Текст книги "(не) девственница для дракона (СИ)"
Автор книги: Мария Люта
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)
Глава 20
Я сидела на кровати, склонившись над кинжалом, но сконцентрироваться получалось плохо. Был вечер пятницы. Габриэля я не видела с понедельника. При этом не проходило ни дня, что бы я не вспоминала о мужчине. Точнее не так – я вспоминала о нем ежеминутно, казалось что мысли о нем плотно засели на задворках моего сознания, жили во мне и постоянно давали о себе знать, даже если я занималась какими-то важными делами.
Я честно пыталась трансформировать все свои чувства к Габриэлю в равнодушие или злость… И все равно я скучала по нему.
Сегодня же было еще сложнее не думать о Ректоре: ведь сейчас у него и Ребекки первое занятие.
Вдруг я уловила мерцание пространства и вскочила на ноги, охваченная волнительным предчувствием. Но через секунду в комнате появился не Габриэль, а лорд Лей. Я попыталась скрыть вздох разочарования, однако мужчине было явно не до моих воздыханий: он, не медля ни мгновенья, молча подскочил ко мне и взял за руку – пространство преломилось, стены комнаты сжались, а уже в следующий миг мы оказались возле резервного полигона Академии.
При чем не имело смысла спрашивать, зачем лорд Лей притащил меня сюда – все было ясно и так. Посреди полигона стоял Габриэль, уперев взгляд и протянув руки в сторону Ребекки, из рук которой срывался столб чистого света. Луч сильнейшей магии устремлялся высоко вверх, пробивая все три слоя щитов. Девушка выглядела крайне напряженной, по ее лбу катились капельки пота, губы что-то беззвучно шептали. Мужчина же был спокойным, но в то же время предельно сконцентрированным. На наше появление он никак не отреагировал, лишь когда лорд Лей попробовал подойти ближе, резко выставил руку в сторону, призывая не вмешиваться.
В ответ на это лорд Лей тихо осыпал своего друга заковыристыми ругательствами.
Наконец луч света погас, а Ребекка обессилено повалилась наземь. Я и лорд Лей кинулись к ней. Я на ходу сплела диагноста и с ужасом поняла, что на заклятие ушли мои последние силы, ведь я выложилась на учебе и еще с кинжалом работала.
Впрочем, результатов диагностического заклинания ждать даже не нужно было. Липкая бледная кожа, слабый, но учащенный нитевидный пульс, – на лицо явные признаки резкого падения давления – коллапса. Это состояние могло завершиться смертью и требовало неотложного вмешательства. Я отчаянно застонала, пытаясь извлечь из себя последние крохи магии. Но этого было недостаточно!
Давление Ребекки продолжало резко падать. Счет шел на секунды. И у меня не осталось выбора: я еще раз зачерпнула магии, понимая, что это выпалит весь мой остаточный резерв, мою способность к магии, и я больше не смогу колдовать. Никогда.
Говорят, что это невыносимо больно. Я вся внутренне сжалась, готовясь испытать худший момент в жизни – но ничего не произошло. Сила плавным, неожиданно полным потоком перетекла ко мне в ладони и послушно сложилась в нужное плетение. Что же происходит!? Ладно, разберусь потом. Сейчас главное поднять Ребекке давление.
Вскоре девушка задышала спокойно, ее щеки заалели, а сердце забилось ровно, перекачивая по сосудам драгоценную жидкость. Ее жизни больше ничего не угрожало. Она мирно спала.
Лорд Лей облегченно провел рукой по лицу и грозно взглянул на Габриэля:
– Проклятый Урх! Ты совсем рехнулся!? Она ведь могла умереть!
– Выбирай выражения, Лей, – сказал Ректор холодно. Казалось, от его слов капельки дождя превратились в льдинки. – Именно поэтому я послал тебя за целителем. Не думал, что ты приведешь Анну. Отнеси Ребекку спать.
– И укутайте ее тремя одеялами. Ей очень важно тепло, – бросила я вдогонку.
Вскоре мы с Габриэлем остались одни. Я была страшно рассержена. Право, я не ожидала от Габриэля такой выходки. Признаюсь, я сама думала, что Ребекке когда-нибудь можно было бы пройти процедуру расширения потенциала, ведь он у нее был хоть и велик, но нестабилен. В моменты эмоциональных потрясений он делал скачок – как тогда, когда она поцеловала лорда Лея. А это значило, что в обычное время он работал не на полную силу, то есть, его можно было расширить, подтянуть до наивысшего показателя мощности.
