Текст книги "Зулкибар (Книги 5-7) (СИ)"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 49 страниц)

   Верлиозия продолжала кричать, но уже не так громко, а хрипло и с надрывом. Как же ей должно быть больно. Мне даже жаль ее стало. А вот Арику, весело гарцующему рядом с принцессой, кажется, было наплевать на дочурку. То ли он считал происходящее с ней подходящим уроком и был при этом уверен, что девочка не умрет, то ли это самая обыкновенная бессердечность и драконье отсутствие сочувствия к ближнему.

   С того места, где мы остановились, было хорошо видно, как Верлиозия, держась за голову обеими руками, падает на колени, а Ларрен подхватывает ее и укладывает на землю, не дав упасть. Она, наконец, перестала кричать. То ли боль отпустила, то ли голос окончательно сорвала. Ларрен ей что-то говорил и вроде бы по волосам гладил, а потом в руку ей что-то вложил и... А вот что дальше было, я не поняла и до сих пор не понимаю. Ларрен вдруг вспыхнул ярким, почти ослепляющим светом. Она его убивает, что ли? Это что, поступок из серии: "так не доставайся же ты никому"?

   Ларрен

   Я слишком хорошо учился. Да будь проклята моя тяга к знаниям! Неужели я не мог ограничиться лишь целительством? Зачем, зачем я столько времени уделил изучению стихий?! Я же понимал, к чему это все может привести. Нет, мне нужно было потешить свое самолюбие, доказать миру, что я способен наверстать упущенное время. Наверстал!

   Издаю стон, который никто не слышит, и направляю в своих по очереди: огненный вал, ураган, цепочку молний, снежную лавину, огненную реку. Резерв Веры, кажется, неисчерпаем. Это позволяет мне создавать заклинания быстро, делать их мощными и практически неотразимыми. Кажется, я слова не успеваю произнести, как плетение уже завершено, и тут же кто-то погибает.

   Вижу, что ответная реакция замедляется. К сожалению, ни одна из атак зулкибарских магов не завершилась успехом. Никому из них не удалось меня задеть. Будь я в силах, ослабил бы щит, но увы. Приказ был поставить его на максимум. Да еще и Вера постаралась, вплетя в защитную структуру свои собственные линии защиты.

   За что она так со мной? Неужели я настолько провинился, что единственным адекватным наказанием было заставить меня убивать своих?

   Все еще черпаю силы из Вериного резерва, и совершенно случайно, забирая энергию, проникаю сквозь защиту дракона. Она слишком открылась, на минуту я сам становлюсь элементом ее щита и сам же понимаю, как его разрушить. Конечно же, я этим пользуюсь. И одновременно с уничтожением закрывающего Веру заклятья успеваю подключиться к испытываемым ею эмоциям.

   С ужасом понимаю, что эта несчастная, действительно, меня любит. Даже сейчас она переживает, как бы со мной что-нибудь не случилось. Вижу отголоски обиды за мою попытку выкупить собою безопасность Зулкибара. Вера понимала, что я неискренен. Вижу злость, но какую-то беспомощную, во многом направленную на себя. И одиночество. Она чувствует себя чужой и одинокой в этом мире. Да и в своем, наверно, тоже.

   И эти чувства находят во мне странный отклик. Я вспоминаю себя в юном возрасте – озлобленного, недолюбленного мальчишку, который считал, что ради достижения цели можно разрушить все. Я был обижен на весь свет. На отца, который не признал меня. На мать, которая осмелилась родить меня вне брака. На природу, которая не наделила меня способностями к магии. Тогда казалось, что стоит мне обрести способности, и все самым волшебным, в прямом смысле этого слова, образом, изменится. Все изменилось. Но не тогда, а лишь после того, как я осознал причину, когда я понял, что ненавижу по большому счету лишь себя и сам себя разрушаю.

   Мне помогли – друзья, случайно обретенная семья, учителя. Я перестал быть одиночкой, и это произошло вовремя. Вере же никто не помог...

   И только я это понимаю, как со стороны Шеона и Иксионнеля к дракону направляется ментальный удар. Я такого ранее не видел. Слышал о том, что принц с сыном изобрели некое новое оружие, но наблюдать не доводилось.

   Магия Шеона, перевитая светло-зелеными нитями волшебства его сына, усиленная в невероятной степени, похожая на громадное копье, летит прямо в Верлиозию.

