Текст книги "The Мечты (СИ)"
Автор книги: Марина Светлая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)
– Так не пятница же! – отмахнулась Таша. – Рано. И главдракон... слегка не в духе... чтобы нарываться.
Одновременно с упоминанием главдракона, которого тоже всуе, как известно, нельзя, из коридора донесся громкий хлопок двери, будто бы ту сорвали с петель. И раздался вопль: «Не делайте из меня дуру, Артем Викторович! Вы только яйца перед ректором мнете, а отвечать мне!»
«Если надо будет, отчет я лично представлю хоть на ректорате, хоть на ученом совете, хоть прямо в министерстве образования, Любовь Петровна, не сомневайтесь!» – гаркнул в ответ камикадзе Юрага и дверь громыхнула в очередной раз. А после по коридору затопали шаги во всех направлениях. Теперь сомневаться не приходилось. Главдракон побежал в приемную – жаловаться. А главный экономист... внезапно показался на пороге тихого-мирного расчетного.
– Я у вас воды возьму, можно? – мрачно спросил он, хотя вообще-то кулер, стоявший у Таши и Жени, был общим на финансовую часть.
– После главдракона и святая не поможет, – кивнула Женька.
Артем Викторович поднял к ней рассеянный взгляд, и слабая улыбка тронула его тонкие губы. Ему было тридцать четыре года, и все в бухгалтерии знали, что он еще ни разу не был женат. Информация же о том, что он еще и ни с кем с работы не спит, подкрепленная жалобами его мамаши комендантше их второго корпуса, Анастасии Львовне, что мальчик в таком возрасте не обзавелся семьей и даже девушки у него нет, сделали Юраге славу бобыля, маменькиного сынка и даже, может быть, представителя нетрадиционной сексуальной ориентации, что так и просилось ввиду его чистоплюйского внешнего вида, модной стрижки и исключительной подтянутости.
Биография Артема Викторовича была весьма богата событиями. Уроженец Солнечногорска, еще в ранней юности он уехал в столицу и отучился там в одном из самых престижных вузов страны, получая президентскую стипендию и одерживая многократные победы на самых разнообразных конкурсах молодых ученых, и даже принимал участие в разработке экономической программы жилищного строительства, которая теперь успешно действовала в стране. Конечно, в распиле бабок студенты вузов не участвуют, но добавить этот факт в свое резюме никто помешать не может. На четвертом курсе Артем Викторович выиграл крупный грант от Берлинского университета имени Гумбольдта и два семестра проучился в Германии, после чего прямая дорога ему была куда-нибудь повыше: либо в крупные международные корпорации, либо – чего уж мелочиться – в Министерство финансов или Главный банк страны. И приблизительно по этому сценарию его жизнь вполне могла повернуться. В общем-то, почти десять лет он прожил, уверенно топая по проторенному пути в сфере бизнеса, пока однажды, ровно два с половиной года назад, не оборвал все одним махом, внезапно и по неизвестной причине вернувшись в Солнечногорск и устроившись в обычный вуз (пусть и не рядовой) на должность обычного главного экономиста (пусть и с немаленькой по меркам городка зарплатой). Болото это было для него мелковато. И хотя рядом море, он катался себе на велосипеде на работу и удивлял окружающих собственным странным образом жизни.
– Она не вампир, к сожалению, – вздохнув, брякнул Артем Викторович и подошел к кулеру, подхватив один из стаканов с подноса и набирая воду. – Ей кровь не нужна, у нас дефицит бюджета в восемь миллионов, а до нее только дошло. Думает, я их себе в карман положил. Было б за что бороться...
– Ну да... было бы за что... если б хоть пятьдесят! – мечтательно проговорила Таша.
– Угрожает аудитом. Евгения Андреевна, мы же можем подтвердить мои цифры в случае чего? Подготовимся? Не хотелось бы, чтобы было хоть что-то, к чему можно подкопаться.
Женя бросила ироничный взгляд на Наташку, но тут же вернулась к экономисту.
– Вы все еще плохо знаете нашу Любовь Петровну.
– Бог пока миловал, – сокрушенно сказал Артем Викторович и осушил свой стакан. Таша после красноречивого бурения глазами Женьки торопливо выдала:
– А кофе будете? У меня конфеты вкусные. Швейцарские!
– Не уверен... спасибо... – равнодушно сказал Юрага и снова повернулся к Малич: – Мне от вас нужны данные по средней заработной плате филиала в Морском. Я сделаю расчет по источникам финансирования. И в разрезе окладов, стимулирующих надбавок и премий. Экономии там отродясь никто не видел, дохода они не приносят, а деньги тратят сумасшедшие. Если выстоим, будет ей уроком. Если нет – сожрет нас по одному. Со мной ближайшие полгода опасно заговаривать.
– Да ладно! – снова возникла Таша. – Через неделю ей от вас что-то понадобится, и опять станет ласковой и пушистой.
– Что совсем не меняет того факта, что все мы здесь ее потенциальные враги, – проговорила Женя и, подумав, добавила: – Будут вам данные, Артем Викторович.
– Вы не волнуйтесь, я сперва с шефом поговорю, Евгения Андреевна, – благодарно улыбнулся он ей. – Бросать ей в пасть еще и вас никто не позволит.
Юрага сполоснул стакан кипятком и поставил его на место, на поднос. Потом, проходя мимо Таши, сунулся в ее коробку с конфетами, продолжавшую сиротливо стоять на столе и уточнил:
– Ну такое... горький, да? Шоколадом не очень пахнет. Хорошего дня!
И, бросив в рот один из якобы трюфелей и поморщившись от его вкуса, вышел за дверь, явно взбодрившись после общения с повелительницами зарплаты и стипендии.
– Не, ну он точно гей! – со знанием дела, заявила Шань.
– Нам какая разница, – усмехнулась Женька и вознамерилась, наконец, начать работать.
Дел было вполне достаточно, чтобы день оказался загруженным, а теперь еще и цифры этому велофинансисту собирай, но отдельно от головы руки ее нажали на вкладку того самого архитектурного форума, и тут уже Женькины глаза удивленно округлились, когда она увидела в уведомлениях личное сообщение от Art.Heritage. До сегодняшнего утра они общались только публично в топиках, вроде как, на людях.
А тут в личке. От него.
Отправлено буквально недавно, когда она еще только шла на работу. И ее пальцы принялись нетерпеливо щелкать левую кнопку мышки.
ЛС
↓
Входящие
↓
Отправитель: Art.Heritage
Тема: Привет
↓
От кого: Art.Heritage
Кому: Фьюжн
Дата: 20.03.**** 08:51:06
«Доброе утро!
Может быть, это глупо, но я подумал, что пожелание удачного дня сегодня никому не повредит. В общем, удачного тебе дня! Надеюсь, ты хотя бы немного выспалась. У меня как-то совсем не сложилось».
Женя тихонько булькнула и зависла, обдумывая, что ей теперь со всем этим делать. Нет, болтать с ним об архитектуре было увлекательно, потому она и торчала ночи напролет на форуме.
А вот личная переписка… Ей не за горами сорок лет, чтобы…
– Чтобы что? – тихонько поинтересовалась Евгения Андреевна у самой себя и быстро нащелкала ответ.
«Доброе утро!
Спалось хорошо, но мало. Кофе не помогает».
И не успела она и глазом моргнуть, только единственный глоток из своей чашки сделала и собралась уже свернуть браузер, чтобы открыть рабочую программу, как вдруг, будто боясь не успеть, ей пришло уведомление о новом сообщении.
«А я вообще еще не пил. И даже не позавтракал. Сейчас вспомнил, что на работе флэшка валяется с фотками из Европы. Хочу отобрать примеры архитектуры начала двадцатого века, если время будет. Она странная, но по-своему интересная. Вечером сделаю пост. Придешь поддержать?»
После этого Женя успела сделать три вещи: написать слово «обязательно», отправить его и подпрыгнуть на стуле от разразившегося мелодией входящего звонка телефона. Что так напугало, она понятия не имела, но бросив взгляд на экран, поняла, что ее ожидает еще один сюрприз. В некотором роде.
– Доброе утро, Женечка! Вы сегодня, я надеюсь, во всеоружии? – прощебетала на том конце незабвенная Флоренция Эдуардовна, женщина, которая обладала не только редким и совершенно необъяснимым именем, но еще и многочисленными талантами, математическим складом ума и организаторскими способностями, успешно применяемые ею в выбранной сфере деятельности, которую именовала не иначе как логистикой сердец. Проще говоря, Флоренция Эдуардовна была профессиональной свахой.
– Доброе, – отозвалась Женя, с недавних пор – клиентка этой удивительной женщины. – Не знаю, насколько это можно назвать всеоружием, но в целом всё довольно неплохо.
– Вот и чудненько, – будто не слушая ее, продолжила сваха. – Вечером у вас свидание. Все уже решено и согласовано. Ждем только вашего категорического «да».