Но расширение магического потенциала – очень опасное занятие, поэтому к нему прибегали нечасто. Для такого шага нужно было долго готовиться, заручиться поддержкой коллегии магов, позвать надежного целителя, а то и нескольких. А не вот так вот, импровизированно. Это было очень безответственно со стороны Габриэля. О чем он только думал?
К тому же, что это за фраза: "Я ведь не думал, что ты приведешь Анну", оскорбительно, знаете ли…
– Вы самонадеянный дурак. Вы расширили потенциал Ребекки, но она едва не умерла.
– Ты всегда чересчур категорична в суждениях. При чем ты исходишь из той картинки, которую увидела сама. В твоем понимании есть белое и черное. Но в жизни так много оттенков, Анна. Ведь все может быть совсем иначе, чем тебе кажется.
У меня сложилось впечатление, что Ректор говорит не только о том, что я назвала его дураком. О чем же тогда?
– Вы все еще считаете меня не настоящим целителем? – я уязвленно посмотрела на Габриэля.
– Анна, ты талантлива, даже очень. Но ты всего лишь на третьем курсе. И твоя сила… Признаюсь, я был уверен, что ты не справишься.
"А я и не должна была справиться", – сказала про себя. Как ни печально, но Ректор был прав. Я считаю себя целителем, а сама еще не прошла и половины пути к этому званию. И сегодня этот путь мог вот так внезапно и глупо закончиться.
– Я снова недооценил тебя, извини.
– Вам стоило бы извиниться не за это, а за то, что подвергли риску и Ребекку, и себя, и меня.
Я ожидала, что он скажет хоть слово в свое оправдание. Но Габриэль лишь сузил глаза. Похоже, обеливать Урховых драконов для него было в порядке вещей, а оправдывать свои поступки гордость не позволяла.
– Я перенесу тебя домой.
– Не стоит, у вас и так куча забот, – я кивнула в сторону толпы преподавателей и студентов, что бежали посмотреть, что же здесь произошло.
– Тогда до завтра, – Габриэль уже развернулся к дыре в щитах, полностью игнорируя приближающихся зевак.
– Лорд Ректор!
– Да, Анна?
– А вы можете учить меня драться именно с драконами? Ведь это они наши главные враги и самая опасная угроза, – я знала, что наступаю на наш камень преткновения. Но за прошедшую неделю мой градус антипатии к соседям возрос еще больше, если такое вообще возможно. Ведь, вдобавок ко всему, именно из-за них у нас Габриэлем раздор в отношениях.
Ректор же отвернулся от меня и поднял голову, подставляя лицо промозглому дождю.
– Я заберу вас завтра в восемь, адептка. Будьте готовы.
Глава 21
Была средина зимы. Стояли лютые морозы, а землю укрыл снег. С того случая с Ребеккой прошло больше месяца, но я все еще иногда вспоминала о нем. Полная картина произошедшего сложилась только на следующий день.
– Да о чем Габриэль только думал, когда позволил тебе пройти процедуру!? – гневно спросила я тогда.
– Вообще-то лорд Габриэль тут ни при чем. Я вынудила его, – ответила Ребекка несмело.
– Как же!? – спросила не веря. Лично я не представляла, как Ректора можно к чему-нибудь принудить.
– Я начала процесс за несколько минут до занятия. У него же просто не осталось выбора, он был вынужден мне помочь.
Я онемела от потрясения. Где делась моя рассудительная подруга!? Это уже была не глупость, я даже не нашла нужного слова:
– Ты хоть понимаешь, как рисковала!?
– Лорд Ректор самый сильный и умелый маг из всех мне известных. Я была в нем уверенной.
– А если бы он опоздал!?
– Он ведь никогда не опаздывает.
– Проклятый Урх, Ребекка, это было так глупо! Ты ведь могла умереть! – я кричала, не в силах сдерживать эмоции, пытаясь достучаться до остатков разума подруги.
– Ты же спасла меня. Значит – все хорошо.
– Я едва не лишилась магии… Ты осталась живой, а я не выпалила весь резерв лишь по необъяснимому чуду… – проговорила тихо, все равно крики помогали мало.
– В смысле? Что значит, что ты едва не лишилась магии? – хоть что-то всколыхнуло спокойствие соседки.
