Текст книги "С любовью, Луков (ЛП)"
Автор книги: Мариана Запата
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)
– Ты уверена? Потому что…
Я попыталась улыбнуться Руби. Хотела сказать ей, что люблю и ее, и ее детей. И сделаю для них все, что угодно. Но вместо этого я ответила так тихо, как только могла:
– Да, уверена. Я могу посидеть с ними.
– Мы могли бы побыть с малышами вместе, – подхватил ДжоДжо.
Я бросила на него взгляд.
– Нет уж. Я сама могу присмотреть за детьми. Найди себе других племянников.
ДжоДжо закатил глаза и снова повернулся к Егозе.
– Я могу посидеть с ними в любое время, Руби. Детям не нужно, чтобы «Ребенок Розмари» ошивался рядом.
– Ты серьезно хочешь, чтобы Шрек-младший стал тем, кого увидит Бенни, как только проснется? – спросила я Руби, снова бросив взгляд на брата.
– Я среднего роста, вообще-то, – заявил ДжоДжо.
– Как скажешь, зеленый, – ответила я, искренне ему улыбаясь. – В любом случае, ты не опроверг то, что похож на Шрека, а значит…
Джонатан решил почесать лоб. Средним пальцем.
– Не могли бы вы прекратить? – наконец вздохнула мама.
– Ты совсем не похож на Шрека, ДжоДжо, – добавила Руби. – Больше напоминаешь осла, как мне кажется.
Джонатан уставился на нее, а затем скользнул глазами по моему лицу и протянул:
– Твое отвратительное влияние.
– Скорее твоей матери.
Мой брат посмотрел прямо на Ивана, сидящего рядом со мной, а свой средний палец вернул ко лбу – для меня, конечно же – и сказал:
– Иван, если ты случайно уронишь ее на тренировке, никто из нас не будет тебя винить. Клянусь.
Напарник своим бедром коснулся моего колена, а через секунду мою руку накрыла хорошо знакомая мне ладонь.
– Буду иметь в виду. Возможно, во время показательного выступления после окончания чемпионата мира, – предложил мой партнер.
И я не смогла ни рассердиться, ни обидеться на него.
Глава 13
– Тебе не обязательно идти со мной, – сказала я Ивану, после того, как мы вышли из его машины, при этом неосознанно потирая горло из-за странного покалывания, беспокоившего меня на протяжении всего дня. По моему мнению, виной тому оказалась бутылка воды, оставленная в моей машине, которую я так и не смогла забрать, потому что боялась навлечь на себя гнев Нэнси Ли.
Парень фыркнул и, клянусь Богом, закатил глаза.
– Мы вроде уже решили этот вопрос.
– Знаю, умник, но у тебя ещё есть возможность передумать. Сестра или ее муж смогут отвезти меня позже, если вдруг ты решишь уехать, – предложила я, ожидая его на подъездной дорожке рядом с домом Руби, так как пассажирская дверь автомобиля находилась ближе к обочине.
Иван пожал плечами и покачал темноволосой головой.
– Я не передумаю. Единственное... Сколько времени это займёт? Часа три?
– Четыре, – поправила я его.
Казалось, он обдумывал мои слова, пока подходил ближе, прежде чем кивнуть, по-видимому, что-то для себя решив.
– Уж если могу вытерпеть тебя столько же, то вряд ли сидеть с ребенком окажется сложнее.
Очевидно, мой партнёр никогда раньше не оставался с детьми, раз полагал, что это легче легкого, но я не собиралась разубеждать его. И с нетерпением ждала того момента, когда ему придётся разбираться с малышней.
– Что ж, ладно, но потом не ной, что я не предлагала тебе сбежать.
Когда мы остановились перед крыльцом, Иван скривил свое идеальное лицо.
– Просто доверься мне. Мы всего лишь няньки, а не инженеры ракетостроения.
Я ткнула его локтем прямо перед тем, как подняться по ступенькам и постучать в дверь.
В ответ Иван пихнул меня рукой в спину.
И как, черт возьми, мы дошли до этого?
