Текст книги "С любовью, Луков (ЛП)"

Автор книги: Мариана Запата

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

– Хм? – спросил он, продолжая потирать мою руку.

Я задержала дыхание и собралась с мыслями, прежде чем выплеснуть их наружу.

– Как только вы с тренером Ли найдете мне другого партнера…

Его рука замерла, и я почувствовала, как он повернулся ко мне.

– Что?

Как настоящая трусиха, я удержала голову на его плече, даже понимая, что Иван пристально смотрит на меня.

– Ну, когда закончится чемпионат мира, и ты решишь найти мне кого-нибудь другого…

– Жасмин.

Тон Ивана заставил меня бросить на него дикий взгляд, а выражение лица парня, с которым я столкнулась, оказалось его версией сумасшедшего взгляда.

– Что?

Он заморгал.

– Думаешь, я собираюсь искать тебе другого партнера?

Настала моя очередь моргать.

– Ну, да. Мы же договаривались.

Иван приподнял одну бровь. В ответ я выгнула свою.

– Я не собираюсь искать тебе другого партнера, – произнёс он, а по лицу и голосу стало ясно, что парень серьезно оскорблен. Но я не понимала почему. – На хрена мне это делать?

– М-м-м, потому что мы заключили сделку? Потому что ты сто раз повторил, что мы будем кататься в паре только год? – я чуть было не добавила «тупица», но сдержалась.

Мой партнер заморгал. Его брови поползли вверх. Потом он моргнул еще раз.

– Ты далеко не дура, так что проблема не в этом, – произнёс Иван, не торопясь с ответом и прищурив глаза. – Но давай рассуждать логически, гений. Скажи, если я ошибаюсь.

Я прищурилась, глядя на него.

– Ты – лучший партнер из всех, что у меня были, – начал он. – Даже сравнивать не нужно. Я прав?

Я кивнула, потому что так и есть.

– Ты – мой лучший друг.

Иван никогда не называл меня так прежде, но это тоже правда.

– Ты – подруга моей сестры.

Я пожала плечами, потому что этот факт не требовал доказательств.

– Если бы мне пришлось выбирать с кем поужинать или посмотреть телевизор, или того, кто помог бы мне закопать труп, то каждый раз мой выбор падал бы на тебя.

Мое сердце сжималось, сжималось и сжималось.

– Я выдумал историю о том, что Минди взяла перерыв на сезон. Наше соглашение закончилось, и я не планировал продолжать с ней кататься. Хоть ты и сводила меня с ума, мне хотелось видеть в партнерах лишь тебя.

Что?

Простите, что?

– Моя семья любит тебя.

Ничего из этого... Мне было неизвестно.

Я смотрела на Ивана, наблюдая, как тот наклонил свою голову ближе к моей и продолжил:

– И я люблю тебя.

Он снова повторил эти слова.

– Я люблю тебя так сильно, что даже находясь рядом с тобой днями напролёт, мне все равно недостаточно, – произнёс парень.

У меня перехватило дыхание.

– Если я не могу кататься с тобой, я не хочу кататься ни с кем другим.

Твою мать…

– Я так сильно люблю тебя, что если бы получил травму во время программы, то встал бы и закончил выступление ради тебя. Лишь бы исполнить твою мечту.

Это была любовь. Все, что я могла ощущать – любовь.

И я собиралась разрыдаться.

Разрыдаться. Прямо. Здесь. И. Сейчас.

– Ты так много для меня значишь, что все происходящее не имеет никакого значения. Не так, как было раньше. Не так, как будет в будущем, – закончил Иван, прижимаясь своим лбом к моему, его взгляд был напряженным и отчаянным. – Ты никогда не станешь ничьим партнером, кроме как моим. Пока я жив, Пончик. Я притащу твою упрямую и красивую задницу назад к себе, потому что никто другой никогда не будет так же хорош, как и я.

Я заморгала. Настолько быстро, что стало ясно – я нахожусь в двух с половиной секундах от того, чтобы разреветься.

А потом Иван меня прикончил. Он положил конец всем моим тревогам о том, что возьмёт себе в пару кого-то еще.

– И я не против, чтобы на первом месте у тебя стояли еще десять человек. Но ты всегда будешь моим номером один, – закончил он. – Всегда. Несмотря ни на что.

