сталкиваться с Роберте мы начали только тогда, когда я шла снимать деньги. Мы ехали в одной машине и меня высаживали в центре, а её везли дальше.

Всё становится так спокойно, что даже странно. Правда, я будто заранее знаю, что это – затишье перед бурей. А именно, перед приходом в наш Дом наемника, который должен будет убирать людей Мартина.

Эвана Майклсона боятся и уважают, что лично я считаю большим достижением. После закрепления сделки с Алариком он начинает частенько наведываться, но я, благо, никогда не сталкиваюсь с ним лицом к лицу. К слову, сделка эта не простая, а с подвохом: каждое задание для Эвана – смерть одного из людей Мартина. И на каждое такое задание к Майклсону буквально привязывают одного из членов Дома. С ним на задания отправлялся и Тео, и Майкл, и другие парни и девушки.

Я знаю, что рано или поздно очередь дойдет и до меня, но никогда бы не подумала, что так скоро – моё имя называют за ужином, а повседневные задания вроде готовки или чистки оружия неожиданно переходят на второй план.

Новоиспеченные помощники Эвана были не в восторге от того, что им приходилось терпеть рядом с наемником, но при присутствии Майклсона держали язык за зубами – вдруг отрежет? Наверняка его больше раздражали такие "помощники", чем делали работу проще и приятней, поэтому я заранее приготовилась не дышать и не лезть под руку (я более чем уверена, что от меня будет больше пользы, если я молча постою в сторонке).

Аларика, казалось, вполне удовлетворял такой расклад, а вот Бьянка, которую уже в который раз откровенно проигнорировали, ходила мрачнее тучи и бросала на меня короткие злые взгляды.

Ну разве я виновата?!

Благо, в четверг, за пару часов от задания Х она подходит ко мне и даже желает удачи. Упустим момент, когда меня без предупреждения утаскивают в кухню, усаживают прямо на стол и... Упустим, да. Даже говорить об этом не хочу.

Затем мы лижемся, пока я не обмякаю, а блондинку не зовут из гостиной. Только тогда мы отрываемся друг от друга, я сползаю со стола, а Бьянка, будь она трижды проклята, цапает меня за губу и как ни в чем не бывало упорхает, виляя бедрами.

Ненавижу.

Тогда я покидаю помещение, прихватив ключи, открываю гараж и откапываю среди кучи ненужного барахла сумку с разобранными автоматами, глушителями, патронами и прочим добром. И удостоверившись, что с минуты на минуту сюда должен прибыть Майклсон, выхожу во двор и начинаю ждать.

Глава 12. Я тебе помогу

От третьего лица

Выйдя из такси, Эван сразу же закуривает и широким шагом направляется к месту сбора. Еще издалека завидев весьма хрупкую фигуру, киллер непонимающе хмурится.