Текст книги "Прикосновение Змея (СИ)"

Автор книги: Мария Камардина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

Ну должно же им везти, хотя бы иногда…

* * *

Айринг лежал на полянке между соснами, накренившись на обгорелый правый борт. Пожар удалось потушить, и из обрывков разговоров Кеара поняла, что вроде бы никто не пострадал. Пока люди Магистра выносили необходимые для похода вещи, маг лично раздал всем таблетки блокиратора. Пленников тоже не забыл, хотя охрана их игнорировала почти демонстративно. С другой стороны, куда им деваться в Диких землях…

На первый взгляд ничего страшного вокруг не было – только лес и снег. Впрочем, Кеара уже устала бояться. Пленники устроились на поваленном стволе чуть поодаль от черно-красных, наблюдая, как из айринга выгоняют легкую антигравитационную платформу для Магистра и провидицы. Кариса сидела на каких-то мешках, зябко кутаясь в шубу и непрестанно поправляя перчатки. Она выглядела бледной и больной, и находиться рядом с ней не хотелось. Кеара мрачно покосилась на провидицу и с некоторым удивлением поняла, что мысли в голове почему-то крутятся не о том, как выжить, а о том, как бы случайно потерять дочь наместника где-нибудь по дороге. Опасный поход, невольные жертвы… мало ли монстров в лесу бродит.

Интересно, если она убьет Карису, Ильнар станет навещать ее в тюрьме?

Святое небо, безумие-то какое.

Пленнице тоже предложили перебраться на платформу, но девушка лишь покачала головой. Лучше уж пешком, чем с этой ненормальной вместе… Хотя пока неясно, как долго она сможет идти по зимнему лесу, не говоря уже о Фине.

Ладно, зато не холодно.

Идея со штанами оказалась более чем удачной – в платье она давно отморозила бы себе все, что только можно. Пальцы уже озябли, несмотря на перчатки, а в носу предательски хлюпало. Больше всего на свете хотелось горячего глинтвейна, который варил Эл. Ну или хотя бы чаю…

Кеара шмыгнула носом особенно громко, и Фин обнял ее здоровой рукой и прижал к себе, делясь теплом. Как-то многовато этого тепла… Кеара встревоженно подняла голову, всматриваясь в лицо спутника:

– Ты как?

Парень вздохнул, зажмурился и, запрокинув голову, прижался затылком к дереву.

– Живой. Не переживай, и похуже бывало.

– Это как, интересно?

Фин неопределенно пошевелил пальцами, скривился и вместо ответа попросил:

– Дай еще обезболивающего.

– Это вредно, – вздохнула девушка, но открыла рюкзак.

– Бродить по Диким землям в компании черно-красных тоже вредно, – буркнул сферотехник.

Не поспоришь.

Долго сидеть не пришлось. Магистр закончил совещание с соратниками и подошел к пленникам. В черной форме с орденскими нашивками он выглядел странно и почему-то пугал меньше. Хотя, конечно, бродить по лесу в мантии было бы не намного удобнее, чем в платье… Кеара с некоторым вызовом взглянула на него снизу вверх, но Лейро неожиданно обратился к Фину:

– Дан Котара, вы ведь разумный человек?

– Смотря что нужно сделать, – осторожно отозвался тот. Магистр пожал плечами и искоса взглянул на Кеару.

– Убедите вашу спутницу не делать глупостей. По глазам вижу, что ей хочется, а мы все-таки не на развлекательной прогулке. Будет обидно, если такая очаровательная девушка погибнет просто потому, что не смогла оценить серьезность ситуации.

– Я вас понял, – Фин для убедительности покивал. Лейро окинул девушку неприятно колючим взглядом, но тоже кивнул и отошел.

Кеара, проводив его взглядом, вздохнула:

– Он считает меня дурой?

– И пусть считает, тебе же лучше, – хмыкнул сферотехник, кое-как поднимаясь на ноги и со стоном выпрямляясь. – Главное – не тупи всерьез. И лучше, если мы будем поближе к центру колонны. Если местные монстры таки захотят кого-то слопать, пусть это будет охрана. Пошли.

И они пошли.

