355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Марина Ночина » Судьба Дворян Обыкновенных (СИ) » Текст книги (страница 17)
Судьба Дворян Обыкновенных (СИ)
  • Текст добавлен: 23 мая 2017, 15:30

Текст книги "Судьба Дворян Обыкновенных (СИ)"


Автор книги: Марина Ночина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Лису в зале я не увидел, браслет – мой подарок, который девушка вновь надела на руку тоже не откликался, хотя на таком небольшом расстоянии я должен был сразу почувствовать свою метку, видимо, воробушек оставила его в борделе.

Желание снять ремень и пройтись им по заднице девушки усилилось, прямо руки зачесались – просил же не снимать!

Под вино хорошо пошли жаренные на открытом огне куски дичи и овощи. Пока ужинал, на всякий случай изучал охранные плетения, которыми таверна оказалась оплетена так плотно, что и муха не проскочит незамеченной. Прямо душа порадовалась за такую работу, не то, что в таверне достопочтимого Хвата. С другой стороны, случить что с Лисой, помочь я не смогу, стоит рыпнутся и скрутит, как паук, скручивает коконы из попавших в его паутину мух.

Поэтому я неспешно поужинал, допил в одиночку бутылку, расплатился по грабительскому счёту и вышел вон. Искать Лису внутри смысла нет, я и так прекрасно знал, куда стремилась девушка – спасибо Диму, просветил. Дальше пускай сама барахтается, как хочет.

Стоило отойти на десяток метров от таверны и зайти за угол лавки торгующей оружием, хмель слетел с меня, как шелуха с лука. Походка стала твёрдой, в голове перестало шуметь, зрению вернулась резкость, а выведенный из крови алкоголь попросился на свободу...

Всем хорошо заклинание: энергии жрёт мало, встряхивает организм, создавая пусть и обманчивое ощущения бодрости, даже называется приятно уху – "Счастливый конец", или, как ещё ласково называют его маги – "Бодрюшечка", именно так, с большой буквы. Всем хорошо заклинание, когда надо резко протрезветь, кроме одного.

В общем, закон "О чистоте улиц" я нарушил неприличествующим высокому дворянину способом. Журчало не хуже чем при весеннем паводке.

Потом обошёл квартал по кругу, выискивая удобное место для наблюдения. Таким местом оказалась высокая колокольня храма посвященного богине Верине, ответственной за бракосочетания в Энтарийском пантеоне. "Дракон" и прилегающие к нему улочки отлично просматривались, углядеть Лису, коли девушка всё-таки сможет самостоятельно выбраться, должен.

Часа через три или где-то около того, когда у меня начали болеть глаза от постоянного использования истинного зрения, на крыльце "Спящего Дракона" показалась знакомая "аура". Пока мы вместе путешествовали, "ауру" девушки я видел чаще, чем её личико, поэтому перепутать с кем-либо другим не мог. Рядом с Лисой маячила ещё одна, уже незнакомая мне "аура", видимо, тот самый пресловутый охранник, которого Мадлен послала вместе с воробушком.

Признаться, я выдохнул с облегчением, когда моя неугомонная спутница села в поданный крытый экипаж. Посидел ещё с полчасика, полюбовался в темноте красотами города, и спустился с верхней площадки храма, увенчанной крупным – в мой рост, позолоченным колоколом. По пути забрёл в дешевую таверну, накачался там не менее дешевым пивом, и только под утро вернулся в бордель. Стресс снимал.

Очнулся я от весьма болезненного тычка под ребра, следом за ним тут же последовал второй. Аккомпанировал им противный гнусавый голосок, рассказывающий какая я пьянь и бабник.

На счёт пьяни, да, мог согласиться. Второй раз протрезвлять себя я посчитал кощунством, так что мог приползти, как говориться "на бровях", но бабник-то почему? От моего обаяния вчера не пострадала ни одна дама.

– О! Смотрите! Его Величество соизволило разлепить глазёнки!

– Времени сколько? – с трудом проглотив сухой колючий ком в горле, проскрежетал я. Иронию, сопровождающую слова воробушка, я пропустил мимо ушей.

– За полдень давно! Птички уже давно порхают по веточкам.

