Текст книги "Судьба Дворян Обыкновенных (СИ)"

Автор книги: Марина Ночина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Три этажа, крыша сверкает новенькой, отливающей зеленым черепицей, в окнах первого этажа настоящее стекло, второй и третьи этажи могут похвастаться небольшими оконцами, забранными наборными тонкими слюдяными пластинками, сбоку пристроена добротная конюшня, над крыльцом, на двух мощных цепях тихо поскрипывает цветастая вывеска с названием и намалеванным кострищем, должным изображать очаг. Внешне место мне понравилось, жаль никто не вышел нас встречать, так что пришлось оставлять кобылу на попечении Лисы, и топать договариваться с хозяевами о постое и питании.

Не соврали те, кто советовал здесь остановиться: внутри тихо, светло, чисто и уютно, вся мебель новая, бельё свежее, хозяин добродушен и весел. Пяти минут не прошло, как нас устроили со всеми удобствами: лошадь в конюшню, нас, по моей просьбе заселили на третий этаж, в угловую комнату всего с одним крошечным оконцем и пообещали принести ужин.

Принимать пищу в зале мне расхотелось в тот момент, когда узнал от хозяина, что в "Очаге" сегодня выступает знаменитый поэт и музыкант Варфоломей Жаворонок. Хозяин так его расхваливал, у меня аж все зубы заныли.

Лиса на моё самоуправство ничего не сказала, с каменным выражением на лице прошла в комнату и села на краешек широкой двуспальной кровати. Другой, моими стараниями, в комнате не было, зато была небольшая комнатка, исполняющая роль умывальни. А приспичит ночью, вон, в углу стоит специальное ведро, и мелкая опилка там же.

Хозяин в начале негативно отнёсся к нашей совместной с Лисой ночёвке. Скормил ему уже отработанную историю о желании получить благословение в Храме всех Богов, хозяин в ответ лишь хмыкнул, отдал ключ и вышел.

– Хочешь мне что-то сказать? – забрасывая сумки в большущий сундук, закрывающийся на навесной замок, спросил я. Открыл, спрятал вещи, закрыл, и убрал ключ в карман.

Молчание.

Захочет-скажет, – решил я и устроился с другого края кровати. В тот же момент девушка поднялась на ноги и ушла в умывальню.

Проводив взглядом её прямую как кол спину, я стащил с ног сапоги, размотал портянки, и с удовольствием пошевелил пальцами ног. Помыться бы, да портянки сменить на новые. Почему нет? Деньги есть, время... а вот времени нет. Умирать в ближайшие пару дней совсем не хотелось. Пророчеству Шовихани я верил.

А ещё Марика говорила, что Але сам может решать свою судьбу.

Поэтому я решил остаться в "Очаге" на пару-тройку дней, переждать, так сказать.

Дождавшись, когда нам принесут ранний ужин, я договорился с хозяином, доплатил за постой, и неспешно расправился с едой. Лиса не устояла, выползла на вкусный аромат блюд. К этому времени начало темнеть, так что получился "романтичный" ужин при свечах. Я специально не стал зажигать "светляков", чтобы не портить атмосферу. И всё равно испортил.

После ужина Лиса хотела выйти из комнаты (уж не знаю по каким причинам, она не рассказала), но я не позволил. Скандала не последовало, однако обида девушки потом терзала меня половину ночи. Неожиданно яркая эмоция девушки устроила мне настоящую пытку. Голова раскалывалась, как орех в щипцах для колки.

(Лиса)

Похоже, Виктор на меня разозлился. Причиной тому могло быть что угодно от сегодняшнего случайного знакомства с музыкантом на улице до банального несварения. Хотя, какое тут несварение? Ужин парень уплетал, аж за ушами трещало.

Я тихонько лежала на краю кровати, стараясь держаться как можно дальше от мага. Мы даже спали мы под разными одеялами. И да, я на него злилась и обижалась. Какое право он имеет запирать меня в комнате? Я свободный человек и могу делать всё, что захочется!

Скандалить я не стала, но обида душила. Попыталась успокоиться, но получилось, что только сильнее накрутила себя.

Нет, наверное, Виктор в чём-то прав. После побега из тюрьмы, меня могут искать. Только парень не знает, что дядя уже решил все вопросы, и никто меня не ищет. Наоборот, все сидят тихо, как мышки и трясутся за свои рабочие места, если не за жизни. Зная характер дядя – он не остановиться, пока не узнает, кто убил его брата.

Позавчера я хотела рассказать Виктору о себе, вчера целый день думала и подбирала слова, сегодня же передумала. Какой смысл? Скоро я вернусь в столицу и извинюсь перед отцом. А потом попробую найти с ним компромисс.

Виктор зашевелился, передвинулся ближе, обхватил меня поперёк талии, притянул к себе и зашептал мне в затылок:

– Воробушек не злись. И меня не изводи. Я не хочу глушить твои эмоции, но ещё пара минут и у меня взорвётся голова.

– Ты... – я задергалась, пытаясь перевернуться к магу лицом.

– Знаю. Но давай завтра, – договорить парень не дал, но повернуться позволил, и тут же прижал свой палец к моим губам. – Т-с-с, спи. Завтра поговорим.

Сказал, подгрёб меня к себе, и закрыл глаза.

Я смотрела на его лицо, едва-едва различимое в темноте и, как ни странно, начала успокаиваться. Спустя несколько минут Виктор блаженно выдохнул и заснул. Его дыхание изменилось, стало тихим и спокойным. И что самое удивительное, на меня этот факт подействовал не хуже мощного снотворного: глаза начали слипаться со страшной силой, и я не стала сопротивляться.

А вот проснулась одна. Сначала, признаться, обрадовалась, потом неожиданно стало тоскливо. Всё-таки сегодня был не простой день, а мой день рождения. Семнадцатый.

Когда Виктор спрашивал про мой возраст, я соврала. Точнее не сказала всей правды. Мне было шестнадцать. Но ведь пара недель ничего не решает, верно?

Не знаю, как другие люди, а я дни рождения ненавижу. Лет так с десяти, когда поняла, что мой праздник совсем не мой, а лишь повод собрать в одном месте армию важных и зачастую незнакомых мне людей. Шум, гам, суета, – меня всё это пугало и заставляло прятаться в самый тёмные и укромные уголки. Но меня всё равно находили, одевали в дурацкие розовые платьица с уймой рюшек и кружев, словно взрослой, сооружали на голове сложную причёску, от которой у меня моментально начиналась мигрень, и выставляли на всеобщее обозрение. Как же! Имениннице должны вручить подарки!

Какая девушка не любит подарки? И я любила, но когда подарков столько, что они могут погрести тебя заживо, становится страшно. А особенно я ненавидела кукол, однако молчала и с благодарностью принимала этих страшных для ребенка существ с гигантскими глазищами и глупыми улыбками на фарфоровых лицах.

Сундук, куда Виктор сложил наши вещи, оказался не заперт. Вернее заперт, но ключ лежал здесь же, на крышке. А под ключом сложенный вдвое клочок бумаги с короткой запиской от Виктора.

"Уехал. Буду поздно. Не шали", – гласила надпись. Внизу приписка: "Хозяин двора накормит тебя вкусным завтраком и обедом. Всё оплачено".

– Вот и поговорили, – зло выдохнула я, комкая бумагу.

Я закрыла сундук на замок, быстро собралась, побрызгала холодной водой из тазика в лицо, и спустилась на первый этаж.

Хозяин встретил меня радушно и сразу предложил обещанный Виктором завтрак, хотя время, судя по всему приближалось к обеденному.

– Что будете пить? Есть горячий травяной сбор, малиновый кисель и свежее молоко, – спросила женщина-подавальщица, расставляя передо мной на столе миски с едой.

– Эль! – не задумываясь, брякнула я. Потом кивнула и повторила: – Да, эля.

Женщину я озадачила, но спорить с выбором постоялицы она не стала, и вскоре передо мной на столе стояла огромная деревянная кружка эля.

Праздник у меня или нет? Могу напиться с горя? Могу хоть раз в жизни сделать так, как хочу именно я, а не как предписано этикетом, правилами приличия и наставлениями родителей?! Я хочу веселиться!

– Плевать! – вслух произнесла я, и отхлебнула эля. Во рту сразу стало противно и горько, но в этот раз горечь мне была приятна.

Ела я неспешно, столь же медленно тянула из кружки горький напиток, и с каждым глотком мне становилось легче, свободнее.

Подумав, я заказала ещё одну кружку. И пирог. Праздничный пирог. У меня всё-таки день рождения.

Кружку дали сразу, пирог обещали испечь к вечеру.

Подумав, я утащила кружку в комнату, завалилась на кровать и расплакалась. Когда-то в день рождения я искала тишины, сейчас хотелось шума, праздника и подарков. Пусть это и будет глупый браслет, сплетенный из разноцветных ниток. Смешной подарок для аристократии, зато от души.

Я не смогла долго сидеть затворницей в комнате (к элю я так и не притронулась), и пошла гулять по деревне. Прошлась туда-сюда, заглянула в несколько лавок, в качестве подарка самой себе купила красивый деревянный гребень и встретила вчерашнего музыканта.

Парень был веселым, знал множество историй (и не только про Перезвонник) и песен, а узнав, что у меня сегодня день рождения, закатил целый концерт.

Чего уж совсем не ожидала, так это огромного букета цветов. Принёс его какой-то мальчишка с фингалом под глазом, однако искать отправителя долго не пришлось.

– Нравиться? – лихо спрыгнув со сцены и подойдя к занимаемому мною столику, спросил Варфоломей.

– Очень! Спасибо!

Мне правда понравилось, ведь цветом мне раньше никто не дарил. Почему-то у аристократии это считалось неподобающим подарком. Украсить цветами зал, карету или шляпку – это признак хорошего вкуса, подарить леди цветы – едва ли не оскорбление.

Но сейчас мне было плевать на всех леди мира – цветы были красивы, пахли божественно, а у меня на душе было светло и радостно.

Конечно, радость могла быть вызвана двумя кружками эля, которые я умудрилась выпить за последний час, но...

Сегодня мой день рождения и я буду веселиться, как захочу! И с кем захочу! И плевать, что Виктора нет рядом. Не больно-то и хотелось!

Отступление третье

Ксандр стоял напротив небольшого квадратного зеркала в умывальне постоялого двора и внимательно всматривался в своё отражение: заросший щетиной, с чёрными от усталости кругами под глазами, впалыми щеками и красными белками глаз от обилия полопавшихся сосудов. Хорошо хоть одежда выглядела прилично, а то парня легко можно было принять за бродягу.

Через крошечное оконце под самым потолком, через которое и кошка бы с трудом пролезла, слабо пробивался солнечный свет, и задувал прохладный ветер, от которого трепетали огоньки на расставленных по всей умывальне свечах. Свечей было много, почти два десятка, они высвечивали каждый угол, не давая теням ни единого шанса даже среди ясного дня.

Свечи не были частью никакого ритуала, просто парню нравилось, когда светло. Ну, а тот, кто знал его получше, например, его наставник и опекун, были в курсе – Ксандр с детства боится темноты. С тех пор как отец держал его сутками, если не неделями в тёмном подвале их дома. Мальчик, владеющий способностью Клефа, но не знающий об этом и не умеющий пользоваться этой силой, пугал свою семью до седых волос.

Живи они в городе, а не в той глуши, где нашёл парня ди Леруан, жизнь мальчика могла сложиться иначе.

Ксандр потёр переносицу – в глаза, словно песка насыпали. Жутко хотелось спать.

Граф ди Леруан был магом, способности Клефа парню пришлось познавать самостоятельно, что-то получалось, а что-то до сих пор оставалось для него загадкой. То, что он всё-таки смог, да ещё так быстро отыскать нужного эмпата, того самого спутника девушки-Проводника, и добраться до нужного места, можно было назвать чудом. Вот только чудо оказалось слишком утомительным. Стоило отдохнуть, прежде чем докладывать о своих успехах. Но Ксандр всегда добросовестно исполнял задания наставника, и этот раз не станет исключением.

Он отчитается, а потом отдохнёт. Попробует, с учётом того, что эмпат попросил приглядеть за девушкой-Проводником.

Юный Клеф ещё раз потер переносицу, пару раз сморгнул, и резко перевел взгляд на зеркало, по гладкой поверхности которого в тот же миг разбежались трещины.

Ксандр поморщился.

Звук лопающегося зеркала был неприятен.

Трещины разбежались, оставив после себя с десяток мелких осколков. Ксандр осмотрел каждый, и дважды постучал указательным пальцем по самому большому из осколков.

Выбранный Клефом осколок потемнел, пошёл рябью, словно вода, потревоженная кинутым в неё камнем, и неожиданно увеличился в десятки раз, заняв собой едва ли не всю стену умывальни.

– Граф, – твёрдым голосом произнёс парень, и тёмная рябь сменилась чётким изображением графа ди Леруана. Наставник увлечённо листал толстую книгу, сидя за столом в своём кабинете и не сразу заметил вызов.

– Граф! – Ещё раз произнёс Клеф, и ди Леруан резко вскинул голову.

– Ксандр! – взревел граф и со скрежетом отодвигаемого по полу кресла, вскочил из-за стола, чтобы через несколько секунд оказаться прямо перед зеркалом. Казалось, протяни руку, и Ксандр мог дотронуться до собеседника.

В общем, так оно и было. Клеф мог. Только для такого путешествия обязательно требовалось ростовое зеркало, но просто пообщаться или передать что-то – сойдёт и имеющийся в умывальне экземпляр.

– Ты нашёл?! – взволнованно спросил граф.

– Нашёл, – подтвердил Ксандр.

– Где? Я немедленно открою туда...

– Не получится, – перебил парень. Ди Леруан нахмурился, в глазах Арха сверкнул огонёк нетерпения и ярости, но маг смог взять себя в руки.

– Объясни.

– Мы всё ещё в области волнения магических потоков после "Звёздной тропы". К тому же я уже поговорил с эмпатом. Он готов встретиться с Вами. Проводник и Ключ с ним. Мы прибудем в замок, как только найдём подходящее для перемещения зеркало.

Ди Леруан ничего не ответил, лишь задумчиво потёр подбородок. Потом всё-таки спросил:

– Что ты ему рассказал?

– Правду, – ответил Ксандр.

– Пра-авду, – потянул граф, и усмехнулся. Ди Леруан никому не рассказывал всей правды. Ксандр знал лишь малую её часть. Инга тоже знала не всё. Так было лучше для них. Спокойнее.

– Хорошо. Молодец. – Скупо похвалил ди Леруан. – Как быстро сможешь найти зеркало?

– Два дня, может меньше. Мы рядом с Энтой.

– Хорошо, – снова повторил граф. – Два дня у нас точно есть. Я открою зеркала в подвале, выбирай любое.

– Понял.

– Ксандр.

– Да, учитель? – устало откликнулся парень. Сила Клефа, как и любая другая, была не бесконечной. Да и усталость сказывалась.

– Погано выглядишь. Отдохни.

– Отдохну, – вяло улыбнулся парень. – Ждите, граф. Скоро будем.

Что ответил граф и ответил ли вообще, Ксандр не знал, парень вновь коснулся зеркала. Огромное полотно рывком сжалось до привычных размеров, и тут же осыпалось десятком осколков в заранее подставленный таз.

– Отдохну, – повторил юный Клеф, снова потёр слезящиеся глаза и вышел из умывальни.

Глава 12

(Виктор)

Большая Грольта была большой деревней, но, как назло здесь не нашлось ни одного ювелира. Поэтому, оставив Лисе короткую записку, я попросил хозяина оседлать нашу лошадку, и собирался рвануть в соседний городок. Именно, что городок, а не большую деревню.

Решение, которое я принял сегодня ночью, перед тем, как, наконец, заснул, было единственно верным. По крайней мере, казалось таким в тот момент.

Пока Снежинку готовили, я попросил хозяина "Домашнего очага" указать мне путь к местному служителю Верины, коли такой найдётся в деревне.

Хозяин "Очага" едва не обиделся, то ли на то, что я назвал Грольту деревней, то ли на то, что оскорбил светлую Богиню недоверием.

Верина "отвечала" не только за бракосочетания, но и за разводы (которые, по словам её служителей "очень не любила и могла страшно наказать"), так же её служители регистрировали рождение и смерть.

Служитель из Грольты был стар, необъятен в талии и носил длинную седую бороду, в которую были вплетены четыре разноцветные ленточки: чёрная, белая, синяя и ярко жёлтая. Каждый цвет символизировал тот или иной обряд: белая – свадьбу, чёрная – смерть, синяя – рождение, жёлтый – развод. Для проведения каждого из вышеназванных обрядов у служителя так же имелся соответственного цвета костюм. Меня же служитель встретил в самых простых портках и старой выцветшей рубахе. Он широко зевал и смотрел сонными глазами, однако моментально проснулся, стоило серебру сверкнуть в моей руке.

Сговорились мы быстро, после чего мой кошель резко полегчал на пару серебряных монет.

Я уже возвращался на постоялый двор, чтобы забрать лошадку и отправиться к ювелиру, обитающему в соседствующем с деревней городке, когда из-за угла лавки сапожника (так гласила вывеска), вывернул похожий на бродягу парень, и перегородил мне проход.

Тощий, щёки впали и покрыты щетиной, под глазами чернота усталости. Мелькнула мысль выдать парню оплеуху, чтобы не пугал мирный люд, но больно хороша была одежда на нём. Бродяги такое не носят, в том числе серебряных цепей и перстней. Окончательно решение выслушать, что мне скажут, пришло после того, как я поймал его взгляд. С таким взглядом неизлечимого больного приносят к лекарю, и просят помощи. Эмоции парня уже ни на что не влияли, но я всё равно проанализировал их. Радость, облегчение и дикая усталость, проскользнула даже гордость.

Я уже хотел спросить причину задержки, когда парень заговорил сам. Первые же слова вызвали во мне волну непередаваемых эмоций, и вернулось желание отвесить оплеуху.

– Ты эмпат. – С непоколебимой уверенностью произнёс парень. Я мельком огляделся вокруг – к счастью улица была пуста – схватил его за грудки, и втащил в переулок, из которого он вышел. Прижал к стене, и пару раз встряхнул.

Парень приложился затылком о деревянную стену, и болезненно зашипел.

– Звиняй, не рассчитал, – сказал я, и ещё раз приложил его о стену: – Кто послал?

– Меня Ксандр зовут, – часто моргая, сообщил парень, и снова зашипел, после нового близкого знакомства со стеной.

– Мне плевать, как тебя зовут. Кто послал?

Парень удивлённо сморгнул. Его эмоции фонили обидой и злостью. Всё правильно, я бы тоже злился, приложи меня о стену. И ему ещё повезло. За произнесенные слова об эмпате, мне следовало его убить. О таком на улице не говорят.

Но тут парень сумел второй раз удивить меня.

– Граф Орлиан ди Леруан, – выдохнул Ксандр, и я отпустил. Отошёл на два шага и ещё раз осмотрел его во всех спектрах. Очень внимательно осмотрел, хмыкнул, удивляясь, как мне в последнее время везёт встречать столь интересных персонажей, и поинтересовался:

– Кем он тебе приходится?

Ксандр с болезненной гримасой потрогал затылок, и недовольно глянул на меня.

– Учителем. Это имеет значение? – произнесено было тихо и с осторожностью. Видимо, побоялся, что я снова налечу на него. Ксандр, сразу видно, не боец. Скорее, библиотечная крыса. И для чего такого послали за мной, ничего обо мне не рассказав?

– Теперь – да, – кивнул я, наблюдая за тем, как парень пошатнулся, и опёрся на стену, и на всякий случай уточнил: – Ещё что-нибудь обо мне знаешь?

Такой вопрос озадачил посланника графа, на его лице отразилось удивление, потом он отрицательно качнул головой, и тут же сильно поморщился:

– Нет.

– Странно, – хмыкнул я, и замолчал, ожидая, когда мимо переулка пройдёт дородная тётка с пустой корзиной. Время ранее, или на базар или по лавкам пошла. За тёткой уныло плёлся зевающий во весь рот пацан лет двенадцати с точно такой же корзиной. Парнишка бросил на нас любопытный взгляд, чуть приотстал, но тут тётка громогласно прогудела, и мальчишка побежал её догонять.

– Для чего я понадобился Орлиану? – дождавшись, когда мальчишка скроется из вида, спросил я.

– Не ты, – потирая затылок, ответил Ксандр. – Графу нужны Проводник и Ключ.

Несколько секунд я соображал, что имеется в виду, потом понял. Нас всё-таки нашли.

– Девушка и кулон?

– Да.

– А ты случаем не знаешь одну магессу, любящую демонов и чёрные балахоны? – поинтересовался я.

– Ингу, что ли? Та ещё ведьма, – скорчил гримасу парень. Видимо, тоже не жаловал данную особу.

– А кем она приходится графу?

– Помощница. Правда, Инга не отказалась бы от статуса любовницы, или жены, – усмехнулся Ксандр. – К чему все эти вопросы?

– Ну, а я прихожусь графу племянником, – ошарашил я дядиного ученика, и поманил за собой. – Пошли, расскажешь, зачем ему Проводник и Ключ.

Я помог Ксандру дойти до "Очага", выбрал самый дальний столик, под лестницей, заказал горячий травяной отвар и начал допрос парня. Поездка в соседний городок к ювелиру откладывалась.

Ксандр принёс дурные вести. Мой дядя, граф ди Леруан, был известным магом, Архом, но немного помещенным на Чёрном мире демонов, поэтому в научном кругу его считали шутом. Ему никто не верил, и откровенно насмехались над дурным магом. А вот оно как сложилось.

Впрочем, после знакомства с Шовихани, я уже ничему не удивлялся. Судьба такая. Как у меня, так и у Лисы, оказавшейся единственным в мире человеком, способным навсегда разорвать связь нашего мира с миром демонов. Иначе в любой момент между нашими мирами случится прорыв, демоны хлынут к нам, и уничтожат всё живое. Демоны уже среди нас, и, как мне рассказал Ксандр, предпочитают использовать для проникновения неокрепшие детские тела.

Я едва не подавился не вовремя отпитым отваром, услышав это. Теперь ясно, что случилось в "Поквакушках", откуда демон и, зачем там появилась магесса, уровня Арха. Инга, как назвал девушку Ксандр, пришла ловить демона – химта, если по-научному, для моего дяди.

Сам Ксандр, как я уже определил по его "ауре", оказался редким представителем Клефов. Если бы не недавнее знакомство с Бертом Горнером, я бы и внимания не обратил, сейчас же смотрел очень внимательно, вглядываясь в любые нюансы, и то с огромный трудом рассмотрел серебряную "паутинку" Клефов.

После получения таких новостей, стоило хватать ноги в руки и бежать к дяде, спасать мир, но... у меня остались незаконченные дела. Пусть не такие важные, как спасение мира.

– Сколько у нас времени?

– Мало. Думаю, граф потребует немедленно переместиться к нему. Но я слишком вымотался, пока искал вас.

– Потом расскажешь, как смог отыскать, – перебил я парня. Ксандр согласно кивнул и пригубил уже остывшего за время нашего разговора отвар. Вновь поморщился и осторожно потёр затылок.

– Тебе надо отдохнуть, – заметил я.

– Этим и собираюсь заняться, – согласился со мной Клеф. – Потом буду искать зеркало.

– Ростовое?

– Да.

– Ты так уверен, что я отдам тебе девушку? – спросил я. Как уже говорил, Ксандр не боец, хоть и оказался Клефом. Дядя маг, и воспитывал мага, а не Клефа. Как бы ни загубил талант парня.

Ксандр обхватил кружку обеими ладонями, и пожал плечами.

– Я нашёл и рассказал. Силой мне тебя не утащить, значит, могу лишь надеяться на твоё благоразумие.

Я взял паузу на подумать. От моего решения сейчас зависело многое. В том числе, демон его раздери! – судьба мира, как бы глупо и фантастично это не звучало. Поехал, называется, на невесту посмотреть...

– Хорошо, – собравшись с мыслями, кивнул я. – Мне нужно уехать, но к вечеру я вернусь. Девушка останется здесь. Зовут её Лиса и, будь добр, раз она так важна, следи за ней в оба глаза. Неприятности к ней так и липнут. Я спрошу у хозяина таверны, вдруг в Грольте найдётся ростовое зеркало.

– А ты куда? – облегчённо выдохнув, спросил Клеф.

– Добывать себе ярмо на шею... И, Ксандр, будешь связываться с дядей, не говори ему обо мне. Пусть будет сюрприз.

***

Городок Ларот располагался примерно в пятнадцати километрах к западу от Грольты, фактически последний свободный город перед столицей, то есть для спешащего верхового обернуться до вечера проблемой не станет, а я очень спешил. Не хотелось оставлять Лису на Клефа, да и просто оставлять воробушка одну. Что-то мне подсказывает, что она может сильно обидеться на мою записку.

В любом случае, раз я ехал в Ларот к ювелиру, стоило поинтересоваться наличием в городе ростового зеркала, потому что в Грольте такого не нашлось. Ростовое зеркало вещь дорогая, так что ничего удивительного, что здесь его нет. Как бы ни пришлось спешить в столицу.

Ювелир в Лароте оказался достойным мастером. Увидев найденное мною на дне озера кольцо, он едва не бухнулся на колени, но молитву какому-то своему драгоценному Богу я расслышал отчетливо.

Времени было в обрез, так что я чётко обрисовал задачу, и получил столь же чёткий ответ. За отведенные часы, ювелир смог лишь поверхность почистить кольцо, после чего посоветовал обратиться к другому Мастеру (именно с большой буквы), живущему в столице и специализирующемуся на древних драгоценностях.

Я с почтением выслушал старого мастера, поблагодарил за совет, расплатился за работу и, подгоняя несчастную Снежинку, поскакал обратно в Грольту. О ростовом зеркале я поинтересовался сразу – в Лароте такое имелось. Стояло прямо в зале лавки ювелира, было его гордостью и семейной реликвией, предающейся от отца к сыну.

Лошадь подо мной тяжело дышала, медленно переставляя ноги. Я не щадил Снежинку, я желал как можно быстрее оказаться рядом с принцессой.

Но, как бы я не спешил, вернуться в Грольту смог только после заката. И первое, что сделал ещё на подъезде к деревне – проверил "следилку" на воробушке. Проверил, выдохнул с облегчением, и расслабился. Девушка на месте, на постоялом дворе, живая и здоровая, иначе бы "следилка" не отреагировала.

Сдав вымотавшуюся кобылу на конюшню, я вошёл в двери постоялого двора, приветливо раскланялся с хозяином, и с удивлением выслушал его рассказ. После этого буквально взлетел на третий этаж, толкнул незапертую дверь комнаты и...

– С девушкой всё хорошо, – поспешно заверил сидящий на табуретке рядом с кроватью Ксандр. При моём появлении парень встрепенулся, но, поняв, что это всего лишь я, расслабился, ссутулился. В комнате ярко горели десяток свечей, на кровати жалобно хныкала и стонала закутанная в кокон одеял девушка.

Плотно закрыв за собой дверь, я сел на край кровати, проверил как Лиса, после чего предложил Клефу рассказать его версию событий.

Ксандр уложился в три коротких предложения. Красочно описал, ничего не скажешь. От битья морды одному музыкантишке меня остановил лишь слабый выдох Лисы. Она звала меня.

– Тихо, воробушек. Я рядом.

Лиса захныкала с удвоенной силой, и сильнее завозилась, пытаясь выбраться из скрутки одеял, в которую её укутал Ксандр. И правильно сделал!

Это ж надо было напиться до такого состояния! Я уже молчу про наркотики. Чтобы этого музыканта, демоны упёрли в их Чёрный мир! Накормил-таки воробушка своей дурью с Перезвонником. Не следи за ней Ксандр, как я его просил, даже думать не хочу в чьей бы постели сейчас хныкала и ворочалась Лиса. Знал же, что не следует оставлять её одну...

– Спасибо, – поблагодарил я Клефа, и жестом попросил покинуть комнату.

– Не за что, – широко зевнув, откликнулся тот, с трудом поднимаясь с табуретки. Взял одну из свечей и вышел в коридор.

– Ксандр! – стягивая сапоги, позвал я. Клеф притворил дверь, и заглянул обратно в комнату. Выглядел парень паршиво, но надо было ему сказать: – Я нашёл зеркало. Завтра будь готов.

Ксандр без энтузиазма кивнул, и закрыл за собой дверь. А я остался один на один с одурманенной наркотиком девушкой, жаждущей мужских ласк.

Об этом Шовихани не говорила. И о встрече с Клефом и дядей не говорила.

То ли умолчала, то ли я своим поступком на озере что-то изменил в своём будущем.

Встав с кровати, и на ходу стаскивая через голову рубашку, я дошлёпал до двери и закрылся на ключ и щеколду.

Смешно, но самым быстрым и эффективным способом привести Лису в чувства, будет дать ей желаемое.

(Лиса)

Просыпаться было тошно. Шевелиться, слышать звуки, дышать, да что там! – даже думать, и то было тошно. В голове сплошной белый липкий туман, во рту омерзительный привкус, словно меня полночи тошнило, в внизу живота неприятно тянуло, напоминая о недавно выпитом зелье, мышцы болели. Одним словом мне было – паршиво.

Однажды, в далеком детстве, я отведала экзотический фрукт, растущий где-то на юге, на одном из множества тропических островов, населенный дикарями. Мне его дядя привёз. Целую корзину фруктов всевозможных размеров и цветов. Я тогда так радовалась, едва ли не до потолка прыгала и, разумеется, моментально перепробовала все фрукты. Оказалось, на какой-то из множества у меня была аллергия. Я вся опухла, из-за чего дышать становилось очень сложно, вдобавок меня постоянно тошнило, лицо, руки, ноги, живот и спину покрыла мелкая сыпь из красных точек, начали выпадать волосы и ресницы. В общем, чувствовала я себя не намного лучше, чем сейчас.

Нет, вру, тогда было намного лучше. Сейчас же, хотелось легкой и безболезненной смерти. Что же я такого вчера съела? Или выпила?

Напряглась, пытаясь вспомнить, и застонала: в голове будто разорвалось самое мощное из заклинаний магов. Стоило об этом подумать, и в голову влез образ Виктора, следом прозвучал и его голос:

– Головушка бо-бо, да, воробушек?

Я согласно застонала.

– Открой глазки, Лиса, – ласково попросил голос мага. – Солнышко давно встало.

Я открыла. Как ни странно, сделать это оказалось проще простого. Но тут, подтверждая слова мага, в глаза ударил яркий свет, и голову насквозь пронзила острая боль. Зажмурив глаза, я вновь застонала. Жалобно и болезненно.

– И это... – не договорив, печально вздохнул Виктор. Что он имел в виду, я не поняла, липкий туман в голове не давал нормально соображать.

– Выпей, – мне в губы ткнулось что-то мокрое, нос уловил приятный запах. Приятный, в моём обычно состояние. Сейчас же желудок скрутило тугим узлом, меня замутило с удвоенной силой, в голове вспыхнуло ещё одно мощное заклинание магов. Однако стоило жидкости оказаться внутри, и тошнота отступила. Жаль, головная боль никуда не делась. Открывать глаза я тоже не рискнула. Лучше так полежу.

– Открой рот, – попросил Виктор. Думала, он снова будет поить меня, но на этот раз на язык легло что-то горькое, склизкое и противное. Первой реакцией было выплюнуть, но Виктор не дал. Зажал рот свой ладонью, и приказал:

– Рассасывай!

Было до омерзительного противно. Словно мне в рот засунули нечто живое, например, медузу. Комок слизи перекатывался на языке, оставляя за собой дикую горечь. Проглотить его я не боялась, от горечи меня снова начало мутить.

Я замычала, давая понять Виктору, чтобы отпустил, но маг был непреклонен.

Спустя несколько минут горечь исчезла. Я вообще перестала различать запахи и чувствовать вкус. Зато голова больше не болела, лишь где-то посреди лба пульсировала тупая боль, совершенно не мешающая прожигать своего мучителя гневным взглядом. Только Виктору на это было плевать, он всё так же крепко держал меня, не давая выплюнуть "лекарство".

Как бы противно ни было, лекарство мага помогало. Быстрой и безболезненной смерти уже не хотелось. Ну, если только для Виктора. Потому что полностью одетый парень, прижимал к себе моё обнажённое тело.

Я не сразу поняла, что сижу голышом, а когда дошло, начала судорожно вырываться. Но, как уже говорила, Виктор имел своё мнение, как на лекарство, так и на отсутствие на мне одежды. Он поморщился, словно это у него во рту "плавала медуза" и накинул мне на плечи одеяло. Не скажу, что стало уютнее, но вырываться я перестала.