Текст книги "Не родись красивой. Манекенщица"
Автор книги: Мария Королева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
В тот вечер Нина отключила телефоны и несколько часов прорыдала над своими красивыми черно-белыми фотографиями. Время от времени она с мазохистским наслаждением посматривала в зеркало – ничего себе «красавица»: лицо красное от слез, глазки заплыли и потерялись, словно ее папа был как минимум китайцем; нос распух… Нина даже две банки джина с тоником выпила, хотя никогда раньше таких крепких напитков не употребляла; она выкурила толстую и горькую кубинскую сигару, когда-то подаренную ей одним фотографом; она купила в супермаркете огромный торт с жирным сливочным кремом и съела его в полном одиночестве. (А зачем ей теперь сидеть на диете?)
Кончилось тем, что Нина уснула прямо на полу – не обращая внимания ни на яркий свет, ни на работающий телевизор.
А утром ей захотелось человеческого общения. Она вяло пролистала записную книжку и позвонила Олесе Сазоновой.
– Леська, давай встретимся. У меня проблема! – с ходу объявила она.
– Вообще-то у меня ремонт, – рассеянно сказала Олеся, – я как раз сейчас обсуждаю с дизайнером, сколько скамеечек делать в домашней сауне. А что у тебя случилось? Надеюсь, ничего серьезного?
– Да нет, – усмехнулась Нина, – так, пустячок. Меня уволили с работы, я напилась. А так все как обычно.
– Да ты что?!
Нина ясно представила себе Олесину физиономию – расширенные глаза, влажно-пухлый ротик приоткрыт. Ей любопытно, что произошло, Олеся хочет услышать сплетню, Олеся жаждет крови! Нина собралась было отменить встречу, извиниться и светски распрощаться, но Леся ее опередила:
– Знаешь, Нинок, пожалуй, я могу встретиться с тобой. Давай в кофейне «Садко» через полчасика. Для любимой подруги я всегда выкрою время.
Олеся явилась на встречу в соболиной шубе до пят. Волосы заплетены в тяжелую косу (скорее всего, половина этой блестящей, ухоженной косы – просто вплетенные шиньоны, ведь раньше у нее не наблюдалось такой глянцевой гривы). В ушах сверкали массивные кольца – арабское белое золото, обсыпанное мелкой брильянтовой крошкой. В разрезе шубки проглядывалось атласное красное платье, стилизованное под крестьянский сарафан. Настоящая русская (или новорусская) красавица. Нина почувствовала себя неловко – Олеська разрядилась, словно собиралась посетить как минимум вечернее шоу в «Мулен руж», а она, Нина, нацепила простые джинсы и недорогой полосатый свитер. К тому же даже не подкрасилась.
Леська с размаху плюхнулась на стул и тотчас же выложила перед собой три миниатюрных мобильных телефона. Нина знала, что каждый из них стоит не меньше семисот долларов.
– Зачем тебе три-то? – спросила она, скорее из вежливости.
– Ах, так разве одним обойтись, – Олеся вздохнула притворно тяжело и постреляла глазами по сторонам, – по одному мне муж звонит, я обещала его вообще никогда не занимать. По другому я общаюсь с дизайнерами и декораторами. А третий номер мой личный, – Олеся слегка зарделась, – так сказать, для милых дамских шалостей.
– А зачем ты решила сделать ремонт? – Нина старательно поддерживала светскую беседу.
– Да мне тут муж квартирку подарил, – кокетливо вздохнула Леся, – на Восьмое марта. А то мне в загородном доме, знаешь, надоело тусоваться, хочется в Москву.
– Здорово. Большая квартира?
– Да не очень, – Олеся нахмурилась, – всего-то комнат шесть… Или семь. Если честно, я еще не успела сосчитать. Ну не все комнаты жилые, разумеется. Сауна есть, тренажерный зал… Нин, а ты-то как, – немного небрежно поинтересовалась подруга, – расскажи про работу.
– Да так… – Нина неопределенно пожала плечами. Отчего-то ей совсем расхотелось жаловаться. Даже наоборот – она инстинктивно расправила плечи и втянула живот. – Неплохо вообще-то. Я немного преувеличила насчет работы. Ты же знаешь меня, я такая паникерша. Просто контракт сорвался, на который я рассчитывала.
– А что за контракт? – оживилась Олеся. Все-таки она немного комплексовала – Нина была успешной моделью, а она, Олеся, всего-навсего мужняя жена, хотя и подавала когда-то неплохие надежды.
– Ничего особенного. Зато на этой неделе я улетаю в Мексику сниматься для местного «Bora».
Леся завистливо прикусила губу.
Зачем она соврала про «Вог»? Хотя подруга сама виновата. Нечего было демонстрировать Нине свое благополучие, да еще в тот момент, когда она пришла к ней за простым человеческим участием. И Нине расхотелось рассказывать. Они еще поболтали о том о сем – вяло и зло обсудили общих приятельниц-манекенщиц, посетовали на весеннюю слякоть и отсутствие в Москве по-настоящему модных мест.
Потом Олеся ушла, оставляя за собой тонкий шлейф супермодных японских духов «Роза». Небольшой флакончик этих духов стоил, Нина знала, почти тысячу долларов.
А Нина выпила еще одну чашку кофе, а затем позвонила своему единственному настоящему другу.
Так что через несколько часов она уже завтракала в обществе Василия Сохатого. Нине смертельно хотелось крепкого кофе – причем не чашечку, а чашку, да еще с тремя ложками сахара. Но Вася уговорил ее заказать зеленый чай:
– Ты и так бледная, как утопленница. А от кофе еще хуже станет. Как профессиональная модель, ты должна это знать.
– Как бывшая профессиональная модель, – грустно поправила она, – неужели ты так и не понял, что моя карьера умерла. А мой день рождения в «Метрополе» – это были пышные похороны, просто тогда я еще этого не знала.
– Красиво говоришь, – похвалил ее Сохатый, – только это ты сама делаешь из мухи слона.
– Вася, но я больше не работаю в «Севен санз»!
– Во-первых, у тебя остался контракт с моим Домом моды. Через две недели я собираюсь снимать новый каталог с тобой в главной роли. Еще ты у меня будешь невестой на всех показах, и в следующем году я повезу тебя в Париж.
– Вася, милый, это же смешно! Конечно, я буду позировать для каталога. И в показах твоих еще поучаствую. Но только до тех пор, пока не пойму, что стала обузой. Понимаешь, я не хочу, чтобы ты обеспечивал меня работой из милости. И потом, твои показы бывают не так часто!
– Нина, но есть ведь и другие модельные агентства. Например, «Престиж», «Президент», «Модус вивендис»… В любом из них тебя с руками-ногами оторвут.
– Увы. я не звезда, – вздохнула Нина, – это тебе кажется, что я знаменита, потому что ты ко мне пристрастен. А для других я просто примелькавшаяся физиономия, не более.
– Хочешь, давай поспорим на сто баксов? – азартно предложил он. – Ты придешь в любое из этих агентств, и тебя сразу примут.
– Конечно, – усмехнулась она, – возможно, я еще года два поработаю. Разумеется, на какой-то мелочовке. А потом и оттуда вежливо попросят. Или невежливо – и будут правы. Кто я такая? Никто, вешалка, моделька…
– Ну тогда остается только одно. – Вася задумчиво на нее посмотрел.
– Что?
– Ты должна стать звездой, Нина. Настоящей звездой! И я тебе в этом помогу.
Глава 2
Телецентр в Останкине – это маленький суетливый город. Даже не город – целая автономная республика со своими негласными законами, со своими коренными жителями и постоянно меняющимися гастролерами. В телецентре вполне можно жить неделями, даже не выглядывая на улицу. Здесь есть все – рестораны, магазины, салоны красоты, банки, авиакассы, обмены валют, химчистки. Пожалуй, только тренажерного зала с бассейном и сауной пока нет, но, говорят, в ближайшем будущем откроют здесь и спортивный клуб. Жизнь в Останкине (кстати, москвичи фамильярно называют телецентр Стаканкино) – так вот, жизнь в Стаканкине кипит круглосуточно. И днем и ночью в длинных прямых коридорах можно встретить бодрых, взвинченных людей со стопками серых кассет в руках, самоуверенных телеледи с ярко обведенными губами, известных телеведущих с угрожающе толстым слоем грима на лице.
