Текст книги "Прикосновение Змея (СИ)"

Автор книги: Мария Камардина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Стараясь ступать как можно тише, Кеара подобралась к костру. Охранник на ее приближение не отреагировал. Дышал он вполне бодро, однако просыпаться не спешил, даже когда девушка раздраженно тряхнула его за плечо. Оглядевшись и пересчитав спящих, девушка поняла, что кого-то не хватает, но что-то подсказывало, что будить всех с воплями пока не стоит. К тому же, далеко не факт, что они проснутся…

Однако надо использовать свой шанс. Кеара прикусила губу, лихорадочно соображая, чем ей может помочь сложившаяся ситуация. Бежать некуда, да и не с кем, в общем-то. Едой и одеялами их обеспечили, лекарства тоже были. Вот разве что… Девушка хмыкнула и, наклонившись над спящим охранником, осторожно вытянула из ножен на его боку длинный тонкий нож. Во всех прочитанных ею книгах герой, сбегающий из плена, в первую очередь ищет оружие. Ну и что, что драться она все равно не умеет, а нож ей может помочь разве что в качестве моральной поддержки. Пусть будет.

Сжимая нож в кулаке, Кеара осторожно двинулась в сторону свечения. Пол под ногами был на удивление ровным, подошвы сапог ступали по нему совершенно бесшумно. Свет исходил из-за полуразрушенной арки в дальней стене. Мозаика на ней когда-то изображала женщину, двести лет назад наверняка красивую, но трещины и выпавшие камни изуродовали ее лицо, словно шрамы. Кеаре показалось, будто изображение недобро ухмыляется.

Девушка осторожно заглянула в арку и тут же отпрянула с колотящимся сердцем – слишком жутким выглядел замерший у стены черный силуэт. Она услышала шорох камешков и невнятное бормотание, затем голос стал громче, настолько, что его удалось узнать.

Увы, Магистр пугал ее ничуть не меньше, чем неизвестные твари Диких земель.

– Уйди, – негромко произнес Лейро. – Оставь меня, пожалуйста.

Голос его был непривычно тихим и усталым. Кеара машинально шагнула назад. Наверняка у Лейро все под контролем – и странное свечение, и спящий охранник, и глупая перепуганная девчонка…

Перстень под одеждой неожиданно потеплел и шевельнулся, и она едва удержалась от возгласа. Показалось, или свечение за стеной стало ярче?

– Скажи, чем я тебя обидел? Я ведь просто тебя любил.

Кеара удивленно распахнула глаза, но за нее ответил другой голос, нежный, глубокий, женский.

– Ты убил меня.

Странный голубоватый свет исходил от призрака. Высокая женщина в длинном синем платье, рыжие локоны водопадом рассыпались по плечам и спине. Джания на мгновение обернулась, с лукавой улыбкой приложила палец к губам и шагнула в сторону.

Лейро стоял в углу, лицом к стене. Капюшон свалился с головы, светлые волосы растрепаны.

– Я просто хотел, чтобы ты была со мной. Это много? Ты врала мне, но я все равно тебя любил. Я ведь пытался все исправить…

– Ты убил меня дважды, – ласково произнесла Джания, касаясь призрачной рукой его виска. Лейро, словно почувствовав прикосновение, вздрогнул и обернулся, Кеара едва успела спрятаться. Но Магистр не обратил на нее внимания.

– Я хотел все исправить! – он запрокинул голову, словно невидимый собеседник находился где-то под куполом храма. – Сделать тебя счастливой! Я мог бы… – голос его сорвался, он закрыл глаза и закусил губу.

– Ты змеев эгоист, – пропел призрак. – Я была для тебя не более чем игрушкой, как и для твоего братца. Ненавижу обоих. Но до него добраться пока не могу, так что… – она сдула с ладони что-то невидимое, и лицо Магистра исказилось, словно от боли. – Помнишь? Это ведь ты сделал.

– Не надо…

– Ты виноват в том, что я мертва, малыш. Ты убил меня. Своими руками.

– Нет…

Джания нежно улыбнулась, потом взглянула на Кеару.

– Он не видит меня и не слышит, увы. Но насылать кошмары я умею хорошо. Даже на тех, кто не спит. Он тебя не увидит, не бойся.

