Текст книги "Я обязательно спасу Тот (СИ)"
Автор книги: Мария Соколенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
– Серьезно? Ты будешь мне помогать?
Брук вздрагивает и медленно оборачивается, держа одну руку в кармане куртки, а в другой сжимая ручку сумки. Окинув мужчину беглым взглядом, она безрадостно приподнимает уголок губ и дергает плечом, разминая его.
Со спины – подросток в старой куртке с потертым воротником. Спереди – девушка восемнадцати лет на вид. Бледная, с равнодушным взглядом янтарно-зеленых глаз, сдержанно поджатыми губами и веснушками, покрывающими её нос и щеки. Есть в ней что-то воистину детское, наивное и светлое. По крайней мере, так кажется, пока она не начинает говорить:
– А ты видишь здесь кого-то еще? – заносчиво, с кислой миной интересуется она. – Я вот не вижу.
Чтобы видеть лицо собеседника, Брук приходится вскинуть голову (треклятый рост!). Эван кривит губы, оглядывая своего "напарника". Правду сказать, настроение киллера стремительно падает вниз. Ожидал он чего-чего, но точно не этого.
– Имя. – не удосужившись даже нормально задать вопрос, парень подносит сигарету ко рту и, затянувшись, выдыхает дым вверх.
– Брук. – коротко отвечает шатенка, подражая тону киллера. Она распахивает дверцу машины, закидывает вещи на сидение салона и захлопывает дверь.
– А ты Эван, знаю. Но мне плевать, я за рулем.
– Здесь я говорю – кто за рулем, а кто нет. – рычит киллер, особенно не вслушиваясь в слова "помощницы". Он тушит окурок о запястье, таким образом не давая старым шрамам на коже нормально зарубцеваться – неаккуратные круглые раны прикрыты множеством ниток, фенечек и разнообразных браслетов, которые Майклсон из привычки частенько крутит. – Садись.
Со свойственной ему грубостью Эван берет девушку за локоть и буквально усаживает ее за руль автомобиля, после чего занимает пассажирское сидение рядом. Брук ничего не говорит, поворачивая ключ зажигания. Заглянув в зеркало заднего вида, она выруливает и довольно быстро покидает двор, выехав на дорогу. Шины свистят, а затем автомобиль срывается с места, когда шатенка слишком резко дает по газам.
Развалившись в кресле и устремив взгляд в окно, Майклсон по привычке принимается грызть свой кулон.
И не скажешь, что взрослый мужчина.
– Брук... Это же Бруклин, верно? – неожиданно спрашивает киллер, немного рассеяно глядя на девушку. Шатенка бросает в его сторону осторожный взгляд, а продолжение удивляет её еще больше. – Ты не хочешь здесь быть.
Он отворачивается, а она запоздало отводит взгляд.
– Брук – это Брук. Бруклин – производное. – не отрываясь от дороги, ворчит шатенка, изредка шмыгая носом и особо не сбрасывая скорость. Едут они довольно быстро, а водит девушка неаккуратно и порывисто, особо не задумываясь о том, что дорога скользкая и вероятность аварии с каждой секундой только увеличивается.
Она не торопится с ответом на последний вопрос, но, тяжело вздохнув, произносит:
– Поздравляю, Шерлок, ты раскрыл это дело. Но если тебе интересно – да, я не особо хочу здесь тусоваться. – Брук едва заметно хмурится. – Это так заметно?
– До пи*ды. Обычно детишки вроде тебя мне в рот заглядывают и выбешивают своей активностью...
– Я веду машину, мне некогда активничать. – с мрачным видом произносит Брук, заворачивая за угол и слегка снижая скорость, попутно вливаясь в строй из машин.
– ... а ты огрызаешься. – кивает блондин, зажимая цепочку меж зубов. – Поэтому давай договоримся. Ты просто не отсвечиваешь рядом со мной и набираешься опыта. Как вообще с оружием обращаешься?
"Вот черт. Здесь же раньше не было пробок!" – думает Дженкин.
Устало вздохнув, Брук откидывается на спинку сидения и прикрывает веки. Правда, в следующее же мгновение подросток выравнивается, глядя сквозь стекло на багажник стоящего впереди автомобиля.
– С оружием у нас натянутые отношения.
