Текст книги "Тайная встреча (СИ)"

Автор книги: Марина Агекян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

– Что случилось? – тихо спросил Марк, увидев, как побледнела Алекс.

Алекс попыталась дышать ровнее, ощущая дрожь во всём теле, и уговаривая себя не поддаваться отчаянию.

– Рана… она воспалилась! Снова! – еле пролепетала она, слыша в своем голосе нотки паники. – Это может быть очень опасно…

– Тогда нужно что-то сделать, да? – предположил Марк, с надеждой глядя на неё.

Что-то делать, но что? Находясь во власти неописуемого страха, Алекс как будто приросла к полу, не в силах даже пошевелиться. Что ещё она могла сделать? Все запасы знаний, которые у нее были, она уже применила на деле. Но к её величайшему ужасу это не дало результатов. И снова Алекс ощутила прежнюю беспомощность. Что ей делать?

– Думай! – прошептала она себе под нос, надеясь на чудо. Что ещё способно помешать воспалению? Что может спасти его? И её? И неожиданно её снова осенило. Будто кто-то невидимый стоял за её спиной и шептал ей на ухо верные решения именно в те моменты, когда она больше всего на свете в них нуждалась. Алекс резко повернулась к Марку. – Мне нужны еловая смола, воск, мёд и жидкое масло.

Марк удивленно посмотрел на нее.

– Как раз вчера я покупал мёд и смолу…

– Слава богу! – с таким облегчением выдохнула Алекс, что даже слёзы навернулись на глаза. – Я прикрою его рану, чтобы туда ничего не попало, и пойду готовить мазь. А вы останетесь здесь и будете следить за тем, чтобы у него снова не началась лихорадка.

Накрыв рану чистым полотенцем, она укрыла больного одеялом и направилась на кухню, где ей предстояло поколдовать над очередным лекарством. Алекс всем сердцем надеялась, что это поможет. В противном случае ей предстоит на своих руках потерять человека, который мог одним взглядом будоражить всё её существо. Алекс так внезапно лишилась любимой матери и обожаемого отца. Эта потеря стоило ей всего и ей с трудом удалось вернуться к жизни. Вернее, она до конца так и не оправилась. И теперь, если она потеряет и его… Сердце больно сжалось в груди, и Алекс тихо застонала.

Ей следовало думать о том, как приготовить самую главную мазь в её жизни.

Оказавшись на кухне, среди трав, растений и нужных ингредиентов, Алекс ощутила былую уверенность в себе, но она была так хрупка.

Смешав смолу, воск, мёд и растительное масло, Алекс разогрела смесь на слабом огне, тщательно перемешивая, и поставила охладиться у окна. В то же время, найдя во вчерашнем пакете, что принёс Марк, календулу, девушка оторвала все цветы и, бросив в небольшую миску, залила их кипятком, перемешала и поставила рядом с мазью. Проверив мазь и убедившись, что она достаточно остыла и стала нужной консистенции, Алекс собрала всё снова на подносе и поспешила в комнату больного.

Едва она вошла, как её остановил взволнованный голос Марка.

– У него поднялась температура.

Алекс почувствовала, как земля медленно уходит из-под ног. Как теперь подействует лекарство, если тело было охвачено жаром? В груди похолодело так, что затряслись руки. Пытаясь из последних сил сохранить присутствие духа из последних сил, Алекс направилась к больному, который начал дрожать. Подложив новое полотенце под его живот, она убрала старое с его раны. Взяв отвар календулы, девушка тщательно промыла рану, надеясь, что это немного снимет воспаление. Затем зачерпнув дрожащими пальцами мазь, Алекс приложила густую массу к боку больного, осторожно распределяя по повреждённым местам. Больной застонал и вздрогнул, сильнее сжав руки в кулаки. Тяжело дыша, Алекс замотала его бок чистыми бинтами, с горечью отметив, что его мучения только начинаются.

Мёд должен был остановить загноение и бороться с заразой. Алекс уповала только на это. Закончив перевязку, она взяла стакан с ежевичной настойкой и присела возле больного.

– Откройте глаза, – прошептала она, не замечая, как сильно дрожит её голос. У неё заныло сердце, когда она заглянула в исказившееся, такое красивое и бледное лицо. – Вам нужно выпить…

В ответ он глухо застонал, и Алекс поняла, что у него не осталось сил даже на то, чтобы хоть немного выпить целебной настойки. Он был настолько слаб и истощён, что на этот раз не смог даже раскрыть веки. Проглотив ком в горле, Алекс прижала стакан к его губам и приподняла его голову. К её величайшей радости он стал медленно пить.

– Д-да, – прошептала она, поглаживая его золотистые волосы и чувствуя, как щиплет в глазах. – Вот так, – подбадривала она, наблюдая за ним. Он пытался выпить ещё, словно бы угождая ей, но больше не мог, вложив в этот последний потуг все свои силы. – Всё хорошо, – пробормотала Алекс, счастливая уже от того, сколько он успел выпить. – Это поможет, – заверила она. – Всё будет хорошо. Обещаю…

Он начинал гореть. Осторожно положив его голову на подушку, девушка взяла смоченное холодной водой полотенце и прижала к его лбу. Больной глухо застонал, и Алекс снова потерялась во времени, пытаясь сбить жар, чтобы не усилилось гноение. Она делала всё возможное, однако на этот раз высшие силы были против неё. И против него.

И Алекс испугалась. По-настоящему. Ею завладел такой парализующий страх, что стало трудно дышать. Страх, которого она не ощущала целых восемь лет. Не замечая ничего вокруг, не обращая внимания на проплывающее мимо время, она обтирала его вспыхнувшее тело, теряя остатки надежды.

Под вечер Алекс снова сменила ему повязку на боку. С плеча она сняла компресс и на этот раз просто туго забинтовала. Она даже не заметила, как Марк зажёг свечи, чтобы в комнате было светло. Свет ей был безумно необходим, и пусть даже во мраке она могла бы менять компрессы с его лба, Алекс боялась, что если не увидит его лицо, то действительно потеряет его.

Ночью жар усилился. Он стонал и дрожал так сильно, что уже ничто не смогло бы согреть его. Собственное бессилие, страх и отчаяние довели Алекс. Она опустилась перед кроватью на колени, сжала холодными пальцами его тяжелую ладонь, медленно прижала к своим губам и закрыла глаза. Марк отправился на кухню, поэтому Алекс была одна. И ей уже не нужно было сдерживать себя. У неё не осталось больше сил. Она сделала всё, что смогла. Придумала всё, что сумела.

Проглотив ком в горле, и чувствуя, как болит в груди, Алекс хрипло взмолилась:

– Прошу тебя, не умирай! – На глазах навернулись горячие слёзы, которые она не могла больше скрывать, с которыми не хотела больше бороться. Она понимала, что находится на грани. И совсем скоро решиться судьба. Его и её.

Она обтирала его всю ночь, меняла компрессы, поила целебными настоями, промывала рану, накладывала на неё разные примочки и мази. Но ничего не помогло. Грань отчаяния была пройдена. Алекс была полностью повержена. Это было самое горькое и самое мучительно поражение в её жизни.

Алекс считала, что пережила самое большое поражение судьбы, когда та забрала у неё родителей восемь лет назад. В тот день она наиболее полно осознала, как жестока и несправедлива жизнь. Как она неумолима и безжалостна, и не спрашивает разрешения ни у кого, когда черной косой обречённости проходится по невинным головам.

Пережив сокрушительную боль восемь лет назад, Алекс поклялась никогда больше не привязываться ни к кому, чья потеря снова непременно сотрясёт весь её мир и оставит опустошённой и обессиленной. Это было ужасное состояние. К этому Алекс никогда бы не хотела вернуться, раз и навсегда замуровав своё сердце от мирской боли.

Но даже в страшном сне она не предполагала, что ошибётся.

Как ошибётся!

Ибо потеря лежащего перед ней человека грозила ввергнуть её в пучину куда более сильного отчаяния, чем раньше. Она вдруг обнаружила, что её сердце медленно разрывается на части. Смерть – вот единственная сила, с которой даже у неё не было силы справиться. Кем бы он ни был, он не заслуживал смерти. Она не могла потерять его на своих руках. Это было так невыносимо и так несправедливо, что положив голову на мягкий матрас и слушая душераздирающие глухие стоны больного, Алекс всхлипнула и еле слышно промолвила:

– Ты нужен мне, Тони…

Одинокая слезинка скатилась по бледной щеке и упала на его руку, которую она сжимала. Да простит ее Бог, но он действительно был нужен ей. Даже больше, чем они оба могли себе представить. Обессилев и дрожа, Алекс прижала его руку к своей щеке, пытаясь хоть бы так влить в него своё тепло. И под самое утро забилась тяжёлым сном без сновидений.

***

Жажда была просто невыносимой. Энтони отчаянно хотел пить. Во рту было сухо, как в пустыне. Беспрепятственно проникая в комнату, яркие лучи утреннего солнца ударялись о его лицо, почти ослепляя. Тони зажмурился, а потом глухо застонал. И тут же ощутил пронизывающую боль во всем теле. У него перехватило дыхание. Каждая его косточка ныла так, будто по нему прошлись тяжёлой повозкой. Ещё совсем недавно ему было невероятно плохо, но сейчас боль почему-то не походила на ту жгучую и безудержную, от которой хотелось умереть.

Пересилив навалившуюся слабость и выровняв дыхание, Тони медленно открыл глаза и огляделся вокруг. Он находился в своей комнате в недавно снятом им коттедже, где было необычайно тихо. Напрягая память, он вспомнил события двухдневной давности и снова застонал. Он помнил, как нашёл место, где скрывалась Ливи, как ворвался к ней в комнату, желая поскорее добраться до неё, как потом в него выстрелили. Раненого, Марк притащил его сюда, а затем его проглотил мрак. В голове был туман. Он мучился от боли в боку, страдал от лихорадки, горел так, будто его варили на медленном костре. Но это все осталось позади.

Кто-то невидимый всегда находился рядом с ним. Кто-то заботливо обтирал его холодной материей, принося ощущение блаженства. Давал ему пить живительную воду, не позволяя умереть от жажды. Тони вдруг вспомнил приятный тягучий, чуть с хрипотцой, голос, который баюкал его, подбадривая, и шептал ему нежные слова в самые отчаянные для него мгновения.

Голос, который не позволил ему упасть в бездну. Голос, который вытащил его из того света.

Голос, который он слышал ровно год назад!

Это было настолько невероятно, что Тони едва мог в это поверить. Несомненно, это была игра воображения, вызванная сильнейшей лихорадкой, которая и сыграла с ним злую шутку, вызвав в памяти образ далёкой невинно-прелестной девушки, которая умела так мило краснеть. Сердце забилось тревожнее, при одной мысли о ней. На какую-то долю секунды Тони подумал, что действительно видел её. Что она действительно была здесь. Но это не могло быть правдой. С какой стати ей быть здесь?

Ему следовало прийти в себя и не думать больше о прошлом. Вздохнув, Тони заметил на прикроватной тумбочке стакан с водой и снова ощутил безумную жажду. Он как раз лежал на правом боку и с лёгкостью мог бы левой рукой дотянуться до стакана. Если он сейчас же не сделает хотя бы глоток, то непременно умрёт. И все будут смеяться над ним, потешаясь, что его сгубила не лихорадка, а простая жажда. Поэтому он собрался было поднять руку и двинуть в сторону заветного предмета.

Но не смог.

Что-то лежало на его руке.

Что-то очень мягкое. И тёплое.

Озадаченный, Тони с трудом опустил голову вниз. И застыл, увидев рядом полулежащую девушку, которая, сжав его руку своими ладонями, положила голову на его руку и спала.

Сердце замерло от изумления. Потому что это была она! Девушка из его прошлого!

Тони не мог в это поверить. Как такое возможно? Может он всё ещё находится во власти лихорадки и просто бредит? Он зажмурился и снова открыл глаза, но видение не исчезло.

Девушка не исчезла.

Сидя на полу и прислонившись к его кровати, она положила нежную щёку на его пальцы, повернув лицо в его сторону, и спала, ни о чём не подозревая. На её слегка вздёрнутом носике красовались до боли знакомые круглые очки, которые сбились на бок. Блестящие каштановые волосы были стянуты в тугой узел на затылке. Но одна прядь упала ей на румяную щёку, и Тони вдруг ощутил непреодолимое желание откинуть её в сторону.

Как она здесь оказалась? Как? Почему? Кто впустил его к нему? Кто позволил невинной девочке находиться в комнате с полураздетым мужчиной?

Тони стал медленно задыхаться, ощущая бешеные удары своего сердца. Горло перехватило от непонятного острейшего чувства. Он продолжал изумлённо смотреть на девушку, не веря в реальность происходящего.

И неожиданно она пошевелилась. Тони застыл, задержав дыхание. Он понимал, что она начинает просыпаться. И неожиданно испугался. Он боялся, что когда она увидит его, посмотрит на него, он… его…

Все мысли тут же вылетели у него из головы, когда её веки дрогнули. Она посмотрела прямо на него, и Тони понял, что тонет в синеве её больших, блестящих прекрасных глаз, обрамлённых невероятно длинными ресницами. К своему удивлению он ощутил непонятную боль в груди, так, словно его кто-то ударил. Боже, он именно такой и помнил её: румяной, милой и невероятно очаровательной. Она вдруг нежно улыбнулась ему, так, будто это была самая естественная вещь на свете, которую она делала, едва видя его, и Тони изумлённо понял, что пропал.

Она моргнула и приподнялась, задумчиво глядя на больного. Видимо она ещё не до конца поняла, что больной пришёл в себя. Внезапно тонкие брови удивлённо поползли вверх, а потом глаза её изумлённо расширились, когда она, наконец, обнаружила, что всё страшное осталось позади. Тони наблюдал за ней, не проронив ни слова. Не представляя, что может произойти в следующую секунду.

Резко вскочив на ноги, девушка быстро поправила очки, потянулась к нему и положила ладонь ему на лоб.

– Боже, лихорадка прошла! – выдохнула она, пристально глядя на него.

Тони не мог пошевелиться, захваченный её сверкающим, счастливым взглядом. У него перехватило дыхание от её неожиданного прикосновения. И стало покалывать то место, которого она коснулась. Она чуть повернула голову, и Тони увидел на её правой щеке отпечатки своих пальцев. Это так сильно взволновало его, что в горле застрял непонятный комок. Сердце забилось ещё быстрее. Боже, ему казалось, что он дотронулся до неё и выжег на ней свой след! Тони не мог понять, что происходит. Почему её ладонь была такой горячей? Что это было?

Но что бы это ни было, от этого он начал медленно гореть.

И вовсе не от лихорадки.

– Хотите пить? – спросила она своим чуть хрипловатым голосом, от которого мурашки побежали у него по спине. К его облегчению она убрала от него свою руку, и Тони был готов сделать незаметный вдох, оказавшись на свободе, но не тут-то было. Она взяла стакан, стоявший на прикроватной тумбочке, просунула ему под голову свободную руку, приподняла его слегка и прижала к его губам холодное стекло. – Вам станет легче. Пейте.

И Тони быстро запил, находясь в каком-то тумане, чувствуя, как покалывает его затылок от её нового прикосновения. Что она делает? И что ради всего святого с ним происходит? Он едва только проснулся, едва пришёл в себя от долгой и мучительной лихорадки. Он ослаб и не мог пошевелиться. Но в то же время весь он горел. Жар от её прикосновения проник в самые глубокие уголки его тела и так внезапно воспламенил его, что Тони остолбенел. Потому что вместе с тем у него заныло кое-что очень существенное. То, что не имело право реагировать сейчас абсолютно ни на что.

Убрав стакан, девушка положила его голову обратно на подушки и выпрямилась. Наконец, немного придя в себя, Тони спросил охрипшим голосом:

– Что вы здесь делаете?

Она удивлённо посмотрела на него.

– Простите? – переспросила она, вскинув брови.

– Что вы делаете в моей комнате? – буркнул Тони, продолжая гореть под взглядом синих глаз.

Она что же, не видит, что творит с ним?

– Если бы вы не болели, меня бы не было здесь, – спокойно ответила она и, к немалому изумлению Тони, резко откинул с него одеяло.

У него пропал дар речи.

– Вы что делаете? – выдохнул он, сжав руки, и хотел было отодвинуться от неё, но всё, что ему удалось сделать, это до боли напрячь свои мышцы, от чего заныло левое плечо и раненый бок. Ну конечно, ещё и вывих! Боже, он был слабее новорожденного щенка! Не мог даже пошевелиться и уж тем более остановить девушку.

– Я хочу посмотреть на вашу рану, – пояснила она, взявшись за бинты. Он пришёл в себя, но ей нужно было убедиться, что рана не воспалилась. Она начала медленно разматывать бинты, заметив при этом, как от ее действий больной задрожал. Видимо, ему было очень больно. И чтобы хоть как-то отвлечь его, Алекс тихо спросила: – Как вы себя чувствуете?

Тони сдерживался из последних сил, чувствуя ненавязчивые поглаживания её пальцев по своему голому животу всякий раз, когда она разматывала бинты. Он не понимал, как такое возможно, но единственным его желанием, которое всё больше охватывало его, было немедленно схватить её нежную руку и прижать к самому больному месту на своём теле. Ради всего святого, как можно в таком состоянии испытывать подобные чувства? Тони решил, что вероятно, он умер и попал в ад, где его настолько долго жарили на костре, что помутился рассудок. Но разве в аду могут быть такие очаровательные ангелы?

“Да, если они умеют так изысканно мучить своих жертв!” – решил он про себя, и честно признался:

– Чувствую себя как в аду.

Краем глаза он заметил, что его слова вызвали у неё очередную улыбку, от которого ему стало трудно дышать. Боже, может ему прострелили что-то ещё, и он не догадывается об этом?

– В последний раз мне говорили, что место, где мы сейчас находимся, называется Нью-Ромней.

Невозмутимый ответ девушки еще больше испортил ему настроение. Тони помрачнел и буркнул:

– Чудесно.

Она старалась отвлечь его, когда, размотав бинты, хмуро посмотрела на окровавленное и прилипшее к телу полотенце. Которое предстояла вскоре отлеплять. Прикусив губу, чтобы не выдать своего волнения, она быстро спросила:

– Вы бывали здесь раньше?

Что за странный вопрос? Она беседовала с ним так, будто бы они сидели в гостиной, и пили чай с молоком. Тони медленно повернулся к ней и увидел, как она прикусила нижнюю губу. Розовую, полную, чуть влажную губу, от вида которой ему стало совсем нехорошо. Сердце снова неровно забилось в груди. Тони хотел бы стукнуть себя по голове чем-то тяжёлым, чтобы окончательно очнуться от наваждения. Сделав глубокий вдох, он попытался мыслить здраво и только тут заметил, как она нерешительно смотрит на его бок.

Он почувствовал, как запульсировала его рана. Боль была несильной, но терпимой, однако ему предстояло пройти через чистку и обработку. Она должна была убрать лежавшую на его боку материю, чтобы добраться до раны. И Тони вдруг понял, что девушка напугана.

– Нет, – медленно проговорил он, стараясь отвлечь её внимание. И когда она повернула к нему своё задумчивое лицо, Тони тихо добавил: – Я не бывал здесь прежде.

Она так долго смотрела на него, что Тони стало не по себе. Он всё ещё не мог поверить в то, что она рядом с ним, и что спокойно может касаться его.

Наконец, встрепенувшись, девушка повернулась к тумбочке и взяла настойку из календулы. Повернувшись к его боку, она накапала настойкой прямо на ткань, что прикрывала его рану. Тони задержал дыхание и сжал руки, но не пошевелился. И подбодренная этим, Алекс стала промокать ткань до тех пор, пока безболезненно не удалила её с раны.

– Потерпите, – тихо попросила она.

Чёрт побери, он как раз это и пытался сделать. Она словно заживо сдирала с него кожу. Тони пытался сдерживаться, но боль давила на него с невероятной силой. И когда она, наконец, убрала ненавистную материю, Тони не смог сдержать проклятия:

– Чёрт!

Алекс выпрямилась.

– Простите.

Без сомнения она ни в чём не была виновата. И чтобы поскорее с этим покончить, она накапала настойкой прямо на открытую рану, чтоб смыть остатки мази.

– Чёрт возьми! – прорычал Тони, уткнувшись в подушку.

– Потерпите ещё немного, – прошептала Алекс виновато. – Осталось совсем чуть-чуть.

Тони казалось, что она нарочно мучает его, и получает от этого колоссальное удовольствие. Но естественно это было не так. Просто он должен был подумать хоть о чем-нибудь, чтобы не завизжать как девчонка.

Наложив на промытую рану толстый слой мази, и прикрыв его чистым полотном, Алекс осторожно забинтовала его бок. И делала она это с такой мучительной медлительностью, что вскоре Тони позабыл о боли и вновь стал гореть.

Просунув концы бинта под тугой жгут, Алекс повернулась к больному. Тони вознёс короткую молитву Богу за то, что она закончила. Но снова ошибся, увидев, как она вновь потянулась к нему.

– Что вы хотите сделать на этот раз?

Одна мысль о том, что она может снова коснуться его, вызвала в нем приступ удушья.

Девушка негодующе посмотрела на него.

– Мне нужно сменить повязку на вашем плече.

У нее был мягкий, чуть низкий и такой нежно-звучащий голос, что Тони к своему ужасу ощутил дрожь во всем теле. Несомненно, именно таким голосом некогда Сирена пленила Одиссея. Проглотив ком в горле, он слегка подался назад, пытаясь держаться от нее как можно дальше. Куда ей вздумается заглянуть после того, как она покончит с его плечом? Тони становилось всё жарче и жарче.

И снова захотелось пить.

Ему следовало отоспаться, чтобы прийти в себя, иначе он мог наброситься на неё в прямом и переносном смысле. Он вёл себя как пещерный человек, но ничего при этом поделать не мог. От одного её голоса, малейшего прикосновения он терял голову. И был один единственный способ остановить это безумие.

– Уходите отсюда!

Она не успела удивиться его словам, потому что в этот момент в комнату вошёл взволнованный Марк.

– Боже, не могу поверить! – радостно проговорил он, приближаясь. – Я снова слышу твой недовольный голос! Ты очнулся!

– Да, – кивнула Алекс, взглянув на Марка. – Ваш друг очнулся и, кажется он не в духе.

Она снова собралась было потянуться к плечу Тони, но тот снова подался назад и грозно прорычал:

– Марк, убери её отсюда!

Девушка замерла. Марк изумлённо уставился на друга.

– Но ведь ей нужно посмотреть… – хотел сказать он, но не успел, потому что его оборвал рык Тони:

– Ради Бога, убери её отсюда! Немедленно!

В комнате воцарилась гробовая тишина. Тони чувствовал себя просто ужасно, но от застывшего взгляда девушки ему стало ещё хуже. У него ныло плечо, пульсировало и щипало в боку, голова раскалывалась на части, но не это страшило его. Другая часть его тела, та, которой следовало быть бесчувственной ко всему происходящему, ожила и так сильно беспокоила его, что Тони боялся разоблачения. Если она увидит, в каком он сейчас состоянии, она ужаснется и убежит отсюда. И если ещё чуть дольше она задержится здесь, или не дай Бог коснется его, то он просто взорвется.

Пристально глядя на него, Алекс вдруг увидела под его щетиной, как покраснели его щеки. Решив, что у него поднимается температура и в нем говорит лихорадка, Алекс потянулась к нему и прижала ладонь к его лбу.

– Да вы горите! – в ужасе выдохнула она.

Тони задыхался. Он застонал и на секунду прикрыл глаза, ощутив необъяснимое удовольствие от её прикосновения. Её теплая ладошка вызывала в нем такую бурю чувств, что на секунду закружилась голова. Тони снова задрожал и из последних сил попытался встряхнуть её руку.

– Отойди от меня, – прошептал он.

Марк, всё это время наблюдавший за этой сценой, с изумлением смотрел на друга, понимая, что на самом деле происходит с Тони. Он постарался скрыть свою ухмылку и посмотрел на поникшую девушку, которая тут же убрала свою руку от их общего больного и сделала шаг назад.

– Мисс Алекс, – осторожно обратился он к ней, пытаясь сгладить резкость от слов Тони. – Мне кажется, в ближайшее время его вообще лучше не трогать. – И видя, как сильно её обидел Тони, он мягко добавил: – Пусть отдыхает.

Глаза её перестали блестеть. Нежность во взгляде пропала. На месте нее появилось вполне заслуженное осуждение.

Алекс была так счастлива, что он проснулся, что не сразу поняла его настроение. Чем она вызвала гнев больного? Она хотела помочь, хотела вылечить его раны, а он вёл себя так, будто она безжалостно пытала его. Но ведь он действительно горел, однако это не напугало ни больного, ни тем более его друга. Как странно.

Отойдя от кровати, Алекс медленно поправила очки на переносице и отвернулась от человека, за жизнь которого молилась целых два дня. Она не спала два дня, не ела и не пила почти ничего, держа его за руку и умоляя его не сдаваться, а теперь он с такой головокружительной бесцеремонностью выставлял её из своей комнаты, что Алекс почувствовала себя преданной.

Она повернулась и шагнула к двери, резко бросив через плечо, даже не пытаясь оглянуться.

– Кажется вместе с лихорадкой, Марк, у вашего друга испарились и все его хорошие манеры. – Алекс открыла дверь и перед тем как громко хлопнуть ею, ощущая себя достаточно уязвлённой, чтобы вообще уйти из этого дома, она гневно добавила: – Неблагодарный!

Когда дверь всё же хлопнула, Тони показалось, что у него в голове взорвался артиллерийский снаряд. Он закрыл глаза, не желая думать о том, что только что натворил. Однако не так просто его собирались оставлять в покое.

Марк с упрёком смотрел на друга.

– Какого чёрта ты так грубо вёл себя с ней? Вот уже два дня она ничего не ест, почти не спит и беспрестанно ухаживает за тобой, пытаясь тебя спасти, а ты…

– Марк, уйди отсюда! – резко оборвал его Тони, чувствуя неприятную горечь во рту.

– Мисс Алекс была права: у тебя из головы испарилось всё, кроме…

– Замолчи! – взорвался в конец доведенный Тони, сжав руку в кулак. – Чёрт тебя побери, Марк, можешь просто уйти?! Без слов!

Марк нахмурился, покачал головой, но подчинился и ушёл. Он слишком хорошо знал Тони и был уверен, что тот ни за что не обидел бы Алекс, если бы на то не было веских причин.

Оставшись, наконец, один, Тони сжал челюсть, ощущая жжение в груди. Его колотило от гнева. И безысходности. И непереносимого, сводящего с ума желания, которое удалось разбудить его спасительнице одним своим легким прикосновением.

Вот кто всё это время был с ним. Чьи прикосновения утешали его и даровали покой. Она оказалась рядом именно в тот момент, когда он нуждался в капле милосердия. Он не бредил. Потому что она действительно пришла.

И спасла его. Вытащила из того ада, в котором он был приговорён жить вечно. Она спасла не только его тело. Она вытащила из воронки смерти его загнившую, чёрную и грешную душу. И вернула острейшее, невыносимое и всепоглощающее желание, которое разбудила в нём ровно год назад в захудалой лавке лондонского аптекаря. Ничего подобного Тони не испытывал прежде. До встречи с ней. И не верил, что когда-нибудь испытает вновь.

До сегодняшнего дня.

Он даже не надеялся, что ещё когда-нибудь увидит её. Очаровательную незнакомку, которая отказалась назвать своё имя, покупала странное лекарство, а потом покраснела и позволила ему то, что разделило его жизнь на “до” и “после”. Тони не мог забыть большие синие глаза, которые смело взирали на него сквозь линзы очков, но и в то же самое время скрывали от него нечто неуловимое и очень важное. Он не мог понять, что это было. Ровно, как и не сумел понять ту силу, которая заставила его поцеловать её тогда.

Не поцеловать её в тот день казалось хуже смерти. Тони поддался порыву. И это изменило всё.

До неё он не знал, что от поцелуя может кружиться голова и сжиматься сердце. Но именно это и происходило с ним. Тони не знал, как она это сделала, но так и не сумел позабыть её. Он тосковал по ней. Думал о ней постоянно. Кто она? Где живёт? Чем занимается? Для кого покупала ту мазь от болей в суставах после ранений? Кого ранили?..

Таинственным образом появившись, она так же таинственно исчезла. Тони вспоминал её с особой теплотой. До тех пор, пока судьба не завела его в это странное место, где у него была особая миссия. До тех пор, пока однажды, проходя по деревенской дороге, он не увидел её.

Тони сначала не поверил своим глазам, решив, что получил солнечный удар. Но когда девушка поправила свои круглые очки знакомым жестом и откинула назад голову, все сомнения тут же отпали. Это действительно была она! Тони не мог дышать. Он лишь стоял и смотрел на девушку, которая в окружении двух красивых женщин вошла в лавку портнихи.

Боже, он нашёл её! – подумал тогда Тони, ощущая необычно гулкие удары своего сердце, которое билось в том же ритме, что и год назад. Он считал, что преувеличил силу своего желания, но как же сильно заблуждался! Ибо ничего не было забыто или преувеличено.

Он жаждал подойти к ней. Обнять её. И снова коснуться волшебных губ, от прикосновения к которым сжималась его душа. Она была такой же очаровательной и милой, какой он и запомнил её. В ней было нечто притягательное, скрытое от всех и спрятанное за маской чопорной девушки, которая хотела казаться холодной и безразличной. Тони знал, интуитивно чувствовал, что в ней таиться нечто неуловимо-прекрасное, нечто волшебное, что мог увидеть лишь тот, кто откроет двери её души. И то, что там увидит, навсегда изменит его жизнь.

В ней было столько невинности, нежности и тепла! Он умирал от желания дотронуться до неё. До того волшебства, которое было способно отогреть его от холода. Он понимал, что сходит с ума, но не последовать за ней было хуже смерти.

Однако Тони не сделал этого. Потому что заметил мужчину, который решительным шагом направлялся к нему. Тот самый мужчина, которого он спас много лет назад. Кем он был? Кем приходился ей? Тони не стал выяснять это, слишком взволнованный встречей с ней.

Он ушёл, но ему удалось навестить справки о ней. Оказалось, она была третьей сестрой молодого виконта Клифтона. А мужчина, которого спас Тони, приходился мужем второй сестры виконта.

Александра Элизабет Хадсон. Деревенские жители называли её просто мисс Алекс и говорили о ней с особой любовью и уважением. Чем больше он узнавал о ней, тем отчётливее понимал, что она становится для него просто недосягаемой. Она была сестрой уважаемого человека, дочерью знатных дворян. Никто никогда не позволит ей и на пушечный выстрел приблизиться к нему, к преступнику, к отцеубийце. Даже, несмотря на его положение в обществе.

Тони застонал, вдруг ощутив невыносимую усталость. Он так сильно устал от всего. Так устал бороться за жизнь, которая теперь ничего уже не стоила. Он позвал её сюда не для того, чтобы она спасала его. Почему она вернула его в мир, в котором было невозможно жить? Милая, добрая Алекс. Она не позволила дверям мрака раскрыться и поглотить его. Она излечила его от лихорадки и теперь пыталась исцелить его раны. А он так грубо выгнал её из комнаты, даже не подумав поблагодарить за бесценный дар. С горечью он был вынужден признать, что в нём не осталось ничего святого.

Тони как раз проваливался в благодатный сон, когда неожиданно в голове всплыл хриплый, наполненный болью шёпот: “Ты мне нужен”…