– Сегодня вечером? – неожиданно стушевавшись, уточнила Женя.
– Конечно! А когда же еще? Не вы, так другая согласится. А я готова поспорить, вы с капитаном Прохоровым – просто друг друга ищете! Зачем же ждать?
– Военный?
– Моря-ак, – мечтательно протянула Флоренция Эдуардовна. – Капитан первого ранга Степан Анатольевич Прохоров, 46 лет, разведен, дети взрослые и далеко остались. Жилплощади правда в Солнечногорске своей нет, казенная, но зато у военных пенсия высокая. Очень привлекателен, а главное, не будет успевать надоедать. То вахта, то учения, то вообще в море.
– Романтично, конечно… – пробормотала Женька, но тут же взяла себя в руки и категорично, как и просила сваха, выдала: – Хорошо!
Получив для дальнейшего использования необходимые явки и пароли, Евгения Андреевна распрощалась с Флоренцией, выдохнула и отбросила трубку в сторону.
– Кто военный? – подняла голову над монитором Таша, у которой традиционно ушки были на макушке. Что угодно, лишь бы не работать.
– Некто Степан Анатольевич Прохоров, – сообщила Женька любопытной коллеге. – Свидание у меня сегодня!
И не выдержав собственного серьезного тона, громко прыснула. А Шань наоборот моментально скисла.
– Я надеялась, что мы домой вместе пройдемся! Дядя Вадя под универом точно дежурить будет, куда мне от него спрятаться? Не могла твоя Флоренция завтра позвонить, когда он в командировке?
– Мы в ответе за тех, кого приручили, – продолжала смеяться Женька. – Сама же стараешься.
– Где я стараюсь? – совершенно искренно возмутилась Таша. – Я его послать прямым текстом стесняюсь! Вроде как, пока не за что! Он же намеков не делает, по-дружески все, даже по-отечески. Как тут отошьешь, а?
– Это он тебе про дружбу втюхивает?
– Да он, кроме конфет, вообще ничего не втюхивает... Вдруг я все придумала, и ничего такого. Только обижу человека, а?
– Тогда и не прячься от своего дяди Вади.
– Ага-а-а!!! – испуганно протянула Таша и замахала руками, а глаза ее, невзирая на свою восточность, сделались будто бы две здоровенные плошки. – Я прятаться не буду, а он меня умыкнет, к себе отвезет, напоит и приставать начнет! Знаю я эти штучки! Нельзя терять бдительность!
И едва она замолчала, как в коридоре снова громыхнула дверь, и голосом главдракона понеслось по всему зданию: «Артем Викторович, я вас долго ждать буду? Чем вы там занимаетесь на рабочем месте? Фильмы смотрите и в облаках витаете?»
Свидание с офицером от местной флотилии
Заявление Наташки о бдительности как нельзя лучше подходило для девиза вечера, гвоздем которого стало свидание с офицером от местной флотилии.
Впрочем, началось все вполне неплохо. Капитан оказался пунктуальным, и, кроме того, обладал сносной наружностью с учетом небезызвестной привлекательности формы и слегка расширенным кругозором не иначе как посредством периодического чтения.
Но Евгения Андреевна, будто уловив внутренним радаром чужеродные помехи, внимательно вслушивалась и всматривалась в нового знакомого. И первый раз этот самый радар дернулся, когда им принесли меню и барную карту.
Официантка ретировалась. Капитан первого ранга, вальяжно раскинувший свое тело на стуле, деловито спросил:
– И что мы будем пить, Евгения Андреевна? Сегодня холодно, без горючего, боюсь, далеко не уплывем.
– Я люблю яблочный сок, – проговорила Женя, улыбнувшись образности его мышления.
– Даже вино не будете? Сухое? Поддержать компанию?
– Спасибо, нет. Я редко пью.
– Ну-у-у... это как-то несерьезно, – широко улыбаясь и, кажется, пытаясь скрыть некоторое разочарование в голосе, протянул капитан Прохоров. – От выбора напитка напрямую зависит и выбор того, что брать на заку... в смысле на ужин. Яблочный сок вот заедать не обязательно. Хотя знаете, у меня дочка даже от него пьянела. И от виноградного. «Аня, закусывай!» – это мы всегда смеялись. Я с вашего позволения все же буду... что-нибудь.
– Пожалуй, вы первый, кто назвал меня несерьезной, – удивленно проговорила Женя. – И это даже интересно.
– Ну и славно, – приняв ее реплику за разрешение, Степан Анатольевич захлопнул барную карту и заявил, что хочет водки. В этом месте Женин радар подал еще один тревожный знак.
Однако дальше было еще любопытнее, поскольку ста граммами капитан первого ранга не удовольствовался и испросил себе целый графинчик, по мере опустошения которого становился все оживленнее и оживленнее, будто поймал собственное вдохновение.
– Да это еще что, Евгения Андреевна! Все эти церемонии, хождения за ручку, ужины в ресторанах! – добродушно вещал он. – Не за этим душа славянского человека тянется. Проще надо как-то, а? Вот мы с вами летом поедем на рыбалочку с моими друзьями. Вам понравится. Ушица, коньячок, пивасик, песни под гитару. С ночёвкой. Чуете, прям повеяло, а?
Женька конечно же чуяла. Чуяла, что и здесь ее постигла неудача. Это плавсредство давно дало течь, и в общем и целом вряд ли сильно далеко плавало.
– Вы знаете, я ровным счетом ничего не понимаю в рыбалке, – сказала она, и в голосе ее прорвалось сожаление о зря потраченном вечере.
– Дык я вас вмиг научу! – громко расхохотался капитан. – Если даже такая овца, как моя Галка, за десять лет научилась... а вы все же женщина с высшим образованием. Слушайте, Жень, а давайте все-таки, а? – и он визуализировал свое предложение указательным и большим пальцами, отмерив расстояние между ними примерно с наперсток. – Капельку, за знакомство!
– И щучью голову, – рассмеялась Женя и отказалась самым категорическим жестом. – Вы уж простите, Степан, но я пойду. Флоренция определенно что-то напутала. Вряд ли я смогу разделить ваши интересы.
Степан Анатольевич попытался возразить, что вышло у него довольно вяло. И Женька шустро ретировалась из ресторана, посмеиваясь и над женихом, и над собой. На несколько мгновений задержалась на крыльце, вглядываясь в усыпанное звездами небо. Несмотря на прохладу и сырость, воздух был самый что ни на есть весенний, и она, поеживаясь в тонком пальто, весело зашагала по улице.
Ее эпопея с поисками жениха началась около полугода назад. Затея с самого начала была дурацкой, но отступать от намеченного Женя Малич не умела никогда. И коль уж назвалась груздем… Груздихой. Собственно, именно груздихой она себя и ощущала, посещая свидание за свиданием, организуемые неугомонной Флоренцией.
А катализатором этого не самого естественного ощущения была родная сестрица. В выпускном классе Юлька влюбилась, от чего возомнила себя сразу взрослой и умной. И генерировала идеи с невероятной скоростью. От желания поступать на актерское мастерство, вместо лелеемого много лет юридического, до заявления, что Женька старая ханжа, понятия не имеет о любви и даже замуж ее никто не возьмет.
Наверное, Юлькины измышления можно было бы пропустить мимо ушей, если бы к ним, странным образом, не присоединился отец. Он и раньше иногда говорил, что чувствует себя перед ней виноватым, и если бы Женя думала о себе, а не о нем и сестре, то давно бы уже имела свою собственную семью.
– Доставь мне удовольствие на старости лет, – выдал он однажды за ужином, очень серьезно посмотрев на дочь. – Позаботься о том, чтобы в нашей семье появился еще один мужчина.
– Это к Юльке, – устало кивнула Женька на сестру. – У нее уже и кандидат есть.
– Завидуешь? – фыркнула Юлька. – У тебя вот никого нет!
– Будет! – рассердилась Женя. – И замуж выйду! И ребенка рожу! И…
Она не знала, что еще «и», поэтому подхватилась со стула и выскочила из кухни.
С того вечера и начались ее мытарства. Всю ночь она потратила на поиски вариантов. Легко сказать – трудно сделать. Не выйдет же она на улицу с транспарантом «Возьмите меня замуж!» И постскриптум добавить: «Я хорошая». Так и крутилась с боку на бок, обижаясь на отца и злясь на Юльку.
Бестолочь малолетняя!
И может быть, Евгения Андреевна, умудренная жизнью женщина под сорок, обернула бы разговор, состоявшийся накануне, в шутку, если бы сестра на следующее утро не выдала со смешком:
– Кстати, у тебя всегда есть шанс замутить с Гариком.
И потому уже через сутки с легкой руки Таши в жизни Жени появилась никогда не унывающая Флоренция Эдуардовна и следом за ней потянулась череда свиданий с потенциальными женихами.
Капитан первого ранга Прохоров среди прочих кандидатов был еще не худшим вариантом, и, если бы не присущее Жене Малич чувство юмора, она уже давным-давно впала в уныние, а так вполне себе проснулся спортивный интерес. Наблюдать за людьми было почти так же интересно, как фотографировать дома на просыпающейся от дремы и зимы набережной.
По ней она и шла к себе ровно той же дорогой, какой поутру спешила на работу, чтобы на одном из поворотов нырнуть в уткнувшуюся в море улицу, и мимо заброшенной фабрики со старой школой, в которой училась когда-то сама, добраться до родной Молодежной, над которой возвышалась возведенная высотка, однажды изменившая жизнь их старого, немного неказистого дворика. Высотка горела глазами многочисленных окон, светилась нарядной синей подсветкой, по праздникам – пускала в небо с крыши претенциозные лучи прожектора, видные издалека по всему городу, и казалось, что вот оттуда, сверху, Женя Малич и ее проблемы выглядят такими маленькими-маленькими, будто бы и не стоят времени, затрачиваемого на их решение, как когда-то борьба с ее постройкой не стоила усилий всего их дома, требующего остановить незаконное строительство.
Оказавшись у себя, Женя толкнула калитку, осторожно ступила со ступеньки, чтобы ни обо что не споткнуться в полумраке, и направилась в глубину двора, к своему второму подъезду.
– Ну и сколько тебя ждать можно? – раздалось неожиданно со стороны клумбы и прозвучало тоном, каким мог бы встречать задержавшуюся супружницу недовольный этим фактом муж.
Ясно. Гарик. Почему-то считавший необходимым курить именно с Жениного конца дома, хотя жил совсем с другой стороны. Видимо, взял на себя обязательство травить сигаретным дымом ее хризантемы. Пройти мимо него молча возможным не представлялось, пришлось останавливаться. Папа с мамой воспитывали Женьку вежливой девочкой, и, хотя сегодня девочка была уже достаточно взрослой, чтобы и матом послать, ссориться с соседями все еще не входило в ее правила.
А что делают вежливые девочки в таких случаях? Вежливые девочки первым делом, конечно, здороваются. Именно этому непреложному правилу она и последовала, улыбнувшись в темноте тлеющему огоньку Гариковой сигареты:
– Привет! А чего ждешь-то?
– Так ночь на дворе, а тебя дома нет.
– Игорь, ку-ку! Нам с тобой по тридцать семь, мы уже взрослые! – рассмеялась Женя, не став уточнять, что при желании может вообще дома не ночевать, причем вряд ли родной папа станет сильно тревожиться, скорее обрадовавшись, что у старшей дочери налаживается личная жизнь.
– И чего? Я волнуюсь. Имею право. Столько лет вместе, – заявил Гарик, но было понятно – ржет.
– Ну можешь прекращать волноваться, пропажа нашлась! – торжественно провозгласила она и двинулась к подъезду. Откуда-то из-под ног выпрыгнула возмущенно визжавшая кошка, которой Женя, кажется, чуть не наступила на хвост, отчего и сама едва не навернулась. Даже уйти красиво с глаз детского дружбана и пожизненного ухажера у нее не получилось.
– Это ты меня снова послала? – крикнул вслед Гарик.
– Не! Послала я тебя в десятом классе! – задорно ответила она уже с крыльца, а потом вдруг развернулась к нему и выпалила: – Знаешь, чего хочу?
– Чего?
– Влюбиться. А в тебя уже не случилось. Потому можно расходиться – спать пора.
– Еще все может случиться, – сообщил на прощание сосед и сделал то, что Женя знала, даже не глядя на него – выбросил окурок в клумбу.
Оставалось только тяжело вздохнуть – Гарик был неисправим и упрям до невозможности, и ретироваться в подъезд, направившись вверх по лестнице на свой последний, третий этаж. Выше только башенка в торце дома, но ее в свое время заграбастали соседи, которым не достался сарай во дворе.
На втором этаже ее тоже подстерегала засада – из девятой квартиры, как чертик из табакерки, выскочила не сдающая своих позиций баба Тоня, будто бы сидела под дверью, дожидаясь, когда Женя Малич вернется домой, и в свойственной ей безапелляционной манере выдала завершающим аккордом этого так хорошо начинавшегося дня:
– О! Вот ты-то мне и нужна, дорогуша! Скидываемся всем домом на плакат. Завтра иду в типографию, заказываю, и будем пикет собирать! Эти сволоча́ все-таки строят свой детский садик под нашими стенами. Прям у забора! Этак проснемся как-нибудь, а они весь наш двор под застройку захапали!