– Вот тем более. – удовлетворенно хмыкает Эван. Еще раз оценивающе осмотрев Брук, блондин качает головой. – Не мое дело, милашка, но что ты здесь забыла? Расскажи мне, будь так добра.
Брук принимается отстукивать замысловатый ритм по рулю, поочередно сменяя пальцы.
– Если коротко, то влезла туда, куда не надо. И попыталась спасти того, кто в этом не нуждался. – отвечает девушка, в упор глядя перед собой. – Выбора особо не было. Или сюда, или мне пришел бы пи**ец.
– Пи**ец придет в любом случае. Не тогда, так сейчас. Не сейчас, так завтра. И все мы в любом случае умрем, оставив мясной костюмчик. – Майклсон лишь пожимает плечами, задавая следующий вопрос весьма утвердительным тоном, будучи уверенным в последующем ответе. – Тебе же восемнадцати нет, верно?
Бруклин красноречиво хмыкает, проезжая буквально пару метров и снова замедляясь до полной остановки.
– Верно. А что, не любишь иметь дел с малолетками? В принципе, я тоже. Даже смешно.
– Мне под тридцатник и я никогда не хотел быть нянькой. А ты просто представь. Мало того, что наконец съ*бавшись, тебя частенько дергают по старым знакомствам, так еще и приставляют откровенных мудаков, которые считают себя просто-таки блядскими профи.
Эван весьма красноречиво морщится и, не сдержав нахлынувших эмоций, ударяет кулаком о бардачок автомобиля. Брук с громогласным "Хе-ей!" подскакивает на месте от резкого звука, растеряно моргает и медленно выдыхает.
– Не делай так больше. – ворчит она. – А что ты хотел? Чтобы от тебя все отстали и дали спокойно жить? Многого хочешь, мечтатель херов. – шатенка, проследив, как рассасывается пробка, слегка надавливает на педаль газа и продолжает. – Расслабься, тебе за это заплатят и сможешь свалить. Так что тебе еще повезло, я вот вообще уйти не могу и получаю пятьдесят баксов в неделю за то, что готовлю ужин и отстирываю одежду от крови.
Киллер, кажется, успокаивается так же быстро, как и выходит из себя.
– Сама виновата. Наверняка жила вполне себе обычной жизнью. Хотя не похожа на сопливую девку, которая бы за парня так вцепилась, что оказалась бы здесь. Ты упоминала помощь кому-то, верно? Значит, поверила в дружбу до гроба. В нее иногда так хочется верить.
Вместо комментариев Брук продолжает медленно вести машину, совсем скоро сворачивая на главную и слегка ускоряясь.
– Я не просто верила в дружбу до гроба. – наконец говорит она, неопределенно качнув головой. – Я в неё и сейчас верю. И знаешь, какой бы сукой не был мой друг, он остается моим другом даже в такое время. Без него я бы не смогла продолжить свою размеренную жизнь. Дружба может заменить семью и дом. – шатенка кривит потрескавшиеся губы, поглядывая в боковое окно.
– Знаешь, что удивительно, я тоже все еще верю в дружбу. Пошла б ты за каким-то мудаком – тогда бы я назвал тебя тупой малолеткой, которая думала пи*дой. А так... Молодец, что ли. Только не дай себя сгноить и не перегори.
Неясно почему, но Брук не вызывает у Эвана отрицательных эмоций, а в некоторых моментах даже успокаивает его.
– Спасибо. – девушка медлительно кивает, рассеянно глядя на дорогу и выискивая взглядом нужный дом.
Наконец машина заезжает в какой-то переулок, где Бруклин останавливает автомобиль, подняв ручник и отпустив педаль тормоза.
– Ты знаешь, как выглядит нужный человек? – сверившись с наручными часами, шатенка деловито хмурится и, распахнув дверцу, выходит на улицу.
Эван ограничивается кивком и покидает машину, хлопнув дверью.
– Пойдем. – парень закидывает руку на плечо Брук и чересчур откровенно прижимает девушку к своему телу.
Заняв удобную позицию у выхода из клуба, киллер опирается лопатками о кирпичную стену соседнего дома и закуривает, все так же своеобразно обнимая Бруклин и даже не замечая, как удивленно и непонимающе смотрит на него девушка.
Со стороны можно сказать лишь то, что они – самая обыкновенная парочка, которая вышла из клуба подышать свежим воздухом, но никак не наемник и его вынужденная помощница.
