Текст книги "Прикосновение Змея (СИ)"

Автор книги: Мария Камардина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Майор, не договорив, взглянул на доктора, и тот шумно вздохнул. Лучевые пистолеты интуитам использовать не рекомендовалось – силовая отдача от выстрела била в ауру. Обычным людям это не доставляло неудобств, а вот интуита могло оглушить на пару дней, не говоря уже об инициированном. Производители, конечно, старались исправить этот дефект, но полностью безопасным это оружие считать было нельзя.

Впрочем, если стоит выбор между отдачей и зубами местных монстров…

Снаружи снова завыли, на несколько голосов. Приглушенный расстоянием, метелью и стеной вагона звук терял громкость, но не выразительность – казалось, он пробирается под кожу, вибрирует в костях, вызывая инстинктивное желание вскочить и бежать, неважно куда, лишь бы подальше. Мертвенно-синее сияние, пробивающееся сквозь щели в стенах, только усиливало жуть. Сколько же бабочек там собралось?

Хотя интереснее было бы узнать, сколько там волков – и хватит ли на всех заряда.

– Давай свой пистолет.

– Еще не хватало! – возмутился Эл. – С твоими травмами…

– При всем уважении, – раздраженно перебил Ильнар, беря протянутое командиром оружие, – ты стрелять не умеешь.

– А придется, – Кир сунул второй пистолет доктору. – Вот уж не думал, что придется воспользоваться, но…

Мягко блеснул металл. Ильнар присвистнул – револьверы раньше он видел лишь на картинках. Тот, что был в руках Кира, казался объемной иллюстрацией к учебнику истории, хотя, зная командира, можно было с уверенностью сказать, что оружие в идеальном порядке.

– И чем это стреляет? – поинтересовался доктор, который об огнестрельном оружии знал еще меньше сферотехника.

– Пулями. Серебряными. – Кир слегка смутился. – Я вообще не собирался из него стрелять. Это так… вроде талисмана. Ребята подарили, когда из пограничников уходил. Решил – раз уж мы все равно сюда полезем, стоит взять.

– Отличный талисман, – серьезно кивнул Ильнар. – Главное – действенный. Не то что всякие там подковы над дверями или уши убитых врагов…

«Зря смеешься, – неожиданно произнес Таро. – Не знаю, как у вас, а в мое время серебро считалось одним из наиболее магоемких материалов. И против животных, мутировавших в магическом поле, такая пуля может оказаться действеннее нейтрализатора».

«Это почему?»

«Потому. Мутантам для жизни нужна магия, а серебро ее впитывает, соответственно, нарушает циркуляцию энергии в теле. Собьется энергетическая защита, раненого волка можно будет достать из парализатора».

– И много у тебя этих пуль?

Майор вздохнул.

– Вообще-то, нет. Штук двадцать.

Снова послышался вой, едва ли не из-за ближайших деревьев. Сигнальный контур пока тревоги не подавал, но вслед за первым волком немедленно взвыли еще насколько. Волки – животные стайные, да. Особенно зимой. Двадцать пуль, пара лучевых пистолетов, три почти бесполезных парализатора. Спрашивается, что они забыли в Диких землях?

«Ты можешь использовать магию».

«Каким образом, интересно? У нас, если ты не заметил, все еще нет времени на те двадцать лекций теории по боевым проклятиям!»

«Не говори ерунды. Тебе не нужна магическая теория».

Вероятно, выражение на его лице стало чересчур странным. Кир нахмурился и потребовал:

– Рассказывай, чего он там тебе наплел.

Маг, не обращая внимания на майора, решительно продолжил свою мысль:

«У тебя уже есть высшее образование в области работы с энергией. Разница только в терминологии. К Змею боевые проклятия и швыряние огнем, вспомни, чему тебя учили – и просто используй другой источник».

Ответить Ильнар не успел – коротко и зло рявкнул сигнал с контура. Время вышло.

Кир на несколько секунд приоткрыл дверь и одну за другой метнул три гранаты. Послышались три коротких, влажных хлопка и недовольное рявканье рассерженного зверя. Но пересекать контур пока никто не спешил. Интуит секунду подумал – и решительно снял щиты, позволяя дару раскрыться.

