Текст книги "Зулкибар (Книги 5-7) (СИ)"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 49 страниц)

   Сижу, слушаю котенка и понимаю, что весь этот словесный понос неспроста. Неужели опять случилось что-то такое, что может меня разозлить, и он боится об этом рассказать, потому и заговаривает мне зубы? Да нет, ведь сам сказал, что хочет со мной поговорить. В чем же дело? Волнуется и потому его так несет – обо всем подряд?

   – Терин, – перебиваю я.

   – А? – он вздрагивает и замолкает. – Да, Вера?

   – О чем ты хотел поговорить со мной?

   – Так вот об этом и хотел! Непонятно, что ли?

   – Если честно, непонятно.

   – Ну вот! Я тебе тут всячески намекнуть пытаюсь, что пока ты здесь прохлаждаешься, Ларрена может эта швабра иномирская увести!

   – Далеко не уведет. Он женат.

   – Уже нет. Развелся несколько часов назад.

   – Рада за него.

   – Вера!

   – Что?

   – Ему плохо.

   – Пусть обратится к твоей матери. Помню, ты говорил, что она хорошая целительница.

   – Ему не в том смысле плохо. Ему... ну просто плохо. Без тебя.

   – Ошибаешься, котенок. Без меня ему очень хорошо.

   – Это не так! Ты бы видела его!

   – Спасибо, хватит. Насмотрелась.

   – Вот скажи ты мне, почему домой так быстро сбежала? Вы с Ларреном поссорились?

   – Нет. Мы нашли тебя, и мне больше нечего было делать в вашем мире.

   – А Ларрен?

   – А что Ларрен?

   – Вера, ты вообще меня слушала? Он сейчас напивается в компании Вальдора, и ему очень хреново!

   – Я не виновата, что Вальдор такой плохой собутыльник.

   – Ему из-за тебя хреново! Он не хотел, чтобы ты уходила, но ты ушла.

   – Он мог остановить меня, но не сделал этого.

   – Нет, ну ты точно меня не слушала! Он считает, что не имел права тебя останавливать. Вер, поговори с ним. Ну, пожалуйста!

   – Зачем? Мы уже все друг другу сказали.

   – Ну, Вераааа! Ну, я тебя прошу!

   – Котенок, перестань. Нам с Ларреном не о чем говорить.

   – Он развелся, – напоминает Терин.

   – Передай ему мои поздравления.

   – Вера, ты любишь его?

   Молча смотрю на котенка. Какое ему дело до этого? Зачем он пытается лезть в мою личную жизнь? И в жизнь Ларрена? Продолжаю молчать. Разглядываю свои руки. Браслеты на запястьях. Зачем они там? Начинаю расстегивать правый браслет, привлекая тем самым внимание Терина к украшениям.

   – Ларрен про браслеты кое-что говорил, – вспоминает он, – только я его не совсем понял. Он все сожалел, что ты левый браслет не ему отдала. Что он имел ввиду? Кому ты левый браслет отдала, если вот он на тебе? И зачем он Ларрену понадобился? И что вообще все это означает?

   Сожалел, что не ему? Что он там пьет?

   Отвлекаюсь от своего занятия, так и не сняв украшения, смотрю на Терина и, стараясь казаться равнодушной, спрашиваю:

   – Что еще он говорил про браслеты?

   Терин недоуменно пожимает плечами, явно не понимая, почему я так заинтересовалась, но старательно вспоминает:

   – Ну, еще говорил, что от тебя он бы даже такой подарок принял, хоть и не любит подобные оковы. Почему оковы? Эти браслеты что-то означают? Вера? Что ты молчишь?

   Плавным движением перемещаюсь к Терину на колени. Он вздрагивает от неожиданности и вопросительно смотрит на меня.

   – Включай свой артефакт, мы идем в гости к Вальдору, – объясняю я свои действия.

   Котенок довольно улыбается и активирует Повелителя порталов.

   Я не знаю, чем арвалийский король поит Ларрена, но больше мой маг это пить не будет!

   Глава 20

   Ларрен

   Открываю глаза, все плывет. Не желающий фокусироваться взгляд вырывает куски смутно знакомой обстановки, но в каком-то странном ракурсе. С трудом понимаю, что ракурс кажется необычным потому, что я сижу на полу. Рядом со мной на корточках Андизар.