Я не смогла сдержать слез.

–Я… Я не очень хорошо...

Его улыбка оказалась такой нежной и милой, что сразу забрала половину моей души.

– Знаю, – прошептал Иван, прежде чем обнять меня и прижать к себе, опустив подбородок мне на макушку.

Он прижал меня к себе лишь крепче, даже когда слезы хлынули из моих глаз и намочили его рубашку.

Я навалилась на него практически всем своим весом, и он уложил нас на постель, продолжая обнимая так, что я почти полностью распласталась на нем – моя голова лежала на его груди, рука – чуть выше талии, а нога – на его бедре. Мы лежали так, пока слезы не перестали течь из моих глаз, а мое дыхание вновь не стало ровным.

Иван рассеянно провел рукой по моим волосам.

Если мне казалось, что та ночь была одним из лучших моментов в моей жизни, то она не шла ни в какое сравнение с этой. Потому, что я насколько сильно любила Ивана, что вряд ли смогу полюбить его еще больше. Чувства к нему оказались точно такими же, как и те, что он перечислил ранее, за исключением момента с поиском другого партнера, если бы он решил вернуться к своей старой партнерше, но я бы согласилась на это, в знак уважения к Ивану за все те изменения, которые произошли благодаря ему.

Мне хотелось отдать ему все, – навсегда, потому что Иван сделал то же самое.

Ни один из нас не произнес ни слова, пока мы долго-долго лежали на кровати.

Даже когда Иван гладил меня по волосам, затем скользнув рукой к моему плечу и сжав его. Или когда провел ладонью вниз по моей руке – нежно, нежно – а прикосновение его пальцев к моему бедру, которое находилось поверх ноги парня, почти вызвало у меня мурашки.

И я бы не стала отодвигаться ни за какие деньги на свете. Ни за какие награды и медали. Ни за что.

Иван провел кончиками пальцев по моему бедру, потом по колену. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не отреагировать, когда все его пальцы, кроме одного, замерли, и эта единственная одинокая подушечка начала выписывать круги над моей коленной чашечкой. Легко-легко, словно перышко.

Я застыла.

Кончиком пальца парень описывал все более и более широкие круги, спускаясь вниз к чувствительной коже во впадинке под моим коленом, прежде чем снова вернуться к бедрам, повторяя этот путь еще раз. Затем он провел пальцем по моей голой голени и икре, описав круг вокруг мышцы, которой я всегда злоупотребляла. А следом проделал еще один круг.

Я никогда не была настолько счастлива иметь гладкую кожу. С того момента, как мама разрешила мне бриться, – сразу после того, как я достигла половой зрелости, и волосы выросли повсюду. Она подчеркивала, как важно делать это каждый день. И увлажнять кожу. Потому что, по словам моей матери, ежедневное увлажнение являлось одним из самых важных ритуалов ухода за собой. Так же, как чистка зубов. Я была рада, что побрила ноги, вернувшись в свою комнату после ужина.

А потом палец Ивана превратился в ладонь, которая накрыла всю мою икру целиком. Потом голень. Вверх и вниз.

– Почему у тебя такая гладкая кожа? – спросил он низким, почти рассеянным голосом.

– Кокосовое масло, – ответила я, подтягивая ногу повыше, чтобы она оказалась ближе к нему.

– Кокосовое масло? – парень широко развел пальцы, чтобы обхватить всю мою голень.

– Угу, – пробубнила я, с трудом сглотнув и ощущая его тёплое прикосновение.

Если Иван и заметил, что я придвинулась ближе, то никак это не прокомментировал.

– Знаешь, Жасмин, – сказал он почти рассеянно, – эти малышки такие сильные...

– Малышки? – я чуть было не задохнулась.

– Ноги, – уточнил напарник, все еще касаясь моей кожи. – Ноги, – подчеркнул он. – Они такие мускулистые. Никогда бы не подумал... – Иван издал горловой звук, когда его ладонь скользнула по моему колену и приземлилась на верхнюю часть бедра. – Что на ощупь твои ноги настолько мягкие.

– Ты же знаешь, сколько у меня синяков, – выдавила я, – сколько порезов и шрамов... Масло помогает... Исцелять их быстрее.

Пришлось сглотнуть.