Кеара медленно кивнула. В горле пересохло, она с усилием сглотнула и одними губами спросила:

– А что он…

Призрак снова улыбнулся.

– Он видит мою смерть. Снова и снова. Знаешь, как я умерла в первый раз? – Кеара покачала головой, и Джания мечтательно подняла глаза к потолку. – Меня хотели сжечь. Как ведьму. Я прошла инициацию, тайком, хотела лечить людей. А меня сдали.

Она погладила Лейро по голове, тот тяжело привалился к стене, прижался виском к холодному камню.

– Я не хотел…

– Конечно, ты не хотел, милый, – согласился призрак. – Правда, тебя не было в городе, и твои люди поторопились. Нас два дня держали в подвале, меня и Таро. Он тоже говорил, что не хотел, а я даже говорить не могла, так кричала, что сорвала голос. У твоих друзей были весьма интересные методы обращения с пленниками… Особенно с красивыми пленницами. – Джания коснулась щеки Лейро губами, и по телу магистра прошла судорога. – Тебя там не было, малыш, но я покажу тебе.

– Не надо…

– Надо, милый, – проворковала Джания, проводя ладонью по его шее.

Лейро хрипло вздохнул и медленно сполз по стене на пол.

– На третий день был костер. Дрова оказались совсем сырыми, долго не хотели гореть. От них было много дыма, белого, плотного… Я едва не задохнулась. – Джания медленно обошла Магистра, снова обернулась к Кеаре. – А потом явился он, герой и спаситель. Разогнал всех, перерезал веревки, сам чуть не поджарился, но меня снял.

Она поджала губы, и по выражению ее лица было ясно, что благодарности за спасение она не испытывает.

– Идем, – она проскользнула мимо Кеары сквозь арку. – Он скоро придет в себя, и лучше бы ему тебя не видеть.

Джания продолжала светиться, но никому из спящих это не мешало. Девушка в последний раз взглянула на Лейро и поспешила за призраком.

– И что было дальше? – рискнула поинтересоваться она.

– Дальше… Дальше он клялся в любви, – Джания саркастически усмехнулась. – Надел на меня амулет, блокирующий магию, и попытался изгнать Таро. – Она немного помолчала. – Вот это было самое страшное. Чувство, словно меня выворачивают наизнанку, вытягивают из тела. Я не слышала Таро, да и вообще ничего не соображала. Я только и хотела, что помешать ему закончить. И я… Остановила свое сердце. Сама. Последнее, что запомнила – как парю под потолком, а он, – кивок в сторону Магистра, – обнимает мое тело и рыдает.

Они прошли мимо спящего охранника, и Кеара присела рядом с Фином. Он лежал, свернувшись под одеялом, в исходящем от призрака свете лицо его казалось совсем бледным, а дыхание едва угадывалось. Девушка коснулась ладонью его лба – горячий. А обезболивающего осталась пара таблеток…

– А потом я осталась одна. На двести долгих лет. – Джания грациозно опустилась рядом, подобрала подол призрачного платья. – Один из мужчин, клявшихся мне в любви, бросил меня ради непонятных принципов, другой и вовсе убил. Второй раз. И стоит ли вообще верить мужчинам? – Она печально улыбнулась и тоже провела кончиками пальцев по лицу Фина. – Они могут казаться милыми и очаровательными, сильными и надежными… Но пройдет время – и о тебе никто не вспомнит.

Кеара поджала губы. Что-то внутри подзуживало – ну же, ответь! Можно было бы сказать, что Ильнар совсем не такой, что они любят друг друга и обязательно будут вместе… Но все это было бы враньем как минимум наполовину. Просто потому, что ни у нее, ни у Ильнара пока еще нет никакого «будут». И если уж думать сейчас о мужчинах, то о Фине и его лихорадке.

Джания, словно прочитав ее мысли, задумчиво наклонила голову.

– Я ведь могу помочь.

– Кому? – глухо поинтересовалась Кеара.

– Тебе. И ему, раз уж он так тебе нужен. – Она провела ладонью по щеке сферотехника, тот, не просыпаясь, дернул плечом и плотнее завернулся в одеяло. – Совсем вылечить его я, пожалуй, не смогу, но воспаление снять можно. И сбить жар.