– А вот так. Мой резерв был полностью иссушен. Я должна была перегореть. Но магия взялась будто из ниоткуда, и только благодаря этому ты жива, а я все еще могу колдовать.
– Доброго утра, адептки! – в тот раз я не заметила появления Ректора, так как была чересчур возбуждена.
– Доброго утра, лорд Ректор! Знаете, вы не дурак. Это моя соседка – полная дура!
Потом, конечно, я извинилась перед Ребеккой за резкие слова, она тоже искренне раскаялась, и мы помирились. Как оказалось, эту большую глупость она совершила из-за большой любви к лорду Лею. Преподаватель по ББП перестал полностью ее замечать, все ее иные попытки обратить на себя хоть какое-то внимание не увенчались успехом. Она была в отчаянье, когда наткнулась на процедуру увеличения потенциала, и решила рискнуть. Я же корила себя, что за своими хлопотами упустила из виду, что соседке тоже очень нелегко.
Но, перед тем, как извиниться перед Ребеккой, я попросила прощения у Габриэля. Ведь он оказался прав: я увидела лишь отрывок происшествия и сделала ошибочные выводы. Мне было ужасно неловко, что я сходу подумала о нем плохо и наговорила лишнего. И еще я поняла одну вещь: он ни за что бы не оправдывался. Даже если бы Ребекка не призналась, он бы не доказывал мне, что невиновен. Не знаю, то ли считал оправдания унизительными в принципе, то ли чтобы не ставить в неловкое положение Ребекку… И эта новая грань характера Габриэля заставила уважать его еще сильнее.
В целом на наши отношения происшествие на полигоне возымело неожиданно положительное действие. Габриэль не сердился на меня, а рассказал забавную ситуацию из своей молодости: он ошибочно вызвал на дуэль целителя младшей сестры, когда нечаянно застал их за осмотром молочных желез… Мы посмеялись вместе и неловкость, что возникла после прекращения наших отношений, исчезла.
Да, неловкость исчезла. Это помогло нашим тренировкам, но усугубило мою боль, которую я теперь очень тщательно скрывала. Ведь чувства к Габриэлю после того случая лишь усилились. Поначалу я решила с ними бороться.
Я загрузила себя по полной, стараясь, чтобы днем не оставалось даже свободной минуты, а вечером я отключалась едва добредая до постели. С самого утра – пробежка, потом пары свои и дополнительные по целительству, вечером боевая тренировка с Ребеккой или Габриэлем, потом – кинжал и подготовка к семинарам.
Я работала на пределе возможностей. Зато моя физическая и магическая формы были на пике. Тело стало упругим, подтянутым и пружинистым. Если поначалу бег вызывал протест, то теперь же все мои мышцы, казалось, пели и сами требовали движения. То же самое происходило и с магией: создавалось впечатление, что мне стоит лишь подумать о нужном заклинании, как оно само срывалось с пальцев. За этот месяц я продвинулась в освоении целительской магии едва не больше, нежели за предыдущие годы обучения.
Кроме того, я разобралась, почему не перегорела, помогая Ребекке. Правда, это вышло случайно, во время работы с Бовемом. Из чисто целительского интереса я решила помочь парню. Нет, с его скачками потенциала, я, естественно, сделать ничего не могла, но зато поставила ему дополнительный самоочищающийся фильтр в почечные канальцы, так что отныне камни ему будут не страшны. Парень уже мог говорить и был мне очень благодарным, и клялся, что никогда бы умышленно не бросил бы в меня или в кого-то еще не то что камень, а даже горсть песка. Пришлось его простить, тем более, что он согласился стать подопытным для моей дипломной работы…
И вот, в один прекрасный день мы, как всегда, встретились на конюшнях, собираясь прокатиться к карьеру – поближе к земле, к родной стихии Бовема. Но тут один жеребец вдруг вырвался из рук конюха и помчался прямо на нас. Ума не приложу, что так вспугнуло бедную животинку… Мы едва не оказались под копытами лошади. Бовем воздвиг земляную стену, но конь разгромил ее, не снижая скорости. Тогда я с перепугу сотворила улавливающую сеть – заклинание, по природе схожее со щитом, но эластичное. Следовало ли говорить, что мне оно было не по силам… Но я смогла его удерживать до тех пор, пока конюху не удалось успокоить жеребца и увести в стойло.
