Текст книги "Не родись красивой. Манекенщица"
Автор книги: Мария Королева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
И сейчас она, недолго думая, присела перед членами жюри в глубоком реверансе, тогда как остальные девушки ограничились воздушными поцелуями в адрес строгих судей.
Между первым конкурсом и вторым – всего пятнадцать минут свободного времени. Надо успеть переодеться в вечерние платья и подправить макияж. Нине повезло – ей досталось платье-комбинация, одним движением руки надевающееся через голову. А вот для норвежки Аны стилисты придумали сложный костюм – расшитый стразами топик, длинная юбка, отдельно надевающиеся прозрачные рукава и огромная шаль из серебристого шифона.
– Нарядили меня, как Белоснежку! – тихо возмущалась Ана, храбро воюя с бесконечными застежками. – Нет, все-таки лучше всего я себя чувствую в простых джинсах и футболке.
А после выхода в вечерних платьях девчонкам предстояло переодеться в спортивные костюмы, чтобы исполнить на сцене зажигательный танец в стиле Джейн Фонды. Танец был простым и не требовал от конкурсанток особой пластики, но в суете переволновавшаяся Олеся умудрилась наступить на задник туфли одной из манекенщиц. Девушка упала, словно кегля, вслед за ней на пол повалилась и сама Леся. Инцидент этот, к слову сказать, очень развеселил зрителей.
– Теперь меня точно никуда не выберут! – ныла Олеся. – Ну, как же я могла, почему мне все время так не везет?
И вот наступил самый напряженный момент. Все участницы собрались на сцене. Они улыбались, но их улыбки выглядели неестественно, как у участниц шоу культуристок. Девушки ждали решения жюри, словно смертного приговора. Кто-то вполголоса молился, стараясь при этом сохранять беспечную улыбку.
Выход в финал – это уже почти победа. Все пять девушек, попавших в финал, непременно станут звездами. Всем им, а не только самой победительнице, будут предложены выгодные контракты самыми лучшими модельными агентствами мира.
Жюри не заставило себя ждать. На сцену поднялся один из представителей конкурсной комиссии, в его руке был твердый белоснежный конверт.
Миранда. Та самая американка с брекетами на зубах. Разумеется, брекеты она сняла и сразу же из посредственной школьницы превратилась в роскошную красавицу. Миранда тоненько взвизгнула, поцеловала в щечку ближайшую к ней девушку и семенящими шажками выбежала под водопад аплодисментов.
Нина не сразу уловила свое имя, не сразу поняла, что выкликают именно ее. Она вышла вперед, успев услышать, как за ее спиной тоненько заплакала Олеся.
Эльжбета. А кто бы сомневался, что красивая натуральная блондинка выйдет в финал?
Ана. Кто бы мог подумать? Выходит, в мире моды есть ценители и такой, брутальной красоты.
Кристиана. Вот уж кто ни минуты не сомневался в своей победе, так это итальянка. Скорее всего, ей и достанется первое место.
Победительницам вручили яркие охапки цветов, и все девушки покинули сцену. До финального выхода пяти победительниц осталось всего двадцать минут. Двадцать минут – достаточно много для того, чтобы прийти в себя после головокружительного успеха, попудрить заблестевший от волнения носик и в очередной раз подкрасить губы. Двадцать минут ничтожно мало, учитывая, что за это время надо переодеться в громоздкое платье эпохи короля Людовика Пятнадцатого.
Каждой девушке должны были помогать три костюмера. Нина чувствовала себя безжизненным манекеном в торопливых, ловких руках. Один костюмер затягивал на ее талии корсет – Нина вполголоса умоляла его сделать послабее, но он только усмехался и делал вид, что не понимает по-английски. Другой накидывал на Нину вереницу бесконечных юбок. Сколько же их под расшитым жемчугом главным платьем? Пятнадцать? Двадцать? Третий костюмер прикалывал к ее груди огромную брошь.
Краем глаза Нина видела Олесю – девочка с ногами взобралась на неудобную маленькую табуретку, обняла колени худыми голыми руками. Нина не могла разобрать издалека, но ей показалось, что Леся плачет. Впрочем, другие девушки, обделенные вниманием жюри, тоже пребывали отнюдь не в лучшем расположении духа. Одна из них, худенькая, бледная француженка, рыдала в голос, размазывая по лицу помаду и тушь. Вокруг нее суетился оператор с местного телевидения – хотел запечатлеть трогательные кадры.
– Девочки, на выход! – скомандовала Диана, подталкивая замешкавшуюся итальянку. – Кристи, быстрее надевай туфли, в зале уже аплодируют.
После пятнадцатиминутного дефиле председатель жюри торжественно провозгласил, что готов объявить победительниц. Но, как это обычно бывает, всем, кроме публики в зале, были уже известны их имена.
Поэтому многие участницы конкурса стояли на сцене заплаканными и выглядели как увядшие цветы.
Председатель жюри распечатал твердый белый конверт, на котором золотыми буквами было вытиснено название модельного агентства.
– Я так волнуюсь, – говорил он тривиальные для конкурсов красоты слова, – если честно, я и сам не знаю, чьи имена в конверте, – быстро добавил он, хотя прекрасно знал имя победительницы, – итак, третье место Эльжбета Матушинска!
Эльжбета, немного разочарованная, но все-таки счастливая, подошла к нему.
– Эльжбета получает контракт на сумму двадцать тысяч долларов! Второе место – Миранда Скетчерс, США! – Американка по-детски завизжала и в три прыжка оказалась возле председателя. – Миранда получает аналогичный контракт. Девушки с завтрашнего же дня приступают к съемкам в лучших журналах Испании. И, наконец, главный приз… – он выдержал паузу в несколько секунд, но Нине они показались вечностью, – и, наконец, наша победительница! Ана Стааленсен!
Нина покачнулась на высоких каблуках. Ана? Ана, с ее крупным носом и невыразительными глазами? Ана, подозрительно похожая на колхозницу из знаменитой мухинской скульптурной композиции?! Ана?!
– Ана?! – вдруг возопила Кристиана, темпераментная итальянка. – Как это Ана? Это нечестно, несправедливо. Я тут самая красивая, я!!! – И она вцепилась в волосы изумленной и растерянной победительнице.
В тот день Нина Зима устала так, словно она не плавно прогуливалась по ярко освещенной сцене, а разгружала мешки с картошкой. Должно быть, она все-таки нервничала. Конечно, ей очень хотелось выиграть этот конкурс. Но, несмотря ни на что, Нина не расстроилась. Четвертое место – это тоже совсем неплохо. Пусть ей не было предложено никакого контракта, зато она автоматически поднялась еще на одну ступеньку к заветной славе.
После конкурса Нине не терпелось поскорее добраться до отеля. Она высидела положенные сорок пять минут на торжественном фуршете в честь модели года, а затем незаметно покинула банкетный зал. Кстати, Олеся, видимо, ушла еще раньше – Нина нигде не могла найти свою соотечественницу. Ана тоже хотела уйти.
– У меня уже щеки болят улыбаться, – тихо пожаловалась она Нине, и Нина знала, что победительница не кокетничает. Ей действительно наплевать на этот конкурс и на этот титул.
Но, разумеется, новоявленную модель года никто не отпустил. Ана должна была высидеть до конца вечера – фотографироваться со спонсорами и членами жюри, раздавать интервью местным журналистам.
Нина вышла на улицу и поймала такси. Было прохладно, а водитель включил в полную силу кондиционер. Нина сказала по-английски, что она замерзла, но таксист не обратил на ее слова никакого внимания, – наверное, он понимал только испанский.
Простуженная, со стертой пяткой и вымученной улыбкой, Нина Зима вошла в отель. В лифте она посмотрела на себя в зеркало и горько усмехнулась – и это называется финалистка международного конкурса! Бледное лицо, обветренные губы, сиреневые синяки, проступившие сквозь слой дорогого грима. Да, сила женщины в умело сделанном макияже: любую простушку можно загримировать так, что она будет смотреться звездой Голливуда. За это киноактрисы и ненавидят папарацци – навязчивые фотографы норовят запечатлеть их в будничной обстановке. Посмотришь на такую фотографию, и сразу становится ясно, что кинодива живет не на Олимпе, что она тоже подкрашивает седину на висках, а по вечерам делает антицеллюлитный массаж.