– И что взамен?

Ведьма подняла на нее взгляд и негромко рассмеялась.

– Он совсем тебя запугал, да? Не бойся, я не потребую согласия на ритуал сейчас. Нужен только перстень и немного крови.

Кеара заколебалась. Фин, конечно, был бы против. С другой стороны, она сама почти ничего не может сделать. А если с утра он не сможет идти, то Магистр…

– А маг не почувствует?

– Вряд ли, ему тоже сегодня досталось. Да и сила перстня слишком мала, его даже датчики СМБ не фиксировали. Хотя, конечно, показывать перстень никому нельзя, ты правильно делаешь, что его прячешь. Если он попадет в руки Лейро… – ведьма поморщилась. Попасть во власть бывшего поклонника ей определенно не хотелось. – В общем, многого я сделать не смогу. Конечно, если бы ты согласилась…

Кеара стиснула зубы, и Джания снова рассмеялась:

– Перестань так меня бояться. Я же обещала, что не стану заставлять. А чтобы помочь мальчику, это и не обязательно. Я умею лечить. Я двести лет этому училась.

– Я не боюсь.

Собственный голос показался чужим и хриплым. Конечно же, она боялась, и конечно же, Джания знала об этом. Но молчала, с сочувственной улыбкой наблюдая, как Кеара расстегивает цепочку и снимает с нее перстень.

– И сколько нужно крови?

– Немного, – повторила Джания. – Чайная ложка, или около того.

Кеара медленно кивнула, облизала пересохшие губы. Вот нож и пригодился, еще только протереть его стерилизующим раствором, и ладонь тоже. Лезвие оказалось острым, и в первые секунды она даже не почувствовала боли. Только куда теперь сцедить эту чайную ложку?

– Возьми перстень в руку, он впитает, сколько нужно, – подсказала ведьма. Кеара кивнула и нервно стиснула перстень в ладони. Камень полыхнул светом, и девушка резко втянула воздух сквозь стиснутые зубы – серебро неожиданно стало горячим, почти обжигающим. Но терпеть было можно, и она терпела, стараясь не издать ни звука.

– Умница. Хватит пока.

Кеара с трудом разжала пальцы. На коже не осталось ни пятнышка, камень в перстне налился темно-синим и стал теплым на ощупь.

– Не бинтуй, – Джания дотронулась до пальцев Кеары полупрозрачной ладонью, и девушка вздрогнула, как от прикосновения ледяной воды. – Надень на правую руку и приложи к царапине. Смотри.

Она медленно, плавно выдохнула фразу – а может, просто одно длинное слово, Кеара не разобрала. Ладонь защипало, а потом порез стал стремительно таять. Полминуты – и на коже не осталось ни следа. Девушка осторожно сжала ладонь, разжала, но боли не почувствовала.

– Вот так, – усмехнулась Джания. – Чтобы никто не задавал вопросов. А теперь будет настоящая магия.

Следуя указаниям призрака, Кеара положила левую ладонь на лоб Фина, перстнем коснулась виска. Пару мгновений ничего не происходило, а затем серебро вдруг стало холодным, ледяным, пальцы немедленно онемели, словно она сунула ладонь в прорубь. Фин негромко застонал, не открывая глаз.

– Держи, – велела Джания. – Не отпускай ни в коем случае, если связь оборвется, можно сделать хуже… Больно?

Кеара молча кивнула, прикусив губу. Кровь в руке, судя по ощущениям, превратилась в колючие кристаллики льда, они разрывали тонкие стенки сосудов, еще немного – и острые грани распорют кожу…

Фин хрипло втянул воздух, тело его резко напряглось. На мгновение Кеаре показалось, что вот сейчас дыхание и остановится, ее прошиб холодный пот, но парень почти сразу расслабился, задышал глубоко и ровно.

– Отпускай.

Кеара осторожно отвела руки. Правая почти не слушались, снять с пальца перстень удалось с трудом. Тот перестал светиться и снова выглядел совершенно обычно.

– И что теперь? – хриплым шепотом спросила Кеара. Джания пожала плечами:

– Теперь – ждать. К утру ему станет лучше, воспаление пройдет, яд разрушится. С рукой сложнее, срастить такую рану у меня не выйдет, но, по крайней мере, идти он завтра сможет. А температура уже спала, видишь?

