Текст книги "Тайная встреча (СИ)"
Автор книги: Марина Агекян
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)
Встрепенувшись, Алекс поставила злосчастный стакан на стол и выпрямилась, взглянув на графиню.
– Да, всё хорошо, – уверила она, даже попытавшись улыбнуться. И заметила краем глаза, как блеснули золотистые глаза.
– Тогда я не понимаю, почему ты всё еще не попробовала свои любимые пончики с шоколадной начинкой, – покачала головой графиня.
Алекс застыла, почувствовав, как предательски загораются её щеки. И впервые с тех пор, как они присели за столом, она сделала всё возможное, чтобы не смотреть на то место, где сидел Тони, который внезапно резко выпрямился на стуле.
– Я… – она не знала, что сказать, потому что ее разоблачили в самый неподходящий момент.
– Ты ведь обожаешь эти пончики, – продолжала графиня, не представляя, какую тему затронула. – И хоть я знаю, что ваш повар готовит лучшие пончики во всей нашей деревне, я всё же рискнула попросить нашего Огюста испечь такие же, в надежде, что они тебе так же понравятся.
Алекс могла бы провалиться сквозь землю, если бы это было возможно. Боже, она никогда не умела лгать, и солгала лишь однажды, чтобы сделать приятно другому. И не думала, что это обернется ей невыносимым позором.
– Я… я уверена, что пончики месье Огюста такие же восхитительные, как и пончики нашего повара.
Тори наклонилась вперёд, чтобы лучше взглянуть на сестру и с улыбкой сказала:
– Когда наша Алекс ухаживала за своей больной подругой, мы всегда посылали ей её любимые пончики, чтобы она там окончательно не зачахла. Надеюсь, ты угощала ими свою подругу?
Её щёки могли бы задымиться, если бы не легкий ветер, которой подул со стороны пляжа.
– Д-да, конечно… – пролепетала она, мысленно умоляя всех забыть про злосчастные пончики.
И как раз в этот момент, когда слуги стали расставлять на поляне кегли, заговорил Райан, которому она была безгранично благодарна за своё спасение.
– Пора нам немного размяться, – сказал Райан, вставая и оглашая начало игр в кегли. Он повернулся к румяной Алекс и протянул ей руку. – Ну что, мой верный партнёр, разнесём всех в пух и прах, как в былые времена? – И когда она слишком поспешно вложила свою руку в его, он тут же воскликнул: – Чудесно! Предлагаю тебе выбрать наш шар.
Все последовали его примеру и разбились на пары для игры. Граф Ромней посмотрел на застывшего Тони.
– Энтони, вы обязательно должны сыграть с нами.
Тони медленно встал, испытывая гнев и растерянность одновременно. Подумать только, он только что был свидетелем того, как его милого ангела изобличили во лжи. И в какой! Боже, он уже был потрясён сегодня и не думал, что можно ощутить нечто большее! Но увидев густой румянец Алекс, он всё понял! Она солгала ему! Сказала, что не любит пончики, чтобы оставить ему его любимое лакомство! С трудом отогнав от себя обуревавшие его чувства, Тони последовал за графом Ромней, дабы быть ближе к Алекс и не позволить этому Райану, которого тут все так любили, слишком дерзких вольностей. Его сейчас разумнее было бы не злить.
Команды из двух игроков, в которые входили граф Ромней и мистер Уинстед, Джек и его дядя лорд Кэвизел, Габриел и Амелия, Тори и её подруга Сесилия, и её супруг, виконт Харлоу, пожелавший стать партнёром Тони, заняли свои позиции. Соулгрейв, взяв своих племянника и племянницу под руку, направился гулять к пруду. Остальные присели на шезлонгах, дабы наблюдать за игрой и следить за её частотой. По жеребьёвке, первыми начали Тори и Сесилия, которым удалось выбить своим шаром по три кегли из девяти.
Игра пошла своим ходом, но вскоре количество игроков стало сокращаться. И первыми выбили те же Тори и Сесилия. Обрадовавшись, что всё закончилось, Виктория плюхнулась на шезлонг рядом с Кейт, которая внимательно смотрела на поле, и блаженно улыбнулась.
– Как приятно размять мышцы, – потянувшись, проговорила она.
– Не дразни меня, Тори, – взмолилась Кейт, сникнув. – По причине моего деликатного положения, мой милый супруг не разрешает мне ходить даже на мои любимые утренние прогулки.
– Ну, прогулки весьма полезны для тебя, однако стоит себя беречь. Он в чем-то прав.
– Но ведь я не больна! – в сердцах воскликнула Кейт и тут же нахмурилась, что бывало с ней крайне редко. Но ей это было простительно, потому что в данный момент она увидела странно-убийственный взгляд, который герцог метнул в сторону ухмыляющегося Райана. – Тебе не кажется, что наш герцог как-то по-особенному выделяет Алекс?
– Ты о чём? – совершенно спокойно спросила Тори, закрыв глаза.
– Ты видела, как он смотрит на нее?
Тори улыбнулась.
– Видела, – невозмутимо ответила она.
Глаза Кейт гневно заблестели.
– Тори, ты меня слышишь?
– Конечно. – Тори смилостивилась над старшей сестрой и, открыв глаза, прямо посмотрела на нее. – Я только не понимаю, почему ты ходишь вокруг да окало. Говори прямо, в чем ты обвиняешь нашего бедного герцога.
– Не такой он уж и бедный, имея сто тысяч фунтов в год.
– О, я вижу, ты навела о нем справки?
С задумчивым видом Кейт снова взглянула на герцога, затем на Алекс, которая приготовилась бросать свой шар.
– Тори, ты помнишь, как говорила, что Алекс встречала его в лавке аптекаря в Лондоне год назад?
Вопрос сестры насторожил Тори, особенно потому, что она не хотела, чтобы слишком эмоциональная Кейт узнала о чем-нибудь именно сейчас.
– Да, помню.
– А ты не думала, что тогда между ними могло что-то произойти?
Тори попыталась сделать все возможное, чтобы не выдать свои истинные чувства.
– Произойти? Что могло произойти между ними?
– Я имею в виду, – сказала Кейт, повернувшись к Тори, – что он мог поцеловать ее тогда.
– Но они ведь едва знали друг друга. Как такое могло произойти? Я не верю, что Алекс могла допустить подобное.
Кейт понимающе улыбнулась.
– Не могла? – Глаза её как-то странно заблестели, когда она добавила: – Когда Джек поцеловал меня в первый раз, я даже не знала, как его зовут.
– Что? – ошеломленно пробормотала Тори, глядя на сестру, которую всегда считала образцом благопристойности, но не успела ни о чем спросить её, потому что к ней подошел Себастьян и наклонился к ней, чтобы что-то сказать.
В это время, приготовившись сделать свой ход, Алекс попыталась сосредоточиться на своей цели, стараясь отогнать от себя безумное волнение, но у нее дрожала рука, поэтому она слишком резко метнула шар. Тот ударился о самую крайнюю кеглю, отлетел в сторону и покатился по склону вниз к кустам брусники, за которыми стояли густые и неостриженные тисовые деревья. Растерявшись, она выпрямилась и виновато посмотрела на Райана.
– О, я схожу за ним, – быстро сказала она.
– Позволь мне, – тут же вызвался он, подходя к ней.
Но Алекс была непреклонна, желая на пару минут остаться одной, чтобы унять волнение в груди и взять себя в руки.
– И всё же, позволь я схожу за ним. Я видела точно, куда он закатился, и быстро его найду.
Когда Райан кивнул, уступив её просьбе, Алекс поспешно развернулась и направилась в сторону склона и вскоре, обогнув кусты, исчезла за густыми ветвями, которые скрыли её худенькую фигурку.
Джек взглянул на герцога, который стоял ближе всех к тем самым деревьям и громко проговорил:
– Милорд, почему бы вам не помочь нашей Алекс? Я боюсь, что увидев очередной чахлый цветок, она примется заботиться о нем, и совершенно позабудет о нашей игре. И мы будем вынуждены вечность ждать ее здесь.