Тогда я и смогла отследить токи силы. Оказывается, я брала ее из щита! Подумать только, и когда Габриэль смог его установить!? То, что это именно его рук дело, я не сомневалась, ведь в щите был задействован способ обратного плетения, который сделал его невидимым. Да и кто кроме него стал бы так опекать меня? Как бы то ни было, но в ситуациях экстремальной перегрузки я примудрилась черпать силу из этого щита. Точнее даже не я примудрилась, а сила сама перетекала в меня, словно по закону сообщающихся сосудов. Это было странно, я никогда не слышала о подобном явлении. Я все собиралась спросить у Габриэля, но пока не решилась, предпочитая исследовать библиотечные талмуды. Ведь ужасно хотелось разобраться самой, прийти к мужчине с уже готовым объяснением, а не вываливать на него очередную задачку.
Новый темп жизни радовал меня, но… Но вскоре я поняла, что он нисколечки не помагает избавиться от чувств к Габриэлю. Я жила, по сути, ожиданием встреч с мужчиной. Понедельник и суббота – эти дни были красным отмечены в моем воображаемом календаре, ведь это были дни наших совместных тренировок. Занятия с Ректором проходили в официальном ключе. Габриэль не позволял себе ничего лишнего, казалось, он даже старался лишний раз не прикасаться ко мне… Но я то и дело ловила на себе его взгляды: иногда нежные и теплые, иногда веселые и восторженные, но чаще щемяще грустные, и всегда – очень заинтересованные и… голодные.
Я чувствовала, что все еще желанна. Проклятый Урх, да нас тянуло друг к другу, как магнитом! Соблюдать дистанцию становилось все труднее и труднее… Иногда я даже мечтала, чтобы Габриэль потребовал с меня долг, но он был нерушим в принятом решении. Я же боялась проявлять инициативу, зная, что тогда Ректор сдержит слово и поручит Лею дальше вести занятия.
Но, если физической близости было не видать, то мы становились ближе в ином плане. Мне было очень интересно общаться с Габриэлем на самые разные темы. Я рассказывала о своем детстве, о планах, Ректор же больше о жизни в самых разных странах. Только тему драконов мы не сговариваясь всегда старались обходить стороной.
Бывало, Ректор рассказывал истории из своей жизни. Особенно я любила россказни о всяких забавных, иногда даже глупых ситуациях, в которые он в молодости регулярно попадал вместе с Леем, а иногда и с Дарком. Сам Габриэль часто в них представал, честно говоря, не в самом лучшем свете, но не стеснялся об этом говорить. Я тогда смеялась и подкалывала его, а мужчина широко улыбался и молодел лет на десять…
Вот только такие проблески веселости становились все реже и реже. Все чаще я замечала, что его что-то гложет. И чем ближе был бал Прощания с зимой, тем мрачнее становился Габриэль.
Ах, да! Неслыханное дело: дату бала перенесли! И он должен был состояться уже через неделю, так как особым королевским указом его назначили на месяц раньше. То есть, по сути на средину зимы. Ректор в тот день был особенно хмур…
Я поплотнее затянула пояс на шубе и поспешила домой. Сегодня был понедельник – красный день в моем календаре, день тренировки с Габриэлем. И это должен был быть особенный день. Во-первых, сегодня я наконец закончу работать над кинжалом и узнаю его тайну. Во-вторых…
А во-вторых, я решила признаться Габриэлю в любви. Да, ведь я влюбилась в него по уши и сейчас не имело смысла это отрицать. Я понимала, что в целом это глупая затея и мне снова будет больно. В конце концов, кто признается в любви после прекращения отношений!? Но мы ведь, по всей видимости, вскоре расстанемся… Навсегда! Бал уже через неделю, и Габриэль после него отвезет невест в Загорье, а я… Я останусь в Арате. Разве не о нашей разлуке говорил Габриэль, когда предупреждал, что после будет больнее?
И все же я признаюсь. Не рассчитывая на отношения и даже не надеясь на взаимность. Для себя. Потому что любовь переполняла меня и мне хотелось о ней кричать. Если мы расстанемся, а я промолчу, то эта любовь просто испепелит меня… Или же я до конца дней буду мучить себя вопросом, а что было бы, если…
Глава 22
До тренировки оставался еще час, так что я быстренько занялась кинжалом. Мне нужно было пропустить еще пять вариаций диагноста, и я докопаюсь до магического корня этого загадочного оружия. Я ужасно волновалась, не верилось, что я наконец узнаю его тайну. А я ее узнаю, я была абсолютно уверенной в успехе!
И вот мне осталось прогнать через кинжал еще один диагност, последний. У меня вспотели руки, губы пересохли. Я, затаив дыхание, сплела завершающее заклинание… Но тут пространство зарябило, являя пред мои ясные очи Ректора Академии.
Я радостно улыбнулась и облизала пересохшие губы. Меня вновь охватило волнение, но уже по другому поводу: ведь я вознамерилась признаться в любви. По сравнению с этим событием, тайна кинжала меркла и отошла на второй план.
Габриэль заметил мое состояние, но от вопросов пока что воздержался. Он привычно взял меня за руку, замерцало заклятие перемещения, плетение которого я уже почти полностью отследила, и мы оказались на личном полигоне Ректора.
Мужчина уже хотел было отстраниться, но я мягко удержала его за руку.
– Подожди, – прошептала тихо, но настойчиво, смущенно отводя взгляд. – Я хочу тебе кое-что сказать, признаться… Ты предупреждал, что мы вряд ли будем вместе, говорил не влюбляться, но…
Всевидящий, три простых слова, что так легко звучали у меня в голове, было совсем не легко произнести в слух!
– Анна! – Габриэль не дал мне собраться с мыслями и окончательно набраться смелости. – Посмотри на меня, – он нежно поднял мое лицо вверх за подбородок. – Не стоит.
Я взглянула ему в глаза, в те черные омуты, в которых, как мне когда-то показалось, плещется множество женских трупов с разбитыми сердцами. Кажется, скоро я буду одним из них. Иначе зачем же мужчина остановил меня? И все же я решила дойти до конца.
– Габриэль, я… – Но мне не дали договорить.
Мужчина порывисто наклонился и накрыл мои губы поцелуем – невесомо, почти не ощутимо. Словно прощаясь.
Я обмерла:
– Что происходит?
Габриэль же отступил от меня на шаг. Молчал. Взгляд его был обреченный, но решительный, между бровями пролегла складочка, которую мне всегда так хотелось разгладить, губы плотно сжаты.
– Закончи работу над кинжалом. Тебе ведь осталось недолго?
– Сейчас?
Габриэль кивнул.
– Но зачем, мы ведь…
– Закончи работу над кинжалом, Анна, – повторил Ректор настойчиво, с нажимом на каждом слове.
Я нервно сглотнула и достала оружие. Дрожащими руками сплела диагност и привычным движением запустила его в податливый, почти живой клинок. Через несколько минут я узнаю его тайну… Вот только былого восторга я уже не ощущала.
Габриэль так и продолжал стоять, не меняя позы, не сводя с меня глаз, и даже, кажется, не дыша.
Наконец я почувствовала теплое прикосновение к руке – это вернулся диагност. Я, судорожного выдохнув, отправила его в магическую проекцию кинжала. После того как последний кусочек мозаики встал на место, фантом клинка словно ожил, наливаясь магией. Токи силы запульсировали в нем, исходя из центра рукояти, словно из сердца. Это и был магический корень оружия – то, из чего исходила вся его колдовская сущность. Я затаила дыхание и присмотрелась к плетению. Так, вот этот узор указывает, что кинжал был создан, чтобы противостоять группе существ, объединенных общими признаками, одним словом – одного вида. Что же это за вид? Я погрузилась еще глубже в заковыристое переплетение магических нитей… Вот, есть! Этот фрагмент плетения содержал слепок ауры, принадлежащей…
– Драконам, – потрясенно шепнула я, едва шевеля губами.
Кинжал выпал из моих рук, и звук от удара гулким эхом разнесся под сводчатым потолком полигона.
Из моего тела словно убрали стержень. Я пошатнулась…
Габриэль ринулся поддержать меня, но я жестом остановила его.
Я не могла поверить в происходящие, мысли были туманными и тягучими, и все же логическая цепочка сложилась быстро: Габриэль не может излечиться от раны, нанесенной кинжалом-убийцей драконов. Значит, Габриэль – дракон.
Габриэль – дракон!?
Я плюхнулась на попу и закрыла лицо руками. И тут вспомнились его слова "Тогда, пожалуй, мне стоит признаться, что я и есть тот дракон…" Проклятый Урх, он это сказал мне в нашу первую встречу, еще перед ночью первой близости! Я тогда не поверила, засмеялась… Засмеялась и сейчас: надрывно, истерично, со слезами на глазах.
– Анна! – Габриэль, казалось, вздрогнул от такой моей реакции.
– Не подходи ко мне, – взвизгнула я, выставляя руки вперед.
Глубина моего потрясения была настолько огромной, что я еще не достигла его дна.
Мысли сбежали, голова была пуста. Душа оцепенела. Слезы… сейчас их просто не было. Я словно окаменела.
Мужчина тоже замер. Он не утешал и не пытался переубедить меня. Значит, я права…
– Прости, – шепнул он едва слышно.
От звука его голоса я вздрогнула, как от пощечины, и словно очнулась от транса.
Почти не отдавая себе отчета в том, что делаю, я поднялась, поместив кинжал за голенище сапога, и подошла к мужчине:
– Я посмотрю твою рану, – сказала бесцветным, лишенным жизни голосом.
– Не нужно, Анна, – ответил негромко, мягко.
– Габриэль… – я сжала губы. – Или как там тебя зовут?
– Ты знаешь.
Да, я действительно знала.
– Арденс… Арденс, я обещала. А обещания я привыкла исполнять.
Мужчина молча снял рубаху и повернулся ко мне спиной.
Я подняла руку и застыла в нерешительности за пол сантиметра до кожи Габ… Арденса. С силой сжала кулак. Сейчас я дотронусь к дракону… И самым печальным было то, что какая-то часть меня еще тянулась к мужчине, желала прикоснуться к этой бугристой от мускулов спине. Очевидно, я все еще до конца не осознала всего ужаса открывшейся правды.
Наконец я открыла глаза и легонько коснулась багровых краев раны. Они были горячими, воспаленными. Очевидно, порез очень болел, но мужчина уже привык игнорировать боль.
Я видоизменила диагност, вставив в него слепок ауры дракона из кинжала, и легким импульсом послала в тело Арденса. Это было лишь для перестраховки, так как я уже давно знала, каким образом буду действовать. Для окончательного плетения исцеляющего заклинания мне нужно было лишь увидеть корень кинжала, а потом повторить его наоборот, в обратной последовательности.
Вскоре диагност подтвердил правильность моей догадки. Я быстро сотворила целительское заклятие, и, не медля и не сомневаясь, не теряя зря ни секунды, решительно вогнала его в тело мужчины.
Арденс вздрогнул и резко развернулся, перехватив мою руку. Его же взгляд словил мой – и теперь вздрогнула уже я. Сумасшедшая боль и отчаяние плескались в его глазах. Потом же он опустил глаза ниже, на мою руку – она была пуста. Мужчина судорожно выдохнул и прикрыл глаза.
У меня защемило в груди: наверняка Арденс ожидал увидеть в моей руке кинжал. Ведь исцеляющее заклинание причинило ему такую же боль, как и это оружие много лет назад… Когда его воткнула в спину женщина, которой он верил и, возможно, любил.
Арденс провел рукой по спине и его брови удивленно подскочили вверх. Мне же не надо было даже смотреть на спину, так как я и так знала: на ней остался разве что белый шрам.
– Отправь меня домой, – сказала я противоестественно спокойно.
– Анна, я просто так тебя не отпущу. Кричи, бей… Только не закрывайся.
– Пожалуйста, – мой голос сорвался, а из глаз наконец потекли слезы.
Я закрыла лицо руками и отвернулась к стене, давясь рыданиями. Арденс подхватил меня на руки и я ощутила мягкое касание губ к моим волосам. Но когда открыла глаза, то обнаружила себя уже на своей постели. Мужчины в комнате не было.
– Анна! Что случилось!? – будто откуда-то издалека услышала взволнованный голос Ребекки.
– Ректор – дракон, – выдавила из себя и зарылась лицом в подушку.
Тут мое сердце остановилось, спазм скрутил легкие, выдавливая из горла то ли вой, то ли протяжный писк. Ведь на полигоне я вспомнила лишь первую часть фразы, теперь же я словно наяву услышала ее всю, увидела легкую ухмылку на губах Арденса: "Тогда мне стоит признаться, что я и есть дракон, для которого затевается весь этот Отбор". Всевидящий, этот Отбор для Арденса!
И я даже не могла осознать, какая часть новой правды ранит меня больнее…
