Текст книги "Невеста в законе. Поймай меня, дракон (СИ)"

Автор книги: Мария Эмет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 37 страниц)

88

Удивительно… Цветы он привозит сам… Я думала, за него это делают многочисленные слуги, но нет. САМ! Каждое утро и вечер Его Светлейшество приезжает к моему скромному дому не в самом лучшем районе города, чтобы оставить мне частичку своего извинения.

Так. Что-то я засмотрелась. Я ведь гордая и обиженная? Да! А потому отвернусь от него. Сделала. Стало почему-то стыдно. Почувствовала себя маленькой глупой девочкой. Вернувшись обратно, я с сожалением увидела отъезжающую карету.

«Ну и ладно!», – заключила я, – «Мне все равно». Или нет? Или нет…

* * *

Никогда в театре не было так шумно. Жизнь в маленьком здание кипела. Актеры усиленно репетировали в гримерке, Мелиса бегала туда-сюда, расставляя серые булыжники.

– Что это?.. – вопросила я, смотря на обычные камни с красными неправильно начерченными рунами.

– Артефакты на удачу! Вчера купила, – похвасталась директриса, протягивая амулет. Этот бесполезный кусок не несет в себе ни капли магии. Сколько бы я не пыталась прочувствовать энергию, не было даже малейших покалываний.

– Фигня, – сделала вывод я.

– Что, прости?

– Тебя обманули, – говорю правду, хватаясь за мешок «артефактов», что находится в руках Эалвейн. – Отдай, я их выброшу. Нечего по театру камни разбрасывать.

– Нет! – у меня отняли безделушки. – Пусть будут. Я их тогда за сценой размещу. Мне так спокойнее…

Отговаривать женщину не стала. Пусть хоть кому-нибудь будет спокойно. Меня, кстати, немного отпустило. Я как-то резко вспомнила все свои выступления на Земле. Во-первых, они были намного опаснее простого спектакля. Воздушные гимнасты те ещё любители адреналина. Во-вторых, мой цирк был в чуть ли не в десять раз больше театра, а зрительный зал мог вместить в себя около тысячи человек. Так что…

– Все будет хорошо, – заверял меня Джейд. Он вызвался помочь. Его аргументы был прост и железен: «Не могу ведь я сидеть сложа руки, когда тебе нужна моя поддержка». – Думаю, гостей будет более, чем достаточно.

– Надеюсь… – пролепетала я.

Джейд и единственная служанка Эалвейн – милая четырнадцатилетняя девочка по имени Шел, будут выполнять роль капельдинеров. Правда, проверять им нечего: билетов у нас нет – как-никак мы бесплатный театр для удовольствия. Они должны всего-навсего помогать гостям раздеваться и усаживаться в зале. И, самое главное, предлагать пожертвовать на нужды театра.

– Хорошо, – легко согласилась Шел. – Я буду милым голосочком просить помочь театру и моей хозяйке…

Я задумалась. Нет, так дело не годится. Главный рычаг давления на зажиточных (и не только) аристократов – Эго. Оно у них большое, жирное. Особенно оно любит, когда его чешут. Чесать нужно сильно, не пропуская ни сантиметра необъятного тела.

– Говорите вот что: «Если у вас есть лишние средства, попрощавшись с которыми вы не ощутите дискомфорта, то пожертвуйте их на нужды театра». – Проговорила я. – Запомнили? Именно так и говорите!

Да, нагло. Да, это не самый красивый ход с точки зрения приличия. Но он вынужденный. На реставрацию здания нужно много денег. А высший свет ими как раз располагает.

Волнение лишь усилилось с прибытием первого гостя. Его карета подъехала к главному входу ещё за час до начала представления. Это был пузатый пожилой мужчина. Могу предположить, что они с Джейдом ровесники.

– Добрый вечер, – расплылись в доброжелательных улыбках Джейд и Шел. Они синхронно поклонились. – Рады видеть вас в нашем театре. Позвольте помочь раздеться.

