Текст книги "Тайная встреча (СИ)"
Автор книги: Марина Агекян
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)
Но она сумела устоять против искушения!
Откуда она нашла в себе силы сделать это? Как она смогла преодолеть силу притяжения, которая его сводила с ума уже очень давно? Ведь год назад она не сделала ничего, чтобы остановить его. Год назад она почти сама льнула к нему, убивая его своими нежными прикосновениями. Она подарила ему самые волшебные мгновения в его жизни. И теперь он снова хотел воскресить то волшебство. Хотел вернуть те мгновения, которое перевернуло ему душу. И хотел подарить ей нечто прекрасное взамен.
Но она убежала от него.
Ушла, оставив в его груди зияющую пустоту. Тони чувствовал себя так, будто бы потерял нечто очень дорогое. Он не понимал, как такое возможно.
Однако перед самым своим побегом, она позволила ему на краткий миг заглянуть ей в глаза. Но этого мига было достаточно, чтобы он безошибочно опознал в синих очах необъяснимый, безмолвный страх. Тони был поражён. Он знал точно, что она тоже хотела этого поцелуя. Но её что-то испугало. То, что помешало ей отдаться порыву, помогло ей убежать. Чего она боялась?
Она ушла, так и не вернувшись. И забыла в его комнате свои очки, которые передал ей вечером вернувшийся Марк. В тот момент, взяв в руки хрупкий предмет и проведя по круглым дужкам пальцем, Тони ощутил странное беспокойство в груди. Алекс становилась для него не просто наваждением. Она вызывала в нем такие тревожно-сильные чувства, которые мешали ему мыслить здраво. Которые пугали. Эти чувства не давали ему покоя. Но в то же время они дарили ему небывалый покой и ощущение чего-то прекрасного.
Наконец, присев на краю кровати, Тони замер, затаив дыхание. У него так сильно закружилась голова, что комната завертелась перед глазами.
– Тебе нехорошо? – спросил обеспокоенный Марк, увидев, как тот резко побледнел.
– Нет, всё… всё хорошо.. Только подожди немного, – попросил Тони, пытаясь выровнять дыхание.
У него звенело в ушах, но Тони боролся с этой слабостью, слегка наклонив вперед голову. Сердце колотилось в груди. Ему было невероятно плохо, но он не переставал ни на секунду думать об Алекс. Он так сильно хотел снова увидеть её. Но боялся, что она больше никогда по своей воле не зайдёт в его комнату. Поэтому попросил Марка оставить дверь приоткрытой. Чтобы она увидела его. Чтобы вошла к нему. Чтобы снова позволила ему заглянуть ей в глаза и ощутить то тепло, которое согревало его грешную душу.
Едва представив себе, как она может так же, как в прошлый раз войти к нему, у Тони сжалось сердце. И гнев постепенно стал проходить.
– Держи меня крепче, – глухо попросил он Марка и стал медленно подниматься. И снова вся комната поплыла у него перед глазами. Застонав, он ухватился за друга. – Чёрт побери! – процедил он. Его ноги превратились в желе и не желали держать его. – Я как новорожденный котёнок, который не может даже стоять!
Марк обеспокоенно смотрел на друга, отметив при этом, что его гнев постепенно проходит.
– Поэтому нужно было подождать ещё, – сказал он, продолжая крепко держать его. Марк был удивлён, когда, вернувшись домой, обнаружил Тони в скверном настроение и с побритым лицом. Он даже не стал спрашивать, что произошло, понимая, что только Алекс могла это сделать. – Ты ещё недостаточно окреп…
– Если я буду продолжать лежать как бревно, я никогда не окрепну, – буркнул Тони, выровняв дыхание. И постепенно пришёл в себя, а потом поднял голову. – Давай сделаем пару шагов. Если я вдруг упаду, ты меня удержишь?
Марк улыбнулся.
– Кто из нас двоих неокрепший? – Когда Тони еле заметно скривил губы, Марк шутливо добавил: – Начнем с левой ноги или с правой?
Тони медленно встал на ноги.