Кеара легонько коснулась ладонью лица Фина. Все верно, жара больше не было. Она расслаблено оперлась спиной о колонну и прикрыла глаза. Чувство облегчения затопило ее, и даже думать не хотелось о том, что скажет утром Фин, когда узнает, что она сделала.

– Ты можешь ничего ему не говорить, – произнесла Джания. Кеара открыла глаза и нахмурилась, но собеседница улыбнулась: – Я же не предлагаю врать, лишь кое о чем умолчать. Ссориться с ним тебе сейчас точно не стоит, а рассказать о причинах чудесного исцеления можно будет и потом, когда все устроится.

– Спасибо.

– Пожалуйста, – Джания поднялась на ноги. – Пожалуй, мне пора исчезнуть, Лейро совсем скоро очнется… и он будет помнить все, что ему снилось.

Она мечтательно улыбнулась. Кеара отвела взгляд, спорить ей не хотелось, да и причин сочувствовать Магистру у нее не было. И все же радость на лице Джании была ей не по душе. Та заметила, нахмурилась.

– Думаешь, он не заслужил пару-тройку ночных кошмаров? Или я не имею право на месть?

– Не знаю, – пробормотала девушка, вешая перстень обратно на цепочку. Пальцы машинально погладили висевшую там же серебряную бабочку, и Джания, заметив это, усмехнулась:

– Ну конечно. Ты ведь знаешь, что такое настоящая любовь, как и любая девочка в семнадцать-двадцать лет. Он не любил, я не любила, а Ильнар, конечно, не такой, и у вас настоящие чувства. Так? – она приблизила лицо к Кеаре и негромко рассмеялась. – Все они одинаковые, моя дорогая. И мы, если подумать, тоже.

Вряд ли у двадцатилетней девчонки был шанс переспорить двухсотлетнюю ведьму, но молчать было невозможно.

– Я люблю его.

Улыбка Джании выглядела загадочной – и слегка безумной.

– Докажи.

Кеара стиснула зубы, наблюдая, как призрак растворяется в воздухе. Хотелось кричать, спорить, аргументировать, но все подходящие слова растерялись, а те, что были, казались слишком уж глупыми и наивными. Джания лишь посмеется, и снова напомнит о монастыре, карьере, магии…

Впрочем, одно материальное доказательство у нее все-таки было.

Девушка прижала ладонью серебряную бабочку, и ей показалось, что та шевельнулась под пальцами.

Пока есть вера, доказательства не нужны.

Значит, она будет верить.

До последнего.

* * *

Фин проснулся перед рассветом. Завозился, удивленно приподнял голову:

– Ты что, не спишь? Так всю ночь и просидела?

– Боялась, – честно призналась Кеара. – Вдруг бы ты взял и умер?

– Ну вот еще, – фыркнул сферотехник. – Чтоб я умер, кому-то надо сильно постараться… Надо же, и рука почти не болит, – он удивленно приподнял левую руку и покрутил запястьем.

– Может быть, у этих птиц был лечебный яд? – Кеара постаралась, чтобы ее голос звучал бодро, но вышло плохо. Фин внимательно поглядел на нее, и девушка уже почти поверила, что он ее раскусил, но парень только усмехнулся, сел и обнял ее за плечи.

– Может быть. Ну, раз я уже точно не умираю, можешь поспать. Заворачивайся плотнее, вот так…

В объятиях сферотехника было тепло и спокойно. Кеара вдруг осознала, что действительно зверски устала, а день обещает быть трудным. Пожалуй, можно позволить себе небольшой отдых… совсем ненадолго…

Она так устала.

Святая Ксания, защити и спаси…

Глава 7. Страж

Снов не было. Только какое-то еле слышное шуршание в ушах, похожее не то на разговор вполголоса, не то на шелест волн, набегающих на пляж. Хотелось открыть глаза и увидеть эти волны, но какая-то рациональная часть сознания каждый раз строго говорила: «Не дури, мы в лесу и вокруг снег. Спи». Не исключено, что это был Таро.