– Отчего же не позволить? – мужчина расставил руки в стороны, весело хохоча. Вел он себя странно. Я бы сказала – не аристократично.

С него быстро сняли дорогую шубу с большими золотыми пуговицами. Повесив оную на новые вешалки, также купленные мною, ему выдали номерок.

– О! Номер один – это моя любимая цифра, – сказал гость, разглядывая деревянную дощечку. Джейд предложил ему помочь театру, произнеся мою фразу точь-в-точь. – Отчего же не помочь? Деньги есть! – быстро согласился мужчина. – А сколько нужно?

– Сколько не жалко, – отвечает Шел.

Аристократ пожимает плечами, достает из кошеля горсть… ГОРСТЬ! Золотых монет и высыпает их в ящик, стоящий посреди холла.

Все это время я стояла у дальней двери, наблюдая за происходящим из тени. Открыв рот от удивления, я хотела визжать от радости. Небольшая волна облегчения накатила на меня. Если так пойдет дальше, то мы сможет позволить себе ТАКОЙ ремонт, какой даже Королевскому Театру не снился!

Вернувшись в гримерку, я приоткрыла дверь, чтобы все происходящее в холле доносилось до моих ушей.

Как выяснилось спустя двадцать минут Джейд ошибся. Гостей было не просто достаточно – они словно сыпались из рога изобилия. На улице творилась полная неразбериха: кучеры ругались между собой, ибо не могли поделить дорогу, аристократы и простые горожане мерили друг друга взглядами, кто-то смеялся, кто-то с презрением оглядывал здание, другие находили в толпе своих друзей и начинали бурно беседовать, стоя перед входом. В коридорах тоже было шумно. Джейд и Шел бегали от вешалки к вешалке, накидывая на крючки роскошные верхние одеяние аристократов и прохудившиеся пальтишки простых людей.

89

– Пожалуйста, перевесьте мою дубленку подальше от этой грязной тряпочки! – раздался надменные женский голос.

– Это моя куртка! – рычал в ответ недовольный мужской.

Больше всего мне нравились споры подле ящика.

– Я могу положить пятьдесят золотых сейчас же! – говорил какой-то явно богатый человек.

– Тю, пятьдесят? Это детский лепет! Я положу сто! – ухмылялся мужчина побогаче.

– Сто? Я прямо сейчас вложу тристо! – вмешался третий. Честно говоря, мне он нравится намного больше остальных…

– Понты! Как насчет пятьсот?

О! Я совсем не против! Давайте-давайте, дорогие! Можно и тысячу вложить, мы только рады будем!

Монеты сыпались, люди ругались, кто-то смеялся, а кто-то кривился. Воодушевившись происходящим, я начала пританцовывать на месте, при этом напевая песенку.

– Что там? – заинтересовалась Летти. Девочка уже как час не отрывается от зеркала, с детским артистизмом повторяя заученные фразы. Видимо, она решили отдохнуть. – Дакота? Ну что?..

– Там – волшебство! – радостно сказала я. – Самое настоящее! – Не буду ведь я говорить ребенку, что там взрослые тетечки и дядечки меряются кошельками.

– Правда? – девочка захотела выбежать в коридор. Я придержала её за плечи и оттянула назад. Малышка недовольно запыхтела. – Посмотреть хочу!

– Ты – актриса. Тебе пока нельзя показываться перед зрителями.

– Но волшебство…

– Главное волшебство ждет тебя на сцене, – я опустилась на колени. – И ты сама будешь его творить.

– Как магию?

– Лучше, – я чмокнула девочку в лобик, а та смущенно зажмурилась и улыбнулась. – Не испугаешься? Там будет очень много людей.

– Нет. Там ведь будешь ты, и бабушка, и Мелиса, и все-все. С вами не страшно.

Мы обнялись. Действительно, быть вместе с семьей не страшно. Все кажется легким. На ум пришла притча о прутьях веника. «Только вместе вы сильны, сыны мои», – говорил пожилой отец своим детям.

– Вот и правильно, – потрепав ребенка по голове, я подошла к окну. До начала остается совсем немного – пятнадцать минут. Генри и Ганс сейчас проверяют механизмы стен на сцене. Крайне мудреная штука, которую мы взяли напрокат. Она нужна для быстрой смены фона. Эалвейн и Виолетта тоже пропадают где-то за сценой. Полагаю, Джес там же.

– Может, пойдем к остальным?

– Прозвенит первый звонок – пойдем, – уверенно сказала я, облокотившись о подоконник. На улице совсем темно. Гости прибывают, но уже не в огромных количествах.

Хорошо, что мы поставили дополнительные скамейки в зале. Наверное, мест на всех не хватило, но все же…

Додумать я не успела. До ушей донесся рев трубы и бой барабанов. Десять вооруженных мужчин на породистых лошадях завладели моим вниманием.

– Расступись! Расступись! Король Хельбтаура едет! Его Величество Диодий II! Расступись!

– Король?! – воскликнула Летти, подбегая к окну. – Дакота, подними меня, пожалуйста! Я никогда короля не видела!

А я вот видела… И его огромную красно-золотую карету тоже видела. И именно она сейчас медленно катится по мощенной дороге. Народ подбегает к ней вплотную, снимает головный уборы, свистит и каляется. Глашатаи все трубят и барабанят, выкрикивая имя короля.

– Дакота!

– А?.. – Я на мгновения вернулась в реальность. Оказалось, что рот сам открылся от удивления.

– Подними!

Быстро подхватив девочку под мышки, я поставила её на подоконник. Теперь мы вдвоем смотрели на явления короля. Будь я на Земле, то назвала бы это восьмым чудом света.

– Это сон… – протянула я. Может, правда сновидение? Просто очень реалистичное, с музыкой и яркими красками. Происходящее совершенно невозможно. Король! Приехал! В наш театр! В НАШ ТЕАТР!

Двое лакеев открыли тяжелую дверь, из темноты кареты появилась мужская рука в белой перчатке. Каждый палец унизан массивным кольцами с сияющими камнями всех цветов и размеров. Один из лакеев взял короля за руку, помогает тому сойти. Люди мгновенно согнулись в поклонах.

– Это… Король? – спросила Летти, прилипнув к стеклу.

– Он самый, – отвечала я, жадно пожирая монарха взглядом.

Диодий II – король-дурак или ненавистный правитель. Так его зовет народ. Зовет, но все же поклоняется. Он может по праву считаться самодуром. Он обидчив – казнить может за любое высказывание в его сторону, даже если оно нейтральное, но пришлось ему не по нраву. Также король ужасно труслив, но неспроста. За свое далеко несправедливое, но, увы, продолжительное правление он успел перейти дорогу почти всем влиятельным семьям Хельбтаура. Да и не только… Например, недавно он казнил посла. Не думаю, что король страны, из которой приехал посол, был очень рад случившемуся. На данный момент ведется аж целых две войны. Одна с прилежащими к Хельбтауру территориями – те хотят стать самостоятельным королевством, и с маленьким княжеством Хширас.

90

Причина? Диодию вдруг зачем-то понадобилась железная дорога через земли Хшираса. И все бы хорошо – заключай договор да строй ради Бога. Так князь Аксиль Ванедикт и сказал, но наш монарх желает ещё и по двадцать километров земли с обеих сторон дороги. Это, на минуточку, десять процентов всего княжества! Правитель Хшираса не дурак – не отдал, а вот наш король очень даже смахивает на идиота. Он развязал войну, но не учел одного: у Аксиля Ванедикта договор с Кизильской империей – самой сильной державой этого мира. Армия империи в два раза больше нашей.

– Красивый он, – восторженно протянула Летти.

Красивый. Трудно не согласиться. Настолько же, насколько глупый.

Диодий помог спуститься своей королеве. Они приветствовали народ легкими улыбками и прошли в театр. Кстати, что касается его жены – герцогини Мирабэллы Туриль, то она его полная противоположность. Лично я с ней, увы, не знакома, но судя по рассказам правительница крайне рассудительна и расчетлива. Никогда не рубит с плеча, эмоции держит в узде. Она – противовес безумию мужа. Диодий II любит её, а потому женщина имеет большое влияние как на него самого, так и на решения, которые он принимает.

Народ стих и надел шапки, Его и Её Величество скрылись из виду. Хи-хи! Представляю сейчас лицо Джейда!

Трубят теперь в холле. Я тут же подбежала к двери и приоткрыла маленькую щелку. Первое, что донеслось до ушей – ахи и охи, звук падающего тела.

Во мне пробудилась паника. Неужели Джейду плохо стало?

– Простите мою помощницу, – донесся мягкий голос слуги. – Она просто очень рада вас видеть, как и все мы! Позвольте помочь вам раздеться?

Я успокоилась и улыбнулась. С ним все хорошо…

– Посмотреть хочу! Дакота, пусти, я посмотреть хочу! – Летти пыталась подвинуть меня, тыкая кулачками в талию. В это же время раздался первый звонок.

– Нет времени, – я взяла её за руку. – Пошли скорее на сцену.

Недовольно бурча что-то о короле и том, что на него непременно нужно успеть посмотреть, иначе он уедет, девочка поплелась за мной. Я закрыла внешнюю дверь маленькой гримерки и прошла во вторую, связанную со сценой длинным узким коридором.

За опущенным занавесом стояли все остальные. Мелиса наворачивала круги, нервно теребя кончик длинный густой косы.

– У нас все получится, – сказала я, схватив директрису за руку, когда та проходила мимо.

– От этого зависит судьба театра! Моего театра, Дакота. Это ведь история моего рода! Точнее то, что от неё осталось, – сказала она. В широко раскрытых глазах стоял страх.

– Во всяком случае заверяю вас – на ремонт нам точно хватит. Гости оказались очень щедрыми, – подмигнув женщине, я вздрогнула. Прозвенел второй звонок. Все дружно переместились закулисы, только парни остались у ржавого старого механизма подъема занавеса. К слову, полотна только-только вернулись из прачечной. Сейчас они красивые, яркие и приятно пахнут. Совсем не то, что было до… Фу! И вспоминать противно. – Так вот… – Нагнувшись к Эалвейн, я прошептала: – В зале сидит король и королева.

– Ах! – блондинка схватилась за сердце. – Они правда приехали… Немыслимо!

Согласна. Однако это чистой воды правда. Сообщим всем остальным о присутствии правителя в зале, я попросила их не волноваться. «Забудьте о людях, что смотрят на вас. Абстрагируйтесь!». Конечно же, сказать легко, а сделать трудно, но я верю в успех нашего замысла.

Мы все замерли в ожидании третьего, последнего звонка. Казалось, что воздух переполнен витающим в нем напряжением. Я даже забывала дышать, делая это через раз. Ганс и Гарри, стоящие у длинного рычага, передернули плечами, Мелиса рядом тряслась как лист под порывами ветра, Джес и Виолетта сжимали ткань юбок и что-то шептали под нос. Полагаю, что молитвы. Улыбалась только Летти. Единственной её проблемой был король, которого она жаждала увидеть.

– Ну когда там уже третий звонок? – вопросила она, и как по заказу большая черная коробка, вмонтированная в стену, завибрировала. Раздался третий звонок.

Прочистив горло, я запустила в воздух простое бытовое заклинание, которое усиливает голос.

– Рады приветствовать вас, уважаемые гости, в нашем маленьком театре. С минуты на минуту начнется представление. Просим вас соблюдать тишину и не перемещаться по залу без надобности. Благодарим за понимание. Желаем провести замечательный вечер, который запомнится вам надолго.

Схлопнув магию, я кивнула парнями. Те переглянулись и быстро-быстро закрутили барабан. Тяжелый занавес медленно пополз наверх. Я накинула на себя длинный ободранный плащ, поправила повязанную на спине подушку и согнулась вдвое, изображая дряхлую старуху. Из-под капюшона выглядывает крючковатый накладной нос с бородавкой, я иду, держась за бок.

Выйдя на свет, я на короткое мгновение остолбенела. Почти весь зал – знакомые мне люди. Пришли мои сокурсники и их родители, приближенные к королю и простые аристократы, сам король и королева сидят в первом ряду, а у стены, прислонившись к ней плечом, стоит… Валтор. Он улыбается, заинтересованно глядя на меня.

91

Быстро оправившись от легкого шока, я продолжила отыгрывать роль. Пройдясь от одного края сцены до другого я плакала и жаловалась на тяжелую жизнь, после же решила немного сымпровизировать и спустилась по лестнице в зал.

– Тяжело! – громко говорила я сдавленным голосом, сильно похожим на скрип несмазанной калитки. Надрывно закашляв, я чуть не упала на пол. Стуча неотесанной палкой, заменяющей клюшку, прошлась вдоль первого ряда. – Помогите, люди добрые! Помогите! – Проходя мимо короля и королевы, я грохнулась на пол. Звук получился правдоподобным. Правитель вздрогнул, Мирабелла привстала, видимо, собираясь помочь. Я отползла от них, забралась обратно на сцену. – Да помогите же мне хоть кто-нибудь!

Ответом была тишина. Я осела вниз, закрыв голову руками.

– Неужели совсем никто не хочет помочь мне… – протянула жалобно. Сверху на меня посыпался искусственный снег. Зазвучала тихая грустная мелодия, исполняемая скрипкой. Это старались приглашенный музыканты-грузчики. Ганс и Гарри привели с работы всех тех, кто умел играть. За маленькую плату пятеро мужчин: пианист, скрипач, барабанщик, трубач и флейтист, согласились удружить нам с музыкальным сопровождением. Получается пока неплохо!

Занавес стремительно упал, закрывая меня. Молниеносная смена реквизитов и сцена снова открывается для взглядов зрителей.

– Зима скоро! – сказал Ганс, играющий зажиточного человека. – Нужно бы шубу новую прикупить, а то старая совсем не годится. О! – он замечает стоящий стол и торговку – Виолетту. Та зазывает к себе людей, красиво рассказывая о своем товаре. А если точнее, то о дорогих шубах из лучшего меха. Она заливает Гансу в уши сущий бред, вешает лапшу и заставляет купить «самую модную» шубу, от вида которой «все прелестные дамы сами падут к его ногам». Попутно она втюхивает ему сапоги, нужды в которых у него не было. В этот момент появляюсь я.

– Помогите, молодой человек! – говорю, подходя к Гансу, рассматривающему свою новую одежду. – Подайте хоть на корку хлеба!

– Самому не хватает, бабуся! Концы с концами еле-еле свожу. Есть нечего, спать негде, не жизнь – Ад! – заявляет парень.

– Как же нечего, вашество? Я видала только-только – покупали обновочки. Мне много не нужно! На корочку хлеба да стакан воды…

– Обобрать меня хочешь, старая?! – начинает злиться богач. – Так поди ты следишь за мной? Воровка, да?

– Тьфу ты! Сколько лет живу на белом свете и сколько ещё Бог отвел – ни разу не украла и не украду! Грешно чужое брать!

– Так отчего же просишь?

– Уповаю на доброту людскую. Видно, нет её больше в мире!

Я обхожу парня по кругу и замечаю кучку старой одежды.

– А отдай мне свою шубку и сапоги. Зима на дворе, холодно. Моя одежка уж совсем прохудилась. Ветер ледяной в дыры залетает и аж до души доходит. Отдай, будь же ты человеком!

– Прочь, старая! – Ганс с силой отталкивает меня от своих вещей. Я падаю на спину и стонаю от боли. – Уходи, прокаженная! Нечего честных людей трогать.

– Мне… Только на хлебушек… Немного нужно!

– Пропьешь! У тебя на морде все черным по белому писано – пьяница ты! Грешная! Прочь от меня, пока не запинал до полусмерти!

Парень пинает меня по спине, заставляя отползать. Занавес снова опускается, парни убирают ненужные вещи, ставя на их места другие. На этот раз перед зрителями предстает Джес. Она неспешно прогуливается по улице. На ней дорогое платье со шлейфом, пальцы унизаны кольцами, на голове шляпка с перьями. Бабушка Летти играет пожилую аристократку. На её пути появляюсь я и прошу подать мне на пропитание. Она кривится и отворачивается. Я бегу следом, преграждая дорогу.

– Отойди от меня! – фыркает дама. – Моему носу неприятен твой ужасный аромат!

– Подай на хлеб, – говорю, протягивая к ней руки.

– Поди да сама заработай! – Джес отворачивается и быстро бежит в противоположную сторону. Я за ней.

– Не могу! Никто на работу брать не хочет! Да здоровье уже не то…

– Чем же ты всю жизнь занималась? Дурака валяла? Вот и получай по заслугам.

– Всю жизнь на благо родины трудилась. Детей на ноги поднимала. Сын год назад скончался, дочь уже как десять лет назад померла. Никому я не нужна… Одна я...

– Ну вот погляди на меня! – Джес покрутилась на месте, давая себя рассмотреть. – Я тоже всю жизнь работала. Руководила отцовским предприятием. И что теперь? У меня самый большой дом на улице! Самый вкусный ужин, аромат которого заставляет облизываться всех соседей! Самый красивый туалет, – бабушка проводит рукой по дорогой ткани наряда, – и все соседки завидуют мне!

– Тогда у вас точно найдется лишняя монетка для меня! – обрадовалась я.

– Не найдется! Я презираю таких, как ты, юродивая! Ты бессмысленно прожила свою жизнь, так влачи своё бренное существование сама! – топнув каблуком, дама уходит.

– У нее самый большой дом, самый вкусный ужин, самый красивый туалет… И самая черная душонка! – я горько усмехнулась и поковыляла за сцену.

92

После аристократки мне встретился личный помощник короля. Его роль сыграл Гарри. Лорд не хотел долго говорит со мной, а потому всучил медяк и прогнал.

Наступила холодная зимняя ночь. Гарри и Ганс поставили стены, на которых был изображен город во тьме. Я сижу посреди дороги, медленно падает снег, играет тягучая музыка, отражающая уныние и грусть.

– Помогите же… Хоть кто-нибудь… – говорю тихо, при этом дыша на ладони и растирая их. – Пожалуйста… Мне холодно, голодно… Ног не чувствую…

Мимо проходит Мелиса и Летти. Обе в дырявых валенках и обдрипанных накидках.

– Скорее, дочка, скорее! – говорит Мелиса. – Давай ножками, милая, а то замерзнем и обратимся сосульками!

– Ах, мамочка, а такое разве возможно?

– Возможно! – отвечаю вместо «мамы» я. – Погляди, например, на меня. Ещё пара часов и я стану самой настоящей сосулькой. Видно, Бог так решил наказать меня за грехи мои…

Эалвейн и Летти подходят ко мне.

– Чего же вы тут расселись? На земле-то? Холод собачий!

– А где мне сесть прикажете, уважаемая? На лавчонку садишься подле подъезда какого – так кричат, чтобы ушла. Не хотят на меня смотреть через окна. Ни в таверну, ни в кабак не пускают погреться, везде выгоняют. Только земля родная и остается…

– Ох! – мать и дочка страшно удивились и зацокали языками. Летти попросила Эалвейн нагнуться и шепотом предложила забрать меня к ним домой на время холодов.

– Милая, но нам самим кушать нечего… – протянула Мелиса.

– Но ведь нельзя бросать её здесь! Замерзнет, заболеет. Так глядишь и… – девочка прикусила язык и огляделась по сторонам, а после договорила с опаской: – умрет…

– Что ты такое говоришь, дочь! А ну сплюнь живо!