Брук стоит, поджав ногу и упираясь подошвой ботинка в стену, временами отмахивалась от дыма и напряженно вглядывалась в лица прохожих, выискивая среди них неизвестное, но от этого не менее нужное лицо.
– Долго еще? – недовольным тоном интересуется девушка, запуская онемевшие от холода руки в карманы и вытягивая шею, когда мимо них проходит какая-то девушка в коротенькой курточке и обтягивающем платье. Но, проводив её совершенно мужским взглядом, она поднимает глаза на лицо Эвана. – Он уже должен был выйти.
– Из клуба никто не выходит по часам. – говорит блондин.
Эван бросает недокуренную сигарету на землю и тушит ее носком тяжелого ботинка. Пристальным взглядом из-под капюшона мужчина обводит подворотню и, когда дверь клуба вновь распахивается и из нее выходит будущая жертва, киллер разворачивается и заслоняет Брук собой.
– Ну, всё? Пошли!
– Забыла? – шипит Майклсон на ухо Брук, прежде чем отстраниться. – Ты. Не. Отсвечиваешь.
Он без лишних слов берет вынужденную напарницу за руку и ведет её вглубь подворотни, попутно доставая пистолет и беззвучно снимая его с предохранителя.
Сегодня удача на их стороне.
Эван целиком и полностью в своей стихии. Для него не существует никаких сложностей – всё предельно просто и ясно. Одним ловким движением киллер вскидывает оружие и целится в ногу идущему впереди. Достаточно одного легкого нажатия и пуля уже выпущена прямиком в цель, без каких-либо погрешностей. Теперь, когда объект обездвижен, мужчина без спешки ведет Брук с собой к цели, попутно пряча пистолет и совершенно не заботясь о том, как дико кричит парень, держась за раненную ногу. На его вскрик оглядываются несколько прохожих, но, не заметив ничего, кроме больного на голову алкоголика или наркомана (а что еще можно подумать о парне, лежащем на земле и вопящем без причины?), они отворачиваются.
От страха кровь стучит в висках, отчего девушка, слегка ошеломленная такой простотой действий и одновременно всем ужасом ситуации, выпускает руку наемника и будто бы вростает в землю, не делая и шага вперед.
– Дальше сам. – говорит она, с опаской наблюдая за раненным.
– Нет. Ты рядом. Смотришь.
Эван отдает приказы. Точные, краткие, не подразумевающие каких-либо возражений и отказов. Наемник сильно сжимает тонкую руку Брук чуть выше локтя и чуть ли не волочит подростка за собой. Бросив безразличный взгляд на раненого, Майклсон наконец-то выпускает девушку из 'тисков' и, взяв парня за грудки, оттаскивает его в более темную и уединенную подворотню.
– А теперь поговорим. – с опасной ухмылкой на губах, больше напоминающей оскал, говорит Эван, прежде чем неслабо ударить жертву в лицо, разбивая ему нос. Брук морщится, разглядев кровь на лице парня, и скорбно поджимает губы. А ведь задание ей дали самое простое – смотри и набирайся опыта. Она действительно смотрит, не взирая на жалость и слабую тошноту, и втайне надеется, что такой опыт ей не понадобится.
– Кто вас послал?! – тем временем хрипит смуглый парень, будто тряпка повисая в руках крепкого киллера. – Откуда вы?! Из дома Олсопп? Я не имею отношения к пропаже Дэнни, клянусь!
– Слушай, может он вообще не тот, кто нам нужен? – нахмурившись и прижав кулак к губам, произносит Брук, но её вопрос остается без ответа.
– А ты как думаешь? Ты же знаешь, зачем я здесь. – наемник, уже сидя на торсе жертвы, стальной хваткой сжимает горло бедолаги, притягивая парня ближе к себе. – Скажи мне, зачем?
Эван резко отталкивает неспособного к сопротивлению противника от себя, отчего тот ударяется головой о холодный и грязный асфальт.
– Я не знаю! – уже кричит парень, застонав от невыносимой боли в голове. На секунду потеряв связь с миром, он жмурится и пытается сказать что-то еще, но издает только невразумительное бормотание. Затем, вновь обретя дар речи, продолжает вопить. – Я не знаю! Не знаю! Я ничего не сделал!