   – Ларрен, ты меня видишь? – спрашивает он.

   – Еще и слышу, – бормочу в ответ, – но не понимаю.

   – Мои слова?

   – Ничего. Что со мной случилось?

   Андизар поднимается на ноги, протягивает мне ладонь.

   – Вставай. Можешь встать?

   – Не знаю. Попробую.

   Немного мутит, но попытка встать все же завершается полной победой. Правда, ненадолго, потому что ноги у меня подкашиваются, но я успеваю перенести центр тяжести ближе к стулу и плюхаюсь на него.

   Обвожу помещение взглядом. Все тот же кабинет Вальдора. А вот и Вальдор – трезвый и испуганный.

   – А где эта? – медленно произношу я, имея ввиду, конечно же, то розоволосое нечто, которое избрало меня объектом сексуальных посягательств.

   – А ты все помнишь? – осторожно интересуется король Арвалии и аккуратно пододвигает ко мне бокал, – там вода. Пей, не бойся. Тебе сейчас нужно.

   – Хороший вопрос... Я помню, здесь был Терин, и помню, как пришел ты, Андизар. А, да! Ты же заклинание наложил на эту... Евдокию. Мы еще смеялись. Да?

   – Ой-ёооо, – грустно тянет Вальдор, – хотя, может быть, это и к лучшему.

   – Ничего не понимаю, что к лучшему?

   – Что ты ничего не помнишь, – уточняет Андизар.

   – Что я не помню?

   – Вот и не помни, – добренько так улыбаясь, предлагает Вальдор.

   – Ну как это не помни? А что я на полу делал?!

   Придворный волшебник глядит на меня таким ничего не выражающим взглядом и медленно проговаривает:

   – Ты упал.

   Как-то это начинает раздражать. Я перевожу взгляд с одного своего экс-собутыльника на другого, размышляя о том, насколько цензурную речь я должен в данный момент использовать. Стоит мне вспомнить о том, что кто-то из присутствующих, все-таки, король, или не обращать на это внимания? Решаю не обращать.

   – Какого... – начинаю было я, но не успеваю закончить речь, потому что в комнате вдруг появляются Терин-младший и Вера. Ох... А теперь я совсем ничего не понимаю.

   – Привет всем, – доброжелательно улыбаясь, произносит Верлиозия, – ну и где эта розовая швабра?

   Терин тоже улыбается дурацкой счастливой улыбкой. А я сижу за столом и двинуться не могу.

   Король, как человек воспитанный, приподнимается и произносит тоже с улыбкой:

   – Здравствуй Верлиозия. Что, домашний арест Аргвар с тебя снял?

   – Я как-то забыла у него спросить, – в привычной хамской манере отвечает дракон и усаживается рядом со мной. По коже ползут мурашки. Они в любом случае вызваны присутствием Верлиозии, но я не вполне уверен в том, что их природа сексуального характера. Чувствует мое сердце, что эти два паразита – король Арвалии и его маг – утаили от меня что-то, что Терин успел разболтать Вере. С другой стороны, хорошо бы знать, а все ли видел Терин? И, в конце концов, почему я упал?

   Вера по-хозяйски кладет ладонь мне на колено, заглядывает в глаза и, все еще улыбаясь (это явно не к добру), мурлычет:

   – Ларрен, милый, я понимаю, тебе захотелось разнообразия, но мог бы поинтересоваться и моим мнением. Я, в принципе, не против третьего или третьей в нашей постели, но лет так через двадцать, хорошо?

   Машинально кладу свою ладонь на ее, наши пальцы переплетаются, и Вера до боли сжимает мою руку.

   – Ты вернулась, – бормочу я, лихорадочно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь.

   – А я и не уходила, – нагло лжет Вера, – так все-таки, где эта девушка? Я хочу на нее посмотреть.

   – Она спит, – спокойно отвечает Андизар.

   – Долго будет спать? – интересуется дракон.

   – Очень.

   Терин, который успел уже тоже занять свое место за столом и утащить из вазы яблоко, бормочет с набитым ртом нечто вроде:

   – Я все ей рассказал.

   – А тебя просили? – интересуется Вальдор с угрозой в голосе.

   – А я не спрашивал! – парирует юный негодяй.