По итогу Летти смогла уговорить маму взять меня в дом погреться. Они вместе помогли мне встать и мы медленно двинулись за сцену.

Дальше история разворачивалась очень знакомым мне образом. Я делала ровно тоже самое, что и ведьма в моем доме. Доводила хозяйку – мать одиночку, до белого каленья. Заставила их открыть последнюю банку солений, из оставшейся муки испекла себе хлеб и съела, не поделившись. Разбила сервиз, доставшийся Мелисе от покойной матери. Однако они сдерживали себя и не прогоняли меня на улицу. После я пожаловалась на больную спину и отжала у них единственную кровать. Но и здесь они лишь сдержанно улыбнулись и улеглись на сыром полу.

Занавес опустился. Парни сменили стену с окном, за которым стояла черная ночь, на почти такую же, только за окном был рассвет.

Хозяйка дома что-то готовит, дочка играет с деревянными самодельными куклами, а я все лежу на кровати и лишь недовольно прикрикиваю на хозяйку:

– Где же завтрак?

– Сейчас-сейчас! – отзывается Мелиса, лишь громче стуча поварешкой об старую облезлую посудину. – Садитесь за стол, доставайте тарелки и ложки!

Мы уселись за маленький грубо сколоченный столик и принялись есть.

– Это была последняя горсть крупы… – призналась Мелиса.

– Ничего страшного, – пожимаю плечами я. – Купим ещё!

– Эх… Было бы на что покупать…

– Бог поможет, – изрекаю я, доедая кашу. Ударив рукой по столу, я встаю. – Мне пора идти.

– Куда же вы пойдете? – удивляется Эалвейн. – Вы нам ничуть не мешаете. Можете остаться ещё…

– Благодарю, добрая душа. Сколько я о помощи просила – вы первые пригласили меня в свой скромный дом. А потому мне нужно отблагодарить вас сполна за вашу честность, чистоту и любовь к миру и жителям его. – Выйдя из-за стола, я щелкаю пальцами. Плащ на мне вспыхивает зеленым магическим пламенем. От него меньше всего неприятного дыма. Незаметно сняв нос, я отстегиваю замочек на спине, на котором крепился край длинной юбки. Белоснежное платье рассыпается многочисленными складками по полу. На месте старухи стоит удивительно прекрасная волшебница.

Дочь и мать вскрикивают от легкого испуга.

– Не бойтесь меня, – я низко кланяюсь. – Я – Богиня Света. И вот моя благодарность! – звонкий щелчок пальцами и с потолка посыпались монеты. Они, естественно, не настоящие. Это тонко нарезанные деревянные кругляшки, обернутые в фольгу. Ганс и Гарии быстро поворачивают стены другой стороной, на которой изображен богатый интерьер: обои, камин, шикарная мебель.

Нетрудно догадаться – дальше слезы счастья, объятия. На этом сказка, а если быть точнее легенда о Богине Света, путешествующей по миру в обличье дряхлой старухи, заканчивается.

Самое волнительное во всем происходящем это, разумеется, реакция зрителей. Не обошлось без тех, кто просто фыркал. Эта группа людей тут же покинула зал. Но было много тех, кому реально понравилось. Они стояли и рукоплескали. Кто-то даже свистел. На сцену прилетело несколько роз. Король и королева с улыбками на лицах глядели на нас и сдержанно хлопали. Поклонившись публике три раза, мы ушли в гримерку.

– Получилось! – тут же сказала Мелиса. – Друзья, давайте обнимемся! Мы такие молодцы!

Честно, я устала, но была довольна. Роль я отыграла по максимуму, впрочем, как и все остальные. Может быть, мне просто не удалось заметить «ляпы», но надеюсь, их не было вообще.

Все начали потихоньку раздеваться и приводить себя в порядок. Я сгребла костюмы и парики в кучку, толкнула дверь ногой.

– О Господи! – послышался испуганный голос. В нём я с ужасом узнала королеву.