Текст книги "Тайная встреча (СИ)"

Автор книги: Марина Агекян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

Алекс всё смотрела на него, не понимая, что он хочет от неё. Он постоянно о чем-то спрашивал у неё, едва она переступила порог его комнаты. Он не прогнал ее даже тогда, когда она так откровенно пялилась на него и коснулась его губ. Он пытался быть с ней вежливым, он хотел говорить с ней. И неожиданно Алекс поняла, что так поступает только тот, кто раскаивается в своем поступке и желает извиниться.

– Подложите мне под спину подушку, – услужливо подсказал ей Тони, видя её растерянность. – Это уменьшит расстояние и смягчит боль в боку.

Поразительно, что он сумел произнести такую связную речь. При его-то состоянии. Однако девушка обогнула кровать, взяла рядом лежащую подушку, положила ему под спину и вернулась на прежнее место. Он мог бы перевернуться сам, если бы не перевязанная рука и плечо, которое стесняло его движение. Взглянув на девушку, он был вынужден попросить еще об одной услуге.

– Придержите меня за плечи. – Когда она поняла, о чём он говорит, щёки её заалели еще больше. – Я попробую сам все сделать.

Едва дыша, едва веря в то, что скоро собирается делать, Алекс подошла вплотную к кровати и наклонилась к нему. Её дрожащие руки легли на его напряженные плечи. Алекс почувствовала, как мышцы под горячей, упругой кожей обозначились еще больше. Она понимала, что должна помочь ему. Это её долг. Но почему задача казалась ей просто невыполнимой?

Она стала подталкивать его назад, осторожно придерживая за плечи. Он переворачивался медленно, помогая себе ногами. Нужно было действовать очень осторожно, чтобы не потревожить рану на боку. Алекс подалась назад вместе с ним, наклоняясь всё ближе. И в какой-то момент ощутила на своей шее тёплое дыхание. Его дыхание.

Это был стон облегчения, когда здоровая рука оказалась на свободе. Приподняв голову, Алекс столкнулась с его потемневшим взглядом. Его глаза оказались в дюйме от неё. И тогда Алекс поняла, что почти лежит на нём.

И в этот момент в комнату вошёл Марк. Увидев эту картину, он остолбенел, застыв у порога, а потом громко спросил:

– Что это вы там делаете?

Алекс вздрогнула и так резко отскочила от Тони, что чуть было не стащила его с кровати, по-прежнему держа его за плечи. Отпустив его, она быстро схватила поднос и, не глядя ни на кого, почти выбежала из комнаты, едва не сбив Марка с ног.

Проводив ее изумленным взглядом, Марк повернулся к другу, почувствовав неладное.

– Ты что сделал с ней? – набросился он на Тони, подходя к кровати. – Она выбежала отсюда так, словно сам дьявол гнался за ней. Подсказать тебе, как зовут этого дьявола?

Находясь всё ещё во власти её прикосновения, до сих пор помня тяжесть ее тела, прижатую к его груди округлую грудь девушки, Тони судорожно провёл рукой по своим волосам и глухо застонал.

– Ничего, – едва слышно ответил он, пытаясь прийти в себя и отдышаться.

У него было такое ощущение, что сердце никогда не перестанет колотиться. И чтобы хоть как-то отвлечься, он сжал освободившуюся руку, а потом разжал её. И повторял это до тех пор, пока рука не перестала покалывать.

Господи, он не мог поверить в то, что Алекс после всего сама по собственному желанию коснулась его! Прижала к его губам свои пальцы. Пусть даже сквозь ткань. Его губы горели, тело было охвачено огнём. Он жаждал вновь ощутить ее прикосновения.

Все силы ушли на то, чтобы перевернуться, и едва его рука оказалась на свободе, как он мечтал лишь о том, чтобы прижать к себе Алекс. Боже, он больше не мог так! Тело так сильно напряглось, что он с ужасом заметил под одеялом одну явную выпуклость. Если его не убьет рана в боку, это непременно удастся сделать Алекс.

Тони снова застонал и попытался незаметно согнуть ноги в коленях, натягивая одеяло, чтобы хоть как-то скрыть свидетельство своего позора.

Тем временем Марк с пылающим взглядом навис над ним.

– Тони, если ты снова посмел ее обидеть!..

– Марк, – очень тихо проговорил Тони, внезапно ощутив себя невероятно опустошённым. И обессиленным. – Сейчас я ни на что не способен.

– Я бы поспорил с этим, – возразил Марк, красноречиво взглянув на друга.

И Тони вдруг разозлился. Очень сильно. Он чувствовал себя заключенным, у которого не было никаких прав что-либо делать или решать. Но у него не было выбора. Он слишком сильно зависел от людей, которые были рядом с ним, чтобы спорить с ними.

– Марк, – прошептал он, откинув голову назад и закрыв глаза. – Погаси свечи, я хочу спать.

Он действительно хотел спать. Внезапно на него навалилось такая усталость, что стало даже трудно дышать.

Наблюдая за ним какое-то время, Марк всё же смилостивился над ним и сделал так, как просил друг. Он как раз собирался выходить из комнаты, когда раздался глухой голос Тони.

– Марк?

Он остановился и повернул в его сторону голову.

– Да?

В комнате какое-то время царила тишина, прежде чем он заговорил.

– Не подпускай её больше ко мне.

Марк всё ж не мог не заметить:

– Тони, если ты причинишь ей хоть малейший вред…

– Иди к чёрту! – прорычал Тони.

Марк вышел и осторожно прикрыл дверь, понимая причины, по которым Тони просил держать его на расстоянии от Алекс. Марк хотел бы улыбнуться, но не мог, слишком хорошо зная своего друга. Он так же хорошо знал, что в последние годы Тони был глух к чарам слабого пола, чтобы подпускать их достаточно близко. Но Алекс действовала на него совершено иначе. И Марк это видел. Он так же видел, как сама Алекс относится к его другу. Однако она была недоступна для Тони, который это прекрасно осознавал. И в этом заключалась вся горечь ситуации. А ведь Тони нуждался в…

Как бы искренне Марк ни желал своему другу счастья, он знал, что Тони это никогда не будет доступно. Тони лучше любого другого человека мог бороться со своими желаниями и победить их. Он слишком долго сражался за право обрести бесчувствие, потому что однажды его ранили в сердце так сильно, что едва он сможет полюбить вновь.

Марк неожиданно вспомнил красивое лицо Ливи, и тут же испытал почти дикое желание свернуть сестре шею. Будь она проклята!

Глава 8

Проснувшись, Алекс какое-то время лежала в постели, не решаясь встать. Подложив руку под щеку, она задумчиво смотрела на колыхающиеся ветки деревьев за окном, пытаясь осмыслить то, что происходило с ней.

Она была в полной растерянности.

Почему ради всего святого её так сильно, почти отчаянно влекло к нему? Что в нём было такого особенного? Среди знакомых её семьи было много молодых мужчин. Тот же Райан Кэвизел, сын их соседа лорда Кэвизела, а теперь ещё и двоюродный брат мужа Кейт, почти ухаживал за ней. Он всегда был неизмеримо добр и внимателен к ней. Когда бы они ни встречались, будь то на пикниках, дружеских посиделках или на чаепитии, он уделял почти всё своё внимание ей. Она даже была его негласной партнёрше по играм в кегли. К тому же он был красив, умён и дружелюбен с ней. Он был весёлым парнем и всегда старался рассмешить её. Но ничего, кроме искренней признательности она не испытывала к нему. Ничего из того, что творилось с ней, едва она оказывалась рядом с мужчиной, который лежал сейчас прямо под её комнатой.

Алекс не на шутку начинала бояться его. Почему от одного его взгляда у неё начинала кружиться голова? Почему от прикосновения к нему у неё перехватывало дыхание? Почему его голос отзывался трепетом во всём теле? Алекс полагала, что просто выдумала себе необычные нахлынувшие на неё чувства год назад, когда она так внезапно встретила его в лавке аптекаря.

Но наваждение вернулось. С новой силой.

Что он делал с ней? Что она сама позволяла ему делать с собой? Застонав, Алекс уткнулась лицом в подушку, чувствуя, что снова начинает гореть. Грудь сдавили беспредельное отчаяние и обречённость. Потому что она не могла заставить себя относиться к нему как-то иначе. Не могла перебороть те чувства, которые он вызывал в ней. Которые росли и укреплялись в ней с головокружительной быстротой. И она не могла погасить неодолимую потребность, что тянула к нему.

Вывод напрашивался сам собой: она начинала сходить с ума.

Злясь на себя за подобные заключения, Алекс резко откинула одеяло и встала. Что бы ни произошло, скоро всё кончится. Скоро она уйдёт отсюда и спасётся. Но, зачерпнув холодную воду из тазика и плеснув его себе в лицо, Алекс вдруг замерла, с ужасом признаваясь себе, что не хочет этого.

Снова застонав, она вытерла лицо, оделась, тщательно уложив волосы в тугой узел на затылке, и направилась к двери, поправляя на ходу свои очки. Выходя из комнаты, она приказала себе не думать ни о чём. Так ей будет легче встретить новый день. Так ей будет легче жить дальше. И справиться с любым испытанием, которое ей было уготовано.

Спустившись по лестнице, Алекс остановилась у самых дверей больного, услышав доносившиеся из его комнаты тихие голоса. Ощущая смутное беспокойство, она открыла дверь и вошла. Марк менял повязку своего друга, а тот, лёжа в постели, что-то тихо говорил ему. На нём была надета белая льняная рубашка, которая теперь полностью скрывала его могучую сильную грудь и повязку на плече. Левый рукав был просто перекинут назад. Алекс вдруг почувствовала горькое разочарование, не понимая, вызвано оно тем, что кто-то другой кроме неё дотрагивался до больного. Или тем, что она теперь не могла лицезреть его золотистую грудь.

И если с самого утра настроение не задалось, то теперь оно испортилось окончательно.

– О, мисс Алекс, доброе утро! – улыбнулся ей Марк, едва заметив её. – Как спалось?

Отвратительно!

– Хорошо, – чуть ли не буркнула она, подходя к кровати. – Доброе утро. – Она остановилась у подножья кровати и с беспокойством посмотрела на больного. – Как… как вы себя чувствуете?

У неё снова очень неровно забилось сердце. В ожидании его ответа. В ожидании момента, когда снова услышит его звучный, будоражащий голос.

– Немного лучше, чем вчера, – тихо ответил он, повернув к ней свое лицо.

Тони, наконец, увидел её, стоявшую недалеко от него, и сердце внезапно сжалось в груди. Боже, она была такой маленькой, такой хрупкой и очаровательной, что снова перехватило дыхание! Он даже не думал, что так сильно скучал по ней, пока она не оказалась рядом с ним. Неожиданно стремление держать её от себя подальше показалось ему просто нелепым и ничтожным. Как он мог жить без её взгляда, без её голоса? Это было единственное, что ему сейчас было нужно. Это было единственное, ради чего он вернулся в этот мир.

Она выглядела такой грустной и одинокой, что Тони испытал почти болезненное желание просто прижать её к своей груди. Он хотел положить её голову на своё плечо и спрятать в её блестящих волосах своё лицо. Волосах, которые были так жестоко схваченные в тугой узел, и которые он мечтал распустить…

Она не отвела от него своего взгляда, когда их глаза встретились. Тони мог бы улыбнуться ей за этот подарок. Если бы мог.

– Мисс Алекс, – нарушил молчание Марк, глядя сначала на своего друга, затем на поникшую девушку. – Мазь закончилась. Вы приготовите ещё?

Алекс ощущала какую-то непонятную боль, глядя в невероятно грустные золотистые глаза. Она понимала, что теперь его раной будет заниматься Марк. И от этой мысли ей стало ещё горше.

Взглянув на Марка, она всё же смогла произнести, проглотив ком в горле:

– Конечно, вот только… – Она снова посмотрела на больного. – Мне нужно посмотреть рану. Возможно, теперь её следует лечить другими способами. Мазь может повредить рану при очередной смене повязки.

Марк кивнул и отошёл в сторону.

– Тогда смотрите.