Иван провел рукой выше по моей ноге, настолько высоко, что ладонь проскользнула под край шорт, а его пальцы охватили практически все мое бедро. Я не славилась длиной ног, что по мне оказалось везением. Потому что парень мог коснуться моих ног сверху до низу.

Мне этого очень хотелось.

– Боже, – почти прошипел он, двигая рукой по кругу, кончики пальцев находились так глубоко в моих шортах, что задевали верхнюю часть моих ягодиц. Иван провёл по ним рукой, и я не смогла не поджать пальцы ног. – Ты, что, вообще нижнее белье не носишь?

Не знаю, что заставило меня поднять голову и коснуться носом горла Ивана, когда я прошептала:

– Ношу.

Напарник произнёс «хмм», поднимая пальцы еще на пару сантиметров выше. Боже, я еще никогда не была настолько счастлива, что у него оказались такие большие руки, как в этот момент. Потому что он продолжал двигать пальцами... из стороны в сторону… сверху вниз… в бок…

И я втянула воздух, когда он наощупь отыскал мое нижнее белье.

В частности, полоску стрингов, которая проходила прямо между ягодицами.

Именно тогда, когда его пальцы коснулись ткани трусиков, Иван обхватил меня другой рукой за поясницу, и с силой, с которой я была знакома достаточно хорошо, притянул меня к себе на колени, так что мне пришлось оседлать его. Рукой, лежащей на моей талии, он крепко прижал всю мою нижнюю часть тела к себе.

И тут я почувствовала его эрекцию.

О Боже.

– Иван…

Парень прервал мои речи своим ртом. Его влажные розовые губы сомкнулись на моих. А язык коснулся моего, нуждаясь. Жаждая. Иван целовал меня в губы, словно делал это тысячу раз раньше, пальцами двигая по полоске ткани между моими ягодицами и касаясь мест на моем теле, которых я стеснялась. Любой бы стеснялся.

Ну, почти любой.

Кончиками пальцев Иван скользил все выше и выше, задевая ткань в верхней части трусиков. Я слегка отодвинула голову в сторону, когда он потянул за полоску ткани и отпустил, позволив ей врезаться в мою кожу, а затем издал хриплый стон, который эхом прошёлся по всему моему телу.

– Только ты носишь такое нижнее белье под шортами, – простонал парень, хватая меня за ягодицу и сжимая настолько сильно, что стало больно.

Почти.

Я припала губами к шее напарника и тут же укусила его.

А Иван, чёртов Иван, застонал, откинув голову назад, чтобы дать мне больше пространства. Поэтому я открыла рот шире и прикусила ещё больше его кожи, которая оказалась мягкой, слегка солоноватой, и пахла ароматом дорогого одеколона, который он носил каждый день.

– Господи, Жас, – прошипел парень, когда у меня получилось втянуть губами его кожу намного сильнее, чем ожидалось.

Он подался ко мне своими бёдрами по крайней мере дважды, пока я ласкала его шею своим языком.

– Ты такой приятный на вкус, – простонала я, посасывая ещё активнее.

Иван издал рваный хрип, задвигав подо мной бедрами, а руками лихорадочно обнимая мою спину и тесно прижимая наши тела друг к другу. Боже. Я потерлась грудью о твердые грудные мышцы мужчины.

– Черт, – прошипел мой партнер. Его подбородок все еще оставался поднят вверх, предоставляя мне доступ к его красивой длинной шее, пока нижняя часть его тела двигалась, создавая трение между материалом его штанов и тонким, эластичным материалом, покрывающим ту часть меня, которая желала оказаться наполненной, словно я нуждалась в болеутоляющих.

Новое проклятие, сорвавшееся с губ Ивана, пронеслось по моей коже: спине, пальцам, коленям и между ними.

Поток ругательств заставил меня сдвинуться по его бёдрам ближе к коленям, переместив туда весь свой вес. Я выпрямилась, а затем с талантом, который произвел бы впечатление на лучшую стриптизершу Вегаса, стянула свою рубашку через голову, оставшись в одном из тех кружевных лифчиков без косточек, по которому было неясно: то ли у него маленькая чашка «B», то ли большая «А».

Иван снова застонал.