Блядская машина не завелась. Опять. Дядя Джефф не ответил на мои многочисленные звонки, а позволить себе вызвать эвакуатор я не могла. Существовали билеты на самолет и гостиничные номера, на которые нужно было откладывать деньги, а так же продукты, страховка, счета за электричество, оплачиваемые мною, как часть моей «аренды», и другие ежемесячные расходы. Пока я решала, кому позвонить, чтобы меня забрали, сзади послышался противный «бииииип», который длился, наверняка, секунд десять, и из-за которого я подпрыгнула от неожиданности. Сигнал исходил из шикарной черной машины. После гудка со стороны водителя опустилось стекло, и знакомое лицо выглянуло из окна.
– Опять проблемы с машиной? – спросил Иван, прикрыв глаза солнцезащитными очками.
Я вздохнула, а затем кивнула.
– Тебе пора купить новую.
Выражение моего лица не изменилось.
– Ну раз ты так считаешь…
Парень скорчил рожу в ответ.
– Садись.
– Мне не домой, – сказала я ему.
Взгляд сквозь черные очки был направлен прямо на меня, пока парень привычно двигал челюстью из стороны в сторону. Затем раздалось:
– Вот как? Неужто у тебя свидание?
– Нет, болван. Сегодня я сижу с детьми.
Выражение его лица мгновенно изменилось, но моего внимания это не стоило.
– Мне нужно к сестре, – закончила я, напоминая ему о нашем с Руби разговоре, неделю назад.
Иван поднял очки с переносицы кончиком пальца.
– Тогда садись.
– Она живет дальше, чем я.
– Насколько дальше? – уточнил он.
Я объяснила ему, в какой стороне города находился дом Руби, глядя, как мой партнер скорчил физиономию.
– Сколько по времени тебе сидеть с племянниками?
– Примерно четыре часа, – ответила я, услышав сомнение в своем голосе, так как задавалась вопросом, что у него на уме, раз парень интересуется, сколько времени это займёт.
Иван задумался, а затем произнес:
– Ясно. Одну секунду, – должно быть, Луков потянулся к телефону, потому что следующим, что я заметила, оказался его взгляд, сосредоточенный на своих коленях. Парень снова пробормотал: – Еще секундочку.
С кем это он переписывался? И что писал?
Я едва успела все обдумать, как Иван оглянулся и протянул:
– Хорошо. Если это только на четыре часа, то я смогу отвезти тебя туда, а потом подбросить до дома.
Погодите-ка. Что значит «потом»?
– Ты приедешь за мной и отвезёшь назад? – нахмурившись, уточнила я.
Иван ущипнул себя за губу, и мне это не понравилось, потому что его действие выглядело так, будто он считал меня идиоткой.
– Нет. Мой дом на другом конце города, гений. Я останусь вместе с тобой, а после этого отвезу домой... Раз это всего на четыре часа. Вечером мне нужно быть дома.
Зачем ему обязательно быть дома? Его кто-то ждал? У него... была девушка?
– Так ты садишься или нет? – продолжил Иван.
Нет. Это не мое дело.
Абсолютно не мое.
Может, я и тяжело сглотнула в тот момент, но уж точно не собиралась ломать голову.
– Можешь просто высадить меня у Руби, а вечером кто-то отвезет меня домой.
Можно было не смотреть на Ивана, чтобы понять, что он закатил глаза.
– Заткнись уже и полезай внутрь. Я смогу отвезти тебя домой.
У него точно была девушка.
– Тебе не обязательно оставаться… – начала я, прежде чем Иван прервал меня.
– Залезай, Пончик, – потребовал он, поднимая стекло.
Со стервозным выражением на лице и напоминанием самой себе о том, что его личная жизнь не имеет ко мне никакого отношения, я все же уселась в машину.
Луков отвез меня к дому моей сестры.
А затем мы встали на мощеном тротуаре, продолжая препираться о наших с ним стилях вождения.
Парень определенно ездил медленно.
Именно так я очутилась на крыльце дома Руби вместе с Иваном.
– Иду! – послышался голос Руби с другой стороны. Через секунду дверь распахнулась, и она, стоя в проеме, засияла той самой широкой улыбкой, ради которой я пошла бы на убийство. И даже съела бы сердце того бедолаги. – Жас, – сестра колебалась всего секунду, прежде чем сделать шаг вперед и обнять меня.
Я обняла ее в ответ, решив не обращать внимания на заминку с объятиями. Разве я когда-нибудь отказывалась от объятий с ней? Вероятность того, что такое все же случалось, заставила мой желудок сжаться.
Мне стоило постараться все исправить.
Отклонившись назад, я повернула голову в сторону Ивана, в тот же момент, как взгляд Руби остановился на нем.
– Привела подкрепление, чтобы позаботиться о ваших гангстерах.
Лицо моей сестры мгновенно покраснело; она скованно кивнула, переводя глаза с меня на Ивана и обратно.
– Привет, Иван, – только и сумела выдавить Руби.
Мой напарник мягко улыбнулся. А затем протянул ей руку. И когда девушка сделала то же самое в ответ, парень взял ее ладонь и мягко встряхнул.
– Приятно видеть тебя снова, Егоза, – он одарил ее очаровательной улыбкой, которая почему-то заставила меня почувствовать себя неловко. – Не возражаешь, если я буду называть тебя так?
Мы с сестрой моргнули.
Но я знала – она отреагировала так не потому, что Иван являлся красавчиком. Ее муж тоже был сногсшибательным – пусть и по-своему, однако не уступал в красоте Ивану. И Руби безумно его любила.
Сестра просто была застенчивой.
Ко всему прочему, никто не называл ее Егозой кроме родственников. По крайней мере, насколько мне известно. Даже Аарон.
– Я не возражаю, – практически прошептала она, переводя взгляд на меня, а затем снова на Лукова. – Ты теперь почти член семьи, так ведь?
Почти член семьи? Я отбросила эту мысль в сторону, когда Иван пихнул меня и получил толчок в ответ.
– Входите, – сказала Руби, отступая на шаг. – Мы уже собрались. Просто поужинаем, а потом пройдемся по магазинам, – и я бы поставила свою почку на то, что под «магазинами» она имела в виду магазин комиксов, но знала, что Руби никогда не признается в этом, потому что рядом находился Иван. – Мы недолго.
Я пожала плечами и вошла в дом, в котором за последние двенадцать месяцев бывала достаточно часто, так как сестра, наконец-то, вернулась в Хьюстон. Последние четыре года они с мужем проживали в Вашингтоне, пока тот служил в армии. За это время Аарон прошёл курс обучения и получил работу в госпитале для ветеранов, занимаясь.... Чем-то. Как видите, я была хреновой невесткой, раз не знала, чем точно он там занимался.
Надо обязательно спросить у Руби об этом.
– Все в порядке. Делайте все, что хотите. Мне больше нечем заняться, кроме как поспать, – ответила я ей, намеренно не упоминая, что ровно через четыре часа Ивану придется выскочить из дома, чтобы поехать делать что-то очень важное.
– Эй, Жасмин, – раздался приятный голос из коридора за секунду до того, как к нам подошел высокий блондин.
– Привет, Аарон, – сказала я, покачиваясь на каблуках. – Помнишь Ивана?
Белокурый красавчик, который, клянусь, мог бы с лёгкостью сделать карьеру жиголо, если бы не служил в армии, протянул мне свою руку, и я хлопнула его по ладони. Затем он повернулся к Ивану и тоже протянул свою руку, а тот в свою очередь пожал ее.
– Приятно снова тебя видеть, – сказал мой шурин, делая шаг назад, чтобы встать рядом с сестрой. – Спасибо за то, что присмотрите за детьми.
Я пожала плечами, а Иван произнес:
– Без проблем.
– Ну, мы пойдём тогда, – протянул Аарон, наклоняясь, чтобы поцеловать мою сестру в висок.
Руби кивнула.
– Ты уже знаешь, где все находится. Дети сейчас наверху. Они накормлены. Бенни спит на нашей кровати. Я не хотела будить его, перекладывая в кроватку. Мы все еще пытаемся приучить малыша к горшку…
Я отмахнулась от нее.
– Не переживай. Уж с этим-то я справлюсь, – мой взгляд скользнул по стоящему рядом Ивану, и я попыталась представить его комментарий по этому поводу... Но ничего не пришло в голову. – Мы разберёмся.
Возможно. По крайней мере, я бы точно смогла.
Аарон ещё раз поцеловал Руби в висок, и они вышли из дома, закрыв за собой дверь. Едва щёлкнул замок, как наверху послышался вопль.
– Вперёд, – сказала я, указывая на лестницу.
Иван кивнул и последовал за мной, вверх по лестнице огромного красивого дома с четырьмя спальнями, который находился в пригороде.
Дети моей сестры жили в одной комнате. На противоположных сторонах стояли кроватки: одна белого цвета, а другая в тон дерева. Я направилась к белой, увидев извивающееся крошечное тело, лежащее лицом вниз. Джесси плакала так сильно, что я вздрогнула и тут же подняла девочку, прижав к своей груди. Она была маленькой... Но ужасно громкой.
Я покачала ее, шепча: «Тихо, тихо» и слегка потряхивая, как ей нравилось, прежде чем повернуться и увидеть Ивана, стоящего в дверях с дурацкой ухмылкой на лице. Я моргнула.
– Что?
Джесси продолжала плакать.
– Ты так легко взяла её на руки, – ответил он, переводя взгляд с меня на кроху и обратно, словно у меня получилось сделать что-то невообразимое.
– Это ребенок, а не граната, – пробормотала я, продолжая нашептывать и укачивать любимую малышку, в попытке успокоить. Это всегда срабатывало. Я улыбнулась милому возмущенному лицу.
– Не знал, что ты любишь детей, – произнес Иван, подходя ближе ко мне и выгибая шею, чтобы взглянуть на ребенка у меня на руках.
Я улыбнулась Джесси, зная, что парень меня не видит, и сморщила нос.
– Как видишь, люблю.
Его «Серьезно?» меня совсем не удивило.
Я покачала ребенка еще немного. Ее плач стал тише, пока девочка не начала просто хныкать. Бинго.
Жасмин – заклинатель детей.
– Да, – тихо ответила я, сохраняя спокойный тон. – Я люблю детей. А вот взрослых нет.
– Не любишь взрослых? Даже не верится, – фыркнул Иван и улыбнулся мне, прежде чем снова сосредоточиться на крошке. Он поднял палец и нежно коснулся одной из щёчек Джесси, вероятно, осознавая, насколько нежной была кожа девочки, как если бы впервые оказался настолько близко к крошечному человечку.
– Заткнись.
Я слышала его тихое дыхание.
– Она такая мягкая и маленькая. А дети всегда такие маленькие?
Я взглянула на крохотное личико, зная, что глаза у девчушки были ярко-голубыми. Которые однажды могут стать того же оттенка, что и у моей матери.
– Джесси весила чуть больше трех килограммов, а это довольно много для моей сестры, – объяснила я. – Бенни тоже родился с большим весом, это у них от отца, – затем склонила голову, чтобы поцеловать Джесси в лоб, и та взволнованно заплакала. – Дети невинны. Они милые и честные. А еще забавные. И знают, что хорошо, а что плохо гораздо лучше взрослых. Как можно не любить детей?
– Они очень громкие.
Искоса посмотрев на него, я откашлялась, стараясь не обращать внимания на покалывание в горле.
– Прямо как ты.
Взгляд Ивана уже был прикован ко мне, когда тот ответил:
– У них иногда бывают истерики.
Я подняла глаза на потолок.
– Все равно звучит так, словно ты описываешь себя.
Иван тихонько рассмеялся.
– А ещё малыши плачут.
И улыбнулся своей белоснежной улыбкой, когда увидел мою кривую ухмылку.
– Ой, заткнись. Я никогда не плачу, – прошептал мой партнер.
– Ныть и плакать – одно и то же.
– Ага, а ты никогда не врешь.
Покачав головой, я опять взглянула на свою маленькую племянницу.
– Я люблю детей, особенно совсем маленьких. Моих деток, – прошептала я, чуть сдвинув малышку на своей руке. Джесси хныкнула, и я немного приподняла её, чтобы понюхать подгузник. Пахло нормально. Она пошла в мою сестру, и ее какашки ужасно воняли.
– У тебя только двое племянников? – как гром среди ясного неба раздался вопрос Ивана.
– Нет, у меня есть еще одна племянница – дочь старшего брата. Она подросток.
– Вы с ней близки?
Мои глаза вновь вернулись к Джесси, вспоминая о том, сколько раз я подводила другую свою племянницу. Мне не часто удавалось присутствовать в ее жизни. У нее уже имелась любимая тетя, и я точно ею не была. Как обычно, винить в этом оставалось лишь саму себя.
– Сейчас можно сказать да, но все равно недостаточно. Я была слишком молода, когда она родилась, а потом... у меня не хватало времени… Ты же понимаешь, о чем речь? Вроде бы она ещё ребёнок, а потом – раз и выросла. Но когда я это поняла, стало уже поздно.
Конечно, Иван представлял, что значит, когда время истекло. Не уверена, каким образом, но он точно знал.
– Да, понимаю, – согласился мой напарник. – В этом-то все и дело, – краем глаза я видела, что он пристально смотрел на меня. – Не вини себя. Это бессмысленно, и ты это знаешь.
Я пожала плечами.
– Говоришь так, будто это легко, но ясно же, что нет. Меня не должно волновать, что моя старшая сестра – ее любимица, однако все же раздражает, – зачем-то открылась я ему. – Наверное, я просто не умею проигрывать.
Что-то коснулось моего плеча. Повернув голову, я увидела, что это была рука Ивана.
– Это точно, – согласился он.
Я подарила ему слабую улыбку, но радости при этом не испытывала.
– Для кого-то ты обязательно станешь самой-самой, – Иван снова коснулся щеки Джесси.
– Как раз работаю над этим, – прозвучал мой ответ. – Это моя цель. Хоть раз я должна стать чьим-то любимчиком.
То, как парень медленно повернул голову, заставило меня насторожиться. Затем он прошептал:
– Что это значит?
Я снова пожала плечами, стараясь отделаться от тяжелого чувства, возникшего из ниоткуда. Мне нужно было все исправить. Стать лучше.
– Ничего. Только то, что мне хочется стать для кого-то из моей семьи самой любимой, поэтому я выбрала Джесси, так как она – «чистый лист».
Выражение лица Ивана должно было что-то мне сказать, но этого не случилось.
– Я так и не понял, что ты имеешь в виду. Объясни.
Мой взгляд скользнул к потолку.
– Чего ты не понял? Мамин любимчик – мой брат Джонатан. А отец больше всех любит Руби.
– Что??
Я пожала плечами.
– У каждого есть свои любимчики, не только у родителей. Например, у Руби это Тали. А у Тали – Руби. Себастьян и ДжоДжо тоже любят Руби больше всех. Все нормально.
Дело было не в том, что Иван скорчил лицо. Потому что он этого не сделал. По крайней мере, не то выражение лица, на которое отреагировали бы девять из десяти обычных людей. Однако я была той единственной, что заметила изменения. Видимо, потому что я это я. То, что отразилось на лице моего партнёра, по моему мнению, получилось рефлекторно, а не специально. У Ивана слегка напряглись мышцы челюсти. Все произошло стремительно. Просто секундное и несущественное движение.
Но мое пристальное внимание меня не подвело.
– Что? – спросила я, продолжая смотреть на парня.
Он не удивился тому, что его поймали, так что отпираться не стал.
– Кто же тогда твой любимчик? – медленно уточнил мой партнер, пристально изучая меня серо-голубыми глазами.
Я посмотрела на малышку в своих руках и улыбнулась, вглядываясь в ее крошечное личико.
– Оба ребёнка Руби.
И тут же заметила, как сильно у Ивана дернулся кадык, и как дрогнул его голос, когда он задал мне еще один вопрос.
– Я про твою семью, Пончик. В твоей непосредственной семье кого ты любишь больше всех?
Мне не нужно было рассуждать об этом. Ни секунды. Вообще. И не стоило даже смотреть Ивану в глаза для того, чтобы ответить:
– Каждого из них.
В его тоне не сквозило недоверие, когда парень задал новый вопрос.
– Что, всех сразу?
Поцеловав ребенка в лоб, я сказала:
– Да. Всех сразу. У меня нет любимчиков.
Иван сделал паузу, а затем продолжил:
– Но почему?
В груди кольнуло так, что у меня перехватило дыхание.
Что причинило мне боль. Не сильно, но достаточно, чтобы я почувствовала. Не важно, насколько редко это случалось, ощущение всегда было одним и тем же.
Так что я определенно не смотрела на своего партнера, с которым проводила дни напролёт, когда ответила:
– Потому что люблю их всех одинаково.
Однако засранец не сдавался.
– Почему?
– Что значит «почему»? Я просто люблю их и все, – сказала я, продолжая избегать зрительного контакта и пытаясь сделать вид, будто изучаю крошечное лицо в своих руках.
Дело в том, что спортсмены, да и люди в целом, которые жаждали побеждать везде и всегда, не знали значения слова «сдаться»... Смириться. Эта концепция им была чужда. Так с чего я решила, что человек, который, по-видимому, был еще более жалким неудачником, чем самый огромный лузер на планете (я), не станет зацикливаться на чем-то, что и так уже ясно. И это было выше моего понимания.
