Текст книги "Тайная встреча (СИ)"
Автор книги: Марина Агекян
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)
– Это… Это Александра Хадсон, – проговорил он на удивление ровным голосом. – А это лорд Габриел Хадсон, виконт Клифтон. – Тони посмотрел на Алекс и добавил, опустив условности: – Это моя сестра Эмма.
– Очень рада, наконец, познакомиться с вами, – дружелюбно улыбнулась юная особа, от чего на щеках обозначились две очаровательные ямочки, так напоминающие ямочки его брата.
Алекс не смогла сдержать ответную улыбку, не переставая при этом чувствовать невероятное напряжение Тони.
– И я рада знакомству, леди Эмма.
– О нет! – тут же возразила она, взглянув мельком на Габриеля. – Зовите меня просто Эмма. А я вас буду звать Алекс, если вы не возражаете. Тем более нам скоро предстоит породниться и стать сёстрами.
И снова ее слова смутили Алекс, которая не понимала, почему эта девушка так настаивает на своём. Она была приятно удивлена, не предполагая, что ее так тепло встретят. По правде сказать, она вообще ни о чем не думала, мучаясь мыслями о Тони. Она вдруг увидела, как тяжело он задышал и хрипло молвил:
– Как мама?
Улыбка Эммы погасла, лицо стало серьезным и замкнутым. И она еле заметно вздрогнула.
– Кажется, ей сегодня немного лучше. Сейчас она спит, но просила привести тебя к ней, как только ты приедешь. Пойдёмте в дом.
Она хотела взять брата за руку, но Тони мягко отстранил ее от себя. Взглянув на Габриеля, он тихо велел:
– Идите вперёд.
Габби вежливо подал руку сестре Тони.
– Леди Эмма, позвольте помочь вам.
– Я ведь просила звать меня по имени, – мягким голосом напомнила она, приняв его руку. – Ужасно не люблю, когда меня так называют. Вы откуда приехали?
– Мы прибыли из далёких мест…
Молодые люди пошли к лестнице и стали подниматься по ней, а вскоре их голоса и вовсе скрылись. И снова повисла зловещая тишина. Алекс повернулась к Тони и у неё похолодело в груди, когда она увидела, как он невероятно бледен. Так словно вот-вот свалится без чувств. Страх медленно заполз к ней в сердце и пристроился прямо там, пустив ядовитые щупальца. Схватив его пальцы двумя руками, Алекс попыталась согреть его своим теплом и заговорить голосом, который бы не выдал душившее ее волнение.
– Жизнь моя, пойдём… Всё хорошо. Ты сможешь это сделать.
Боже, откуда в ней столько уверенности, когда он не был уверен ни в одном своем вздохе? Тони чувствовал себя новорожденным ребенком, которого только учили ходить. Он не мог сдвинуть ноги, будто они налились свинцом и приросли к земле. Что-то сжимало его горло и давило на грудь, мешая дышать. Внезапно у него закружилась голова. Тони закрыл глаза, понимая, что задыхается. Но все же ради Алекс он собирался сделать шаг.
Он передвинул ногу. И он не упал. Его нога опустилась на твёрдую землю. Он не провалился в бездну ада, где его ждали с распростертыми объятиями.
Снова замерев, Тони с огромным трудом втянул воздух в легкие. И это у него получилось. Сердце стало биться ровнее, в ушах перестало звенеть. И он, наконец, открыл глаза,
Он боялся, что Алекс отпустит его руку. Но знал, что она этого не сделает. Мысленно Тони умолял ее взять его никчёмное сердце и на время спрятать в убежище своего сердца, пока он ступает по знакомой земле. Пока её рука была в его руке, с ним пребывало и тайное благословение небес, которое вело его по тернистому пути. Так близко, как дыхание к телу, так близко как бессонная ночь к воспоминаниям, так близко, как мечты к глазам, так близко как радуга к облакам, так же близко должна была быть к его душе душа Алекс.
И опираясь на руку своего ангела, Тони медленно зашагал к каменной лестнице, поднялся и подошел к двустворчатым дубовым входным дверям.
Но и здесь его поджидало очередное испытание, потому что ноги отказались снова подчиняться ему. Тони замер, едва дыша. Перед глазами всё поплыло. Ему казалось, что вот сейчас отец выйдет из дома, чтобы встретить его. Так бывало всегда, пока он не убил его собственными руками. Сердце вдруг пронзила такая острая боль, что Тони согнулся, схватившись за грудь. Боже, пусть сейчас явится Дьявол и немедленно заберёт его отсюда, пусть прекратит его мучения, потому что он больше не мог этого выносить! Это было выше его сил. Ощущение утраты, ощущение того, что он натворил тяжким грузом легли на его душу, вызывая нескончаемое отвращение и ненависть к самому себе.
И снова Тони почувствовал, как что-то мягкое и теплое касается его лица, а потом маленькая рука до боли сжала его руку. Пытаясь разглядеть того, кто стоит рядом с ним, он увидел очертания очаровательного лица, словно к нему явился невыразимо прекрасный ангел. Затем и услышал доносящийся будто издалека хрипловатый, обожаемый голос, который однажды уже вытащил его из того света.
– Энтони! Посмотри на меня! Тони!… – звала его до смерти напуганная Алекс, пытаясь вывести из оцепенения Тони, который буквально умирал у нее на глазах. Она схватила свободной рукой его за локоть, чтобы не дать ему упасть, когда он согнулся. Боже правый, она до последнего не представляла, насколько сильны его терзают угрызения совести, но увидев это! У нее разрывалось сердце, и последней каплей стали его остекленевшие от мучений глаза, когда он посмотрел сквозь нее. Алекс поняла, что задыхается. Вместе с ним. Страх сотрясал ее так, словно на улице стояла лютая зима. Не обращая внимания на бежавшие по щекам слёзы, она хрипло взмолилась: – Тони, любовь моя, посмотри на меня. Всё хорошо, я с тобой. Я рядом. Ты видишь меня?
У него как будто что-то лопнуло в груди. Тони всматривался в расплывающиеся черты лица, пытаясь соединить их воедино, словно собирал пазл своей разлетевшейся на мелкие осколки жизни. А потом он увидел. Круглые очки в золотой оправе. Мокрые синие глаза. И алые, дрожащие губы, которые этой ночью целовали его с самозабвенной отреченностью. Он увидел лицо своей Алекс, и только потом смог кивнуть:
– Д-да…
– Тогда иди за мной, – прошептала Алекс, шмыгнув носом, и сделала шаг назад. – Смотри на меня и иди за мной.
И он пошёл за ней. Как в тот день, когда она повела его пить чай. Он шагал по твердому полу, не чувствуя своих ног. Вскоре они оказались в большом просторном холле, на стенах которого висели старинные гобелены. Но ни Тони, ни тем более Алекс не замечали этого. Алекс старалась изо всех сил старалась сделать так, чтобы он пришёл в себя, но чем глубже они проникали в дом, тем дальше уходило от неё его сознание. И всё же, несмотря ни на что, она сумела завести его в дом.
Тони моргнул, остановившись, повернул голову налево и застыл, увидев двери кабинета, за которым должно было лежать тело убитого им отца. Море боли, которое было заключено в его сердце, разом взорвалось, обдав его разрушающей волной. Тони снова стал задыхаться. В горле перехватило. Он схватился за плечо Алекс, чувствуя колотившую его дрожь. У него подкосились ноги, и он едва не упал. Опустив голову себе на грудь и закрыв глаза, Тони почувствовал, как на лбу выступает холодная испарина. Как силы медленно оставляют его. Как он становится самым жалким на свете убийцей, который должен когда-нибудь понести наказание.
Алекс успела подхватить его, и вдруг услышала над ухом взволнованный голос.
– Уведите его наверх, – сказал быстро Марк, показывая на широкую лестницу. – Он увидел двери кабинета. Быстро уводите его отсюда. Наверх, налево и до конца. Живее!
Подстегнутая словами Марка и крепко держа Тони двумя руками, она почти потащила его к лестнице, и неожиданно поняла, как можно будет отвлечь его… Спасти!
– Тони, – начала она дрожащим голосом, борясь со слезами. – Я ведь обещала тебе прочитать лекцию об уходе за фикусами. Так вот, ты уже знаешь, что они очень чувствительны к резким перепадам освещения. Но ты не знаешь, что их нужно пересаживать с весны на лето для лучшей адаптации, – всё быстрее говорила Алекс, пытаясь уследить за тем, чтобы он не споткнулся. – Для молодых фикусов землю делают из листовой земли, торфа и песка в равном соотношении. Их нужно постоянно опрыскивать и вытирать пыль с листьев, а поливать следует тёплой водой.