Откинувшись на спинку кровати, он издал звук, которого я никогда раньше не слышала. Затем передвинул свои большие руки с моей талии, не торопливо пройдясь пальцами по каждому из рёбер, области вокруг пупка, пока не остановился прямо под грудью.

– Черт, – пробормотал парень, все еще удерживая меня. – Жасмин.

Наклонившись вперед, он быстро опустил голову. Я уже знала, что он задумал. И наверное могла бы отодвинуться... если бы была сумасшедшей.

Так что мне оставалось только разрешить ему продолжать. И я позволила Ивану наклониться ко мне и всосать мой сосок в рот прямо через ткань бюстгальтера.

Именно мне выпала честь стать инициатором активных действий. Я начала двигаться, прижимаясь к Ивану, позволяя его твердой длине скользить по моему клитору через материал.

Своей рукой парень скользнул по моей груди, бедру и вновь вернулся к ягодицам. Он обхватил одну из них ладонью и сжал ее. Затем слегка ослабил давление и просто удерживал на ней руку, нежно лаская. Стоны Ивана звучали низко, и я прижалась своими губами к его рту, втянув в рот верхнюю губу.

Шевельнув рукой под моей грудью, Иван стянул одну из чашек моего бюстгальтера вниз, обнажив кожу. Меня.

Я втянула воздух, вспоминая... вспоминая...

– Какая ты красивая… – хрипло прошептал он, склонив свою голову над ареолой соска.

– Раньше ты…

– Заткнись, – фыркнул Иван и снова всосал мой сосок. Без белья на этот раз.

Я застонала. Но все, что смогла сделать, это выгнуться ему навстречу, желая, чтобы Иван никогда не отпускал меня. Никогда не останавливался. Вечно продолжал эту сладкую пытку.

Как он и поступил.

Парень стянул вторую чашку бюстгальтера с моей груди и взял в рот второй сосок, а рукой снова сжал ягодицу.

– Твоя попка просто роскошная, – прошипел Иван. – Я так долго мечтал о ней, – заявил он. – Она идеальна.

Объёмы, что не достались мне в верхней части тела, с лихвой окупились в виде моего округлого зада. Немыслимое количество упражнений превратило пятую точку в ту, которой можно было гордиться. Может, я и не была красивой и сексуальной. Мне посылали такие послания каждый раз, когда я выходила онлайн. Но я пахала как лошадь, и не собиралась стыдиться своего тела. Даже своей ничем не примечательной груди. По крайней мере, она оставалась маленькой, так что происки гравитации ей не грозили.

Иван передвинул лицо, щекой уперевшись мне в грудь, и потерся щетиной о мою чувствительную кожу. Затем уткнулся носом в ложбинку и провел щетинистой щекой от одного соска к другому, вниз и под грудью. Его нос задевал кружевной лиф, все еще обернутый вокруг моего тела. Руками парень немного сдвинул меня назад, удерживая так, что я изогнулась в воздухе, а щекой прошёлся по центру моего живота, коснувшись губами пупка.

Иван лизнул языком мой пупок. И все, что мне оставалось делать – просто желать большего...

Еще, еще. Пожалуйста.

– Иван, – всхлипнула я.

– Шшш, – прошептал он в ответ и усадил меня обратно на колени, прокладывая дорожку из поцелуев, пока не достиг ключицы. Его длинные пальцы, которые очень хорошо знали мое тело, добрались до спины, расстегнув лиф.

Продолжая целоваться с Иваном, я схватилась руками за его плечи и крепко их сжала. Мы оба не переставали двигаться. Опустив руки, парень стянул мои шорты и трусики вниз по бедрам, пока мне не пришлось встать на ноги, чтобы стащить одежду с лодыжек.

Только тогда я осознала, что стою абсолютно голая.

Но взглянув в его лицо – в холодные серо-голубые глаза, превратившиеся в щелочки, и заметив порозовевшие щеки, словно...

Иван сел и расстегнул пуговицы на рубашке, сбросив ее резкими неуверенными движениями, будто он не привык раздеваться так быстро. Потом поднялся на ноги и знакомым движением расстегнул ремень, стянув штаны и боксеры до колен и сбросив их на пол.

И черт побери.

Проклятье!

Мать моя женщина.

Я уже видела Ивана в одежде. И само собой понимала, что к чему.