   – Ну, так расскажи и нам всем. Вместе посмеемся, – предлагает король Арвалии, и в голосе его слышно едва сдерживаемое рычание.

   У меня появляется странное ощущение, будто все вокруг что-то знают, ведут об этом интересную беседу, один я не причем. Вера ухмыляется, Вальдор рычит, Андизар сидит с непроницаемым лицом, Терин весело яблоком хрумкает, а я как предмет мебели. Не годится...

   – Хватит! – кричу и бью ладонью по столешнице, – Хватит! Да, я ничего не помню, но я хочу знать, что здесь произошло!

   – А что ты пил? – интересуется Вера.

   – Водку я пил! Преимущественно.

   – А остальные не водку пили? Почему они все помнят?

   Вальдор морщится и произносит с досадой в голосе:

   – Верлиозия, это вопрос не по существу. Он просто устал, пришел ко мне в подавленном состоянии. Вот на него алкоголь и подействовал быстрее. И вообще, спасибо ему нужно сказать, что он колдовать не стал. Терин-старший, помнится, полдворца мне разнес, когда у него с Дусей сложности были. Ты, в конце концов, сама виновата. Сначала бросила парня, а теперь сидишь тут, как ни в чем ни бывало. Ну, полез он к этой Евдокии. Если тебя утешит, звал он ее при этом исключительно твоим именем.

   Краснею, как мальчишка. Чувствую, лицо горит, уши полыхают. Опускаю лицо, чтобы хоть волосами прикрыть пылающую физиономию.

   – Мы ему не мешали, – продолжает король, – а потом он... как это сказать-то... В общем, он как-то забыл о том, что мы с Андизаром здесь. Терин к тому моменту уже сбежал. Он начал...

   Вальдор делает паузу. Тихо спрашиваю:

   – Что начал?

   – Нет, до того, о чем ты подумал, еще не дошло. Ты усадил ее к себе на колени и начал ее раздевать. Она, надо сказать, не сопротивлялась. Хотя, вроде бы, трезвая была. Андизар, ты как думаешь, трезвая?

   – Вроде бы, – сухо отвечает Андизар.

   – Так вот, – продолжает король, – вы так... расшалились, что у стула подломилась ножка. Ты упал и ударился о стену головой. И потерял сознание. А Андизар с перепугу отрезвил нас обоих, Евдокию отправил куда-то, а потом лечил тебя, потому что ты долго в себя не приходил. Вот поэтому ты ничего не помнишь.

   – А он еще что-то там про браслеты рассказывал, – напоминает Вера.

   – Ну да, рассказывал. Только мы мало, что поняли.

   – Ларрен, что ты хотел сказать про браслеты? – спрашивает Вера.

   – Я не помню. И отпусти мою руку. Ты мне пальцы переломаешь.

   Что я мог рассказывать про браслеты? Интересно даже. Что я их ей подарил, что они оказались предназначены для магического брака или что я сожалел как-то о том, что один из них был надет не на мою руку?

   Кошусь на Веру. Сидит, улыбается. Только не кровожадной улыбкой, а тихой такой, умиротворенной, совсем не драконовской.

   Она все-таки вернулась. Говорит, что и не уходила. Врет. Но пусть врет, если ей так хочется.

   – Так где все-таки швабра? – ласково проговаривает она.

   – А швабру я обратно к Кардаголу перекинул, – сообщает Андизар, – там ей будет безопаснее. Кажется.

   – А стул где? – спрашиваю я.

   – А зачем он тебе? – тут же интересуется Андизар.

   – Да очень хочется узнать, с чего это вдруг ножка дубового стула, который стоял здесь, наверное, веками, вдруг так удачно подломилась.

   – А это, наверное, оттого, что он стоял здесь веками, – спокойно отвечает волшебник. Вальдор фыркает и отворачивается. Юный Терин продолжает молча ухмыляться.

   Верлиозия нежно, даже как-то боязливо касается пальцами моего плеча, заглядывает в глаза и произносит:

   – Пойдем со мной. Хорошо?

   А я... чувствую заторможенность какую-то. То ли это последствие удара по голове, то ли еще чего-то, но никак не могу осознать, что Вера со мной. Она говорила что-то о двадцати годах... Двадцати годах вместе. Выдержим ли? Не знаю. Но я готов попробовать. А потому я аккуратно заправляю за розовое ушко голубоватую прядь и молча киваю. Будь, что будет.

   Верлиозия

   Я тиха и любезна так, что самой противно. Ни одного плохого слова не говорю Вальдору, споившему моего мага. Не комментирую способности Андизара, который не до конца залечил трещину в черепе Ларрена, а снять похмельный синдром и вовсе забыл.

   Я проявляю вежливый интерес к иномирской женщине, которой в данный момент здесь уже нет. Не удержавшись, делаю Ларрену легкий намек на возможность длительных отношений. Чувствую с его стороны заинтересованность и с трудом сдерживаю улыбку.

   Интересуюсь насчет браслетов. Никто так и не понял, что имел в виду Ларрен, а сам он смутно помнит, что именно говорил. Это не очень хорошо.

   Когда рискую позвать его с собой, становится страшно. Боюсь, что откажется, или с подозрением спросит, куда именно я его зову. Но нет, он бережно поправляет прядь моих волос и согласно кивает. Сдерживаю вздох облегчения. Окружающим не обязательно знать, с каким волнением я ждала ответа.

   Кладу ладонь на затылок Ларрена, поглаживаю его кончиками пальцев, игриво тяну за волосы и встречаю напряженный взгляд. Забавно. Маг думает, что я при всех собираюсь завалить его на стол и наброситься. Причем не только с поцелуями. Он не понимает, что драконы (даже несовершеннолетние) не поступают со своими партнерами так же как с игрушками – то есть не делают ничего, что не одобряется второй стороной. Я объясню ему это потом, а сейчас я залечиваю трещину в черепе, снимаю головную боль и убираю похмелье. Ларрен понимает, что я сделала и благодарно улыбается.

   Смотрю на Терина. Он понятливо кивает и открывает для нас портал в мой мир. В мои покои. Но там мы задерживаемся ненадолго, я сразу телепортирую нас к водопаду. Это хорошее место. Спокойное. И я очень надеюсь, что сегодня Адриане не придет в голову идея искупаться и тем самым нарушить наше уединение.

   Начинаю раздеваться, оглядываюсь на Ларрена. Он сидит на траве и смотрит на меня.

   – Если есть желание охладиться, присоединяйся, – предлагаю я.

   – Пожалуй, нет, – решает маг и ложится на спину, прикрыв глаза от яркого солнца.

   Направляюсь, было к воде, но останавливаюсь, решив, что следует предупредить:

   – Если я долго не буду выныривать, не нужно бросаться меня спасать.

   – Морские драконы не тонут, – Ларрен смотрит на меня из-под ресниц, – а что кто-то пытался спасать?

   – Адриана, – сообщаю я и продолжаю свой путь.

   Слышу тихий смех Ларрена. Мои губы невольно растягиваются в улыбке. Мне хорошо. Тепло. Спокойно. Легко. И все это потому, что он здесь – рядом. Правда я пока не знаю, надолго ли. Но хочу надеяться, что надолго.

   Ныряю, опускаюсь на дно, ложусь и, как в прошлый раз, вглядываюсь в толщу воды над собой. Быстро нахожу ограничение, наложенное Аргваром на мой магический резерв, и начинаю его распутывать.

   Искать и пытаться убрать запрет на перемещение между мирами даже не пытаюсь. Понимаю, что пока мне это не удастся. Мало опыта.

   Распутав узлы ограничения, выныриваю на поверхность, взмахиваю головой, стряхивая воду с волос, плыву к камню, на котором вчера загорала Адриана, и устраиваюсь там.

   – Вера, почему ты вернулась?

   Я хотела подождать с этим разговором до возвращения домой, но раз он хочет знать, нет смысла откладывать.

   Переворачиваюсь со спины на бок, лицом к берегу. Ларрен сидит, смотрит на меня, покусывая сорванную поблизости травинку.

   – Мне не понравилось то, что я услышала от котенка.

   Маг отводит взгляд, вздыхает, снова смотрит на меня.

   – Я был пьян. А эта Евдокия очень настойчивая особа и я не...

   Перемещаюсь к нему. Он вздрагивает от неожиданности и не договаривает. Устраиваюсь позади, обнимаю за плечи и шепчу, задевая губами его ухо:

   – Следи за своими словами, сладенький.