Тони пристально посмотрел на слишком уж веселого графа, потом на сникшего Кэвизела, и понял, что ему лучше последовать совету зятя Алекс, пока ещё есть время. Он готов был довольно давно послать и игру, и пикник ко всем чертям, лишь бы оказаться рядом с Алекс. Наедине. Ему было не по себе от того, как хитро блестят глаза Бьюмонта, но теперь это уже было не важно. И недолго думая, Тони повернул в сторону дорожки, куда скрылась Алекс.
Шар был красного цвета. Алекс точно видела, что он ударился о толстый ствол дерева и покатился в сторону жёлтой календулы. Но осторожно разведя в стороны хрупкие цветы, она так и не обнаружила за ними свой шар. Но это не огорчило её, потому что мысли её были заняты совсем другим. Лицо Тони помрачнело ещё больше, когда началась игра. Она могла бы поклясться, что его что-то тревожило, и на это раз он даже не пытался скрыть этого от других. И он держался так отстраненно и сдержанно, что это стало не на шутку задевать Алекс. Не мог же он рассердиться на неё из-за пончиков?
Это было бы так глупо. Пончики никогда ничего не значили для неё. Особенно теперь, когда в её жизни появилось нечто более значимое. Она не хотела видеть его хмурым, не хотела, чтобы он грустил. Он страдал слишком долго. Она хотела увидеть его улыбку. Хотела подойти и поцеловать его, наконец, так, как мечтала об этом с тех пор, как он переступил порог её дома. Она хотела, чтобы он обнял её, как той ночью, так внезапно явившись к ней в оранжерею. Хотела прижаться к нему сама и ощутить всю силу его могучего тела. Боже, она начинала сходить с ума от любви к нему!
Поглощённая своими мыслями, Алекс в поисках красного шара всё больше углублялась в лес, в который переходил парк. Но совершенно точно расслышала хруст ветки под чьими-то ногами позади себя. Она замерла и выпрямилась, а потом резко обернулась. И оказалась лицом к лицу с Тони. Он стоял к ней слишком близко. Почти касаясь грудью её груди. Алекс ахнула и почувствовала, как замирает сердце. А потом почувствовала, как сильной рукой он обхватывает её за талию и притягивает ещё ближе к себе.
Она перестала дышать, захваченная взглядом его потемневших мерцающих глаз. Теплое дыхание опалило разгоряченную кожу. Как он оказался здесь? Почему?..
Когда он поднял руку и погладил её по щеке, у неё подогнулись колени, и она чуть не упала, ощутив дрожь во всём теле. Но он крепко держал её, прижав к своей широкой груди. Затрепетав, Алекс всё смотрела в его завораживающие золотистые глаза, в тайных глубинах которых тлела неодолимая страсть. Все мысли об игре и злосчастном шаре мигом вылетели у неё из головы. Стало неважным то, как он оказался рядом с ней. Важно было только то, что он обнимал её так, что она чувствовала каждой клеточкой своего тела его напряжённое, большое тело. И у неё снова закружилась голова.
Он до боли нежно заправил каштановую прядь волос за маленькое ушко, а потом наклонил к ней голову. У него было так мало времени. Так мало секунд на то, чтобы ещё раз ощутить себя живым, а не трупом. Тони отчетливо помнил каждое слово её сестры, и у него болезненно сжималось сердце, когда он представлял раздавленную горем Алекс, желавшую спрятаться от всего мира, чтобы унять боль утраты. Она не позволила никому из родных помочь себе, а ему, чужаку, разрешила всё. Абсолютно. И это был поистине бесценным даром. Тони заглянул ей в глаза, боясь обмануть её ожидания. Он содрогался от ужаса, едва представлял тот миг, когда она узнает правду о его деяниях. Возможно, она льнула к нему сейчас только потому, что не знала об этом. Но что станется, когда она все же узнает правду? Как далеко убежит от него, когда поймет, что её обнимают руки отцеубийцы? Как быстро он потеряет её, так и не обретя?
– Алекс… – прошептал Тони, ощущая боль во всём теле. Боже, у него действительно было слишком мало времени! Он не должен был упустить ни одного мгновения.
И тогда, наконец, приблизившись к ней, он завладел её губами жарким, требовательным поцелуем, в котором смешалась вся его боль и страсть.