Но ничто не могло подготовить меня к тому, что я увижу его голым, совершенно голым. Он был словно из стали. Везде. От сухожилий на горле и грудных мышц, которые казались будто каменными, до его пресса в восемь кубиков и бедер, о которых могла быть написана песня...

Но мое дыхание остановилось вовсе не из-за них. Воздуха меня лишила большая, длинная и твердая эрекция.

Как такое вообще возможно, чтобы кто-то был настолько совершенным? Как? Как так получилось, что такой высокий и стройный мужчина был настолько огромным там?

– Ненавижу тебя, – прошептала я.

Иван лишь рассмеялся.

– Ты любишь меня.

А я не могла отвести взгляд от его паха, пристально наблюдая за рукой мужчины, которая обвилась вокруг его длины, указывающей вверх. Иван скользнул ладонью к основанию, обрамленному густыми вьющимися черными волосами, а затем вверх, к округлой розовой головке, на которой уже собрались капельки влаги…

– Я на таблетках, – выпалила я, судорожно сглотнув. – И у меня овуляция только через неделю.

Лишь по тому, как у парня дернулся подбородок, я поняла, что он меня прекрасно слышит. Мне показалось, он был слишком занят, разглядывая меня.

Однако Иван прекрасно меня расслышал.

Легким движением он сделал шаг ко мне и обхватил руками мои бедра, приподнимая меня. Мое тело взмыло вверх, а бедра инстинктивно обвились вокруг его талии. Руками Иван подхватил меня под задницу. Я лизнула свою ладонь, потянулась и обхватила пальцами его член. Потом провела рукой вверх и вниз, ощущая бархатистую кожу, и направила розово-пурпурную головку между своих бедер. Словно читая мои мысли, Иван опустил меня на себя.

Ниже и ниже, медленно, пока не заполнил меня полностью.

Я бы никогда не призналась Ивану в этом, но мне было больно. Сначала.

У меня даже перехватило дыхание.

Как и у него. Но следом послышался его стон.

Из меня же вырвался странный звук, который кто-то мог бы назвать хныканьем. Но только не я, конечно же.

Иван медленно двигал мое тело то вверх, то вниз. Туда-сюда. Пока я не заскользила по нему с легкостью.

– Чееерт, – снова и снова повторял Иван. Все его тело напряглось. А также плечи и бицепсы, которые могли выполнять это движение по сто раз на тренировках. Он дрожал. Дыхание было прерывистым. Парень передвинул руки, оставив одну под моими ягодицами, а второй обхватил мою спину, приподнимая меня вверх и вниз, пока мои соски терлись об его грудь.

– Я люблю тебя, Жасмин, – сказал напарник, и задвигал бедрами ещё быстрее. – Я так тебя люблю, – повторил он.

Все, что мне оставалось делать, это закрыть глаза, обнять Ивана за шею и сосредоточиться на его словах. Я губами нашла рот парня и крепко поцеловала его, пока он приподнимал и опускал меня. Поглощая целиком.

– Я люблю тебя, – прошептала я в ответ, когда во мне начал появляться намек на оргазм.

Иван улыбнулся. Даже не так. Он словно вспыхнул. И вошел в меня сильнее. Еще глубже. Теснее. Парень просунул руку между нашими телами, и пальцем начал кружить по моему клитору. Всего пара кругов, и я кончила, простонав Ивану в плечо, обнимая и цепляясь за него изо всех сил.

Его стоны были настолько хриплыми и грубыми, что я чуть не пропустила сдавленного стона, когда он кончил несколько мгновений спустя. Задыхаясь, Иван пульсировал внутри меня. Я прижималась к нему, а он крепко меня обнимал.

Мы оба были покрыты потом. И задыхались. Я ахнула, а потом снова ахнула, еще сильнее задрожав.

– Боже, – простонал Иван.

Я словно умирала, но оно того стоило.

Со мной на руках, Иван подошел к кровати и медленно опустил меня на нее. Затем лег рядом накрывая наши тела. Обнимая меня руками, парень ухмыльнулся и произнес, все еще слегка запыхавшись:

– Нам нужно больше практиковаться, Жас.

Блядь.

Я попыталась дышать носом, когда вскинула брови, услышав его слова. Член Ивана лежал на моем бедре, все еще наполовину твердый.