У Алекс учащенно забилось сердце. Боже, ещё один раз, возможно в последний, ей было позволено коснуться его! Она медленно обогнула кровать и встала прямо напротив него. Быстро взглянув на суровое, покрытое золотистой щетиной лицо, Алекс потянулась к нему и осторожно подняла полотно на раненом боку. Опухоль спала окончательно. Однако рана всё ещё не затягивалась, она даже не начинала покрываться заживляющей коркой. Мазь на основе липкого мёда действительно повредила её. Нужно было сменить мазь на что-то более действенное, на то, что могло бы успокоить повреждение ткани.

– Ну что? – вдруг раздался хриплый шёпот больного. – Что-то способно меня исцелить?

Она снова посмотрела на него так, что сдавило в груди. Тони начинал бояться её взгляда. Бездонного и невероятно нежного, который проникал ему в самую душу. Это он попросил Марка надеть на себя рубашку, потому что чувствовал себя уязвимым перед Алекс. Но сейчас, даже в рубашке, он вдруг почувствовал себя полностью обнаженным.

– Конечно, – прошептала Алекс, ощутив боль в груди от горечи и обречённости, звучавшей в его голосе. – Вы обязательно поправитесь.

Откуда в ней столько добра и сострадания к нему? Почему она смотрит на него так, будто он что-то значит для неё? Будто он дорог ей? Тони вдруг медленно поднял правую руку, что была ближе к ней, и осторожно сжал её дрожащие пальцы. Не коснуться ей сейчас было хуже смерти. Он не мог побороть эту потребность. Он должен был хоть как-то дать ей знать, что значит для него её присутствие. Особенно когда он не мог выразить это словами.

И к его радости, она не отшатнулась от него.

В ответ она сжала его руку.

И это перевернуло его сердце. Он не знал, чем заслужил право быть рядом с ней, но испытал безграничную благодарность к ней за это.

За то, что не отпустила его руку.

– Спасибо, – хрипло молвил Тони, чувствуя тепло её руки. Чувствуя её. – Спасибо, Алекс.

Ему не следовало говорить такое. Внезапно все обиды мигом улетучились. Алекс стояла, еле живая. Она не могла дышать. Грудь сдавила такая боль, что она не могла даже пошевелиться. И дело было не в его прикосновении, которое почти парализовало её. В его голосе и глазах таилась такая мука, что у неё защипало в глазах. Его слова… Почему-то ей казалось, что он говорит не об исцелении своих ран. И благодарит вовсе не за то, что она вылечила его. Алекс вдруг захотелось прижать его к себе. Захотелось погладить по золотистым волосам и заверить его, что всё будет хорошо.

Он медленно разжал свои пальцы.

Алекс осторожно выпустила его руку.

И опустила свою, чувствуя, как перехватывает горло. Боже, она обещала себе не придавать больше значения его взглядам и речам, но сейчас от этого казалось, зависела её жизнь! Отступив на шаг, она медленно развернулась и вышла из комнаты.

В повисшей тишине Марк перевязал рану друга и накрыл его одеялом. Никогда прежде он не видел его таким подавленным, почти потерянным. После Ливи Тони закрылся в себе, не позволяя себе абсолютно никаких привязанностей. Вот уже два года он сторонился людей. И особенно женщин. До того, как Алекс появилась в этом доме. Марк видел, что девушка вызывает в его друге особые чувства. Чувства, которые пугали Тони. И Марку стало его безумно жаль.

– Тони… – заговорил он, чувствуя потребность что-то сказать ему.

Но Тони оборвал его на полуслове.

– Не говори ничего, – хрипло попросил он и закрыл глаза.

***

И снова Марк застал девушку на кухне, где она готовила очередную настойку для Тони. Почему ему казалось, что сейчас в этом самом доме происходило нечто совсем другое, чем стремление и попытки вылечить больного человека?

Девушка даже не подала виду, что заметила его появление, когда он вошёл. Марк грустно вздохнул и подошёл к ней.

– Он заснул. – Почему то он почувствовал себя обязанным сказать это.

Алекс, наконец, посмотрела на него.

– Он что-нибудь кушал? – спросила она с тревогой, перестав измельчать сушёные листья тысячелистника и цветки ромашки.