   – За какими именно? – интересуется маг, расслабленно опуская голову мне на плечо.

   – Ты даже не уверен, что помнишь их.

   – Читаешь меня?

   – Нет. Ты сам говорил у Вальдора, что не помнишь.

   Ларрен вздыхает.

   – Не помню. Перебрал. Так о чем ты, Вера?

   – О браслетах.

   – Это был пьяный бред.

   – Да, я понимаю, – ласково мурлычу я. – Давай представим, что та девица, которую ты принял за меня, оказалась не иномирской дурой, а драконом, которому захотелось поиграть. Она тебя спросит: "Хочешь браслет?" а ты, пьянь безмозглая, ответишь: "да", потому что, видите ли, у тебя пьяный бред. И знаешь, что будет после твоего положительного ответа?

   – Что... нет!

   Когда на левом запястье мага внезапно защелкивается брачный браслет, он от неожиданности забывает, что мои браслеты уже перегорели. Не нужно прилагать усилий и слушать специально, чтобы понять его мысли, которые буквально орут: "Опять попался как последний дурак!" И столько досады и злости на самого себя.

   Хочется успокоить его, напомнить, что это просто украшение, не более. Но я не делаю этого. Пусть лучше сейчас испугается, как следует, чем однажды попадется по-настоящему.

   Еще пара секунд, и Ларрен справляется с собой, успокаивается и осознает, что ничего страшного не произошло. Какое-то время молча разглядывает украшение на своем запястье, и, наконец, говорит:

   – Наглядный урок. Спасибо, я впечатлен.

   – Всегда, пожалуйста, – великодушно фыркаю я. – Да, ты прав, будь браслет рабочим, ты бы попался как последний дурак. На этот раз без путей к отступлению.

   – Все-таки читаешь меня, – с упреком замечает Ларрен.

   – Когда ты так пугаешься, тебя сложно не услышать, – отмахиваюсь я и сжимаю пальцы на его плече, привлекая, таким образом, внимание. – Для сведения, Ларр. Было зафиксировано шесть случаев, когда драконы заключали магический брак с человеческими волшебникам. Во всех шести браслеты всегда работали в одну сторону. Как ты понимаешь, не в пользу человека. Если с тобой такое случится, тебе останется только радоваться, что неактивированными брачными браслетами, как и правом их активировать, обладают только женщины.

   – Значит, стать чьей-то "женушкой" мне не грозит, даже если допьюсь до такой неприятности как магический брак, – шутит маг и интересуется, – что значит, работают в одну сторону?

   Шумно выдыхаю. Какой смысл злиться на него? Он же не знает! Другие разумные, случается, тоже скрепляют брачные узы магией, но у всех это происходит по-разному и условия разные. Я не объясняла Ларрену, какие обязательства и ограничения накладываются у нас на магических супругов и какое наказание следует за несоблюдение. А сам он не мог увидеть эту магию, когда она сработала во время моей возни с Боруем.

   Отодвигаюсь от Ларрена, чтобы сесть напротив него и рассказываю все, что помню насчет драконьего магического брака. Он молча выслушивает, задает пару уточняющих вопросов и с упреком спрашивает:

   – Почему ты мне не сказала?

   – Не посчитала нужным, – пожимаю плечами, – если бы знала, что ты захочешь себе такую безделушку, то предупредила бы... веришь?

   Молчит. Смотрит на меня, хмурится и молчит. Склоняю голову на бок, так чтобы несколько прядей мягкими волнами упали на лицо, и улыбаюсь, глядя на мага из-под ресниц. Знаю что сейчас очень похожа на Аргвара, понимаю, что это вряд ли радует Ларрена, но хочу, чтобы он понимал, с кем связался и не питал иллюзий.

   – Ты не сказала мне, насколько сильно тебе досталось, когда мы вернулись в гостиницу, после драки с Боруем, – тихо уточняет он суть своих претензий, протягивает руку и убирает пряди мне за ухо. Ему так больше нравится? Ладно, я не против.

   – Чтобы я ныла и жаловалась? Не дождешься! – мурлычу я, придвигаюсь к Ларрену, провожу языком по его губам. Мне странно, что они не напряженно сжаты, а раскрываются для меня. Мне немного страшно, когда он в поцелуе перехватывает инициативу. Но мне это нравится.