Глава 6. Цветы и птицы

До города шли часа два. Осознание, что Лейро, возможно, уже выдвинулся следом, подгоняло ничуть не хуже стимулятора, Ильнар то и дело ловил на себе чей-то взгляд, но сколько ни оборачивался, вокруг был все тот же лес – тихий, спокойный и оттого ещё более нервирующий.

Заклинания, хранившие жилища магов, давно разрушились, но по мере приближения к городу среди сосен все чаще мелькали какие-то руины. Сферотехник не мог отделаться от мысли, что эвакуироваться из гибнущего Алема успели далеко не все, останки стен и кучи камней вызывали навязчивые ассоциации с неспокойным кладбищем из древних легенд. Один неосторожный шаг – и полезут из могил, разрывая когтями мерзлую землю, ожившие мертвецы…

«Юный мой друг, – устало вздохнул Таро. – С момента Катастрофы прошло более двухсот лет. Здешние мертвецы представляют собой не более чем разрозненные кости. Уйми свою буйную фантазию и думай уже логически. У тебя получится».

Ильнар пошевелил ноющими плечами, стараясь поудобнее распределить вес рюкзака. Если уж говорить о двухсотлетних мертвецах, то он мог назвать сразу несколько имен, обладателям которых давно полагалось бы рассыпаться на не подлежащие опознанию фрагменты. Но вот поди ж ты – мало того, что сами живут, так еще и активно мешают жить другим.

«Змей с ними, с костями. Но ведь ты сам говорил, что соваться сюда не следует».

«Говорил и повторю. Ваш новый приятель, кажется, знает, что делает, однако на твоем месте я бы больше рассчитывал на себя. Заканчивай придумывать себе пугалки и вспомни, кто ты есть».

«Сильный и талантливый маг?»

Интуит попытался придать мысленному голосу побольше ехидства, напоминая Таро его собственные слова, но тот ответил на удивление спокойно:

«Нет. Я имею в виду оперативника службы магической безопасности. Представь, что это очередной выезд – и смотри в оба».

* * *

Снега в лесу было едва ли по щиколотку, и идти он почти не мешал. Хуже стало, когда под ногами начали попадаться куски камней, из которых двести лет назад была сложена дорога – белые, словно сахарные булыжники почти не отличались от снега и как будто нарочно лезли под ноги. Споткнувшись раз десять и едва не упав на одиннадцатый, Ильнар уже почти собрался высказать все свои впечатления о выбранном пути, но на следующем шаге ботинок встал на неожиданно ровную поверхность, а идущий впереди Ориен поднял руку, веля остановиться.

– Привал.

Спорить никто не стал. Булыжники под ногами сложились в дорогу, и это означало, что Алем совсем близко. Поблескивающие белые камни были пригнаны друг к другу невероятно плотно и напоминали скорее кирпичи для постройки снежной крепости, чем материал для мостовой. Однако подошвы ботинок по ним не скользили ничуть, а на ощупь поверхность оказалась неожиданно сухой и даже слегка теплой.

Ориен пояснил, что в самом городе и ближайших окрестностях все дороги такие – проходящие под городом магические жилы подпитывали чары, оберегающие мостовые от разрушения. Плохая новость была в том, что фон в городе был выше, чем в среднем по долине, а доступ к магии привлекал не только бабочек.

– Город нужно пройти быстро и до темноты. – Каон оглядел спутников. – Останавливаться там нельзя, тут тоже долго торчать не будем. Полчаса на перекусить и отдышаться, и идем дальше.

Есть Ильнару не хотелось, желудок только-только пришел в себя после воздушных приключений. К Элу вернулся нормальный цвет лица, но отрешенное выражение этого самого лица и взгляд, устремленный в одну точку, навевали мысли о том, что один зомби в окрестностях Алема все-таки был. Впрочем, от вопроса о самочувствии доктор отмахнулся вполне бодро, после чего профессионально сощурился, и на вопросы пришлось отвечать уже сферотехнику.

Хуже, чем обычно, он себя не чувствовал – но и только. Ильнар опасался, что его попытки строить из себя целителя спровоцируют приступ, но ночная ворожба Ориена все ещё действовала. Жар потихоньку возвращался, в голове слегка шумело, мышцы ныли, и левая рука снова решила о себе напомнить. Кости в ней словно ворочались, пытаясь улечься поудобнее, мышцы дергало, а любое неловкое движение простреливало резкой болью от запястья до самой лопатки.

Руку Эл осматривал особенно тщательно.

– Слишком высокий фон, – проворчал он наконец, жестом разрешая пациенту опустить рукав. – Магия магией, но тут и со здоровой аурой нелегко, а с твоими травмами… – он, не договорив, махнул рукой, и вытащил из аптечки пачку таблеток блокиратора, предварительно покосившись на Ориена. Тот молча пожал плечами, потом кивнул:

– Глотайте. Остановимся на ночь, посмотрю, что еще можно сделать.

Есть все-таки пришлось – Кир настоял. Сверхпитательные батончики из армейского пайка оказались также сверхсухими и приторно-сладкими. Ильнар медленно пережевывал липнущую к зубам массу и одновременно пытался вникнуть в инструктаж Ориена о поведении в городе. За один раз запомнить повадки всех существ, населявших Алем, было нереально, и ни память Таро, ни опыт оперативника тут помочь не могли. Каон тоже это понял, и описание каждой возможной опасности завершал напоминанием – слушаться его команд нужно быстро и не задумываясь.

– Идти след в след. С дороги не сходить. К обочине не приближаться, мелкие паразиты любят прятаться в снегу. К животным не подходить – здешние милые пушистые белочки могут тяпнуть так, что полдня будешь видеть цветные сны наяву. Если сказано падать или бежать, то падать или бежать, думать будет некогда. – Ориен недовольно умолк и пожевал губами. – Магию-то чуять умеете?

– Умеем.

Эл скривился, словно само это умение его раздражало. Кир поправил сенсорные очки и удостоился недовольного взгляда каона. Даже мощный визор из арсенала пограничников вряд ли давал точную картинку, но теперь-то точно поздно было повторять призывы вернуться и не дурить.

Ильнар только молча кивнул. Магию он чуял и сейчас – со стороны города тянуло странно теплым ветром, и в нем угадывался то привычный привкус хлорки, то болотная вонь, то что-то цветочное, неопознаваемое, но чуждое настолько, что хотелось задержать дыхание. Поневоле позавидуешь Киру, которого близость потустороннего не напрягала вовсе.

– И последнее. – Ориен сделал паузу, убедился во всеобщем внимании и продолжил: – Магия и паразиты – ерунда. Покусать могут, травануть слегка… Неприятно, конечно, но не смертельно. Самое поганое, что есть в городе – Поющие сады.

«А они сохранились?» – в голосе Таро прозвучало изумление. Каон пожал плечами:

– Сохранились и здравствуют. Правда, видоизменились за двести лет… Что у вас есть из оружия?

От лучевых пистолетов и гранат каон отмахнулся, на револьвер хмыкнул и сказал: «Хороша игрушка». Парализаторы велел поставить на рассеянный луч, а потом вытянул из рюкзака и пристегнул к поясу длинные, в пол-руки, ножны.

– Что за сады? – хмуро уточнил Ильнар, наблюдая, как каон возится с застежками и проверяет, легко ли вынимается клинок – длинный, широкий, странной изогнутой формы. В холодном оружии сферотехник разбирался ещё хуже, чем в огнестрельном, и как именно называется такая штука, не знал, но судя по виду, с таким ножичком можно было без проблем гулять по диким джунглям, прорубая тропу там, где удобно.

– Парк из обработанных магией растений, – неожиданно отозвался Кир. – В легендах говорится, что растущие там цветы обладали разумом и могли воспроизводить фрагменты музыкальных произведений. Хорошо обученный цветок пел несколько суток, не повторяясь.

– И чем это нам грозит? Ну цветы, ну поют… К тому же, сейчас ведь зима?

– В Баоне тоже зима, – раздраженно буркнул Эл. – Но глициниям это ничуть не мешает. И я не хочу знать, во что может в здешнем климате превратиться разумный цветок, мне вполне хватило волков.

– И драконов, – хмыкнул Ориен.

– И драконов.

Обсуждать последних доктору явно не хотелось. Каон пожал плечами и снова взглянул на Ильнара.

– Когда люди ушли и иссякла магическая подпитка, цветочкам хватило мозгов сообразить, что если они не найдут, чего пожрать, то судьба их будет печальна. Пришлось экстренно эволюционировать до хищников. Хотя их и до Катастрофы подкармливали животной пищей, верно, дан Таро?

«Не всех. – Будь у Таро лицо, он бы поморщился. – Плотоядные растения были крепче и выносливей, но качество пищи влияло и на качество звука. Высшая магия плохо сочетается с мясоедством».

– Однако на фотосинтезе в местных условиях не пожируешь, особенно зимой – Ориен кивком головы указал наверх, и Ильнар, проследив его взгляд, понял, что магию нужно было искать не под деревьями.

Словосочетание «небесный свод» сейчас выглядело как нельзя более точным. Над лесом словно раскинулся купол из толстого, мутно-серого стекла, по которому медленно перекатывались пятна и полосы света, как будто с той стороны кто-то водил фонариком. Облака в просветах между ветвей напоминали вмурованные в стекло айсберги, того и гляди рухнут на голову.

– Это еще что?!

– Туман сверху видел? Вот так он выглядит изнутри, – Ориен убрал клинок в ножны. – В общем, сторонники высшей магии и высокого искусства сдохли очень быстро. А прочие приспособились. Хитрые твари. И опасные.

Ильнар нахмурился, пытаясь припомнить, что ему известно о плотоядных растениях. Школьный курс ботаники забылся прочно, но вроде бы хищные цветы в нормальных условиях большим размером не отличались. Приманивали мух, ну в крайнем случае – мышей…

Словно в ответ на его мысли Ориен неодобрительно покачал головой.

– Они живут в основном в центре и на южной окраине, там термальные источники, вода теплая круглый год. Основной куст сидит у воды и потихоньку вытягивает ловчие лозы в стороны. Причем мелочь всякую не трогает, даже специально приманивает, ягоды выращивает. А чуть попадется кто покрупнее, лозы тут же его хватают, связывают, придушивают маленько и тащат в цветок… – Каон сделал паузу и зловещим тоном добавил: – А что хуже всего, я не чувствую в них магию, трава и трава. И другие тоже не чувствуют, хотя у местных-то животных чувствительность ого-го. Однажды при мне так сожрали целого лося. Вами, если что, тоже не подавятся.

Повисла мрачная тишина. Ильнар попытался представить цветок, способный вместить лося, но воображение отказывало. А может, ну его, этот Алем? Обойти по лесу, выйдет дольше, конечно, но спокойнее…

Ориен оценил выражения лиц, ухмыльнулся и как ни в чем не бывало закончил:

– Но цветочки торчат на другой стороне города, так что можете выдохнуть. К тому же они боятся огня, стоит слегка подпалить – тут же прячутся. Ты же, дан колдун, умеешь вызывать огонь?

Сферотехник скривился и покачал головой. После подвала Магистра он ещё несколько раз пытался подружиться с огнем, но даже Таро не мог объяснить, почему не выходит. Редкие искры, слетавшие с пальцев в моменты эмоционального напряжения, не в счет – да и толку от тех искр…

– Жаль. – Ориен вздохнул и выпрямился. – Ладно, я этого не хотел, но, видимо, придется. Раз уж с возможностями для нападения у нас негусто, придется заняться маскировкой.

Ильнар ожидал инструкций и упражнений, но каон снова полез в рюкзак, извлек небольшую круглую чашу из полированного дерева и деловито потянул рукав вверх. Блеснул металл, с надрезанного запястья в чашу побежал темно-красный ручеек. Эл с коротким возгласом приподнялся, но Ориен только отмахнулся:

– Не мешай, доктор. Лучше учись.

Он едва шевелил губами и почти не глядел на результат, но воздух вокруг наэлектризовался и явно потрескивал. Ильнар сощурился и затаил дыхание, глядя, как пляшут над чашей тончайшие энергетические плетения, окутанные розоватым туманом. Да уж, куда там с манипуляторами…

«Играет на публику, – скучным тоном проговорил Таро. – Половина петель не нужна вовсе, не говоря про спецэффекты».

«А ты знаешь, что он делает?»