Эван лишь издает лающий смешок и в который раз заносит кулак для нового удара. Костяшки пальцев уже основательно испачканы в крови, но кого это волнует?
– Раз ты мне ничего сказать не можешь, то скажешь другим. – киллер встряхивает парня, будто тряпичную куклу, и шепчет что-то ему на ухо, а после отпускает и наносит еще несколько ударов, последним отправляя объект в глубокий нокаут.
Прям как тогда, когда в город пришли наемники...
– Бруклин! – неожиданно раздается голос Майклсона в абсолютной тишине.
Эван поднимается на ноги, разминая кулаки, и подходит к безучастной девушке. Он пытается взять её за плечи, но она уворачивается.
– Не смей сомневаться в моих действиях, ясно?
Казалось, мужчину совершенно не заботит то, что буквально в нескольких метрах от них лежит избитый парень, истекая кровью по его вине. Но вот Брук весьма встревожена и даже напугана происходящим, хотя пытается не афишировать этого.
– Я не была уверена в том, что ты поступаешь правильно. И что ты знаешь, кто нам нужен.
"А еще в том, что ты адекватен!"
– Я не поступаю правильно, будь в этом уверена или закрой рот. – фыркает он. – Неужели ты думаешь, что я действую наобум и сейчас решил отпиздить первого-попавшегося парня?
Двумя пальцами киллер берет Брук за подбородок и приподнимает лицо девушки вверх.
Да уж, чертова разница в росте уже в который раз напоминает о себе.
Повисает небольшая пауза.
– Ладно. – бесстрастно отзывается Бруклин, отстраняясь от Майклсона и, напоследок "случайно" наступив ему на ногу, направляется к избитому парню.
Она успокаивается только тогда, когда понимает, что бедняга жив.
– Поехали. – девушка, втянув холодный воздух через нос, направляется к выходу из переулка. Майклсон лишь закатывает глаза, запускает руку в карман куртки, достает две небольшие таблетки и закидывается ими.
– Учись правильно разговаривать со взрослыми, Бруклин. – со смешком произносит он, нагоняя девушку и с легкостью закидывая её себе на плечо. Затем, встряхнув шатенку, Эван обаятельно скалится.
Он хоть понимает, как эта улыбка действует на окружающих?
Наверняка понимает, чертяка.
– И всегда жди меня, если я не приказал обратного, ясно?
Блондин довольно хохочет, когда офигевшая от такого обращения Брук принимается молотить его по спине и всему, до чего дотягиваются руки, а затем безвольно повисает на его плече.
– Опусти меня на землю! – полным возмущения тоном говорит она. – Майклсон, мать твою, отпусти!
– Спокойнее, милашка, спокойнее. – с ухмылкой хлопнув девушку по бедру, говорит наемник. – Я вот подумал кое о чем.
Жертва обстоятельств, сама того не ведая, прислушивается.
– Бруклин, тебе нужно научиться обращаться с оружием.
– Зачем мне это? – хмурится студентка. – Я не собираюсь никого убивать и ни с кем драться.
– Когда-нибудь ты попадешь в сложную ситуацию и поблагодаришь меня за то, что я вовремя вложил пушку в твою руку. Так что я не побираюсь выслушивать отказ, Бруклин. Я буду учить тебя обращаться с оружием.
– Неужели ты готов терпеть моё присутствие рядом на протяжении всего времени обучения? – с негромким смешком произносит девушка. – Рискованный, однако. Тебе не понравится меня учить, так что подумай хорошенько.
– Надоешь – убью. Все просто.
Эван, кажется, даже и не собирается опускать девушку на землю, вполне комфортно чувствуя себя с такой ношей.
– Хей, даже не думай! – возмущается девушка, хотя впервые за долгое время её губы трогает улыбка. – По крайней мере, не сегодня. Мне еще ужин готовить.
– Из тебя такая же кухарка, как и из меня. А знаешь почему? Потому что напоминаешь мне кое-кого и я верю, что ты сможешь уйти. Если тебе удастся, то умение стрелять может крайне пригодиться. – неожиданно спокойным и ровным тоном говорит блондин, щуря глаза от появившегося из-за туч солнца.
Брук недолго молчит, раздумывая.
– Да, мне определенно льстят твои слова. Но всё же я сомневаюсь, что смогу уйти целой и невредимой. В любом случае, это не имеет значения. Хочешь помочь – я свободна по субботам.
Киллер слегка присаживается и наконец-то позволяет Брук слезть со своего плеча. Девушка опускается на ноги и одергивает край куртки, поднимая голову.
– Хорошо. По субботам, так по субботам. Созвонимся и договоримся о времени. – запоздало отвечает наемник. – А теперь едь обратно, милашка. Дальше я сам.
Майклсон треплет девушку по волосам, прежде чем подмигнуть ей на прощание и, развернувшись, зашагать в обратную сторону. А послевкусие того дня еще долго остается у Брук на языке.
Глава 13. Natural Selection
– Держи чертов пистолет! Держи! – вопит Калеб, силой вкладывая в мою руку оружие. – Найди Ким, слышишь?! Найди Ким и уводи её!
– Но я не умею. – в приступе паники кричу я. – Я не знаю, как стрелять!
Впереди слышатся выстрелы, чьи-то крики и взрыв. Мы отлетаем назад, по пути сбивая мебель, у меня не получается удержать теплый металл в ладони. Калеб стремительно поднимается на ноги, задерживает полный веры взгляд на мне, а затем исчезает в облаке пыли, поднявшейся после удара. Я морщусь от боли в затылке, подползаю к лежащему в стороне пистолету, подскакиваю и бегу в противоположную от бойни сторону. Голова кружится, когда я взбираюсь по лестнице, меня немилосердно тошнит и клонит из стороны в сторону.
– Брук! – какое-то мутное пятно проносится перед глазами и я с трудом узнаю в нём Ким. Девушка хватает меня за предплечье и тянет вверх по этажам.
– Нам нужно уходить! – я тяжело дышу, в горле пересохло. – Ким, ты слышишь?
Нельсон не отвечает, лишь крепче сжимая мою руку и продолжая тянуть меня за собой.
– Ким!
– Мы должны спасти их! – кричит она. – Пойдем же, скорее!
Я продолжаю бежать по ступенькам.
– Куда мы?!
– На крышу!
– Зачем?! – я останавливаюсь и дергаю подругу на себя. – Ты что, не понимаешь?! Мы можем уйти! Мы свободны!
Ким смотрит на меня распахнутыми зелеными глазами, полными ужаса.
– Они же умрут, если мы не поможем!
Я пытаюсь отдышаться.
– На них нападали и раньше. – осведомляюсь я, сделав глубокий вдох, и закашливаюсь. – Они смогут сдержать удар.
Ким облизывает губы. Её взгляд мечется из стороны в сторону.
– Там же Мел, Брук, ты бросишь её?
– Мы вернемся! – смеюсь я. – Мы вернемся и заберем её. Но сейчас ты должна решать: или идешь со мной, или мы прощаемся.
Мы смотрим друг на друга. Внизу всё-еще слышны голоса.
– Я не уйду.
– Так я и думала.
Я хочу развернуться и уйти, но впереди проносится чья-то тень. Я отступаю назад, Ким стремительно оборачивается, но ничего не видит.
– Что? – шепотом спрашивает она. – Что там?
Проходит буквально несколько секунд, прежде чем я вскидываю руку с зажатым в ней пистолетом, снимаю его с предохранителя и нажимаю на рычаг.
Мужчина, пораженный выстрелом в грудь, оседает на землю, безвольно раскинув руки. Я наблюдаю за этой картиной, свободной рукой отталкиваю Ким назад, а сама делаю шаг вперед.
Мне кажется, что руки у меня по локоть в крови, но они только в мелких порезах от осколков стекла.
Ким смотрит на меня, как на чудо, сошедшее с небес на Землю.
Я опускаю руки.
– Идем вниз. – говорю я, порывисто оборачиваясь. – Пойдем, скорее!
– Нас убьют!
– Зато не в больнице.
Ким, помешкав, бросается вслед за мной. Мы спускаемся в самый Ад, где люди стреляют друг в друга, и меня чудом не задевают пули. Мой взгляд скользит по лицу каждого, но редко попадаются знакомые.
"Где Мел?!" -думаю я, в который раз уворачиваясь от случайных ударов. Какой-то парень замечает меня, замахивается обломком и почти наносит удар, как я вскидываю пистолет и снова нажимаю на курок.