   Сажусь верхом Ларрену на колени, запускаю пальцы в его волосы, наклоняюсь, слегка повернув голову и подставляя шею под поцелуи.

   – Прости, – шепчет он.

   – За что? – рассеянно спрашиваю я. Мне сейчас не до разговоров.

   – За Евдокию. Я не хотел...

   – Какое мне дело до этой человеческой зверюшки? – бормочу я.

   – А я, по-твоему, кто? – рычит Ларрен и отталкивает меня.

   Я не сопротивляюсь, расслабленно падаю на спину и сосредотачиваю взгляд на плывущих по небу облаках.

   – Я, по-твоему, не человеческая зверюшка? – продолжает злиться Ларрен. – Ты ничего не забыла? Думаешь, если я пошел с тобой, то все люди автоматически для меня превратились в зверюшек, и я буду соответственно к ним относиться? Может быть, ты даже надеешься, что я буду ассистировать тебе, когда ты решишь на практике освоить раздел из книжонки своего сумасшедшего покойного мужа, где говорится об использовании магов в качестве вспомогательного материала?

   Сколько эмоций. И все негативные. И все направлены в мой адрес. Знаю, что это не первое и не последнее недопонимание между нами. Думаю, он тоже это знает и остынет так же быстро, как взорвался, когда выслушает меня.

   – Она зверюшка, потому что ведет себя как зверушка, – медленно начинаю я, стараясь подобрать правильные слова. – Будь эта особа несовершеннолетним драконом, это оправдало бы ее поведение. Во всяком случае, в глазах других драконов. Но это взрослая человеческая женщина, сформировавшаяся духовно и физически. И если она позволяет себе такое поведение, я делаю вывод что она безмозглая зверюшка. – Поворачиваю голову, перевожу взгляд с облаков на Ларрена и продолжаю, – я не жду, что ты станешь кем-то другим. Ты человек и никак иначе. Тем более не зверюшка. И остальные в большинстве своем тоже не зверюшки.

   Ларрен на меня не смотрит, делая вид, что его интересует открывающийся вид на водопад. Молчит, осмысливая мои слова, и, наконец, задает вопрос:

   – С каких пор твое мнение о других разумных поменялось? Помню, три года назад мы все для тебя были зверюшками и игрушками.

   – Это было три года назад, – подчеркиваю я. – За это время я узнала некоторых людей поближе. Терина, например.

   – Твой котенок? Хороший пример.

   – А ты никогда не придумывал ласковые прозвища своим друзьям? Впрочем, нет, конечно. Такое у людей свойственно только женщинам, – сажусь. Ларрен почуяв движение, оглядывается в мою сторону. Придвигаюсь к нему поближе и продолжаю говорить, – я не считаю Терина зверюшкой. По вашим человеческим меркам, он для меня, наверно, как младший брат или младший друг. Как тебе больше нравится.

   – Мне не нравится, когда ты его целуешь, – внезапно меняет направление разговора Ларрен. – И еще мне не нравятся твои мысли о ком-то третьем в нашей постели... даже через двадцать лет.

   Вопросительно приподнимаю бровь и заглядываю ему в глаза. То, что я сейчас услышала, это ревность?

   – Что? – немного нервно спрашивает он.

   – Ничего.

   Улыбаюсь, беру его за руку, тяну к себе, глажу кисть, подбираюсь к запястью, собираясь снять браслет. Урок закончен. Тема закрыта.

   – Оставь. Мне нравится.

   Тон резкий, немного раздраженный. Ему непривычно скатываться на подобную сентиментальность, но сдержаться не смог. Улыбаюсь. Прикусываю кончики его пальцев, тихо урчу о том, что мне тоже нравится, как на его руке смотрятся камни под цвет моих глаз.

   Ларрен смотрит на мои губы и пропускает момент, когда я напрыгиваю на него, опрокидываю на спину и устраиваюсь сверху. Он не возражает. С любопытством ждет, что я буду делать дальше. Решаю, что одежда на моем маге сейчас явно лишний фрагмент. Телепортирую ее в сторону, прижимаюсь к нему всем телом, заглядываю в глаза и спрашиваю:

   – Позволишь?

   – Да.

   Вижу, что ответ прозвучал прежде, чем Ларрен успел подумать, на что соглашается.

   Улыбаюсь в который раз за последний час, и обещаю себе, что не случится ничего, кроме того, что мой маг сам пожелает.

   Глава 21

   Дульсинея

   Далеко мы с Жориком не пошли, устроились в ближайшем гриль-баре, и я в очередной раз убедилась, что криворукий повар королевы Миларки просто гений. Это какое-то катастрофическое невезение – второй раз подряд в своем когда-то родном мире нарваться на повара-неумеху. Впрочем, Жорик мое мнение не разделял, с удовольствием поглощая жареные ребрышки. (Подгоревшие и воняющие прогорклым маслом).

   – Дусь, ты чего не кушаешь?

   – Да что-то расхотелось, – проворчала я.

   – О, вот вы где!

   Голосок Ллиувердан, ящерицы этой недобитой, я везде узнаю. Даже думать не хочу, каким образом она у меня за спиной оказалась. Жорик вот сидит восторженно на нее таращится, да только непонятно, отчего – то ли от того, что она такая вся из себя красавица, то ли от того, что она появилась неизвестно откуда (телепортировалась, то есть) прямо у него на глазах.

   – А это кто у нас тут такой миленький? Дусь, ты себе второго мужа взять решила?

   – Ллиу, прекрати, – это Катерина моя вмешалась. Оказывается, она тоже тут рядышком стояла, под ручку с Аркадием. Судя по всему, разговор у них так и не состоялся, потому что вид у гота был не очень радостный, а даже скорее какой-то обреченный.

   – Это приятель мой, Жорик, – представила я, – Жорик, это Л... кхм... Лиля, знакомая моя. Катьку ты уже видел, с ней жених ее – Аркадий.

   Аркаша от такого представления как-то не очень радостно вздрогнул и при этом покосился на Ллиувердан.

   Я поняла, что мой обед с Жориком накрылся медным тазом, да и вообще раз здесь Ллиу, значит, нам пора отправляться восвояси и тянуть больше не за чем.

   – Ллиу, а давай Жорику аккуратненько память почистим, – предложила я.

   – Что? – насторожился Жорик, но Ллиу уже уселась к нему на колени и что-то такое заманчивое забормотала. Жорик успокоился, глазки остекленели.

   – Мы на телестудии уже были, – поведала Катерина, – видеозаписи уничтожили, память о нас с тобой и об Аркадии у всех стерли. Ллиувердан говорит, что нам не нужно было светиться в этом мире и в этом времени, потому что Николай историю твоего исчезновения по-другому рассказывал, следовательно, этих изменений, то есть твоего участия в шоу, не должно произойти.

   – Ага-ага, понятненько, – закивала я, косясь на дракониху, которая что-то слишком уж долго оглаживала по всяким местам моего бывшего. Ну что за неугомонная особа с обостренным тактильным голодом? Всех бы ей потрогать и погладить!

   – А вы как? Разобрались? – поинтересовалась я и сама себе отвечала, – судя по твоей кислой мине, Аркаша, ни хрена вы не разобрались.

   – А что тут разбираться? – фыркнула Катерина и покрепче ухватила своего готичного принца за руку, – он отправляется с нами.

   – Это невозможно. Катя, я не хочу...

   – Не захочешь по-хорошему, я тебя в таракана превращу, и так с нами отправишься, – пригрозила я и опомнилась, – кстати, о тараканах! Вот, Кать, целуй красавчика.

   Я торжественно извлекла из сумочки пудреницу, где томился в плену бедный террорист-таракашечка.

   Катерина обреченно вздохнула. Она, конечно, могла бы отказаться его целовать, но жалко парня – ведь не преступник, а дурак просто, такая же "училка с автоматом", как и его подельники. Так зачем над ним издеваться и оставлять на всю жизнь насекомым не самой приятной наружности?

   – Нет! – отрезал Аркадий, – она не будет это делать.

   – Ой, не говори только, что ты приревновал ее к таракану! – развеселилась я.

   – Не в этом дело, – проворчал Аркадий, внимательно разглядывая насекомое, сидящее у меня на ладони и жалобно шевелящее усиками, – я не хочу, чтобы Катя делала то, что ей неприятно. Почему бы вместо этого не изменить условия обратного превращения? Допустим, вот так.

   Вот никогда еще я не видела, чтобы структура заклинания вдруг взяла и поменялась таким заковыристым образом, как это произошло с наложенным на таракашечку волшебством. Вместо привязки к поцелую Катерины условием обратного превращения стало дыхание Аркадия.

   – Стой! – опомнилась Катерина. – Не нужно его здесь превращать, мы привлечем внимание.

   – Ой, умница моя, хоть ты догадалась, – умилилась я, – Ллиу, хватит Жорика облизывать, если ты с его памятью закончила, то возвращаемся ко мне на квартиру, тебе еще нужно будет таракану память чистить. Кстати, хорька надо бы у Романовского забрать.

   – Уже забрали, – доложила Катерина. – Он у тебя дома.

   Я еще разок повосхищалась, какая у меня умная внучка, Ллиувердан, наконец, отлипла от Жорика и мы переместились в мою квартиру. Там нас ждал раздолбанный монитор на полу и грустный хорек, по какой-то причине устроившийся именно рядом с этим "чудом техники".

   Аркадий продолжил свои манипуляции над тараканом. То есть дунул на него. Испуганный голый мужичок на полу моей квартиры смотрелся не очень. С ним Ллиувердан не стала возиться так долго как с Жориком. Видимо, не приглянулся ей горе-террорист. Она его в полминуты лишила памяти и куда-то телепортировала. Надеюсь, не в пустыню, а в место, более близкое к цивилизации.

   – Ты можешь то же самое с хорьком проделать? – обратилась Катерина к Аркадию, – а то Дуся его к поцелую такой особы привязала, что, боюсь, если она его и превратит в человека, то только для того, чтобы... хм... сделать с ним что-нибудь похуже.

   – Дракон. Ты думаешь о драконе небесно-голубого цвета.

   – Ой, прелесть какая! Мальчик – стихийный телепат! – восхитилась Ллиувердан. – А скажи мне, дорогой, почему ты так сильно не хочешь уходить с Катей? Она же тебе нравится... ай-ай, да не просто нравится, ты ж ее любишь!

   – Блин, Ллиувердан, тебе не приходило в голову, что дети могли бы в своих чувствах без твоей помощи разобраться? – возмутилась я.

   – Могли бы, да только даже не знаю, когда бы они это сделали? У мальчика в голове странные мысли, и он готов бежать отсюда прочь, потому что считает, что Кате с ним будет плохо.

   Катерина молчала, недобро поглядывая на Ллиувердан. Аркадий делал вид, что занят изучением заколдованного хорька.

   – Кто-нибудь объяснит мне, в чем дело? Или мне самой правду узнать? – угрожающе проворковала Ллиувердан.

   – А пойдем-ка мы кофейку попьем, пока молодежь хорька расколдовывает, – бодренько изрекла я, ухватила дракониху за руку и потащила в направлении кухни. Лучше уж все ей рассказать, а то с нее станется какое-нибудь нехорошее заклинание к нам применить, и будем мы тут правду-матку резать, пока Ллиу не надоест.

   – Кофе нет, – предупредила Катерина.

   – Да плевать, чаю попьем. А вы тут сидите и чтоб никуда. Оба! Поняли?

   На кухне я изложила Ллиувердан все, что касается Аркадия и его судьбы. Дракониха выслушала, с улыбкой, и издевательски так поинтересовалась:

   – А вы не забыли мальчику сказать, что вы не только из другого мира, но и из другого времени?

   – А что бы это изменило? – не поняла я. – Только еще больше задурили бы ему голову.

   – Аркадий умный мальчик, если бы он знал насчет временного разрыва, то, подумав немного, догадался бы обо всем и не переживал так. Сейчас его путь неясен, и разглядеть в нем можно только Катерину, потому что она единственное, что есть в этом мире и времени, связывающего Аркадия с тем миром и временем, в котором он будет существовать, и в котором будет прокладываться его дальнейший жизненный путь. Дусь, ты понимаешь?

   Я покивала и обиженно поинтересовалась:

   – Если там у него Катька, то почему меня нет? Я же тоже, как и она. Ну, типа единственное связывающее и так далее.

   – Дуся, но ведь влюблен он не в тебя, – напомнила Ллиу и вдохновенно улыбнулась. – А знаешь, при определенных обстоятельствах не исключен и такой вариант. Хочешь, расскажу, как бы все было?