Алекс застонала и припала к его груди, устремившись ему навстречу. Боже правый, она не целовала его так мучительно долго, почти целую вечность! Так давно не чувствовала твердость его губ, биение его сердца! У неё перехватило дыхание, когда, раскрыв ей уста, он нырнул к ней своим горячим языком, и тогда весь мир перестал существовать для неё. Остался лишь мужчина, которого она любила каждым своим вздохом, каждой частичкой своей души. Алекс растаяла и ответила на поцелуй, умирая от желания раствориться в нём и вновь испытать то невыразимо сладкое, упоительное ощущение, которое прожигало её насквозь.
– Тони, – прошептала она, запустив пальцы ему в волосы.
Тони вздрогнул. Его пронзило такое сокрушительное желание, что он чуть было не упал на колени вместе с ней. Господи, как долго он ждал этого! Он испивал её губы, втягивая их к себе в рот, мечтая поглотить её всю, мечтая завернуть её в себе и никогда больше не отпускать. Она будила в нём такое вожделение, от которого слепило в глазах. Она будила в нём чувства, которые рвали его на части.
Он провел рукой по её изогнувшейся спине и ещё теснее прижал к себе, ощутив, как её очки впиваются ему в лицо. Но даже это не могло бы помешать ему насладиться девушкой, которая отказалась от своих любимых пончиков ради него. От той, которая никогда не выезжала за пределы своего дома, но решив однажды совершить короткое путешествие, угодила прямо ему в руки. Там, где она была желаннее всего. Дороже всего.
Услышав её глухой стон, Тони ещё сильнее впился ей в губы, не в силах остановиться. Она заполняла собой каждую клеточку его тела. Каждая мысль была отдана ей, и Тони не хотел ничего другого. Впитывая в себе её жар, он прижался к ней своими напряженными чреслами, без слов показывая ей, что с ним твориться. Боже, стоило только коснуться её, и он переставал соображать! Переставал ощущать собственное биение сердца. Он чувствовал только её. Её нежные пальчики, которые гладили ему затылок, и тёплое дыхание, которое щекотало ему шею.
Его сердце стучало так громко, что могло разорваться в груди. Сердце самого большого грешника, который умирал от желания быть с ней. И Тони хотел дать ей понять, что отныне она принадлежит ему. Она часть его души, его костей, его крови. Он бы не смог отпустить её даже за все сокровища мира.
Упоение перешло в такое непереносимое удовольствие, что зашумело в ушах. Алекс обняла его покрепче, чувствуя, как знакомый трепет охватывает её всю. Боже, она так сильно боялась, что потеряла его навсегда! Так сильно боялась, что никогда больше не коснется его, никогда не ощутит его тепла, его жара, его поцелуя. Она даже не заметила, что плачет, пока Тони не стёр слезинку с её щеки и поднял голову. Он прижался к её лбу своим лбом и посмотрел на неё с такой безграничной нежностью, что ей захотелось зарыдать. И снова она ясно поняла, что никогда не сможет перестать любить его!
– Тони, – прошептала она, проведя рукой по его золотистой коже лица.
Он на секунду закрыл глаза, чувствуя, как защемило внутри, а потом снова посмотрел в её синие, бездонные глаза сквозь линзы очков. Сквозь то, что напоминал ему, через что ей пришлось пройти.
– Алекс, я не уйду отсюда без тебя.
Она смотрела на него долгим взглядом, так и не поняв истинный смысл слов, который он вложил в них.
Тони снова медленно поцеловал её в губы, на этот раз не так бешено, а с величайшей осторожностью и нежностью, от которой у неё сжалось сердце.
– Почему ты пришёл сюда? – вымолвила она, когда он оторвался от её чуть покрасневших губ. Когда сердце перестало стучать, как сумасшедшее, и она смогла мыслить здраво. И задать вопрос, в который вложила тот самый смысл, который он точно понял.
И он ответил ей без промедления.
– Я не мог иначе, – пробормотал он, пристально глядя ей в глаза. – Я не могу иначе, Алекс.
Он увидел, как потемнели её восхитительные синие глаза от его слов. Слов, которые она поняла. И приняла. С которыми могла бы согласиться. Если бы не громкий голос, который так некстати прервал их уединение.
– Алекс, ты где? Выходи!
Это был Райан, который стремительно направлялся к ним. Будь он неладен!
– Они, вероятно, не смогли найти ваш шар, – послышался голос графа Бьюмонта, который говорил ещё громче, словно бы предупреждая их о грозившей опасности. – О, а вот и ваш красный мяч, Райан. Иди сюда. Мне нужна твоя помощь. Кажется, он застрял в кустах.
Тони не боялся того, что их могут обнаружить в столь скандальном положении. Он мог бы воспользоваться шансом и тут же объявить о том, что Алекс принадлежит ему. И не только для того, чтобы навсегда заткнуть соседского сына. Но после всего, что она сделала ради него, Алекс не заслуживала подобного обращения. Он не имел никакого права компрометировать её, да хотя бы потому, что Марк обещал побить его за любое прегрешение какой-то особенной дубинкой.
Поэтому он разжал руки и освободил её. Алекс отошла от него, но Тони видел, как потухли её прекрасные, синие глаза, и понимал, что она не отпустила бы его. Если бы не раздававшиеся голоса.
– Милая, – прошептал он напоследок, – если ты сейчас же не пойдёшь к своим родным, я превращусь в дикое растение и запутаю тебя в своих колючих ветвях. И ты никогда не сможешь избавиться от меня.
Она собрала юбки и обошла его, медленно удаляясь, но он внезапно обернулся и окликнул её.
– Алекс?
Она остановилась и посмотрела на него.
– В следующий раз я ни за что на свете не отпущу тебя.
Её щеки порозовели ещё больше. И только тогда Тони понял, что впереди его ждет самое большое испытание в жизни. Потому что, если он хотел видеть Алекс в своей жизни, он должен был рассказать ей правду о себе. Но как он сможет сделать это, не потеряв её окончательно?
Глава 21
В доме царила непонятная суматоха. Алекс стояла возле своего рабочего стола, стараясь решить, нужно ли хрупкой гардении с белыми, приятно пахнущими цветками, переехать жить в сад, или им всё-таки остаться в оранжерее. Но она никак не могла сосредоточиться на любимом занятии.
Вчерашние события не давали ей покоя. Особенно тот жаркий поцелуй, которым потом наградил её Тони за тисовыми деревьями. Никто так и не догадался, что произошло там. Боже, у неё снова начинали дрожать колени, едва она вспоминала напор его губ! Он целовал её так, будто она была ему дороже всего на свете. И Алекс всем сердцем хотела, чтобы это было так!
“В следующий раз”…
Она не осмеливалась мечтать о следующем разе, но так устала жить дальше без него. Без его голоса, без его рук, без его тепла. Как бы ей хотелось отдаться всей силе своей любви и ни о чём не думать! Но это могло окончательно поглотить её, а она не могла этого допустить, пока ей не удастся выяснить кое-что. Поэтому Алекс не спустилась к завтраку. Она боялась, что если снова увидит Тони и его мерцающие золотистые глаза, она позабудет обо всём на свете и в особенности о своих планах, которые сегодня намеревалась привести в исполнение. Вчера, когда он выпустил её из своих объятий, он смотрел на нее с таким виноватым выражением лица, а в глазах затаилась такая боль, что это стало последней каплей в чашу её терпения.
И был только один способ получить ответы и избавить его от страданий. Так больше продолжаться не могло. Как бы сильно она не боялась полюбить и потерять, это уже произошло. Настало время понять, на что способна ее любовь, и как она может помочь ему справиться с болью, от которого так часто темнели его глаза.
В оранжерею вошла Кейт и с улыбкой направилась к сестре.
– Доброе утро, дорогая.
Алекс вся напряглась.
– Доброе утро.
– Почему ты не пришла позавтракать с нами?
Боже, как неприятно было лгать, но у Алекс не было выхода!
– Я не хотела есть, – сказала она то, что отчасти было правдой.
– Почему? Тебе нехорошо?
Кейт взволнованно посмотрела на нее.
– У меня просто… разболелась голова… – Алекс быстро взглянула на сестру. – Как ты себя чувствуешь? Тебя не беспокоят утренние недомогания?
– Нет, со мной все хорошо. – Кейт покачала головой и долго смотрела на Алекс, прежде чем сообщить: – К нам приехал Райан и предложил погулять по деревне. Он хочет показать герцогу нашу старинную нормандскую часовню.
– Я не поеду, – решительно заявила Алекс, наклонив голову к горшку. – Я видела эту часовню сотни раз.
– Но это всего лишь прогулка…
– У меня болит голова. Я уже выпила настойку из ромашки и собираюсь ненадолго прилечь.
От пристального взгляда сестры Алекс стало не по себе. Кейт очень хотела, чтобы младшая сестра поехала с ними, особенно потому, что видела, как часто герцог поглядывает на двери оранжереи, словно бы ожидая чего-то. И не нужно было быть провидцем, чтобы понять, чего он ждал.
– Герцог спрашивал про тебя, – тихо призналась Кейт и увидела, как Алекс чуть не уронила свой драгоценный цветок, так сильно задрожали у нее руки.
Алекс сделала глубокий вдох, прежде чем спросить:
– Ч-что он хотел?
– Интересовался о том, где ты.
Алекс помедлила, прежде чем еще раз спросить:
– И что ты ответила?
– Что ты в оранжерее, как всегда. – Кейт нахмурилась и положила руку Алекс на плечо. У нее был последний аргумент, который мог бы быть самым весомым. – Он тоже поедет с нами на прогулку.
Алекс понимала, что он делает это ради нее, но сейчас она была вынуждена расстроить его своим отсутствием. Потому что должна была сделать нечто более важное. Особенно потому, что в доме не будет никого, кто мог бы отвлечь её.
– Приятно вам погулять, – тихо сказала она, наконец.
– Ты уверена, что хочешь остаться дома одна? Мы все едем на прогулку. А дядя с тётей уже уехали в Ромней, чтобы помочь графине с приготовлениями к приёму, который состоится послезавтра.
Алекс вдруг застыла, почувствовав холод в груди. Снедаемая беспокойством за Тони, она и забыла о приёме. Так скоро? Через два дня будет приём, который и удерживал здесь Тони, после которого он волен будет уехать куда глаза глядят? От мысли о столь скором расставании Алекс стало так нехорошо, что на глазах навернулись слёзы, а горло прихватило от болезненного кома.
– Алекс…
– Да, – прошептала она, стараясь взять себя в руки. – Я уверена. Поезжайте. Я немного полежу, и мне станет лучше.
Кейт вдруг крепко обняла сестру за плечи и поцеловала ее в щеку. А потом совсем тихо сказала:
– Алекс, что бы ни случилось, ты всегда можешь положиться на меня. Я поддержу тебя, что бы ни произошло. И никогда не забывай, как сильно я люблю тебя.
Кейт ушла и так и не увидела, как слезинка всё же скатилась по щеке Алекс. Сделав глубокий вздох, Алекс поставила на стол горшок и вытерла дрожащие руки влажной салфеткой. Боже, она тоже любила Кейт! Любила Тори, и Габби, и всех остальных. Но Тони она любила намного, гораздо больше. Так, как никогда прежде не любила никого. И никогда не полюбит. И да простят ее родные, но сейчас судьба Тони беспокоила ее больше всего.
Дождавшись, пока в доме воцариться тишина, Алекс развернулась к задним дверям оранжереи и направилась к ним. Выйдя в сад, она двинулась в сторону коттеджа, где временно проживал их гость, и, оказавшись у небольшого дворика, обнаружила там Марка, сидящего на скамейке, который чистил высокие, чёрные сапоги.
Увидев ее, Марк поднял голову и приветливо улыбнулся ей.
– Мисс Алекс, доброе утро. Как я рад вас видеть!
Однако Алекс не смогла бы улыбнуться ему, даже если бы захотела. Пристально глядя ему в глаза, она, наконец, спросила то, что могло пролить свет на тайные дела человека, которому она хотела помочь.
– Кто стрелял в него?
Марк замер и выпрямился. Не нужно было дополнительных объяснений, чтобы понять, о чём она спрашивает.
– Почему вы снова говорите об этом? – осторожно спросил он, поставив на землю сапог.
– Прошу вас, Марк, – взмолилась Алекс дрожащим голосом. – Я должна знать правду. Иначе просто сойду с ума. Я не могу видеть, как он страдает и шарахается от каждого слова, когда кто-нибудь говорит о его отце…
– Алекс, – проговорил Марк, вставая. В его голосе была слышна боль, когда он добавил: – Это не моя история… Я не могу…
– Я хочу помочь ему, – решительно оборвала его Алекс. Она подошла ближе и положила руку на его сжатый кулак. – Я безгранично уважаю вашу преданность и верность Тони, но я должна знать это… – Она вдруг сделал глубокий вдох и едва слышно молвила: – Я люблю его.
Она впервые произнесла эти слова вслух, и это потрясло её гораздо больше, чем Марка.
– Ох, Алекс, – сокрушённо выдохнул он, увидев как от слез заблестели ее глаза. Он не хотел причинять ей боль, но почему-то решил, что настало время хоть кому-то попытаться спасти беднягу Тони. И возможно это было под силу только этой хрупкой, но невероятно сильной духом и храброй девушке, которая умудрилась вытащить его друга с того света. Он быстро вытер слезу с ее щеки, желая всем сердцем помочь и ей, и Тони и, наконец, сказал: – В него стрелял любовник Ливи.
Алекс вздрогнула и сделала шаг назад, изумлённо глядя на него.
– Как? Как это произошло?
Марк рассеянно провёл рукой по своим чёрным как смоль волосам.
– Она пряталась здесь вместе со своим любовником, который и стрелял в Тони, а потом избил его, раненного. Я подоспел слишком поздно… Вот уже два года, как Тони разыскивает Ливи. Два года беспрестанного, но тщетного поиска.
– Почему он хочет найти её?
Марку было очень трудно говорить об этом. Особенно Алекс. Но он всё же ответил:
– Из-за неё он убил собственного отца.
Обомлев, Алекс смотрела на Марка расширившимися глазами, не веря до конца, что это правда. Так слухи были не пустым местом? Он действительно убил родного отца?
– Не спешите осуждать его, – с горечью проговорил Марк, видя, как побледнела Алекс.
И к его большому изумлению, она вдруг гневно посмотрела на него.
– Я полюбила его даже, когда не знала, как его зовут и сколько ему лет. И не сердилась на него даже тогда, когда он приказал вас бесцеремонно выкрасть меня из дома и привести к нему. Как я могу судить его сейчас?
Поразительно, но как теперь ей было легко говорить о своей любви к нему!
Марк готов был обнять Алекс за ее слова, восхищаясь её добротой и великодушием. И вдруг понял, что если уж кому и следует рассказать эту горестную историю, то только ей, потому что именно Алекс могла бы поправить ущерб, нанесённой его мерзавкой сестрой.
– Я не знаю, что нашёл в ней Тони, – начал Марк, взглянув вдаль, – но он искренне полагал, что любил её. Я знаю Ливи достаточно хорошо, чтобы понять, что ей никто не нужен. Она подлая, тщеславная и эгоистичная, но очень красивой девушкой. Видимо именно ее красота и вводила всех в заблуждение, отвлекая от ее истинной натуры. Она заигрывала с каждым мужчиной, который только попадался ей на пути. Я пытался предупредить Тони, но он не желал меня слушать, и верил, что она по-настоящему любит его в ответ. Я так надеялся, что хоть бы поездка в Европу немного охладит его чувства, и он поймёт, что она ему не пара. Но не тут-то было. Когда он вернулся, эта тварь… – Марк выругался про себя, стараясь не так резко говорить перед Алекс, но он едва сдерживал свою злость. – Она соблазнила его, и Тони перестал думать о чём-либо ещё, кроме неё и желания жениться на ней. Он даже поссорился с родным отцом, но тот, в конце концов, дал согласие на этот брак. Лучше бы покойный герцог отрёкся от Тони, чем сделал это.
В голосе Марка было столько злости, что Алекс поежилась от холода. Она уже знала в общих чертах о том, что он рассказал сейчас. Ей было невероятно тяжело слышать о том, как Тони любил кого-то ещё. Но гораздо тяжелее было услышать о том, как эта любовь обернулась для него настоящей катастрофой. И превратила его в того полумертвеца, каким он стал после игры на скрипке.
– Что же произошло дальше? – тихо спросила она, обхватив себя руками, чувствуя, что дрожит от холода несмотря на тёплый летний день.
– Тони объявил о помолвке, но теперь Ливи не торопилась выходить за него замуж. Мне кажется, она, добившись своего, просто устала от него, и не хотела быть его женой. И только положение и деньги Тони сдерживали её. Она стала вести себя с ним очень дерзко, холодно, прилюдно игнорировала его. Тони не понимал её, он сходил с ума, а она забавлялась, играя им. И постоянно просила отложить дату свадьбы. Два года длилась их помолвка. И однажды я понял, почему. – Марк сжал руку в кулак, готовый прямо сейчас придушить гадину, если бы та оказалась в его руках. – Как-то утром я застал ее в конюшне, вместе с конюхом нашего отца, с которым она… Эта тварь во всю резвилась на сеновале, наплевав на чувства Тони. Я чуть было не убил ее тогда, и пошел, чтобы рассказать об этом Тони, но эта тварь заявила, что скажет ему, будто я изнасиловал ее, если я посмею открыть рот.
Алекс стало по-настоящему дурно. Боже, а она-то наивно полагала, что эта Ливи искренне любила Тони! Как можно желать или даже думать о прикосновениях другого мужчины, когда у тебя в сердце живёт только один человек? Боже, как должно быть было больно Тони, когда он узнал о вероломном предательстве своей невесты! Алекс осторожно коснулась руки Марка, желая успокоить его.
– Когда он узнал об этом?
Марк вздрогнул и посмотрел на нее.
– Он так никогда и не узнал об этом, – с мукой в голосе проговорил он, опустив голову и глядя на их руки. – Я не осмелился рассказать ему, чтобы не причинить ему боль. Но лучше бы я сделал это, чем позволил случиться тому…
Он замолчал и резко отвернулся от нее. Алекс вся сжалась, понимая, к чему он приблизился. К тому, что откроет тайную дверь в душу Тони. К тому, что навсегда изменит ее жизнь.
– Что произошло?
Марк резко повернулся к ней. Глаза его горели.
– Алекс, прежде чем я скажу об этом, вы должны знать, что он безумно любил отца. Он боготворил его и никогда бы не причинил ему хоть бы малейшего вреда.
– Я знаю… Я знаю, Марк, – прошептала Алекс, ощущая душивший в горле ком. – Я знаю…
– Я был на крыльце, когда увидел, как Тони внезапно возвращается домой, – быстро заговорил Марк, желая поскорее покончить с этим. – Это удивило меня, потому что он полчаса назад отбыл в Лондон, чтобы привезти обратно свою мать и сестру. В тот день у слуг был выходной, и в доме находился только его отец. Когда, подъехав, он спрыгнул с коня и помчался в дом, я подумал, что он что-то забыл. Отдав коня груму, который подошёл, я направился за ним, и когда вошёл в дом… – Он закрыл глаза, словно бы заново переживая те мгновения, и тихо сказал: – Я услышал крики. И помчался в сторону кабинета. Дверь была открыта. Ливи, эта… она стояла, завернувшись в простыню, и кричала, что ее изнасиловали. Я не знаю, что на самом деле произошло там. Тони никогда не рассказывал об этом. Но тогда он… он стоял на коленях, а перед ним лежал его отец. Абсолютно голый. И мёртвый. Потому что Тони задушил его собственными руками.
Марк поднял голову и посмотрел на Алекс. И увидел, как у нее по щекам текут слёзы. Он осторожно стер её слёзы, и хрипло молвил:
– Не поверите, но в тот день я плакал вместо него, уводя его оттуда прочь. Он не проронил ни слова, когда я посадил его в карету и приказал кучеру гнать, куда глаза глядят. Он был бледнее полотна, и вероятно так и не понял до конца, что сидит в карете. Какое счастье, что его матери и сестры не было в доме, и они никогда не узнают правду. Я остался дома и позаботился о его отце и сказал появившемуся потом дворецкому, что герцог упал с лошади и сломал шею. Я договорился о похоронах, но не остался на них. Я поехал к Тони. Я не мог оставить его одного. Он ведь мне почти как брат. Как я мог бросить его?