В республике Стаканкино действуют законы жесткой субординации. Ведущие, руководители программ, продюсеры-толстосумы обедают в одних кафе, младший персонал, операторы, осветители, внештатные корреспонденты – в других. Нет, у входа в бар не стоит плечистый, наголо бритый детина, проверяющий удостоверения. Субординацию диктуют цены. Например, в знаменитом баре на одиннадцатом этаже, где предпочитают завтракать звезды, овощной салат стоит сто пятьдесят рублей, а в дешевом кафе на седьмом этаже тот же самый салат из точно таких же овощей, купленных к тому же на одной базе, продается всего за пятнадцать.
Нина Зима завтракала в Пресс-баре, одном из самых дорогих кафе телецентра. Перед ней возвышался изящный деревянный поднос с экзотической японской едой – низкокалорийный суп из морских грибов, шашлычки из копченых баклажанов и суши с тунцом. Нина запивала все это великолепие дорогим жасминовым чаем и изо всех сил улыбалась человеку, сидящему напротив нее.
Этого человека звали Владимир Штиль, и от него зависела дальнейшая ее судьба.
Владимир был школьным товарищем Васи Сохатого. Когда-то они считались лучшими друзьями, вместе ездили в пионерские лагеря к морю, гоняли мяч по пыльным московским дворам и писали многозначительные записки смазливым одноклассницам. А потом Вася переехал на другую квартиру, ему пришлось пойти в новую школу. С Володей они перезванивались, но не слишком часто. Постепенно старые товарищи «растерялись» в огромной Москве. И вот недавно Вася случайно узнал, что Володя, бывший лентяй и двоечник, стал богатым человеком, телепродюсером. Увидел его фамилию в титрах и не поверил своим глазам, подумал, что это просто какой-нибудь Вовкин однофамилец. Но потом ему на глаза попался журнал, а там на самом развороте интервью с Володькой! И его изменившаяся физиономия. Вглядываясь в фотографию, Вася едва признал в толстом, важном дядьке с огромным пивным животом своего школьного приятеля. Достать Володин телефон не составило особого труда.
Старый приятель искренне обрадовался. Минут десять они, перебивая друг друга, азартно вспоминали свое дворовое детство. А потом Василий перешел к делу.
– Знаешь, друг, есть у меня одна девушка, настоящий клад, – сказал он, – я ее нашел много лет назад, она манекенщица, звезда. И все это время была лицом моего Дома моды.
– Вот как? Это твоя девчонка? – вежливо поинтересовался бывший друг.
– Нет, просто мы друзья. Ты знаешь, она очень телегенична, умна, вот я и подумал… может быть, в одну из твоих программ нужна такая ведущая?
Владимир Штиль устало и разочарованно вздохнул. Старые друзья вспоминали о нем, только когда хотели что-нибудь попросить у влиятельного продюсера. Кому-то нужна была бесплатная реклама, кто-то искал спонсора, а Вася вот девочку хочет пристроить на телевидение…
– Но мы берем ведущих только с опытом работы, – попробовал он отвертеться, – понимаешь, непрофессионалы робеют перед камерой. Их надо долго учить, а у нас нет на это ни времени, ни педагогов.
– Но она профессионал! – горячо возразил Вася. – Ты что, разве стал бы я тебе, старому другу, предлагать какую-то куклу?! Она же модель, сто раз позировала камере, про нее много раз снимали сюжеты, она интервью давала. Она же заняла призовое место на конкурсе «Модель года», а это очень престижный конкурс…
– Хорошо-хорошо, – перебил его Вова, – пусть приезжает ко мне в Останкино, пропуск я ей закажу. Но только если она не подойдет, не обижайся…
И вот теперь Нина завтракала с Владимиром Штилем в Пресс-баре. Она видела, что он внимательно рассматривает ее, ей было немного неловко, несмотря на то что в ее жизни было сотни, нет, тысячи кастингов. Но одно дело, когда тебя рассматривают в кабинете, вместе с другими моделями. И совсем другое – когда на тебя пристально смотрит собеседник в кафе.
А Владимир действительно пристально озирал Нину. Многие говорили ему, что у него тяжелый взгляд, поэтому его совсем не удивило ее тщательно скрытое смущение.
Как ни странно, девушка ему понравилась. Почему-то он ожидал увидеть насквозь просиликоненную, вульгарную блондинку в мини. А эту девочку никак нельзя было назвать вульгарной. Она чем-то была похожа на сказочную принцессу – большие светлые глаза, впалые щеки, аккуратный рот. Хорошо, что она такая худая. Мало кто знает, что камера полнит на восемь килограммов! А еще у нее была потрясающая улыбка – какая-то грустная… И оделась Нина скромно – в простой брючный костюм песочного цвета. Кто ее знает, может быть, и правда подойдет.
– Ты знаешь, я сейчас запускаю новый проект, – осторожно сказал Он, – ты можешь попробоваться на роль ведущей.
– Правда? – Она обрадовалась так искренне, что он почти растаял.
– Правда. Но, Нина, это всего лишь пробы, – решил оговориться он, – возможно, ты вообще нам не подойдешь, я предупреждал Васю.
– А что это за программа?
– Развлекательная. Конечно, мы изначально хотели совсем юную ведущую. Такая бы больше подошла по стилю.
«Ну вот, начинается, – подумала Нина, – неужели на телевидении все то же самое, что и в модельном бизнесе? Чуть повзрослевшие ведущие выходят в тираж? Ну уж нет. А как же Светлана Сорокина? Арина Шарапова? Татьяна Миткова? Екатерина Андреева? Всем им уже за тридцать, и ничего – звезды…»
– Но решения на то и принимаются, чтобы их в нужный момент изменить, – пошутил Володя, – так что ты могла бы нам подойти. Правда, программа будет выходить в прямом эфире. В этом есть своя сложность, ты же никогда в эфире не работала. Одно дело, записать дубли – и совсем другое – сразу выступить на многомиллионную аудиторию.
– Но ведь все с чего-то начинали. А о чем будет программа?
– Новости, – объяснил он, – но не совсем обычные новости. Они будут выходить два раза в день сразу после основных новостей. В общем, развлекательные новости.
– Шоу-бизнес?
– Нет. Знаешь, сюжеты о разных городских чудаках. Ну например, новость – старушка высидела яйцо.
– Так не бывает! – ужаснулась Нина.
– Конечно, бывает! Причем яйцо-то страусиное! Ну как тебе новость? Или вот еще ЧП, школьники объявили день граффити и разрисовали всю школу, причем с использованием нецензурных слов. Директор – в реанимации с инфарктом, префект округа – в ужасе, а наш корреспондент – тут как тут!
– Но это же желтая передача! – возмутилась Нина.
– Конечно, желтая, – как ни в чем не бывало согласился Володя, – у желтых передач самые высокие рейтинги. А тебя что-то не устраивает?
– Меня… да нет, – замялась Нина, – я хотела бы попробоваться!
– Вот и замечательно, – он будто бы обрадовался, словно это он уговаривал Нину-звезду приступить к работе, а она демонстративно сомневалась, набивая себе цену, – значит, подойдешь сегодня к нашему главному редактору Михаилу Афанасьеву, он тебе напишет текст, и в студии перед эфиром потрактуетесь.
– Что сделаем? – испугалась Нина.
– Потрактуетесь, – снисходительно усмехнулся Володя. Видимо, ему нравилась роль опытного наставника. – Тракт на телевизионном жаргоне – это генеральная репетиция.
– Я и сама могу написать текст, – предложила Нина, не желая показаться ему неумехой.
– Милая, – мягко улыбнулся он, – ты ведь по профессии м-м-м… модель?
– Да, – подтвердила она.
– Значит, твоя работа – быть красивой, улыбаться, позировать, верно? А вот Михаил Афанасьев по профессии редактор, он факультет журналистики закончил. Стало быть, его ремесло – писать тексты. Давай не будем отнимать у него хлеб насущный, договорились?
…Нина зашла в редакционную комнатку и в нерешительности остановилась на пороге. «Ну что же это такое, – привычно отругала она себя, – я же топ-модель, я известна, я снималась почти для сотни известных журналов – и все-таки продолжаю бояться незнакомых людей!»
Нина ждала, что кто-нибудь из находящихся в комнате наконец обратит на нее внимание, приветливо улыбнется, поздоровается. Но все продолжали заниматься своими делами.
За одним из компьютеров сидел юный сутулый очкарик в дешевой клетчатой рубашке и застиранных джинсах. Он лихорадочно барабанил пальцами по клавиатуре. А на краешке его стола устроилась миниатюрная блондиночка – девушка читала какие-то плотно исписанные листки, по-детски болтая ножками. Она казалась бы прехорошенькой, если бы не толстый слой макияжа на лице – так ярко не красятся даже ночные бабочки с Садового кольца. Нежную молодую кожу девочка замазала толстенным слоем густой крем-пудры, глаза жирно обвела синим карандашом, а щеки зачем-то выкрасила в ярко-малиновый цвет.
За другим компьютером работала пожилая женщина с усталым, строгим лицом. Она-то первой и заметила вошедшую Нину.
– Вам кого? – не слишком дружелюбно спросила она, не отрываясь от монитора.
– Мне? Михаила Афанасьева. Главного редактора. – Она на всякий случай уточнила. – Меня прислал Владимир Штиль.
– Я слушаю, – очкарик повернулся к ней, – мы не знакомы? Ты из бухгалтерии, да? Пришла за контрактами? Но они еще не готовы, завтра загляни.
Нина удивленно уставилась на юношу. Почему-то ей казалось, что главный редактор Михаил Афанасьев должен быть пожилым и солидным, как и сам Владимир Штиль. Интересно, когда он факультет журналистики-то успел закончить? Или он из вундеркиндов?
– Нет, меня зовут Нина Зима, – Нина неожиданно поймала себя на том, что стоит перед ними в модельной позе – спина выпрямлена, одна нога впереди другой, на лице широкая улыбка, – я пришла попробоваться на роль ведущей. Владимир сказал, что вы мне напишете текст и мы потрактуемся перед эфиром, – старательно повторила она.
– С ума он, что ли, сошел? – неожиданно разозлился Михаил. – У нас и так до эфира дел полно. Ладно, дам тебе Ксенькин текст, прочтешь.
На этих словах ярко накрашенная блондиночка вдруг с грохотом сорвалась с места и выбежала из комнаты, громко хлопнув при этом дверью. Нина удивленно проводила ее глазами.
– Не обращай внимания, – усмехнулся Михаил, – это Ксюша, наша ведущая, которую заменить хотят. Она надеется, что ее все-таки оставят, поэтому каждую соперницу встречает морем слез.
– И много было у нее соперниц? – поинтересовалась Нина.
– Достаточно. Человек пятнадцать пробовали, если не больше. Приходили неопытные девчонки, прямо с журфака, были и известные.
– А Ксения давно у вас работает?
– Давно. Только она вообще к телевидению мало отношения имеет, она у нас в основном по постельно-эротической части. Вовка неравнодушен к женскому телу. Впрочем, ты и сама, наверное, успела в этом убедиться?
– Что ты имеешь в виду?
– Не волнуйся, пошутил. Ни на что не намекаю. У меня стиль общения такой, привыкнешь скоро. А все-таки где же я тебя видел? – Он близоруко прищурился.
– Я модель, – неохотно объяснила Нина, – для разных журналов снималась, может, ты и видел.
– Точно! – Он вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. – Точно, как же я тебя не узнал? Во прикол, модели к нам еще не приходили!
Вернулась заплаканная Ксения – лицо ее было покрыто яркими пятнами, нос блестел и распух, по щекам струились темно-серые ручейки поплывшей туши, а на ухе висела накладная ресничка.
– Ксеня, – ахнула женщина со строгим лицом, – в каком ты виде, эфир же через полчаса! А ну быстро в гримерку. Пусть они что-нибудь с тобой сделают.
– А мне наплевать, – с вызовом ответила она, – прямо так в эфир и выйду. А могу и вообще не выходить. Девушка же вроде как на мое место пришла.
– Девушка еще никуда не пришла, – разозлилась женщина, которая оказалась администратором программы, – она только на пробы пришла.
– Между прочим, эта девушка – известная модель, – ехидно заметил Михаил Афанасьев, – так что советую мордаху-то подкрасить. Чтобы не выглядеть на ее фоне серой мышкой.
– Да хоть балерина из Большого! – почти весело воскликнула Ксения. – Вот сорву вам эфир, и все! Небось побоитесь новенькую сразу в прямой эфир ставить.
– У меня в сумочке есть термальная вода, – Нина дружелюбно улыбнулась сопернице, – если хочешь, могу тебе дать, пятна сразу пропадут, макияж будет легче делать. А в глаза можно «Визином» закапать, все наши так делают.
Ксения даже не потрудилась ответить – только смерила Нину презрительным взглядом, достала из своего рюкзачка увесистую косметичку и медленно вышла из комнаты.
А Михаил (впрочем, он разрешил называть себя просто Мишей) тем временем вручил Нине какие-то отпечатанные на компьютере листочки.
– Вот это Ксенин текст на сегодня. Все читать необязательно, достаточно первых абзацев. Разумеется, скажешь, что тебя зовут не Ксения Мазурина, а Нина… как тебя там?
– Зима. Думаешь, раз я модель, то совсем тупая, сама не догадаюсь?
– Мое дело предупредить, – пожал плечами Миша, – тут знаешь какие тупицы приходили? Посадишь их в кадр, а они и заикаться начинают, и мычать чего-то. Одна даже заревела. Ладно, Нии, времени мало, топай в гримерку, прямо по коридору и направо предпоследняя дверь.
В гримерке Нину ожидал приятный сюрприз. Там на кожаном диванчике сидела ее знакомая манекенщица Элла. С Эллой они много раз встречались на общих показах и даже снимались как-то для одного западного журнала.
– Элка! – Нина расцеловала удивленную коллегу. – Ты здесь тоже работаешь? На грим пришла?
– Работаю, – подтвердила Элла, – только я сама гример. Садись в кресло, сейчас так накрашу – все обзавидуются.
– Ты?! Гример?! – удивилась Нина. – С чего это вдруг? А с модельным бизнесом что, завязала?
– Нет, почему, – вяло улыбнулась Элла, – Генка-то меня выпер. Предложил секретаршей поработать, так я сдуру согласилась. Три дня продержалась. Потом пришли к нему какие-то итальянцы на переговоры, меня попросили задержаться и чуть не изнасиловали прямо в офисе. Я Генке пожаловалась, так он глазки вытаращил и сказал, что Светлана всегда клиентов обслуживала. Представляешь? – Элла щебетала и одновременно тонкой кисточкой подкрашивала Нине брови.
– А ты уверена, что брови красить надо? – попробовала сопротивляться Нина. – Мне почти никогда не красили. Ну в крайнем случае бежевым карандашиком.
– Мать, это же телевидение, – усмехнулась Элла, – здесь все должно быть до гротескного ярко. Иначе студийный свет съест твои глаза и брови. Вот сейчас, представляешь, пришлось Ксеню Мазурину перекрашивать. Она, видите ли, расплакалась. А мне лишние сорок минут работы. И между прочим, премию за это нс дадут!
– Ксению Мазурину? – переспросила Нина. – Так это она из-за меня расплакалась. Меня же вроде как на се место взять хотят.
– Да? Ну и слава богу. Ксюша наша – шалава, – радостно объявила болтливая Эллочка, обводя Нинины губы темно-коричневым жирным карандашом. – Знаешь, она ведь бывшая девушка этого недомерка, Мишки Афанасьева.
– Правда? – удивилась Нина. – Но мне показалось, что он ее недолюбливает.
– И правильно делает. Ксюху сюда взяли помощником администратора. Так, подай-принеси, и оклад три копейки. Но она девушка хваткая, быстро сориентировалась, что к чему. Закадрила главного, Володьку. Я как-то их застукала вот на этом самом диване, не поверишь. А через неделю после этого она ко мне на грим пришла, телеведущей стала!
– Отвратительно, – озадаченно сказала Нина, – что же, и ко мне он тоже будет приставать?
– Обязательно! – радостно подтвердила Эллочка. – Непременно пристанет. Что ты хочешь, телевидение – это еще больший бордель, чем модельное агентство… Ну ладно, будем считать, что ты накрашена. Ступай в студию, а я пока чайку попью. Не поверишь, Нинок, за сегодняшний день еще ни разу не присела.
…В студии Нину уже ждал Михаил Афанасьев. Кстати, сама студия ее разочаровала. Почему-то она ожидала увидеть огромное помещение, что-то вроде миниатюрного концертного зала. Многоваттные софиты, миллионы проводов, камеры, модные декорации, суетящиеся операторы, режиссер с огромным мегафоном, а по бокам, на многоярусных лавочках, притихшие зрители… На самом деле студией оказалось помещение размером со школьный класс. На небольшом возвышении стоял черный офисный стул, на него были направлены две массивные камеры. В углу разместился режиссерский пульт.
– Тесновато, – вздохнула она и простодушно поинтересовалась: – У программы что, денег нет арендовать помещение побольше?
– Что ты в этом понимаешь? – Михаил переглянулся с оператором. – Да это же одна из самых просторных студий на этом канале. А видела бы ты, кстати, студию, где «Поле чудес» снимают. Ненамного больше нашей. Просто экран создает ощущение объема. Ладно, Нина, хватит демагогии, садись, читай текст. Постарайся поменьше заглядывать в листочек.
Нина послушно уселась на стул, выпрямила спину и улыбнулась прямо в камеру.
– Мотор! – крикнул Миша. Где-то над камерой загорелся красный огонек.
Нина глубоко вдохнула:
– Привет! С вами Нина Зима и «Желтые новости»! Для начала приготовьтесь упасть в обморок: наша любимая певица Ирина Шмель выходит замуж. Напоминаем, что в Грибоедовский дворец дива отправится уже в девятый раз. Нашему корреспонденту удалось поговорить с ней самой.
– Снято. Нина, давай еще одну подводку. Сейчас уже Ксения придет – и эфир начнется. Ты, кстати, сможешь посмотреть его из аппаратной.
– … И еще одна интересная новость. Мы побывали в гостях у одной москвички, которая в прямом смысле слова пригрела на груди змею. И не одну. В обыкновенной малогабаритке эта пожилая женщина содержит целый серпентарий. А в ванной у нее живет крокодил… Миша, чушь-то какая! – не выдержала Нина. – Ну какой крокодил? Ну это же бред полный.
А в это время в одной из аппаратных Владимир Штиль внимательно смотрел на Нину Зиму. Нинино лицо улыбалось ему с многочисленных мониторов. Оператор снял ее с разных планов – и везде Нина была хороша, как Нефертити.
«И все-таки в этой модельке что-то есть», – подумал он.
– Паш, ну как она тебе? – спросил Володя у одного из режиссеров. Как настоящий бизнесмен, он привык полагаться не только на собственное мнение, но и при возможности выслушивать советы коллег.
– Девочка – супер, – причмокнул Паша, – по-моему, я ее в «Космополитэне» видел. Ну по крайней мере она не хуже Ксюхи.
– Ты бы ее принял?
– Однозначно.
Так Нина Зима стала телеведущей.
На следующей неделе она впервые вышла в прямой эфир. Это событие они с Васей Сохатым отметили в уютном итальянском ресторане.
– Я же говорил, что все получится, – ликовал Вася, азартно пережевывая нежнейшую лазанью, – скоро ты станешь настоящей знаменитостью. Как я. Кстати, на следующей неделе у меня будет показ на выставке в Экспоцентре. Платье невесты за тобой.
– Ты знаешь, а я ведь начала модельную карьеру именно в Экспоцентре, – Нина отхлебнула большой глоток сухого кисловатого вина, – это была моя первая работа. Показ шуб. Вот парадокс – где начала карьеру, там ее и закончу!
– Ну ты и пессимистка. Вспомни еще про эскорт. И про шоу боди-арта.
– Ну от твоего показа с консервными банками у меня тоже осталось пренеприятное впечатление, – усмехнулась она.
– Врешь! Это была гениальная коллекция. А платье из банок – вообще самое лучшее. И тебе оно очень шло.
– Только я все тело порезала об острые края.
– Чего не сделаешь ради искусства!
Из ресторана они вышли вместе. Ничто так не пьянит, как вино, выпитое пополам с приятными воспоминаниями. Вася вызвался проводить Нину. Но на пороге ее квартиры выяснилось, что есть еще масса тем, которые они непременно должны обсудить. Перебивая друг друга, они взахлеб вспоминали Нинину юность.
– Слушай, а ты не спешишь? – спросила она. – У меня есть замечательное белое вино, я его несколько лет назад еще из Испании привезла, да так и не выпила.
Все получилось просто и естественно. Сначала они осторожно целовались, сидя на диване в гостиной, потом Нина предложила перейти в спальню, а Вася, по-юношески смутившись, выключил верхний свет. Кто бы мог подумать? Она бы и сама не поверила, если бы несколько дней назад кто-нибудь сказал ей, что Василий станет ее любовником.
Он пожелал остаться на ночь. Нина не возражала. Она на удивление быстро уснула, убаюканная несмелыми ласками незнакомых рук.
Он проснулся раньше и приготовил для нее омлет – прямо как в американских мелодрамах с хеппи-эндом в финале. За завтраком они мирно переговаривались, словно пожилые супруги – о летней моде, о Нининой работе на телевидении и даже о погоде за окном. Вася напялил ее старый махровый халатик, который доставал ему почти до пят. В этом одеянии он выглядел смешно и нелепо, как карикатурный гном. Нина смотрела на него, послушно улыбалась его неловким шуткам и мысленно ругала себя за малодушие. А ей ведь даже не в чем его упрекнуть. Она сама сделала первый шаг, сама пригласила его в свою квартиру, вина ему налила, включила розовый торшер и поставила диск «Романтическая коллекция»!
Василий все понял, он доел омлет и суетливо засобирался уходить.
– Ты знаешь, Нина, – между делом сказал он, натягивая теплые светло-розовые кальсоны (кто бы мог подумать, что модный модельер носит под брюками такую гадость!), – а ты ведь у меня вторая женщина.
– Как это? – удивилась она. – У тебя же даже дочь есть, ты мне сам рассказывал.
– Есть, – грустно подтвердил Вася, – вот ее мать и есть моя первая женщина, а ты вторая. А больше у меня никого не было. Понимаешь, Нина, я женщинам не нравлюсь, – он плотно запахнул свое дорогое темно-серое пальто, зашнуровал лакированные ботинки, открыл дверь и сказал, уже уходя: – Наверное, это потому что я такой гениальный. Женщины боятся оказывать мне знаки внимания, думают, что они проиграют на моем фоне.
– А как же твои потрясающие подружки? Ты же часто рассказывал мне о каких-то клонах Клаудиа Шиффер, которые все от тебя без ума?
– Врал, – грустно признался Вася.
И он ушел. А Нина не удержалась и сквозь щель в шторах наблюдала за Васей – как он пересекает двор, как он вертит головой, пытаясь сориентироваться – где же метро? Нина ожидала, что он хотя бы посмотрит на ее окна, но Василий даже не обернулся.
Приехав на работу, Нина тотчас же забыла о своих утренних переживаниях. Телевидение – это суета и спешка. Находясь в Стаканкине лучше забыть о личной жизни. Об усталости, о чувстве голода и хроническом недосыпе. В противном случае карьеры на голубом экране не сделаешь.
Казалось бы, Нина была просто ведущей. В ее обязанности входило два раза в день садиться перед камерой и без запинки зачитывать заранее написанный Михаилом Афанасьевым текст. Ну еще загримироваться, переодеться в принесенный стилистом костюм. А все остальное время она могла быть предоставленной самой себе – по крайней мере, так обещал ей Владимир Штиль. Нина рассчитывала, что свободное время она будет проводить со вкусом – пить ароматный кофе в уютных стаканкинских кафе, ходить на маникюр и укладку. Но она ошиблась.
Как только Нина появилась в офисе (если честно, она зашла просто для того, чтобы сумку поставить), Михаил заставил ее просматривать в Интернете новости шоу-бизнеса и распечатывать самые интересные из них. Это заняло у Нины почти два часа. Когда же она, положив на Мишин стол стопку бумаг, с чистым сердцем собиралась сходить в кафе, он ее остановил:
– Постой, Нина, куда ты все время свалить хочешь? Тебе надо озвучить некоторые сюжеты.