Поэтому не стоило удивляться, когда парень продолжил задавать один и тот же вопрос, на который я абсолютно не хотела отвечать.
– Так почему, Жасмин? – Иван сделал паузу, давая словам отложиться в моем сознании. – По какой причине ты любишь их всех одинаково?
Мне была ненавистна ложь, потому что как только ты решался солгать, враньё начинало съедать тебя изнутри, приходилось постоянно помнить об обмане и контролировать свои слова… Зная, что рано или поздно твоя ложь причинит кому-то боль. Возможно, я была тряпкой, но все же рискнула сказать Ивану правду.
– Потому что в каждом из них есть и хорошее, и плохое. Я не пытаюсь использовать их недостатки против них самих, – объяснила я ему вынужденно, сама того не желая. Определенно не желая. Чем так плоха была правда, кроме того, что из-за неё у меня внутри все ужасно болело.
Я посмотрела на Ивана, прежде чем продолжить, потому что не хотела, чтобы он подумал, будто я смущена. Мне не хотелось, чтобы мои слова казались чем-то важным. В противном случае, он воспринял бы все именно так, а я определенно этого не желала. Поэтому продолжила.
– Мне хочется, чтобы моя семья знала, что я люблю их такими, какие они есть. И не желаю, чтобы кто-то из них чувствовал себя плохо, думая, что моя симпатия принадлежит кому-то одному.
Ну вот, я призналась. Теперь уже нельзя было забрать свои слова.
Они повисли в воздухе, витая между мной и Иваном.
Но он ничего не сказал.
Мой напарник не произнёс ни слова, пока стоял весь такой высокий и совершенный, глядя на меня своими голубыми глазами так долго, что мне захотелось поежиться. Однако Луков точно был последним человеком в мире, перед которым я бы это сделала, и не важно друзья мы или нет. Парень и так уже видел меня не в лучшем состоянии. Ему не стоило знать, что со мной делают разговоры о любимчиках.
Вместо этого я закатила глаза и спросила:
– Как насчет того, чтобы перестать на меня пялиться? Из-за тебя я чувствую себя неловко.
И что же ответил этот придурок? Обычное «Неа».
Я просто проигнорировала его.
К счастью, именно в этот момент в комнату вразвалочку вошёл Бенни в помятой одежде и с опухшим лицом, и пробубнил:
– Жасси, я ефть хосю.
Я ухватилась за этот шанс, прежде чем увязла бы в нежеланном разговоре, продолжая обсуждать то, о чем мне не хотелось даже думать.
– Хорошо, Бенни, – сказала я, а затем посмотрела на Ивана и спросила. – За кем будешь присматривать, за малышкой или мальчиком?
На лице моего партнера мелькнуло тревожное выражение, и у меня чуть не вырвался смешок.
– Нужно кого-то выбрать?
– А зачем, по-твоему, я тебя сюда притащила? Конечно.
Иван моргнул, прежде чем его взгляд прошелся по Бенни, который все еще дремал, стоя в дверях, а затем перескочил на спящее лицо Джесси.
– Они оба маленькие, – сказал парень так, словно открыл мне глаза на мир.
Настала моя очередь моргать.
Иван прикусил свою розовую губу и посмотрел на мальчугана, который стоял в дверях, вероятно, даже не понимая, что мы не его родители. Потом Луков решился.
– Возьму на себя малышку.
Я не позволила удивлению отразиться на моем лице. Мне казалось, что он выберет Бенни вместо Джесси.
– Окей. Вот, – произнесла я, подойдя к Ивану и протянув ему ребёнка.
Выражение лица парня почти рассмешило меня.
– Я никогда раньше не держал в руках младенца, – пробормотал он, напрягаясь всем телом.
– У тебя получится.
Иван пристально на меня взглянул, а затем сложил свои руки, повторяя мою позу.
– Конечно, получится.
Я просто хмыкнула, а Луков улыбнулся. Было несложно переложить малышку в его руки. Парень уложил маленькую головку Джесси в сгиб локтя, а затем прижал к себе.
– Она такая легкая, – прокомментировал мой партнер, когда девочка оказалась полностью в его объятиях.
– Ей всего несколько месяцев, – ответила я ему, разворачиваясь к Бенни.
Иван усмехнулся.
– Это ничего не значит. Ты тоже маленькая, но ужасно тяжёлая.
– Ой, заткнись. Я не настолько тяжёлая, – повернув голову и посмотрев на него через плечо, я протянула руки к племяннику.
– Так и есть. Ты самая тяжелая партнерша, которая у меня была.
– Все дело в мышцах.
– Так вот как это называется?
Я рассмеялась, когда Бенни подошел ко мне, все еще потирая лицо.
– Знаешь, что, фея Динь-Динь? Ты тоже совсем не легкий, – бросила я Ивану, прежде чем обнять любимого трехлетнего племянника и взять его на руки.
Иван тихо засмеялся и поднес девочку к своему лицу точно так же, как и я несколько минут назад.
– Мне и не положено. Ты же знаешь, все дело в мышцах.
***
– Не понимаю, почему люди жалуются. Это ведь легко, – сказал Иван, прижимая бутылочку ко рту Джесси, жадно сосавшей ее.
Не хотелось признавать, но у Ивана отлично получалось быть нянькой. Наверное, так не должно было быть. Однако было.
В следующий раз, когда Джесси расплакалась, находясь в руках парня, Иван слегка подпрыгнул, нахмурился и повернулся ко мне с паникой на лице, но прежде чем я успела подсказать ему, что делать, парень начал напевать и покачивать ее сам. Его «тихо, тихо» звучало очень странно. Я не следила за временем, но мне показалось, что меньше, чем через минуту кошачьи вопли малышки превратились в тихие всхлипы, а ещё через минуту прекратились вовсе. Мне пришлось сдержаться, лишь бы не ляпнуть вслух, что Иван прирождённый нянька, но ему не обязательно было знать об этом. У парня и так завышенная самооценка.
А позднее Луков поразил меня еще больше.
Через какое-то время Джесси снова захныкала, и я сказала ему, что, вероятно, пора сменить ей подгузник. Однако единственным, что ответил Иван, было:
– Хорошо.
Когда я предложила забрать Джесси, парень сказал:
– Сам справлюсь. Просто объясни, что делать, – и на этом все. Он сменил ей подгузник и дважды успокоил её плач.
Иван оказался бесконечно терпеливым. Не чувствовал усталости. Даже не жаловался.
И это не должно было меня удивлять. Серьезно. Я знала, насколько он был терпелив, неутомим и оптимистичен. Эти качества появились у него, благодаря фигурному катанию. Но я не могла не размышлять о том, что, возможно, просто плохо знала Ивана.
– Я уже оставалась с ними на ночь. Повтори мой подвиг, а потом скажи, что это легко. Даже не знаю, как моя сестра не стала ходячим зомби, – ответила я своему коллеге, лежа на полу рядом с Бенни и передавая ему блоки, из которых он делал замок. Или что-то похожее на замок.
– Они часто просыпаются?
– Да, особенно часто просыпались, когда были совсем маленькими. У Руби с Аароном просто вагон терпения. Они прекрасные родители.
– Я мог бы стать хорошим отцом, – прошептал Иван, продолжая кормить Джесс.
Можно было сказать ему, что он будет хорош во всем, за что ни возьмётся, но… Обойдется.
– А ты хочешь иметь детей? – спросил парень меня ни с того, ни с сего.
Я передала Бенни еще один кубик.
– Возможно, когда-нибудь.
– А когда-нибудь… это когда?
Его вопрос вынудил меня оглянуться через плечо. Все внимание Ивана было приковано к Джесси, и мне показалось, что он улыбается ей.
Хм!
– Может, когда мне будет чуть за тридцать. Не знаю. Думаю, что смогу пережить, если с детьми не получится вовсе. Я никогда особо не размышляла об этом, за исключением того, что точно не хочу заводить их в ближайшем будущем. Понимаешь, о чем я?
– Из-за фигурного катания?
– А почему же еще? У меня едва хватает времени на свою собственную жизнь. Не представляю, как смогла бы тренироваться, имея детей. Наш папочка должен быть богат и сидеть дома с малышами, чтобы я могла заниматься спортом.
Иван сморщил нос, глядя на мою племянницу.
– Я знаю по крайней мере десять фигуристов, у которых есть дети.
