Текст книги "Зулкибар (Книги 5-7) (СИ)"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 49 страниц)

   Рядом с Кардаголом и его невестой сидит старый Мерлин со своей супругой – тощей и вечно недовольной Миларкой Мурицийской. Но сегодня я рада и ей.

   Далее – Терин с Дульсинеей. У Дуськи на губах ехидная ухмылка. Такое ощущение, будто она хочет сказать какую-то гадость присутствующим, но ждет, пока все соберутся.

   По правую руку, рядом с пустующим креслом расположились Лин и Саффа. Эти двое, как обычно, жмутся друг к другу и мягко улыбаются, перебрасываясь тихими фразами.

   Рядом с ними Шеон, Иксионнель и Орея.

   Слева возле Терина пустуют еще три кресла. Одно, видимо, для юного Терина, а вот два других... Неужели парень осмелится притащить сюда Ларрена и дочь Аргвара? Не уверена в том, что хотела бы их сейчас видеть. Я знаю, что княжич всегда был неравнодушен к своему дяде, избрав последнего, не знаю уж почему, в качестве своего наперсника. Я всегда хорошо относилась к Ларрену, однако не считаю, что он может быть хорошим примером для подрастающего поколения. Не с его биографией. События последних дней лишь подтвердили это мое мнение. Я, конечно, уверена в том, что Ларрен действовал по принуждению, только вот весьма подозрительно уже то, что он попал под влияние дочери Аргвара. Мир, знаете ли, большой, а она отчего-то избрала исполнителем своей воли именно этого мага. И, кстати, то, что Ларрен, мол, никогда не изучал боевые заклинания, как он говорил, оказалось ложью. Я видела, сколько людей было уничтожено этими его небоевыми.

   В общем, с Ларреном у нас еще будет долгий и обстоятельный разговор.

   На том конце стола, довольно далеко от меня расположились близнецы – Деларон и Аннет. Аннет сегодня особенно хорошенькая в своем розовом платье и с цветами в светлых волосах. Рядом с внуками сидит чрезвычайно довольный Вальдор. И мама рядом с ним. Киваю ей и улыбаюсь. Мы давно не виделись.

   Помимо вышеобозначенных за столом присутствуют Андизар с сыном, а также несколько лиц, которых, я полагаю, не имеет смысла сейчас называть. Они помогли нам в победе, но особой роли при дворе не играют.

   Даю знак слугам разносить еду. Виночерпий разливает вино по бокалам. Все уже готовы приступить к застолью.

   И тут в зал входят Аргвар, Ларрен, юный Терин, а также та, победу над которой мы сегодня празднуем – дочь Аргвара Верлиозия. Она отнюдь не выглядит смущенной. Напротив, на ее красивой мордашке гримаса высокомерия. В пику ей Аргвар кажется веселым и беззаботным. Точно таким же, как Терин-младший.

   Самый испуганный среди этих разумных – Ларрен. Даже с моего места видно, что он страшно напряжен.

   Ларрен

   Открываю глаза и понимаю, что кто-то только что тряс меня за плечо. Вижу склонившегося надо мной улыбающегося племянника.

   – Просыпайся, ужинать пора, – говорит он.

   Сажусь на диване и задаю очень глупый вопрос:

   – Я уснул?

   – У тебя на редкость крепкая нервная система, мой мальчик! – заявляет Аргвар. Он стоит, прислонившись к стене, и разглядывает меня из-под ресниц.

   – Я очень устал, – поясняю, пытаясь сфокусировать взгляд. Состояние – как после тяжелого похмелья. Мутит, голова кружится. Было бы чем, наверное, вырвало бы.

   Аргвар приближается, невольно вздрагиваю.

   – Я сегодня очень добрый, – сообщает он и щелкает меня по носу. Хмурюсь, но тут же понимаю, что самочувствие стало гораздо лучше.

   – И ты вставай, деточка, – говорит он, обращаясь к сидящей в кресле дочери, – Терин пригласил тебя на ужин.

   Княжич кивает.

   – Да, я очень хотел бы тебя там видеть.

   Вера надменно поднимает брови и цедит сквозь зубы:

   – А без этого обойтись никак нельзя?

   Терин хмурится и только было собирается что-то ответить, как в разговор встревает Аргвар:

   – Я хочу тебя представить нашим будущим родственникам. Помимо этого тебе следует поближе узнать людей, которых ты пыталась уничтожить, детка.

   – Это такая мера воспитания? – интересуется Верлиозия.

   – Да. Давно пора было тобой заняться.

   – Я не хотел бы идти, – бормочу я.

   И в самом деле, я предпочел бы отложить выяснение отношений на потом. Да и странно все это – притащить двух по сути дела государственных преступников и усадить их за один стол с представителями правящих династий. Да, я находился под воздействием печати. У меня есть свидетели, которые могут это подтвердить. Тот же племянник, к примеру, он меня видел в Трали. Но ведь с таким же успехом я мог служить Вере и добровольно, а печать являлась всего лишь своего рода гарантией моего подчинения.

   С другой стороны, даже если не рассматривать вопрос о том, виновен ли я на самом деле, я-то знаю, что совершал и не собираюсь оправдывать себя тем, что меня заставили. Просто я оказался слабее и глупее, чем сам о себе думал, и не смог помешать Верлиозии реализовать ее планы. В конце концов, не моя ли гордость не дала мне отвлечь дракошу от войны, предоставив Вере другую, безусловно, более приятную альтернативу?

   Я не хочу идти на ужин. Я не хочу видеть родственников и бывших друзей. Не хочу.

   – А придется! – сообщает Аргвар, – Верлиозия не одна здесь дел натворила! Так что, мальчик мой, нос вверх и пошел.

   Дракон улыбается и добавляет:

   – В любом случае, выхода у тебя все равно нет. На тебе тоже поводок.

   Мы с Верой переглядываемся. Судя по выражению ее лица, думает она сейчас примерно о том же, о чем и я – как двух непослушных собак нас сейчас приволокут к людям, которых мы покусали, и предоставят последним полную возможность делать с нами то, что им заблагорассудится.

   – Поводок-то зачем? – недовольно спрашивает Терин-младший, – и вообще не стоило тебе приходить, ты же к Дрине направлялся. Я бы и сам их прекрасно привел.

   – Для гарантии! – фыркает Аргвар, – и я, между прочим, проголодался. Мне надоело уговаривать, пошли.

   Он дергает за поводки, и мы с его дочерью спешно встаем на ноги и направляемся в сторону Малого обеденного. Не знаю, что чувствует Вера, а я взволнован и испуган.

   Наше появление, конечно же, не остается незамеченным. Приходится взять себя в руки и улыбнуться присутствующим. Радость на их лицах по поводу моего нахождения здесь я что-то не замечаю.

   – Пойдем, – говорит Терин-младший и тянет нас с Верой к местам рядом с его отцом. Вот уж от кого я предпочел бы держаться подальше, но мое мнение в данный момент – настолько малая величина, что ей можно и пренебречь.

   Сам Аргвар танцующей походкой направляется к Адриане, которая тут же начинает радостно улыбаться.

   – Приветствую вновь прибывших, – сухо произносит королева Иоханна.

   Сижу, уставившись носом в пустую тарелку.

   – Рыбу будете? – интересуется слуга у меня над ухом. Киваю. Мне сейчас все равно, что есть. Я все буду, что предложат. Вот скажут мне голым на столе станцевать – да запросто. Велят пойти повеситься и пойду. Кошусь на Верлиозию – на ее лице ожесточение, смешанное с отчаянием. Она молча ковыряет вилкой в куске мяса.

   – Ну что, давайте выпьем! – заявляет старый Мерлин, поднимая бокал. – За победу!

   – За победу! – отзываются присутствующие.

   Я отпиваю вина. В конце концов, отчего бы не выпить за то, что меня победили. Я и сам этого хотел.

   Некоторое время едим молча. Как я не подавился от тех взглядов, что на меня бросали некоторые личности, не знаю. Впрочем, Вера тоже не выглядит довольной жизнью. Время от времени она злобно косится на своего отца. Последний это спокойно игнорирует. Он увлечен невестой, и до нас с Верой ему, как кажется, нет дела. Хотя...

   – Кстати! – вдруг восклицает Аргвар. – Я хочу познакомить всех с моей дочерью Верлиозией. Встань, детка.

   Вижу, как натягивается поводок. "Детка" медленно поднимается и шипит:

   – Скотина!