«В ванную, – мечтала Нина, подходя к своему номеру, – забраться в теплую пенную ванну, окунуться в ароматную воду с головой!» У нее даже настроение немного поднялось от приятного предвкушения, она шла по гостиничному коридору и напевала какую-то веселую попсовую мелодию.
– Олеся! Ты здесь? – Девушка открыла дверь номера.
Олеся действительно была на месте. Но свою напарницу она не заметила.
Дело в том, что Олеся была в номере не одна – на ее кровати сидел один из спонсоров конкурса, толстый, одышливый француз с потным, красным лицом и двойным подбородком. Ана со свойственной ей прямотой брезгливо называла его «свиномордым». «Свиномордый» жил в той же гостинице, что и конкурсантки, только в люксе. Ужинал он вместе с девушками – и когда Нина видела, как он ест, она едва могла справиться с внезапным приступом тошноты. Француз явно презирал всевозможные диеты – на его огромной тарелке дружно соседствовали огромные куски жареной свинины, горы картофеля – фри, жирные ломти красной соленой рыбы. А на десерт он предпочитал шоколадный торт, облитый взбитыми сливками. Кроме того, «свиномордый» ел очень неаккуратно – почему-то столовые приборы он игнорировал; мясо и картошку хватал прямо руками, запихивал в рот огромные кусищи, и по его подбородку стекали блестящие капли жира.
– Неужели он сам не понимает, насколько отвратителен? – скривилась однажды Нина.
– Человек с его деньгами может позволить себе и не такое, – хмыкнула Кристиана.
– Ни за какие деньги я бы к такому и близко не подошла, – усмехнулась Нина, – а ты, Лесь, со мною не согласна?
– Я тоже, – Олеся наморщила носик, – мерзкий тип.
И вот теперь этот «мерзкий тип» сидел на Олесиной кровати и виновато смотрел в пол. А сама Олеся грозно стояла над ним и кричала так, что бедный «свиномордый» опасливо втягивал голову в плечи. Нина никогда не видела Лесю в таком состоянии – ее миловидное лицо раскраснелось, на щеках выступили некрасивые красные пятна. Сейчас она выглядела гораздо старше своих шестнадцати лет.
– Ты урод! Просто урод!! – орала Олеся.
Надо же, а Нина думала, что девчонка не понимает по-английски. Конечно, произношение Леси оставляло желать лучшего, но вот словарный запас… Даже Нина, которая в свое время собиралась стать переводчиком, не знала таких изощренных ругательств.
– Лесенька, ну дай мне объяснить. – уныло лепетал француз.
– Кретин толстожопый! Думаешь, я просто так польстилась на твои прелести, да?! – В глазах Олеси стояли злые слезы. – Да ты хоть раз на себя в зеркало смотрел? Да после того как я с тобой спала, я каждый раз по два часа блевала в туалете! А ты думал, что я просто так с тобой спала, да?!
– Но ты так говорила, – оправдывался «свиномордый». У него был такой растерянный вид, что Нина невольно пожалела обманутого толстяка, – Лесенька, я же тебя не заставлял. Ты же сказала мне, что тебе нравятся полные мужчины. Ты сказала, что я похож на твоего отца. И потом… Леся, я же подарил тебе кольцо. Тебе понравилось кольцо с изумрудом, я его и купил…
– Да можешь забрать обратно свое идиотское кольцо! – вскричала Олеся, однако кольца не вернула. – Оно такое же безвкусное, как ты сам! Дурак, я же хотела, чтобы ты замолвил за меня словечко на конкурсе! Я же победить хотела, кретин! Я же думала, что ты понимаешь!
– Олеся, проблемами конкурса занимается жюри. – Нине показалось, что толстяк начал злиться. – Я просто дал на этот конкурс деньги, меня вообще не интересует, кто победил.
– Ах ты дрянь! – Она схватила первое, что попалось ей под руку – тяжелый флакон туалетной воды «Шанель», такие флаконы подарили каждой участнице конкурса, – и запустила в толстяка. Тот ловко отклонился, флакон разбился о стену, а духи вылились прямо на Олесину постель. Ну а француз вскочил и схватил Лесю за руку – больно, видимо, схватил, потому что девушка заверещала: – Отпусти!
– Значит, так, – сказал он, – если ты проститутка, то не я в этом виноват. Ты мне ничего не говорила о своих намерениях победить с моей помощью на конкурсе. А если бы и сказала, я бы послал тебя куда подальше. Ты сама прыгнула в мою постель, ты две недели изображала африканскую страсть, так что сама и виновата. И только попробуй раздуть этот скандал, тебе же хуже будет. Я позабочусь, чтобы ни одно модельное агентство во всем мире не имело с тобой дела! Русская свинья! – Он отпустил Олесю и быстро вышел из комнаты. Нина едва успела отскочить в ванную. Впрочем, «свиномордый» был так зол, что вряд ли бы заметил ее, даже если бы она вежливо поздоровалась с ним на пороге.
Нина осторожно выскользнула из комнаты вслед за французом. Она еще не решила, как теперь держать себя с Олесей: признаться, что невольно подслушала весь этот разговор, или промолчать, сделав вид, что она только что вошла. Нина была потрясена, шокирована. Олеся, милая, провинциальная Олеся, свежая, как полевая роса, с розовым румянцем во всю щеку и скромной полуулыбкой на ненакрашенных губах! Олеся, которую она считала воплощением невинности и даже пыталась опекать!
Побродив полчасика по коридорам, Нина все же была вынуждена вернуться.
Олеся лежала в кровати и листала испанский журнал. По ее лицу была размазана косметическая маска, на туалетном столике стояла бутылка минеральной воды и большая коробка конфет. Время от времени девушка отправляла конфету в рот. Вид у нее был довольно безмятежный. Скорее всего, Нина решила бы, что разговор со «свиномордым» ей просто приснился – если бы не душновато-сладкий запах туалетной воды «Шанель», густым облаком висящий в комнате.
– Представляешь, Нина, – Олеся виновато улыбнулась, – я разбила духи. Случайно наступила на флакон. Я проветриваю-проветриваю, и все без толку! Наверное, придется вызвать горничную с моющим пылесосом! Как ты считаешь?
– Да, наверное, – рассеянно ответила Нина.
– Нин, позвони ты! А то я же не говорю по-английски, как я ей объясню?!
На следующий день самолет уносил слегка загоревших, усталых девчонок в Москву. В аэропорту они простились с остальными участницами – всеми, кроме трех победительниц, которым предстояло еще ненадолго остаться в Испании. Как ни странно, больше всех переживала итальянка Кристиана. Она, не сказавшая Нине и трех добрых слов, чуть не плакала у нее на плече.
– Девочки, вы для меня стали как родные. Я теперь даже не знаю, что буду без вас делать. Давайте писать друг другу. Нина, приезжай ко мне в Италию, я познакомлю тебя со своими друзьями!
«Она просто истеричка, – решила Нина, – все психопаты впадают в крайности. То ненавидят окружающих, то, наоборот, страстно их любят!»
В самолете она, разумеется, сидела рядом с Олесей. Леся была весела и хороша, как майский полдень. Загорелая, с едва накрашенным, свежим личиком, она весело щебетала о каких-то милых пустяках, с аппетитом ела принесенный стюардессой завтрак и показывала Нине сделанные ею фотографии. А Нина отвечала односложно, от еды отказалась, сославшись на усталость. Она смотрела вперед, но боковым зрением отлично видела Лесю. Ну надо же какая талантливая обманщица! Как же можно после такой некрасивой сцены так мило щебетать, словно ничего и не случилось?
– Нина, со мной что-то не так? – вдруг спросила Леся. – Почему ты так на меня смотришь?
– Нет, наоборот, ты выглядишь отлично, – вяло сказала Нина. И не соврала. Олесе очень шло ее новое светлое платье, купленное в Испании. И легкомысленная соломенная шляпка тоже ей к лицу. И это потрясающее кольцо с огромным зеленым камнем…
– Лесь, а откуда у тебя это колечко? – решилась спросить Нина. – Я его раньше у тебя не видела.
А, это? – Олеся вытянула руку и полюбовалась перстнем. – Красивое, правда? А стоит копейки. Я его на пляже в сувенирной лавке купила.
– Да? Ты знаешь, а мне кажется, что это настоящий изумруд. У меня есть друг, ювелир, он научил меня разбираться в драгоценных камнях. Сказал, что потом пригодится, – соврала Нина.
Олеся нахмурилась:
– За кого ты меня принимаешь? Думаешь, я буду врать? Сама посуди, откуда у меня деньги на настоящий изумруд?
– Ладно, Олеся, – Нина понизила голос, – я не хотела тебе говорить… Но теперь даже не знаю, как с тобой общаться. Я слышала ваш разговор с тем французом. Спонсором конкурса.
– Что? – Леся покраснела, и на секунду Нине показалось, что сейчас подруга начнет кричать на нес так, как кричала вчера на притихшего «свиномордого», но Олеся только пожала плечами. – Понятно. Что ж, значит, ты больше не захочешь иметь со мной дело. А зря, потому что я к тебе замечательно отношусь.
И тут Нину прорвало:
– Идиотка, да я тоже к тебе хорошо отношусь, неужели ты не понимаешь?! Ты мне показалась такой славной, такой невинной, когда мы познакомились! Деревенская девочка, которая вдруг стала принцессой! Я одного не могу понять, зачем тебе это было надо?!
– Что именно? – спокойно спросила Олеся. – Победа в конкурсе? Или секс с жирным уродом?
– И то, и другое! Пойми, никакая победа не стоит твоего унижения! Я вот никогда ни с кем не спала ради карьеры!
– И чего ты добилась? – усмехнулась Олеся. – Ну знает тебя кое-кто в Москве, и что? Ни особенных денег, ничего. Пойми, Нина, я хочу большего, я создана для славы. Я не хочу прозябать в деревне, я хочу, чтобы весь мир был моим!
Нина промолчала. Из самолета они вышли врозь.
Пройдя зону таможенного контроля, Нина в нерешительности остановилась. Стоит ли ей дождаться Олесю? Или они больше никогда не будут общаться? Странный у них, однако, вышел разговор, очень странный… Или сразу пойти посмотреть, не доставили ли багаж? Неожиданно кто-то довольно резко дернул ее за рукав легкого летнего плата.
– Вы случайно не Нина Зима?
Нина удивленно вскинула глаза. Перед ней стоял абсолютно незнакомый блондин в мятой футболке с огромным фотоаппаратом через плечо.
– Да, я Нина Зима, – удивленно подтвердила она. «Может быть, Вася Сохатый отправил своего шофера встретить меня?»
– Вот и замечательно! – обрадовался блондин и направил объектив на Нину.
По профессиональной привычке она улыбнулась, мимолетным движением руки поправила прическу, приосанилась.
– Хорошо, очень хорошо, – одобрил ее действия незнакомый фотограф, а потом прокричал, обращаясь куда-то в сторону: – Ребята, она здесь!!
Нина изумленно обернулась и увидела приближающуюся стайку весело гомонящих людей. У некоторых из них были фотоаппараты, другие несли на плечах массивные профессиональные телекамеры. Люди обступили Нину, перед ее лицом внезапно вырос целый лес микрофонов.
– Вопрос от телепередачи «Светская жизнь»! Скажите, а с кем вам пришлось переспать, чтобы занять четвертое место на таком престижном конкурсе?
– Ни с кем, – честно ответила немного растерявшаяся от такой наглости Нина, – поверьте, я никогда бы не стала делать этого ради карьеры.
– Знаете ли вы, что проснулись знаменитой? Ваше имя во всех газетах.
– Честно говоря, для меня это сюрприз. Но очень приятный.
– Как вы потратите выигранные деньги?
– Но я не выиграла никаких денег, – улыбнулась Нина, – деньги дали только трем призовым местам. Надеюсь, что я выиграла свою карьеру, что мне теперь легче будет пробиться.
Эта простая Нинина фраза впоследствии обойдет все светские телепередачи, ее процитируют все уважающие себя глянцевые издания. «Я выиграла свою карьеру», – говорит красавица Нина Зима, а ее глаза мечтательно блестят.
Глава 7
А через несколько месяцев после возвращения из Барселоны Нине позвонила… Олеся.
– Привет, подруга, – мрачно поздоровалась Нина.
– Издеваешься? – усмехнулась Олеся. – Нельзя издеваться над тем, кто собирается признать свою неправоту. Я позвонила, чтобы извиниться.
– Извиниться за что? – удивилась Нина. – Мне ты вроде бы ничего плохого не сделала.
– Неужели ты всю жизнь будешь ненавидеть меня за одну-единственную ошибку? – капризно спросила Леся. Тотчас же с нее слетела напускная светскость, и она снова превратилась в провинциальную школьницу. – Я же говорю, что была не права. Ты добилась настоящего успеха, а я нет. Твой путь более верный. Ну, Нина, как ты не понимаешь, с тем французом – это был для меня такой соблазн. Я так виню себя за то, что ничего тебе не рассказала, что не посоветовалась. Ты бы мне все объяснила, и я бы никогда не стала этого делать, – взахлеб говорила Олеся.
– Что ты сейчас-то от меня хочешь? – устало спросила Нина.
– Хочу с тобой опять дружить, – простодушно призналась Олеся, – ты моя самая лучшая подруга. Ты моя единственная подруга, и я тебя очень-очень люблю.
И Нина сдалась. Простила дурочку. Они встретились, Олеся разрыдалась на Нинином плече, а Нина гладила ее по голове и успокаивала: ничего, мол, страшного, это с каждым может случиться, главное – сделать выводы на будущее… В конце концов, и у Нины не было подруг, кроме Олеси. Собственно говоря, у нее вообще никогда не было подруг. Школьные подружки едва не лопнули от зависти, когда она выиграла конкурс «Мисс Егорьевск», и сразу стало понятно, что никакие они на самом деле не подружки, а так… А потом… не считать же за подружку соседку по квартире Таньку? Унылую, усталую, способную говорить только о том, как славно будет, когда она окажется на обложке журнала «Красота».
А Олеся, похоже, действительно любила Нину. И потом, она была независтливой. Говорят, что друг познается в беде. Но это неправда. Настоящий друг (а особенно подруга) познается в радости. И Олеся каждую Нинину радость воспринимала с энтузиазмом.
А Нина в свою очередь помогала Олесе. В последнее время Лесины дела шли не очень-то хорошо. Участницу такого престижного конкурса с удовольствием приглашали на кастинги, но почему-то в итоге работодатели предпочитали других девушек. Причем выгодные контракты уплывали буквально у нее из-под носа. Одна парфюмерная компания вроде бы выбрала Олесино лицо для рекламы своего нового аромата. Но в последний момент они передумали – было решено, что Олеся выглядит наивной школьницей, а для рекламы духов нужная опытная, красивая стерва.
Нина постоянно одалживала подруге деньги, она даже сняла для Олеси вполне приличную квартирку в самом центре – у Красных Ворот. К тому же Леся постоянно получала от Нины подарки – то упаковку новых дорогих колготок, то губную помаду, то флакон модных духов.
О барселонской истории они никогда не вспоминали. Если не считать… В общем, однажды Нина случайно встретила подругу в итальянском ресторане, где Нина ужинала в обществе Василия Сохатого. Причем ресторан этот был настолько дорогим, что вечно нуждающаяся Олеся не могла туда попасть ни под каким предлогом. Если только ее не привел богатый поклонник.
Девушки столкнулись в туалете, одновременно отразившись во весь рост в золотистом зеркале.
– Олеся, – удивилась Нина, – что ты здесь делаешь?
– Ты имеешь в виду в туалете? – Девушка растерянно улыбнулась. – Да вот, губы зашла подкрасить. Ты замечательно выглядишь!
– Я имею в виду в этом ресторане? Я вчера одолжила тебе триста рублей, ты сказала, что у тебя нет денег даже на метро. А ты в курсе, что обычный чай стоит здесь пятьсот рублей?
– Нина… я… – Олеся замялась, – я пришла не одна.
– Это я уже поняла, – вздохнула Нина.
– Нет, ты поняла неправильно! Нина, у меня роман! Он замечательный человек, очень добрый, очень меня любит, и я его тоже люблю! – горячо доказывала Олеся.
– И кто же этот прекрасный принц?
– Он… президент модельного агентства «Глория»…
– И ты связалась с ним не в корыстных целях? – Нина насмешливо приподняла бровь.
– Что ты! – округлила глаза Олеся. – Я просто влюбилась! А что он президент агентства – так что же? Я с ним вообще случайно познакомилась!
Вскоре Нина узнала, что Олеся встречается не только с президентом модельного агентства «Глория», но и с главным редактором модного журнала «Стиль и образ». А еще – с генеральным директором одной парфюмерной компании. И с подающим большие надежды молодым богатым дизайнером. В конце концов, Нина махнула рукой. Кто она такая, чтобы так вот агрессивно вмешиваться в чужую жизнь? Да и Олеся осмелела – теперь она больше не скрывала от Нины своих кавалеров.
– Знаешь, Нинка, я считаю, что тебе просто повезло, ты не правило, а скорее исключение. Мужчины правят миром, а женщина ничего не может добиться без их помощи. Ты исключение из этого правила.
– Я не исключение, – сердилась Нина, – а что ты болтаешь – полный бред!
– Ну хорошо. Нина, а кем ты будешь работать через десять лет?
– Надеюсь, придумаю что-нибудь, а почему ты спрашиваешь?
– А потому, что когда ты состаришься, ты никому не будешь нужна. Вот выйдешь из модельного возраста – и что? А я хочу выйти замуж! Выгодное замужество – вот гарантия настоящего успеха!
Нина в ответ только усмехнулась и спорить с Олесей не стала. В конце концов, каждому свое. Хотя слова Леси немного ее задели.
Почему ей, Нине, так не везет в любви? Вот та же Олеся, ничуть не красивее нее, а меняет мужчин, как нижнее белье! Правда, многие из них сами ее бросают, но Нину-то даже бросить некому! Она ведет активную светскую жизнь, и каждый день приносит ей миллионы шапочных знакомых, среди которых, бесспорно, есть и достойные мужчины.
Впрочем, один преданный поклонник у нее все-таки был, и звали его Василием Сохатым. Конечно, Нина все прекрасно понимала, она видела, что он давно влюблен в нее, что он страдает. Но ей удобно было делать вид, что она ничего не замечает. А ему было удобно держать хорошую мину при плохой игре. Он постоянно рассказывал Нине о своих новых подружках:
– Представляешь, Нинель, вчера познакомился с потрясающей девкой, она на Дженнифер Лопес чем-то похожа! И она мне теперь весь день звонит. Влюбилась, наверное. Никогда не понимал женщин, ну чего они во мне находят?
А Нина отвечала:
– Да я и сама почти в тебя влюблена!
Однажды она сделала Васе подарок. В последнее время ему не слишком везло. Первая удачная коллекция забылась, а вторая не принесла ожидаемых дивидендов – ее почти никто и не заметил. Теперь Вася готовился порадовать богему своими новыми творениями. Он уже и эскизы нарисовал, только вот денег на дорогие материалы у него не было. Нина заказала в Милане лучшие ткани, самые модные и дорогие, и арендовала на целый год просторное чердачное помещение в старом сталинском доме на Фрунзенской набережной – чтобы у Василия наконец появилась своя мастерская. Когда она преподнесла ему новенькие серебристые ключики, Вася слегка смутился и даже сначала не хотел принимать подарок.
– Что я, альфонс какой-нибудь? Строить свою карьеру на женских деньгах?
Нина удивилась. Сама она воспринимала Васю как старшего брата, ей нравилось, что есть возле нее мужчина, с которым можно поддерживать вот такие практически бесполые отношения. И вдруг такое заявление – «альфонс», «женские деньги». Нина попробовала обернуть его обиду в шутку.
– О, а ты, оказывается, шовинист? – хихикнула она.
– Да, – совершенно серьезно ответил Вася, – я считаю, что мужчина гораздо сильнее женщины. Реальную карьеру должен делать мужчина. Он должен зарабатывать основные деньги. Женщина тоже, конечно, может работать, если захочет. Но пусть она тратит свои деньги на свои дамские шалости.
Ключи он все-таки взял. Но на следующий же день преподнес Нине ответный подарок – годовой абонемент в закрытый шикарный спортивный клуб «Элита-спорт». Абонемент представлял собой обычную пластиковую карточку размером с визитку, но Нина знала, что этот золотистый прямоугольник стоит чуть ли не в два раза дороже, чем годовая аренда мастерской. Она была тронута – в последнее время Васин кошелек безнадежно пустовал. Значит, он потратил последнее, чтобы преподнести ей такой шикарный подарок!
– Вася, ну зачем ты так? – упрекнула она, пряча карточку в бумажник из страусиной кожи. – Неужели мы с тобой теперь устроим социалистическое соревнование на тему, чей подарок дороже?
– Буду не против, – усмехнулся Вася, которому явно польстило ее радостное удивление, – а ходить в спортивный клуб тебе не помешает. А то на себя посмотри, одни кости. Скоро субтильный типаж выйдет из моды, на подиумы выйдут мускулистые красавицы, куда ты тогда денешься? Полы мыть будешь?
– Напишу мемуары, – улыбнулась она, – мне есть что рассказать широкой общественности.
Конечно, клуб она все же посетила. Тем более что располагался он в нескольких кварталах от ее дома, в трехэтажном отреставрированном особнячке. Когда Нина впервые потянула на себя тяжелую дверь из настоящего дуба, она была по-настоящему шокирована. Меньше всего это место походило на спортивный клуб. Крашенные в персиково-розовый цвет стены (последняя разработка итальянских дизайнеров), полукруглая стойка администратора, выполненная в стиле модерн, гардероб с блестящими металлическими вешалками – все это скорее напоминало декорацию к голливудскому футуристическому фильму. За стойкой администратора сидела молодая женщина, представляющая собой двойника Памелы Андерсона – то же точеное, загорелое личико, те же блондинистые кудри, в художественном беспорядке раскиданные по круглым плечам, тот же силиконовый бюст. Нина хотела представиться, но администраторша ее опередила:
– Здравствуйте, Нина, – сладко улыбнулась она. обнажая безупречные керамические зубы, – идемте, я покажу вам, где раздевалка. Будете заниматься с личным тренером?
– А мы знакомы? – Нина внимательно смотрела на администраторшу. По внешним данным она вполне могла когда-то работать на подиуме. Скорее всего, они встречались на одном из бесконечных показов.
– Нет, конечно, просто вы такая известная, мне очень нравятся ваши фотографии, и я смотрела трансляцию с конкурса «Модель года», – почтительно улыбнулась администраторша.
Нина тоже улыбнулась в ответ, она никак не могла привыкнуть к своему новому звездному статусу. Когда с ней здоровались незнакомые люди, она пугалась и, напрягая память, мучительно вглядывалась в лицо собеседника.
Привычный шейпинг считался здесь пережитком прошлого. Степ, слайд, фит-болл, аквааэробика, фанк-дэнс – на Нинину голову обрушился целый водопад незнакомых слов.
– Ну, что вы надумали? – обратилась к ней инструкторша, строгая амазонка в отчаянно красных штанах. – Сейчас как раз начинается мое авторское занятие по йоге. Это курс для новичков, называется «Семь асан». Не пройдет и месяца, как вы будете стоять на голове, сидеть в позе лотоса и, выгнувшись мостиком, просовывать голову между собственных ног!
– Нет, что вы, я еще подумаю, – перепугалась Нина, невольно представив себя в такой позе на каком-нибудь кастинге, – лучше я для начала в тренажерный зал схожу.
– Зал так зал, – не стала спорить инструкторша, – прямо по коридору, потом налево.
В тренажерном зале было малолюдно, ненавязчиво звучала ритмичная мелодия. Все тренажеры были новенькими – словно их только что принесли из спортивного магазина. Возле каждого стояли вентилятор, автомат с прохладной минералкой и шкафчик с чистыми полотенцами.