– Да, я покормил его бульоном. – Марку было не по себе от выражения её грустных глаз. Чёрт побери, он не хотел, чтобы она грустила. Чтобы грустил Тони. И снова ему пришлось разряжать обстановку, которая давила на всех. Улыбнувшись, он произнёс притворно весёлым голосом: – Бульон, конечно, ему полезен и я сто раз ему это говорил, но он не желает слушать меня. Видите ли, ему нужно что-то посущественнее.

Лёгкое ворчание Марка странным образом успокаивало и утешало. Алекс продолжила свою работу, но Марк неожиданно поставил на стол плетёную корзину.

– Совсем вылетело из головы, – виновато проговорил он, взглянув на неё. – Это передали вам вчера ваши родные.

Алекс смотрела на корзину, понимая, что вчера так и не спросила у Марка, как он сходил в Клифтон. Кейт, несомненно, передала ей послание, но Алекс была так занята другим, что все мысли о родных вылетели у неё из головы. Она действительно не могла думать ни о чём другом, когда находилась рядом с мужчиной из своего прошлого.

Тяжело вздохнув, она подняла крышку корзины и достала оттуда аккуратно сложенный пергамент с почерком Кейт. Внутри так же лежали прожаренная в специях баранина, толстый кусок отменного йоркширского сыра, половина мясного пирога, два румяных яблока и несколько пончиков, посыпанных сахарной пудрой. От такого проявления заботы у Алекс потеплело в груди. Она так любила пончики, а Кейт решила послать ей то, что укрепит её веру в себя и напомнит о том, что дома её ждут любящая семья.

Пытаясь отогнать от себя чувство вины, Алекс посмотрела на Марка и вымученно улыбнулась ему.

– Кажется, теперь у нас есть кое-что существенное.

Одна мысль о том, что ей действительно удастся угостить больного вкусными яствами, удивительным образом приободрила её.

Марк улыбнулся ей в ответ.

– Тони как раз любит пончики. Думаю, ему это очень понравится.

Алекс озадаченно смотрела на него. Больной тоже любит пончики? Хотя конечно, кому могут не нравиться воздушные пончики с шоколадной начинкой, посыпанной сахаром. Он выглядел таким расстроенным, возможно хоть этим ей удастся поднять его настроение.

– Тогда, думаю, его ждёт сюрприз, когда он проснётся.

Убрав всё обратно в корзину, Алекс занялась приготовлением отвара, который окончательно выведет раздражение и поможет ране быстро затянуться. Сварив его, она поставила кастрюлю на окно остывать, а в это время они с Марком быстро позавтракали половиной того, что прислали ей родные. Остальную половину она отложила для больного.

Когда они прибрали на кухне, Алекс вернулась к отвару, смочила в нем чистое тонкое полотно и, свернув его, положила на тарелку. Поставив это всё на подносе и сложив рядом бинты, она посмотрела на Марка, которому теперь дозволялось менять повязки больного.

– Наложите полотно на рану, прикройте чистым полотенцем и туго замотайте бинтами, – с ещё большей грустью проговорила она, мечтая сделать всё это самой. – Эта примочка поможет ему гораздо лучше.

– Хорошо, – кивнул Марк, взяв у неё поднос.

Он хотел было развернуться и выйти, но его остановил взволнованный голос Алекс, которая невольно потянула к нему свою руку.

– И намочите повязку настоем календулы прежде, чем снять с раны.

Марк нежно улыбнулся ей.

– Сделаю.

Она не опустила руку.

– И промойте рану, прежде чем наложить новую повязку.

– Обязательно…

– И не оставляйте рану слишком долго открытой. Она может воспалиться.

Улыбка Марка стала шире и теплее. Он положил руку ей на плечо, пытаясь успокоить. Он видел, как сильно она беспокоиться за Тони, как хотела бы сделать всё сама, но считала, что Тони прав. Её пока не стоило подпускать к нему. Тони нужно было время, чтобы прийти в чувства и взять себя в руки.

– Я сделаю всё, как вы велели, Алекс. Всё будет хорошо, – заверил он ей.

– И не забудьте…

– Алекс! – более решительно оборвал он её и заставил посмотреть на себя, приподняв ей голову за подбородок. – С ним ничего не случиться.

От его тихого, понимающего шёпота у Алекс запершило в горле. Подавив дрожь, она тихо попросила:

– Просто… просто будьте с ним осторожны.

Марк вышел, оставив её одну. Алекс растерянно огляделась, ощущая в груди пустоту. И что ей теперь делать? Её работу доверили совершенно неопытному в подобных делах человеку. И даже зная, что Марк будет непременно внимателен и осторожен со своим другом, она не находила себе места. Боже, она могла бы, по крайней мере, стоять рядом и следить за всем процессом, но и этого её лишили. К тому же, с горечью признала Алекс, находясь рядом с ним, она бы непременно придумала повод дотронуться до него. И неизвестно, как надолго он выгнал бы её тогда. Вот только ей почему-то казалось, что он бы этого не сделал.

Увидев на столе сложенный пергамент – послание Кейт – Алекс взяла его и направилась к входной двери. Боже, она не выходила из дома почти три дня! Сейчас ей показалось просто необходимым подышать свежим воздухом. Ей следовало проветриться и привести свои мысли в порядок. И прочитать, наконец, записку Кейт.

***

Услышав звук открывающейся и закрывающейся двери, Тони похолодел, решив, что она ушла. Он не мог в это поверить. И принять это! Как? Почему она это сделала? Ещё утром она стояла возле его кровати и так нежно сжимала ему руку. Она смотрела на него так, словно ни за что бы не оставила его. Она даже ещё не вылечила его до конца! Почему тогда ушла?

Он вдруг с ужасом понял, что не может отпустить её! А Марк, этот бесчувственный детина, который с дотошной медлительностью перевязывал ему рану, весело поглядывал на него и чуть ли не смеялся. Тони схватил его руку здоровой рукой и грозно посмотрел на него.

– Иди и останови её! – приказал он, чувствуя как от волнения колотиться сердце.

– Что, прости? – лениво переспросил Марк, легко скинув с себя его руку.

– Ты что, не слышал? – прогремел Тони, сходя с ума от волнения. – Она ушла! Иди и верни её обратно!

Господи, пока он спорит, она могла уйти уже очень далеко!

– Да? – Марк задумчиво посмотрел на него. – Мисс Алекс сказала, чтобы я не оставлял твою рану надолго открытой. Иначе она может воспалиться.

– Наплевать мне на рану! – взорвался Тони, мечтая самому отправиться за ней. Снова схватив руку Марка, он притянул его к себе, вложив в этот рывок все свои силы, и процедил сквозь зубы: – Если ты немедленно не вернёшь её обратно, я убью тебя!

Марк спокойно встретил его разъяренный взгляд.

– Да неужели? – скептически спросил он, скрестив руки на груди. – И что я должен сказать ей? Если она захотела уйти, я не стану её останавливать.

Господи, только не это! Проглотив ком в горле, Тони медленно сказал:

– Скажи ей… скажи, что она нужна мне… Скажи, что я хочу её видеть.

Только бы это сработало, думал Тони, провожая Марка испуганным взглядом.

Покачав головой, Марк покинул комнату, медленно вышел во двор и вскоре обнаружил Алекс мирно сидящей на скамейке позади дома. Он знал, что она никуда не уйдёт. Она слишком сильно беспокоилась за Тони, чтобы вот так быстро и в таком состоянии оставить его. А Тони даже не подозревал об этом. Глупый мальчишка! Неужели он ничего не видит?

Откинувшись на спинку деревянной скамейки, она сидела с закрытыми глазами, подставив бледное лицо дневному солнцу. Марк вдруг остановился на полпути, обнаружив, что она сняла свои очки. Он был поражён тем, какой красивой и вместе с тем хрупкой она выглядела. Очки… Она словно пряталась за ними. Прятала себя. И только в редких случаях позволяла другим видеть настоящую себя, живую и искреннюю. С золотым сердцем.

Услышав шаги, Алекс выпрямилась, открыв глаза, и прищуриваясь, взглянула на Марка.

– Вы уже закончили? – удивилась она, надев очки. – Всё хорошо?

Марк присел возле неё. Он даже не знал, как начать.

– Да всё замечательно. – Он улыбнулся ей, но она продолжала выжидающе смотреть на него, словно подозревая нечто неладное. – Чудесный день, не правда ли?

У Алекс замерло сердце. Он слишком явственно уходил от ответа. Застыв, она глухо спросила:

– Как он?

И пришла в ужас, когда Марк покачал головой.

– Даже не знаю.

Алекс резко вскочила на ноги, пытаясь подавить панику, которая готова была поглотить её.

– Что-то случилось, верно? – У неё задрожали руки. – Почему вы не позвали меня? Рана воспалилась? Но настойка должна была помочь…

– Алекс, – тихо оборвал её Марк и пристально посмотрел на неё. – Он хочет видеть вас.

У Алекс чуть не остановилось сердце. Она бросилась бежать в дом, на ходу придумывая всякие рецепты, которые могли бы помочь ему. Она была так сильно напугана, что не заметила, как задержала дыхание, пока не оказалась в его комнате. Резко остановившись перед его кроватью, Алекс увидела, как очень тихо он лежит в постели. И едва дышит.

Пересилив себя, она подошла к нему и опустилась перед кроватью. Он лежал на правом боку, укрытый теплым одеялом. Глаза были закрыты. Лицо бледное. У Алекс задрожала нижняя губа. Господи, она так много сделала, чтобы спасти его! Она не могла потерять его сейчас. Просто не могла.

Сжав его руку, которая выглядывала из-под одеяла, Алекс хрипло молвила, боясь заплакать:

– Где у вас болит?

Тони не слышал, как она вошла. Вернее, он так сильно напряг слух, что не сразу поверил в это. Ему почему-то было больно обнаружить, что она на самом деле собиралась уйти, что Марку силой пришлось вернуть её, и теперь она пришла, чтобы отчитать его за наглость. Он медленно открыл глаза и увидел, наконец, её лицо. И подумал, что сейчас у него остановится сердце. Потому что понял, что она так сильно напугана, что готова заплакать. Боже, что ей сказал Марк? Она была бледна, как полотно. Она смотрела на него так, будто он собирался умирать. Зачем Марк так жестоко солгал ей?

Но это уже не имело значения. Она был здесь, сидела возле него, сжимая своими ладошками его руку. Пытаясь снова удержать его от падения в бездну, в ад, где ему было самое место. Боже, он был так благодарен ей за всё, что какое-то время ничего не мог сказать.

Не дождавшись его ответа, Алекс подумала, что ему так плохо, что он даже не может говорить. Наклонившись вперед, она положила дрожащую ладонь на его щеку и снова спросила:

– Где у вас болит?

“У меня болит сердце, милая”, – подумал Тони, чувствуя, как горит его лицо. Тепло её пальцев согревало его даже больше, чем тепло от камина или солнца. Он бы хотел, чтобы она всегда держала так свою руку. Господи, он бы хотел, чтобы она всегда была рядом с ним! Сердце вдруг сжала щемящая нежность к ней. Он почувствовал её запах: запах свежей травы, солнечных лучей и её самой. И только тогда успокоился. Он сжал её руку, которую она держала, а потом притянул к своей груди и положил на своё сердце.

Может тогда она поймёт, что значит для него то, что она сделала для него.

– Побудь со мной, – хриплым голосом попросил он.

Даже если бы он не сказал этого, она бы всё равно осталась. Алекс чувствовала неровные удары его сердца под своей ладонью. Если её рука на его сердце и её присутствие помогали ему, она не имела никакого желания противиться этому.

– Я здесь, – прошептала она. – Я никуда не уйду.

И внезапно к её изумлению, он медленно улыбнулся ей. А потом закрыл глаза и тихо проговорил:

– Я ведь говорил, что ты не из Корнуолла.

Пораженная Алекс смотрела на него, пока он засыпал. Если раньше она боялась показаться ему глупышкой, которая помнит о нём, то он разоблачил себя одной лишь фразой. И не подумал скрывать это. Боже, он тоже помнил её, храня память о ней целый год, а теперь хотел признаться в этом ей! Эму было важно дать ей знать, что он не забывал её! Алекс почувствовала, как сердце сжалось в груди. От радости. И глухой боли. Он действительно был самым невозможным мужчиной на свете. Только он мог заставить её сердце остановиться, а потом прыгать от счастья.

Успокоившийся и убаюканный, Тони заснул и проспал до самого вечера. А когда проснулся, увидел, что Алекс спит рядом, сидя в кресле. Продолжая сжимать его руку. У него сдавило в груди. Она осталась, как и обещала, даже несмотря на то, что это уморило её. Милая, добрая Алекс! Она выглядела сейчас такой хрупкой и такой притягательно, что ему нестерпимо захотелось коснуться её алых губ.

Позади скрипнули половицы. Тони понял, что Марк находится у него за спиной. И наблюдает за ними. Тони осторожно перевернулся на спину и посмотрел на друга. Он ни о чем сейчас не хотел говорить. Но ещё больше он не хотел тревожить сон Алекс. Ей следовало отдохнуть. Медленно кивнув в её сторону, он тихо проговорил:

– Отнеси её в её комнату.

Марк молча подчинился, обогнул кровать и осторожно взял Алекс на руки. Скрипя сердце, Тони отпустил её руку, хмуро глядя на то, как она прильнула к груди Марка. Он пристально следил за тем, как Марк выходит из комнаты с драгоценной ношей. Как поднимается по лестнице, открывает дверь её комнаты. Тони замер, прислушиваясь и стараясь понять, как долго Марк пребывал в её спальне. Но он скоро вышел оттуда и бесшумно закрыл дверь. И только тогда Тони вздохнул с облегчением. А затем закрыл глаза и откинул голову назад.

Он бы хотел сам отнести её наверх и осторожно положить на матрас. У неё выбилась бы одна прядь, которую бы он заправил за маленькое ушко. Она бы улыбнулась во сне, а он бы смотрел на её улыбку, веря в то, что в этой жизни осталось ещё что-то чистое, значимое и доброе. А потом бы укрыл её тёплым одеялом и возможно вышел бы.

Если б только он мог встать с этой проклятой кровати!

Ему нужно было поправиться. Ему нужно было поправиться как можно скорее.

Ради неё.

Ради них обоих…

Глава 9

Алекс резко проснулась посреди ночи. Присев на кровати, она пыталась понять, где находится, и удивлённо нахмурилась, обнаружив, что теперь не в комнате больного. Она была в комнате, отведённой ей. Но ведь она сидела возле больного и сжимала его руку. И всем сердцем надеялась, что с ним ничего не случится. Но видимо, убедившись, что он спокойно спит, заснула и сама, ощутив настоящее облегчение. И, несомненно, Марк принёс её сюда. Он даже очки снял и положил на прикроватную тумбочку, а потом зажёг свечу и оставил там же. Где лежало и послание Кейт. Которое она так и не прочитала.

Однако сейчас не этого было важным.

Понимая, что спит второй раз в платье, которое было окончательно измято, Алекс решила попросить Кейт выслать ей новый простой наряд. Спустив ноги на пол, она быстро надела комнатные туфли, схватила очки и подсвечник и направилась к двери. Она должна была убедиться, что с ним всё в порядке. Спустившись по лестнице, Алекс остановилась у его дверей и, затаив дыхание, осторожно открыла дверь.

Внутри было темно. Свет отбрасывали только тлеющие угольки в камине. Медленно Алекс направилась к большой кровати и осторожно посветила на больного. Он спал, лежа на спине. Грудь плавно поднималась и опадала. Грудь, на которой теперь была надета белая рубашка. Морщинки на лбу разгладились, лицо стало безмятежным. Он выглядел таким уязвимым и таким ранимым, что у неё снова сжалось сердце от безграничной нежности к нему. У неё задрожала рука от желания коснуться его. Но она не посмела. Он спал. Ему необходимо было отдохнуть.

С ним ничего не произошло. Что бы его ни мучило, это оставило его.

Наконец несказанное облегчение тёплой волной окатило ее с ног до головы.