Сначала, как обычно, пришли чужие эмоции. Эл нервничает, Кир злится – в основном, кажется, на себя. Но оба держали себя в руках, и Ильнар позволил себе еще больше расслабиться, уходя в ощущения дара. Он прикрыл глаза, представляя, как от него в пространстве мягко и бесшумно расходятся круги, словно от упавшего в пруд камушка. Расходятся, натыкаются на препятствие и возвращаются, отразившись…

Есть.

Один волк, второй, третий – на границе контура их пока семеро, но в отдалении маячат еще десятка полтора. Тонкая серебряная нить контура сама по себе почти не излучает энергию, но похоже, что Таро прав – серебро зверям не нравится. Горячие волны чужой магии обжигают и причиняют боль, и хочется разорвать в клочья источник мерзкого ощущения. Магия давит на сознание, лишает воли…

Еще немного – и им станет плевать и на серебро, и на нейтрализатор.

Вспомни, чему тебя учили… ну уж точно не драться со стаей волков посреди дикого леса. Фина бы сюда, он уж точно придумал бы нетривиальное применение классическим плетениям. Но – чего нет, того нет.

Ладно, если атаковать не выйдет, стоит подумать об обороне. Вот кстати, стандартное щитовое плетение он бы, пожалуй, смог воспроизвести. В качестве основы можно использовать, скажем, серебряную проволоку контура, вытягивать силовые нити, не сходя при этом с ума и даже почти не обжигаясь, он уже наловчился. Вот только волки вряд ли согласятся любезно подождать, пока он закончит плетение, а ведь на самую простую паутинку нужно…

Ближайший волк, потеряв терпение, перестал бродить туда-сюда вдоль контура, остановился – а потом прыгнул. Заверещала сигналка, грохнул выстрел, но еще оглушительней показался визг раненого зверя. И боль, жгучая, рвущая на части, и кажется, что жизнь утекает сквозь разодранную шкуру…

– Ильнар!

Его весьма невежливо встряхнули, и интуит, сообразив, что случилось, кое-как вернул на место щиты. Сердце колотилось, словно он только что пробежал несколько километров, дыхание все никак не хотело выравниваться. Чтоб ее, эту эмпатию…

– Да нормально все, успокойся! – он раздраженно отмахнулся от встревоженного доктора. – Кир, еще пара минут – и они бросятся всей стаей. Я могу попробовать сделать щит на основе твоего контура, но придется выйти, и это надолго.

Майор на секунду задумался.

– Без сфер?

– На магии.

– А как ты будешь держать плетение?

Сферотехник коротко прошипел ругательство. Сферы нужны были не только для подпитки сети, они и удерживали плетение на весу, не давая ему падать. Воспроизвести узор он сможет, а вот заставить летать…

Очередная бабочка попыталась присесть на фонарь, соскользнула и грациозно вспорхнула. Ильнар проследил за ней взглядом, а потом, неожиданно для себя, протянул руку ладонью вверх, кончиками пальцев выхватывая из окружающего пространства силовую нить. Бабочка вернулась, покружилась над приманкой, осторожно опустилась на ладонь, и пальцы тотчас же сомкнулись, запирая добычу. Кир, настороженно наблюдавший за сферотехником, неодобрительно покачал головой.

– И зачем она тебе?

Ильнар усмехнулся – и разжал ладонь. Бабочка немного посидела на месте, привыкая к новым ощущениям, а потом взлетела.

Тонкая силовая нить потянулась за ней, влево, вправо, по кругу… Ильнар сам не до конца понимал, как именно у него получается управлять полетом, но ведь получалось же! Кажется, с ума он все-таки сошел, но это неважно. Главное – чтобы получилось.

– Так, слушай мою команду, – сферотехник обвел друзей взглядом. – Щит я сделаю. Но мне нужно время, а они, – он кивнул в сторону леса, – ждать не будут. Поэтому ты, Кир, будешь отстреливать самых шустрых, а я выйду и… нет, Эл, заткнись и слушай. Пожалуйста. – Ильнар поспешно расстегнул рюкзак. – Так, где же… а, вот они. Держи.

Доктор взял защитные перчатки и напряженным тоном поинтересовался:

– И что мне с ними делать?