– А сейчас разве было плохо?

– Ни в коем случае, – ответил он, нависая надо мной. – Но я все равно хочу продолжить тренировку.

И я не смогла не рассмеяться.

Иван одарил меня широкой улыбкой.

– На постоянной основе.

– А кто сказал, что я хочу повторить?

Парень провел рукой по моей голове, коснувшись пальцами виска.

– Ты кончила благодаря мне, – произнёс он, словно я этого не понимала. – Когда мы вместе, у нас все отлично получается. Ты же знаешь.

Я-то понимала это, а вот ему знать было необязательно.

– Мы – отличная команда. И делаем все возможное, чтобы стать лучшими, – продолжал он, опускаясь на меня всем весом, чтобы накрыть своим телом. Его бедра оказались поверх моих, а стопы касались внутренней части моих икр. Предплечья парня расположились по обе стороны от моего лица.

– А это как-то поможет нашему катанию? – спросила я его.

Иван поцеловал меня в одну щеку, потом в другую.

– Ну, это точно ему не повредит.

Я снова рассмеялась и поцеловала его в подбородок, отчего парень медленно моргнул.

– Мне нравится твоя улыбка, – сказал Иван сонным голосом. – Хотел бы попросить тебя улыбаться почаще, но не стану.

Я вглядывалась в каждый сантиметр его безупречного лица.

– Это ещё почему?

Не открывая глаз, Иван ответил:

– Потому что своей улыбкой ты одариваешь не всех, – и потерся щекой о мою скулу. – А я не собираюсь тебя делить.

Глава 24

– Одна минута.

Встряхнув плечами, я сделала глубокий вдох и выдох, а затем повторила все сначала. Меня не отвлекал ни шум, исходящий от зрителей, аплодирующих паре, только что закончившей своё выступление, ни уж тем более игрушки и цветы, летящие на лёд.

Я была сильной. И умной. И могла превратить свои мечты в реальность.

А еще считала себя практически непобедимой и хорошо подготовленной.

Если все пойдёт прахом, конец света не наступит.

Мне все по плечу.

У меня получится. Может, я и не была рождена для фигурного катания, но сделала его своим приоритетом навсегда. Фигурное катание – для меня все, и останется таковым навечно.

Четыре минуты и несколько секунд, чтобы показать результат тяжелейшей работы над собой. Ничего страшного.

– Пора, – практически прокричала мне в ухо тренер Ли, слегка дотронувшись рукой до моего плеча.

Я кивнула, искоса взглянув на нее, прежде чем женщина отпустила меня и сделала шаг в сторону Ивана, который стоял рядом, встряхивая руками и ногами. Мне показалось, что он смотрел на нее и кивал ей так же, как и я.

А потом мой партнёр оглянулся на меня через плечо.

Его яркие серо-голубые глаза смотрели на меня, не отрываясь, и мы без слов понимали друг друга. Так что просто обменялись улыбками. У нас с Иваном был общий маленький секрет. Наше личное дело.

Сегодня утром мы проснулись в моей постели. Я пускала слюни на его руку, а его нога лежала на моем бедре, и это утро стало лучшим в нашей жизни. Иван признался мне в этом, а я знала без слов. Потом он ущипнул меня за ягодицу, что показалось мне в порядке вещей. Таким естественным.

Мы собирались стать чемпионами.

И между нами все было отлично.

Улыбка, скользнувшая по губам Ивана, показалась мне ленивой... почти дерзкой... Словно обещание того, что, наверняка, произойдет сегодня. Несмотря ни на что.

Это была его особая улыбка. И он поделился ею со мной.

Все только для меня.

Ощущение тепла и покоя подсказало мне, что Иван так же уверен в себе, как и я. Что у нас имелись силы и возможности. И мы были вместе.

Поэтому я не смогла не улыбнуться ему в ответ, намного шире, чем раньше. Моя улыбка принадлежала ему и только ему.

И парень знал это, потому что улыбнулся ещё сильнее.

Я закатила глаза, отвела взгляд и шагнула к катку, мое сердце билось ровно и размеренно, а сама я оставалась собранной и уверенной. Пришлось отойти влево, чтобы пропустить последнего фигуриста, а потом взглянуть вверх. Я уже засекла свою семью, когда мы с Иваном только добрались до прохода, и они все еще оставались на трибуне. Каждый из них держал табличку, даже мой отец.