«Догадываюсь. Но тебе, боюсь, не понравится».

Прежде, чем сферотехник успел переспросить, каон закончил свои заклинания, выпрямился и сунул чашу сидевшему рядом Киру:

– Пейте. По глотку, думаю, хватит.

Ильнар поперхнулся и закашлялся.

– Пить кровь? Серьезно? Зачем?

Каон закатил глаза. Выглядело это так, словно он объяснял прописные истины, но в словах была логика. С энергетикой Диких земель он сроднился давно и маскироваться выучился в совершенстве. Местные твари его не видят и не чувствуют – ни излучения ауры, ни тепла тела, ни запаха. Научиться этому, конечно, можно, но не за десять минут, поэтому будет куда проще замаскировать ауры спутников не под окружающий мир, а под самого каона.

– Вы пьете кровь, запускается реакция… Ну я же объяснял утром, забыли?

– И долго это продлится? – Кир смотрел не на каона, а в чашу, словно надеялся увидеть там подтверждение сказанного.

– Максимум – до темноты, так что хватит тянуть, пейте и пошли.

Когда и как Ориен успел зарастить порез, Ильнар не понял, но от предложения забинтовать руку он отказался, и из-под опущенного рукава ничего не текло. Хороша регенерация.

«Ты сможешь не хуже. Пару раз потренироваться, и уж порезы сращивать можно без проблем».

Голос мага звучал чуть слышно, отдаваясь в ушах щекоткой. Похоже, что Таро не слишком радовала способность Ориена подслушивать его слова. Ильнар пожал плечами, глядя, как командир осторожно подносит чашу к губам. Делает глоток. Морщится. Отдает чашу доктору и облизывает перепачканные красным губы, с таким видом, словно только что кого-то загрыз. Интересно, есть ли в Диких землях монстр опаснее Кира?

Крови в чаше осталось совсем немного, едва ли чайная ложка. Ильнар задержал дыхание, пережидая очередной приступ тошноты. Организму необходимость пить кровь очевидной не казалось, да ещё в голове снова зашевелились воспоминания о подвале Магистра…

«Будешь тянуть – дождешься повторения».

Интуит невольно поднял голову, в который раз оглядываясь. Разумеется, в поле зрения Лейро не оказалось, но маг был прав, стоило шевелиться быстрей.

«Ты только что говорил, что магия не сочетается с мясоедством».

«Не сочетается. Продукты насилия слишком сильно изменяют баланс в ауре, делая невозможными манипуляции с тонкими энергиями. А ты инициирован всего несколько дней, да ещё травма… Но он отдает кровь добровольно, это раз. А два – если тебя сожрут по дороге, будет однозначно хуже».

Ильнар резко выдохнул, зажмурился и постарался проглотить содержимое чаши как можно быстрей, чтоб не успеть почувствовать вкуса. Это почти не помогло, желудок немедленно взбунтовался, интуит прижал ладонь ко рту, стараясь дышать медленно и ровно. Какая же дрянь эта ваша магия…

Никаких изменений в себе, кроме тошноты, он не ощутил. Оставалось надеяться, что каон знает, что делает.

Ориен кивнул, забрал чашу и велел подниматься.

* * *

Первую опасность они встретили буквально через сотню шагов от места привала.

На сей раз знак остановиться подал Кир. Майор настороженно всматривался в снег у обочины, подкручивая настройки на сенс-очках. На первый взгляд заинтересовавшее Кира место ничем не отличалось от прочего снега, но в Истинном зрении под деревьями проступила тень подозрительно круглой формы. Ильнар краем глаза увидел, как Эл передернул плечами и шагнул назад. От непонятного явления тянуло опасностью – дар советовал держаться подальше и пройти мимо побыстрее.

Кир молча снял с пояса гранату, но Ориен перехватил его руку.

– Обычный обочечник. Змей с ним, пошли дальше.

Майор задумчиво перевел взгляд на каона, и тот раздраженно пояснил:

– Ты не на маршруте пограничников и тем более не в городе, людей, кроме нас, тут нет. Зато тварей столько, что гранат на всех точно не хватит.