Она вела его до самого конца левого крыла, где и находились покои его матери. Дойдя до больших дверей, Алекс остановилась и замолчала, и тяжело сглотнув, посмотрела на Тони. Здоровый цвет лица постепенно возвращался к нему, но неестественная дрожь не прошла. Она коснулась ладонью его щеки и тихо попросила:
– Посмотри на меня, Тони… Ради Бога, открой глаза!
Дыхание его стало ровным. Тони вдруг понял, что находится не в аду, а у себя в Пембертоне. Каким-то чудом ему удалось переступить порог отчего дома и уцелеть. И теперь он стоял перед дверями, ведущими в комнату его матери. Как он дошёл до этого места и не умер? Почему Дьявол не забрал его грешную душу? Почему Бог не сразил его смертоносным разрядом молнии? Открыв глаза, он увидел перед собой лицо своего ангела, и осознал, кому обязан за своё спасение. Если бы не Алекс, если бы не её хрупкая рука в его руке, он бы прямо там, у порога сложил бы голову. Он не понимал, о чём она говорит, ведя его по тёмным коридорам большого дома, но всё же услышал её последние слова и вдруг севшим голосом молвил:
– Я… я солгал тебе…
Радость от того, что он заговорил, смог заговорить так сильно вскружила голову, что у Алекс перехватило дыхание.
– Что? – выдохнула она. – Что ты сказал?
– Я солгал тебе, родная.
– Солгал в чём?
Он снова тяжело сглотнул и тихо ответил:
– Я не позволил нашему фикусу погибнуть. Я заботился о нём с тех пор, как ты оставила нас… И я… я поливал его тёплой водой.
Алекс показалось, что у нее сейчас действительно разорвётся сердце. От беспредельной любви к нему. Слёзы снова выступили на глазах. Не в силах больше сдержаться, она так крепко охватила его дрожащие плечи, так крепко прижала к себе, что чуть было не задушила его. Она не могла остановить слёзы, которые всё текли по глаза. За свою боль. И его.
Они стояли так до тех пор, пока их сердца не стали биться ровнее. Немного успокоившись, Алекс отстранилась от него, вытерла слёзы и поправила очки. Она посмотрела на Тони и снова сжала ему руку. И почувствовала, как тепло постепенно возвращается к нему. Он приходил в себя! Господи, он прошел самый трудный путь в своей жизни и уцелел! И теперь был готов встретиться со своей матерью.
– Пойдём, – нежно шепнула Алекс, сжав его руку, и направилась к двери.
Они, наконец, вошли в большую, погруженную в темноту комнату, которую освещали лишь несколько свечей, стоявших на каминной полке и на столе недалеко от большой кровати. Бледная, с тёмными волосами женщина лежала в огромной кровати с балдахином, укрытая тёплыми одеялами. Рядом стояла взволнованная Эмма, сжав свои дрожащие руки.
Алекс с Тони медленно подошли к ним. Взглянув на слегка побледневшую девушку, Алекс тихо спросила:
– Как ее светлость?
– Она очень слаба, – тихим голосом ответила Эмма, с мукой глядя на свою мать. – Вот уже неделю, как она слегла от тяжелой простуды, подхватив ее у нашей соседки.
– Вы вызывали доктора?
– Конечно, мистер Кукс, наш семейный доктор, приходит два раза в день, чтобы проверить состояние мамы.
– И что он предпринимает?
– Вчера и сегодня он пускал ей кровь, говоря, что это собьёт жар, но от этого маме только хуже.
Алекс почувствовала, как вздрогнул Тони, который неотрывно смотрел на мать, и крепче сжала его руку, призывая его сохранить присутствие духа. Алекс должна была осмотреть ее светлость, чтобы понять, как лечить ее. Почему ситуация напоминала ей тот давний дождливый день? Обернувшись к Тони, Алекс ласково попросила:
– Ты отпустишь меня, любовь моя? Мне нужно посмотреть, как твоя мама.
Дыхание Тони выровнялось, но ему было мучительно больно смотреть на исхудавшую, постаревшую за эти два года больную мать, которую мог потерять. И всё же, внутри него жила некая надежда на то, что она поправится. Ведь рядом была Алекс. Его бесстрашный, верный, неутомимый ангел!
Заметив необычное состояние брата, Эмма нахмурилась:
– Ему нехорошо?
Алекс глубоко вздохнула.
– Он очень сильно переживает за вашу матушку. – Она посмотрела на застывшую девушку и тихо попросила: – Вы можете отвести Тони в гостиную?
– Да, – кивнула Эмма, подходя к ним, а потом озадаченно посмотрела на Алекс. – А вы?
Алекс старалась подавить неуверенность, которая могла помешать ей помочь герцогине. В голове пронеслась ужасная мысль: а что, если она не справится? Стоявшая перед ней девушка была немного старшей ее самой, когда Алекс потеряла родителей. Эмма потеряла отца при столь трагических обстоятельствах. Было бы ужасно, если бы она лишилась сейчас и матери. Алекс очень надеялась, что ей удастся помочь ей. Помочь герцогине. Но прежде всего, она должна была помочь Тони. Накрыв руку Эмми своей, она вложила ей в ладонь руку Тони.
– Я останусь здесь и попытаюсь помочь вашей маме.
– Вы врач? – изумилась Эмма.
– Скажем так, у меня есть некий опыт лечения больных.
– Вы на самом деле поможете маме? – вдруг спросила Эмма с такой мольбой, глаза ее наполнились слезами так, что у Алекс сжалось сердце.
– Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь ей. А вы помогите своему брату. Уведите его вниз и держите его крепко за руку, пока я не спущусь к вами. Повернувшись к Тони, она совсем тихо добавила: – Иди вниз со своей сестрой, милый. Я скоро приду туда. Жди меня.
К ее немалому облегчению он еле заметно кивнул. И, наконец, отпустил ее руку. Только после этого Алекс поняла, что сможет со спокойным сердцем расстаться с ним на время.
– Эмма, пошлите ко мне Марка, пожалуйста.
– Кого?
– Это камердинер Тони.
Глаза Тони вдруг наполнились нежностью, когда он посмотрел на Алекс, затем на сестру.
– Он мой друг, – добавил он своим низким голосом, в котором было столько чувств.
– Конечно, – улыбнулась ему Алекс и отпустила его.
Когда брат с сестрой вышли, Алекс подошла к кровати и положила ладонь на лоб герцогини. Она вся горела и не удивительно. Вместо того, чтобы сбить жар, доктор прилагал всяческие усилия, чтобы лишить ее светлость последних сил.
– Мисс Алекс, вы звали меня? – раздался за спиной взволнованный голос Марка.
Алекс с облегчением повернулась к нему.
– Да, Марк, мне нужна ваша помочь. Вы можете мне кое-что принести?
– Конечно, – тут же сказал он, готовый ради нее на все. Он подошел ближе, хорошо помня дни, когда они оба пытались помочь Тони вот так же поправиться. Господи, то, что она сделала сегодня для Тони! Марк до сих пор ощущал резь в глазах, когда вспоминал мертвенную бледность друга и тихий голос Алекс, которая вела его по дому. Ни одна девушка на свете не смогла бы сделать то, что проделала Алекс. – Я сделаю для вас всё, что угодно.
– Мне нужна холодная вода и чистые полотенца. Необходимо сбить температуру ее светлости.
– Сейчас же все сделаю…
Марк хотел развернуться и броситься на выполнение задания, но его остановил голос Алекс.
– Как он?
Марк снова взглянул на девушку, которая сегодня сделала почти немыслимое.
– Он сейчас в гостиной вместе с сестрой и вашим братом. Они отвлекут его, и он придет в себя. Я дал ему стакан бренди и приказал выпить до дна. Он обязательно придёт в себя. – Он вдруг наклонился и заключил Алекс в свои медвежье объятия, а потом поцеловал ее в щёку. – Господи, Алекс, спасибо вам за то, что вы были с ним сегодня. Он бы ни за что не перешагнул порог этого дома без вас.
– Не нужно благодарить меня. Мне достаточно знать, что с ним всё хорошо.
– Если он вошёл в этот дом, значит, все действительно будет хорошо. Берегите его, Алекс. И продолжайте любить его так, как сейчас. Ваша любовь нужна ему больше всего на свете.
***
В мозгу с агонизирующей скоростью вертелась одна лишь фраза: “Жди меня”… “Жди меня”… “Жди меня”… И он ждал, сидя в гостиной Пембертона и пытаясь не сойти с ума. Тони думал только о своем ангеле. Представлял ее нежные и ласковые прикосновениям, которые она щедро дарила ему прошлой ночью. Он думал о ее необычно-сладком, чуть хрипловатом голосе, который манил его и заставлял беспомощно дрожать.
Тони слабо кивнул, когда рядом возник их дворецкий Стивенс и с чувством поклонился ему, радостно приветствуя хозяина. Дворецкий принес ему поднос с седой, потому что Тони отказывался идти куда-либо, покорно ожидая появления Алекс. Он едва притронулся к еде, и выпил до конца содержимое стакана, который вручил ему Марк. Приятная жидкость немного согрела его, и Тони понял, что действительно самое страшное позади. Он дома, в Пембертоне и за ним не явился ни призрак отца, ни пылающий Дьявол, ни всемогущий Господь. И раз небеса смилостивились над ним, ему следовало подумать о матери, позаботиться о ней и не дать ей умереть. Он бы не смог потерять ещё и её.
Время шло с мучительной медлительностью. Но Тони удивительным образом находил в себе силы терпеть эти муки. Он не слышал то, что говорили ему Эмма и Габби, которые сидели напротив и мило беседовали. Тони лишь один раз испытал настоящий гнев, когда к нему проводили их семейного доктора мистера Кукса. Тогда подняв голову, он процедил сквозь зубы:
–Убирайтесь из этого дома!
А потом снова все затихло. Стало темнеть, и тогда Тони понял, что не может больше ждать. Ему нужно было увидеть Алекс, ему было жизненно необходимо ощутить ее тепло, чтобы не потерять себя. И он должен был узнать, как дела у матери. Поэтому резко вскочив на ноги, он двинулся к выходу и, стараясь не смотреть по сторонам, стремительно взлетел наверх по лестнице и направился к покоям матери. Войдя в погруженную в полумрак комнату, Тони заметил возле кровати Эмму, которая смотрела на бледное лицо матери. И к своему огромному облегчению он увидел, наконец, Алекс, которая сидела в ближайшем кресле, откинув голову назад. Он тут же направился к ней, испытывая непереносимое желание ощутить ее руку в своей руке.
Оказавшись возле нее, он с изумлением отметил, что она заснула. Круглые очки слегка сбились в сторону, пару прядей выбились из строгой прически, лицо было слегка бледным. Он знал, с какой безграничной самоотдачей она способна предаваться исцелению людей. Тони присел возле ее кресла и взял, наконец, ее нежную руку в свою. И почувствовал, как сжимается сердце. А потом сладкое, живительное тепло стало разливаться в груди, согревая каждую косточку его тела. На секунду вздохнув, он вопросительно посмотрел на сестру, и та, словно прочитав его мысли, заговорила первой.
– Прости, я не заметила, как она заснула, – тихо с виноватым выражением лица проговорила Эмма. – Мы только говорили о настойках, она присела в кресло, а я отвернулась, а потом…
Тони хотел бы улыбнуться сестре, зная, что она не позволила бы Алекс довести себя. Стараясь дышать ровнее, и пытаясь справиться с бешено бьющимся сердцем, он едва слышно молвил:
– Как мама?
К его огромному удивлению Эмма улыбнулась ему.
– Не поверишь, но ей намного лучше. Температура спала, и она перестала кашлять так ужасно, как прежде. Твоя Алекс просто чудо. Не знаю, откуда ей известны все эти… рецепты, но всё это оказалось более действенным, чем все потуги мистера Кукса вместе взятые. Она весь день готовила какие-то мази, настои, а недавно наложила маме на лоб компресс из картошки. Представляешь? – Она мило пожала плечами и покачала головой. – Никогда бы не подумала, что картошка способна сбивать температуру.
В этом была вся Алекс. Тони снова посмотрел на нее, ощущая в груди щемящую нежность и безграничную любовь к ней. Она действительно была чудом. Его чудом. И принадлежала только ему!
Он осторожно заправил за ушко выбившуюся прядь каштановых волос, коря себя за то, что позволил ей довести себя до изнеможения. Ему следовало позаботиться о ней и даже помочь, если бы в этом была необходимость. Она сделала для него почти немыслимое. И теперь, снова предаваться боли и страхам было бы просто непростительно с его стороны. Он бы предал тем самым ее попытки спасти его. Пора было взять себя в руки и начать управлять жизнью, в которой появилась некая определенность. И такой большой смысл.
– Она хоть бы кушала? – тихо спросил он у сестры, продолжая смотреть на Алекс.
– Я приносила ей поднос с едой, но она едва притронулась к ней, постоянно занятая то обтираниями, то приготовлениями своих средств.
– Почему ты не отправила ее отдохнуть немного?
В голосе Тони не было осуждающих ноток. Потому что он сам должен был проследить за этим.
– Я предлагала ей пойти к себе. Миссис Карт приготовила ей восточные комнаты, но твоя Алекс… она невероятно упрямое создание.
И только тут Тони медленно улыбнулся, ощущая, как в груди зашевелилось его застывшее сердце. “Его Алекс”! Как это здорово звучало! И да, она могла быть весьма упрямой. Стоило вспомнить тот день, когда она обнаружила фикус и сделала ему первый выговор, упрекая в бесчестном отношении к бедному растению.
Тони вздохнул и поднялся на ноги, отпустив ее руку.
– Иди спасть, милая, – мягко велел он сестре. – Я позабочусь об Алекс. И о маме тоже.
Эмма медленно подошла к нему.
– Алекс не шла к себе как раз потому, что ждала, когда остынет настой из мяты и мёда, который нужно дать маме на ночь.
– Я сам это сделаю. Где эта настойка?
– На столе, возле кровати, – ответила Эмма, оказавшись рядом с братом, а потом совершенно неожиданно обняла его и поцеловала в щёку. – Боже, я так рада, что ты вернулся! Нам тебя безумно не хватало. Не уезжай больше так надолго. Ты нам так нужен…
Тони тяжело сглотнул, прежде чем ответить:
– Я больше не уеду, – пообещал он то, что теперь было правдой. Во что он начинал верить.
Когда сестра ушла, он повернулся к столу, где стояла фарфоровая чашка с тёмной настойкой, от которой исходил душистый аромат мяты, мёда и лимона. Он взял чашку, присел на кровати и осторожно коснулся щеки матери. Господи, как давно он не видел ее, не слышал ее голоса, не ощущал ее объятий! К его величайшей неожиданности она вздрогнула и открыла глаза. Тони застыл, словно его поразила молния. Грудь сжалась от мучительной боли. После смерти отца он ни разу не посмел взглянуть в глаза матери, зная, что чувство вины сведёт его с ума. Он не мог дышать, не мог двигаться. Былая паника и страдания вернулись к нему с многократной силой, грозя задавить его небывалой тяжестью.
– Энтони… – прошептала герцогиня, на глазах которой навернулись слёзы. – Это на самом деле ты? Ты не снишься мне?
У него так сильно перехватило горло, что он не мог говорить, но нечеловеческими усилиями нашёл в себе силы ответить матери.
– Это я… – Впервые в жизни у него дрожал голос так, что он едва мог произнести хоть слова. – Это я, мама… Я здесь…
Марта подняла дрожащую руку и коснулась его бледной щеки.
– Мой милый мальчик!.. Ты вернулся! – У нее был тихий, хрипловатый из-за болезни голос, но такой знакомый и дорогой, что у Тони запершило в горле. – Боже, я так ждала тебя! Я так люблю тебя, мой милый сыночек!
Она внезапно обвила его шею руками и так крепко прижала его к себе, что у Тони перехватило дыхание. И он оказался в объятиях матери, которую не видел так давно. Которой причинил бездну боли. Перед которой был так виноват, что и нескольких жизней не хватит, чтобы искупить вину. Она не должна была любить его. Не должна была обнимать. Не имела права принимать. Но, Господи, он бы умер, если бы она прогнала его! Сердце разрывала такая невыносимая боль, что хотелось выть. Но каким-то чудом он не развалился на части и, наконец, сам обнял ее, ощущая давно забытое материнское тепло, ощутил нежный запах матери, ощутил ту безграничную любовь, которую испытывал к ней с самого детства. И, наконец, почувствовал то, что не думал почувствовать вновь – он был дома! В объятиях матери! Там, где все эти долгих два года мечтал быть. Но где до ужаса боялся оказаться. Боже, он действительно был дома и сумел сохранить при этом свой разум!
– Мама… – выдохнул он, наконец. – Боже, мама!
– Тони, мой мальчик! – герцогиня отстранила от себя сына и обессилено откинулась на подушки. – Ты так повзрослел. Так сильно изменился…
Она осторожно провела рукой по его лицу. У Тони больно сжалось сердце. И он вдруг улыбнулся. Мать всегда отмечала в нем любую перемену, когда бы он ни возвращался домой. И это ужасно нравилось ему. Свободной рукой он накрыл ее руку.
– А ты похорошела. Очень сильно похорошела, – произнес он спокойным голосом.
Мать едва заметно улыбнулась ему и устало махнула рукой.
– Скажешь тоже. – Она покачала головой. – С каждым годом я старею всё больше.
Тони не сдержался и еще раз обнял мать, почувствовав, как голова начинает кружиться от необычной лёгкости. На сердце вдруг стало тепло, а душившая тяжесть, которая все эти два года давила и терзала его, медленно уползала от него.
– Я так рад тебя видеть! – выдохнул он, на мгновение закрыв глаза. – Целой и невредимой.
– О, милый, – вздохнула Марта, глядя на сына. – Я так ужасно простыла, что не могла встать с постели. А сейчас я чувствую себя немного… странно.
– Всё будет хорошо, мама, – твёрдо пообещал Тони, погладив мать по щеке.
– Ты больше не уедешь? – с болью в голосе спросила герцогиня.
– Нет, – на этот раз быстрее ответил Тони, зная, что отныне он никогда так надолго не покинет родных. – Я больше не уеду, и всё будет хорошо.
Мать с удивлением посмотрела на него и, наконец, заметила чашку в его руке.
– Что это?
– Это… – Тони поднял чашку повыше. – Тебе нужно выпить эту настойку из мяты. Она тебе поможет.
Доверчиво кивнув, она приподнялась. Тони подложил руку ей под плечи и приставил чашку к губам матери, помогая ей выпить целебную настойку. Марта допила всё содержимое, и хотела было снова улечься, но взгляд ее остановился на кресле недалеко от кровати.
Когда Тони выпрямился, она тихо спросила.
– Кто эта девушка?
Тони проследил за ее взглядом и посмотрел на спавшую Алекс, которая за это время даже не пошевелилась. Сердце его внезапно наполнилось такой любовью, что стало трудно дышать. Кто она? Вся его жизнь. И он ответил спокойным, твёрдым голосом:
– Это моя Алекс.
Мать изумленно уставилась на него.
– Кто?
Тони снова улыбнулся. Господи, он даже не думал, что сможет улыбаться в такой день, но происходили самые невероятные вещи!
– Я собираюсь жениться на ней.
Глаза матери округлились еще больше.
– Ты… что хочешь сделать?
Тони убрал чашку и снова посмотрел на уставшую мать.
– Отдыхай, мама. Завтра я познакомлю тебя с ней.
Он собирался встать и покинуть комнату матери, чтобы дать ей времени отдохнуть, но она схватила его за руку.
– Я буду ждать встречи с… твоей Алекс.
Она мягко улыбнулась ему. Тони улыбнулся ей в ответ и почувствовал, как за многие годы его сердце стало биться спокойнее и с особой, приятной лёгкостью. Его Алекс. Это определённо нравилось ему.
Мать вскоре заснула, лишившись последних сил. Он быстро поцеловал ее в щеку и повернулся к мирно спавшей Алекс. Подойдя, он осторожно взял ее на руки. Пробормотав что-то во сне, она теснее прижалась к его груди и положила голову ему а плечо, обхватив его шею руками. И только тогда Тони поверил, что всё действительно будет хорошо. Ведь однажды он так сильно хотел вот так же взять на руки Алекс. Как странно, это был самый трудный день в его жизни. День, когда мечта всё же могла исполниться.
Он вышел из комнаты матери и хотел отнести Алекс в отведённые ей покои, но у двери столкнулся с Марком. Его друг с улыбкой взглянул на спавшую в его руках девушку.
– Устала, – покачал он головой. – Почти как при уходе за тобой. Я силой отгонял ее от тебя, чтобы она немного отдыхала.
Тони быстро посмотрел на Алекс, чувствуя, как сердце стало биться сильнее.
– На этот раз я сам позабочусь о ней.
Марк задумчиво посмотрел на него.
– Ей нужно отдохнуть.
– Я прослежу за этим. – Тони заметил, как подозрительно сузились глаза друга, и поспешно добавил: – Сегодня ты ночуешь в моей комнате. И никого не пускай туда, пока я не приду.
– А ты?..
Лицо Тони помрачнело, когда он тихо сказал:
– Я не смогу провести эту ночь один, без нее. Я сойду с ума, если не буду держать ее руку в своей.
Марк снисходительно кивнул.
– Тогда спокойной вам ночи.
– Спасибо, Марк, – вдруг с чувством проговорил Тони, глядя ему в глаза.
– За что?
– За то, что ты всегда со мной. За всё то, что ты сделал для меня. И для Алекс.
Марк улыбнулся ему.
– Тони, мы ведь выросли вмести. Я считаю тебя своим братом. Я бы жизнь отдал за тебя.
– Ты сможешь простить меня, если я скажу, что моя уже принадлежит кое-кому другому? – Он с нежностью посмотрел на Алекс. – Но мы с ней готовы сделать для тебя всё, что угодно.
Марк положил ладонь на плечо Тони.
– Для начала позаботьтесь друг о друге. Мне и этого будет достаточно.
– Я надеюсь, в скором времени у тебя появится та, ради которой тебе на самом деле захочется умереть. Поверь, это того стоит.
Лицо Марка помрачнело, и он гневно сказал:
– Сомневаюсь, что хоть бы ради одной женщины мне захочется умереть. – Он вдруг выпрямился и более строго добавил: – Хватит на сегодня разговоров. Идите спать. Увидимся завтра.
Завтра… Тони зашагал в сторону больших комнат, которые приготовили для Алекс. Именно благодаря ей у него было завтра. И вся жизнь, чтобы позаботиться о всех тех, кого он любил и кому был нужен. По-настоящему.
Глава 27
Спускаясь вниз по лестнице, Алекс всё еще не могла привыкнуть к мысли о том, что находится в доме Тони. В таком большом и величественном, что она сама себе казалась маленькой и незаметной. Проснувшись утром, Алекс сразу поняла, где находится, увидев невероятно огромную роскошную комнату в бело-бирюзовых тонах. Она лежала на огромной кровати с бирюзовым балдахином, а напротив находился просто громадных размеров мраморный камин. Сначала Алекс подумала, что ее поселили не в ту комнату, но затем, появившаяся горничная пояснила, что именно здесь и должна была провести ночь невеста его светлости. Алекс стало не по себе от этих слов, но она быстро справилась с замешательством, ведь горничная с готовностью ждала момента, когда ей позволят помочь молодой мисс одеться. Алекс было не по себе и от того, что ей помогают одеваться, ведь дома она не пользовалась услугами горничных, быстро натягивая на себя наряд и тут же убегая вниз в оранжерею.
Все слуги дома почтительно приветствовали ее и кланялись так, что к моменту, когда она оказалась на первом этаже, Алекс чувствовала себя рангом не ниже королевы Англии. Она хотела найти Тони, хотела знать, как он. Ведь именно он и принес ее в ту величественную комнату. К своему стыду она поняла, что заснула в покоях его матери. А теперь и проспала завтрак. Первый завтрак в доме Тони! Какой позор! Ее уже должны были выгнать со всеми пожитками.
Но прежде она должна была убедиться, что с ним все хорошо. Вспомнив его искаженное от мук лицо, Алекс вздрогнула от неприятного холода. Она не видела Тони с тех пор, как отослала его вниз с Эммой, которая несколько раз заходила к ней, чтобы помочь и сообщить, как ее брат. Девушка очень понравилась Алекс, которая прекрасно понимала терзания и опасения молодой леди. Вероятно сама Алекс вела бы себя намного хуже, если бы так тяжело заболел кто-то из ее близких. Она ухаживала за герцогиней, и ей стало казаться, что та приходит в себя. Но умудриться так некстати заснуть!
