Текст книги "Прикосновение Змея (СИ)"

Автор книги: Мария Камардина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

Он умолк, и Ильнар понял, что маг тоже не может толком сформулировать это самое «но», хотя и осознает его наличие. Он искоса взглянул на Дарею. Что еще она может скрывать?

– Вы мне не верите, – с печальной улыбкой произнесла Дарея. Она стояла совсем близко, и интуит сам не вполне понимал, кто больше нервничает от этой близости – он или Таро.

– А должен? Лейро тоже произнес прочувствованную речь, когда пытался меня завербовать… – Ильнар встретился взглядом с собеседницей, и она вдруг решительно тряхнула головой и выпрямилась:

– Хорошо. Я сниму щиты. И вы тоже, раз уж хотите полной откровенности. Будем играть честно. Но при условии, что все сказанное останется между нами двумя.

– Нас четверо, – поправил Ильнар. Идея была неожиданной, но, в конце концов, почему нет? Никаких страшных тайн он не хранит, а если бы и хранил – даже полноценные маги не умеют читать мысли.

Если, конечно, не сидят в вашей голове.

Дарея передернула плечами – двое, четверо, какая разница? Ильнар глубоко вздохнул и кивнул:

– Согласен.

И постараться не думать о том, насколько его может шарахнуть ее чувствами. Она, конечно, не производит впечатления чересчур эмоционального человека, но кто ее знает…

Она открылась первой. Ильнар еще секунду помедлил, разглядывая вспышки цветов в ее ауре, и пытаясь вспомнить, что какой цвет значит. Собственный щит убрать опять оказалось сложно, но Дарея ждала, и он заставил себя расслабиться, раскрыться, вслушаться в окружающее пространство, стремясь уловить в исходящих от нее эмоциях ответ на свой вопрос…

А потом она улыбнулась и коснулась его груди перстнем.

На мгновение в глазах потемнело. Ильнар успел обреченно зажмуриться и обозвать себя идиотом, попытался вздохнуть, не смог, испугался… А потом понял, что именно произошло.

«Эй!»

«Это не я. Она как-то сумела тебя заблокировать. Не злись, я постараюсь все вернуть».

– Святое небо, как же я соскучилась, – еле слышно пробормотала Дарея, обвивая его шею руками… Вернее, уже Джания. Ее глаза снова потемнели, а аура сияла бирюзой и золотом. Так вот, значит, как должна выглядеть Великая Любовь Навсегда…

Ильнар постарался успокоиться, когда его руки сами поднялись, осторожно легли на ее плечи, не давая прижаться вплотную.

«Да ладно, обними ее уже» – мрачно буркнул интуит. Физически он ничего не ощущал, даже когда маг последовал его совету и прижал к себе свою давно потерянную любовь. Это было странно, но, признаться, интересно.

«Мы, кажется, разговаривать собирались, нет? О том, насколько я могу им доверять. Кажется, все-таки не очень».

Таро негромко вздохнул и отстранился.

– Джан, это попросту невежливо. Отпусти его.

– А ты все такой же исключительно правильный зануда, верно? – она насмешливо сощурилась, и на щеках появились ямочки. У Дареи их не было, как у них так получается? – Двести лет, Таро. Двести лет я ждала, что ты вернешься, я работала, как проклятая, я так соскучилась по твоему голосу, по твоим прикосновениям…

«Ага, за двести лет без мужика…»

«Ильнар!»

«Двадцать восемь лет Ильнар. Заканчивайте сопли разводить. Вернет мне кто-нибудь тело или все уже решено?»

«Я сейчас почти ничего не могу сделать. Либо она тебя отпустит – либо ты сделаешь это сам. Сосредоточься. Попробуй ощутить себя не физическим телом, а энергией. Просто одной из линий в узоре ауры. Тогда сможешь попытаться замкнуть щит. И, пожалуйста, без дурацких шуток в стиле твоего напарника».

