Текст книги "С любовью, Луков (ЛП)"
Автор книги: Мариана Запата
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)
– Нет, – огрызнулась я. – Конечно, нет.
– О, слава тебе, Господи. Я уж подумала, твоя жизнь пошла под откос. Фух.
– А ничего, что у меня пятеро детей? – вмешалась моя мать.
– У вас все хорошо, Мама, – ответила Карина, назвав по-привычке мою мать «мамой». – А вот жизнь вашей дочери висела бы на волоске. Так зачем ты звонишь мне, Жасмин, если не собиралась поздороваться со своей подругой, которая, как оказалось, все еще жива?
Я закатила глаза и неслышно прошептала Ивану: «Твоя сестра».
– Мне было некогда, и я забыла тебе кое-что сказать, – начала я.
– Говори, – ответила Карина после непродолжительной паузы.
– Как и Иван.
Снова пауза.
– Иван? Мой брат, Иван?
– Единственный и неповторимый, – произнесла я. – В марте он попросил меня стать его новым партнером.
Моя подруга молчала. Десять секунд, двадцать, тридцать. Возможно, её молчание затянулось на минуту или больше, и мы с Иваном уже начали переглядываться, когда громкий смех Карины послышался из динамика.
– О Боже! – кричала она в трубку.
– Почему она смеется? – спросил Аарон у Руби.
Моя сестра пожала плечами.
–Аааа! – продолжала завывать от смеха Карина.
– Ну хватит уже ржать! – рявкнула я на неё, прекрасно зная, что та впала в истерику и не услышит мои слова.
– Ты и Иван? – взвизгнула моя подруга.
– Он сидит рядом, если что, – дала я знать.
– Привет, Рина, – поздоровался Луков.
Моя подруга начала смеяться. Снова.
– Я не могу в это поверить! – причитала она.
– Что вы с ней сделали, что она стала так реагировать? – спросила я Ивана, даже не осознавая этого.
– Она такой родилась, – ответил он, его взгляд был приклеен к темному экрану.
– Все лучше, чем я ожидал, – пробормотал Джеймс.
ДжоДжо вздохнул.
– А я вот очень разочарован. Мне казалось, Карина разозлится, раз вы забыли рассказать ей.
– Два самых упрямых человека в моей жизни, теперь катаются в паре? – завизжала Карина. – ХАХАХА!
– Ну, я тебе позже устрою, – ответила я.
– Умоляю! Скажите мне, что кто-нибудь записывал ваши совместные тренировки. О! Лучше скажите мне, что вы ведёте он-лайн трансляции. Я бы изучила каждую минуту. Дайте мне знать заранее даты ваших соревнований. Это же будут «Голодные Игры» на льду. Я куплю всем членам семьи места в первом ряду, – орала она, продолжая заливаться смехом.
Я закатила глаза и покачала головой.
– Мы теперь... – Что? Друзья? Было рановато говорить об этом. – У нас все в порядке.
– Похоже, мечта, которую я лелеяла четырнадцать лет, наконец-то, сбылась, – возникла пауза, а затем опять послышался громкий смех. – Ты и Иван! АХАХА!
Не знаю, почему её реакция так меня удивила... Конечно, Карина решила бы, что это смешно.
Два года назад я бы отреагировала так же.
Мы с Иваном. Ужинали. В моем доме. С моей семьей. И пытались стать друзьями. Что бы это ни значило.
Однако являлось правдой.
И судя по всему, Карина наслаждалась ситуацией.
Глава 10
– Не думаю, что все еще хочу сниматься для журнала, – объявила я тренеру Ли неделю спустя.
Долгую неделю безостановочных размышлений о причинах – включая последующие противные шуточки Ивана – по которым не стоило соглашаться на фотосъёмку.
С того момента, как мы с моим партнером решили стать друзьями, прошло целых семь дней, и пока все протекало... неплохо. За это время мы ни разу не нагрубили друг другу. Однажды Иван даже улыбнулся мне, когда я встала на его сторону в споре с тренером Ли по поводу правильности исполнения элемента.
У нас все было в порядке. Абсолютно.
Возможно, именно эта причина и повлияла на мой отказ. Мне не хотелось, чтобы Иван снова начал надо мной насмехаться. По крайней мере, в тот момент, когда я осталась бы без одежды. И плевать, что подумали бы фотограф и его помощники... Потому что только Луков мог разозлить меня по-настоящему.
А я и так была не в духе, особенно после бессонной ночи из-за стресса по поводу фотосъемки. Галина назвала бы мое состояние взвинченным, но оно больше смахивало на… нервозность. Из-за последствий. Долгосрочных и краткосрочных. С Иваном и без него.
Я находилась в нервом напряжении из-за того, что собиралась сделать. Все мои внутренности скручивало, словно демонстрируя насколько плохой окажется эта затея. И тому была причина. Каждый раз, когда я игнорировала внутреннее беспокойство, за ним позднее следовала расплата.
Так что...
Тренер Ли пристально посмотрела мне в глаза. Мы стояли на катке недалеко от выхода. В этот ранний час в комплексе практически никого не было. Лицо Нэнси мгновенно стало непроницаемым, а рот скривился. Но выдало ее недовольство именно подергивание пальцев рук. И еще натянутая улыбка, которую женщина нацепила, когда прохрипела:
– Есть что-то, о чем мне стоит знать?
Что-то, о чем ей стоит знать?
О моей нервозности. О том тревожном состоянии, из-за которого внутри все болело, и которое полностью влияло на мое самочувствие. Но все, что я смогла ответить, это пожать плечами.
– Не уверена, что хочу участвовать в совместной съемке с Иваном, – сказала я. – Когда мы выполняем поддержки полностью одетыми, это одно дело, но чем больше я размышляю о том, чтобы исполнить элементы голышом... даже не знаю, – мне пришлось солгать отчасти.
Потому что на самом деле я все прекрасно знала. Знала ту самую причину, по которой хотела отказаться. У меня вновь появились сомнения.
Три дня назад мне опять пришлось начать удалять комментарии и сообщения от случайных парней на своей странице в Instagram. Там было всего два комментария, но даже их хватило за глаза. Люди упомянули, что «они разрушат мою карьеру» и «порвут (мою) задницу». Затем посыпались личные сообщения, в одном из которых мне прислали две фотографии члена, а в другом кто-то просил меня опубликовать видео моих босых ног. И из-за этого я опять начала размышлять о словах, сказанных Джонатаном за ужином несколько дней назад. О незнакомцах, которые будут мастурбировать на мои фото.
Я не была ханжой, но выложив в соцсеть фотографии одного из наших с Иваном балетных уроков, которые прислала тренер Ли (именно для этого), мне не доставляло удовольствия разбираться с такого рода комментариями и сообщениями. Конечно, мне и раньше доводилось видеть мужские члены. Но все же хотелось, чтобы у меня был свой собственный выбор. Я определенно не приходила в восторг от воспоминаний о присланных мне отвратительных фото и видео, из-за которых у меня возникло чувство беспомощности, и началась бессонница. Настолько эти сообщения были мерзкими.
Я измучилась и перестала нормально спать. Все меньше и меньше.
До тех пор, пока у меня практически не случился нервный срыв из-за переживаний по поводу всей этой дряни. Мне не хотелось видеть такую гадость.
Все, о чем я мечтала – это фигурное катание. Остальное меня не волновало.
Но, к сожалению, в наши дни так действовать не получается.
На лице тренера Ли появилось забавное выражение, а затем она произнесла:
– Иван что-то сказал тебе?
Черт. Разве я недостаточно хорошо продумала свою речь? В голове возник лишь размытый ответ на её вопрос.
– Он всегда что-то говорит, но в данном случае это не его вина.
Женщина прищурила глаза.
– Ты знаешь, о чем я. Он ляпнул что-то о съемках с тобой? Потому что, если честно, раньше мысли об этом тебя не беспокоили.
Все было так очевидно? Поскольку Ли, действительно, была права; комментарии Ивана обычно меня не трогали. Да, они меня раздражали. Порой мне даже хотелось убить его. Но разве меня это как-то тревожило? Нет, нисколько. Однако стоять голой перед кем-то вроде Ивана, который почти всегда смотрел на меня с явным осуждением, это как биться с титаном, прекрасно осознавая, что тот уничтожит тебя. Луков узнал бы обо мне то, чего не знали другие. И после съёмки наверняка стал доставать бы еще больше.
– Не уверена, что хочу стоять перед ним голой. Вот и все. Если бы меня снимали одну, не было бы никаких проблем. И плевать на незнакомцев, разглядывающих меня. Но стоять нагишом перед Иваном, с которым мне придется общаться в дальнейшем… Ну, не знаю.
Ли в раздражении подняла руку к переносице и ущипнула себя, прежде чем, наконец, медленно кивнуть.
– Окей. Ничего страшного. Давай я поговорю с Иваном, а затем пообщаюсь с фотографом, и посмотрим, что тут можно сделать.
На мгновение мне даже захотелось извиниться за то, что передумала, но плевать. Я не желала раздеваться перед своим партнером. Держу пари, никто из присутствующих не желал такого «счастья». Так что это был мой собственный выбор. Мое решение. И мое тело.
Я не собиралась просить прощения за доставленные неудобства, потому что не сделала ничего плохого.
Однако все же чувствовала себя немного некомфортно, когда тренер Ли, потирая шею, повернулась на каблуках и направилась туда, где стояли Иван с фотографом и ее помощником, что-то обсуждая. Они пришли пораньше, чтобы сделать несколько фотографий на льду, сначала на сером, а затем на белом фоне в окружении софитов. Такой была задумка.
Я заставила себя смотреть на то, как Нэнси шевелила губами, и как у Ивана дернулся подбородок, когда парень скользнул взглядом в моем направлении, а затем вновь сосредоточился на словах Ли, чтобы дослушать остальное.
Неудивительно, что через пару минут Иван покачал головой, явно игнорируя речь тренера, и направился в мою сторону. При движении узел на его халате не позволял разглядеть ничего, кроме нижней части бедер, икр и верхней половины груди.
– Я не буду фотографироваться вдвоем, – вырвалось у меня, прежде чем Луков успел вставить хоть слово. – Если хочешь, можешь сделать это один. Я поступлю точно так же. Но вместе с тобой не стану.
Иван напряг плечи в ту же секунду, как я произнесла последнюю фразу. Но именно по его лицу со сжатыми губами и нахмуренными бровями стало ясно, что парень настроен серьезно.
– Мне не хочется фотографироваться с тобой, Иван, и не вини меня, ладно? Я понимаю, что создала проблемы, но у меня нет желания сниматься вдвоём.
Он не отрывал от меня взгляда своих серо-голубых глаз, пока не остановился у бортика рядом с выходом, уставившись на меня так, будто не осознавал, кто я такая. Иван тщательно следил за моей реакцией, при этом медленно выговаривая каждый слог:
– По-че-му?
Мой ответ был мгновенным.
– Потому что не хочу светить своими гениталиями перед твоим лицом.
Ну, вот.
Сделано.
Дыхание парня стало рваным, судя по тому, как вздымалась его грудная клетка.
– Пару дней назад ты хвасталась, что ничего не стесняешься, а теперь отступаешь? – уточнил он, не отрывая от меня пристального взгляда. – Решила фотографироваться одна без меня?
Когда он произнёс это таким тоном…
– Да, – кивнув, согласилась я.
– Из-за меня?
– Ага, именно благодаря тебе.
Друзья должны были быть честны друг с другом. Так что Иван не мог винить меня за правду. Возможно, я не всегда говорила искренне, но по крайней мере старалась.
Луков моргнул, продолжая пялиться на меня.
– Они хотят, чтобы мы сделали это вместе, а не по отдельности.
Я, абсолютно несогласная, пожала плечами.
– Есть такая штука под названием Photoshop. И они, вероятно, могли бы наложить наши фото друг на друга, чтобы было похоже, будто мы снялись вместе, – предположила я.
Иван снова моргнул, подвигав челюстью из стороны в сторону.
Я продолжала просто смотреть на него.
Парень прищурился, и я прищурилась в ответ.
Мой партнер скользнул по шее рукой, которой без труда мог удерживать мою сорока пяти с лишним килограммовую тушку над своей головой, и вновь дернул челюстью. Его дыхание замедлилось. Кадык подпрыгнул.
– Что я такого сделал, раз ты передумала сниматься со мной? – медленно уточнил он. – Опять начинаешь? Мне казалось, мы решили стать друзьями, – парень скользнул взглядом по моему накрашенному лицу. На нанесение макияжа у визажиста ушел практически час. – Мы же ужинали вместе, – напомнил мне Иван, будто я позабыла, как он провел три часа на кухне в доме моей матери, играя в «Дженгу» с моей семьей, наслаждаясь лазаньей, и даже съев маленький кусочек шоколадного торта, в то время, как я слопала кусок в три раза больше, просто потому что могла. Парень даже оторвал для меня бумажное полотенце. Может, потому, что искренне думал о моей неспособности дотянуться до середины стола, а может, и нет. Он подвёз меня до дома и попросил стать его другом, хотя чем больше я об этом думала, тем сильнее осознавала, что Иван не так хорошо понимал значение слова «дружба».
Давай-ка повежливее, девочка. Ты же хотела стать лучше.
И я решила попробовать.
– Иван, мне и так приходится видеть тебя ежедневно. Разве этого недостаточно, чтобы не гореть желанием стоять перед тобой нагишом? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно менее агрессивным. И все потому, что я пыталась вести себя, как взрослый человек.
Он не колебался ни секунды.
– Мне все равно, увидишь ты меня голым или нет.
Черт. Ну, ладно. Придется быть более откровенной.
– Мне плевать, даже если весь мир увидит меня без трусов, но ты – другое дело, ясно? Можешь уважать мое решение?
– Но почему? – уточнил Луков, искренне удивившись.
Раздражение или даже разочарование ощутимо ударило по мне. Со всей силы. Меньше всего я ожидала, что Иван потребует объяснений.
– Потому что. Я тебе уже говорила.
– Нет, не говорила.
Я тяжело вздохнула.
– Говорила.
– Нет. Не. Говорила.
– Еще. Как. Говорила.
– Нет. И хочу услышать это сейчас. Что я такого сделал за последнюю неделю, раз ты решила передумать?
Он явно не собирался сдаваться.
Мне не хотелось быть сукой. Но парень требовал объяснений, а значит он их получит.
– Иван, думаешь, я хочу, чтобы ты дразнил меня после того, как увидишь мою грудь? Точно нет. Ни капельки, ясно? Ты это хотел знать? Чтобы ты смотрел на меня и осуждал, особенно когда нам постоянно приходится находиться рядом? Мне нравится мое тело. И я не желаю слушать твои насмешки из-за того, что я не в силах изменить. У меня маленькая грудь. Окей. Нам обоим это известно. А после съёмки ты можешь решить, что с моими сосками какие-то проблемы, или станешь смеяться над растяжками, или укажешь мне, где отложился весь мой жир. На бедрах, например!
– Что?!
Я вновь пожала плечами, а в желудке все перевернулось из-за моего решения открыть Ивану правду.
– Мне нравится мое тело, понятно? И из-за твоих издевок я не собираюсь думать иначе. Без тебя знаю, что не... – я покачала головой, не закончив предложение. – Я такая, какая есть, и знаю, как выгляжу. В любом случае, к началу сезона вернусь в форму.
Возможно, мне показалось, так как все произошло довольно быстро: Иван побледнел, а в следующее мгновение сошел со льда, обогнул бортик и встал в двух шагах от меня, абсолютно ошеломленный, словно я ударила его.
– Жасмин, – произнес он мое имя медленно и почти шепотом. Тот редкий случай, когда он не назвал меня Пончиком. – Ну, перестань.
Я продолжала пялиться на него.
– Давай-ка без этого, Иван. Меня и так бесит, что твое мнение влияет на меня, ясно? Не нужно обсуждать это. Я вроде как пытаюсь... подружиться с тобой, – постаралась пошутить я, но, видимо не получилось, так как выражение его лица не изменилось.
Иван оставался удивленным.
– Жасмин, – повторил он мое имя, его голос был низким и отчасти хриплым.
– Я не стану этого делать, – повторила я в свою очередь. – Мне жаль. Ты можешь говорить, что угодно, но я не передумаю. Так что иди и сделай все, что должен, а затем я выполню то, что требуется от меня. Уверена, все получится, а если нет, то мне жаль... А может, и не жаль совсем, – если бы у меня хватило смелости рассказать Лукову правду, уверена, что он бы понял меня.
Но я промолчала.
Иван, однако, все еще не оправился от потрясения. Он не двигался и не отводил взгляда. Просто смотрел на меня, размеренно дыша. Его гладкая кожа между грудными мышцами была отчетливо видна в V-образном вырезе халата, одетом на нем. Своими голубыми глазами парень пристально изучал мое лицо, и меня это раздражало. Я ненавидела себя за то, что призналась в неспособности раздеться перед ним из-за нежелания слышать насмешки по поводу своей внешности: груди второго размера (с натяжкой), размера моей задницы или миллионов других недостатков, которые он мог придумать. Потому что их оказалось бы великое множество. Я не была идеальной. И не походила на мать, Тали или Руби.
– Пончик, – произнес Иван медленно, оставаясь неподвижным, и с трудом сглотнул. Словно пытался вести борьбу со своими мыслями, судя по странному выражению на его лице. – Я ведь просто дразню тебя, – заявил он, наблюдая за мной. – Разве ты не понимаешь этого?
Я отвела взгляд и кивнула, едва сдерживая желание закатить глаза.
– Да, я знаю, что ты шутишь. И могу с этим справиться. Иногда… – боже, как же мне было сложно признаваться, но хрен с ним. – Иногда, ты даже заставляешь меня смеяться. Но мне не хочется стоять перед тобой голой. Все стало слишком личным. Мы слишком... близки.
Я скорее услышала, чем увидела, как он выдохнул. И почувствовала, как Иван двинулся по направлению ко мне.
– Ты всегда была той ещё занозой в заднице, именно поэтому я вел себя так с тобой. И все же ты оставалась единственным человеком, кто держал удар и отвечал мне тем же. Тебе наверняка известно, что ты красива.
Хмыкнув, я закатила глаза, потому что какого хрена. Он это серьезно?
Стало совершенно ясно, что парень слишком старался.
Боже.
Умоляю.
– Если тебе кажется, что лесть заставит меня передумать, то ты глубоко ошибаешься, Луков.
– Не Луков, а Иван, – ответил он непринужденно. Его тон был настолько нежным, что я почувствовала себя неловко, так как не ожидала от него такого. Я вообще от него ничего не ждала. – Уверен, что под одеждой ты идеальна.
У меня вырвался смешок, потому что он продолжал меня уговаривать. Господи.
Но Ивана было не остановить.
– Под своей одеждой ты скрываешь тело, от которого у каждого мужчины появился бы стояк. И даже у некоторых «женщин».
Я косо посмотрела на него, обдумывая слово на букву «с», а затем будто очнулась. Да Иван же нагло врал мне. Я это знала. И он это знал. Даже тренер Ли сказала бы то же самое, если бы услышала его слова. Парень позабыл с кем разговаривал? С той, кто знал его больше десяти лет и постоянно являлся объектом его насмешек. Так что теперь Иван просто взбесил меня.
– Может заткнешься уже? Я не желаю этого слышать! – сорвалась я.
Луков рукой коснулся моего запястья, и каким-то чудом я не выдернула свою руку из его хватки.
– Все мои слова были сказаны не просто так, – произнес он тихо и нежно, чем вновь смутил меня. Не думаю, что кто-нибудь когда-то говорил со мной таким тоном. Даже самый милый в мире парень – Джеймс.
Иван продолжал.
– Я просто дразнил тебя, когда болтал, что ты так и не вышла из подросткового возраста. Ну же, – настаивал он своим вкрадчивым голосом, на который я не знала как реагировать. И что думать. – Не ожидал, что ты так серьезно это воспримешь.
Я моргнула.
– Я не настолько сентиментальна.
– Жасмин, – выдохнул Иван, крепко обхватив пальцами мое запястье, но при этом не причиняя боли. Парень приблизил ко мне свое безупречное лицо, которое, возможно, слегка подкрасили (а может и нет), и уточнил. – Что, черт возьми, с тобой происходит?
– Ничего, – выдавила я.
– Лгунья, – заявил он. – Ты прекрасно осведомлена о том, какая ты. И я, блядь, не собираюсь раздувать твое самомнение еще больше, чем уже есть, так что сделай мне одолжение, – почти рявкнул Луков. – Я хочу сняться на обложку с тобой, а не один. С тобой. В команде. И съемка пойдет на пользу нам обоим.
– Мне прекрасно известно, кто я есть, и, конечно же, что у меня огромное эго. Окей. Слушай, просто иди и покончи с этим, а я сделаю то же самое после тебя. Не желаю больше обсуждать эту тему. И спорить тоже.
Как только парень своими руками коснулся моих плеч, я дёрнулась от неожиданности. Но когда рот Ивана приблизился к моим губам, я не смогла пошевельнуться. Мы находились бок о бок друг с другом семь часов в день, шесть дней в неделю. И конечно же между нами не существовало никаких физических границ, потому что мы были партнерами.
Но это…
Я не знала, как реагировать. Даже не могла вспомнить, когда в последний раз кто-то находился настолько близко ко мне.
– Я серьезно, черт возьми, – прошептал Луков решительно.
Невозможно было не взглянуть на него. Настолько требовательным оказался тон Ивана.
Он смотрел на меня с крайне серьезным выражением лица, таким я не видела его даже перед соревнованиями.
– Я бы никогда не стал смеяться над тобой.
У меня появилась морщинка на лбу.
Парень мягко потряс мое запястье, прикрывая место, где обычно находился браслет. Пришлось снять его и оставить в своем шкафчике.
– Я бы не стал этого делать, когда ты голая, – сказал он мне. – Да и кто стал бы смеяться над тобой без одежды? Уверен, что никто из этих людей никогда не видел таких совершенных ног и задницы, как у тебя, особенно если бы я держал тебя в воздухе.
У меня не было желания придираться к этому комментарию. Так что я просто моргнула. Как обычно.
– А почему ты вообще обращаешь внимание на мой зад?
Его розовые губы растянулись в улыбке.
– Потому что он весь день у меня перед носом.
Думаю, в его словах имелся смысл. Не то чтобы я не заглядывалась на его пятую точку время от времени. Потому что на неё невозможно было не смотреть.
– Значит попытайся не глазеть. Друзья не пялятся на задницы друг друга.
Иван закатил глаза, и внутри у меня все сжалось.
– Жасмин, твоё тело – те самые бедра и зад, над которыми, по твоему мнению, я собираюсь насмехаться, помогут нам выиграть первое место. У меня нет желания смеяться над тобой или твоей фигурой. Мы сделаем все как обычно, словно вышли на лед. Это работа. И нам нужно сфокусироваться на съёмке, а не думать о всякой ерунде.
Я затаила дыхание, наблюдая за его лицом.
– Я тебе не верю.
– Что не стану над тобой смеяться?
– Да.
Наступила пауза, а затем последовал ответ:
– Хочешь сначала увидеть меня голым?
Я рассмеялась. Тут же. Без всякого смысла. Это было последним, чего бы мне хотелось.
– Нет!
И судя по ухмылке, которую парень мне подарил, Иван был прекрасно об этом осведомлён.
– Уверена? У меня на бедре родинка в форме Флориды. Может, найдешь еще что-нибудь, над чем сможешь поржать, хотя навряд ли.
Я продолжала смеяться, пусть в душе мне этого и не хотелось, а затем взглянула на него и покачала головой.
– Боже, какой же ты самоуверенный засранец.
Иван беспечно улыбался мне.
– Серьезно. Попробуй найти какой-нибудь изъян, и если найдешь, смейся сколько угодно. Но я тренируюсь годами, и в моем теле обычно всего около... семи процентов жира. У меня не возникает проблем смотреть на себя в зеркало.
Я расхохоталась еще громче, но как можно было не рассмеяться, когда Луков вел себя так? Таким я его ещё не видела.
– Можешь хихикать надо мной, но я бы предпочел, чтобы ты этого не делала, если честно. Мне не нравится, когда люди говорят, что я тощий, потому что это не правда, – сказал он мягко. Его слова меня удивили.
Какому идиоту пришло в голову назвать Ивана тощим? Я как-то наблюдала за его силовой тренировкой. Он выжимал в два раза больший вес, чем я предполагала. Даже тела пловцов и бегунов не имели ничего схожего с телом Ивана. Абсолютно ничего.
В любом случае, ему не обязательно было знать об этом.
Парень продолжал держать меня за запястье, слегка потряхивая мою руку.
– Ну давай же, Пончик. Ты и я. Вместе. Заставим всех завидовать нашим шикарным задницам.
Разве так общались друзья? Что это вообще означало? Луков таким образом дразнил меня? Словно «Я несу всякую ерунду, но с улыбкой на лице»? Если это…
Если это было так, то я могла бы передумать. Возможно.
– Ненавижу тебя, – вздохнула я, снова переводя на парня свой взгляд, потому что, похоже, потерпела фиаско.
А затем Иван решил добить меня окончательно. Своими серо-голубыми глазами он смотрел мне прямо в душу.
– Или сделай это назло Полу. Пусть кусает локти, что ему не довелось сняться с тобой в крутой фотосессии для TSN, – парень опять дернул меня за запястье. – Да и вообще хоть в какой-то съёмке.
Луков поймал меня в свои сети, доказав, что знает меня лучше, чем я ожидала.
И все из-за гребаного ублюдка Пола.
Блядь. Блядь.
Мне не хотелось, чтобы какие-то мужчины мастурбировали, разглядывая мои фото. Но если был шанс ткнуть бывшего партнёра-засранца мордой в нечто грандиозное... оно того стоило. Еще как.
– Вот, это мой Пончик, – прошептал Иван. Он отпустил мою руку, скользнув пальцами по ладони, таким образом сплетая наши руки вместе, как тысячу раз раньше. – Давай сделаем это. Вместе. Я не буду смеяться над тобой, но возможно тебе захочется немного посмеяться надо мной.
Я понятия не имела, кто стоял передо мной в данный момент. Какой-то милый и приятный парень. Так что сжала его руку и кивнула.
– Ладно, давай сделаем это вместе, – проворчала я, зная, что поступаю верно. Понимая, что, если и пожалею об этом, то только отчасти. Хотя бы не услышу шуток насчет своей груди.
– Так и думал, – радостно произнес Иван, дернув меня за руку.
А затем мы в оказались на льду в халатах и с макияжем на лицах, по крайней мере на моем точно. Тренер Ли сразу же прекратила разговор с фотографом, как только заметила наше приближение. Она приподняла тонкие черные брови и неуверенно спросила:
– Ты передумала?
Я кивнула.
– Мы готовы сделать все, чтобы вам было максимально комфортно, – быстро пробормотала фотограф. – Мы уважаем вас и ваше тело, Жасмин. Можем попробовать поснимать под разными углами, и вам не придется снимать нижнее белье…
Я отрицательно покачала головой.
– Все в порядке.
Мне не хотелось, чтобы они знали о моих комплексах из-за Ивана. И еще меньше о моих страхах по поводу всяких дебилов, которым нечем было заняться. Мерзкие ублюдки.
– Вы уверены? – уточнила фотограф. Не похоже, что она расстроилась бы, ответь я «нет».
Но я была уверена. И подтвердила это.
– Да, уверена.
Женщина пожала плечами.
– Хорошо. Давайте начнем, если вы оба готовы.
Иван сжал мою руку и прошептал так тихо, что услышала только я.
– Я недооценил, насколько здесь холодно, так что тебе запрещено смеяться над... определенными частями моего тела, если вдруг они попытаются заползти внутрь, чтобы не замерзнуть…
Я едва сдержала ухмылку, и меня охватило чувство благодарности.
– Я не буду смеяться над «Питером», если ты в свою очередь не станешь реагировать над «Мэри» и «Мэгги». Эти засранки прячутся не потому, что холодно. Они, в принципе, всегда прячутся, – ответила я абсолютно спокойным тоном.
Парень кивнул, приподняв уголки своих губ на миллиметр.
– Уверен, что у тебя на самом деле три соска.
Я закатила глаза.
– А я уверена, что длина твоего члена сантиметра два. Так что мы квиты.
Иван скорчил гримасу, все еще сжимая мою руку.
– Уж точно на сантиметр длиннее, – из меня вырвался стон, но он продолжал. – Давай уже покончим с этим, ладно?
Никто из нас не произнес ни слова, когда мы, отпустив руки, покатились к центру катка, где уже были установлены два фона с включенными и готовыми к работе фотозонтами. Тренер Ли подошла к нам со скептическим видом.
– Готовы?
Иван просто кивнул, а я произнесла:
– Да, – потому что так и было.
Получатся красивые фотографии. А главное, их увидят люди, которым я не собиралась напоминать о себе, хотя и стоило бы. Так что фотосессия пойдет мне на пользу.
Сделав глубокий и непривычный вдох, я выдохнула, наблюдая за фотографом, которая пошла за своей камерой, с одобрением кивнув нам, пока ее помощники занимали позиции.
– Все, что захотите сделать в первую очередь, мы можем отснять там. Приветствуются любые поддержки или позиции без движения.
Мда. Судя по всему, мне не удастся избежать демонстрации своей промежности Ивану, но, слава богу, я регулярно делала эпиляцию.
Мы с моим партнером собирались узнать друг друга на совершенно новом уровне. Мне все по плечу. Конечно, блядь, по плечу. Я была сильной, умной и могла справиться с чем угодно, как всегда говорила мать.
– Лассо на руках30? – спросила я своего напарника, когда руками нашла на халате узел и начала его развязывать.
– Почему бы и нет, – ответил Иван с легкостью, пока, как и я, возился со своим халатом.
Либо парень очень старался быть добрее ко мне, либо что-то замышлял. У меня не было точного ответа. Однако я сомневалась, что он решит выкинуть что-нибудь этакое перед камерами, особенно после своей ободряющей речи.
Во всяком случае мне так казалось.
– Скажите, как будете готовы, – крикнула фотограф.
«Мне кажется или свет слишком яркий»? – спросила я себя. Всем было известно, что камера прибавляла по крайней мере десять фунтов, но с этими софитами ко мне прилипнут все двадцать. Ну и ладно. Пусть осуждают. Я не собиралась что-то доказывать людям, которые ничего для меня не значили.
Стоя перед парнем и все еще удерживая руки на поясе халата, я спросила Ивана:
– Начнём?
Он кивнул, шагнув под софиты.
Ну, что ж, пришло время повеселиться.
Развязав узел на талии, я взяла эмоции под контроль, собрала каждую унцию уверенности и достоинства и напомнила себе, что не существовало идеальных людей, однако не теряя надежды, что фотографы отредактируют все недостатки в Photoshop, хотя вряд ли. Не зря ведь выпуск назывался «Проблемы тела». Ай, к черту! Если народ захочет обсудить мои жировые складки, то вперед. Я выросла среди трех самых красивых женщин на свете. И давно смирилась с тем, что не являлась одной из них. Так что все нормально.
А затем я скинула халат.
Хотя это не было обговорено, я все же наклеила на грудь тонкую белую матерчатую полоску, оставив все остальное обнаженным. В любом случае журнал не мог опубликовать мои фотографии топлес, так что я не видела в этом никакой проблемы. И не волновалась по поводу голой задницы или вагины. В конце концов, все мы вышли оттуда.
Я могла это сделать. Абсолютно точно.
Искоса заметив какое-то движение, я поняла, что Иван тоже снял свой халат. Перед моим взором промелькнул кусочек обнаженной кожи, а затем мне протянули руку.
«Пора закончить начатое» – подумала я и повернулась к Ивану лицом. Затаив дыхание и вздернув брови перед тем, как встретиться с ним взглядом, я надеялась, что не покраснела, потому что это было бы очень унизительно.
– Вот черт, – услышала я бормотание Ивана себе под нос, и когда перевела взгляд на его лицо... то обнаружила, что он зажмурил свои глаза.
– Ну что опять? – сорвалась я.
– Ничего, – тут же ответил парень.
– В чем дело? – продолжала настаивать я, в попытке понять, почему его кожа стала еще бледнее... и почему он не смотрел на меня.
– Ни в чем, – произнес Луков своим обычным противным тоном. Затем покачал головой и сглотнул. – Давай уже побыстрее закончим.
– Побыстрее? – уточнила я, отчасти чувствуя себя оскорбленной. Возможно, он уже жалел о нашем разговоре. Ну, супер. – Ты же сам этого хотел, – напомнила я ему.