Когда Ильнар окончательно проснулся, уже рассвело. Сквозь прорехи между ветвями сосны света пробивалось достаточно, чтобы разглядеть лежащего рядом Эла. Ни Ориена, ни Кира поблизости не оказалось, но стоило снять ментальный блок и потянуться даром наружу, недостающие спутники тут же нашлись. Каон находился почти на границе действия дара, майор же оказался совсем рядом, и ощущался он как вполне здоровый и бодрый человек.

Похоже, что Кира не так уж просто отравить. То, что лозы из всей компании выбрали на обед именно майора, само по себе удивляло – обычно потусторонние твари предпочитали с ним не связываться. Неужели местная флора глупее летучих медуз?

Вставать не хотелось. Ильнар потянулся, перевернулся на спину и заложил руки за голову, бездумно разглядывая изнанку соснового шатра. Холодно ему не было, жарко – тоже. Похоже, Ориен был прав, когда говорил, что чисто физически инициированному гораздо проще жить в Диких землях. Вот только что тут делать?

Слова Кира о магах на службе у Императора заставили задуматься не только каона. Если память Таро после ритуала действительно не исчезнет, то Тайной канцелярии нет никакого резона отдавать такой источник информации черно-красным. А значит, с отшельничеством в Диких землях можно повременить.

Вот только выпускать его для устройства личной жизни тоже вряд ли станут.

Ильнар кончиками пальцев провел по вплетенному в импровизированный браслет кольцу и тихонько вздохнул. Он слишком хорошо понимал, что все, что он обещал Кеаре в ночь перед уходом, было почти неосуществимо. Но сама мысль о том, чтобы прожить остаток жизни без возможности увидеть, поговорить, прикоснуться, вызывала желание рычать.

А может, она все-таки его приворожила?

«Считается, что сила мага напрямую зависит от того, насколько хорошо он себя контролирует, – неожиданно подал голос Таро. – Эмоции, связанные с женщинами, сильны исключительно, и разные маги решали этот вопрос по-разному. Некоторые придерживались полного воздержания, мол, нет женщин – нет и связанных с ними проблем. Другие считали, что от воздержания энергия в организме застаивается, и чем больше – тем лучше…»

– И к чему все это? – негромко пробормотал интуит.

«К твоей загубленной личной жизни, – раздраженно отозвался Таро. – Слушай и не перебивай».

Сферотехник пожал плечами и сел. Если уж придется убеждать Тайную канцелярию в своей полезности, то слушать и запоминать действительно стоит все.

Хотя тема явно была не та, чтоб заинтересовать тайных агентов. Таро неожиданно принялся рассказывать о ритуалах Ордена Серебряного древа. Соглашаясь с тем, что контроль над эмоциями необходим, а энергии нельзя позволять застаиваться, бело-серые вывели теорию, согласно которой маг, желающий сохранить и приумножить свою силу, должен был выбрать одну женщину – и сосредоточить все свои эмоции на ней.

Ритуалы Серебряного древа предназначались для того, чтобы помочь двоим сконцентрироваться друг на друге. Помолвка, свадьба, рождение первого ребенка – магические связи врастали в ауру, и, как ни странно, передавались по наследству. Дети такой пары тоже стремились найти любовь навсегда, сконцентрироваться на ней и стать сильнее…

Интересно, конечно. Только он-то тут при чем?

«Естественный отбор, – пояснил Таро в ответ на недоуменное молчание. – Соображаешь? Самые сильные маги рождались в семьях, где из поколения в поколение заключали браки по ритуалам Серебряного древа. Со временем ритуалы стали не нужны, магия в ауре сама формировала узы между людьми, и чем сильнее был маг, тем крепче он привязывался к возлюбленной. Увы, минус был в том, что разорвать такие отношения было практически невозможно».

Ильнар хотел уточнить, почему минус, но Таро тяжело вздохнул, и сферотехник понял сам.

Дайлон, ради погибшей супруги создавший опасное заклинание. Лейро, за двести лет так и не сумевший простить брату гибели возлюбленной. Джания, последовавшая за любимым на смерть…

Он сам, не способный думать ни о Диких землях, ни о смертельной опасности, ни о Тайной, чтоб ее, канцелярии, потому что мысли то и дело возвращаются к одному-единственному образу.