– Надевай. Киру будет не до того… – он помедлил, пытаясь сформулировать свои опасения простыми и понятными словами. Эх, как же не хватает проверенного напарника! – Когда я закончу… Готовое плетение может ударить отдачей. Твоя задача – внимательно следить за направлением потока, если оно поменяется – значит, все готово.

И отдача будет неслабой, учитывая, что Кир заключил в контур весь вагон, а значит, щит выйдет большим и, скорей всего, нестабильным. Для работы таких масштабов положено пользоваться энергоблоками, предохранителями и прочими приборами… Но чего нет, того нет.

– А сам?

Ильнар вздохнул. Ну разумеется, Эл должен был задать этот вопрос… и ответ ему не понравится.

– Я могу не успеть.

– То есть?!

– Если шарахнет сильно, я могу отключиться. Не спорь! Просто если я потеряю сознание, меня нужно немедленно оторвать от сети. Ясно?

– Иль!

– Эл.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга в упор, потом доктор, исчерпав разумные аргументы, скрипнул зубами и принялся натягивать перчатки. Ильнар вздохнул и коснулся его плеча.

– У нас нет другого выхода.

– Я понял. Но это не значит, что мне все это нравится.

Про приступ, который мог начаться от использования магии в любой момент, говорить никто не стал, но Эл об этой возможности явно вспомнил и, достав аптечку, начал раскладывать перед собой коробочки и пузырьки.

Сферотехник пару секунд понаблюдал за ним, потом принялся стягивать надоевший свитер. Вряд ли он сможет замерзнуть, используя магию, а вот от всех раздражающих факторов лучше избавиться до того, как начнется работа. Эл взглянул на него мрачно, но промолчал, без споров взял пистолет и поднялся на ноги. Кир тоже закончил возиться с револьвером, расстегнул кобуру парализатора.

– Готов.

На мгновение пришло странное ощущение несоответствия – Кир ждет команды! От него! Ильнар потряс головой, отгоняя неуместные мысли, и постарался сосредоточиться.

А ведь страшно. Кир, конечно, хорошо стреляет, но выпустить одновременно двадцать пуль из шестизарядного револьвера не сможет даже он. И почему пограничники ему пулемет не подарили…

«Сними кольцо».

Ильнар с недоумением нахмурился, потом поднял правую руку. По тоненькой серебряной полоске скользнул голубоватый блик. Пожалуй, с учетом того, что маг говорил о серебре, кольцо действительно могло бы помешать. Секунду помедлив, сферотехник стянул кольцо и решительно сунул в кармашек рюкзака.

Если останется жив – можно будет надеть снова. А нет – так какая разница…

«И щит тоже».

«Зачем?»

«Ты не сможешь видеть, что происходит вокруг, зато сможешь чувствовать. И от эмпатии бывает польза».

Разумно. Ильнар осторожно ослабил защиту. Мир немедленно расцвел красками магических потоков, волки казались раскаленными алыми пятнами чистой злобы. Медлить дальше было нельзя.

– Вперед.

Первым из укрытия выбрался Кир, тут же сухо треснули два выстрела, вслед за ними послышался хлопок взорвавшейся гранаты. Ильнар спрыгнул с подножки вагона следом за командиром, выпрямился и на секунду замер, щурясь от яркого света. Нет, он подозревал, что бабочек будет много. Но такое…

Окружающий мир сиял, словно раскрашенный люминесцентной краской. Бабочки были повсюду – на ветвях и стволах деревьев, на стенах вагонов, на всех сугробах, они порхали в воздухе вместе со снежинками, и из метели рождались все новые и новые бабочки. Снег, отражая свет, переливался всеми оттенками синего и фиолетового. Мелькнула и пропала мысль о том, что при таком количестве бабочек щит можно строить напрямую из них, безо всяких плетений.

«Не отвлекайся».

Ильнар упал на колени, левой рукой выхватил из снега тонкую проволоку, отходящую от контура, и в несколько витков намотал на ладонь. В правой руке словно сама собой сформировалась силовая нить, волки взвыли, над головой загремели выстрелы – но это было уже не важно.

Слишком много энергии. Она течет сквозь тело, то обжигая, то пытаясь заморозить, но его не зря считают упрямым. Подчинить поток, разбить его на сотни тоненьких струек, и вот уже бабочки слетаются к магу, садятся на ладонь, подхватывают силовые нити и летят – каждая на свое место. Наверное, примерно это чувствует канатоходец – малейшей ошибки достаточно, чтобы полететь вниз и свернуть себе шею, но ощущение парения над бездной дарит не только страх, но и восторг. Никаких мыслей, никакой осознанности – но пальцы помнят движения, и вслед за ними сотня бабочек послушно плетет в воздухе над серебряной нитью светящееся кружево силового щита.

Плести паутину с помощью бабочек – Фин бы посмеялся.

Не отвлекаться.

В едва наметившийся щит с размаху впечаталось тяжелое тело, плетение дрогнуло, часть нитей разорвалась, причиняя почти физическую боль – щит ощущался едва ли не частью тела. Еще один выстрел, и теперь уже пуля рвет плетение, да чтоб вас всех, из горла вырывается рычание, ничуть не хуже, чем у волков, но Кир, кажется, соображает, что к чему, по крайней мере, следующая пуля проходит выше щита. Волки в ярости бросаются на стену, новые силовые нити тянутся с ладони, переплетаясь с основой, и теперь уже не нужно выдерживать рисунок. Бабочки повсюду, правая кисть теряется в синеватом сиянии, левой он уже не чувствует вовсе, но проверять, на месте ли она вообще, страшно.

В плечо неожиданно впилась игла, руку прострелило болью до кончиков пальцев. Ага, пальцы на месте, это радует… Змей, больно-то как!

– Стимулятор! – рявкнул Эл в самое ухо, и Ильнар, сдержав ругательства, молча кивнул. Доктору виднее. Но, похоже, дела его совсем плохи.

Лекарство, выданное орденскими целительницами, подействовало почти мгновенно. В голове прояснилось, окружающее вдруг стало невероятно четким, каждая снежинка, каждая бабочка, каждая хвоинка, казалось, обрели собственную жизнь и новый объем. Свет стал ярче, тени глубже, от получившегося контраста даже глаза заболели. Все движение вокруг замедлилось, мысли, наоборот, ускорились, при этом им овладело невероятное спокойствие и собранность. Ильнар окинул свое творение коротким взглядом, проверяя правильность узора. Пожалуй, вышло покруче, чем у Фина на гараже, жаль, похвастаться не выйдет. Бабочки, легонько покачивая крылышками, сидели на линиях плетения, то и дело вспархивая, когда очередной волк пытался проверить щит на прочность. Верхний край стены был уже выше головы Кира, еще немного – и можно замыкать купол. А потом…

Очередной волк, оказавшийся умнее прочих, снова прыгнул – но не на щит, а на спину собрата, на сцепку вагонов, на крышу… Оттолкнулся, изогнулся так, как нормальному волку не позволил бы позвоночник, и, едва коснувшись лапами смыкающихся краев плетения, рухнул вниз.

Отреагировать Ильнар не успел, даже со стимулятором. Успел лишь подумать, что у пограничников туго с фантазией, назвать несущуюся на него тварь – клыки, чешуя, шипы во все стороны, – волком он бы не смог при всем желании. А потом справа вдруг прилетел мощный кулак, и сбитая с курса туша тяжело впечаталась в щит, распугав бабочек.

Зверь еще успел вскочить, развернуться и зло хлестнуть хвостом, длинным и чешуйчатым. Ильнар качнулся в сторону, насколько смог, не выпуская плетения, но левое плечо снова обожгло болью. А потом грохнул револьвер и одновременно несколько раз рявкнул лучевой пистолет. Запахло паленым, на светлую морду твари, покрытую то ли шерстью, то ли иглами, брызнуло ярко-алым, и волк с хриплым, почти человеческим вздохом осел в снег. Купол окончательно замкнулся, и неожиданно стало очень тихо.

– Эл, – спокойно произнес Кир, – он уже готов.

– Вижу, – огрызнулся доктор, отшвыривая пистолет. Руки у него дрожали. – Ты закончил?

Ильнар открыл было рот для удовлетворительного ответа, но поперхнулся собственными словами. Силовые нити тянулись от правой ладони вверх, к щиту, прошивая руку насквозь, оплетали запястье, исчезали под чешуей – и выходили из левого плеча, ровно в том месте, куда пришелся удар шипастого хвоста. Из неглубоких царапин лениво сочилась кровь, больно не было, но энергетическая паутина, окутавшая левую руку и серебряную проволоку основы, казалась розоватой. Он попытался отодвинуться, но плетение угрожающе зазвенело, а голова закружилась.

Щит замкнулся – и включил мага-недоучку в контур.

Сферотехник коротко взглянул на друга детства снизу вверх. Тот разглядел царапины, проследил взглядом выходящие из них силовые нити, шипяще выдохнул, зажмурился и с силой растер лицо ладонями, а потом сел рядом в снег.

– И что теперь делать?

Ильнар немного помолчал. Мышцы потихоньку наливались тяжестью, окружающие предметы расплывались перед глазами, но стоило моргнуть, вновь становились четкими. Зато отката можно теперь не опасаться…

– Я не знаю.

«Я тоже».

«Ну и дурак».

Маг промолчал, видимо соглашаясь с оценкой собственных умственных способностей. Лучше бы спорил, а так выходит, что шансов нет.

Кир подошел ближе.

– В чем проблема?

– В излишней самоуверенности и недостатке знаний, – вздохнул сферотехник. – Я не могу выйти из контура, все тут же рухнет.

Волки снаружи продолжали беситься, каждый удар о щит заставлял Ильнара болезненно морщиться. Кир проследил его взгляд.

– Они не любят солнце, с рассветом спрячутся. Дотянешь?

Интуит пожал плечами, силовые нити натянулись и угрожающе завибрировали. А может, щит и не рухнет. Просто потому, что одного желания выйти тут, кажется, не хватит, слишком мощный поток. Ему придется торчать тут, как мухе в паутине…

– Щит тянет из него энергию, – глухо произнес Эл. – Понемногу, но тянет.

Майор нахмурился, присел рядом на корточки.

– А стимулятор?

Доктор подобрал отброшенный шприц, покрутил в руках.

– Еще одна, максимум, две дозы, и сердце остановится.

Как-то очень резко и остро пришло ощущение, что вокруг зима, мороз и снегопад, и одной футболки уже маловато. По спине побежали мурашки, Ильнар зябко повел плечами и, ни к кому не обращаясь, пожаловался:

– Холодно.

Эл стремительно поднялся на ноги и почти сразу вернулся со спальником и аптечкой.

– Надеюсь, эта дрянь хотя бы не ядовитая? – хмуро уточнил он, поливая царапины дезинфицирующим раствором.

Кир покачал головой и тоже встал.

– Разожгу костер.

Бинтовать руку возможности не было, и доктор, кое-как промокнув царапины ватным тампоном, осторожно укутал друга расстегнутым спальником и пошел помогать Киру с костром. Ильнар, наблюдая за ними, лениво размышлял о том, что после его магических упражнений один костер и впрямь ничего не изменит. Сияние купола было видно даже невооруженным глазом, не говоря уже об облепивших его бабочках. Сверху все это, наверное, смотрится шикарно. Интересно, Лейро уже вылетел за ними? И если да, что ему помешает сбросить сверху пару зажигательных снарядов?

Ильнар зажмурился и пару раз моргнул. Побочный эффект стимулятора – теперь будет хотеться спать. Кофе бы сейчас, но кофе, кажется, с собой не было. Сквозь купол виднелись темные силуэты волков. Бросаться на щит они перестали, но непрерывно бродили туда-сюда вдоль стены, время от времени рыча и рявкая. И, кажется, их стало больше.

И все-таки – кто ж их так назвал? Пожалуй, стоит спросить специалиста.

– Кир, а почему они волки?

Майор обернулся с куском какого-то ящика в руках и недоуменно сдвинул брови:

– В смысле?

– В смысле названия. Они ж не похожи.

Он кивнул на лежащую у стены купола тушу. Тварь действительно не была похожа на волка, скорее, на помесь дикобраза со скорпионом. Правда, сейчас шипы, топорщившиеся вокруг морды и вдоль хребта, опали и прижались к игольчатой шерсти, а шкура мертвого зверя потускнела и из снежно-белой с фиолетовым отливом стала зеленоватой.

Кир проследил его взгляд, пожал плечами и вернулся к попыткам сложить костер из подручных материалов. Дров под щитом, разумеется, не было, но в вагоне, помимо ящиков, неожиданно нашлись деревянные детали. Интересно, защитные чары дадут им загореться?

– Какая разница? Четыре лапы, зубы и хвост – чем не волк?

Интуит упрямо мотнул головой:

– У волков хвост совсем другой.

У застреленной твари хвост оказался в полтора раза длиннее тела, и покрыт он был не шерстью, а жесткими треугольными пластинками. На конце кисточкой топорщились шипы. Так вот чем его достали…

Это оказалось неожиданно смешно, но на смех уже не было сил, только на едва слышное нервное хихиканье.

– Иль, ты чего?

Беспокойство Эла оказалось еще смешнее. Дышать сквозь смех было тяжело, казалось, на грудь легло что-то тяжелое. Но и не смеяться было невозможно.

«Успокоительное».

– Мне нельзя… усп… успокоительное, – задыхаясь, выговорил интуит. – Усну ж…

Уснет – и упустит весь щит, и волки, которые не волки, придут и всех съедят. В сказках волки всегда всех едят. И даже глупых сферотехников, возомнивших себя крутыми магами.

– Эл… – он сам едва слышал свой голос, но остатки разума требовали действовать – или хотя бы просить помощи, раз уж действовать сам он не мог. – Сделай… со мной… что-нибудь…

Сознание плыло. Он словно сквозь сон осознавал, что его усадили поудобнее, оперев спиной на рюкзаки, и попытались напоить чаем. Удалось сделать пару глотков, стало немного легче. Мама в детстве тоже поила его чаем во время болезни…

Наверное, это был уже бред. Ненадолго показалось, что дана Элинда здесь, сидит рядом с кроватью, гладит по голове, и шепчет, что все будет хорошо. Ох, мама, знала бы ты…

Или нет, лучше ей не знать.

Ильнар снова потряс головой, стараясь открыть глаза. Сколько времени уже прошло? Только не спать, нельзя, и успокоительное нельзя, и стимулятор нельзя тоже…

Мир вокруг то замирал, то начинал вращаться, пару раз он едва не упал, но чьи-то руки удержали. Костер всё-таки загорелся, время тянулось и тянулось, но зимой солнце встает поздно, и шансы дотянуть до рассвета таяли с каждой минутой. В какой-то момент Ильнар очень четко осознал, что умирает. Сил едва-едва хватало на дыхание, он уже не сидел, а полулежал, левая рука по-прежнему мертвой хваткой стискивала проволоку, правая, прошитая насквозь силовыми нитями, тянулась вверх к куполу. Щит тянул силы, медленно, по каплям, но их и так оставалось очень мало.

В поле зрения возник Эл, бледный и взлохмаченный, его глаза в неровном свете костра казались совсем черными. Как же он все-таки похож на сестру…

А ведь она так и не ответила.

Вот он сейчас возьмет и умрет, и за кого она пойдет замуж?

В голове всплыл образ невесты, она недовольно нахмурилась, губы шевельнулись: «Дурак».

Как есть дурак.

– Эл…

– Что?

– Передай ей… Скажи… что я ее люблю.

Доктор на секунду замер, а потом зло тряхнул друга за плечи, заставив силовые нити сердито загудеть:

– Сам скажешь!

– Больно же…

Вышло, кажется, совсем жалобно. Вдруг стало ужасно жалко – и Кеару, которая почти осталась без жениха, и Эла, и себя самого, подвешенного на энергетической паутинке, как букашка. Вот только букашке жизненно важно разорвать паутинку – а он прилагает все силы, чтобы этого не случилось.

Идиотская ситуация. И бросить бы все – но от целостности щита зависит не только его жизнь. И пусть тяжело, пусть больно, но он не сдастся. И нужно заставить себя открыть глаза и даже можно попытаться улыбнуться…

В следующий миг в щит снаружи ударила волна огня, сметая плетение. Ильнар на пару мгновений ослеп и оглох, в позвоночник словно вонзился ледяной штырь, дышать стало невозможно, и больно, змеевы потроха, как же больно! Он заорал, как только смог вдохнуть, но почти сразу стало легче.

– Ну ты даешь, парень, – насмешливо произнес незнакомый голос. – Это ж надо было додуматься…

До чего ему надо было додуматься, Ильнар услышать не успел. Перед глазами на мгновение встал темный силуэт на фоне сине-белого сияния, мелькнула в голове сумасшедшая мысль об упомянутом Дареей Алемском Хранителе – неужели существует?! А потом энергия, потеряв связь со щитом, в переполнила измученное тело – и ударила очередным приступом змеиной болезни. Мышцы скрутило судорогой, во рту появился привкус крови, и сознание отключилось окончательно.

* * *

Когда орденский айринг падал на сад, Кеаре со страху показалось, что он огромный. Внутри же передвижная резиденция Великого Магистра выглядела куда скромнее, хотя, разумеется, экскурсию по дирижаблю пленникам проводить не стали. Лестницы и коридоры оказались настолько узкими, что идти по ним можно было лишь по одному, да и выделенная им каюта размерами не впечатляла. В ней всего-то и помещалось, что неширокий диван, шкафчик для одежды, да в углу у двери – крошечный умывальник и круглое зеркало над ним. Морской пейзаж в рамке и блекло-зеленые занавески на окне в тон покрывалу на диване довершали интерьер.

Аптечку пленникам действительно дали. И принесли вещи – и чемодан Кеары, и рюкзак Фина. Любезно поинтересовались, не нужно ли им чего-нибудь, получили отрицательный ответ, вышли. Дверь захлопнулась, щелкнул замок.

Сферотехник на ногах держался вполне уверенно, но цветом лица приближался к занавескам. Левый рукав его рубашки пропитался кровью насквозь, рука висела плетью, и с кончиков пальцев на пол падали темные капли.

– Снимай рубашку и садись.

Кеара раскрыла чемоданчик походной аптечки. Бинты, обеззараживающий раствор… ага, и обезболивающее есть. Хорошо.

– Ну правильно, – пробормотал Фин, падая на диван, и принялся правой рукой медленно расстегивать пуговицы. – А потом Эл и Ильнар поинтересуются, что их сестра и невеста делала в одном помещении с полуголым мужчиной, и что я им скажу?

– Что-нибудь придумаешь, – девушка разорвала упаковку на стерильном бинте и обернулась. – Нести всякую чушь ты умеешь хорошо.

Сферотехник фыркнул, но покорно позволил ободрать с себя окровавленную рубашку. Кеара принялась закатывать рукава платья, из левого неожиданно выскользнуло что-то маленькое и с глухим стуком упало на пол. Девушка машинально наклонилась и подобрала с ковра тяжелый перстень с темно-синим камнем.

– Это же кольцо Дареи, да? – Фин попытался выпрямиться, но тут же с сердитым шипением откинулся на спинку. – Змей, а больно…

Девушка, хмурясь, осмотрела подарок настоятельницы. Знать бы еще, что теперь с ним делать. Но об этом можно подумать и позже, сейчас есть более насущные проблемы.

К счастью, лезвие проткнуло мышцы, но не задело кость и крупные сосуды. Зашить бы, но ни инструментов, ни условий для этого не было. Оставалось скормить пациенту пару таблеток обезболивающего и молиться, чтобы не было заражения.

Затянув кончики бинта, девушка смахнула с лица волосы и выпрямилась, критически разглядывая результат своей работы.

– Нормально?

Фин легкомысленно пожал плечами, стиснул зубы, но все равно попытался улыбнуться:

– Живой – уже хорошо.

Хорошо, кто бы спорил. Кеара раздраженно передернула плечами и, смотав остаток бинта, подошла к умывальнику. Царапина, оставленная когтем орденского колдуна, ныла, но в сравнении с проблемами Фина это было сущей ерундой. Девушка потерла пальцы друг о друга, из ранки выступила пара капель крови. Пальцы и без того были перепачканы, так что несколько лишних капель вряд ли бы что-то изменили, но мозг, изо всех сил старавшийся не думать о проблемах, немедленно явил из глубин памяти древний ритуал, согласно которому люди, смешавшие кровь, становились братьями. Ну или братом и сестрой.

Какая чушь лезет в голову.

Впрочем, лучше уж думать о чуши, чем о том, куда именно они летят. И зачем.

Холодная вода смывала кровь неохотно, но хоть так. Кеара напоследок протерла пальцы дезинфицирующими салфетками и обернулась. Фин уже поднялся и теперь копался в рюкзаке, явно стараясь не морщиться.

– Все перевернули, – прокомментировал он, за рукав вытягивая из недр рюкзака свободную красную толстовку спортивного вида, а за ней – темно-бордовую майку. Осмотрел свою добычу, покосился на забинтованную руку и вздохнул:

– Как ни прискорбно, мне вновь требуется ваша помощь, дана Кеара.

– Мы ведь перешли на «ты», разве нет?

Кеара подошла ближе и помогла сунуть пострадавшую руку сначала в майку, а потом в рукав. Вдруг подумалось, что Ильнар ни за что не попросил бы помощи и страдал бы молча, гордо пытаясь решить проблему самостоятельно. И ведь решил бы.

– Ну, в критической ситуации «вы» звучит слишком глупо, а теперь… – сферотехник неудачно дернул рукой, сжал зубы и умолк, судя по выражению лица, пытаясь сдержать не то стон, не то ругательство.

– А что, ситуация перестала быть критической?

– Нет, но… ну ладно, на «ты» так на «ты», – Фин лучезарно улыбнулся и поправил подвернувшийся рукав. – Спасибо.

– Не за что.

Она вернулась к столу и принялась складывать бинты и баночки обратно в чемоданчик. Мысль о том, что они летят в Дикие земли, настойчиво колотилась в виски. Ильнар, Эл и Кир уже там – и кто знает, что могло с ними там произойти. А если им все же удастся добраться до места, их там будет ждать Лейро – очевидно, что айринг летит быстрее.

Святая Ксания, помоги…

Фин тем временем вернулся на диван, прислонился затылком к стене и слегка сощурился:

– Дай угадаю. О каких-нибудь гадостях думаешь? Мол, все пропало, никто не выживет и домой не вернется, смерть, тлен, безысходность… Так?

Кеара раздраженно передернула плечами.

– Не смешно.

– А по-моему, как раз смешно. Вы, женщины, очень любите накрутить себя из-за сущей ерунды.

– А вы, мужчины, предпочитаете игнорировать то, что вы называете ерундой – пока она не даст вам по голове, – парировала девушка, стараясь не смотреть на сферотехника, но чувствуя на себе насмешливый взгляд. – Мы, между прочим, в плену. И нас могут убить в любую минуту, несмотря на все клятвы.

– В ближайшие пять минут нас убивать вряд ли будут, а поэтому думать об этом я не вижу смысла. Ну и потом, как по мне, лучше умереть от смеха, чем от страха.

Кеара взвесила в руке баночку с обеззараживающим раствором. Желание швырнуть ее на голос оказалось неожиданно притягательным. Фин нахально ухмылялся с дивана, поглаживая кончиками пальцев раненую руку, видимо, обезболивающее еще не подействовало. Вдруг резко и ярко вспомнилось его лицо в тот миг, когда он сказал, что Магистр может не тратить время…

А ведь он действительно молчал бы до последнего. И улыбался бы.

Она молча отвела взгляд и убрала баночку на место. Ужасно хотелось прямо сейчас наговорить гадостей, накричать, припомнить каждую глупую шуточку, но разве же он виноват, что ей так страшно? Пока от нее требовались активные действия, держать себя в руках было несложно – вот бинт, вот рана, все привычно и обыденно. А теперь…

– Оперативника СМБ, чтоб ты знала, убить могут практически в любой рабочий день, причем не один раз. – Фин тряхнул кудрями и устало откинулся на спинку дивана. – Не то чтобы я привык или смирился, но бояться, знаешь ли, надоедает. Если бы Лейро хотел нас убить, то уж поверь, сделал бы это сразу, а не волок с собой. А раз поволок – значит, еще поживем. Тратить нервы по этому поводу я не собираюсь. И имею право быть в том настроении, в каком мне нравится.

Вопреки собственным словам, улыбаться он перестал, и Кеара неожиданно поняла, что ей от этого не по себе. Лицо сферотехника было бледным, черты его словно заострились, между бровей пролегла складка. И ведь ему сейчас куда хуже, чем ей, а тут ещё глупые претензии…