Ильнар с проклюнувшимся любопытством поглядел на тень. И что оно делает, интересно? Ориен, видя, что спутники не спешат уходить, пожал плечами, а потом подобрал ветку и швырнул точно в центр круга.

Снег взвился вверх. Интуиты резко отшатнулись, Кир остался на месте, и Ильнар сообразил, что за пределы круга тварь не выходит. Несколько секунд под деревьями кружился и бился сплошной серо-белый вихрь высотой со взрослого человека, потом снег опал и затих. От брошенной Ориеном палки на поверхности осталось лишь несколько щепок.

– Мелкая дрянь, питается всякими мышами и белками, но ногу откусить тоже может, – прокомментировал Ориен. – Налюбовались? Пошли уже.

– Я думал, они встречаются только летом, – проговорил Кир, возвращая гранату на место. Каон пожал плечами:

– Тут им хватает магии, чтобы не спать зимой. Теперь ясно, почему нужно идти по центру? – Ориен обернулся на интуитов. Эл молча кивнул, Ильнар пожал плечами, и каон добавил: – Это не шутки, парни. Если кого-то ранят, его останется только бросить. Иначе сдохнем все вместе, потому что из города с раненым на руках мы до ночи не выберемся.

Ильнар покосился на друга детства. Доктор лишь стиснул зубы и проводил каона нехорошим взглядом, но спорить не стал. Ильнар и без слов прекрасно понимал, что первый вариант Эла не устраивал категорически. Второй был ничуть не лучше, так что оставалось третье – смотреть под ноги, слушаться специалиста и не нарываться.

Сдохнуть по собственной глупости, не дойдя до цели самую малость, было бы весьма обидно.

* * *

Алем проявлялся в реальности медленно, словно нехотя. Деревья росли все дальше от дороги, стены между ними становились выше, на месте леса проступали контуры домов – графитно-серый камень, изогнутые линии куполов. Кое-где развалины были оплетены плющом, темно-алые листья отчетливо шевелились при полном безветрии, и чем дальше, тем больше окружающий мир напоминал рисунок углем на белой бумаге, на который по неосторожности брызнули кровью.

Совсем скоро деревья пропали, полностью уступив место зданиям – округлым, в пять-десять этажей, со множеством высоких, узких окон. Каждую башню венчал купол, формой напоминавший луковицу. От большинства из них остались лишь черные остовы опор, но кое-где мерцали полосы светлого металла, отражавшего дневной свет так, словно над городом стояло солнце и никаких маскировочных чар не было и в помине. Местами купола были стеклянными, кое-где сохранилось стекло и в окнах, но большинство домов смотрели на путников темными слепыми провалами, подернутыми молочно-белой дымкой, а оплетавший здания плющ создавал иллюзию, что из окон течет кровь.

Между домами тоже клубился туман, и чем дальше путники продвигались в город, тем плотнее он становился, заставляя незваных гостей держаться поближе друг к другу. Совсем скоро видимость упала шагов до пятидесяти, дальше – сплошное облако, мерцающее изнутри огнями. Как ни странно, вперед улица просматривалась хорошо, но справа и слева разглядеть удавалось лишь темные фасады. Из тумана доносились то скрипы и скрежет, то стоны и плач, то голоса – казалось, что где-то там, в развалинах, все ещё находятся люди. Проверять это никому не хотелось, и так ясно, что за двести лет живых людей в городе не осталось. А встречаться с неживыми явно не стоило – Ориен коротко упомянул о призраках, отпечатках сознаний погибших в Катастрофе людей, которые по своим повадкам мало чем отличались от летучих медуз.

– Днем они не высовываются, но ночью… – Каон оглянулся на очередной дом, взвывший особенно протяжно, и понизил голос. – В общем, гулять тут опасно.

Улицу перегораживали то груды камней, то остовы механизмов, а может, и останки древних транспортных средств – снег и заросли вездесущего плюща превращали все в аккуратные неопознаваемые холмики. Таро, кажется, вспоминал место, но Ильнар упрямо отгонял от себя видения из прошлого. Вряд ли эмоции, связанные с последними днями города, могли бы чем-то помочь, а вот утащить в очередной приступ запросто.

Несмотря на завалы и плющ, идти было довольно легко. Дорога стала шире, материал остался тот же – мерцающий белый камень. За прошедшие века на кладке не осталось ни щербинки, деревьям и кустам приходилось ютиться на крошечных пятачках, когда-то бывших клумбами и газонами. На одном из перекрестков путники наткнулись на такую «клумбу». Жутковатое зрелище: два десятка деревьев изо всех сил пытались отвоевать себе место под сомнительным здешним солнцем, кривые черные ветки тянулись далеко за пределы огороженного заборчиком круга, скрюченные стволы переплетались, вжимались друг в друга, словно пытались выпихнуть конкурентов на неприветливую мостовую. Они хотели выжить, любой ценой, и как бы Ильнар ни убеждал себя, что растения не обладают чувствами людей, он кожей ощущал исходящую от деревьев ненависть – друг к другу, к миру, к потревожившим покой города путникам…

Эл явно чувствовал то же самое. Ильнар на миг ощутил желание друга приблизиться к больным деревьям, помочь, утешить, как он всегда утешал пациентов…

– Не подходи, – одернул Ориен и для пущей убедительности поймал доктора за руку. – Сожрать не сожрут, но энергию тянуть они умеют. Видишь, там даже плющ не растет!

– Почему он вообще тут растет? – Эл дернул плечом, освобождаясь, и обновил ментальный блок, до Ильнара донеслось легчайшее дуновение энергии. Каон покосился на ближайшее здание, оплетенное темно-красными листьями до третьего этажа, и пожал плечами.

– Он питается в основном магией, как и все, кто тут живет. Но и падалью, если что, не брезгует. Вон, видишь ягодки? Приманивает мелких зверушек, их тут много – живут, дохнут… А плющ растет дальше.

Зверушек тут действительно хватало, и ни туман, ни голоса их не пугали. В зарослях плюща то и дело шныряли существа, похожие на бесхвостых крыс, с карнизов и ветвей срывались стаи птиц – белых, некрупных, напоминающих голубей, но с тонкими острыми клювами. Один раз дорогу пересекла процессия крабов: некрупных, с суповую тарелку, льдисто-прозрачных – можно было разглядеть, как под мерцающим панцирем бьется сердце и пульсируют сосуды. Крабов пришлось пропустить – Ориен сообщил, что они, как и плющ, скорее падальщики, чем хищники, но если стаю разозлить, то могут и наброситься, а клешни у них преострые.

Кое-где попадались уже знакомые снежные бабочки, но приближаться к путникам они не спешили. Каон сообщил, что это хороший знак – маскировка работала, и даже тонкое чутье бабочек не улавливало присутствия людей. Это радовало – но не сильно.

После часа, проведенного в Алеме, Ильнар чувствовал себя так, словно топал без перерыва весь день. Стало ощутимо холоднее, даже магический жар не спасал от пробирающегося под куртку мороза. Казалось, что кто-то, хищный и невидимый, пьет исходящее от тела тепло, пьет жадно, безуспешно пытаясь согреться, но в человеческом теле тепла не так уж много, жаль, жаль… А из неициированных почти ничего не вытянешь…

Ильнар споткнулся и едва не полетел на землю. Ориен подхватил его под локоть, внимательно взглянул в глаза и велел:

– Не слушай.

– Кто это? – Ильнар потряс головой и на всякий случай проверил щиты.

– Я же говорил – призраки. Серые тени, если по-другому. Солнце ещё не село, но инициированного могут попытаться усыпить даже днем, поэтому – не слушай. Понял?

– Понял.

Ильнар невольно поежился и вслед за Ориеном ускорил шаг. Порой ему казалось, что за ними наблюдают, иногда боковым зрением удавалось поймать размытые тени, которые тут же ускользали, стоило повернуть голову. Но невнятный шепот странных созданий неудобств никому, кроме него, не доставлял.

«Не нервничай, – проявился в сознании голос Таро. – Я не дам тебе спать».

«Я и не собирался. – Ильнар поморщился и добавил: – Но спасибо».

Чтоб отвлечься от желания спать, он принялся считать шаги, не забывая сканировать местность вокруг себя с помощью дара. Девяносто три… Слева снова показались крабики, шустрые такие. Сто девятнадцать… Интересно, эти ягоды только мышам есть можно? Двести сорок восемь… Хотя, пожалуй, есть что-то в мертвом городе – прямой путь в призраки.

Триста шестьдесят шесть… Четыреста двадцать… Пятьсот девяносто восемь…

Каон остановился так резко, что Ильнар едва успел затормозить.

– Встаньте рядом, быстро, – скомандовал Ориен, роняя рюкзак на землю и выдергивая из ножен тонкий нож. – Ближе, ну!

Друзья встали спиной к спине. Ильнар с растущим беспокойством огляделся, проследил взгляд каона и тоже заметил несущееся над куполами полупрозрачное темное облако.

– Что это?

– Увидишь. Стойте тихо, если не хотите стать обедом!

Ориен кончиком лезвия начертил на своей ладони какой-то знак и вскинул руку. Одно короткое слово – и линии начали едва заметно светиться голубым.

«Ты точно знаешь, что делаешь?» – уточнил Таро. Обращался он явно не к Ильнару, и Ориен обернувшись, сверкнул улыбкой:

– Что, дан колдун, страшно?

Маг легонько вздохнул и отвечать не стал. Ильнар, упрямо сощурившись, наблюдал, как нечто, оказавшееся стаей крупных черных птиц, с целеустремленной молчаливостью несется над городом. Было в этом молчании что-то жуткое, и когда стая пронеслась над головами, интуит внезапно осознал, как напряглись мышцы в ожидании нападения. Ориен хитро взглянул на него, а потом вдруг оглушительно свистнул.

Стая развернулась в единый миг – и пошла в атаку.

– Не дергайтесь, – свистящим шепотом повторил Ориен. Ильнар чувствовал беспокойство Эла, мрачную сосредоточенность Кира, но каон, хоть и был напряжен, явно не видел опасности. Оставалось верить ему на слово.

Птицы неслись прямо на них, стоять и ничего не делать было практически невозможно, и усилий на это уходило не меньше, чем ушло бы на попытку убежать. Да и бежать было бесполезно, догнали бы в два счета. В голове металась успокаивающая мысль, что Ориен ведь действительно должен знать, что делает, и Ильнар стоял, стиснув зубы, наперекор здравому смыслу и инстинктам пытаясь не думать о том, что будет очень глупо погибнуть просто потому, что показаться трусом было страшнее.

Он даже заставил себя держать глаза открытыми, лишь в последний миг задержал дыхание, ожидая удара когтей… но его не последовало.

Стая скользнула мимо, разделяясь надвое и смыкаясь за их спинами. Птицы разворачивались и неслись по кругу и вверх, иногда задевая кончиками жестких перьев, и Ильнару казалось, что он стоит в центре вихря, а поднимаемый крыльями ветер и шум лишь дополняли иллюзию. Разглядеть птиц толком не удавалось, но взгляд то и дело выхватывал из круговерти черных перьев то круглые желтые глаза, то изогнутые когти.

Он не понял, сколько времени прошло, но в какой-то миг птицы одновременно рванулись вверх и в стороны, рассыпавшись по окрестностям. Ильнар медленно прикрыл глаза, восстанавливая сбившееся дыхание. Ориен обернулся на спутников и хмыкнул:

– Ничего, нервы крепкие.

– Если это была шутка, то глупая, – в тоне Кира звучало неудовольствие. Эл промолчал, настроение майора он явно разделял. Каон усмехнулся и снова вскинул руку. Захлопали крылья, и через пару мгновений на локте Ориена уже сидела, недовольно нахохлившись, одна из черных птиц.

– Красавица, правда? – Ориен погладил тварь по широкому клюву, и та, прищурив глаза, тихонько заворчала. На взгляд Ильнара, тварь напоминала помесь совы с дикобразом, и красивого в ней не было ничего – кривые когти, злобный взгляд и перья-иглы во все стороны.

– Гадость какая, – честно сказал он. Птица вздыбила перья на загривке и низко, хрипло зашипела, раззявив зазубренный клюв и открыв на обозрение два ряда мелких зубов у самой глотки и тонкий длинный язык. Интуита передернуло, и он на всякий случай шагнул назад. Спрашивается, если у тебя уже есть клюв, зачем тебе зубы?