Он падает быстро, с грохотом, и я быстренько прячу оружие, дабы не привлекать лишнего внимания. Хотя... Какое внимание? В помещении не меньше пятидесяти человек. И все смотрят не на меня.
Прекрасный день.
Ким что-то кричит мне, хватает за руку и рывком оттягивает меня к себе как раз в тот момент, как на место, где я стояла секундой ранее, наступает Джон, дерущийся с каким-то мужиком.
Я оборачиваюсь и благодарно киваю рыжеволосой.
– С меня мороженное.
– Ты нашла Мел? – кричит она, видимо, не расслышав меня. – Мел здесь?!
– Нет! – я машу рукой. Рыжеволосая сжимает губы, снова хватает меня за запястье и тащит меня к выходу, но я упираюсь. – На третий этаж, бегом!
Мы поднимаемся на третий этаж, где находятся только спальни, пустующий кабинет с книжными стеллажами, и небольшая кладовая. Я без раздумий заталкиваю Ким в эту кладовую, прошу её не шуметь и захлопываю дверь.
Сама же взбираюсь на крышу и прикрываю дверь.
Мои волосы треплет ветер. На оголенных участках кожи выразительно ощущаются мелкие холодные капли. От боли в голове перед глазами мелькают разноцветные фигуры, тело обдает жаром и только теперь, спустя долгое время, я замечаю, как сильно болят и горят руки.
Я выпускаю пистолет из рук и опускаюсь на колени. Пытаюсь отдышаться, обхватываю себя руками и опускаю голову.
" – Беги, Люси! – изо всех сил кричу я. – Беги!
– Скорее, Люси, скорее!
– Давай, еще чуть-чуть осталось!
Девушка едва успевает выбежать из здания, когда земля содрогается от взрыва. В воздух поднимается облако пыли, щепок и прочего мусора. Я закрываю голову рукой, возле меня, прижимаясь к стене, сидят остальные. Затем мы поднимаемся на ноги и выглядываем в поле. Все бегут к лежащей на земле Люси.
Я, парализованная, не могу сдвинуться с места.
Что это? Что это за херня? Руки, ноги, голова... Какая-то неправильная голова. Форма неправильная. А это что?
– Никакой полиции. – слышу я чей-то голос откуда-то сверху. Винсент стоит надо мной абсолютно чистый, без единой царапины. Грудь то вздымается, то опускается от тяжелого дыхания, его лицо немного покраснело от бега. – Что это был за взрыв? Вы подорвали всё к чертям?
Я открываю и закрываю рот, не в силах произнести и звука. Винс непонимающе смотрит на меня, оглядывается по сторонам. Его взгляд цепляется за спины наших, сидящих на корточках у тела девушки. Затем один силуэт вытягивается, поднимаясь на ноги, Мел оборачивается, закрыв рот рукой. Кто-то запускает руку в волосы и поднимается с земли вслед за моей подругой.
Мы вдвоем подбегаем к остальным.
О Боже...
К горлу подкатывает тошнота, я подавляю рвотный позыв и жмурюсь.
У неё нет челюсти. Боже, у Люси нет челюсти...
– Вокруг было много крови, – говорю я на приеме у психиатра, свободно откидываясь на мягкую спинку кресла, и провожу кончиками длинных пальцев по мягкой обивке подлокотника. – У Люси не было нижней половины лица. Она захлебывалась кровью.
– Кто первым вызвал скорую?
– Не помню. Это точно была не я.
– Почему ты не вызвала скорую, Брук? – мягко интересуется у меня мужчина. – У тебя был телефон?
– Был. Но была и причина. – кратко отвечаю я, постукивая кончиками пальцев по колену, обтянутому порванными колготками. – Я думала, что она умрет. Точнее, что она умрет в любом случае и нет смысла оттягивать этот момент. В больнице или сейчас? Врачи сделают ей больно, продолжат эти мучения... Кто же знал, что она останется жива.
Доктор сдержанно кашляет в кулак.
– Что в этот момент делал Винсент?
... В этот момент он резко подается вперед, обезумевшими глазами глядя на лужу крови. Луи хватает его и заламывает руки за спину, Эндрю стальной хваткой сжимает плечи.
– Люси! – истошный вопль оглушает меня сильнее взрыва. – Только живи! Пожалуйста, только живи!...
– Кричал.
– А что делала ты?
– Стояла на месте и наблюдала. – я безразлично пожимаю плечами. – А что мне еще оставалось делать? Бегать и орать, как ненормальная?"
Голова разрывается, воспоминания проносятся мимо, но я не могу ухватить их. Слишком быстро. Их слишком много, слишком мало рук. Руки слишком неповоротливые.
Я вспоминаю Винсента, в которого была влюблена около полугода. Он вроде как отвечал мне взаимностью, может не до конца, но мы пару раз держались за руки и однажды он пытался меня поцеловать, но я подставила ему щеку. Тогда он был пьян в сопли и от него воняло сигаретами. С его сестрой и по совместительству лучшей подругой Люси мы неплохо общались – она перешла к нам в десятый класс и блестяще решала задачки по физике. Я списывала у неё каждую контрольную и вытягивала оценки, потом мы ходили в кино или кафе, где я угощала её чем-нибудь вкусным.
Он приходил к нам в школу, чтобы навестить её, и тогда мы начали сталкиваться всё чаще. Винсент не раздражал меня, даже наоборот, но иногда он был редкостным козлом и тупым мерзавцем. Мог ухватить меня за зад и укусить за плечо, а затем игнорировать. В остальное время мы много разговаривали, а он без конца упрашивал меня сходить на его вписки.
Но я знала, почему он так настаивал. Алкоголь, я стану куда сговорчивей, мы поднимемся на второй этаж в его спальню, он закроет дверь и мы... Однако, он не учел того, как на меня действует выпивка – я начинаю нести всякий бред, много смеюсь, а затем просто-напросто засыпаю. И этим нельзя воспользоваться, ведь засыпаю я за столом в кругу друзей, а они, вместо того, чтобы увести меня в комнату или оставить на месте, воспринимают это, как хороший пинок под зад – пора уходить.
После того, как Люси лишилась челюсти, наша компания распалась. Девушку упекли в психушку, об этой ситуации узнала вся страна, а очевидцев заставили пройти курс терапии. Мы ходили к одному психиатру, он выписывал нам таблетки, от которых у Винсента окончательно поехала крыша. Мы с Мел и парнями оказались удивительно стойкими.
Зачем я думаю об этом в такой момент? Тогда я чувствовала себя примерно так же, как чувствую себя сейчас. Одинокой в собственной голове, потерянной и изуродованной, как неисправная кукла без глаза и руки.
Я хочу высвободиться из этой клетки, но ничего не получается – я взаперти своего разума. Он страшный и враждебный, как какой-то лабиринт, а внутри, в самом центре этого лабиринта меня ждет нечто ужасное. Это корень всего: моих мыслей, убеждений, взглядов. В нем накапливается всё, плохое и хорошее, и остается тяжелым осадком.
Наверное, это чувствуют люди, желающие покончить с собой? Или им еще хуже, чем мне сейчас?
Но затем я слышу шаги и порывисто оборачиваясь, ничего толком не соображая.
Стоит мне только приподняться, как на крышу, пошатываясь, вбегает Майкл. В изорванной одежде, взъерошенный и с кровоточащей губой. Пару секунд он смотрит на меня, согнувшись и упираясь рукой в своё колено, а затем в несколько шагов достигает края крыши, раскрывает руки и одним движением притягивает меня к своей груди. Затем мои ноги отрываются от земли, блондин крепко сжимает мою талию и начинает кружится на месте. Я скупо улыбаюсь.
– Я рад, что ты жива. – говорит он, когда мы останавливаемся. Майкл ставит меня на пол подальше от края, улыбается и треплет меня по щеке. – Они поджали хвосты и свалили. Мы их спугнули.
– Не удивительно.
Досадно, однако. Мне осталось разве что спрыгнуть с крыши.
– А Ким где?
– Прячется в какой-то кладовой. Я её туда пихнула и ушла.
– Но что ты здесь делаешь? – непонимающе хмурится парень.
– Мне нужно было видеть, что происходит внизу. – нахожу отговорку я. – Не подумала, что здесь может быть так опасно. Тем более, все люди внизу.
Я отхожу на пару шагов назад, поднимаю руки вверх и широко улыбаюсь.
– А здесь никого нет!
Дверь за нашими спинами раскрывается. Первым это замечает Майкл – он хватает меня за руку и оттаскивает к себе за спину.
Бьянка удивленно смотрит на нас, вскинув брови.
– Мы перебили эту гниль. – говорит она, откашливаясь в кулак. Выглядит девушка неважно, поэтому, послушав свой внутренний голос, я подхожу к ней. – Пусть все знают, на что способны жители нашего Дома.
– Ты в порядке?
– Да-да, всё хорошо. – с улыбкой кивает Бьянка. Но, качнув головой, она трогает меня за окровавленное лицо. – А ты? Тебя не ранили?
– Нет. – качаю головой я. – Мне по жизни везет.
***
– Тебе нужно кое-что закончить. – говорит Мел, в упор глядя на меня. Её рука ложится мне на плечо. Я поворачиваюсь и мои глаза удивленно расширяются – парень, которого я пристрелила вторым, до сих пор жив.
– Убить его?
Мел кривит губы и кивает.
– Он не выживет. Просто помоги ему.
– Покончить с его мучениями, вроде того?
– Да, именно.
Я хлопаю себя по пустым карманам. Мел вкладывает мне в руку свой пистолет и торопливо кивает.
– Быстрее, пока его не нашли парни. – говорит она, скрещивая руки на груди. Я прерывисто вздыхаю и, нервно сглотнув слюну, подхожу к умирающему парню.
И стреляю.
***
Сегодня я впервые ложусь спать из-за того, что хочу как можно скорее покончить с этим днем. Мне на голову надавливают прошедшие события за этот месяц, все переживания, которые я копила в себе, эмоции, которые скрывала, и чувства, с которыми боролась до последнего. Всё смешивается в одну серую массу, которая, подобно маслу, затекла мне в рот и глотку, двигаясь всё дальше и дальше. Горло сжимается, я прикрываю веки, зажмуриваюсь и закрываю рот рукой, болезненно морщась.
Эта масса принимает новые и новые формы, то исчезая, то появляясь вновь. Но в любом случае она давит. И давит так сильно, что я не могу нормально вдохнуть, давясь слезами.
Сегодня я плачу впервые за очень и очень долгое время. Но мне не становится легче. Наоборот, я стала чувствовать себя какой-то ущербной, как все, депрессивной девчонкой и сопливым подростком, не способным справиться с эмоциями.
Это угнетение обращается злобой.
Я сминаю подушку, ударяю по ней кулаком, потом еще и еще, случайно задела изголовье кровати и, резко прижав ушибленную руку к груди, стону от тупой боли в костяшках.
Я ненавижу этот мир. Я ненавижу всех и вся. Но я не слабая, я не уйду из жизни, сломленная окружающими и их мнением, не уйду, как поверженный воин. Я не воин, правда. Я поэт и художник, я – искусство. А искусство вечно.
И пусть сегодня я убила человека, даже не одного, впервые в своей жизни, сама же осталась жива. А это уже что-то значит, верно? Значит, я сильнее.
Это естественный отбор.
Я рождена потреблять диких зверей.
Утро выдается довольно пасмурным.
Я впервые за долгое время решаю посмотреть в зеркало. И после пары секунд ступора отвожу взгляд, не решаясь вновь взглянуть на своё отражение – ужасающе бледное лицо с впалыми щеками и выступающими скулами, будто я не ела последние пару недель, кажется мне совершенно чужим. Это лицо странное, какое-то неправильно-вытянутое, страшное.
По просьбе Кайлы я бужу её в шесть утра, после чего мы вдвоем спускаемся вниз, где я готовлю ей кофе.
– Думаешь, она сразу стала такой? – с глумливой усмешкой говорит Кайла, кивая на сидящую в гостиной Рашель. – Когда мы только познакомились, это была худая до жути девчонка с пустыми карманами и бегающими глазками. У неё еще тогда были жуткие волосы и лак для ногтей с блестками. – мисс Спенсер смеется, припоминая прошлое. – Запуганная, неуверенная в себе, но знаешь, временами настоящее убийство меняет всё.
Я ухмыляюсь.
– Зачем ты говоришь мне всё это?
– Ты впервые убила человека.
– С чего ты взяла, что впервые? – фыркаю я. Спенсер недвусмысленно приподнимает бровь. – Это никак не влияет на моё мировоззрение.