«Я зря пытался тебя переубедить, тогда, в монастыре, – произнес Таро. – Надо было сообразить, что после инициации это бесполезно, вы уже связаны, и с этим ничего не сделаешь. Причем маг ты действительно сильный, а значит, и связь крепкая. Тайной канцелярии в любом случае придется решать вопрос с твоей личной жизнью, иначе будет хуже».

Ильнар задумчиво покрутил информацию в голове. Теория была хороша, но что-то в ней не сходилось.

«Почему же ты тогда не захотел остаться? С Джанией? У вас же тоже должна быть связь… Или нет?»

От мага пришла волна досады вперемешку с раздражением, он, кажется, очень не хотел отвечать, и Ильнар почти собрался сказать, что говорить не обязательно, но не успел.

«Потому что кроме эмоций у меня есть разум. И совесть. И принципы».

Принципы. Именно они. Ильнар раздраженно передернул плечами и принялся выбираться из спальника. Ещё не хватало, чтобы Тайная канцелярия втягивала в свои дела Кеару. Да и как это будет выглядеть? «Дана Чеддра, наш маг без вас колдовать не может, выйдите за него замуж, пожалуйста?»

Тьфу.

Нет уж, теория теорией, а с личной жизнью он как-нибудь разберется сам.

* * *

Снаружи оказалось светло, солнечно и ветрено. Ильнар сощурился, пытаясь разглядеть ауру Кира, сидящего на поваленном дереве к нему спиной, но не увидел ничего, кроме привычного голубоватого свечения. Интересные у него амулеты. Попросить, что ли, посмотреть?

Рядом с майором на расчищенной от снега земле стояла плитка с котелком, и интуит сперва решил, что Кир занят завтраком. Но тут майор обернулся на звук шагов, и Ильнар от изумления поперхнулся пожеланием доброго утра.

Кир брился.

Зимой. В лесу. В Диких, так их растак, землях.

Майор оценил выражение лица друга, хмыкнул и стряхнул с лезвия в снег хлопья мыльной пены.

– Рот закрой, горло простудишь.

Ильнар, все ещё не находя слов, подошел ближе. Солнечный зайчик от закрепленного на ветке узкого зеркальца прыгнул в глаза, заставив интуита на секунду зажмуриться.

– Просто привычка, – пояснил Кир в ответ на невысказанный вопрос, не прерывая своего занятия.

Хороша привычка. Ильнар потер подбородок, но на ощупь оценить собственную физиономию было сложно. А вот на щеках командира и вчера не было ни следа щетины. Впрочем, выбритый Кир был куда привычнее Кира небритого, и, пожалуй, если б майор решил отпустить бороду, это выглядело бы ещё более странно.

– Главное, чтоб ты не начал прививать эту привычку мне, – буркнул интуит.

– Ты же в отпуске, – невозмутимо отозвался майор. – Имеешь полное право ходить заросшим, как лесной кабан.

Он аккуратно вытер лезвие и со щелчком сложил бритву. Вчерашние синяки на его лице на удивление быстро обесцветились, пожелтели, словно стычка с бешеной травой произошла не меньше недели назад. Интересно, это тоже действие амулетов? Или у Эла есть какая-нибудь волшебная мазь?

Сам сферотехник чувствовал себя на удивление сносно, даже на зарядку организм согласился без возражений, хотя от мысли об очередном марш-броске захотелось морщиться. Если верить Кировой карте, от города до нужного места оставалось ещё двадцать километров.

«Мы не знаем, действительно ли лаборатория в усадьбе», – проворчал Таро.

– Она там.

Ильнар обернулся. Ориен со своей привычной ухмылкой подошел ближе.

– Старая усадьба, все верно. Огромный такой дом, там и самому потеряться немудрено, а, дан Таро? Не говоря уж о том, чтоб найти замаскированный магом вход. – Каон сделал многозначитальную паузу и насмешливо закончил: – Но вам очень повезло – у вас есть я. Завтракайте, и выходим. Лейро точно знает, как войти, так что советую поторопиться.

– А что, твои птички его не задержали? – хмуро уточнил Кир. Ориен развел руками:

– Они пытались. Но у этого гада с собой маг, и это ещё один повод шагать быстрей. Им пришлось остаться в городе на ночь, но зная Лейро…

Каон перестал улыбаться и, сощурившись, взглянул в сторону города. Кир глянул туда же, кивнул и поднялся.