– Ты говоришь так, словно мы собрались танцевать… – Голова снова закружилась, в глазах потемнело. – Черт! – громко выругался он, опираясь на руку Марка. Он дышал глубоко и ритмично, пока туман вскоре не прояснился. Тони сделал шаг вперед, чувствуя бешеные удары своего сердца. Господи, как же он размяк! – Марк, неужели ты пригласил меня на танец? А я забыл согласиться…
– Ты ведь не откажешь мне?
Пока Марк шутил, Тони словно заново учился ходить, делая неуверенные шаги. Мышцы ныли, голова кружилась, но с каждым новым шагом его движения становились более уверенными. И это вселяло надежду на то, что он небезнадёжен. У него есть шанс. На что-то ещё в этой жизни.
– Как я могу отказаться от твоего предложения? – прошептал Тони, начиная улыбаться.
Боже, у него действительно всё получалось! И если приложит ещё немного усилий, то непременно сможет ходить без поддержки друга.
– Ну же, Тони, – подбадривал его Марк. – Еще немного и мы с тобой закружимся в новомодном вальсе.
– Никогда не танцевал вальс с мужчиной. Особенно с таким неуклюжим, как ты.
Друзья вдруг громко рассмеялись. Тони не думал, что это будет так опасно, но его бок вспыхнул такой острейшей болью, что левая нога неожиданно подвернулась, и он чуть не рухнул на пол. Марк успел удержать друга.
И в этот момент в комнату вошла Алекс.
Почему она выбирала самые неудачные и унизительные для него моменты?
– Вы что делаете? – воскликнула Алекс, почти вбежав в комнату. У нее чуть не остановилось сердце, когда она увидела побледневшего больного, который готов был упасть на пол. Ужас застыл в глазах, когда она посмотрела на него, остановившись посредине комнаты. – Вам нельзя вставать! Немедленно лягте!
Снова твёрдо встав на ноги, Тони поднял голову и посмотрел на вошедшую девушку. И испытал такое безграничное облегчение, что снова закружилась голова. Но уже не от слабости. Боже, она пришла! Она снова прибежала сюда, волнуясь и тревожась о нём! Он был так рад увидеть её, что сердце забилось в груди в совершенно ином ритме.
– Я лягу, но только после того, как мы с Марком закончим танец, – проговорил он с улыбкой, ощущая щемящую нежность в груди.
Ее глаза сузились. Алекс вдруг ощутила такой невероятный гнев, что готова была ударить его. Как он смеет! Как смеет так пугать её и так безрассудно рисковать собой! И этот невозможный мужчина смел при этом улыбаться! Даже после того, что произошло. Вернее, что не произошло. И эти ямочки на его побритых щеках! У Алекс перехватило дыхание от той нежности, которая была в его взгляде. В его голосе. Она отчаянно пыталась прогнать ту боль, которая поселилась в её сердце с тех пор, как она так поспешно покинула его комнату.
Она старалась забыть о том, что могло произойти там. Но не могла. Даже когда занималась любимым делом, пересаживая фикус, перед глазами стояло его красивое лицо. Из-за него она не могла как следует заняться фикусом. Из-за него она не успела пересадить свой дорогой спатифиллум. Из-за него не успела накрыть хрупкие листья тюльпанов…
Ей хотелось плакать, потому что смятение, которое поселилось в её сердце, не позволяло ей жить. Она не знала, что с ней творится. В особенности, когда в какой-то дикий момент захотела вернуться к нему и самой поцеловать его!
Она на самом деле сошла с ума! С тех пор как встретила его, она не могла объяснить ни один из своих поступков. И теперь, глядя на этого невозможного человека, видя его такого слабого и такого бледного, который перепугал ее до смерти, подвергая опасности свое здоровье, она хотела лишь одного: подойти к нему и крепко обнять, чтобы защитить от боли. Даже, несмотря на то, что он злил её своими шутками.
Ах, значит у него такое хорошее настроение, что он может шутить?
– Так вы хотите танцевать? – гневно выпалила она, сжав руки в кулаки и выпрямив плечи.
Она дышала так тяжело, грудь так быстро поднималась и опускалась, что ткань платья не смогла укрыть от его взгляда очертания манящих округлых холмиков, обозначившихся под ней. Тони застыл, глядя в её пылающие глаза. Взгляд которых опалял его невероятным огнем. Боже, он действительно переставал соображать, когда она оказывалась рядом с ним! Но усилием воли, Тони попытался очнуться и отпустил руку Марка, чтобы доказать, что ей не о чем беспокоиться.
– Алекс, – нежно позвал он её, – всё хорошо. Мне нужно было встать.
– Ах, вам нужно было встать? – Неожиданно он пошатнулся, готовый снова упасть. Она хотела броситься к нему, но он поднял правую руку, вывихнутая была крепко привязана и прижата к груди, и выразительным жестом остановил её. Алекс замерла, красноречиво глядя на него. – Вы еле стоите на ногах!
– Алекс, посмотри мне в глаза, – попросил Тони, и к его облегчению она сделала это. – Милая, со мной всё хорошо.
Алекс почувствовала, как у неё задрожала нижняя губа. Боже, он был невыносим! Ей хотелось ударить его! Как он смеет пугать её! И так безбожно лгать! Она ведь видела, что ему нехорошо. Но он упрямился до самого конца. И он не имел права говорить с ней с такой нежностью! Не имел права так сильно тревожить ей душу, ведь ей с таким трудом удалось вернуть самообладание.
Она отвернулась от него, не в силах больше видеть его сверкающие золотистые глаза, понимая, что он будет продолжать настаивать на своём. И она не хотела, чтобы он называл её “милой”. Она не хотела, чтобы у нее дрожало от этого сердце. Господи, она не знала, чего вообще хочет! Увидев на столе скомканные полотенца, бинты и пустые пузырьки, Алекс направилась туда, чтобы хоть чем-то занять себя! Иначе вполне могла бросить в него что-нибудь тяжёлое.
– Вам, вероятно, наплевать на то, сколько сил у нас с Марком ушло на ваше лечение, – не смогла не напомнить ему она, гневно бросая на поднос грязные бинты и тряпки. – Вам даже наплевать на собственное здоровье…
– Алекс, – мягко позвал её Тони, но она даже не слушала его.
– Видите ли, ему хочется танцевать! И это тогда, когда рана ещё не затянулась и при малейшем движении может снова кровоточить!
– Алекс…
– Марк, вы знаете рецепт какой-нибудь настойки, мази или примочки, которой можно будет вылечить заново воспаленную рану вашего друга?
– Я…
Марк ничего не мог сказать, глядя на резкие движения девушки, которая не просто прибиралась на столе, а стремилась наказать каждый предмет, к которому прикасалась.
– Вот и я исчерпала весь запас своих знаний, и не смогу помочь вашему другу, когда он будет нуждаться в помощи. Ваш друг, кажется, не понимает…
И неожиданно ни Марк, ни тем более Тони не смогли удержаться. Они почти вместе сказали:
– Его зовут…
– Меня зовут…
И снова Алекс прервала их обоих.
– Я знаю, как его зовут! – гнев Алекс усилился. Она привалилась к столу и, опустив голову, резко сказала: – Тони, Энтони, или как вы там ещё его называете, однако это не меняет дела!
Тони вдруг застыл, услышав, наконец, своё имя. Он был потрясён тем, с какой страстностью и пылом она назвала его по имени. У него перехватило дыхание. И что-то больно сжалось в груди. Медленно повернув голову в сторону Марка, он тихо велел:
– Уйди!
Марк покачал головой.
– Тони, – предостерегающе проговорил он.
Но Тони был неумолим.
– Уходи!
Вздохнув, Марк в последний раз наградил друга предупреждающим взглядом и незаметно вышел из комнаты, прикрыв дверь.
Тони посмотрел на опущенные плечи Алекс и медленно зашагал к ней, чувствуя странное головокружение.
Сама Алекс была так разгневана его поступком и так увлечена стремлением поскорее убраться на столе, что не заметила, как закрылась дверь.
– Если вы меня не будете слушать… – хотела было продолжить она, но застыла, услышав позади его хриплый шепот.