За полдень. Мозг соображал туго, могу поклясться, слышал, как в голове, по сухому, скребут заржавевшие за ночь шестеренки. Хоть тресни, не помню, какое демоново пойло вчера хлебал.

Разлепив глаза, я долго смотрел в потолок, не понимая, отчего тот колышется. Через какое-то время дошло, что это не потолок, а полог над кроватью, – значит, до комнаты я таки дополз. Замечательно.

Голос всё ещё вещал, не желая умолкать ни на секунду, и не давал шестерёнкам в моей голове вернуться к нормальной работе. Хорошо бы применить "Бодрюшечку", но, увы, заклинание отчего-то работало только по свежим следам алкоголя, враз выводя всю демонову отраву из организма, а вот с утра лучше всего помогала большая холодная кружечка пива или рассол из какого-нибудь соленья, щедро посыпанный ядрёным перчиком.

Я с трудом принял сидячее положение. Огляделся. Действительно, та самая комната. И даже девушка та самая, а в руках у неё...

– На, страдалец! – заметив мой жадный взгляд, Лиса милостиво сунула мне в руки ту самую "большую и холодную".

Двумя большими глотками я осушил кружку, и сразу стало так хорошо... Шестеренки, получив смазочную жидкость, тихо скрипнув, провернулись, защёлкали. Пошла работа. И тут же на первый план вылезло какое-то смутное воспоминания. Что-то там я должен был с утра сделать...

Я упёр взгляд в дно кружки, и попытался вспомнить.

– Виктор? – настороженно позвала Лиса. – Всё хорошо?

– Этот же вопрос я хочу задать тебе, – я перевёл взгляд на девушку. Злой, колючий, под которым воробушек зябко поёжилась.

– Что ты имеешь в виду? – недоумённо сдвинув тонкие бровки к переносице, поинтересовалась искательница приключений.

Всё она понимает, просто не хочет верить, что я умудрился узнать её секрет. А я не собирался ходить вокруг да около.

– "Спящий Дракон".

Лиса вздрогнула, когда я произнёс название таверны. Вмиг покраснела и виновато потупила взгляд. Ну, прямо девочка-ромашка! Две глупые косички, которые воробушек заплела, идеально попали в образ.

Признаться, было лень отчитывать глупышку. Обошлось и ладно. Потом расскажет, как всё прошло. Сейчас мне хотелось вспомнить то важное, что я должен был сделать с утра.

Видя, что я не устроил разбор полётов, не дышу огнём и не пускаю кольца дыма, как пресловутый дракон, Лиса осмелела, села рядышком на кровать и тихо повинилась:

– Прости, я не подумала... Хотела тебе сказать... Я сама испугалась...

– Оставь, – безразлично бросил я, перегнулся через край кровати, поставил кружку на пол и попытался встать. Стянул одеяло и, неожиданно обнаружил, что олицетворяю собой великолепную голую натуру с проступившими на левой руке синяками и чуть поджившими после драки костяшками пальцев. Губа тоже припухла, но неудобств не доставляла.

– Полагаю, раздевала меня не ты?

Лиса, как ошпаренная вскочила с кровати, и снова зарделась. То-то она всё время старалась не смотреть на меня.

– Где моя одежда?

– Сейчас! – пискнула девушка, и стрелой вылетела из комнаты.

Проводив её сердитым взглядом, я откинулся на подушку, и глубоко вздохнул. Хорошо. Тихо. На душе спокойно.

Самое время признаться, что волновался за воробушка сильнее, чем должен проявлять беспокойство о постороннем мне человеке. А вот это плохо.

Лиса вернулась минут через пять, таща в охапке какие-то вещи, может и мои, так с ходу и не признаешь. Сгрузила всё на дальний край кровати и выскользнула из комнаты, прощебетав что-то про завтрак.

Я пожал плечами, принюхался к себе и, решил для начала посетить мыльню. Пахло от меня совсем не розами.

Уже за завтраком, который на сервировочном столике ждал меня по возвращению в комнате, Лиса соизволила сообщить, что утром ко мне приходил солидного вида мужчина. И только после этого все шестерёнки, наконец, встали на место, картина сложилась, разум прояснился.

– Сразу сказать не могла? – окрысился я на девушку.

– Прости, – ссутулилась Лиса. – Я не знала, что это так важно. Он оставил тебе записку и простил передать вот это... – она достала из кармана штанов небольшой плотно завёрнутый кулёк. Тут же ойкнула, и отдёрнул руку, выронив свёрток на кровать.

– Дурак, что ли?!

– Записка где? – быстро подобрав свёрток с кулоном внутри, я засунул его в карман – позже переложу в сумку, а пока надо узнать, до чего докопался дед.

Лиса, кажется, обиделась. Чуть ли не в лицо бросила свёрнутую в четыре раза бумагу и покинула комнату.

Увы, дед не смог выяснить ничего. Украшение, как украшение. Чёрный бриллиант – мощное природное хранилище любой энергии, в том числе магической или жизненной, которую кулон мог тянуть из меня в первом случае, или из Лисы во втором. Платина – отличный проводник, который может легко передавать за раз огромный массив энергии, и не только тянуть, но и отдавать. Соответственно у меня в руках великолепный образчик "накопителя", стоящий баснословных денег. Почему магесса называла его "ключом" – загадка, узнать на неё ответ дед не смог, как и определить имя магессы по одному внешнему описанию, но предположил, что раз есть "ключ", то должна быть и "дверь", и разовый выброс энергии может эту дверь открыть. Но, опять же в теории, что там на практике демон его знает.

В конце дед сделал приписку: мол, мельком осмотрел девушку, которую один нерадивый внук должен был привести к нему сегодня утром, а вместо этого старый больной маг проделал путь через половину города. Что скажет его жена, когда узнает, куда он ходил? Эва (то бишь моя матушка) тоже будет недовольна, если узнает, но он – Скажи спасибо деду! – не будет говорить дочери, как распустился её сын. Однако выбором спутницы дед доволен, прямо лопается от гордости!

В чём тут подвох я не понял. Перечитал приписку несколько раз, стараясь найти скрытый подтекст, потом задумчиво поскрёб в затылке, стимулируя работу шестеренок, да и бросил это дело. Главное, Лиса не маг и никаких отклонений по словам деда не имеет. Да, "аура" перекручена, разобраться в ней без пары литров, не берется даже целый Магистр, но он и не видит в этом ничего ужасного. В природе и не такое встречается.

От приписки буквально несло недосказанностью, темнит чего-то дедушка, поэтому я быстро позавтракал, собрался и отправился в гости.

– Виктор, ты куда?! – испуганно прокричала Лиса, подловив меня на крыльце борделя. Сама она наполовину свешивалась из окна первого этажа: бледная, встревоженная, глаза размером с чайные блюдца.

Я подошёл к окну, мягко ухватил воробушка за шею, и поцеловал.

– В Сферу схожу, – оторвавшись от губ девушки, пояснил я, и ласково поглаживая большим пальцем щёку девушки, попросил: – Будь хорошей девочкой во время моего отсутствия, ладно?

– Ладно, – ошеломлённо кивнула воробушек, облизнув губы.

И пусть думает что хочет. А пока её глупенькая головка с двумя дурацкими косичками занята тяжкими думами, жопонька с шилом будет сидеть ровно и не искать на себя приключений.

В Сферу я сходил с нулевым результатом. Магистр Лэнд сегодня утром (сразу после того, как вернулся из борделя), неожиданно собрал вещи и уехал, сказав, что вернётся не раньше следующей недели. Куда? Не сообщил. Зачем? Да кто ж его знает?

Это рассказал тот самый маг, отчитавший меня на воротах во время осмотра "контрабандиста".

Как понимать побег деда я не знал. Оставалось верить, что Магистр лично решил проверить мой рассказ и отправился в "Поквакушки". Времени прошло много, кто знает, что ещё могло там приключиться.

Я постоял под одной из яблонь, почесал в затылке, и вернулся в бордель, где меня ждала Лиса и увлекательнейшая история "О похождениях юной леди в логове Дракона".

(Лиса)

– Прошу следовать за мной, – лебезил "колобок"-распорядитель, приветливость которого просто зашкаливала. Казалось, улыбка сейчас разорвёт его рот, а я ослепну от белизны зубов.

Лют остался в зале, сторожить недоеденный десерт, а меня гнала на второй этаж необходимость. Правда, и глупости хватало: я ведь так и не спросила у Мадлен, что лежит в той шкатулке, которую забрал у них Горнер. Вдруг это что-то незаконное?

"Ну да-ну да, – ехидно поддакнул внутренний голос. – А ты сейчас вся такая белая и пушистая, и совсем не идёшь грабить начальника гарнизона города!".

Я подавлено притихла и чуть приотстала от распорядителя. "Колобок" моментально это заметил, и тоже сбавил шаг, видимо, решил, что мне сложно подниматься по ступеням. Да после путешествия с Виктором, я легко одолею сто таких лестниц! Просто на душе гадко стало...

Второй этаж "Спящего дракона" имел два крыла: левое и правое соответственно. Это мне рассказала Мадлен. Левое крыло предназначалось для гостей таверны, решивших скоротать ночь в объятиях танцующих на сцене красоток, правое полностью отдано под работу "Чёрных гильдий". Не сложно догадаться, куда распорядитель повёл меня.

Поднявшись по лестнице, мы прошли до конца коридора, и остановились у последней слева двери. Обитые деревянными панелями тёмных цветов стены, жёсткий ворс ковра, зловеще шуршащий под подошвами сапог, мрачные пейзажи в потемневших от времени массивных рамах – абсолютно всё навевало на меня смертную тоску. Будто на казнь идёшь. Даже магические огоньки, горстями развешенные под потолком не могли развеять атмосферу безнадёги.

У меня по спине пробежал холодок, захотелось немедленно оглянуться – казалось, за спиной стоит кто-то с недобрыми намерениями. Поэтому ничего удивительного, что я вздрогнула, когда раздался глухой стук. Это "колобок" постучался в дверь к своему хозяину и, не дожидаясь ответа, распахнул её передо мной, предлагая входить.

Я задержала дыхание, как перед прыжком в воду, гордо вскинула голову, и переступила через порог. Дверь за спиной тихо закрылась, но я не стала оглядываться, всё моё внимание захватил расположившийся за рабочим столом мужчина.

Он смотрел на меня, я на него.

Не обманула Мадлен, Барб Горнер казался гигантом даже сидя в кресле. На широких плечах с лёгкой небрежностью сидел строгий тёмно-синий пиджак, все пуговицы расстегнуты и видна тёмно-зеленая "казённая" рубашка с воротничком-стойкой. Волосы цвета гречишного мёда коротко подстрижены, лицо привлекательное, но серьезное, с хищными чертами, горбинкой на носу, массивным подбородком и небольшим крестообразным шрамом на левой скуле. Глаза тёмные, скорее всего карие, но мне показались чернее ночи, цепкие, умные.

Очень привлекательный мужчина. Даже Виктор на его фоне меркнет бледной тенью.

Горнер отложил карандаш, которым делал пометки в толстой книге, по видимому, гроссбуху, встал со стула с высокой резной спинкой, одёрнул пиджак, и сдержано улыбнулся:

– Милая леди, я поражен.

Я высокомерно вздернула бровку, ещё раз осмотрела мужчину с ног до паха (остальное скрывал стол) и решила быть самой вежливостью. Плавным жестом подхватила подол платья, и изобразила присущий случаю вежливый реверанс, как-никак Горнер дворянин. Пусть выслужил своё дворянство на службе, а не родился в древней Фамилии, но благородной леди положено учитывать даже такие мелочи, а я в данный момент была ну очень благородной леди.

– Чем же Вы так поражены, милорд...

– Горнер. Барборос ван Горнер, начальник доблестного гарнизона Алгора, – приложив раскрытую ладонь правой руки к левой половинке груди и вежливо склонив голову, отрекомендовался глава "Чёрных гильдий". – Однако милая леди, можете звать меня просто Барб.

– Леди Софи, – в ответ представилась я, и осмотрелась. Горнер не мешал, стоял по стойке "смирно" и пожирал меня голодным взглядом.

Кабинет представлял собой квадратное помещение, занимающее по площади места раза в два меньшее, чем та же комната, которую нам с Виктором отвели в борделе. Исполнен в тёмно-бежевых тонах, с минимум мебели: большой стол с аккуратно сложенными стопками бумаги стоял практически в центре; за ним, у дальней стены несколько закрытых шкафов, перед столом два глубоких кресла придвинутых к самой столешнице. Всю левую стену закрывает гобелен на военную тему, у правой стены конторка, похожая на ту, за которой отпрыски благородных семей, мучаются, изучая науки. Окон нет, свет дают развешанные по стенам магические светильники. До безобразия стандартный кабинет любого чиновника в любой ратуше любого города. Мне даже не пришлось играть, разочарование отразилось на моём лице крупными буквами, и Горнер это понял. Едва заметно дёрнул уголком рта в немой усмешке и вышел из-за стола.

– Может быть вина? – подходя ближе, предложил начальник гарнизона. Казалось на меня надвигается скала. Из-за невысокого роста приходилось смотреть на мужчину снизу вверх, и скажу я вам, такие размеры пугают. Ему даже телохранители не нужны, он голыми руками сможет разорвать меня на две половинки.

На секунду стало очень страшно. Видимо, что-то отразилось в моих глазах или на лице, Горнер хмуро свёл брови и учтиво спросил:

– Леди Софи, всё в порядке?

Я мысленно обругала себя – это помогло прогнать страх, потом напустила загадочный вид, кокетливо улыбнулась и подала руку для поцелуя:

– Более чем, Барб. С удовольствием выпью с вами, но, только если в составе напитка не будет клубники.

Горнер, как и полагается этикетом, на несколько секунд приник губами к тыльной стороне моей ладони, потом отступил.

– Вам не понравился клубничный ликёр? Один из лучших на всём материке.

Я не произвольно поморщилась. Ничего удивительного, что радушный хозяин заведения успел узнать якобы такую мелочь. Кстати, куда делись ещё двое его телохранителей? Мадлен уверяла, что они, как верные псы, всегда рядом с хозяином.

Мою гримасу Горнер понял лучше всяких слов, вернулся к столу и что-то, видимо, нажал, я не смогла рассмотреть. Не прошло и десяти секунд, как в дверь комнаты коротко стукнули, и вошёл невысокий плотный парень в кожаной куртке. Он быстро осмотрелся, "просветил" насквозь меня и только после этого посмотрел на Горнера.

– Марти, будь добр, попроси принести в гостиную фруктов и пирожных.

Марти молча кивнул и вышел. Вот и нашёлся один из телохранителей. Второй, видимо, тоже где-то рядом.

– Леди Софи, Вы не против сменить мрачную обстановку моего рабочего кабинета на что-нибудь более присущее случаю? – стоило закрыться двери за телохранителем, спросил Горнер. Я с радостью согласилась, уцепилась за галантно предложенный локоть мужчины и проследовала за ним в гостиную. Смотрелись мы колоритно: миниатюрная я и гигант Горнер, которому из вежливости пришлось чуток сутулиться, чтобы мне было удобнее.

Гостиной оказалась большая, вытянутая в ширину светлая комната в зелёных тонах. Располагалась она дверь в дверь кабинета Горнера, и там же нашёлся второй телохранитель.

При нашем появлении коренастый мужик с внешностью матёрого секача поднялся из кресла и ожёг "званую гостью" внимательным взглядом. Меня аж передёрнуло. Словно почувствовав мою неприязнь к "секачу", Горнер отослал его за дверь, и предложил располагаться.

Гостиная на то гостиной и была, здесь одновременно могло разместиться человек двадцать, я так думаю. Два широких дивана с обивкой из кожи кремового цвета стояли друг напротив друга в центре комнаты, между ними притаился низкий резной столик. На левой стене два окна, закрытые тяжёлыми гардинами зеленого цвета, вдоль правой стены самая натуральная барная стойка, с высокими круглыми стульями и коллекцией разнообразных напитков. На противоположной от входа стене две неприметные двери, сливающиеся по цвету с цветом стен.

Горнер сразу направился к бару, достал из-под стойки бутылку из зачернённого стекла, сдул с неё пыль и продемонстрировал мне этикетку.

– "Чёрная роза", леди Софи. Цветок, столь же редкий своей красотой.

На этикетке действительно красовался названный цветок, искусно нарисованный чёрными чернилами на золотом фоне. Я подошла поближе, посмотрела, хмыкнула.

– Вы такой ценитель вина?

– Я говорил о Вашей красоте, леди Софи, – искусителем улыбнулся Горнер.

И попробуй такому не улыбнуться в ответ. Я кокетливо похлопала ресницами, и забралась на высокий стул с другой стороны стойки.

– Просто Софи.

– Как будет угодно.

Горнер открыл бутылку, разлил вино по бокалам. К этому времени подоспели слуги. Один, с красным от натуги лицом, тащил огромную вазу с фруктами, второй, словно великую ценность осторожно нёс трёхуровневую подставку с маленькими пироженками.

Расставив "закуски", слуги удалились, оставив нас с Горнером наедине.

Мы выпили по бокалу, пообщались на отвлеченные темы касательно скуки при дворе и моего появления в "Спящем драконе", Барб по новой наполнил бокалы и, словно благородный рыцарь, отправился к подставке с пирожными, добывать для меня сладость. Начальник гарнизона вёл себя достойно, ни намёка на пошлость, но вот взгляд... Взглядом он раздел меня раз двадцать.

Крошечные воздушные пирожные буквально таяли во рту. Я едва не застонала от удовольствия, как давно я их не ела! Горнер с выражением голодного кошака наблюдал за тем, как я ем, залпом выпил свой бокал, налил ещё...

– Барб, а давно вы возглавляете гарнизон Алгора?

– Пять лет, – с некоторым отвращением, проскользнувшим в глазах мужчины, ответил он.

– И как служба? Только честно.

– Скука смертная, – не моргнув глазом, признался начальник гарнизона.

Я задала ещё несколько провокационных вопросов, убеждаясь, что подлитый в вино "Джокер" Мадлен (подлила, пока Барб ходил за пирожными), начал действовать и перешла к сути. Времени было мало, всего десять минут, после чего Горнер отключится до утра. Барб, кажется, даже не понимал, что и кому говорит. Сидел, улыбался, иногда моргал.

– Вы возглавляете "Чёрные гильдии" Алгора?

– Да.

– Где вещь, которую вы забрали у Мадлен и Димитрия?

– У меня в кабинете, в левой тумбе стола. Третий ящик сверху.

– Вы можете сходить за ней и принести мне?

– Да, – произнёс Барб и, резко поднявшись из-за стола, ломаной походкой направился к двери.

Мне было страшно, меня всю трясло, руки ходили ходуном, сердце бухало о рёбра, грозясь выпрыгнуть из груди. Времени было мало. Вдруг Горнер не успеет вернуться? Вдруг его телохранители что-нибудь заподозрят? Что было бы начни я задавать вопросы, а "Джокер" не подействуй?

Подействовал, телохранители ничего не заподозрили, а Горнер спокойно вернулся, подошёл ко мне и замер, смотря с абсолютным безразличием мимо.

Я нервным движением забрала шкатулку из рук мужчины и прижала к груди. Шкатулка весила килограмма два, но размерами была чуть больше моей ладони. И что делать дальше? Вот сейчас Барб отрубится...

Что делать?

Для начала – не паниковать! – приказала я себе, отставила шкатулку на стойку, и стрелой метнулась к дверям. За левой обнаружилась большая ванная с позолоченными краниками, за правой – спальня с кроватью, ничем не уступающей той, в борделе. Сюда я Горнера и послала.

Барб не дошёл до кровати пяти метров, рухнул на пол, как подкошенный. Хорошо, высокий ворс ковра приглушил звук падения тела.

Рассказ, как раздевала начальника гарнизона и втаскивала его бесчувственное тело на кровать, пожалуй, пропущу, это был худший час в моей жизни...

– А я бы послушал, – влез в повествование Виктор. Я ожгла парня злым взглядом.

Виктор, Мадлен и жутко мрачный Димитрий сидели в кабинете хозяйки борделя и слушали о моих вчерашних похождениях. На рассказе настоял Виктор, собрал всех в кабинете тоже он. При этом маг не выглядел сердитым, по-моему, ему просто было интересно.

– Не смущай девочку, – вступилась за меня Мадлен. – Она отлично справилась.

Виктор надменно вскинул бровь и, таким взглядом посмотрел на блондинку, казалось, она должна была тут же вспыхнуть как пучок сухой соломы, но Мадлен, словно не заметила этого.

– Так мне продолжать? – поёрзав в кресле, осторожно спросила я. Смотрела при этом на Виктора.

– Хватит. – Вставая из кресла, отрезал маг. – Дальше я могу догадаться сам. Мадлен, Дим... – парень повернулся в их сторону – они вместе сидели на тахте, в то время как Виктор устроился за столом блондинки, а я в том самом кресле с подлокотниками в виде русалок. – Рад был с вами познакомиться. И спасибо за гостеприимство.

– Уже уходишь? – спросила Мадлен. Без радости, без грусти, совершенно равнодушным тоном.

– Дела, – развёл руками маг.

– А я?

Виктор посмотрел на меня с какой-то грустинкой во взгляде. Вообще, после того поцелуя через окно, он стал вести себя со мной иначе. Терпеливее, заботливее.

– А тебе нужно особое приглашение?

(Виктор)

– Лис. Слышишь? Лиса!

– А? Что? – встрепенулась девушка. Закрутила головой по сторонам, и почему-то с удивлением посмотрела на меня.

После того как мы покинули гостеприимные стены борделя воробушек вела себя тихо, словно мышка, но стоило ей выйти на торговую площадь и увидеть шатёр гадалки, девушка улетела в неведомые дали, мне недоступные. И вот теперь она стояла и заворожено рассматривала намалёванные на синей материи шатра странные, вышитые золотой нитью закорючки и звёздочки.

– Вернись, пожалуйста, на землю, – как можно ласковее попросил я.

Лиса хлопнула ресницами, кивнула, и тут же отрицательно замотала головой.

– Что? – не понял я такого манёвра.

– Давай зайдём? Ну, пожалуйста, Вик! – видя глубокий скептицизм на моём лице, жалобно заканючила девушка.

Я ещё раз оглядел дурацкие закорючки и звёзды на шатре, и поморщился. Самая бездарная трата времени и денег.

– Если хочешь, иди. Я тут подожду.

– Тебе совсем не интересно? А вдруг тебе расскажут что-то такое, что навсегда изменит твою жизнь? – в глазах воробушка загорелся азарт, голос наполнился мечтательными нотками.

– Иди уже, – я достал из кошелька золотую монетку, всунул в руку девушки, и подтолкнул в сторону зазывалы, расхваливающего таланты некой госпожи Нойяны, умеющей видеть прошлое и читать будущее. Быстрее зайдёт, быстрее отправимся дальше.

Лиса прижала к груди кулачок с зажатой монеткой, и несмело шагнула к шатру.

Признаться, мне самому стало интересно какую белиберду навешают на ушки глупого воробушка.

Я отошёл от шатра, купил у лоточника пару пирожков с вишней, и приготовился тренировать терпение. Здесь всё зависит от актёрского таланта гадалки, если он, то бишь талант – есть, предсказание может затянуться. Не хотелось бы опоздать к отправке дилижанса.

Каждый вечер из Алгора ходил почтовый дилижанс до Энты – столицы Великой Энтарии, на такой дилижанс я и купил нам билеты. Серебряный с пассажира без оплаты питания и ночных остановок в придорожных гостиницах, не дешевое удовольствие, зато последний отрезок пути должен пройти без приключений.

Пока ждал, заметил недалеко аптекарскую лавку. Задумчиво прожевал пирожок, по простецки обтёр об штаны руки и направился прямиком к зданию с намалёванной на круглой вывеске зелёной змеёй кусающей свой хвост.

Аптекарь моему заказу не удивился, не яд же я просил, так что спустя две минуты на дне сумки притаилась пара пузырьков из небьющегося стекла с ядовито-зелёной жидкостью внутри.

Помня об экспрессивной натуре Лисы, так же приобрёл кровеостанавливающую смесь и "злой корень" – самое примитивное средство снимающее боль, отлично работающее против мигреней, зубной боли, так же неплохо убирает последствия весело проведенного в компании алкоголя вечера. Достаточно пожевать несколько минут маленький кусочек корня и можно на пару часов забыть о боли. Правда, вкус у него, будто жуёшь вымоченные в болотной жиже солдатские портянки после долгого марш-броска по пересечённой местности...

Похоже, "гадалка" оказалась с воображением. Когда вернулся к шатру, Лиса всё ещё находилась внутри, как доложился зазывала. Сколько денежек было у воробушка? Она решила потратить все?

– Узнала свою судьбу? – с лёгкой насмешкой поинтересовался я, как только Лиса вышла на улицу. Вид у неё был пришибленный, будто только что на девушку снизошло божественное откровение.

Воробушек в ответ только кивнула, рассеяно так, кажется, даже не поняв сути вопроса.

– Что, всё так плохо?

– Не надо, Вик, – подняв на меня взгляд, тихо попросила Лиса. – Не издевайся. Может быть госпожа Нойяна шарлатанка, а может быть, у неё вправду есть дар.

Такой возможности исключать не стоит, каждый зарабатывает, как может, есть у него дар или нет.

– Что такого она сказала, из-за чего ты расстроилась? – я взял девушку за руку, чтобы не потерялась, и неспешно повёл между торговыми рядами к почтовой станции. Оставаться в Алгоре, как ранее планировала, Лиса передумала, и решила поехать со мной в столицу.

Дилижанс отходил ровно в шесть часов вечера, после того как колокол на ратуше отобьёт последний удар. Спешить было некуда, до отправления больше получаса, а нам всего лишь пройти площадь, и выйти к Северным воротам.

Лиса нахохлилась, явно не желая делиться тайнами.

– Твоё дело, – пожал я плечами. – Не хочешь, не рассказывай.

По Лисе было видно, что хочет поделиться, буквально жаждет получить утешения и увериться, что гадалка всё-таки была шарлатанкой, а все её предсказания полная чушь. Хотела, но боялась сглазить. Вдруг расскажет, и всё станет только хуже?

Вот поэтому всякие предсказатели и гадалки просят своих клиентов никому не рассказывать о том, что услышали в шатре: хорошее может не сбыться, плохое усугубиться, а потом, когда предсказание не сбудется (что чаще всего и происходило), человек не будет чувствовать себя дураком, над которым потешаются те, кому он поведал тайну предсказания.

Воробушка хватило минуты на три, потом она громко вздохнула, и призналась:

– Госпожа Нойяна рассказала, что у меня никогда не будет детей, а мужчина, которого я полюблю... – Лиса насупилась ещё сильнее, поджала губы и быстро заморгала, словно боролась с подступающими слезами.

– Будет тебе изменять? – я решил помочь развить предсказанную гадалкой драму.

– Нет, – сдавленно выдохнула девушка, потом шумно продышалась, и поведала об уготованной её избраннику судьбе. Печальной судьбе. Что ж, я готов уже сейчас посочувствовать этому несчастному: вряд ли парню захочется умирать в самом расцвете лет, ещё и от весьма странной смерти. "Его высосет другой мир", – так сказала гадалка и, поди знай, как это понимать.

Я не стал разубеждать глупого воробушка, пусть верит во что хочет.

В дилижанс мы сели одними из первых, в заднюю пассажирскую секцию. Лиса сразу заняла место у окна, желая любоваться красотами природы, я предпочёл сидеть в глубине салона. Погода в последние дни стояла пасмурная, пыли быть не должно, но вот попасть колесом в какую-нибудь лужу, реально.

Дилижанс, как и полагается, был большим и не поворотливым: на десять сантиметров шире стандартных карет, и вытянут в длину двух телег, если их поставить друг за другом, имел три секции: заднюю пассажирскую, среднюю, и соответственно переднюю, – каждая со своим отдельным входом – узкой дверкой без окон.

В каждой секции друг напротив друга стояли удобные мягкие скамья, рассчитанные на двух человек. Перегородки между секциями были не глухими, и можно было видеть головы всех путешествующих вместе с тобой пассажиров.

Снаружи дилижанс казался старым облезлым драндулетом, я даже на секунду опешил, увидев этот пережиток древности. Внутри же всё более чем пристойно: стены, потолок и пол покрыты толстым слоем лака, сидения обтянуты тёмной, чуть потёртой кожей, на окошках чёрные шторки от солнца, если пассажиру придёт в голову вздремнуть среди бела дня. Дилижанс по-старчески поскрипывал, лениво ворочался, и ворчал, как древний реликтовый зверь. Внутри пахло табаком, ванилью и откуда-то издалека пробивался запах пива. Недалеко располагалась таверна, пивом могло тянуть оттуда.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю