Текст книги "С любовью, Луков (ЛП)"
Автор книги: Мариана Запата
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)
– А твой отец?
Я настолько паршиво себя чувствовала, что даже не смогла рассердиться при упоминании отца. Или расстроиться, что тоже о чем-то говорило. Поэтому сказала Ивану правду.
– Не для меня.
Едва я успела произнести эти слова, как Луков уставился на меня во все глаза.
Он не стал расспрашивать, почему я так думаю, и на меня накатило искреннее облегчение. Отец был последним человеком, о котором я хотела поговорить. Может не самый последний, но наверняка в тройке худших. Или в четвёрке, если быть точной.
– Кто еще есть в списке лучших? – спросил Иван после неловкой паузы, пока я думала о своем отце.
– Больше никого.
Я не упустила случайный взгляд, который он бросил на меня, прежде чем упомянуть:
– Я, между прочим, выиграл две золотые медали.
– Ого. А ты не рассказывал об этом, – съязвила я, наблюдая, как Иван продолжает устраиваться на моей кровати, пока его правый бок не придвинулся ко мне вплотную.
– Представляешь, – ответил он с сарказмом. – Даже не раз. А целых два. И еще победил в нескольких Чемпионатах мира.
– Какое отношение это имеет к делу? – прохрипела я, мое горло требовало воды. Иван начал пятиться назад, пока его спина не встретилась с изголовьем кровати.
Мой напарник поднял ноги в воздух, стащив с ног чёрные кожаные ботинки, один за другим, и позволив им со стуком упасть на пол.
– Некоторые считают меня лучшим.
– Кто? – слабо фыркнула я, наблюдая, как Иван закидывает ноги обратно на кровать, скрестив одну лодыжку на другой и открывая взору фиолетово-розовые полосатые носки.
Парень склонился так, чтобы видеть мое лицо, при этом прижав подбородок к груди, прикрытой футболкой.
– Многие.
Я притворно ахнула, тут же пожалев об этом, потому что горло заболело еще сильнее.
– Ну... Думаю, ты тоже очень крут.
Парень от удивления приподнял свои темные брови.
– Думаешь?
– Ага, думаю. Ты неплохо катаешься на коньках. И сегодня вел себя со мной очень мило. Или вчера. Я даже не знаю, какой сегодня день, – пробормотала я. – Ты тоже можешь попасть в список, если хочешь, чтобы нам стало неловко.
– Ой, не надо так нервничать.
Я рассмеялась, поморщившись, и посмотрела на долговязое тело, лежащее рядом со мной. На пальцы, которые сомкнулись на его груди, и которые гладили меня по волосам, когда мне было очень плохо. Не раздумывая, я придвинулась ближе к Ивану, снова желая ощутить его прикосновения и ласку, затем прижалась к нему всей длиной ног, хоть и лежала под одеялом. С очередным сглатыванием ко мне пришло осознание, что он не станет дразнить меня из-за желания быть к нему ближе, и склонив голову набок, я положила ее ему на плечо. В течение последних двух месяцев мы становились друг к другу все ближе и ближе. Я говорила себе, что это ничего не значит. Ничего. И решила вести себя именно так, независимо от понимания, что у меня никогда-никогда не было ничего подобного с ублюдком Полом.
– Ты – лучший, – сказала я Ивану. Мой голос звучал так же слабо, как я себя чувствовала. – В парном катании.
Что-то мягко приземлилось мне на макушку в тот момент, когда Луков рассмеялся, и мне показалось, что это была его голова. Или щека.
– Ну, спасибо, что пояснила.
Я посмеялась еще немного, боль в горле того стоила.
– До сих пор ты был мне хорошим другом, но на самом деле я могу сравнить нашу дружбу только с отношениями между мной и твоей сестрой.
– Хм, – вздохнул он рядом со мной, немного смещаясь, прежде чем неожиданно скользнуть рукой по моему плечу. Я не собиралась жаловаться. Парень был теплым и тяжелым, и мне понравилось, как я себя ощущала: в безопасности. Очень понравилось. – Это правда.
– Карина одалживала мне свою одежду, пока не выросла на пятнадцать сантиметров. Но она не может поднять меня так, как ты.
Он согласился с мягким смешком.
– Ты права, Пончик. Хотя на меня приятнее смотреть.
Я невольно фыркнула, о чем тут же пожалела.
– Надоедливая зараза.
– Ты все время это говоришь.
Я улыбнулась ему в плечо и почувствовала дуновение воздуха, которое подсказало мне, что он, скорее всего, сделал то же самое.
– Тебе не обязательно здесь оставаться.
– Знаю. Твоя мама сказала, что твои родственники могут прийти и проверить тебя, пока она не вернется.
Я скорчила лицо.
– Мамуля обычно звонит Тали, одновременно закидывая соленые крекеры и газировку ко мне в комнату. Вот как она обо мне заботится. Я бы предпочла побыть одна.
– Никакой газировки или крекеров. Это последнее, что тебе нужно, – ответил Иван. – Сахар и бессмысленные углеводы ничем не помогут.
Кому, как не Ивану было позволено рассуждать о каждом грамме пищи, которая попадала мне в рот.
– Теперь мне точно нельзя оставлять тебя, если такое может случиться после моего ухода, – прошептал он, вынудив меня захихикать. – Я не против остаться еще ненадолго, но чуть позже мне нужно будет вернуться домой, по крайней мере, на час.
Где-то в глубине души я понимала, что ему нужно будет уйти и заняться личными делами. Точно так же, как это было, когда мы сидели с Джесси и Бенни, и когда Иван ужинал у нас дома. Но так и не спросила причину ухода. Я слишком устала.
– Можешь идти, если хочешь.
– Нет, сейчас только пять вечера, Пончик, – ответил он. – У меня есть несколько часов. Все нормально.
– Уверена, у тебя есть дела поважнее.
Рука подо мной сдвинулась и легла на мое плечо, сжав его перед тем, как пробежаться вверх и вниз по моему предплечью, снова и снова.
– Успокойся и поспи.
Спать? Звучало замечательно. Просто потрясающе.
Не став спорить, я закрыла глаза. А после того, как почувствовала лёгкий аромат парфюма Ивана, который тот использовал ежедневно, со вздохом спросила:
– Ты такой со всеми своими партнершами? Или только с теми, с кем застрял на год?
Тело Ивана под моей щекой мгновенно напряглось и оставалось каменным, даже когда он ответил:
– Перестань болтать и спи, ладно?
Я переместила ладонь ровно настолько, чтобы она легла прямо на выпуклые твердые кубики его пресса. Мне приходилось наблюдать их мельком сотни раз, когда Иван снимал свитер или поднимал руки, чтобы потянуться или почесать живот... но не довелось прикоснуться к ним. Ни разу. Знаете, на ощупь они были такими же твердыми, какими выглядели.
– Тебе вовсе не обязательно оставаться, – повторила я снова. Усталость давила на мои глаза, вынуждая дать им возможность отдохнуть.
Иван вздохнул, и я почувствовала, как он покачивает головой.
– Никто другой не позаботится о тебе так же хорошо, как я, – наверное, он был прав. Чем быстрее я поправлюсь, тем лучше для него. Для нас обоих.
Разочарование охватило меня изнутри, но я проигнорировала его. Это не имело значения. Парень находился здесь и делал то, чем не захотел бы заниматься никто другой.
– Прежде чем ты снова заснешь, скажи мне, где пульт? – произнёс мой напарник.
Слепо потянувшись за спину, я схватила пульт с другой тумбочки и уронила ему на живот.
А затем меня вырубило.
***
Что-то теплое коснулось моего рта, и клянусь, что услышала тихое: «Вот, малыш, выпей».
Я выпила все. Что бы там ни было.
***
В какой-то момент мои глаза снова открылись, из-за того, что голова вдруг оказалась на чем-то твердом. Я обнаружила, что лежу на чьем-то бедре, перебросив руку через колени. Рядом тихо работал телевизор, а мое одеяло сползло к ногам.
Я горела и была вся в поту. Но каким-то образом мне вновь удалось заснуть.
***
– Жасмин, – прошептал мне на ухо Иван, погладив по волосам, а потом по руке. – Мне нужно вернуться домой.
Я чувствовала себя плохо, поэтому смогла сказать лишь одно:
– Хорошо.
Парень еще раз прошёлся ладонью по моим волосам, руке, задержавшись на запястье.
– Телефон лежит рядом с тобой. Твоя мама сказала, что кто-нибудь придет проведать тебя. Позвони мне, если тебе что-то понадобится, ладно?
– Угу, – было единственным, что я успела пробормотать, прежде чем ощущение его пальцев на моем запястье исчезло.
– Я приеду утром, – продолжил Иван, и что-то теплое и влажное коснулось моего лба настолько легко и быстро, что я ничего не поняла.
– Спасибо, – прошептала я в момент просветления, моё горло было очень сухим.
– Я оставил тебе стаканы с водой на обеих тумбочках. Попей.
Что-то ещё раз коснулось моего лба, и я вздохнула:
– Хорошо, Ваня, – затем перевернулась и снова отрубилась.
Глава 15
Меня разбудил тычок в лоб. Последовавшее за ним «Просыпайся, просыпайся», вынудило открыть глаза и прищуриться, глядя на палец, нависающий над моим лицом. Однако именно сухость в горле и тупая боль в голове повлияли на мое решение откинуть простынь, которую я натянула до самой шеи. Куда подевалось мое одеяло, было выше моего понимания.
На кровати, удерживая свою руку над моим лицом и наполовину спиной ко мне, сидел Иван в чистой голубой футболке, из-за которой его глаза казались ещё более выразительными.
– Ну, что? – застонала я, двигаясь к спинке кровати, пока лопатками не уперлась в изголовье.
Он проигнорировал мое бурчание и улыбнулся.
– Одевайся. Тебе необходим душ. Пора выйти из этой комнаты хотя бы ненадолго.
Я наблюдала за ним все время, пока зевала, морщась от боли в горле. Затем потянулась за почти пустым стаканом воды, который Иван оставил на прикроватной тумбочке прошлой ночью. Допивая остатки жидкости, я моргнула и спросила:
– И зачем ты меня разбудил? Чтобы отправить в душ?
– И вытащить тебя из дома.
Мне не хотелось никуда идти. Тем более выползать из кровати. И уж точно не было никакого желания принимать душ.
Иван настолько быстро протянул руку к моему лицу, ткнув пальцем в лоб, что я не успела отреагировать.
– Шевелись. Лейси не любит ждать.
– Кто такая Лейси?
– Скоро познакомишься с ней. Давай поторапливайся. А я пока принесу тебе еще стакан воды, – парень поднялся на ноги, скорчив гримасу. – И зубы тоже почисти.
На секунду мне захотелось отреагировать стоном на его комментарий, однако сил на это я не нашла... К тому же в последние дни он, по большей части, относился ко мне с добротой. Во всяком случае, со вчерашнего дня Иван, казалось, перешёл на светлую сторону.
Я решила задержать дыхание, чтобы случайно не заразить его, даже несмотря на то, что Луков вел себя как осел.
Однако оставался один вопрос... Кто, черт возьми, такая Лейси, и почему я должна с ней встречаться? Особенно, когда плохо себя чувствовала. Я уже собиралась открыть рот и начать спорить с ним, как в голове у меня запульсировало, словно напоминая о том, что мой организм наверстывает упущенное с тех пор, как я болела в последний раз.
Все мое тело ломило, когда я откинула простыню в сторону и спустила ноги с кровати. Естественно у меня уже случались травмы разной степени тяжести, но если я подхватывала простуду, мое тело проходило через определенный вид ада. В общем, болело все, начиная от глаз и заканчивая пальцами ног. Даже при малейшем движении. Так что я едва сдержала стон, когда медленно поднялась с постели.
Иван издал короткое «ха», вероятно, увидев мое лицо или заметив скованность в моих движениях, но больше ничего не сказал.
Все это было утомительно.
– Мне не хочется ничего делать.
– Я и не собираюсь заставлять тебя что-то делать, – ответил Иван. – Сказал же, тебе нужно отдохнуть.
Я посмотрела на его джинсы.
– Тогда... куда мы едем?
Его лицо ничего не выдавало.
– В одно место.
Я моргнула.
– Ты доверяешь…? – парень скорчил гримасу. – Ай, неважно. Просто оденься.
Видите, насколько паршиво я себя чувствовала, раз даже не стала спорить и задавать вопросы? Пришлось проковылять к комоду и вытащить трусики с лифчиком, после чего на меня накатила ещё большая усталость. Искоса взглянув на Ивана, я обнаружила, что он все еще сидит на моей кровати... наблюдая за мной. Из меня вырвался вздох, а парень снова приподнял брови.
– Вернусь через десять минут, – простонала я, шаркая к двери.
– Крикни, если понадоблюсь. Я уже дважды видел тебя практически голой. Так что ничего страшного.
Я бы резко ахнула, если бы у меня были силы, но их не осталось. Или могла бы показать ему средний палец, чего тоже не произошло. Все, что мне удалось сделать, это снять халат с крючка за дверью. Пыхтя и отдуваясь, я направилась через холл в ванную, которую раньше делила с Руби, когда она ещё жила здесь. Мне потребовалось немного больше времени, чем обычно, чтобы принять душ. Мои ноги стали ужасно колючими, и только поэтому я заставила себя их побрить. У меня не было сил даже втереть в кожу лосьон. И едва удалось натянуть самое удобное нижнее белье, какое только могла себе позволить.
Я накинула халат и уже собиралась завязать пояс, когда сдалась. Поэтому просто запахнула его и потащилась обратно в комнату, вновь задаваясь вопросом: Кто такая Лейси? И куда мы направляемся?
Мне удалось сделать всего пару шагов в комнату... Когда я увидела Ивана, сидящего на краю моей кровати рядом с тумбочкой... Когда поняла, что верхний ящик был открыт... Когда осознала, что он держал в руке белые листы бумаги, которые никогда не должен был видеть и вообще знать об их существовании… Иван резко приподнял свою голову, и я заметила, как его лицо приобрело совершенно противоестественный цвет.
А потом парень полностью потерял контроль.
– Это что за хрень? – спросил мой напарник, потряхивая бумагами в руке так грозно, что мне стало по-настоящему страшно.
Только на секунду. Но это все равно случилось.
Не осознавая, что задерживала дыхание, которое теперь вернулось ко мне, я прошипела:
– Какого черта ты роешься в моих вещах?
Луков настолько разозлился, что даже не сразу ко мне повернулся.
Это была моя ошибка. Я знала, что он любопытный. Знала об этом, потому что сама была такой же. Но, проклятье! Эти листки валялись там годами.
Иван проигнорировал мой вопрос, сжимая бумаги в руке настолько сильно, что они даже помялись.
– Кто... кто...? – заикался он, и это тоже служило подтверждением тому, насколько мой партнер был взбешен. Иван никогда не заикался. Никогда не колебался. Но в данный момент покраснела даже его шея.
Он еще раз встряхнул листками.
– От кого это?
Я сглотнула.
– Кто прислал тебе эту мерзость?
– Иван…
Парень покачал головой и яростно опустил руку, державшую бумаги, ударив кулаком по своему бедру. Я практически могла попробовать его гнев на вкус.
– Не «Ванькай»! Откуда они взялись?
Черт.
Черт, черт, черт.
У меня даже не было возможности прикинуться дурочкой и вести себя так, будто листки бумаги, спрятанные в моем ящике – всего лишь шутка, потому что мама никогда бы не стала рыться в моих вещах. Мы давным-давно прошли этот этап в нашей жизни. Однако я слишком хорошо знала Ивана. И понимала, что он не отстанет, пока не получит мои объяснения с мельчайшими подробностями.
И винить его в этом было нельзя.
Если бы я нашла фотографии голых мужчин с лицом Ивана, приклеенным скотчем к их телам, а так же с сердечками и стрелками, направленными на их гениталии со словами «О, да!» и «Ням-ням», вероятно посмеялась бы с минутку... Но затем бы не на шутку разволновалась.
Боже, Боже, Боже мой!
– Жасмин, – снова начал заводиться Иван, краснота с его лица и шеи поднялась до самых кончиков ушей. Господи, я никогда не видела его настолько взбешенным. Даже не думала, что парень способен на такие эмоции, если только он не находился на льду, и что-то пошло не так во время соревнований.
Я сдержала вздох, искренне сожалея о том, что так несерьезно отнеслась к своему тайнику и не запихнула бумажки в ящик с нижним бельем... Или еще куда-нибудь, где их было бы труднее найти. А может, вообще выбросить, но я не идиотка, и если со мной что-то случится, пригодились бы любые доказательства.
Всплеснув руками, я попыталась придать своему голосу побольше мягкости, но вероятно, мой тон оказался не настолько мягким, каким ему следовало быть:
– Успокойся.
Да, это определенно было худшим, что я могла ляпнуть. Иван опять потряс проклятыми листками.
– Не говори мне успокоиться!
Ну, ё-мое.
– У тебя гребаный преследователь, Жасмин! – снова вскричал парень. Как хорошо, что мамы и Бена не было дома.
Поморщившись, я лихорадочно пыталась придумать, что сказать в ответ.
– Он не угрожал мне…
Иван запрокинул голову и издал звук, который был мне не совсем понятен. Рев?
– Какого хрена?
– Не ори на меня, мать твою! – наконец, рявкнула я.
Если бы взгляды могли убивать, я бы уже упала замертво, серьезно.
– Я буду орать на тебя! Тем более, когда ты получаешь такое! Почему ты мне не сказала?
О. Мой. Бог.
У меня не было настроения для этого бреда. Ни сейчас, ни потом.
– Я не сказала тебе, потому что это не твое дело!
– Это мое дело! Еще как мое!
– Нет, не твое!
– Мое!
– Ни хрена подобного! Мне прислали их ещё до того, как мы встали в пару.
И вот так я облажалась. Как и всегда, когда болтала что-то, не подумав. Так мне и надо, за то, что не уследила за своим длинным языком.
Лицо Ивана буквально налилось кровью. Он побагровел так сильно, что я серьезно начала волноваться за его здоровье.
– Я убью тебя, – произнёс парень, понизив голос, а затем уставился на меня с выпученными глазами. – Я, блядь, тебя убью.
Теперь все это точно нельзя было свести к шутке.
– Ну, хватит уже, ладно? Я не в настроении.
Иван покачал головой и поднял кулак, бросив бумаги на мою идеально застеленную кровать.
– Мне плевать, что там у тебя с настроением, Жасмин, – заявил он и, прежде чем я успела возразить, продолжил, используя тон, которым никогда раннее со мной не разговаривал. – Как давно это началось?
Я закатила глаза и пожала плечами, злясь на себя за свою глупость. Знала ведь какой он. Знала. И должна была предвидеть худшее, не раз испытав на себе неумолимый характер этого мудака.
– Три года назад, – пробормотала я, настолько взбешенная ситуацией, что едва могла говорить.
Иван закрыл свои голубые глаза и приоткрыл рот, качая при этом головой.
– Три года, – грубо повторил он. – Сколько фотографий ты получила?
– Я не хочу об этом говорить.
Мой напарник приоткрыл один глаз и уставился им прямо на меня.
– Хреново. Так сколько их у тебя?
Я застонала и снова в отчаянии откинула голову. От допроса было никуда не деться. Да?
Вот же блядь.
– Я не знаю... – Иван начал было говорить, но я не позволила перебить себя. – Нет, серьезно. Правда не знаю. Когда только получила первые фото, несколько из них выбросила в мусор. Примерно... двадцать? – на самом деле, больше тридцати, но я не собиралась признаваться в этом.
Иван дышал так тяжело, что мне почти захотелось спрятаться, но я не была жалкой тряпкой. Особенно в такой ситуации.
– А твоя семья знает об этом? – спросил он жутко спокойным голосом.
Могла ли я солгать? Нет. Этот ублюдок слишком хорошо меня изучил.
– О паре из тех, что пришли в прошлом, – процедила я сквозь зубы.
– И что это значит? – требовательно уточнил он, все еще глядя на меня одним глазом.
– Их перестали присылать, когда я удалила все свои страницы в социальных сетях, – объяснила я вынужденно. – Близкие знают о нескольких из тех, что прислали до этого.
Иван уставился на меня, открыв оба глаза.
– Ты все еще получаешь эту херню?
Мне пришлось отвести от него взгляд и пожать плечами, при этом испытывая ужасную злость.
– Понятия не имею. Просто больше не проверяю почту.
Я действительно не открывала ее. Не хотела отвлекаться. Или усугублять ситуацию. Решив оставаться в неведении. Но Ивану в этом не призналась. А также не собиралась читать комментарии и личные сообщения, которые получала.
Эта мысль едва пришла мне в голову, когда Иван напряг челюсть и спросил:
– А что насчет твоего Инстаграма и Фейсбук? Там есть что-нибудь?
Да, чтоб меня.
Ему, должно быть, все стало ясно по моему лицу, потому что парень откинул голову назад и повертел ею из стороны в сторону, все время шумно вздыхая.
– Это не…
– Где твой телефон?
Я моргнула.
– Зачем он тебе?
– Хочу посмотреть, что тебе присылали.
– Это не твое…
Теперь настала его очередь моргать, наклонив голову вперед.
– Даже не смей заканчивать предложение, – медленно произнес Иван. – Дай мне взглянуть на твой телефон. Не вижу в этом никакой проблемы, если там нет ничего плохого.
Я терпеть не могла, когда он оказывался прав.
– Дай посмотреть, – повторил Луков незнакомым тоном.
Вот черт!
Не было никаких сомнений, что Иван не отстанет от меня. Боже.
– Он на другой тумбочке, – пробормотала я, продолжая злиться на себя. – В таком случае дай мне взглянуть и на твой телефон, – понятия не имею, почему эта фраза слетела с моих губ.
Напарник бросил на меня еще один убийственный взгляд, прежде чем встать и швырнуть в меня телефон, а затем потянулся через мою кровать.
– Я уже разблокировал его, – сердито сообщил он.
Я возмущённо посмотрела на Ивана, хотя он и не мог этого видеть.
– Мой пароль…
– Я знаю твой пароль. Видел, как ты вводила его, – пробормотал напарник в тот момент, когда схватил мой мобильный с тумбочки.
– Долбанный сталкер.
Иван снова посмотрел на меня своим убийственным взглядом, однако промолчал и, усевшись на край кровати, начал водить пальцем по экрану.
Пусть я и держала его телефон в руках, все равно не сводила взгляда с лица своего партнера. Он нахмурил лоб, а левую руку положил на затылок и оставил там. Потом начал снова шумно дышать.
Ой-ой.
– Это что за херня? – выплюнул он, глядя в телефон. – Фотки членов, сообщения от всяких козлов... А тут парень вообще дрочит.
– Я не смотрела это видео, Иван. Ты закончил? – зашипела я на него.
Он пристально глянул на меня и произнёс:
– Да, теперь закончил.
Его рот с розовыми губами снова приоткрылся, но тут же закрылся. И Иван поперхнулся. Поперхнулся. Его лицо побагровело еще больше. Затем он добавил:
– Ты не останешься здесь на ночь.
Теперь подошла моя очередь давиться.
– Что?
– Сегодня ты здесь не останешься. Либо сама собираешь вещи, либо я сложу их за тебя. Решай прямо сейчас.
– Черта с два я пойду с тобой! Останусь дома, – ответила я ему.
Луков моргнул. Он моргал так медленно, что мне даже стало немного страшно от того, насколько неестественным казалось это движение. Я была уверена, что оно напомнило мне Ганнибала Лектора из «Молчания ягнят», когда тот надевал маску, из-за которой Руби потом месяцами снились кошмары. Себастьян подарил мне такую же на Хэллоуин. Я умоляла его об этом целый год.
– Ты не останешься здесь одна, – заявил Иван, вырывая меня из воспоминаний. – Или идёшь со мной, или отправишься к одному из своих братьев. Выбирай. Мы с тобой уже и так собирались провести весь день вместе.
– Ты мне не начальник. И не можешь…
Но засранец быстро прервал меня.
– Или со мной, или я позвоню твоим братьям прямо сейчас и расскажу им, почему ты не можешь жить здесь, пока не вернется твоя мать.
После его тирады у меня в прямом смысле слова упала челюсть. Пока мама не вернется? Но это будет только через две недели. О чем я и сообщила Ивану незамедлительно.
В ответ он просто пожал напряжёнными плечами.
– Выбирай, малыш. Или я, или твои братья.
Какого черта?
– Нет!
– Да! – крикнул он в ответ.
Что вообще происходит?
– Нет!
Иван смотрел на меня пустым взглядом, едва дыша, прежде чем вновь пожал плечами.
– Как скажешь.
А потом схватил мой телефон. К тому времени, как стало ясно, что он планировал сделать, было слишком поздно пытаться вырвать мобильный из его рук. Но я все равно бросилась к нему.
– Иван! – закричала я, вставая на цыпочки и пытаясь дотянуться до телефона, который парень держал высоко над своей головой.
– У тебя ровно три секунды, тупоголовая ослица. Три секунды или я позвоню им, а если ты ударишь меня по яйцам, то позвоню вообще всем.
И он это сделает. Точно сделает.
Идиот. Идиот. Идиот.
Блядь.
Стиснув зубы, я сдержала визг, которым хотела его одарить, и выплюнула:
– Ладно. Ладно.
Мудак.
– Что выбрала? – рявкнул Иван, который оказался даже злее меня, если подумать.
Но размышлять я об этом не стала. Даже сдержалась и не показала ему средний палец, простонав:
– Тебя. Останусь с тобой, – я бы ни за что не поехала к братьям, если бы спросили моего мнения. Поэтому снова разозлилась. – Это какой-то бред.
Иван сердито фыркнул.
– Да, это полный бред, что мне есть до тебя дело. Смирись и собирай свои вещи. Тебе придётся многое мне объяснить. Я так злюсь на тебя, что даже видеть не могу.
Мне хотелось поспорить с ним. Хотя бы попытаться. Но если я чему-то и научилась за последние несколько месяцев, так это тому, что Иван был не из тех парней, кто бросал слова на ветер. А еще я знала, если не сделаю так, как он хочет, то, вероятно, пожалею об этом.
К счастью для Ивана, и к несчастью для меня, оба раза, когда я оставалась ночевать у Джонатана и Джеймса, дали мне чётко понять, что у мужчин в доме тонкие стены. Очень тонкие. А еще, очевидно, у Джеймса огромный член.
Так что нет, спасибо. Я любила и своего брата, и Джеймса, но кое-что мне попросту не нужно было знать. Никогда.
Что касается Себастьяна, то если он узнает о преследователе, обязательно проест мне весь мозг. Иметь дело с Иваном – это одно, но ДжоДжо, Тали и Себ будут дышать мне в затылок, обзывая бестолковой идиоткой за то, что я не рассказывала никому о фотографиях.
Спасибо, обойдусь.
Уж лучше выбрать меньшее зло... В лице Ивана, который, скорее всего, был ужаснее, чем оба моих брата вместе взятых, но определенно не настолько злым, как мои братья с Тали в придачу.
Проклятье!
– Глупость какая-то, – проворчала я.
Мой напарник пожал плечами, совершенно не думая извиняться.
– Глупость в том, что ты никому об этом не рассказала. Собирайся, Пончик.
– Мудак, – прошептала я достаточно громко, чтобы Иван услышал.
Но даже если он и услышал – а скорее всего именно так – лицо Ивана ничего не выражало. Хотя, наверное, ему было плевать. Боже. Так вот что значит – иметь дело со мной?
Повернувшись спиной к мужчине, стоящему рядом с моей кроватью, я открыла шкаф, чтобы достать одну из своих сумок. Мне пришлось подняться на цыпочки, чтобы дотянуться до нее, но сумка все равно находилась вне досягаемости. Не глядя на Ивана, я вышла из комнаты и направилась к шкафу в коридоре, чтобы взять табурет.
Но к тому времени, как вернулась в свою комнату, сумка, которая была мне нужна, уже лежала на кровати.
А Иван сидел лицом к стене и смотрел на нее с таким напряженным выражением, что очертания его подбородка заострились, как никогда.
Ладненько. Если мой напарник не собирался со мной говорить, меня это совсем не беспокоило. Мне тоже не хотелось с ним общаться.
Конечно, я не была в восторге от того, что осталась болеть дома в полном одиночестве и все понимала, но неужели он обязательно должен мной командовать?
В полном молчании, игнорируя друг друга, я схватила что-то из черно-белых вещей – мою рабочую форму – и запихнула их в сумку на всякий пожарный. Потому что, как и в случае с тренировками, у меня не было возможности взять отпуск на работе. Не прошло и десяти минут, как я собрала остальные вещи и туалетные принадлежности, тоже упаковав их в сумку. Затем выбрала другой комплект одежды, накинула его и надела шлепанцы.
– Готова, – пробормотала я, глядя на мужчину, который даже не сдвинулся с места, продолжая сидеть на моей кровати.
Иван встал, все еще не обращая на меня внимания, и вышел из моей комнаты, делая вид, будто он тут один.
Козел.
Я последовала за ним, выключая свет с разочарованным вздохом. Было как-то неловко и слишком тихо. Мой напарник шел прямо по дорожке, не оглядываясь, пока я подключала сигнализацию и запирала входную дверь. Как можно быть настолько глупой, чтобы оставить компромат в тумбочке? И какого черта ему понадобилось рыться в моих вещах?
Проклятье!
Проклятье!
Снова разболелась голова, и меня начало тошнить. Я не спеша повернулась, а потом вздохнула, пытаясь найти машину Ивана. Его самого я видела.
Но не его «Теслу».
Вместо этого мужчина стоял возле белого минивэна.
Я моргнула.
– Ты идешь или опять собираешься все усложнять? – спросил он противным снисходительным тоном.
Я слишком устала, чтобы показывать Ивану средний палец, и надеялась, что он это понимает.
– Где твоя машина?
Его рука скользнула в сторону. К микроавтобусу. При этом парень приподнял брови.
Я снова моргнула.
Рукой Иван все еще указывал на фургон.
– Я серьезно.
– Я тоже. Он мой. Залезай.
Это... Это его машина?
Нет, нет, я ничего не имела против микроавтобусов. Моя мама ездила на таком до тех пор, пока мои братья и Тали не съехали из нашего дома, но... Иван? На хрена ему минивэн?
У него точно не было детей. Он не лгал, когда говорил, что не знает, как заботиться о детях Руби. Я давно знакома с его родителями, и ни один из них не водил минивэн.
Так…
– Я вроде как ожидаю, что ты сядешь в машину сегодня, Жасмин.
Я моргнула, все еще не двигаясь, а затем медленно спросила:
– Что это?
Иван закатил глаза и открыл дверь.
– Это машина.
– Чья?
Забравшись внутрь, он ответил:
– Моя.
– Зачем она тебе?
– Потому что потребляет меньше топлива, у неё низкая посадка, и внутри много места, – на лице Ивана промелькнула детская улыбка, но тут же исчезла, как будто он вспомнил, что все ещё злился на меня. – И это «Хонда». Залезай.
Парень оказался не единственным, кто позабыл, что был в ярости.
– Она... твоя?
– Моя, – продолжал Иван. – Садись уже. Я не в настроении, – потребовал он, прежде чем со всей силы захлопнуть дверь.
С чего это, блядь, у него плохое настроение? Пфф.
Фургон слегка замурлыкал, и не успела я снова моргнуть, как водительское стекло опустилось, и Иван повторил:
– Залезай.
Я сморщила нос и бросила на него враждебный взгляд, рассматривая «Хонду» так, словно это был космический корабль, который прежде мне не встречался. Как только я открыла рот, чтобы обозвать Ивана, пока тот не мог ничего услышать или ответить, что-то мелькнуло в заднем окне микроавтобуса, и следующее, что помню, это коричневая голова... Которая высунулась и легла на плечо Ивана. Два больших глаза уставились на меня. И я снова потеряла дар речи.
Иван даже не взглянул на голову, прежде чем щелкнуть пальцами, подзывая меня подойти.
– Мы не поедем в лес, и я не собираюсь выбрасывать твое тело. По крайней мере, пока. Залезай. Даже Рассел устал ждать. Они сидят здесь уже полчаса.
Я открыла рот, закрыла его и снова открыла, чтобы произнести:
– У тебя есть собака?
Иван кивнул, и голова собаки задвигалась в такт его движениям.
– Рассел. Ну же. Я не в настроении.
Кто, черт возьми, этот парень? Что он такое? У Ивана была не только собака, но и гребаный микроавтобус? Я видела его только в «Тесле». А не вот в… этом.
Я даже не могла точно сказать, замечала ли собачью шерсть на его одежде.
Серьёзно.
– Я не могу ждать целый день. Залезай, пока я не затащил тебя внутрь, и кто-нибудь не позвонил копам, думая, что тебя похитили, – бросил Иван, надевая очки на глаза, весь какой-то дерганый и злой. – Если ты сядешь прямо сейчас, я подумаю о том, чтобы, в конце концов, простить тебя.
