Текст книги "Не родись красивой. Манекенщица"

Автор книги: Мария Королева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– В наш клуб можно приходить налегке, – похвасталась администраторша, – мы предлагаем клиентам чистые полотенца, одноразовые купальники и спортивные костюмы, а также шампуни, косметику…

Нина в нерешительности остановилась перед одним из тренажеров, больше смахивающим на гинекологическое кресло. Интересно, как на него садиться? Почему в зале нет тренера? Удобно ли будет попросить кого-нибудь помочь ей?

Она огляделась вокруг. На беговой дорожке занималась полная женщина в нелепом розовом костюме – она бежала, высоко поднимая колени, и была смешна, как цирковой пудель на коньках. Приглядевшись повнимательнее, Нина поняла, что это известная певица, звезда российской эстрады. Желтые газеты сплетничали, что недавно она нашла себе молоденького любовника. Вот, наверное, и старается согнать лишний жирок, чтобы мальчик не бросил ее ради какой-нибудь стройной модельки.

Справа от нее известный политик Воевал со штангой. Наверное, он хотел произвести впечатление на окружающих, и поэтому выбрал самую тяжелую «железку». Его лицо было малиновым и потным, он пыхтел, сопел, даже тихонько рычал, но поднять штангу так и не смог.

В зале находился еще один мужчина. Мускулистый и загорелый, одетый в белый дорогой спортивный костюм, он сидел спиной к Нине и меланхолично накручивал педали велотренажера. «Лучший кандидат в помощники», – подумала она и тихонько позвала:

– Простите, пожалуйста, не могли бы вы мне объяснить, как пользоваться этим тренажером?

– Конечно, с удовольствием, – приветливо улыбнулся мужчина, – тем более что это мой любимый тренажер.

Он обернулся, Нина взглянула и чуть не упала в обморок.

Это был Иван Калмык.

Когда-то (совсем недавно, а ей казалось, что прошла уже сотня лет) она безжалостно распрощалась со своим прошлым, вышвырнула его вон, как рваные колготки, решительно захлопнула перед его носом дверь и даже визитной карточки на память не попросила. Она была провинциальной королевой красоты, а стала московской племянницей многообещающего модельера Василия Сохатого. У нее было фальшивое имя и фальшивые документы. От прошлого остались только редкие кошмарные сны, тонкий шрамик от пластической операции за ухом и мамин голос в телефонной трубке.

Мама звонила все реже и реже. Неужели догадалась, что Нина вряд ли когда-нибудь вернется в Егорьевск? Нине даже было немного обидно – другая родительница бы сорвалась в Москву, весь город бы на уши поставила, но отыскала потерявшееся дитя. А Нинину маму по-прежнему не волновало ничего, кроме собственной личной жизни.

Когда они разговаривали в последний раз, мама весело сообщила:

– Доча, а у меня радость. Похоже, наконец-то я нашла мужчину своей мечты. Он капитан дальнего плавания, представляешь? Идеальный муж для меня. Полгода дома, все остальное время в море. Успею и соскучиться', и пошалить!

И только потом мама спросила:

– Ну а ты-то как?

– Нормально, – лаконично ответила Нина.

– Все по подиуму ходишь?

– Нет, – соврала Нина, – нашла другую работу, секретаршей. Отлучиться никак не могу, иначе уволят. Но возможно, приеду на майские праздники.

– Что ты, не надо! – неожиданно перепугалась мама. – Не приезжай пока. Я жениху своему соврала, что мне тридцать два. Он мне не поверит, если узнает, что у меня такая взрослая дочь.

«Он и так тебе не поверит. Если, конечно, он не полный дурак», – подумала Нина, вежливо попрощалась и повесила трубку.

Иногда на светских мероприятиях она встречала Александрину Шустряк. Президентша агентства «Феникс» выглядела великолепно – похудела, покрасилась в медно-рыжий и, кажется, сделала небольшую подтяжку на лице. Нину она не узнавала, да и Нина к ней не подходила.

Однажды на одном из показов мод Нина встретила свою бывшую соседку по квартире Таньку. Татьяна работала… уборщицей. Кажется, это было шоу причесок, в Москву приехал какой-то звездный немецкий парикмахер, он стриг и причесывал моделей прямо за кулисами. А Танька, одетая в синий форменный халат, сметала грязным веником чужие волосы. Выглядела она отвратительно – давно не мытые волосы, неестественно-белые на концах и почти черные у корней, серое, усталое лицо, неаккуратные руки с обломанными ногтями. Нина не удержалась и подошла к бывшей товарке. Риска не было – в изящной по-европейски модели Таня вряд ли узнала бы запуганную круглощекую провинциалку, какой была когда-то Нина.

– Мы с вами нигде не встречались? – дружелюбно спросила Нина. – Может быть, участвовали вместе в показе мод?

Таня распрямилась и, прищурившись, посмотрела на незнакомку, как бы прикидывая, не издевается ли над ней эта холеная манекенщица?

– Вы ведь тоже модель, я вас определенно где-то видела. – Нина постаралась улыбнуться как можно искреннее.

– Да, модель, – подтвердила Танька, и Нина заметила, что ее голос стал более низким и хриплым.

– Больше не работаешь?

– Работаю, еще как! – Таня самодовольно улыбнулась и кокетливо поправила выбившуюся из «прически» сальную прядь, – вот на следующей неделе меня будут снимать на обложку журнала «Красота»!

Нина чуть не поперхнулась. И тогда, два года назад, Таня мечтала оказаться на обложке. Вроде бы ее приятель, какой-то бизнесмен с садомазохистскими наклонностями, обещал ей в этом посодействовать.

– Ты, кажется, там уже появлялась несколько лет назад?

– Нет пока, – Таня вздохнула, – это не так просто. Но у меня есть влиятельный друг, он и устроил эту съемку. Конечно, они согласились только потому, что я им очень понравилась. А уборщицей я работаю просто так, для прикола. Ну ладно, некогда мне с тобой переливать. Вон сколько волос набросали, пойду подметать.

И Таня подхватила свое ведро. Нина была шокирована. Неужели можно вот так измениться за каких-то два года? Ее бывшей товарке, должно быть, всего двадцать семь, а выглядит она на все сорок. Кажется, раньше она была аппетитно полненькая, теперь же осунувшаяся и тощая. Подумав, Нина незаметно сунула в карман Таниной куртки три стодолларовые бумажки. Больше они никогда не встречались.

И вот теперь – Иван Калмык. Загорелый, отдохнувший, великолепно выглядящий. Смотрит на нее немного удивленно и приветливо улыбается уголками губ.

– Ты… вы… – выдохнула Нина.

– Мы знакомы? – спросил он и сам же ответил: – Вряд ли. Я не смог бы забыть такую потрясающую женщину.

– Да… Я, видимо, с кем-то вас перепутала, – спохватилась Нина. Какая же она дура, ее ведь теперь не узнать! Да и вряд ли он вообще ее запомнил. У него, наверное, таких эскорт-девочек миллион!

– А может быть, выпьем соку в фитобаре? – внезапно предложил он – Здесь делают потрясающие фруктовые коктейли, нигде в городе таких не найти.

И она согласилась! Мило улыбнулась, подхватила свою спортивную сумку и поплелась за ним, словно сказочная крыса за волшебной дудочкой.

Там, в уютной соломенной нише, Нина еще раз выслушала уже знакомую ей историю. Он сказал, что его зовут Иван Калмык. Он сказал, что его сеть ресторанов прогорела, но зато теперь у него свой салон красоты. Он сказал, что очень одинок и никак не может встретить девушку своей мечты. И при этом красноречиво посмотрел на Нину.

А она почти ничего о себе не рассказывала. Только обмолвилась, что работает моделью.

– А, так вот где я тебя видел, – оживился он. – Ты снималась в рекламе шампуня, этот ролик целыми днями по телевизору крутят.

– Точно, – скромно подтвердила она.