Легко сказать – сосредоточься. Ильнар тем не менее честно попытался представить себя сгустком энергии. Просто часть ауры, просто одна из линий, вон тот двойной узел… Джания говорила что-то еще, Таро отвечал, они, кажется, вспоминали что-то давно прошедшее, из прошлых жизней, когда оба были живы и могли любить друг друга, не используя посредников. Он почти не слушал, целиком поглощенный своей задачей. Маг честно пытался ему помочь, но его действия выглядели неуклюжими, словно попытки медведя сесть на шпагат. Вроде и ясно, что от тебя хотят, а растяжки не хватает…

Заклинание, которое использовала Джания, напоминало тончайшую сеть и весьма походило на результат воздействия ментального артефакта. Таро и впрямь мало что мог противопоставить этой сети, но изнутри действовать было можно. Ильнар даже сообразил, куда должна потечь энергия, чтобы поставить щит, но вот ассоциировать себя с этой самой энергией, а не с руками-ногами-головой, пока не получалось.

– У Лейро всегда были с этим проблемы, – неожиданно громко произнес Таро, и Ильнар, снова упустив силовой поток, беззвучно выругался. Маг, впрочем, не обратил на него внимания. – Все, что не вписывалось в его картину мира, он просто вышвыривал из нее – этику, мораль, а временами и здравый смысл тоже. Мнение других людей для него и вовсе не существовало. Он же гений, у него идеи, он вполне имеет право на бессмертие. И наплевать, сколько народу погибнет из-за этих его идей.

– Зато для тебя чужое мнение всегда значило слишком много, – тон Джании был ровным и ледяным, но Ильнар с удивлением понял, что она на грани истерики, ещё немного – и сорвется. – Всегда. Никаких отношений со студенткой – мало ли, что подумают коллеги. Сначала замуж, а потом все остальное – впрочем, тут ты недолго сопротивлялся, помнишь? Магия важна для людей – и ты был готов сдохнуть и оставить меня совсем одну ради того, чтоб помешать брату. А инициация – даже странно, что ты мне ее запрещал, это ведь как раз помогало тем самым людям.

– Которые в итоге сдали тебя карателям.

Голос Таро тоже был ровным, но интуит прекрасно ощущал его настроение. Горечь, боль, привычный гнев на брата… Он любил ее, так, как умел, но даже ради нее не хотел поступаться принципами. И Ильнар мог его понять. Не понимал он другого – неужели ждать встречи двести лет стоило ради того, чтобы разругаться вдрызг через пять минут?

Маг ничего не ответил, но следующая волна эмоций явно предназначалась Ильнару. Сам интуит сформулировал бы чувства Таро одной фразой: «Заткнись и займись делом, Змей тебя возьми!!!»

– Сдали такие же, как ты, правильные и принципиальные.

– Они просто хотели получить награду от Ордена. И боялись попасть за решетку за укрывательство. Я был там, Джан.

Она помотала головой и закрыла лицо руками. Таро протянул руки, чтобы обнять ее, но она передернула плечами и вывернулась.

– Я так любила тебя… – ее голос звучал глухо и сдавленно, а когда она убрала ладони от лица, щеки оказались мокрыми. – Я ведь до сих пор тебя люблю! Я ведь только ради тебя все эти годы… ради тебя… а ты… так и не простил…

Она всхлипнула, медленно опустилась на пол – и разрыдалась.

«Не простил чего?»

Таро раздраженно передернул плечами, вздохнул и тоже сел на пол, мягко обнял Джанию, прижал к себе, осторожно гладя по волосам. Та уткнулась в его плечо, пытаясь, похоже, выплакаться сразу за двести лет.

«Потом, ладно? И кстати, чего ты там до сих пор возишься?»

С подсказками мага дело пошло легче. Правда, Таро не столько советовал, сколько критиковал, но делал он это, похоже, именно для, того, чтобы разозлить интуита до рабочего настроения. Поэтому Ильнар не обижался, а добросовестно старался почувствовать, что…

Он – энергия. Он – тонкая сияющая сеть пульсирующих волокон, оплетающая грубое физическое тело. Вот здесь остались следы от щупалец паука, и до сих пор, оказывается, больно, а вот эти темные нити – сила Джании, они дрожат в такт ее дыханию, их хочется рвать и кромсать, но это не нужно. Работа в опергруппе хорошо приучает отделять инстинкты, вопящие об опасности, от дела, которое нужно сделать. Поэтому рвать никто ничего не будет, нужно лишь осторожно оплести темную нить своей силой, мягко и аккуратно, а теперь ниточку сюда, и сюда, эх, энергетических бусин не хватает, но кто бы мог подумать, что плести «паутинку» придется в собственной ауре…

Еще одно касание, осталось совсем немного…

– Поцелуй меня. Пожалуйста, в последний раз. Ты ведь все равно уйдешь, и хорошо, и пусть, раз ты так решил… – Она всхлипнула и подняла заплаканное лицо. – И я помогу, обещаю, но… Один раз. На прощание.

Таро заколебался, и Ильнар мельком ему посочувствовал – когда любовь и принципы вступают в конфликт, жить становится очень грустно. А потом в дверь неожиданно постучали, а губы Джании оказались совсем близко, мягкие, требовательные, и маг попытался отстраниться, но не успел.

Ну здравствуй, эмпатия.

В голове словно взорвался фейерверк. Это Джания, ее любовь напополам с болью, кисло-сладкая и горькая одновременно. Это Таро, он раздосадован и пытается все-таки вернуть на место щит… Хотя не очень-то и пытается, это его поцелуй, и бирюзовые вспышки в ауре тоже его. Собственное тело на волне чужих эмоций откликается, голова кружится, а в дверь снова стучат, открывают, чужие чувства накрывают волной, еще немного – и он не выплывет, и он из последних сил вцепляется в заклинание и рвет силовые нити, и в глазах снова темнеет, а щит вдруг возвращается – резко, рывком…

А, змеевы потроха!

Ильнар откинулся назад с такой силой, что не удержал равновесие и упал на пол. В голове зазвенело, зато прояснилось. Сфокусировав взгляд, он увидел склонившегося над ним Кира и, ухватившись за протянутую руку, кое-как принял вертикальное положение. Выражение на лице командира было абсолютно бесстрастным, а вот смотреть на его ауру отчего-то совсем не хотелось. За спиной громко ахнули, Алтина протиснулась мимо них и захлопотала над сидящей на полу Дареей. Та осторожно потерла виски, кажется, ее тоже отпустило.

– И что это было? – негромко поинтересовался Эл. Кир молчал, Фин, как ни странно, тоже. Ильнар обернулся на друга детства, успел поймать взгляд его сестры и удивиться, в библиотеке ее совершенно точно не было, а потом…

Ох ты ж.

Секунду Кеара смотрела на него, потом развернулась и стремительно вышла в коридор. Ильнар рефлекторно рванулся следом, но Кир ухватил его за плечо.

– Ты не ответил на вопрос.

– Я…

– Фин, – майор обернулся и кивнул на дверь. Ильнар поймал взгляд напарника, тот виновато пожал плечами и выскользнул в коридор следом за Кеарой. Ну, по крайней мере, она не сбежит далеко. Что-что, а договариваться с девушками Фин умеет.

Движение Дареи Ильнар скорее почувствовал, чем увидел, но теперь он был начеку и шарахнулся в сторону, едва не сбив с ног Эла. Ее рука с перстнем на мгновение замерла в воздухе, потом бессильно упала на колени. Что именно она хотела сделать, он не представлял, но позволять ей использовать магию не стоило.

– Не вздумайте. – Собственный голос показался хриплым и чужим. Интуит откашлялся и с неожиданной злостью взглянул сначала на Дарею, потом на майора. – Она одержима. И мне тоже очень интересно узнать, что это сейчас было!

– Встреча двух влюбленных после двухсотлетней разлуки, – равнодушно бросила та, поднимаясь. – Проявите понимание, дан Дьери.

Отрицать она не пыталась, но выглядела раздосадованной. Ильнар на всякий случай обновил ментальный блок. Перстень Карисы наверняка показался бы детской игрушкой в сравнении с артефактом Дареи, но хоть какая-то защита…

– И давно? – подал голос Кир.

Мать-Настоятельница медленно покачала головой.

– Если ты хочешь знать, была ли я одержимой, когда выходила за тебя, ответ – нет. Это случилось уже позже. И уходила от тебя я по собственной воле.

Майор медленно кивнул.

– И о чем вы здесь говорили?

Дарея искоса взглянула на Ильнара, и тот упрямо наклонил голову, всем своим видом показывая, что молчать не будет.

– Мне нужно идти, – медленно произнесла она. – А вам – готовиться. Портал в монастыре действительно есть, и я вам его покажу. Хотя у меня будут условия, Кир, и тебе придется их выполнить. Но это все завтра. А сегодня нам всем нужно отдохнуть.

– И мы можем вам верить? – саркастически поинтересовался Ильнар. Дарея, уже шагнувшая к выходу из кабинета, обернулась и окинула его долгим взглядом.

– Разве у вас есть выбор?

Ильнар хотел было возразить, но она открыла щит – всего на пару мгновений.

«Она не врет».

Интуит вздохнул и молча кивнул. Дарея тоже кивнула и вышла.

– Не нравится мне все это, – проворчал Эл.

– Полностью согласен, – буркнул Ильнар. – Ладно, Змей с ней.

Он встряхнулся, огляделся и решительно двинулся к выходу.

– Ты куда? – окликнул Кир.

– Мириться с любимой девушкой, – с неуместной злостью в голосе отозвался Ильнар. С удовлетворением послушал удивленное молчание за спиной и захлопнул за собой дверь.

«Попробуешь что-нибудь выкинуть – я сам не знаю, что с тобой сделаю!»

Таро промолчал.

Ему же лучше.

* * *

Голос напарника Ильнар услышал издалека и замедлил шаг, стараясь ступать тише. Подслушивать, конечно, нехорошо… но иногда жизненно необходимо.

Фин и Кеара стояли у высокого окна. Сферотехник, надев сенс-очки, крутил в руках что-то некрупное, приглядевшись, Ильнар понял, что это шкатулка.

Вот девушка что-то сказала негромко, Фин фыркнул и взглянул на нее поверх стекол.

– Скажем так, я еще не готов к столь серьезному шагу. И вообще, глупо связывать свою жизнь с одной-единственной женщиной, когда вокруг столько прекрасных альтернатив.

Ага, кажется, Кеара поинтересовалась его мнением о браке. Ильнар замер, прислушиваясь.

– Это как-то… – девушка замолчала, подбирая слова.

– О да, низко, грубо и не романтично. – Фин демонстративно закатил глаза. – Впрочем, пока меня не расплющил сферотанк ваших моральных принципов, поспешу отметить, что, во-первых, я никого не принуждаю, и все мои девушки вполне счастливы. А во-вторых… – Он поймал взгляд напарника и коварно ухмыльнулся. – Разве правильнее трепать парню нервы, пока он сам не перестанет понимать, чего больше хочет – жениться или сбежать в Дикие земли и там сдохнуть, лишь бы больше никогда вас не видеть?

Кеара потрясенно ахнула:

– Это он так сказал?!

– Нет.

Ильнар укоризненно покачал головой, друг, ничуть не раскаявшись, подмигнул. Девушка стремительно обернулась, выглядела она сердитой и растерянной. Интуит подошел ближе, на секунду прикрыл глаза, потом выразительно взглянул на напарника. Тот понял без слов:

– Все-все, уже сваливаю! – он снова ухмыльнулся и сунул другу шкатулку. – А раз ты меня прогоняешь, то и чини все сам.

– И починю.

– И почини, должна же от тебя быть какая-то польза!

Он церемонно поклонился Кеаре и, насвистывая, удалился. Ильнар проводил напарника взглядом, справедливо опасаясь, что подслушивать умеет не он один. Потом осторожно покосился на невесту. Голубое платье и белое кружево, голубоватый камень стен и морозные узоры на стеклах… На миг показалось, что древние стены впитывают ее в себя, принимают, чтобы никогда не вернуть.

Наваждение…

Кеара смотрела в окно, и ему не было видно ее лица, лишь тяжелый узел золотистых кос, единственное яркое пятно в сумраке коридора.

– Злишься?

– Разве? Ты свободный человек и можешь целоваться с кем захочешь, – она с улыбкой обернулась, и снова пришло ощущение взгляда-выстрела. Ильнар не отвел глаз, только вздохнул.

Контрольный в голову, все равно умирать…

Хотя нет, не все равно. Между понятиями «умирать» и «умирать, зная, что она считает тебя сволочью» есть весьма ощутимая разница.

– Я тут вообще ни при чем. Это Таро и… В общем, эта дурацкая легенда в чем-то права. Дарея тоже одержима.

Взгляд девушки стал удивленным, но она почти сразу отвернулась к окну и равнодушно пожала плечами.

– Никакой разницы… Займись шкатулкой, пожалуйста.

Ильнар молча кивнул, цепляясь за возможность постоять рядом с ней еще немного. Она действительно неплохо умела ставить блок, и с первого взгляда определить, что там творится у нее в голове, было невозможно. А может, ей действительно все равно?

Из-под крышки шкатулки потянулся аромат – что-то цветочное и одновременно хвойное. Приятный запах и отчего-то знакомый. Ильнар вдохнул поглубже, пытаясь вспомнить, что в его жизни могло так пахнуть.

– Я здесь храню ароматическое масло, – не оборачиваясь, произнесла Кеара. – Успокаивает, если еще музыку включить… но музыка не включается, – она вздохнула с ощутимым раздражением, и сферотехник, поспешно кивнув, занялся механизмом.

Бусинка розовая, бусинка зеленая, серебристая мембрана динамика. Тонкая оплетка из серебряных проводков, каждый – едва ли не с волос, вообще-то, для такой работы нужен экран и манипулятор размера десять-одиннадцать. Но и экран, и набор манипуляторов остались дома… а впрочем, что там Таро говорил об управлении потоками с помощью магии?

«Уверен?» – подал голос маг.

«Заканчивай меня пугать, лучше подскажи… а нет, уже не надо».

Это оказалось совсем просто. Крохотный заряд на кончике пальца, оборванный контакт послушно занимает свое место, зеленая бусинка окутывается свечением, заметным лишь в Истинном зрении. Дышится легко, может, и впрямь есть что-то успокаивающее в этой ароматерапии. Стряхнуть с пальцев искры, те гаснут, не долетев до пола. Запах кажется все более знакомым, но память не отзывается, это слегка раздражает, и палец давит на кнопку чуть сильнее, чем нужно…

В голове что-то щелкнуло, как будто лег на свое место недостающий кусочек мозаики, и Ильнар замер, слушая мелодию – и не находя в себе сил поверить во внезапную догадку.

Бабочки летят. Белые, синие, серебристые, они летят вверх, а снег – вниз, и голова кружится, и чудится запах лекарств. И голос, что зовет по имени и велит дышать и жить, ни в коем случае не умирать. И он должен был понять ещё днем, во время приступа, когда второй раз шел из темноты, потому что она попросила…

– Это ты была тогда в больнице.

Кеара вздрогнула, обернулась, и он по выражению лица понял – да, была. Она совершенно точно должна была что-то сказать, а то и возразить, но она молчала, только щеки чуть порозовели, а взгляд испуганный, глаза распахнуты во всю ширь, и можно разглядеть в них собственное отражение – кажется, с таким же растерянным выражением на лице.

Время словно замедлилось, вот она делает шаг, не отрывая от него взгляда, начинает поворачиваться… Ильнар с кристальной четкостью осознал – нельзя дать ей уйти сейчас. Это будет хуже, чем предательство, она ведь убежит и будет думать… Змей, что обычно думают девушки, если вдруг признаются в любви первыми? Что объект нежных чувств – тупой чурбан и эгоистичная скотина?

Ну уж нет.

Он поймал невесту за руку, молча обнял, чувствуя, как бешено колотится ее сердце. Она напряглась, застыла – вот сейчас либо даст по морде и убежит, либо…

Кеара коротко всхлипнула и уткнулась лбом в его плечо.

И вот что, что ей теперь сказать?! Все слова казались дурацкими, и это затасканное «я тебя люблю» никак не желало выговариваться, и казалось невероятной пошлостью говорить такое. А так ли оно нужно, собственно?

Плечи девушки вздрагивали, он никак не мог понять, смеется она или плачет, поэтому просто прижал к себе, осторожно, но крепко. В памяти всплыло полузабытое, теплое чувство – у дедушки была голубятня, и как-то он дал внуку в руки птицу. Мягкие перья, быстрый-быстрый стук крошечного сердца под пальцами, ощущение ответственности за что-то хрупкое и чудесное…

А потом голубка взлетела.

Со стороны кабинета послышались быстрые шаги, Кеара отпрянула, и он с неохотой разжал руки и обернулся.

– Где вас Змей носит… О.

Эл резко остановился, переводя взгляд с сестры на друга и обратно. Ильнар услышал, как девушка за его спиной негромко ахнула, шелест юбки, стук каблучков – когда он обернулся, Кеара уже скрылась за поворотом. Интуит вздохнул и посмотрел на друга детства. Внимательно посмотрел.

– Когда я лежал в реанимации, она ведь… – он сделал паузу. Эл раздраженно вздохнул, но закончил:

– Сидела рядом, да. С этой штукой, – он кивнул на шкатулку, и Ильнар сообразил, что так и не выпустил ее из руки. Он машинально ткнул в кнопку, мелодия заиграла снова. «Пока не остыл на губах поцелуй, танцуй, мотылек, танцуй…» Неудивительно, что ему в бреду мерещились эти змеевы бабочки.

– Почему?

– Почему сидела?

– Почему ты не сказал?

– Что я должен был сказать и кому? – Доктор отобрал шкатулку, покрутил в руках, и Ильнару показалось, что друг очень не хочет встречаться с ним взглядом. – Тебе – что она была влюблена в тебя еще до отъезда? Или ей – рассказать, что творится в твоей ауре, когда ты на нее смотришь?

– А что там творится… стоп, погоди, как до отъезда?

– А так. – Эл отвернулся к окну. – Как обычно влюбляются пятнадцатилетние девочки – тайно, страстно и безответно. А ты как-то явился к нам в гости с этой, кудрявой… как там ее звали, не помню.

– Я тоже не помню, – признался Ильнар. Мама попросила выгулять по городу дочку очередной своей подруги, девица весь вечер хлопала ресницами, он дважды с ней танцевал. Запомнились ее духи, сладкие до приторности, и тяжелые серебряные серьги, с розовыми жемчужинами, очень напоминавшими мелкие энергетические бусины, и он весь вечер развлекался, пытаясь придумать артефакт с такой схемой, а имя… Имя не запомнилось.

Да и какая теперь разница.

– Спорим, Кеара помнит, – Эл, наконец, повернулся к другу. – Она поклялась, что никогда не выйдет замуж, а потом мама… И она уехала сюда. А теперь она вернулась, а тут опять ты, – доктор пожал плечами. – И все по новой.

– Мог бы раньше рассказать, – проворчал Ильнар, безуспешно стараясь скрыть смущение. Это «опять ты» звучало как обвинение, и хотелось начать оправдываться, но в чем именно – непонятно.

– И что бы ты сделал, интересно? Сейчас тебе это важно. А тогда – не было, вот и все.

– А откуда ты… – друг усмехнулся, и Ильнар сообразил, что интуиту восьмого уровня никакой ментальный блок не помешает различить, кто и в кого влюблен. Да уж, теперь ясно, откуда взялись его предположения о привороте. – И когда ты понял?..

– Ты правда хочешь это знать?

Ильнар на секунду задумался и отрицательно помотал головой. Эл хмыкнул.

– Я ведь только поэтому и согласился на всю эту вашу чушь с помолвкой, – неожиданно признался он. – Врать друг другу у вас получалось хорошо, но со стороны даже Фину было все понятно.

Оба помолчали. Потом Ильнар кривовато усмехнулся:

– Я идиот, да?

– Эгоистичный, безответственный и далее по списку, – кивнул друг. – Ладно, пошли, нас уже заждались. И – ты ведь понимаешь, что теперь просто обязан вернуться, да?

Выразительностью взгляда Эл почти не уступал сестре. Впрочем, он мог и не стараться.

«Я вернусь».

Он постарался подумать это как можно громче и четче. Где-то над правым ухом почудился короткий вздох, но спорить Таро не стал.

Вот и отлично.