   Вздрагиваю, успев осознать, какой чудовищной силой обладает это заклятье, порадоваться тому, что летит оно не в меня (я не смог бы его отразить, а я малодушно хочу жить) и понять, что дракону, чья защита благодаря мне сошла на нет, сейчас не поздоровится.

   Вера кричит и падает на колени. Едва успеваю отключиться от нее, но все равно, боль отголоском меня задевает. Если уж такова ее легкая отметина, то, что сейчас испытывает дракон?

   Мне бы радоваться, но не могу. Еще пару минут назад, когда я ненавидел ее и плохо понимал, я, увидев, как мой враг, беспомощный, склоняется под ударами, с ума сходил бы от восторга. А сейчас не могу. Не могу! Впору себя возненавидеть – благодаря Вере я стал массовым убийцей, предателем в глазах друзей – а вместо этого испытываю к ней жалость.

   Стоило несколько секунд побыть в шкуре дракона, и вот я уже не хочу, чтобы она умерла.

   Верлиозия стоит на коленях, обхватив голову руками, шатается, продолжает длинно и тоскливо кричать. И я вижу перед собой не злобное существо, а просто юную женщину, которой плохо. Усаживаюсь рядом с ней, глажу по голове, аккуратно укладываю ее на землю. Мне кажется, ей так будет легче. Вовремя вспомнив о том, что я в какой-то степени врач, шепчу заклятье, заставляющее организм расслабиться, прикасаюсь кончиками пальцев к ее вискам, исцеляя и успокаивая. Вера умолкает.

   Но я, все же, темный маг, мои собственные силы исчерпаны, а подключиться сейчас к резерву дракона я, конечно же, не могу, и потому лечение дается с трудом. Буквально единственное, что получается – держать Верлиозию, не позволять ей сдаться и умереть.

   – Охраняй меня, Ларрен, – шепчет Вера, все еще болезненно морщась.

   – Да, конечно. Никто тебя не обидит.

   Глажу бедную девочку по щеке. Мне жаль дракошу. Жаль. Не повезло ей в жизни. Сейчас я готов простить ей все, настолько сильно мое чувство сопереживания. И я испытываю вину за то, что не смог ответить взаимностью на ее чувство.

   – Дай, – тихо произносит Верлиозия. Ее глаза мутнеют.

   – Что, Вера? – шепчу я.

   – Монету. Что-нибудь. Дай!

   Монету? Да, конечно. Быстро срываю с шеи цепочку, протягиваю ее девушке.

   Вера сжимает монетку в ладони, смотрит на меня с нежностью и говорит:

   – Сделка совершена, Ларрен Кори Литеи, я передаю тебе права на владение Ларреном Кори Литеи.

   Замираю, понимая, что что-то странное со мною происходит. Я будто очищаюсь изнутри. Будто душа моя принимает ванну и выходит из нее свежей. Мне становится так легко, и, кажется, плечи расправляются и дыхание становится глубже. Медленно, очень медленно опускаю глаза на грудь и понимаю, что печати нет, она исчезла.

   Неужели все было так просто – продать меня мне же? Почему до этого не додумались Вальдор и Лин, а лишь Вера – странное, страшное существо, заставившее меня самого стать монстром?

   Опускаю взгляд на дракошу. Она дышит тяжело, глаза закрыты. Вновь глажу ее по лицу, шепчу "спасибо", и сердце мое стонет от боли и благодарности. Кажется, с ума схожу. Не понимаю, что случилось.

   На глаза наворачиваются слезы, и даже не пытаюсь успокоить себя обычным "держись, Ларрен, ты же мужчина". Это все бессмысленно. Это все глупо.

   Оглядываюсь. Солдаты массово бегут. В некоторых местах еще продолжаются стычки, но без моей поддержки воинам Верлиозии не продержаться. А я, конечно, помогать им не стану.

   – Уйди отсюда! – слышу я, поворачиваю голову и вижу Аргвара.

   Медленно поднимаюсь и сообщаю дракону:

   – Она велела ее охранять.

   – Ну и охраняй! – злобно бурчит Аргвар, опускаясь на землю рядом с дочерью, – я-то тебе чем мешаю?

   Секунд пять он сосредоточенно разглядывает бесчувственную Верлиозию, после чего с некоторым удивлением в голосе сообщает:

   – Ларрен, друг мой, да ты неплохой целитель!

   – Она не умрет? – растерянно спрашиваю я и тут же вижу, что нет, лицо Веры розовеет, дыхание становится ровным. Надо же, а человек бы погиб, даже несмотря на мою помощь.

   Аргвар поднимает на меня глаза. Он улыбается, причем вполне дружелюбно, а я не испытываю отвращения. Что-то, видимо, во мне изменилось за последние дни.

   – Со мной пойдешь, – заявляет он, и я тут же оказываюсь в кабинете Вальдора.

   – Хорошее место, – объясняет дракон, – мне здесь нравится.

   Он кладет Верлиозию, которая неизвестно когда оказалась у него на руках, на письменный стол, гладит дочь по волосам и с нежностью в голосе произносит:

   – Какая же ты у меня дурочка!

   Верлиозия открывает глаза, видит лицо отца, вздрагивает, но Аргвар тут же кладет руку ей на плечо и говорит:

   – Я не разрешаю тебе перемешаться.

   – Пусти, – рычит она, сползает со стола и усаживается в кресло. Потом смотрит на меня, морщит нос и с какой-то брезгливостью в голосе произносит:

   – Я тебя освободила. Можешь катиться на все четыре стороны.

   – Я, – отвечаю, – сам теперь буду решать, куда мне катиться, а куда нет.

   – Смелый стал?

   – Всегда был.

   – Ой! – Восклицает Аргвар. – Вы меня удивляете! Не будете вы решать, кто куда покатится. Оба. На месте королевы Иоханны я бы вообще придумал и тебе, девочка моя, и тебе, Ларик, такую казнь, чтобы народ веками о ней вспоминал и содрогался.

   Верлиозия насмешливо улыбается, закидывает ногу на ногу и заявляет:

   – А ты, Аргвар, видимо, будешь в это время меня держать, чтобы не сбежала.

   Глаза ее отца резко темнеют.

   – Если будет такая необходимость, подержу, – шипит он.

   – Ну, давай! Это будет закономерное развитие наших отношений!

   Устало вздыхаю. Наблюдать за этой перепалкой смешно и противно.

   – Вы два идиота, – сообщаю я и тут же получаю гарканье с двух сторон.

   – Молчать!

   Ну, молчать, так молчать. Только сейчас понимаю, насколько я вымотан. И даже перспектива казни уже не пугает. Вот просто устал и все. И пусть убивают, лишь бы не заставляли колдовать.

   Глава 23

   Дуся

   Я зажмурилась от яркой вспышки, ну и еще потому, что не хотела видеть, как от Ларрена останутся рожки да ножки.

   – Дусь, открой глаза. Или ты собираешься, таким образом, вести отлов противника? – насмешливо поинтересовалась Катерина и ткнула меня острым локтем в бок, – кстати, классно выглядишь, бабуля.

   – Спасибо, внученька, – ядовито откликнулась я и все-таки открыла глаза.

   Ларрен оказался жив-здоров. Он сидел рядом с Верлиозией, которая лежала неподвижно, и непонятно было, то ли она уже скончалась, то ли еще живая и просто умело притворяется во избежание неприятностей. Наши маги занимались ее солдатами, которые воевать не хотели и активно пытались разбежаться.

   Здраво рассудив, что там и без меня хватает умельцев, знающих как плести "ловчие сети", я решила составить компанию Ларрену, а заодно и узнать – жива дракоша или трындец ей пришел? Оказалось, что пока я глазела на ловлю наемников, Аргвар меня опередил. Судя по всему, Верлиозия была жива и сейчас эти два "врага до гроба" обсуждают, что лучше делать дальше – добить ее или лечить? Потом они, видимо, договорились и исчезли. По-драконьи. Я, еще, когда Ллиу была с нами, заметила, что перемещение драконов не похоже на телепортацию, поэтому сразу поняла, что перемещал Аргвар. Надеюсь, что не в другой мир.

   – Не-не-не! Никуда я его отдавать не буду! Это мой личный пленник! – вопль моего внука сопровождался вспышкой небольшой молнии. Ну, понятно, опять на эмоциях кнутом своим размахался и нечаянно колданул. Неопытный он у нас еще. А что это он там такое кричит? Что за пленник такой?

   Я поспешила к группе товарищей во главе с Адрианой, которые собрались в нескольких метрах от места, где стояла я. Интересная картинка мне открылась.

   Внучек мой, эмоционально жестикулируя, доказывал Дрине, что не обязан сдавать ей блондинчика, которого самолично взял в плен. Блондинчик, надо сказать симпатичненький такой, только грязный и уставший, стоял рядом с ним, опустив голову и пребывая в глубокой печали.

   – Корче, Дрина, этот пленник мой. Все, точка! – завершил свой монолог Терин.

   Адриана раздраженно огляделась, увидела меня и... ага, нашла крайнюю.

   – Дульсинея, объясни своему внуку, что он не может забрать себе командира войск Верлиозии!

   – Дрина, ну дался тебе этот милый мальчик? – беспечно вопросила я, – у нас есть сама Верлиозия, так что оставь ты его Терину, пусть ребенок играется.

   Вот честно, я не знаю, зачем внуку этот пацан, но на всякий случай решила встать на его сторону. Потом потребую объяснений.

   – Дрина, ну ты посмотри на него. Какой из него командир? Ты что-то напутала, он больше похож на постельного зайчика этой морской пиявки.

   Блондинчика мои слова не обрадовали, он одарил меня оскорбленным взглядом, и, кажется, хотел что-то возразить, но тут среагировал внук, буркнув: "Мы пошли. Всем пока", схватил свою добычу за руку и испарился в неизвестном направлении.

   Принцесса бросила на меня неласковый взгляд. Я в ответ показала ей язык. А что? Имею право!

   А потом случилось явление Кардагола народу. Я еле сдержалась, чтобы не заржать в голос. Явился, не запылился. Весь такой из себя деловой, в сопровождении того самого посланника, которого мы за ним черт знает, когда отправили.

   – Ой, кто у нас нарисовался! – умилилась я.

   – Дед, где ты был? – возмутилась Адриана.

   – Дома, – коротко отрезал Кардагол, – вы победили? Замечательно. А что нес этот милый юноша со взором горящим насчет того, что тебя похитила дракониха?

   – Как похитила, так и обратно отпустила, – пробурчала принцесса, – долго же ты спешил на помощь!

   – Я не мог остановить процесс. Это была трудоемкая работа, которая требует особой концентрации, и прерывать ее нельзя, – объяснил Кардагол и расплылся в довольной улыбке. – Зато теперь ты сможешь познакомиться со своей приемной бабушкой Ллиувердан.

   Он освободил нашу дракошу от чар? Вот это да! Рекордные сроки, однако.

   – Спасибо, я ее уже видела, – сварливо напомнила Адриана.

   Ой, она ревнует Арика к Ллиу? Обхохочешься!

   – Ты не ее видела, а только оболочку, – возразил Кардагол.

   – Мне хватило того, что я видела. Ты зачем пришел? – Дрина все еще обижалась.

   – Убедиться, что у вас все в порядке, – Кардагол покосился на меня и заметил, – отлично выглядишь, Дусь.

   – Аргварова работа, – охотно поведала я и не удержалась от шпильки, – у него это круче, чем у тебя получается.

   – Так ведь он дракон, – фыркнул Повелитель времени, к моему огорчению, ничуть не обидевшись. – Все, я к Ллиу. Вечером мы будем здесь, так что не спеши сбегать в Эрраде, Дусь. И Терину передай. Отметим победу и возвращение моей невесты.

   – Отметить мы всегда готовы, был бы повод, – откликнулась я.

   Верлиозия

   Открываю глаза, и хочется закрыть их снова. Смазливая аргварова физиономия – это последнее, что я хотела бы сейчас видеть. Но, к сожалению, он не галлюцинация, и не исчезнет. Придется исчезнуть самой. Но мой родитель, как всегда, предусмотрителен. Накидывает на меня поводок и уточняет:

   – Я не разрешаю тебе перемещаться.

   – Пусти, – рычу, зная, что это бесполезно, все равно он сделает по-своему.

   Отпихиваю его, сползаю со стола и устраиваюсь в кресле. Хочется свернуться в компактный комочек, закрыть глаза и погрузиться в спячку. Выяснять отношения с Аргваром не хочется совсем. Да еще и Ларрен здесь. Что ему нужно? Пришел полюбоваться, как родитель накидывает на меня поводок?

   – Я тебя освободила, – напомнила я, повертев между пальцами монету, которую не уронила, даже пока была без сознания. – Можешь катиться на все четыре стороны.

   – Я сам теперь буду решать, куда мне катиться, а куда нет.

   Зверек демонстрирует мне, как он крут, когда не в клетке? Дарю ему ядовитую улыбку и интересуюсь:

   – Смелый стал?

   – Всегда был.

   – Ой! Вы меня удивляете! – вмешался Аргвар. – Не будете вы решать, кто куда покатится. Оба. На месте королевы Иоханны я бы вообще придумал и тебе, девочка моя, и тебе, Ларик, такую казнь, чтобы народ веками о ней вспоминал и содрогался.

   – А ты, Аргвар, видимо, будешь в это время меня держать, чтобы не сбежала.

   – Если будет такая необходимость, подержу.

   Почему его ответ меня не удивляет?

   – Ну, давай! Это будет закономерное развитие наших отношений!

   – Вы два идиота, – вставил свое слово Ларрен.

   – Молчать! – ору я. Аргвар мне вторит, забываем про Ларрена и впиваемся друг в друга взглядами. Это все равно, что смотреть в зеркало.

   – Ты для этого на меня поводок нацепил? Чтобы до казни не сбежала никуда? – я срываюсь на шипение.

   – Именно, – подтверждает Аргвар, сложив руки на груди и одаривая меня нежной улыбкой. – Думаю, ты уже достаточно наигралась.

   И тут я понимаю, что все это время, пока я наивно верила в свою свободу, он знал, где я и что делаю. Оказывается, я не сбежала из дома. Меня просто выпустили погулять, а когда решили, что хватит, натянули привязь.

   – Я так не думаю, – рычу я.

   – Верлиозия, тебе мало досталось? Хочешь еще получить? Не знал, что ты у меня мазохистка.

   – Не смей насмехаться надо мной! Ты... ты... ненавижу тебя! – я перехожу на визг, – оставь меня в покое! Хватит меня опекать! Дай мне уйти! Или еще не наигрался в отца семейства? Весело тебе, да? Потомство – полная твоя копия, и в придачу послушная Ллиувердан – живое свидетельство твоей хитрожопости...

   – Мудрости, – поправляет Аргвар, гордо мотнув головой и заставляя свои волосы красиво колыхнуться. Ненавижу этот жест!

   – Хитрожопости! – настойчиво рявкаю я, и продолжаю, – когда же тебе надоест эта игра?

   – Деточка, – вкрадчиво мурлычет Аргвар, – с чего ты взяла, что я играю? Я давно хотел потомство, и я его получил. Ты – не лучший вариант, но я не привередливый, готов довольствоваться тем, что есть. А что касается твоей родительницы, я ее отпустил.

   – Куда? Ты в своем уме? Она же беспомощная, как ребенок! Куда ты ее дел? Ты...

   Он жестом заставляет меня замолчать.

   – Довольно! Ты ведешь себя как капризный ребенок. Тебе уже двадцать восемь лет, пора начинать взрослеть.

   – Где Ллиувердан?

   Аргвар устал от нее и что-то с ней сделал. Я ожидала, что рано или поздно это произойдет, но не думала, что меня это так взволнует. Что со мной? Наверное, ментальный удар был слишком силен, и мой рассудок повредился. Я беспокоюсь о снулой рыбе Ллиувердан!

   – Волнуешься за нее? – голос Аргвара звучит непривычно тепло. – Не стоит. Я вернул Ллиувердан ее жениху.

   – Кардаголу?

   – О, все-то ты знаешь. Ларрен рассказал?

   Кошусь на Ларрена. Оказывается, пока мы разговаривали, он уснул, устроившись на диване, и даже мои крики ему не мешают.

   – Он был не очень разговорчив. Я читала его память.

   – О! Мальчик этого не любит, – тянет Аргвар, насмешливо поглядывая на меня из-под ресниц, – что у тебя с ним?

   – Абсолютно ничего, – уверенно говорю я и интересуюсь, – зачем Кардаголу зачарованная на другого невеста? Ты темнишь, Аргвар.

   – Какой смысл тебя обманывать? – родитель пожимает плечами, отходит к окну и останавливается, повернувшись ко мне спиной. – Можешь не верить, Верлиозия, но, если бы я знал, что он заберет ее любую, давно бы уже вернул. Она была нужна мне только для потомства. Ты же знаешь, драконов так мало.

   – И драконы могут любить только драконов, – напоминаю я ему его же слова и чувствую, как губы расплываются в ядовитой улыбке.

   Меня охватывает злорадное веселье. Я, наконец, вспоминаю, что так и сжимаю в ладони цепочку с монетой Ларрена. Заслуженный трофей. Надеваю ее на шею и продолжаю говорить:

   – Теперь я понимаю, что, так часто повторяя мне эти слова, ты забывал добавить, что еще драконы могут любить принцесс. Таких воинственных и хорошо владеющих мечом. Да, папочка?

   Он резко разворачивается. Прищурил глаза, смотрит на меня и странно усмехается.

   – Что-то новое во мне разглядел? – интересуюсь я, тщательно скрывая, как мне неуютно под его внимательным взглядом.

   – Ты впервые назвала меня так, детка.

   – Если ты не заметил, я язвила.

   – Заметил, – Аргвар выдерживает паузу и продолжает, – что касается Адрианы, я намерен на ней жениться.

   Некоторое время я в шоке молчу, Аргвар с любопытством поглядывает на меня из-под ресниц, ожидая реакции, и довольно улыбается.

   – Прекрааасно, – мурлычу я, нежно царапая подлокотники кресла, – теперь моя очередь спасать тебя от ошибок, да... папочка? Я выучила урок. Драконы могут любить только драконов. Остальные годятся лишь для того, чтобы поиграть и сожрать.

   – Верлиозия, тот человек тебе совсем не подходил.

   Я брежу или Аргвар действительно смутился? Ему неудобно вспоминать о том, как он проглотил моего Лериана и подробно объяснил мне насчет драконов и людей?

   – Ты решаешь, кто мне подходит, а кто нет? Какая забота. В таком случае ты позволишь и мне решать за тебя. Я как заботливая дочь спасу тебя от влияния принцессы. Уверяю, Аргвар, она тебе совершенно не подходит. Зря ты не позволил мне прикончить ее.

   – Верлиозия! – рычит Аргвар, мгновенно оказывается возле меня, его пальцы сжимаются на моем горле, – если ты ее тронешь...

   Смеюсь. Он умолкает и озадаченно смотрит на меня. Мне смешно. А как может быть иначе?

   – Ты влюбился! – сквозь смех проговариваю я, пальцы на моем горле сжимаются сильнее. Перестаю смеяться и не могу удержать всхлип. Все так банально и скучно. Дракон и принцесса. И жили они долго и счастливо и умерли в один день, захлебнувшись в сладком любовном сиропе. Аргвар убирает пальцы с моей шеи, обеспокоено заглядывает мне в глаза. Я позволяю ему изучать их ледяную поверхность. И их безжизненную глубину. Там нет ничего интересного.

   – Ну и как тебе это чувство? – мурлычу я. – Ты находишь забавным свое желание петь и кувыркаться в облаках? Тебя не пугает, что хочется обнять весь мир? А твоя душа? Она рвется вверх, выше, чем могут унести крылья. Да, Аргвар? У тебя это так? – срываюсь на крик, – а бывало ли тебе больно так, что хотелось выть и сердце замерзало, покрываясь обжигающе ледяной броней? Нет? Ну, ничего, у тебя все впереди.

   Я понимаю, что плачу, только когда Аргвар проводит пальцами по моей щеке, стирая влагу, и тихо констатирует:

   – Детка, ты влюбилась.

   – Я уже вылечилась, – рычу я и отталкиваю его, – и ты вылечишься.

   – Любовь – это не болезнь. Прости детка. Драконы могут любить, кого им хочется.

   – Рада, что ты, наконец, открыл мне этот маленький секрет, папочка, – ядовито мурлычу я и делаю то, что давно мечтала сделать. Наношу удар по его смазливой мордашке, так похожей на мою. Он не успевает уклониться. (Или делает это специально?) На его щеке остаются следы от моих ногтей, которые быстро затягиваются и исчезают.

   – Теперь ты довольна? – уточняет он.

   Не успеваю ответить. В кои-то веки разноглазый котенок не сваливается в мои в объятия неизвестно откуда, а входит через дверь. И не один. С ним Риан.

   – Вот, я же говорил что все с ней в порядке, – обращается Терин к моему белобрысому недоразумению. – Зря ты переживал. Я вам не помешал, кстати? О, а на Ларрене печати нет. Круто! Что с ним? Дрыхнет? Вот сурок! Верлиозия, ты как себя чувствуешь? Голова не болит? Это просто чудо, что ты выжила после такого удара.

   В глазах Аргвара загорается заинтересованный огонек.

   – Какой милый котенок, – мурлычет он.

   – Он мой! – рычу я, хотя не знаю, кто именно из этих двоих заинтересовал моего родителя.

   – Не претендую, – Аргвар высокомерно усмехается и делает шаг в сторону, – как вы нашли нас, мальчики?

   – Верлиозия громко ругалась. Сложно было не услышать, – объясняет Терин. – Ты Аргвар, да? Тебя Адриана ищет. Сердится. Силы магические, как же вы похожи!

   – Котеночек, когда ты молчишь, то нравишься мне больше, – предупреждаю я.

   – Детка не любит, когда нас сравнивают, – Аргвар дарит Терину сладкую улыбку и исчезает. Поспешил к своей принцессе. И жили они долго и счастливо... Ха. Ха. Ха.

   Вопросительно смотрю на своего котенка. Мне хотелось бы знать, что здесь делает Риан.

   – Ну, я как бы в плен его взял, – объясняет Терин, косясь на Риана, – да ладно, что я говорю. Какой там плен, просто чувствую за него ответственность. Он волновался за тебя, ну и вот...

   Риан, наверное, поняв, что внятных объяснений Терин дать не в состоянии, делает несколько шагов вперед и опускается передо мной на колени. Как тогда, у ворот деревни. Склоняет голову и тихо произносит:

   – Прости, госпожа. Я не смог их остановить.

   Запускаю пальцы в его волосы, сжимаю посильнее, заставляю поднять голову и посмотреть на меня. Он смотрит. В глазах раскаяние и что-то еще. То, чего не должно быть. Я же почистила ему память, почему он опять начинает так ко мне относиться?

   – Когда они увидели, что ты упала, то побежали. Они побоялись воевать с магами.

   – И ты пытался их остановить? – шепчу я, присаживаясь рядом с ним на пол, – зачем? Люди не выстояли бы против волшебников. Пусть бы себе бежали, дурачок, – глажу его по щеке, – не переживай. Мы соберем тебе новую армию.

   – Не надо, – Риан смотрит мне прямо в глаза.

   – Чего же ты хочешь? За верность тебе полагается исполнение еще одного желания, – дарю ему самую нежную из своих улыбок, ласково перебирая пальцами его волосы.

   – Хочу все забыть и начать сначала.

   Как он себе это представляет? Я не знаю. Смотрю на Терина. Он пожимает плечами и обещает:

   – В любом случае я позабочусь о нем.

   – Хорошо. Ты готов, Риан?

   Он кивает. Я приступаю.

   Драконы – это не добро. Но и не зло. Они умеют быть благодарными. А верность заслуживает награды. Чищу разум Риана. Что-то убираю совсем, что-то заменяю на другое. Оставляю рабство и спасение Терином. Убираю побег из дворца. Не было наемников и меня тоже не было. Он жил в Зулкибаре. Служил в стрелковой дивизии. Сражался сегодня, защищая столицу, и был ранен. Получил удар по голове. Это объяснит частичные провалы в памяти.

   Встаю, держа Риана на руках. Терин поспешно забирает его. Заботливый. Не привык, что я сильная, не понимает, что мне не тяжело.

   – Он очнется завтра, – говорю я и объясняю, каковы его новые воспоминания.

   – Спасибо, – котеночек благодарно улыбается. – Никуда не уходи, я вернусь и отведу тебя в Малый обеденный зал. Скоро ужин будет.

   Он исчезает. Я бы тоже с удовольствием исчезла. Но на мне поводок. Я не могу покинуть дворец.

   Глава 24

   Иоханна

   Ура! Они бегут! Бегут, бросая оружие. Стоило дракону выйти из битвы, как все руководимые им войска дружно решили, что своя шкура дороже. Замечательно.

   Вижу свою дочь, в азарте догоняющую отступающих (надо будет, кстати, отчитать ее за неповиновение, ясно же было сказано – сидеть на месте), и Аргвара рядом с ней на потрясающем белом жеребце. Видимо, решил продемонстрировать будущим родственникам свою лояльность. Впрочем, хватает его ненадолго, потому что чпок, и рядом с Адрианой скачет уже жеребец без наездника.

   – Дорогая, – устало произносит Кир, кладя мне руку на плечо, – тебе не кажется, что пора бы позаботиться о гостях?

   – Каких гостях? – недовольно отзываюсь я. Уходить не хочется. Теперь, когда опасность миновала, наблюдать за тем, как наши маги ловят отступающих врагов, очень интересно. В самом деле, интересно! У меня ведь, по большому счету, очень скучная жизнь.

   – Разных гостях, – вздыхает Кирдык.

   И тут моя голова начинает работать в привычном режиме. В самом же деле, нам необходимо собраться всем вместе, обсудить, что делать с пленными, надо позаботиться о раненых. А я здесь стою, развлекаюсь. Ужас!

   Бросаю на мужа виноватый взгляд и почти бегом направляюсь во дворец отдавать ценные указания. Успеваю только заметить, как ко мне присоединяются четверо гвардейцев. В самом деле, я опять сглупила. У нас война, а королева бегает, как какая-то девчонка.

   По дороге нас с гвардейцами перехватывает Андизар, который и перемещает нас прямо во дворец. Да, я что-то так разволновалась! Здесь же бежать было и бежать!

   Гарлан уже ожидает меня в вестибюле. Торопливо объясняю ему, сколько у нас может быть гостей. Велю приготовить все для их размещения. Сама бегу на кухню пообщаться с шеф-поваром. Верите, нет, я его немного побаиваюсь. Он у нас очень нервный. И сейчас глядит на меня с недовольством на красной пухлой физиономии (на меня! свою госпожу!), но недовольство быстро сменяется заинтересованностью, когда я довожу до него новую задачу – накормить всех так, чтобы они годами вспоминали о сегодняшнем пире.

   Направляюсь в госпиталь к Юсару. Там уже все готово, раненые поступают, а целители приступили к исполнению своих обязанностей, и потому мое вмешательство в процесс не требуется.

   Галопом направляюсь к себе. Следует срочно переодеться и вообще привести себя в подобающий вид. А то, что это такое? Штаны, уже не очень чистые, рубашка, коса. Плащ еще какой-то... Не королева, а девка какая-то недостойного поведения. Просто кошмар!

   Процесс наведения красоты несколько затягивается. И в самом деле, сначала нужно принять ванную, вымыть и высушить волосы. А волосы – моя гордость. Сушатся долго. А звать кого-то из магов сейчас – значит, отвлекать их от более важных дел.

   Потом я долго выбираю платье, останавливаясь в итоге на нежно-желтом, с кружевами и небольшим шлейфом. К платью нужны подобающие украшения...

   Иными словами, когда приходит Гарлан, чтобы пригласить меня к столу, я не сразу понимаю, сколько времени прошло. Несколько часов точно.

   В Малом обеденном уже все собрались. Ждут меня, чтобы сесть за стол.

   – Ну что за церемонии, гости дорогие, – весело щебечу я, – все же голодные, пройдемте!

   Мы рассаживаемся, кому куда удобно. По правую руку от меня, конечно же, все еще выглядящий уставшим Кир, по левую – Кардагол. Что удивительно, рядом с ним обнаруживается Ллиувердан. Я слышала, что она вернулась к нему безвольной куклой, но выглядит она сейчас вполне живой. У нее слегка испуганный и чуть растерянный взгляд, она вцепилась в ладонь своего жениха (интересно, а можно ли его еще так называть?) так, что у него пальцы побелели, но выглядит она вполне нормальной. Для дракона, конечно же.

   – Я ее вернул! – негромко сообщает мне свекор, счастливо улыбаясь. И такая мальчишеская у него становится при этом физиономия, что я сияю в ответ и не решаюсь спросить, где он был во время битвы с драконом.

   Справа от Кира сидит насупившаяся Адриана. Место рядом с ней пустует, дожидаясь, видимо, моего будущего зятя. Недовольно морщусь – неужели она не могла переодеться в платье? Принцесса же! А впрочем, какая разница! Если дракон любит ее именно такой, пусть все остается, как есть. Да, у меня сейчас на редкость миролюбивое настроение.