Я закатила глаза и ткнула Бенни в бок, когда тот потянулся своей маленькой ручкой ещё за одним блоком, чем вызвал у меня ухмылку.
– Я и не говорю, что это невозможно. Просто не собираюсь рожать в ближайшее время. Не желаю торопиться, чтобы потом пожалеть об этом. Если дети когда-нибудь появятся, то мне хочется, чтобы они были моим приоритетом. Не хочу, чтобы малыши думали, что они на вторых ролях.
Уж кому как не мне было знать, каково это. Я и так уже достаточно напортачила со своей семьёй, раз они полагали, что мне плевать на них. Если бы когда-нибудь решилась сделать нечто подобное, то приложила бы все усилия и возможности, чтобы отдать всю себя своим детям.
Иван в ответ только и пробормотал:
– Хмм.
Мысль, которая пришла мне в голову, вызвала неприятное чувство внутри.
– А что? Планируешь завести детей в ближайшее время?
– Нет, – тут же ответил он. – Но мне нравятся дети Руби. Так что, возможно, стоит задуматься об этом.
Я нахмурилась, ощущение тяжести внутри становилось все сильнее.
Иван продолжал болтать.
– Я мог бы начать обучать своих детей фигурному катанию с ранних лет... Мог бы их тренировать. Да, точно.
Настала моя очередь морщить нос.
– Три часа с чужими детьми, и ты уже планируешь завести своих?
Парень посмотрел на меня с ухмылкой.
– С правильным человеком. Я не собираюсь иметь их с кем попало и разбавлять свою кровь.
Я закатила глаза, глядя на этого идиота и продолжая игнорировать странное чувство внутри, которое не собиралась признавать ни сейчас, ни в будущем.
– Не дай бог, у тебя появятся дети от кого-то, кто не идеален. Придурок.
– Думаешь? – фыркнул Иван, посмотрев на малышку, прежде чем оглянуться на меня с той самой ухмылкой, фанатом которой я не являлась. – Они могут оказаться низкого роста, со злыми раскосыми маленькими глазками, огромным ртом, тяжелым весом и плохой репутацией.
Я моргнула.
– Надеюсь, тебя похитят инопланетяне.
Иван расхохотался. Звук его смеха оказался таким заразительным, что вынудил меня улыбнуться.
– Ты будешь скучать по мне.
Все, что я смогла ответить, при этом пожав плечами, было:
– Неа. Я знаю, что когда-нибудь мы снова увидимся…
Иван усмехнулся.
– …В аду.
Улыбка быстро слетела с его лица.
– Эй! Я – хороший человек и нравлюсь людям.
– Всё потому, что они тебя не знают. Если бы знали, то кто-нибудь уже давным-давно надавал бы тебе под зад.
– Ну… Они могут попытаться, – возразил парень, и я невольно рассмеялась.
Что-то с нами явно было не так.
И я совершенно не испытывала к Ивану ненависти. Никакой.
Глава 14
– Да что с тобой?! – рявкнул Иван через пять секунд после выхода из Волчка31 – все того же Волчка, на котором я споткнулась и приземлилась прямо на задницу. Того самого элемента, на котором теряла равновесие последние шесть раз, пока мы его исполняли. Обычно у меня получалось повторять разные варианты Волчка один за другим: Чинян, Волчок через Либелу или с подкруткой. И как правило мне легко давался любой из них.
Но не тогда, когда лихорадило все тело, сводило каждую мышцу от колен до подбородка, а голова, казалось, вот-вот взорвется.
Вдобавок ко всему, мое горло саднило так, будто я жевала наждачную бумагу, и просто стоять на ногах было выше моих сил.
Я чувствовала себя отвратительно.
Хуже некуда.
И так было с самого утра. Я практически уверена, что проснулась посреди ночи, чего никогда раньше не делала, потому что у меня раскалывалась голова и горело горло, словно в него опрокинули стакан лавы.
Но я не сказала об этом ни Ивану, ни тренеру Ли.
До начала работы над хореографией оставался всего один день, и у нас не было времени на проблемы с моим здоровьем. Именно в тот момент, когда мы с Иваном присматривали за детьми Руби, один за другим начали проявляться симптомы. Сначала началось покалывание в горле. Потом заболела голова. Затем я почувствовала слабость. А следом стало ломить все тело и… Бам! Резко поднялась температура. Сложив все признаки вместе, стало ясно, что у меня простуда.