– Ты мне как раз и нужна, – он накрыл ее ладонь своей холеной рукой, – дай мне телефон твоего агента. Хочу снять тебя в рекламе моего салона красоты. Заплачу десять тысяч долларов за один день работы.

– Таких цен в Москве нет, – усмехнулась Нина, – я же не Синди Кроуфорд.

– Синди Кроуфорд – просто корова по сравнению с тобой, – простодушно заметил он, – а насчет цены… Мне для своего салона ничего не жаль…

– Как знаешь, – улыбнулась она, – я, конечно, отказываться не буду.

Иван внимательно, ничуть не смущаясь, ее рассматривал – словно она была не живым человеком, а безмолвным портретом, висящим в картинной галерее. Наконец он сказал:

– Знаешь, а ты мне кого-то напоминаешь… Подожди-ка… – он нахмурился, – твои глаза…

Нина инстинктивно втянула голову в плечи. Но Иван ее так и не вспомнил.

Глава 8

В середине октября выпал первый снег – обильный и пушистый. Ранняя зима удивила и напугала сонный город, москвичи еще не успели достать с пыльных антресолей теплые шубы и отчаянно мерзли в осенних, продуваемых плащах. На дорогах кишели машины – бесконечные пробки доводили до бешенства нервных автолюбителей.

Мерзла и Нина.

Первого октября Нина Зима снималась для разворота модного богемного журнала «Такси». Она должна была демонстрировать коллекцию вечерних платьев Василия Сохатого. Новая Васина коллекция была выдержана в этническом стиле – льняные накидки с вышитым красными шелковыми нитями орнаментом, легкие плащи с разлетающимися книзу рукавами, юбки, просторные шаровары. Орнаменты, кстати, Вася заказывал у настоящих деревенских вышивальщиц, самой младшей из которых перевалило за девяносто.

Стилист из журнала посмотрел на коллекцию и придумал идею для съемки – Нина будет изображать язычницу, и снимать ее надо в осеннем лесу.

Кто же мог знать, что за одну ночь лес из осеннего превратится в зимний? Проснувшись утром и увидев снег, Нина даже обрадовалась: может быть, съемку перенесут в теплую, комфортабельную студию. Но стилист, активная рыжая девушка, бодро сказала:

– Зима – это даже лучше! Я это вижу. Ты, Нина, босая, в снегу, на берегу холодной реки, смотришь в камеру без улыбки, сидя на корточках. Такая зимняя русалка.

Нина и Вася переглянулись.

– А ты уверена, что я выдержу на таком морозе? – осторожно спросила Нина.

– Конечно, уверена! – заулыбалась стилистка, которая, видимо, была девушкой оптимистичной. – Вот мы прошлой зимой снимали Марианночку, она сейчас в Париже работает. Так было пятнадцать градусов, а Марьянка была босиком и без нижнего белья, в таком легком кукольном платье с оборочками: она изображала куклу. В перерывах между съемками мы ее водкой растирали. И ничего – даже не чихнула. А сейчас всего-то минус два. Да разве это мороз?

«Вот и постой сама босиком на снегу, а я на тебя посмотрю», – хотела сказать Нина, но удержалась.

Гримировали ее в автобусе. Визажист нанес на ее лицо самый светлый тональный крем, на губы – матовую темно-коричневую помаду, он не стал маскировать специальным карандашиком синяки под ее глазами, а спутанные волосы даже не стал расчесывать – просто уложил на косой пробор.

– Так я похожа не на русалку, а на утопленницу, – хмыкнула Нина, разглядывая себя в маленьком зеркальце.

– А русалка – это и есть утопленница, ты что, не знала? – буркнул мрачный визажист.

Нина в последний раз посмотрела на себя в зеркало, скинула ботинки и пальто и босиком встала на снег.

Она вспомнила, как снималась для немецкого каталога мод. Тоже в легкой одежонке, тоже босая на снегу. Почему тогда ей совсем не было холодно, а сейчас все руки покрылись гусиной кожей? Может быть, там, во Французских Альпах, теплее, оттого что нет ветра? А возможно, тогда ее согревали мысли о любви.

Через пятнадцать минут Нина перестала чувствовать собственные ступни. Она сидела на корточках, обняв колени руками, совершенно не обращая внимания на фотографа и осветителей, суетящихся вокруг. Взгляд ее был пуст, мысли обледенели.

– Замечательно! – кричала стилистка. – Нина, ты – это нечто! Фантастика. Настоящая Снегурочка.

Снегурочка… Так, кажется, когда-то называл ее Иван Калмык. Угадал этот лед, эту холодноватую покорность обстоятельствам?…

Иван… На этой неделе он звонил ей четыре раза. Его предлоги были надуманными, Нина чувствовала, что ему просто хочется с ней поговорить. Он по-прежнему настаивал на съемке, уверял, что нигде больше не найдет такой замечательной модели. Но она чувствовала, съемка – это тоже предлог и что он собирается заплатить ей десять тысяч долларов за несколько часов работы потому, что просто хочет произвести на нее впечатление. Он думает, раз она известная модель, значит, привыкла получать от мужчин шикарные подарки. Это такой стереотип. Раз девушка носит роскошные наряды и улыбается с обложек престижных журналов, – значит, это дорогая девушка. Как покорить такую? Конечно, деньгами – ведь у любой дорогой девушки есть цена. Как сказал один философ – если женщина знает себе цену, значит, она неоднократно ее называла.

– Нина, еще полчасика поработаем, пока пленка не кончится, а ты можешь немного погреться в фургончике. У нас там есть термос с горячим какао!

Нина усмехнулась, но возражать не стала. И это называется топ-модель? Это называется звезда? Да какая-нибудь Элль Макферсон на ее месте возмущенно отправила бы куда подальше и стилистку, и ее непонятную концепцию! Западная известная манекенщица ни за что не стала бы позировать почти голой на снегу, – конечно, если бы ей не заплатили за это несколько десятков тысяч долларов. Нина же должна была получить всего двести.

Свой двадцатый день рождения Нина Зима отметила в небольшом ресторанчике на окраине Москвы. Ресторанчик был уютным, цены – невысокими. Нина не стала приглашать много гостей. Но получила немало подарков.

Директор агентства «Севен санз» Геннадий Орлов, несмотря на некоторую неприязнь к одной из лучших манекенщиц, прислал ей шикарный букет роз и набор эксклюзивной косметики от Шанель.

Вася Сохатый подарил ей огромного плюшевого слона (игрушки-акселераты только начали входить в моду) и несколько самых дорогих костюмов из своей коллекции.

– Вася, мне даже неудобно, – Нина примерила на себя одно из его платьев, – ты бы мог заработать на них такие деньги.

– Ничего, можешь считать это рекламной акцией, – подмигнул Василий, – ты моя ходячая реклама. Когда какой-нибудь журналист спросит тебя, у кого ты предпочитаешь одеваться, ты назовешь меня, гордо продемонстрировав при этом этикетку. Да, и не забудь добавить, что я гений. Тогда ко мне клиенты косяком повалят.

Но больше всех отличился Иван Калмык. Он заявился на праздник с получасовым опозданием, коснулся Нининой щеки ледяными с мороза губами и преподнес ей ключи.

– Что это? – удивилась она. – У меня уже есть автомобиль, недавно купила.

– А это не от машины, – он загадочно улыбнулся, – я слышал, что ты снимаешь квартиру. Это правда?

– Ну да, – растерялась она.

– Так вот, больше тебе это не понадобится.

Нина недоверчиво взглянула сначала на ключи, потом на самого Ивана.

– Конечно, я не стал дарить тебе шикарные четырехкомнатные хоромы с видом на Красную площадь, – как ни в чем не бывало болтал он, – иначе это выглядело бы пошлым намеком. Квартирка скромная, на Стромынке. До центра пять минут на машине. К тому же, не сердись, но я ее обставил на свой вкус. Нанял одного известного испанского декоратора… Не хочешь взглянуть прямо сейчас? – добавил он, наклонившись к ее лицу.

И Нина не отказалась! Решительно подкрасила губы, накинула на плечи новую норковую шубку и покинула ресторанчик по-английски – под руку с Иваном.

В машине он уселся на заднее сиденье вместе с Ниной и сразу же полез целоваться. А ей было неудобно, она видела перед собой затылок шофера, и ей казалось, что он украдкой за ними наблюдает в зеркальце заднего вида.

«Скромная» однокомнатная квартирка на поверку оказалась шикарной и стильной. Возможно, миллионер Иван Калмык не видел в ней ничего особенного, но Нина никогда в таких хоромах не жила.

– Прямо как у кинозвезды на развороте светского журнала, – воскликнула она.

– Ну скажешь тоже, – польщен но улыбнулся он, – но я старался.

Она ходила по комнатам и восхищенно вздыхала, словно провинциальная тетушка в Эрмитаже. Вот они, вожделенные квадратные метры! Золотая мечта любой хваткой немосквички. Недурно, недурно… Крашенные в бледно-розовый цвет стены («Обои – это прошлый век, моветон», – объяснил Иван), треугольный коричневый паркет, низенький диван в японском стиле, стеклянный журнальный столик… По-мужски лаконичный минимализм. Ничего лишнего, никаких хрусталей-цветочков-оборочек, нет места глупой романтике и сентиментализму.

Конечно, Нина совсем по-другому обставила бы свою квартирку. На окна повесила бы трогательно-розовые занавесочки, а не эти офисно-серые жалюзи. Цветы бы комнатные рассадила по огромным разноцветным горшкам…

– Ну что, нравится тебе? – Нине показалось, что он немного нервничает.

– Конечно, – она пожала плечами, словно привыкла получать такие подарки каждый день, – и все-таки это слишком дорого. Мы ведь почти незнакомы. Я буду чувствовать себя обязанной.

Они присели на диван. Низкий какой – всего сантиметров двадцать от пола. Нина почувствовала себя неловко – такая мебель явно создана не для ее модельного роста. Подбородок упирался аккурат в колени. «Диван однозначно поменяю!» – решила она.

Мебель японская. – Иван словно оправдывался, _ заказывал по каталогу. Это сейчас очень модно. Но если хочешь, я его заменю. Какой стиль тебе больше нравится?

– Не стоит, ты и так потратился, – отказалась она.

Нинин взгляд немного потеплел – надо все-таки проявить вежливость. Она искоса поглядывала на Ивана.

А он истолковал этот взгляд по-своему. Его холеная рука опустилась на Нинино плечо. Ладонь Ивана была горячей – Нина почувствовала это даже через шерстяное платье. Его пальцы тотчас же запутались в Нининых волосах, взгляд затуманился.

– Какие волосы мягкие, – голос стал тихим и вкрадчивым, – некрашеные. Терпеть не могу женщин с крашеными волосами. Сейчас почти все красят… Ты, Нина, особенная.

Он наклонился к ее губам, ее глаза закрылись, а тело обмякло; она уже готова была растаять, умереть в его руках, но в последний момент совладала с собой.

– А у тебя, Ваня, много было женщин?

Он ничуть не смутился:

– Любовниц – да. Любимой – не было давно.

– Ты знаешь… одна моя подруга… я ей сказала, что мы общаемся. И она сказала, что много раз видела тебя на разных мероприятиях с девочками из ее модельного агентства… с эскорт-девочками.

Она задохнулась, едва сдерживая волнение. Вот сейчас Ваня посмотрит на нее внимательнее и конечно же узнает ту, прежнюю Нину.

И он действительно внимательно на нее посмотрел. Его брови удивленно взлетели вверх. Нине захотелось исчезнуть, раствориться, в крайнем случае – забраться под низенький японский диванчик, так чтобы ее не было видно. Сейчас еще чуть-чуть и…

– Вот как? – спросил он, и Нина поняла – не узнал. – Вообще я давно этим не занимаюсь. Был у меня в жизни период, когда я заказывал эскорт-девчонок. Но не по легкомыслию, а из-за большой любви.

Нина затаила дыхание. Она сделала вид, что задумчиво смотрит в окно, но боковым зрением хорошо видела Ивана. Из-за большой любви! Любви к ней, Нине?… А к кому же еще?! Фарс, бред! Сейчас он нехотя расскажет ей о забавной скромной девочке из агентства «Феникс», а она со слезами на глазах расскажет правду. Он прижмет ее к груди, они будут жить долго и счастливо и, если повезет, умрут в один день. Как в сказках со счастливым концом.

– Расскажи, – охрипшим голосом попросила она.

– Да нечего рассказывать, все кончилось давно.

– И все-таки!

– Ну если ты так хочешь… У меня жена была, певичка. Эльвирой зовут. Да ты, наверное, слышала ее песни.

Нина едва не брякнула: «Да, ты рассказывал!» – но вовремя остановилась.

– Она меня бросила. Ушла к какому-то безмозглому типчику с внешностью Антонио Бандераса. А я ее любил.

– И что?

– Сука она, конечно, – вздохнул Ваня, – использовала меня по полной программе. Я ей клип снял, агента дорогого нанял. У нее данных ноль, поет как беременная кошка. Но красивая, зараза. Фактически славу я ей купил. Знаешь, Нина, мне тогда даже хотелось покончить с собой…..

– И что? – Она наконец заподозрила неладное.

– Я нанимал девочек, чтобы попадаться на глаза своей бывшей в обществе длинноногих блондиночек. Эльвирка полненькая была, она похудеть мечтала. Вот я специально и выбирал самых тощеньких, ей назло. В общем, вел себя как дурак. Представляешь, Нина, я заранее узнавал, на какие презентации она собирается пойти. А потом гордо приходил туда в обнимку с красоткой. А однажды… нет, мне даже вспоминать стыдно.

– Что? – напряглась Нина. – Что?

– Однажды я узнал, что она со своим новым любовником собирается в зоопарк. Я ее мобильник на прослушивание поставил. И тоже пришел в зоопарк с какой-то очередной милашкой. Букет девочке организовал – в самом дорогом салоне. Триста баксов отдал. Чтобы Эльвирка видела, что теряет. Но она все равно ко мне не вернулась.

– А эти девочки? Вдруг бы они влюбились в тебя? Вдруг подумали бы, что ты за ними ухаживаешь?

– Что ты, Нина! – рассмеялся Иван. – Это же были покупные девочки! Они только мне в кошелек и смотрели, чтобы содрать побольше.

Нина улыбнулась и погладила его по руке. Так вот, оказывается, какой ты, Иван Калмык. Покупатель миловидных мордашек и влажных улыбок. Она вспомнила их совместный поход в зоопарк. Кажется, это был ранний март. Да, он еще подарил ей шикарный букет с цветной капустой. Они долго стояли возле лебединого пруда, облокотившись на ледяные перила, и Нина молча таяла вместе с грязноватым снегом. А он, оказывается, в это время искал глазами Эльвиру, звезду эстрады сомнительной величины. Нина несколько раз видела по телевизору ее клипы и отлично певичку запомнила. У Эльвиры была южная вульгарная красота, чем-то она смахивала на звезду мелодрамного бразильского сериала. Иван щурился, нервно уходил от надоедливых солнечных зайчиков, оглядывался: а вдруг мелькнет где-нибудь в толпе ее ярко-красная мини-юбка?

– Ниночка!

Она вздрогнула. Лебеди растаяли, и сияющие лужи тоже. Она сидела на неудобном низком диване, а рядом с ней – Иван Калмык, и его лицо так близко, что Нина чувствует на своей щеке его дыхание. А свет он уже выключил – и когда только успел?

– Ниночка, когда я тебя увидел, то все сразу понял!

– Что понял? – недоверчиво спросила она.

– Что ты похожа на принцессу из детского кинофильма. Что у тебя руки мягкие, как у ребенка. Что ты самая красивая девочка из всех, кого я встречал. Что ты…

– Ладно, Ваня, – Нина встала с дивана, – у меня завтра тяжелый день.

– Но…

– Кастинг завтра, – перебила Нина, – очень ответственный. Мне необходимо выспаться.

– Неужели модели твоего ранга ходят на кастинги вместе со всеми?

– Увы. На Западе у каждой известной модели портфолио лежит в агентстве. У нас такого нет. Когда я была в Лондоне, сфотографировалась рядом с портфолио Кейт Мосс. Оно весит килограмм двадцать. – Нина теснила Ивана к двери.

Он поскучнел, потом нарочито бодро заметил:

– Ладненько! Но не забудь, что в конце следующей недели ты снимаешься для рекламы моего салона. Ничего не назначай.

– Это решает агентство, а не я, – мягко улыбнулась Нина, – ты же знаешь телефон в «Севен санз», вот там обо мне и спроси.

– Хорошо-хорошо, – он суетливо собирался, зачем-то подтянул и без того безупречный узел на галстуке, сдул с плеча несуществующие ворсинки, – но, может быть, мы увидимся пораньше, а? Ты знаешь, недалеко от моего дома открылся замечательный китайский ресторан…

– Возможно! – Нина подала ему пальто.

– Нина, я… я позвоню тебе завтра, хорошо?

– Ладно. Может быть, и правда встретимся в конце недели.

Когда же за Иваном захлопнулась дверь, Нина облокотилась о нее спиной и сползла прямо на пол. Как бессмысленна жизнь! Какой бездарно замкнутый сюжет, прямо как в плохом сентиментальном кино! Неужели она все еще влюблена в Ивана?

Нина вдруг вспомнила показ мод в антикварном салоне. Тогда она смело напялила на себя черные кружева вдовы. А одна из манекенщиц сказала, что это плохая примета, что теперь Нине никогда не повезет в любви. Нина тогда весело отмахнулась – молодая была, несмышленая. А ведь так оно и вышло. Может быть, черное платье здесь ни при чем. Но… А если рассказать ему все? Нет, не поймет… Хотя кто знает… может быть, все зависит от того, как построить разговор. Что ж, она встретится с ним, как и обещала, и все ему расскажет. А там видно будет.

Разбудил ее резкий телефонный звонок – звонил возмущенный Вася Сохатый. Нет, недаром она считала телефон своим заклятым врагом.

– Вася, ты что звонишь в такую рань? – простонала она.

– Ничего себе рань, уже половина третьего! Хотя, ты, конечно, утомилась за ночь! – Голос Василия был налит ядом. – Этот тип, который подарил тебе квартиру, наверное, замечательный любовник. Если бы я мог, я бы и загородного дома для тебя не пожалел!

– Вася, ты…

– Да, я подслушивал! – перебил он. – Однако какой хам этот нувориш! Уж раз решил раскошелиться, мог бы и на что-нибудь подороже! А то однушка. Дешевка!

– Вася, помнишь, как мы с тобой поссорились во Франции? – мягко спросила Нина. – Ну из-за Клода, инструктора. Ты мне тоже тогда звонил.

– Ну и что? – буркнул он.

– Неужели ты хочешь, чтобы мы поссорились опять? Ты же обещал никогда мне не мешать! Моя личная жизнь касается только меня. Если это тебя утешит, то с Иваном у меня ничего не было. Но оправдываться я не собираюсь.

– Да что ты так кипятишься? Я просто расстроился. Ведь я еще не подарил тебе главный подарок.

– И что это за подарок? Говори скорей! – с преувеличенным энтузиазмом поинтересовалась она.

– Не знаю, захочешь ли ты его принять, учитывая твой новый роман… Но, Нина, меня пригласили с моей коллекцией в Нью-Йорк! Я думал, что ты согласишься поехать со мной. Ты ведь мало работала за границей, а тут такая возможность. Мы жили бы в шикарном отеле «Пьер», у меня там к тому же есть знакомый, менеджер модельного агентства… Улетаем на следующей неделе, визы я уже оформил по знакомству. Это был сюрприз…