– Буди Эла. Пора.

* * *

Чары, защищающие брусчатку от разрушения, вдали от города держались плохо, и широкая дорога за двести лет превратилась в узкую тропу, заросшую по обочинам колючим кустарником. Кое-где в основную дорогу, словно ручейки в реку, вливались боковые. Съезды обрамляли высокие каменные арки, выщербленные и полуразрушенные. За арками тянулись в чащу останки каменных изгородей, между деревьями и кустами виднелись то обломки стен, то причудливые статуи, покрытые серовато-зеленым мхом и снегом. Одна арка, выглядевшая почти целой, неожиданно дохнула теплом, и Ильнар, пытавшийся рассмотреть резьбу на камне, поспешно шагнул в сторону.

На вопрос, что там, за арками, Ориен пожал плечами и предположил, что где-то в лесу могли сохраниться и другие загородные дома уважаемых семейств. Но он сам лезть в чащу разумно опасался, а другие исследователи ему не попадались. «Ну или их сожрали до того, как мы успели познакомиться», – добавил каон, отбив тем самым остатки любопытства.

Хотя, конечно, было бы интересно пройтись тут полным составом оперативной группы, в боевой форме и с соответствующим снаряжением. А ещё лучше – прокатиться на сферотанке.

Усадьба, о которой говорил Ориен, расположилась в живописном местечке на берегу небольшого озера. Двухэтажный дом теплого оранжевого цвета среди заснеженных деревьев выглядел на удивление знакомым и уютным. С каждым шагом ощущение узнавания росло, и это было странно. Ильнар совершенно точно знал, что никогда не бывал здесь, даже во сне, но его не отпускало чувство, что он уже видел когда-то и старые яблони, увешанные мелкими алыми плодами, и мост через ручей – вздрагивающая под ногами металлическая решетка, витые перила, – и само здание, словно обнимающее заснеженный сад выдающимися вперед одноэтажными пристройками.

Подъездная дорога заросла бурьяном, металлические прутья ограды облюбовали вьющиеся травы – но только снаружи. Створки ворот были приоткрыты ровно настолько, чтобы между ними прошел человек. Судя по обломанным стебелькам вьюнка на воротах и узкой, но утоптанной тропке вдоль забора, Ориен ходил тут часто, значит, место было относительно безопасным.

Прежде, чем шагнуть во двор, каон остановился перед воротами, напряженно вслушиваясь в тишину. Затем провел ладонью перед собой, не касаясь металлических прутьев, и пожал плечами.

– Странно…

– Что именно? – уточнил Ильнар, вслед за проводником протискиваясь между створками. Ориен снова остановился, настороженно озираясь.

– Здесь точно никого не было, я бы знал, да и Лейро никак не мог нас обогнать. Но у меня такое чувство…

– У меня тоже, – неожиданно произнес Эл. – Как тогда, перед пауком.

Сферотехник удивленно обернулся. Доктор стоял по ту сторону ограды, словно не решаясь войти, и рассматривал металлические прутья со странной неприязнью.

– Нам точно сюда? – поинтересовался он, поднимая взгляд на Ориена.

Против обыкновения каон взглянул на него серьезно, ни тени улыбки.

– Другого пути нет, вход в лабораторию за домом, – он махнул рукой, указывая направление. – Было бы у нас время… Но чего нет, того нет. Идем.

Кир, шедший последним, легонько подтолкнул Эла, тот вздохнул, но подчинился. На его лице отчетливо читалось беспокойство, но сам Ильнар, как ни старался, ничего подозрительного ощутить не мог, а чувство узнавания и какого-то совершенно невероятного в зимнем лесу домашнего уюта по мере приближения к дому становилось ещё отчетливее.

Время, казалось, не коснулось этого места. Заснеженный сад выглядел аккуратным и ухоженным, низкие кустики вдоль дорожки ничуть не разрослись, снег лежал на газоне ровным покрывалом, и сквозь него не торчало ни одной лишней былинки, да и дорожка по гладкости не уступала мостовым Алема. Ильнар покосился на настороженно оглядывающегося Ориена, но тот мало походил на человека, любящего в свободное время подстригать кусты и косить траву. Может, магия?

«Магия, – отозвался Таро. Его, судя по всему, тоже не мучили никакие мрачные предчувствия – разве что воспоминания. – Я плохо в этом разбираюсь, но усадьба, похоже, замкнута в кольцевой энергетический поток. Он хорошо экранирован, ты его не чувствуешь, но по косвенным признакам можно определить…»

– Здесь всегда аномально снижен фон, – вдруг произнес Ориен, сворачивая на боковую дорожку, огибающую дом справа. – И время как будто течет медленнее. Дайлон пытался мне объяснить, но это очень сложно, у меня все-таки другой профиль, – он усмехнулся, но тут же вновь стал серьезным. – Общий смысл в том, что пока хозяев нет, тут все словно консервируется – дом, деревья, даже сорняки почти не растут…

Удобно, однако. Ильнар с интересом взглянул на дом. Он выглядел нежилым, но и срочного ремонта не требовал, стекла целы, дверь заперта, краска на фасаде выглядит свежей…

Хотя нет, не краска.

Ильнар замер, изумленно разглядывая стену, покрытую плотным рыжим мхом. Стоило поднести к нему ладонь, как бархатистая поверхность отчетливо задрожала, дом словно подался навстречу, вызывая совершенно неадекватные ассоциации со щенком, наконец-то дождавшимся любимого хозяина – вот-вот залает и завиляет хвостом…

– Убери руки! – рявкнул Ориен. Интуит резко обернулся – но было поздно.

Вся усадьба одновременно пришла в движение. По земле прошла вибрация, мох на стене заволновался, яблони задрожали, роняя с ветвей снег вперемешку с плодами. Ощущение близящейся опасности запоздало резануло по нервам, горло сдавило спазмом, и Ильнар закашлялся, изо всех сил стараясь сделать вдох. Ориен выругался, Эл схватился за виски, Кир – за пистолет.

Створки ворот, которые ещё недавно казались вросшими в землю, с лязгом захлопнулись.

– Бежим! – заорал каон и подал пример. – За дом, быстро!

Спрашивать, в чем дело, не было ни времени, ни желания. Дыхание восстановилось, Ильнар рванул следом за друзьями, всей кожей ощущая, как болезненно вздрагивает пространство вокруг. Что притаилось в усадьбе, он не представлял, но вряд ли это были безобидные пушистые кролики.

Разве что гигантские, клыкастые и хищные. После травоядных драконов неудивительно.

Мелкие круглые яблочки сыпались с ветвей – ярко-красные на белом снегу. Деревья тряслись все сильнее, над оградой вспыхивали и гасли силовые разряды, по крыше плясало призрачное пламя, инстинкты вопили о том, что надо бежать – быстрее, ещё быстрее! Мимо дома, ощущая его страх – да как дом может бояться?! Мимо яблонь, мимо заснеженных клумб, по длинной и темной пихтовой аллее, борясь с накатывающим ощущением паники, потому что ну какая может быть паника, оперативники магобезопасности не боятся дикой магии, а колдунам тем более не положено, и нужно взять себя в руки, сосредоточиться, собраться…

Вслед за проводником друзья вылетели на широкую, круглую лужайку. Здесь тоже лежал снег, но из-под него пробивалась короткая изумрудно-зеленая трава, которой явно забыли сообщить про зиму. В центре лужайки темнели руины из серого камня, Ориен, не снижая скорости, рванул к ним – и вдруг шарахнулся в сторону.

Вовремя.

Снег взвился вверх, словно на лужайке обосновался ещё один обочечник. И не только снег – узкий, расширяющийся кверху смерч срывал пласты земли вместе с травой, подхватывал булыжники, словно пушинки, лязгал невесть откуда взявшимся садовым инвентарем и деталями каких-то машин… Воздух наполнился запахом скошенной травы и гнили, Ориен увернулся от выдернутой из земли железяки, кувырком слетел с лужайки на дорожку, вскочил, обернулся и выругался так обреченно, что стало понятно – не успели.

«Это некроголем!»

В голосе Таро звучал настоящий страх, Ильнар даже успел удивиться – неужели маг умеет бояться? Потом в голове словно сами собой начали вспыхивать отдельные факты – и с ними осознание, что бояться действительно стоит.