– Скажи это ещё раз.
У Алекс чуть не остановилось сердце, когда она поняла, что он стоит совсем рядом. Прямо за спиной. Резко обернувшись, она тут же столкнулась с его поблескивающими золотистыми глазами, которые взирали на неё с такой нежностью и теплотой, что перехватило дыхание. Она и забыла, какой он высокий и могучий, даже несмотря на небольшую худобу из-за болезни. Алекс не могла дышать, чувствуя его так близко от себя. Так близко, что могла видеть каждую чёрточку на его лице. Каждую морщинку.
Он смотрел на нее с таким серьёзным выражением лица, будто пытался заглянуть ей в душу
– Ч-что? – еле вымолвила она, не понимая, что он хочет от нее.
– Скажи это ещё раз, – взмолился Тони, чувствуя гулкие удары своего сердца. Он медленно поднял здоровую руку и коснулся её заалевшей щеки.
Она вздрогнула, и глаза её непроизвольно закрылись. Боже, она так сильно боялась, что он больше никогда не захочет коснуться её! Она потеряла это право, когда убежала от него. Но как же сильно заблуждалась!
– Сказать что? – выдохнула она.
– Моё имя, – подсказал Тони, наклонив голову вперёд. Видя, как она отреагировала на его прикосновение. Задыхаясь вместе с ней. – Произнеси моё имя.
Алекс вдруг открыла глаза. И посмотрела прямо на него. И поняла, что ни за что не сможет отказать ему в этой просьбе. Просьбе, которая сломила всё её сопротивление. Набрав в грудь достаточно воздуха, она тихо произнесла одно единственное слово:
– Энтони.
Тони не мог дышать, ошеломлённый тем, как на него подействовал её шёпот. Она буквально перевернула весь его мир. И у него ёкнуло сердце. Впервые в жизни. Миг был настолько значимым для них обоих, что оба какое-то время не могли произнести ни звука. Тони вдруг почувствовал себя невероятно богатым, словно она подарила ему все сокровища мира. Будто дала ему то, без чего он не должен был жить. Словно с безоговорочным смирением она приняла его в свою жизнь, наполнив его собственную глубоким смыслом. И Тони не смог отказаться от этого дара. Наклонив голову ещё немного, он с безграничной нежностью прижался к её подрагивающим губам, выдохнув:
– Алекс…
Алекс не могла двигаться, заколдованная его взглядом. Его прикосновением. Его нежностью. Его дыханием, которое коснулось её щеки. Она позабыла обо всем на свете. И даже дикий страх, не позволивший ей в прошлый раз отдаться мгновению, отступил в сторону, уступив место головокружительному желанию получить, наконец, его поцелуй.
И Алекс не устояла. Да и как она могла?
Глаза её закрылись сами собой. Алекс подалась вперед, стремясь к нему всем сердцем. Дыхания их смешались.
И тогда он поцеловал её!
“Наконец-то!” – пронеслось у неё в голове. Она ждала целый год, чтобы это случилось вновь!
Боже, она и забыла, какими горячими, твердыми и одновременно нежными были у него губы! Губы, которые преследовали её целый год. Губы, которые тревожили ей душу. И заставляли испытать такое безграничное удовольствие, что закружилась голова. Он убрал руку от её лица, скользнул к ней на талию, а затем медленно прижал её к своей сильной груди.
Мучительно долго он целовал её с томительной настойчивостью, сминая её губы. Нежность его поцелуя обезоруживала, тепло его тела проникала в самые затаённые уголки, заставляя ее трепетать. Боже, это было слаще, чем год назад! Потому что теперь она знала его. Она знала каждый оттенок его дивных глаз. Знала богатство тембра его бархатистого голоса. И она знала неодолимую нежность его прикосновений.
Алекс было трудно дышать. Она застонала, ощутив жар его тела, и тогда, воспользовавшись мимолетной слабостью, он нырнул к ней в рот своим горячим языком. Алекс задохнулась, почувствовав, как слабеют колени. Он снова сокрушал её своей дерзостью и пылом. Но, боже, это было так восхитительно, что Алекс снова глухо застонала, чувствуя, как её начинает охватывать непереносимое наслаждение, от которого хотелось плакать. Внутри у неё все таяло и плавилось, сжималось и вздрагивало. Не в силах больше стоять на месте, она подняла руку и осторожно коснулась пальцами его гладкой щеки. Он вздрогнул и издал мучительный стон. И тогда она сама поцеловала его. Со всем своим нерастраченным пылом, на который была способна.
И весь мир в один миг перестал для них существовать.
Тони обнял её покрепче, понимая, что теряет голову. Он чувствовал на своей щеке холодное стекло её очков. Боже, он чуть не задохнулся, когда её язычок стал робко повторять его движения, сводя его с ума. Он знал, что поцелуй станет самым великим переживанием в его жизни, но даже не представлял, что это лишит его воли и изменит его навсегда. Она так чувственно погладила его по щеке, что у него затряслись колени. Её дыхание обжигало. Её бесподобные, нежные губы захватили его в немой плен, и он не желал больше освобождаться из этих оков.
Она запустила пальцы в его волосы, неосознанно поглаживая ему затылок, воспламеняя его ещё больше, и притянула его голову ещё ближе к себе. Тони покорно последовал за ней, сгорая от невыносимого удовольствия. И внезапно желание неизведанной силы взорвалось в нём, когда Алекс из робкой и строгой лекарши превратилась в неотразимую и страстную женщину. Он знал, Боже, он знал, какой она может быть! Но действительность превзошла все его ожидания.
Он вжимал её в себе, ощущая нежные изгибы ее стройного маленького тела. Проведя рукой по её стану, Тони услышал очередной глухой стон. И понял, что медленно теряет голову. Он был на грани. Боже, он так сильно хотел её, что начинал сходить с ума! Он думал, пытка – это не иметь возможности коснуться её. Но самой настоящей пыткой стал для него этот головокружительный поцелуй.
Алекс снова застонала. Тони внезапно оторвался от её губ и стал покрывать влажными горячими поцелуями её щёки, виски, лоб, спустился к горлу и прижался к одиноко бьющейся жилке. Запрокинув голову назад, Алекс старалась сохранить свое дыхание, утопая в море блаженства, которое дарили ей его губы и прикосновения. В ушах звенело. Тело вздрагивало и неистово трепетало. Волна непонятного желания резко накрыла её, когда он поднял голову и снова впился ей в губы исступлённым и обжигающим поцелуем, заставляя думать только о нём.
Каким же упоением было целовать его! Каким восторгом обернулась ей эта капитуляция! Алекс не могла оторваться от него, позволяя ему поглощать себя. Дрожа всем телом, она прильнула к нему и обхватила его широкие плечи своими руками, желая быть к нему как можно ближе.
И внезапно услышала его протяжный стон. Наполненный настоящей болью.
Замерев, она медленно оторвалась от его губ и посмотрела на него.
Тони привалился к ней своим лбом, глядя в ее потемневшие голубые глаза через линзы очков, и снова глухо застонал. Она пришла в себя достаточно, чтобы понимать, что ему на самом деле больно. Она побледнела и выглядела такой напуганной, что он снова был готов поцеловать её, чтобы успокоить. Но, проклятие, он был до неприличия слаб и не мог ничего с этим поделать.
– Чёртово плечо, – выдохнул он, чувствуя боль не только в плече.
Не только в боку.
– Я сделала что-то не так? – виновато молвила Алекс, боясь того, что это она причинила ему боль.
Он медленно покачал головой, ощущая на этот раз давящую боль в груди. Очки её съехали набок, щёки раскраснелись, а губы… Эти восхитительно-сладкие губы припухли от его поцелуев и выглядели теперь такими желанными, что он еле удержался от того, чтобы снова не накрыть их своими. Но он был слишком слаб, чтобы позволить себе ещё одну попытку.
– Ты ни в чём не виновата, – молвил он, закрыв глаза, выдыхая ее неповторимый сладкий аромат кожи, так сильно напоминающий ему благоухание розы. – Обними меня, – попросил он еле слышно. – Просто обними меня…
У Алекс защемило сердце. Она осторожно обвила его шею руками и положила голову ему на плечо, чувствуя под щекой гулкие удары его сердца. Боже, она не понимала, что происходит, но теперь не знала, как оторваться от него! Она не представляла, как отпустить его.
Особенно теперь.
Какое-то время они стояли в полном молчании, которое казалось значимее тысячи слов. Потом Тони медленно поднял голову. Поразительно, но её объятия давали ему силы значительно больше, чем сотня лекарств и настоек. Он снова посмотрел на неё. И то, что она сделала, в очередной раз перевернуло весь его мир. Убрав руку с его плеча, она положила ладонь ему на щеку, нежно погладив золотистую кожу, а затем ласково промолвила:
– Тебе нужно прилечь.
Тони снова ощутил невыносимую, почти удушающую нежность к ней. Минуту назад она сводила его с ума своими поцелуями, а теперь касалась его так, что дрожало сердце. Чем он заслужил право находиться рядом с ней? Забота в её голосе покоряла и обезоруживала. Он вдруг поднял руку и осторожно поправил ей очки. Почти так, как она это любила. Взгляд её стал ещё нежнее. Убрав руку с его лица, она накрыла его руку на своей щеке.
Он хотел что-то сказать ей, но не мог говорить. Тогда, она взяла его под руку, Тони, опираясь на неё, медленно заковылял к своей кровати, поражаясь тому, что сумел устоять на ногах и не хлопнуться на пол перед Алекс как кисейная барышня.
Но он действительно был слаб. Алекс помогла ему присесть на матрасе и быстро подложила ему под спину мягкую подушку, чтобы ему было удобнее лечь. Тони снова испытал безграничную благодарность к ней за эту заботу. У него ныла каждая косточка. Болело плечо, и ужасно горело в боку. Но он нисколько не сожалел об этом.
Господи, это стоило того!
К своему ужасу он не мог поднять ноги, потому что было невозможно напрячь раненый бок. Но и в этом Алекс помогла ему. А потом заботливо укрыла его одеялом и выпрямилась. Понимая, что совсем скоро она покинет его, Тони схватил ее за руку, не в силах отпустить.
Боже, он не знал, что бы сейчас делал, если бы рядом не было её!
Кем бы он был тогда?
– Алекс…
Он так боялся, что она снова исчезнет и не захочет потом зайти к нему!
И снова сильно заблуждался.
– Да? – молвила она.
Алекс посмотрела на него, поражаясь тому, как быстро он обессилел. Хотя неудивительно, ведь он едва мог стоять на месте. И несмотря ни на что поцеловал её, истратив на это все свои силы. Глупый! Ему нужен был отдых, ей следовало уйти отсюда, но он так крепко держал её за руку, словно не хотел отпускать.
Он дышал тяжело и прерывисто. Глаза его закрывались от усталости. Алекс хотела снова коснуться его. Хотела успокоить. И снова услышала его тихий шёпот:
– Спасибо.
Алекс внимательно посмотрела на него.
– За что?
И он ответил, не задумываясь ни секунды.
– За то, что ты здесь, со мной. – Он вдруг улыбнулся ей и тихо добавил: – И за то, что подарила мне свой волшебный поцелуй. Снова.
Оба смотрели друг другу в глаза и отчётливо понимали, что с этого мгновения всё изменилось. Изменилась их жизнь. Изменились они сами.
И назад пути уже нет.
Да поможет им Бог!
Глава 11
Усевшись на мягкий стул, Алекс смотрела на недавно политое ею оживившееся растение, гордо расправившее свои листья. Ей доставило невероятное удовольствие обтирать широкие листья фикуса. Это успокаивало. И помогала думать. Чего Алекс не переставала делать со вчерашнего дня.
Теперь отрицать ту явную тягу, которая влекла её к Тони, было просто невозможно. Да, теперь она могла позволить себе произнести его имя про себя. И это снова тревожило её. В груди разливалось щемящее тепло, а сердце сжималось от несгораемой тоски по нему. Она словно жила лишь одним предвкушением снова увидеть его. Снова заглянуть в его сверкающие золотистые глаза. И снова почувствовать его прикосновение, которое вызывало в ней сладостную дрожь. Воспоминания о его поцелуе были так свежи, что Алекс ощутила трепет, прокатившийся по всему телу.
До встречи с ним она словно и не жила. До него она не знала, что способна чувствовать так остро. Она и не представляла, что жизнь может быть приятной, может быть сладкой. Но когда он поцеловал её, когда обнял и прижал к себе, Алекс поверила в то, что в жизни есть нечто такое, нечто неизъяснимо прекрасное. Ради чего стоило бы ждать нового дня. Стоило бы улыбаться.
Впервые в жизни она призналась себе, что действительно пряталась от мира в своей оранжерее. Стеклянные стены служили ей надежной защитой от боли, которая в любой момент могла сокрушить её. Забота о цветах и растениях настолько сильно поглотила её, что она позабыла обо всём мирском. И Алекс действительно не хотела ничего, кроме любимого дела.
Пока год назад не встретила Тони.
Целый год чувства к совершенно незнакомому человеку жили в ней и крепли, пока однажды он снова не ворвался в её жизнь. И теперь Алекс начинала не просто нуждаться в нём. Ей было необходимо каждый день с пробуждением увидеть его и убедиться, что с ним всё в порядке.
Она изучила каждый рельефный мускул на его сильной груди. Она знала каждую черточку его лица, невыразимую нежность его рук, силу его тела, блеск золотистых глаз, вкус горячих губ. Она не знала ни его фамилии, ни его семьи, ни образ жизни, ни родословную. Поразительно, она не знала о нём ничего, но и в тоже время ей казалось, что она знает о нём всё. Как такое могло быть?
И неожиданная догадка поразила её в самое сердце. Оказывается, этого было достаточно, чтобы привязаться к нему так крепко, что теперь не было сил отпустить его. И это было неправильно, потому что совсем скоро ей предстоит покинуть это место. Алекс холодела от ужаса, а сердце сжималось от мучительной боли, едва она думала об этом.
В какую ловушку она загнала себя?
Глухо застонав, Алекс взяла лежащее на столе письмо Кейт, которое ей принёс вечером Марк, и которое ей следовало давно прочитать. На какое-то время она могла бы отвлечься, пока не проснулся Тони.
Кейт писала о том, как они всей семьей пытались вчера полить по просьбе Алекс все растения, находящиеся в оранжерее, и как это чрезвычайно позабавило их.
“Больше всех смеялся Габби, – писала Кейт, – когда признался, что лично видел, как жёлтые цветки крокуса подмигнули ему в благодарность за то, что он “орошал их живительной влагой”.
Алекс невольно улыбнулась, едва представив младшего брата, поливающего цветы в оранжерее. Его любимым занятием было чтение книг на разных иностранных языках, и он слушать ничего не желал о растениях и цветах. Погружаясь в толстые фолианты, он пытался постичь некую тайну, скрытую в языках, которую с какой-то непонятной одержимостью старался разгадать. Иногда могло показаться, что он корпит над книгами из чистого любопытства, а Габби был невероятно любопытен, но его интерес был действительно неподдельным, и в его рвении было некое отчаяние, которое никому не было дано понять. Однако несмотря ни на что Алекс любила брата, который всегда переводил ей названия самых сложных растений, а иногда, втайне от дяди с тётей и сестёр, читал ей арабские трактаты, в которых говорилось о садоводстве.
– Что заставило тебя улыбаться? – неожиданно раздался тихий голос Тони.
Алекс вздрогнула и повернула голову. Он стоял недалеко от неё, опираясь бедром о небольшой стол. На нём была безупречно чистая белая рубашка, которая оттеняла его золотистую кожу, и чёрные длинные панталоны. Скрестив руки на груди, он наклонил голову вперёд и внимательно смотрел на неё. У него был такой теплый и пронзительный взгляд, что Алекс почувствовала, как это тепло проникает в неё, вызывая легкий трепет во всём теле. Она невольно сжала руки, которые задрожали от желания прикоснуться к нему.
– Вы снова встали, – с легким упреком заметила она, подняв голову. К её большому облегчению он не был бледен, намного увереннее стоя на ногах, и выглядел вполне отдохнувшим, однако это не избавляло её от беспокойства за него. – И вы снова сняли повязку с плеча.
Он сделал шаг в её сторону, опустив руки.
– Мне постепенно становится лучше, – наконец ответил Тони, присев на диване недалеко от неё. Как странно, но едва проснувшись утром, он горел лишь одним желанием поскорее увидеть её. С каждым новым днём она западала ему в душу всё больше и больше, заставляя его чувствовать то, что он не испытывал ни к кому прежде. Тони никак не предполагал, что хоть кто-то будет способен вызвать в нем такую тягу, но он начинал зависеть от неё, от её присутствия в своей жизни. Он должен был поправиться, чтобы, наконец, разобраться со своим сердцем, которое снова ёкнуло, когда она взглянула на него своими колдовскими синими глазами и мягко улыбнулась ему. Алекс сидела на стуле у окна. Солнечные лучи, проникая через окно, блуждали в её строго затянутых волосах шоколадного цвета, выхватывая рыжие пряди. Её нежный румянец подчеркивало розовое шёлковое платье простого покроя с небольшим округлым вырезом. И она снова не надела очки, потому что читала, видимо, послание своих родных. Она выглядела сейчас такой юной и хрупкой, что Тони едва удержался от того, чтобы не сжать её в своих объятиях. – Тебе очень идёт твоё новое платье.
Алекс покраснела от неожиданного комплимента, впервые в жизни испытывая удовольствие от мужского внимания. Его внимания.
– Спасибо, – проговорила она, опустив голову и глядя на письмо сестры. – Его прислала мне Кейт.
– Кейт твоя сестра? – спросил Тони, получив уникальную возможность узнать о ней от неё же самой.
– Да, старшая. Теперь она графиня Бьюмонт.
Тони всё смотрел на неё, прикидывая, как хорошо она видит его, чтобы понять, как сильно действует на него взглядом своих синих глаз. Боже, без очков её глаза казались настоящими сапфирами и могли заглянуть ему в самую душу! Тони вздрогнул, скрестив ноги, и положил руку на спинку дивана.
– А сколько… – Он откашлялся, прочистив горло. – А сколько у тебя сестёр?
– Две. Кейт самая старшая, затем идёт Тори, графиня Соулгрей, и я. Я самая младшая.
Безграничная любовь, которая звучала в её голосе, когда она стала говорить о своих сёстрах, не часто встречалась в высшем обществе. Её связь с семьей удивляла. Тони долго смотрел на неё, прежде чем снова заговорить.
– Самая младшая и самая таинственная, – пробормотал он задумчиво.
Алекс нахмурилась.
– Что?
Как странно, думал он, ещё вчера она вызвала в нём такое всепоглощающее желание, что он мог взорваться в любую секунду, а сейчас одним своим присутствием умудрялась вселить в него блаженный покой, которого он не ощущал почти целую вечность. Сидеть и разговаривать с ней было так естественно, так правильно. И так приятно.
– Что заставило тебя улыбаться, когда я вошёл? – выпрямившись на месте, спросил Тони, ощущая странное тепло, которое медленно окутывало его.
К его радости она не утаила от него правду.
– Я вспоминала своего брата. Он в этом году закончил Итон.
Тони вспомнил, что владения Клифтон-холла принадлежали молодому виконту Клифтону, который и приходился ей братом.
– Вероятно старший брат? – предположил Тони.
– Вообще-то он самый младший из нас. Я старше его на четыре года.
Если её брат в этом году закончил Итон, следовательно, ему было не больше восемнадцати. А это значило, что самой Алекс двадцать два? Тони был потрясён. Он бы ей и восемнадцати не дал. Она казалось ему невероятно юной, невинной, обезоруживающе искренней. И беспредельно страстной.
– У тебя большая семья, – наконец сказал он.
Тони почему-то казалось, что ей просто необходимо иметь большую, любящую семью. Потому что Алекс нужно было лелеять даже больше, чем её любимые цветы, и заботиться о ней постоянно.