ЭТО МОЯ СЕСТРА.

ДАВАЙ, ЖАСМИН!

ЖАСМИН!

МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ, ЖАСМИН.

ЖАСМИН САНТОС НАВСЕГДА.

ДАВАЙ, ДЕТКА!

ТЫ ПОТРЯСАЮЩАЯ, ЖАСМИН.

Но именно «Никогда не сдавайся, Жасмин» вынудило меня прищуриться. Потому что ее держал мой отец. Он не прыгал, как остальные, но широко улыбался. Отец не смущался и явно не скучал.

Он находился там. Большего и желать не надо.

Его присутствие и вера оказались тем, что мне нужно. Еще одна капелька клея для моего разума и сердца.

Я позволила себе на секунду вспомнить об открытке, которую прочитала утром, лежа в постели рядом с Иваном. Открытка от той милой девчушки из КИЛ.

«Удачи, Жасмин!

У тебя все получится. Спасибо за то, что ты такая крутая. Надеюсь, однажды я стану такой же, как ты.

С Любовью, Пэтти»

И я знала, что все смогу.

Однажды, когда мне было лет пятнадцать-шестнадцать, Галина сказала, что ради победы я должна быть готова к поражению. Нужно свыкнуться с мыслью о неудаче. В то время я так и не поняла, что же она имела в виду, ведь никто, черт возьми, не хотел проигрывать. Однако, сейчас до меня дошло, пусть для этого и потребовалось целых десять лет.

Я шагнула на лед и откатилась всего на пол метра, чтобы дать Ивану возможность встать рядом. Он последовал за мной, когда диктор объявил наши имена.

Оглянувшись через плечо на парня в коричнево-золотом костюме, который создала моя сестра, я обнаружила, что он тоже смотрит на меня, ухмыляясь.

Иван выглядел счастливым.

Впервые, я тоже почувствовала себя счастливой, стоя на льду перед выступлением, не нервничая и не переживая. Просто ощущала себя на седьмом небе. Готовой к всему.

Поэтому я ухмыльнулась ему в ответ.

Казалось, мы с Иваном одновременно выдохнули.

Парень протянул мне руку, наблюдая за моим лицом, и я протянула свою в ответ. Затем накрыла его ладонь своей, и мы крепко сжали наши пальцы.

Он прошептал: «Я люблю тебя», а я подмигнула ему. Затем мы покатились к центру льда, держась за руки, и остановились в нужном месте. Иван встал на позицию одновременно со мной. Если толпа и затихла, мне было все равно, потому что я не обращала на зрителей никакого внимания.

Иван склонил голову к моему лицу.

– Ты – отстой, – прошептал он, и его дыхание коснулось моей щеки.

Едва сдержав улыбку, я произнесла в ответ:

– А ты еще больший отстой.

За секунду – проклятую долю секунды до начала музыки, Иван выдохнул:

– Давай сделаем это.

И мы сделали.

Эпилог

— Посмотрите, насколько высоко! Я не видел такого подъема, выполненного Луковым, с 2018 года! – заявил комментатор по телевизору.

Мы с Иваном одновременно фыркнули.

И смотреть не нужно было, чтобы понять, что он закатил глаза.

Потому что я поступила также.

– Да он был ниже нашего сантиметров на пятнадцать, – пробормотал Иван, сидя рядом со мной.

Я снова фыркнула, не отрывая глаз от телевизора.

– А мне кажется, на все тридцать, – согласилась мама со своего места по другую сторону дивана. Она настолько любила ходить к нам в гости, что ради этого постоянно принимала лекарства от аллергии.

– Марку следует уйти из комментаторов. Думаю, ему требуются очки, по крайней мере, последние три сезона, – заявил ДжоДжо, лежа на полу и подперев голову одной рукой, а другой удерживая бутылочку у рта Элены.

– Джонатан, это грубо, – ответил ему Джеймс, как обычно неодобрительно покачивая головой.

Наши взгляды не отрывались от телевизора. На экране, без особых усилий, по льду двигалась канадская пара. Их движения идеально сочетали в себе силу, грацию и красоту. Я не испытывала к ним ненависти. Они, и правда, были хороши.

Но не так хороши, как мы.

– Это было потрясающе! – возбужденно заворковал комментатор.

– Теперь он просто бросается словами, лишь бы услышать собственный голос, – пробормотала я, покачивая головой.

Мужчина, сидевший рядом со мной издал звук, который заставил меня взглянуть на него искоса. Он склонил голову набок, посматривая на меня, а ухмылка, которую я знала, как свои пять пальцев, оставалась такой же раздражающей и прекрасной, как и все наши годы вместе.

– Твои вращения были чище и быстрее, чем у нее.

Я кивнула, все еще глядя на Ивана и не обращая внимания на огромный телевизор, установленный на стене и транслирующий Олимпийские Игры 2026 года.

– Тебе прокат всегда давался легче. И очевидно, что ты сильнее его.

Он фыркнул и наклонился ближе, чтобы прошептать мне на ухо:

– Твоя попка выглядит лучше, чем у неё.

Я хихикнула, а он улыбнулся. Мы сидели близко друг к другу. Его рука прижималась к моей. Иван вытащил ее и перекинул через мое плечо, прижимая меня к себе еще крепче, чем прежде. А я подняла ноги и положила их ему на колени, заработав тем самым поцелуй в щеку, прежде чем мы оба снова повернулись к экрану. Как раз вовремя. Потому что диктор прошептал:

– Невероятно.

В комнате прозвучало столько разочарованных стонов, что я не смогла их сосчитать.

И уж точно не стала бы использовать слово «невероятно», но...

– Бьюсь об заклад, вы могли бы выиграть, если бы соревновались с ними, – пробормотал ДжоДжо.

Я кивнула, наблюдая, как пара исполняет Тодес, который, как мне кажется, мы с Иваном могли бы исполнить быстрее.

Мы больше не выступали, но часто по утрам, прежде чем каток наполнялся молодыми, полными надежд фигуристами, он брал меня за руку, и мы вновь прокатывали любимые моменты из наших старых программ. Мы смеялись над половиной из них, в большинстве случаев заменяя тройные прыжки двойными, но время от времени все же ловили взгляды друг друга и знали, что думаем об одном и том же. Мы бы и сейчас сделали тройной прыжок. Например, тройной Тулуп. А иногда, в очень хорошие дни, и тройной Лутц. Просто чтобы знать, что все еще можем их исполнить.

А потом появлялись дети, и мы принимались за работу. В качестве тренеров. Иван занимался с несколькими мальчиками, а я – с девочками.

Мы раздумывали о том, чтобы тренировать парную команду... но только, если и когда найдем нужную пару. Мы просто еще не успели.

Прошло четыре года с тех пор, как я и Иван ушли из большого спорта, но нам все еще казалось, что прошло недостаточно времени.

Четыре года назад Ивану сделали операцию на позвоночнике. Операция оказалась настолько серьезной, что меня дважды вырвало в приемном покое больницы. Прошло целых четыре года с тех пор, как врач сказал, что с его стороны было бы опрометчиво продолжать выступать.

Так что четыре года назад Иван посмотрел на меня и сказал:

– Найди другого партнера. Тебе не нужно уходить из спорта из-за меня.

Ну что за идиот. Некоторые вещи никогда не меняются. Как будто был кто-то еще, с кем я хотела кататься.

Прошло пять лет с тех пор, как мы выиграли наш последний чемпионат мира.

Восемь лет назад мы стали чемпионами мира во второй раз.

Тогда мы смогли завоевать сразу две золотые медали. Одну в паре, а другую в командных соревнованиях. Иван стал самым титулованным американским фигуристом в истории.

Прошло девять лет с тех пор, как мы выиграли наш первый чемпионат мира и первый из трех национальных чемпионатов.

Но самое главное, прошло девять лет с тех пор, как мы поженились. Девять лет и три месяца с того момента, как Иван, задыхаясь и краснея, после проката нашей произвольной программы, стоя на льду, в то время, как зрители сходили с ума, сказал мне:

– Я думаю, ты должна выйти за меня, Пончик.

Я заставила его повторить предложение всего три раза. И когда мы поженились в той же самой церкви, где ДжоДжо с Джеймсом связали себя узами брака, это был величайший момент в моей жизни.