   – Она у меня немного невоспитанная, – безмятежно улыбаясь, продолжает дракон, – но в целом неплохая девочка. Я ей даже горжусь.

   – Гордишься?! – восклицает Вера с болью в голосе.

   – Ага, – отвечает ее отец, – самостоятельно изучила очень сложные заклинания, сбежала от меня в другой мир, нашла массу сторонников, привлекла на свою сторону очень неплохого мага. Умница просто!

   "Очень неплохой маг" в моем лице заливается краской стыда. И в то же время мне очень жаль Верлиозию. Зачем он ее унижает?

   – Я рад, что у меня нет таких детишек, – тихо, но с издевкой в голосе, произносит князь.

   – Это точно! – восклицает Мерлин.

   Дульсинея хихикает, поглядывая в нашу с Верой сторону. Я, конечно, не ждал от княгини поддержки, но ее веселье меня задевает.

   – Тварь, каких мало, – цедит сквозь зубы пифия Элиника. На меня она даже не смотрит, будто то, что я сделал для спасения ее острова, не имеет значения.

   – Со временем из девочки вырастет очень неплохой дракон, если она начнет соображать мозгами, а не... – продолжает Аргвар.

   И тут уже встаю я и кричу:

   – Хватит! Если ты намерен обсудить ее поступки, не стоит делать это в такой форме. В конце концов, во многом виноват ты сам!

   – Да ну? – удивляется Аргвар, – И в чем же? Просвети меня, мой юный друг.

   – Еще раз говорю – хватит. Юных друзей можешь искать себе в другом месте. Если вы пригласили нас сюда поиздеваться, то милости прошу. Начинайте все сразу. Я тоже готов выслушать мнение о том, каким местом я думаю.

   – О нет! – смеется Аргвар, – насколько я знаю, ты – исключительно головой.

   Чувствую, что меня захлестывает ярость, где-то глубоко мелькает мысль о том, что было бы неплохо подключиться к Вере и устроить здесь небольшое землетрясение.

   Но тут Верлиозия, которая, казалось бы, должна быть в бешенстве, коротко пожимает мои пальцы своими и устало произносит:

   – Успокойся, Ларрен. Не надо. Сядь.

   Но я не готов затихнуть, а потому продолжаю говорить:

   – Если вам хотелось наказать нас, приступайте. Я готов и подчинюсь любому решению здесь присутствующих. Если вы хотите с нами что-то сделать, делайте это прямо сейчас!

   Верлиозия

   – Хватит! Если ты намерен обсудить ее поступки, не стоит делать это в такой форме. В конце концов, во многом виноват ты сам!

   Ларрен заступается за меня? Зачем? Еще вчера я бы все отдала за то, чтобы было так. Сегодня мне все равно. Скучно смотреть, как маг огрызается с Аргваром. Утомительно ощущать, как он приходит в ярость и... хочет прикоснуться ко мне? Ах, нет, хочет воспользоваться моим магическим резервом. Я могу предоставить ему такую возможность. Но хочу ли? Нет.

   Скучно.

   Я устала.

   Беру в руку его ладонь, ненадолго, чтобы привлечь внимание, прошу успокоиться и сесть. Не слушается.

   – Если вам хотелось наказать нас, приступайте. Я готов и подчинюсь любому решению здесь присутствующих. Если вы хотите с нами что-то сделать, делайте это прямо сейчас!

   – Молчать! – рявкаю я и улыбаюсь, получив от Ларрена эмоциональную волну удивления и ярости. То-то же. Будет знать, как распинаться в защиту того, кто сам себя в состоянии защитить.

   Аргвар ослабляет поводок, позволяя мне сесть. Опускаюсь на свое место, между Ларреном и Терином, зло сверкаю глазами в сторону Аргвара и улыбаюсь его принцессе.

   – Вот и нашелся тот, у кого голос громче, чем у Дуськи, – комментирует Вальдор Арвалийский.

   – Зато у меня словарный запас богаче, – парирует бабушка моего котенка, худая длинноносая рыжая девица со следами магии Аргвара в ауре. Заклинание омоложения. Мой родитель знает, как завоевать симпатии местной публики.

   – Арик, ну зачем ты ребенка при всех опускаешь? – продолжает княгиня, стрельнув в сторону Аргвара разноцветными глазами, – хочешь ремня ей дать, так делай это где-нибудь в укромном уголке.

   – Государственных преступников, господа, положено казнить, а не позволять им устраивать скандалы в благородном обществе.

   Я порадовалась, что была внимательна, когда потрошила память Ларрена и Терина, и сейчас все эти люди не были для меня незнакомцами. Всех их я знаю в лицо. Про казнь сказала королева Муриции – Миларка.

   – А Вас, душенька, никто не спрашивает. Это наши преступники. Они на наших территориях гадили, – ехидно огрызается Дульсинея. – И вообще, Ларрен не по своей воле действовал, так что оставьте мальчика в покое.

   – И Верлиозию не трогайте, – вмешивается мой котенок, – это вот его, папашу недоделанного, судить нужно.

   – Это за что? – возмущается принцесса.

   – За то, что вокруг тебя увивался вместо того, чтобы воспитанием ребенка заниматься, – объясняет княгиня и ехидно ухмыляется, – и вообще, мы не имеем права иномирских драконов судить. Так ведь, Ллиу?

   Ллиувердан, которая сидит рядом с Кардаголом, выглядит не такой снулой, какой я привыкла ее видеть, но очень тихой и немного грустной. Когда княгиня обращается к ней, она вздрагивает, смотрит на нее внимательно, и отвечает:

   – Конечно, так.

   А потом она засмеялась. Смеющаяся Ллиувердан – это шок! Я никогда не слышала, как она смеется.

   – Дусь! – не переставая посмеиваться, говорит моя родительница, – ну какого ответа ты от меня ожидаешь? Девочка – моя дочь.

   – Ллиу, – княгиня разочарована, – ты могла бы с честной мордой соврать и помалкивать. Или за тридцать лет отупела слегка? Арик, что ты с ней такого делал, что она...

   – Дуська! – рявкает Кардагол, – следи за словами!

   – Кстати, да, Аргвар, что ты со мной такое делал? – интересуется Ллиувердан, – и зачем ты вообще так поступил? Трудно было попросить?

   – Что?

   Аргвар недоуменно смотрит на Ллиувердан. Как бы дико это ни звучало, но мне кажется, что он растерялся.

   – Ар, ты мог просто придти к нам с Кардаголом, мы бы обсудили ситуацию и наверняка нашли более приемлемый выход, раз уж тебе так сильно захотелось потомство.

   Дуся

   Вот сижу я, слушаю Аргвара, и хочется мне ему тапком по морде как следует врезать. Не понимаю, зачем он при всех опускает этих двоих? Ладно, Ларрен ему никто, но с собственной дочерью зачем так поступать? А Ларрен меня удивил. Вступился за Верлиозию. Кстати, о Верлиозии. Она -просто копия Аргвара, только волосы у нее не такие роскошные – короткие, едва до плеч достают. Ну и фигура, естественно, женская, ну там попа, грудь и все такое. Красотка. В мире, где я родилась, ее бы модельные агентства во все места чмокали и с боем друг у друга вырывали, а здесь подобной красотой никого не удивишь. У нас только среди эльфов каких только "моделей" нет, на любой вкус. Но Верлиозия хороша! Начинаю понимать, почему Терин-младший к ней так тепло относится. Кстати, как "так"? Он мне говорил, что не влюблен. Но все равно я вижу – что-то есть у него к этой пигалице мокрохвостой. Надеюсь, что это просто дружеская симпатия... ну насколько она вообще может быть дружеской, когда дело касается такой красотки и такого бабника, как мой внучок. Он же в сто раз хуже Лина в юности, готов залюбить все, что движется.

   Опять я отвлекаюсь, да? Ладно, больше не буду. Правда-правда!

   Ну так вот значит, Аргвар Ларрена с Лизкой морально уничтожает, внук мой на него волком смотрит, Ларик огрызаться начинает и тут дракониха, которая до этого стояла с равнодушной мордашкой, вдруг берет его за руку и просит успокоиться. Лар ее, само собой, не слушается, и тогда она как заорет:

   – Молчать!

   Да уж, орет девица так, что гаси свет, бросай гранату. Но это она зря. Нельзя так кричать на мужчину своей мечты... или я чего-то недопоняла, и она не влюблена в Ларика? Ладно, с этим потом можно разобраться. Тем более что влезла эта вобла дурная – Миларка Мурицийская, с гениальной мыслью о том, что преступников казнить следует. Ну и понеслось. Я на свою голову попыталась Ллиу в обсуждение втянуть, но Ллиу на наши споры было, как всегда пофиг и она начала выяснять отношения с Аргваром. А уж когда она ему заявила, что можно было все полюбовно решить, он просто прифигел и какое-то время молча на нее смотрел, хлопая ресницами и не зная, что сказать.

   – Шутка-шутка! – хихикая, воскликнула Ллиувердан, а потом продолжила говорить уже серьезно, без намека на шутливый тон. – Я бы тебя, скотина мелкая, на части порвала с твоими предложениями. Потомство ему захотелось! Так шел бы свободных драконих окучивал!

   – Я хотел сильное потомство, – мурлыкнул Аргвар, не реагируя на ее грозный тон, – и у меня это получилось. Взгляни на нашу дочь, она великолепна.

   – Она безумна! – рыкнула Ллиувердан, даже не посмотрев в сторону Верлиозии. Зато в ее сторону смотрела я. Мне была интересна реакция девчонки, и я имела счастье это увидеть. Услышав "комплимент" своей мамочки, дракоша сладко-сладко улыбнулась и прищурила глаза. Кажется, еще чуть-чуть, и она замурлыкает. Какая странная реакция.

   – Глупости! – фыркнул Аргвар. – Верлиозия – умная девочка и безумия в ней не больше, чем в любом другом драконе.

   Тут в перепалку вмешался Кардагол и начался научный спор по теме: влияние чар на потомство зачарованных. Кардагол настаивал на том, что у девчонки мозги набекрень, потому что мать была практически зомбированной безмозглой куклой. Аргвар яростно возражал, а Ллиувердан злорадно посмеивалась, иногда косясь на дочь странно одобрительным взглядом. А может быть, мне показалось, что взгляд был таким.

   Верлиозия

   Они спорили и обсуждали меня так, словно меня здесь нет. Хорошо бы было, если бы меня действительно здесь не было.

   – Почему ты не ешь? – шепотом обратился ко мне Терин. – Попробуй эту рыбу, королевский шеф-повар готовит ее просто волшебно. И не слушай их. Никакая ты не безумная. Просто... ну не такая, как все, со своими причудами.

   – Я бы не назвал это причудами, – медленно проговорил Ларрен, который слышал слова котеночка так же хорошо, как и я, – особенно учитывая то, сколько разумных пострадало. Терин, ты, наверное, не знаешь, скольких она убила, пытаясь освоиться в нашем мире.

   – Знаю не хуже твоего. Я, между прочим, во время боя раненных телепортировал... и впервые был рад, что еще недостаточно опытный и меня не взяли в отряд боевых магов.

   – Испугался?

   Не понимаю, зачем Ларрен пытается его поддеть?

   – Да, испугался, – котенок совсем не обиделся, – потому что страшно воевать с теми, кого любишь.

   – Любовь, Терин, излечимая болезнь, – насмешливо заявляет Ларрен. Понимаю, что он передразнивает меня, вспомнив мой диалог с Рианом. – Вера знает одно эффективное средство от этого недуга. Можешь поинтересоваться.

   – Чистка памяти? – предположил Терин.

   Я успела ответить раньше Ларрена. Наклонилась, заглянула котеночку в глаза и шепнула:

   – Вырванное сердце.

   – О! Оригинальный способ, – кажется, Терин решил, что я шучу, – Лар, а любовь к родственникам тоже болезнь?

   – Это другое.

   – Да-да, те же яйца только в профиль.

   – Не выражайся.

   – При даме, – продолжал за Ларрена Терин. – Забыл, как сам при ней выражался?

   У меня начинает болеть голова. Они переругиваются, а я не имею возможности даже отвернуться и сделать вид, что не слушаю, поскольку сижу между ними. Скучно. Я устала.

   – Пожалуйста, помолчите, – тихо прошу я.

   – С тобой все в порядке?

   Терин заботливо заглядывает мне в лицо.

   Нет. Со мной не все в порядке. Я хочу уйти отсюда. Я задыхаюсь в этом зале, среди этих людей, которые шумят и о чем-то спорят. И от этих двоих, рядом с которыми я сижу, мне хочется оказаться как можно дальше. Потому что я устала. От их бессмысленной перепалки, от их эмоций. От всего.

   Дуся

   Как-то плавно "научный" спор Кардагола и Аргвара перетек во всеобщий спор на тему – что делать с Верлиозией и считать ли Лара ее соучастником? Мнения разделились. Кто-то настаивал на суде и последующей казни для обоих. Кто-то возражал, что Ларрен не несет ответственности за свои действия, поскольку не принадлежал себе. Но в одном большинство было единогласно – Верлиозию следует судить.

   Вот не знаю даже, чем бы этот спор закончился, если бы в один прекрасный момент Ханна не потеряла терпение и не рявкнула:

   – Довольно!

   Да уж. Ханночка наша, когда захочет, орет так, что даже мне под стол охота спрятаться. Все сразу прониклись, и в зале воцарилась тишина.

   – Для выяснения всех обстоятельств и во избежание дальнейших разногласий по поводу вины Ларрена Кори Литеи, предлагаю устроить разбирательство с использованием Сферы правды, – на этом месте Ханна сделала паузу и окинула всех зверским взглядом, – надеюсь, после того как мы выслушаем Ларрена и Верлиозию, повода для споров не останется?

   – Правильно говоришь, девочка, – одобрил Мерлин. – Терин, зятек мой драгоценный, где там наш любимый артефакт?

   – Алкоголик, – привычно пробормотал мой супруг, и в его руке появилась злополучная Сфера, от которой я столько за свою жизнь натерпелась, что даже не знаю, как бы этот артефакт "поласковей" назвать.

   Верлиозия и Ларрен пересели на диван, подальше от стола, чтобы Сфера не накрыла кого-нибудь еще, кроме них. Терин колдовал над артефактом и уже готов был сделать выброс целенаправленно на эту парочку, но тут дед, который был уже довольно-таки пьяненьким, решил подбодрить "любимого зятя" и огрел его ладонью по спине, с напутствием:

   – Действуй, зятек!

   А Терин-то у меня жестовик. Он жестами со Сферой работал, ну и получилось у него от толчка в спину что-то не то. В итоге накрыло не только Ларика с Лизкой, но и нас с Ханной тоже. Вот честное слово, теперь-то я не отстану от Терина, пока он, как Глава Совета, не поставит запрет на использование этого артефакта. Тем более что он сломался. Верлиозия несколько раз меня перебивала. Раньше таких сбоев не случалось.

Эпилог

   Княгиня повернулась к сидящей с равнодушным лицом Верлиозии.

   – Что это тебе, деточка, не молчалось?

   – Спроси у той скотины, которая поводок в руках держит, – холодно предложила юная дракониха и послала Аргвару нежнейшую из улыбок, от которой у многих присутствующих холодок по коже пробежал.

   – Мне показалось, ты не слишком откровенна, – с невинной улыбкой оправдал свои действия дракон.

   – Куда откровеннее-то? – приподняв бровь, осведомилась Верлиозия.

   – Ага, понятно! – оживилась Дульсинея, – ты, Арик, наверно, хотел, чтобы доча твоя как в доброй сказке под конец призналась Ларрену в неземной любви и в своем к тебе почтении? Знаешь, папаша из тебя никакой. И прав был Теринчик, ты, Лар, сухарь и хамло! Так над бедной девочкой издеваться.

   – А я, значит, по-Вашему, Дульсинея, был в молодости таким, как он? – тихо проговорил князь.

   – Да вот фиг! Ошиблась я. Не был ты таким. Ты по сравнению с Ларреном просто пушистый котенок. Был и есть.

   – Ну что ж, господа, теперь, когда мы все выяснили, – перебила княгиню королева Иоханна, – все разногласия по поводу вины Ларрена остались в прошлом?

   – Что с девчонкой делать будем? – полюбопытствовала Миларка Мурицийская.

   – Девчонка несовершеннолетняя, – ласково улыбаясь мурлыкнул Аргвар. – Вы не имеете права ее судить.

   – А кто несет ответственность за эту несовершеннолетнюю девочку? – вкрадчиво поинтересовался Кардагол.

   – Я, милый, – поведал дракон, встал из-за стола и оглядел присутствующих, – будете судить меня.

   – Вот еще! – рыкнула Адриана и дернула его за рукав, заставляя сесть обратно.

   – Это было бы логично, – подала голос до сих пор молчавшая Элиника, присутствующая здесь как представительница пифий. – Все началось тридцать лет назад, когда Вы, господин дракон, похитили Ллиувердан для своих грязных целей и создали этого монстра.

   – Кстати о монстрах! – оживилась Дульсинея, – пророчество пифий тридцать лет назад гласило, что явится темный маг и ввергнет весь мир в пучину хаоса. Лизка, конечно, не подарочек, и дел наворотила таких, что гаси свет, бросай гранату. Но ввержением мира в хаос я бы это назвала с большой натяжкой.

   – Пифии готовы принести официальные извинения, – не дрогнув, изрекла Элиника. – Пророчество было ошибочно истолковано. Оно не касалось всего мира. Сестры видели хаос и разрушение своего острова. И поскольку их дом является для них всем миром, была совершена такая чудовищная ошибка в толковании.

   – Любите вы, девочки, ошибки совершать, а потом "готовы принести официальные извинения" от которых никому ни холодно, ни жарко, – ехидно заметил Лин. – А это чучело белобрысое если и нужно за что-то судить, то только за то, что папаша из него никакой. А ты, Терин, у меня получишь за все хорошее. Тоже мне, герой-любовник, не мог у Ларрена девушку увести.

   – А у меня еще все впереди, – парировал Терин-младший, чем заслужил скептическую ухмылку от Ларрена и полнейшее равнодушие от Верлиозии.

   – Ты бы вот лучше объяснил, как так получилось, что тебе память не отшибло после Крионской заразы? – сурово шевеля бровями, потребовал Мерлин. Пока подвергнувшиеся воздействию Сферы правды говорили, старый маг успел продегустировать все спиртное, в большом ассортименте представленное на столе, и упустил как-то, что его правнук сам не знает, почему так получилось.

   – Вот кто бы мне это объяснил! – парировал Терин-младший и вопросительно уставился на Верлиозию.

   Девушка пожала плечами. То ли не хотела отвечать, то ли не знала, что ответить.

   – Это заклинание построено не так, как мы привыкли. Не классически, – тихо проговорила Саффа. – Я изучила его, насколько могла. Оно работает по тому же принципу, что и приворот, только заклинаемые не влюбляются в заклинателя, они испытывают к нему симпатию, благоговение и восторг, и счастливы подчиняться.

   – Что-то я пока не улавливаю, где связь между принципом построения этой штуки и тем, что внуку память не отшибло, – возмутилась княгиня. Ей не нравилось, что она ничего не поняла из объяснений Саффы. Впрочем, судя по лицам присутствующих, не поняли все.

   – Дай ей договорить, а потом возмущайся, – проворчал Лин, обнимая жену за плечи. – Ну, так и что там дальше-то?

   – Зараза не полностью воздействовала на разум Терина потому, что он и до этого хорошо относился к заклинателю... то есть к Верлиозии.

   – Это типа восторг и благоговение? – забеспокоилась Дульсинея.

   – Это типа симпатия, – огрызнулся Терин-младший, – ты, ба, за кого меня принимаешь? Вера мне нравится, но благоговеть перед ней... я пока еще с дуба не рухнул! Прости, Вера, но...

   – Предлагаю голосовать, – Иоханна сочла нужным перебить княжича, понимая, что этот диалог может затянуться надолго. – Кто за то, чтобы вину за дела Верлиозии взял на себя ее отец?

   Ларрен Кори Литеи обвел окружающих внимательным взглядом. Его вины, вроде бы, в произошедшем обнаружено не было, но маг явно не мог расслабиться.

   – Я хочу, чтобы были учтены все смягчающие обстоятельства, – твердо произнес он.

   – Какие обстоятельства?! – удивленно воскликнул старый Мерлин. – Ты бы, щенок, вообще помолчал!

   – Я давно уже перестал быть щенком, уважаемый, – процедил сквозь зубы Ларрен, его глаза сузились, – и я готов еще раз повторить – за все, что мною сделано, я отвечу. И смягчения я прошу не себе, а ей.

   Верлиозия, сидящая рядом с ним, криво ухмыльнулась.

   – Это даже уже не смешно, – пробормотала она.

   – Мы будем голосовать или нет? – поинтересовалась Дульсинея, – я, к примеру, за то, чтобы Аргвар отвечал за своего ребенка.

   – Очень интересно, – проговорил себе под нос князь, – как вы собираетесь наказать взрослого дракона?

   – А по попе а-та-та! – радостно выкрикнула его супруга.

   – Даже таааак, – протянул Аргвар, – только если Вы, Дульсинея, сделаете это лично.

   – Да запросто! – воскликнула Дуся, взмахнув несколько раз ресничками, видимо, для убедительности.

   – Я считаю, что отвечать за все должна Верлиозия! – заявила вдруг пифия Элиника, повергнув окружающих в ступор, ведь буквально минуту назад она таким же убежденным тоном говорила о прямо противоположном. – Крион пострадал именно по ее вине, и мотивы ее поступков меня не интересуют. Или пусть отвечают оба. Кстати, уважаемый Ларрен Кори Литеи, я не вижу в ее действиях ни одного смягчающего обстоятельства! Ровно, как и в Ваших! Пророчество упало Вам прямо в руки, когда Вы громили Крион. Вы должны были открыть душу злу, а Вы что сделали? Вы довели зло до белого каления, тем самым, подвергнув опасности мир.

   – Знаете, уважаемая, – немедленно огрызнулся Ларрен, решив игнорировать нелепое замечание насчет пророчества, – если бы Вы были полноценным магом и сразу обратили внимание на поведение Ваших сестер, полного заражения острова можно было бы и избежать! Вот Вам и обстоятельство!

   Элиника медленно поднялась из-за стола.

   – Что значит полноценным магом? – прорычала она.

   И тут рассмеялся Кардагол.

   – Эли, дорогая, мальчик прав. И я считаю, ты перебарщиваешь с каннабисом. Вот и с памятью что-то стало...

   Пифия немедленно села, ее лицо выражало крайнюю степень недовольства

   – Я прошу Вас вернуться к голосованию, – холодно напомнила Иоханна, – пока я слышала мнение лишь двух человек. Повторяю: кто за то, чтобы наказание за произошедшее понес Аргвар?

   – Я! – произнесла Ллиувердан, окинув отца своей дочери кровожадным взглядом. – И я готова предложить варианты этого наказания.

   Аргвар вздрогнул и слегка побледнел. Видимо, представил, что может придумать для него воздушный дракон. Тем не менее, он мужественно произнес:

   – Я не понимаю, что тут обсуждать. Девочка, повторяю еще раз, несовершеннолетняя. По нашим законам отвечать за нее должен я.

   Ллиу криво ухмыльнулась, но промолчала.

   – Но преступление-то она совершила на территории Зулкибара, – проговорил Вальдор, – следовательно, отвечать она должна по нашим законам. А для нас она достигла возраста уголовной ответственности.

   – Я – против! – выкрикнул с места Терин-младший, – она не понимала, что творит!

   – Я – за то, чтобы был наказан Аргвар, – сказал, усмехаясь, Кардагол. Мотивы своего решения он приводить не стал, лишь пожал под столом руку любимой.

   И тут слово взял Кир.

   – Господа, – произнес он, – я, конечно, очень рад тому, что мы с вами решили принять коллегиальное решение. Однако, прошу вас учесть ряд факторов. Среди нас присутствуют три дракона. Не секрет, что каждый из них обладает куда большей магической, да и физической силой, чем все вы, вместе взятые.

   – Не сказал бы! – выкрикнул старый Мерлин, но был проигнорирован Кирдыком, который продолжил:

   – Давайте задумаемся о том, что будет, если мы признаем Верлиозию виновной и попытаемся определить ей меру наказания. Допустим, мы приговорим ее к смерти, поскольку, безусловно, это было бы наиболее адекватной мерой, учитывая ее проступки. Вы полагаете, ее родители будут равнодушно наблюдать за уничтожением собственной дочери?

   – Даже и не мечтайте! – фыркнул Аргвар.

   Ллиувердан лишь покачала головой, выражая свое несогласие.

   Кир бросил на морского дракона насмешливый взгляд и продолжил: