Текст книги "Писатель-Инспектор: Федор Сологуб и Ф. К. Тетерников"
Автор книги: Маргарита Павлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)
Да и что такое вечное искусство? Где его незыблемые каноны? Я не знаю, принадлежит ли «Мелкий бес» к области вечного искусства, но я хорошо знаю, что за этот роман меня третировали, как каналью, и что этим романом я навлек на себя ненависть и презрение. Всякий считает себя вправе отождествлять меня лично с тою частью Передонова, ходячее имя которой подлец. Нет такой критической статьи о «Мелком бесе», в которой не говорилось бы преимущественно об отрицательных сторонах романа. Этот роман, мало изученный критикой и мало читаемый публикой, доставил мне только удовольствие слышать, что, кроме него, я ничего путного не сделал [974]974
Из письма А. А. Измайлову (июль 1915). – Федор Сологуб и Ан. Н. Чеботаревская. Переписка с А. А. Измайловым // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1995 год. – С. 259.
[Закрыть].
Поразительно, что современники легко попались в лукавые сологубовские сети, едва ли не каждый второй критик писал: «Литературный путь Сологуба был нелегкий. Поэт не мог не сознавать, что его лирика совершенна и благоуханна, что его роман значителен и глубок, и, сознавая это, встречать или холодное равнодушие к своим трудам, или даже насмешливую враждебность– все это не так легко» [975]975
Чулков Г.Годы странствий. – С. 166. Курсив мой.
[Закрыть].
Чувство недооцененности автор «Мелкого беса» сохранил до последних дней. Е. Данько вспоминала, как однажды «он стал говорить, что Сологуб – великий писатель, что его будут читать и через сто и двести лет. Что он скоро заведет себе книгу, в которой каждый приходящий будет писать, что он о нем думает. И на каждой странице будет написано, что он великий человек. <…> Потом он стал жаловаться, что его считают Передоновым» [976]976
Данько Е. Я.Воспоминания о Федоре Сологубе. Стихотворения. – С. 211.
[Закрыть].
Обида – наиболее адекватная форма отношений Сологуба с социумом и Создателем. Отождествляя себя с «жертвой», он оправдывал в себе «палача» – художника, «казнившего» земное бытие клеймом «передоновщина», почтительно возвратившего «билет Господу Богу на вход в мировую гармонию».
Вместе с тем писатель глубоко переживал случившееся: творение оказалось выше творца – образ Передонова и лирического героя поэтических книг соединился с его именем не только в плане творческом, но и личностном. Передонов принес ему настоящую славу, он же стал его позорным столбом, источником неизбывных страданий.
Сказать, что в Сологубе наряду с гением и «большим духом» жил Передонов, которого он ужасался, ненавидел и с которым боролся всю жизнь, – значит сказать лишь часть правды об авторе «Мелкого беса». Потому что, каким бы невероятным это ни показалось, создатель крепко держался за своего монстра: Передонов был его подлинным сокровищем, побуждал к творчеству, диктовал определенный стиль литературного и общественного поведения, наконец, был его ширмой, за которой он скрывался от «злого земного житья». Если Сологуб и «продал» душу дьяволу, то, несомненно, за Передонова.
В чем-то он очень походил на Барбе д’Оревильи, с творчеством которого был хорошо знаком. «Вся красота Барбэ в том, – писал М. Волошин, – что он не боялся своих противоречий, а спокойно носил их в себе, зная, что между двумя противоположными остриями вспыхивают наиболее яркие молнии сознания. <…> Он был моралистом и боролся против Дьявола и его обольщений, а между тем его самого считали поэтом греха и извращенности» [977]977
Волошин М.Личность и творчество Барбэ д’Оревильи // Барбэ Д’Оревильи Жюль Амеде.Лики Дьявола / Пер. Ан. Чеботаревской, статьи М. Волошина. – СПб.: Пантеон, [1908]. – С. 25, 31; Лики творчества. – Л.: Наука, 1988. – С. 34–53.
[Закрыть].
В «Мелком бесе» мы наблюдаем, как Передонов постепенно строит девиантную карьеру, переходя от слабых форм девиации (бытовое пьянство, рукоприкладство, сечение розгами) к более сильным (совершение преступления). По этому же пути, с небольшими отступлениями, прошли Логин в «Тяжелых снах» и Триродов в «Творимой легенде».
В отличие от своих героев (наделенных, как известно, многими автобиографическими чертами), Сологуб избежал этой планиды, однако, избрав с юных лет особую, не слишком очевидную форму социальной изоляции [978]978
См. его поэму «Одиночество» (Приложение II)и очерк «Об одиночестве» (с. 65–69 наст. изд.) [в файле – раздел «Приложения», «Приложение II. Начало поэмы „Одиночество“ и некоторые отрывки», а также глава вторая «Портрет декадента в юности и молодые годы» часть 2 цитата «Как происходит одиночество, как оно развивается…» – прим. верст.].
[Закрыть], психологически развивался в том же направлении. Не последнее значение в этом процессе имел разрыв между задачами, которые этот человек, будучи натурой одаренной и гордой, ставил перед собой на пути самореализации, и ограниченными возможностями, которые ему, «кухаркину сыну», могла дать мещанская среда, имевшая собственные социальные, нравственные и эстетические установки и представления о норме. Можно сказать, что уже в институтские годы на основе развившегося в детстве садомазохистского комплекса у Сологуба вполне сформировалась девиантная структура личности.
Сологуб не хотел адаптироваться к мещанской среде и мещанской жизни (скучной, серой, однообразной, монотонной, пошлой), которую с юных лет воспринимал враждебно. Он выбрал иной, единственно возможный для себя способ связи с действительностью, – уход от реальности в мир мечты и художественного творчества, которое сполна компенсировало его жажду запредельных эмоциональных переживаний и обрело в его внутреннем мире статус высшей ценности («Даже и злая мечта низводит в душу человека утешение и просветление, которое едва доступно другим искусствам на самых высоких ступенях» [979]979
Сологуб Федор.Эстетика мечты // Театр и искусство. – 1915. – № 5. – С. 84.
[Закрыть]).
Девиантное сознание диктовало определенные формы поведения: чтобы уход от реальности был осмыслен и оправдан, а творчество не прекращалось, необходимо было постоянно утверждать дисгармонию между двумя мирами – трехмерным и четырехмерным, испытывать отвращение к реальности, а себя осознавать и предъявлять миру ее жертвой; оно же толкало его к постоянной конфронтации с окружающими.
Быт и бытие Сологуба, в особенности на квартире Андреевского училища, вполне соответствовали внутренним запросам личности, об этом свидетельствуют последние записи «Канвы к биографии»: « 1894–1907.Сестра. Секла дома, в дворницкой, в участке, с согл<асия> дир<ектора> и град<оначальника> в Андр<еевском> нередко сторожа, чаще всего Василий, иногда с сыном Николаем. Андр<еевское> уч<илище>.Дома по-прежнему босиком. На даче постоянно. Широкая.Дарья Ив<ановна>. Сначала стеснялась. Потом разошлась вовсю» [980]980
Сологуб Федор.Канва к биографии. – С. 256.
[Закрыть].
Чем сильнее он ощущал внутри себя Передонова, чем отвратительней и безобразней представала действительность, тем прозрачнее и пронзительнее становилась уводящая от нее мечта. В этой связи совершенно в ином свете открывается восьмая книга стихов «Пламенный круг» (1908), по праву признанная шедевром Сологуба и поэзии русского символизма: почти все стихотворения (151) сборника были написаны под знаком инспекторского быта и бытия (лишь одно 1887 г. и два 1894 г., остальные в 1896–1907 гг.).
Мог ли Сологуб, «протащив Передонова через себя», забыть о нем или отречься от него? Едва ли – он был частью его души. Уничтожение Передонова было равносильно убийству в себе поэта и «великого писателя», – мог ли Федор Сологуб поднять руку на Ф. К. Тетерникова?
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Post Scriptum: Обида самому себе
(«Мелкий бес. Драма в пяти действиях (6 картинах)»)
Шумный успех «Мелкого беса» и возможное появление любительских переложений текста для сцены побудили Сологуба заняться переделкой романа в драматическое произведение. Идея создания авторской инсценировки впервые была им высказана осенью 1908 года в разговоре с А. П. Воротниковым [981]981
Антоний Павлович Воротников (1857–1937) – драматург, беллетрист, переводчик, режиссер, сценарист. Бывал у Сологуба на «воскресеньях» в Андреевском училище в 1906–1907 гг., состоял с ним в переписке. Упоминание о решении Сологуба сделать инсценировку «Мелкого беса» см. в письме Воротникова к Сологубу от 25 августа 1909 г. // ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. Ед. хр. 155. Л. 55 об.
[Закрыть].
Основную идею драмы Сологуб определил так:
…мне хотелось бы, чтобы сцена, очеловечивПередонова, вызвала к нему сочувствиезрителя. <…> Постановка должна быть ярко-реалистична, с резко обозначенным бытом, постепенно, однако, убывающим к концу, когда уже является фантастический элемент, бредовый. Безобразия быта, взятые в крайнем проявлении, сами себя казнят, претворяются в безумие, в невозможный в действительности страшный бред [982]982
Е. Я. <Янтарев Е. Я. – ?> У Ф. Сологуба // Утро России. – 1909. – № 36–3, 18 ноября. – С. 5.
[Закрыть].
Сологуб выбрал из романа эпизоды, наиболее существенные с точки зрения художественного замысла, и представил в виде драмы в пяти действиях. В самом конце 1908 года работа над инсценировкой, очевидно, подвигалась к завершению. 29 декабря К. Н. Незлобин [983]983
Константин Николаевич Незлобин (Алябьев, 1857–1930) – актер, режиссер, один из наиболее маститых и культурных антрепренеров России; в 1909 г. основал в Москве театр, в 1911 г. учредил филиал московского театра в Петербурге (Русский драматический театр К. Н. Незлобина и А. К. Рейнеке).
[Закрыть], по совету А. П. Воротникова, поступившего в его труппу режиссером, обратился к Сологубу с предложением:
Очень хотел бы поставить в моем театре в Москве с осени 1909 г. Вашу драму, которую, как мне известно, Вы заканчиваете в настоящее время, – «Мелкий бес». Не откажите, в случае согласия Вашего, сообщить мне условия разрешения постановки этой пьесы в Москве, в моем театре. Считаю необходимым прибавить, что в репертуаре театра будут у меня А. Майков, Л. Андреев, Е. Чириков, С. Найденов и пр., а также из западных писателей О. Уайльд и пр. [984]984
ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. Ед. хр. 484. Л. 1.
[Закрыть]
Весну 1909 года Сологуб и Ан. Чеботаревская провели за границей. Работу над инсценировкой писатель возобновил лишь после возвращения в Россию. 1 июня 1909 года А. П. Воротников писал Сологубу:
…предполагая, что Вы уже вернулись из заграницы, пишу Вам в Петербург в надежде узнать от Вас что-либо о «Мелком бесе», о котором спрашивает меня постоянно наш директор К. Н. Незлобин и наш режиссер Марджанов [985]985
Константин Александрович Марджанов (Марджанишвили; 1872–1933) – режиссер, в 1900-е годы работал в театре Незлобина, в Русском театре в Риге, с 1909 г. – в Москве.
[Закрыть]. Не откажите сообщить, очень прошу Вас! Готова ли пьеса, когда могли бы мы с нею познакомиться ближе? [986]986
ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. Ед. хр. 155. Л. 5 об.
[Закрыть]
Предварительные переговоры о постановке прошли благополучно. 27 июня Воротников сообщал Сологубу:
Незлобин с нетерпением ожидает возможность прочитать Вашу драму, чтобы затем поскорее заняться ею. Я не предвижу с его стороны возражений относительно Ваших условий гонорара и думаю, что для того, чтобы у Вас не было сомнений по поводу возможного числа представлений, он мог бы приобрести у Вас пьесу «Мелкий бес» для Москвы (и Петербурга даже) за определенную цифру, не зависящую от числа представлений. Конечно, все эти вопросы лучше всего было бы выяснить при личном свидании, как только он прочтет Вашу пьесу [987]987
ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. Ед. хр. 155. Л. 19–19 об.
[Закрыть].
В июле 1909 года Сологуб выслал Воротникову текст драмы для ознакомления. Вскоре он получил от него заключение:
Прежде всего:пьеса не производит впечатления переделки из романа, что и было весьма желательно. В особенности V акт удачен для режиссера. Далее:мне кажется, что в дополнительных сценах не чувствуется надобность, кроме сцены Людмилы с Сашей; онабезусловно необходима как связующее звено между разговорами о «гимназисте-девочке» и появлением Саши на балу. Мне представляется возможность – переодевание, т. е. разглядывание Саши Людмилой, сделать за сценой, а сестры на сцене подслушивают и подсматривают, и обмениваются замечаниями, из которых был бы виден характер отношений Людмилы к Саше. Затем выходят и они на сцену. Костюм Людмилы, несколько небрежный, и смущение мальчика дополняют впечатление от разговоров сестриц. В этой же сцене созревает решение одеть Сашу гейшей для маскарада. – Для связи этой – всей – сцены (которая, мне кажется, составляет 2-ую необходимую картину 3 действия) с предыдущими и последующими можно бы в разговоре сестер Рутиловых сказать что-нибудь и о Передонове. Затем в эту картину прямо так и просятся песни и пляски сестер; могут они предшествовать или следовать за раздеванием Саши (за кулисами); он может прийти в гости к ним во время пляски сестер, и Людмила уведет его в свою комнату для культа его красоты. – Простите мне, что пишу обо всем этом так подробно. Во мне заговорил «театральный человек», и я чувствую, что такая картина составила бы один из главных «гвоздей» пьесы, говоря цинично, одну из приманок для публики. Повторяю: «цинично». Потому что сестры Рутиловы все-таки будут светлым пятном на всей драме «Мелкого беса» [988]988
Там же. Л. 43–44 об. (письмо от 20 июля 1909 г.).
[Закрыть].
Многие критики осуждали Сологуба за «безнравственное» описание в романе истории любви Людмилы и Саши [989]989
Автор одной из самых резких рецензий, в частности, негодовал: «О сценах во вкусе „огарков“ между гимназистом и взрослою девицею упоминать противно: порок, когда он надушен и обсахарен, еще отвратительнее, чем когда он выставлен во всей своей отталкивающей наготе. И невольно является вопрос: кому нужны такие книги? Для молодежи они вредны» ( Пустовойтенко К.О детях // Варшавский дневник. – 1908. – № 36, 5 февраля.
[Закрыть]. В этой связи примечательно сообщение, опубликованное в октябре 1907 года в газете «Театр» (раздел «Петербургская хроника»):
Бывшие ученики Андреевского городского училища, инспектором которого был Ф. Сологуб, устраивают спектакль, в котором ставят пьесу Сологуба. Как известно, Ф. Сологуб был недавно уволен с поста инспектора за «литературную деятельность» и главным образом за роман «Мелкий бес» [990]990
Театр. – 1907. – № 88, 31 октября.
[Закрыть].
Подобные слухи вредили репутации писателя: в действительности он был уволен в отставку из училища за выслугой 25 лет. В то же время известно, что у Сологуба были альбомы его любительских фотографий с обнаженной натуры. Е. Я. Данько он рассказывал о том, как он занимался фотографией, будучи инспектором в школе [991]991
См.: Данько Е. Я.Воспоминания о Федоре Сологубе. Стихотворения. – С. 217.
[Закрыть].
Вполне понятно, что у лиц, заинтересованных в появлении «Мелкого беса» на сцене, возникло сомнение в безупречности, с точки зрения цензуры, так называемой «эротической» картины пьесы, действие которой разворачивалось в драме на квартире у Рутиловых.
О цензурном разрешении предстояло хлопотать в неблагоприятных для автора обстоятельствах. В феврале 1909 года прошла серия так называемых самодеятельных «литературных процессов», организованных университетским студенческим «Кружком литературы и искусства», по обвинению писателей М. Арцыбашева, М. Кузмина и Ф. Сологуба в порнографии. «Литературные процессы» отражали состояние общественного мнения.
Сологубу инкриминировалось соблазнительное описание в «Мелком бесе» и «Навьих чарах» противоестественных наклонностей, известных под именем садизма. «„Присяжные заседатели“ отвергли обвинение по части, касающейся „Мелкого беса“, но признали его по отношению к „Навьим чарам“. Суд приговорил Ф. Сологуба к аресту на 1 месяц, а роман: „Навьи чары“ постановлено подвергнуть уничтожению» [992]992
См.: Е. С. [Коган С. М.]О студентах // Мир (СПб.) – 1909. – № 9/10, 1 марта. – С.62.
[Закрыть].
Цензоры не раз выдвигали писателю обвинение по разным статьям, в том числе по 1001-й статье Уложения о наказаниях (порнография) [993]993
См.: Цехновицер О. В.Символизм и царская цензура // Ученые записки Ленинградского гос. ун-та. – Л., 1941. – Вып. 11. – С. 279–314. – (Сер. филол. наук).
[Закрыть]. Он был вынужден прислушиваться к пожеланиям режиссеров, чтобы оградить инсценировку от возможных цензурных санкций. По этой причине картину, заведомо сомнительную с точки зрения нравственной нормы (Саша в гостях у Рутиловых, Людмила уводит его в свою комнату и любуется его наготой), и другую, сюжетно связанную с ней (знакомство Людмилы и Саши на квартире Коковкиной, Передонов допрашивает Сашу), он отделил от основного текста драмы и назвал «Эпизод второй» и «Эпизод первый». Эпизоды, объединенные «эротической» темой, получили относительную самостоятельность. В случае необходимости их можно было убрать без существенного ущерба для общего сценического действия и основного сюжета драмы.
5 августа 1909 года Воротников обращался к Сологубу с просьбой:
Пожалуйста, вышлите дополнительную сцену «Мелкого беса» в Москву на мое имя<…>. На днях мы хотим читать пьесу артистам. Пока же ее прочел Конст. Ник. Незлобин, режиссер Марджанов и еще кое-кто. <…> Я думаю, лучше всего нам теперь переписать всю пьесу вместе с добавочной сценой и в таком уже виде отправить в Петербург в цензуру. Там похлопочем, чтобы поскорее прочитали [994]994
ИРЛИ. Ф. 289. Оп. З. Ед. хр. 155. Л. 46–47.
[Закрыть].
9 августа Воротников писал вновь:
Как только будет получена дополнительная сцена, мы немедленно пошлем рукопись в драматическую цензуру, там ее не задержат долее трех, четырех дней, и как только будет получено у нас уведомление, хотя бы по телеграфу из Петербурга о разрешении цензурой «Мелкого беса», то немедленно будет переведена Вам И желаемого Вами гонорара. Мы сделаем все, чтобы ускорить это дело. В Петербурге пьесу представит за нас Бюро Русского Театрального Общества, для которого все решительно в цензуре делается скорее, чем кому-либо; оттуда же нас известят телеграммой о разрешении. Дело в том, что Конст. Ник., а также его жена не уверены в разрешении «Мелкого беса» для сцены (так как герой – педагог). В последнее время цензура стала придирчивее прежнего. Я не разделяю этих опасений, но я «один в поле не воин». <…> Все, читавшие у нас пьесу, высказались одинаково за необходимость сцены у сестер Рутиловых [995]995
Там же. Л. 48–50.
[Закрыть].
Вскоре цензурное разрешение на постановку было получено. 25 августа Воротников сообщал Сологубу:
Дорогой Федор Кузьмич, вчера я получил от бар<она> Дризена [996]996
Николай Васильевич Дризен (Остен-Дризен; 1868–1935), барон – цензор Главного управления по делам печати, редактор «Ежегодника Императорских театров». Сологуб посещал литературные беседы в салоне Дризена на Большой Московской, 8. Сохранилось 8 писем Дризена Сологубу за 1910–1925 гг. (Там же. № 242). См.: Конечный А. М.Блок и театрально-литературные беседы («среды» Н. В. Дризена // Ученые записки Тартуского гос. ун-та. Тарту, 1985. – Вып. 657. Мир А. Блока: Блоковский сборник. – С. 74–87.
[Закрыть]цензурный экземпляр «Мелкого беса». Вычеркнуты несколько фраз всего у Передонова, зато пострадала сцена Людмилы с Сашей. Сперва Дризен проектировал выбросить целиком всю сцену, потом внял мольбам моим и прошелся по монологу Людмилы (разговор о ее сне), по разговору с Сашей и зачеркнул эту сцену, когда сестры подсматривают. Оканчивается картина уходом Людмилы с Сашей в ее комнату и входом двух сестер. – Что делать! Надо быть благодарным и за это. Зато сам Передонов остался в полной неприкосновенности. <…> Вчера здесь был на несколько часов Конст. Ник. Незлобии, и я ему передал цензурованный экземпл<яр>, который он и повез в Москву. <…> Незлобин в восторге от разрешения «Мелкого беса» [997]997
Там же. Ед. хр. 155. Л. 54 об. – 55.
[Закрыть].
В сентябре в театре Незлобина начались первые читки пьесы с актерами. Режиссером постановки был назначен Константин Александрович Марджанов. Сологуб периодически сообщал в Москву о своих пожеланиях относительно отдельных действующих лиц и некоторых сцен. При этом он не возражал относительно «режиссерских сокращений и обработки пьесы» [998]998
Там же. Л. 71 об. (письмо от 30 сентября 1909 г.).
[Закрыть].
30 сентября Воротников извещал Сологуба:
Целиком всю драму еще не репетировали, а по отдельным актам, причем режиссер высчитал, что «М<елкий> Бес» идет около 4 ½ час<ов>, не считая антрактов, которые все же займут немало времени. Таким образом, спектакль с 8 час<ов> веч<ера> продолжался бы до 1 ч<асу> ночи и дольше. Поэтому предполагалось четвертый акт, как наименее важный для развития драмы, пока не разучивать. На постановку «М<елкого> б<еса>» у нас потребуется еще не менее месяца, и потому можно в ней сделать все, что угодно, лишь бы это клонилось к успеху пьесы в интересах и автора и театра. Вообще относительно многих пунктов у режиссера есть сомнения, и он очень надеется на Ваш приезд в Москву для разъяснения разных вопросов относительно «М<елкого> б<еса>» [999]999
Там же. Л. 72–72 об.
[Закрыть].
Весь декабрь в театре шли интенсивные репетиции. В декабре Сологуб приезжал в Москву и встречался с труппой. Премьера была намечена на 4 января 1910 года.
Однако первая по времени премьера «Мелкого беса» состоялась не в Москве, а в Киеве. В августе 1909 года режиссер киевского театра «Соловцов» Н. А. Попов [1000]1000
Николай Александрович Попов (1871–1949) – режиссер, драматург, театральный деятель. В 1902–1907 гг. руководил (с перерывами) Народным театром Василеостровского общества народных развлечений в Петербурге, в 1904–1906 гг. режиссер театра В. Ф. Коммиссаржевской, в 1901–1910 гг. – главный режиссер киевского театра «Соловцов», в 1907–1910 гг. – режиссер московского Малого театра.
[Закрыть], по совету А. П. Воротникова, обратился к Сологубу с просьбой:
Многоуважаемый Федор Кузьмич, по слухам, Вы закончили новую пьесу «М<елкий> б<ес>». Если этот слух верен, не откажитесь познакомить нас с пьесой и сообщите Ваши условия. В моем распоряжении прекрасная труппа, а обстановочная часть доведена до возможной высоты, не уступающей столичным театрам, так что пьеса может быть поставлена достойным образом [1001]1001
ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. Ед. хр. 556. Л. 3.
[Закрыть].
Просьбу Н. А. Попова поддержал С. А. Соколов, с которым Сологуба связывали дружеские и деловые отношения. Жена Соколова Лидия Дмитриевна Рындина в сезон 1909/1910 служила в труп – пе театра «Соловцов» и мечтала получить роль в «Мелком бесе». Соколов известил Сологуба телеграммой:
В письме, отправленном из Киева 30 августа, он добавлял:
Театр действительно очень хороший, с прекрасно поставленной технической и декоративной частью и с хорошей труппой. В этот сезон здесь главным режиссером Н. А. Попов, покинувший Московский Малый театр и здесь имеющий неограниченные полномочия. Человек он тонко чувствующий и очень культурный, и за постановку безусловно можно не опасаться. Я был очень рад узнать, что после обмена телеграммами Вы дали свое согласие на постановку [1003]1003
Там же. Л. 42.
[Закрыть].
Репетиции в театре «Соловцов» начались в сентябре. 15 октября Н. А. Попов писал Сологубу:
«М<елкий> б<ес>» идет в первый раз 30-го октября. Текст у меня уже сделан, причем, применяя его к сцене, я советовался с С. А. Кречетовым, который гостит сейчас в Киеве. К репетициям приступаю с понедельника 19-го, а оркестровые репетиции идут уже давно, причем занимаюсь с оркестром сам, чтобы он слился в одном направлении со всей постановкой. Окончательного распределения ролей еще нет, потому и не сообщаю его Вам. Конечно, с нетерпением буду ждать Вашего приезда в Киев [1004]1004
Там же. Ед. хр. 556. Л. 5.
[Закрыть].
Сологуб присутствовал на премьере «Мелкого беса» в киевском театре 7 ноября 1909 года [1005]1005
23 ноября 1909 г. И. Э. Дуван-Торцов (директор театра) сообщал Сологубу: «Поручил перевести Вам 100 рублей за возмещение расходов по приезду Вашему в Киев на представление „Мел<кого> бес<а>“. 7 ноября 09 г.» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. Ед. хр. 878. Л. 2).
[Закрыть]. После его возвращения в Петербург Л. Д. Рындина, исполнявшая роль Дарьи Рутиловой [1006]1006
7 октября 1907 г. актриса записала в дневнике: «Играю в „Мелком бесе“ Дарию Рутилову – роль хорошая. Боже, это большая вещь, может многое дать и многое погубить» (Из дневника Л. Д. Рындиной / Вступ. статья, подгот. текста и коммент. Н. А. Богомолова // Лица: Биографический альманах. – СПб.: Феникс – Дмитрий Буланин, 2004. – Вып. 10. – С. 203).
[Закрыть], сообщала Ан. Н. Чеботаревской:
«Мелкий бес» прошел три раза – 2-ой раз было немного публики, но на 3-ем очень много, хорошо. Должен был еще идти – но Будкевич [1007]1007
Наталья Антоновна Будкевич (ум. 1928) – драматическая актриса; в 1902–1906 гг. в Товариществе новой драмы, с осени 1907 г. в труппе театра В. Ф. Комиссаржевской. В спектакле «Мелкий бес» она исполняла роль Варвары.
[Закрыть]перерезала себе вены – в ванне. Случайно к ней зашел один артист и узнал, что она в 8 часов пошла в ванну (а это было в 10), встревожился – стали к ней стучать; ответа не было – выломали <дверь> – ванна, полная крови, – она без чувств, без пульса, привезли в больницу. Если бы это был мужчина, он бы был мертв, но женщины привыкли к потерям крови – ей что-то впрыскивают, лежит поправляется, голова свежая – веселая, говорит не от горя, жить скучно, не стоит – все равно покончу. Жутко, Анастасия Николаевна, у нас очень жутко [1008]1008
ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. Ед. хр. 252. Л. 4 об. – 5.
[Закрыть].
Постановка вызвала у зрителей чувство полной растерянности. Критики сразу же обратили внимание на различие авторской интонации в романе и в сценической версии «Мелкого беса». Обозреватель «Киевской мысли» недоумевал:
Конечно, это не был «Мелкий бес», на сцене не было бытовой картины, нарисованной в романе, но зато была клиническая картина и, так сказать, «скорбный лист» тяжелого кошмарного безумия. <…> для меня вполне ясно одно, что автор романа и автор переделки совершенно не поняли друг друга, и в то время как автор романа задался целью вызвать в читателе и гнев, и ужас перед позорной русской действительностью, автор переделки не вызывает ничего, кроме глубокого, искреннего и бесконечного сожаления к несчастному безумцу и душевной трагедии Передонова [1009]1009
Яблоновский А.Кривое зеркало // Киевская мысль. – 1909. – № 311, 10 ноября. – С. 2. См. также одобрительные отклики на постановку: Киевские вести. – 1909. – № 299, 9 (22) ноября. – С. 3; Киевская мысль. – 1909. – № 309, 8 ноября. – С. 5.
[Закрыть].
В интервью, данном газете «Театральный день» по поводу киевской постановки драмы, Сологуб сказал, что он очень доволен режиссурой Н. А. Попова и актерскими работами; трактовка образа Передонова была адекватной его художественному замыслу [1010]1010
См.: Театральный день. – 1909. – № 111, 8 (22) декабря. – С. 8.
[Закрыть].
Премьера в театре Незлобина состоялась 7 января 1910 года, Сологуб был в Москве на первом представлении [1011]1011
22 декабря 1909 г. Воротников писал Чеботаревской: «…крайне жаль, что Федор Кузьмич не может присутствовать на первом представлении „Мелкого беса“ – 4 января. Конечно, Константин Николаевич может перенести его на 7 янв<аря>» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. Ед. хр. 70. Л. 9).
[Закрыть]. Газета «Русское слово» сообщала:
«Мелкий бес» прошел вчера в театре Незлобина с выдающимся внешним успехом. Автора начали вызывать после первого же акта и вызывали в течение всего вечера; он выходил раскланиваться. Много вызывали и исполнителей, и г. Незлобина. Ему и автору были подарены венки. Справедливость требует, однако, сказать, что эти горячие вызовы слышались почти исключительно с верхов и были в значительней мерю щедрее того, чего заслуживает пьеса; публика же партера вела себя достаточно сдержанно. <…> все то больное, уродливое, кошмарное и извращенное, чем переполнен роман, из которого сделана пьеса, на сцене выступает еще с более отталкивающей реальностью. <…> Вероятно, специфический характер пьесы доставит ей успех [1012]1012
С. Я. [Потресов С. В.]Театр Неэлобина. «Мелкий бес» // Русское слово. – 1910. – № 5, 8 (21) января. – С. 5.
[Закрыть].
Незлобин предполагал сыграть «Мелкого беса» и в Петербурге, в другой редакции. Незадолго до премьеры, 3 января 1910 года, Воротников извещал Сологуба о планах директора театра:
…мы говорили с Константином Николаевичем по поводу «М<елкого> б<еса>» в Петербурге. Он хочет сыграть его в Москве в новой редакции 1-го и последнего актов (о чем говорил уже с Вами в Москве) и с тем актом, который пропускался до сих пор (визит Директора к Передонову). Не можете ли Вы поскорее прислать нам переделку конца первого акта и также измененную редакцию одной сцены последнего, где Вы даете несколько фраз Передонову во время раздачи призов? Нам надо прорепетировать возможно скорее и поставить в Москве еще в феврале. <…> В «М<елком> б<есе>» для Петербурга предвидятся кое-какие изменения в артистах [1013]1013
ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. Ед. хр. 155. Л. 94–95 об.
[Закрыть].
В первой редакции постановки в театре Незлобина, как отмечал рецензент, «сон разыгрывается за тюлем, на подставке; в глубине, – как это прежде делалось в операх, – а видения – карты и чертики – показывали на сцене волшебным фонарем. Такие приемы – совсем детские и мешают спектаклю, но в их простоте есть даже что-то милое и трогательное. „Недотыкомка“ во втором акте пролетала как маленькая серая охапка: это было неплохо. <…> В последней сцене, в маскараде, „недотыкомка“ была на маскараде и говорила хриплым голосом. И это уже нехорошо» [1014]1014
Ярцев П.«Мелкий бес» у Незлобина // Утро России. – 1910. – № 76–43, 9 января. – С. 5.
[Закрыть].
Незлобин заменил трюки с волшебным фонарем живыми артистами в костюмах игральных карт. В феврале постановка прошла в Москве с нововведениями и новыми мизансценами и затем в этой обновленной редакции в марте была представлена в Петербурге.
11 марта, после просмотра пьесы, В. Азов (В. А. Ашкинази) писал Сологубу:
…отдав вашу пьесу Незлобину, вы отдали ее на позор и на поругание. Я и в Народном Доме не видел постановки более безграмотной, более антихудожественной, чем постановка «Мелкого беса» в театре Незлобина. Вы своими руками привели Дульцинею к Незлобину и сказали ему: «Превратите ее в Альдонсу». Вы драматург для Станиславского или Мейерхольда, а не для Незлобина, дикого Варвара и тупого невежды. Что он сделал с недотыкомкой! В какой масляничный балаган превратил он бред Передонова! Не знаю, как для вас, а для меня спектакль 8-го марта был сплошным страданием [1015]1015
ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. Ед. хр. 6. Л. 16.
[Закрыть].
Отклики в прессе на постановку пьесы у Незлобина, однако, были преимущественно комплиментарные – по отношению к режиссеру и исполнителям, но весьма сдержанные или критические по отношению к Сологубу и самой идее авторской инсценировки.
Рецензент из газеты «Утро России» отмечал: «Спектакль утомляет, и в этом его главный недостаток театральный. Потом в пьесе, как всегда в переделках, нет формы: строгой и четкой, формы драматической – все растрепано, дрожит и мелькает, как в плохом синематографе. Потом в пьесе нет романа „Мелкий бес“ <…>. Для искусства сцены представление это совершенно ничтожно, и нет литературного назначения у переделки из романа, как бы ни был прекрасен роман» [1016]1016
Ярцев П.«Мелкий бес» у Незлобина // Утро России. – 1910. – № 76–43, 9 января. – С. 5.
[Закрыть]. Критик газеты «Новые люди» заявлял: «Нужды нет, что пьеса не совсем сценична, что она страдает длиннотами и довольно скучна, но в исполнении труппы Незлобина она приковывает к себе внимание зрителя, заставляет думать» [1017]1017
William.«Мелкий бес» Федора Сологуба // Новые люди (СПб.). – 1909. – № 4, 15 марта.
[Закрыть]. Обозреватель еженедельника «Театр и искусство» писал:
Как можно уложить «Мелкий бес» в рамки сценического произведения? Этот вопрос интересовал всех, собравшихся посмотреть пьесу у Незлобина. Переделал роман в пьесу сам автор. Это усиливало интерес. Как и следовало ожидать, постигло полнейшее разочарование. «Мелкий бес» на сцене оказался чем-то отталкивающим. Патологически-садические узоры Сологуба, скрашенные в романе постепенностью нарастания и психологической мотивировкой, выступают в пьесе резкими углами. <…> Говорят, что одним из поводов к конфликту между Незлобиным и Марджановым было толкование «Мелкого беса». Марджанов хотел выдвинуть на авансцену именно саму передоновщину, «расстегни свои застежки» [1018]1018
Цитата из стихотворения Сологуба «Расстегни свои застежки, и завязки развяжи…». Впервые опубл.: Золотое руно. – 1908. – № 2. – С. 22.
[Закрыть], половую неврастению. Незлобин с этим не соглашался и с чутьем, заслуживающим всякой похвалы, решил задрапировать, поскольку возможно, эксцессы передоновщины бытовой частью пьесы [1019]1019
Этот взгляд на роль Незлобина в постановке пьесы разделяла Ан. Чеботаревская, см. ее статью: К инсценировке пьесы «Мелкий бес» // О Федоре Сологубе. Статьи и заметки. – С. 330–336.
[Закрыть]. Если же и в таком виде пьеса не лишена отталкивающих элементов, вина в этом всецело на ней самой, а не на театре. Театр сделал все, чтобы создать из «Мелкого беса» ряд интересных, эффектных картин [1020]1020
Бескин Эм.Московские письма // Театр и искусство. – 1910. – № 3, 17 января.
[Закрыть].
Высказывалось мнение, что появление драмы повредило роману, приведу ряд критических замечаний:
Своему детищу кто же враг, кто же желает вреда своему же творчеству. А у г. Сологуба вышло так, что он оказался врагом своему же изумительному роману. <…> Не будь романа, было бы и к пьесе другое отношение, а то теперь на каждом шагу напрашиваются сравнения, и сравнения не в пользу пьесы. На спектакле вы слышите на каждом шагу: в романе это ярче, в романе это лучше, в романе это совсем не так. И с этим нельзя не согласиться. В романе все действительно лучше [1021]1021
Львов Як.«Мелкий бес» // Рампа и жизнь. – 1910. – № 3, 17 января. – С. 54–55.
[Закрыть].
Не знаю, хорошо ли это сделал Сологуб, что «переделал» свой роман в пьесу. Думаю, что не хорошо. Помня самый роман, я смотрел пьесу с интересом, просто как ряд иллюстраций к роману. Но думаю, что для людей, незнакомых с подлинным романом или же мало знающих Сологуба как писателя, пьеса даст о нем представление неточное. <…> Невольно все время хочется спросить Сологуба, зачем это ему понадобилось искромсать свое собственное детище? [1022]1022
Боцяновский Вл.«Мелкий бес» // Новая Русь. – 1910. – № 68, 11 (24) марта. – С. 3.
[Закрыть]
Какое грустное это было зрелище! Какую жестокую обиду нанес сам себе автор, разодрав в клочки собственное произведение и затем сшив их на скорую руку иглою неопытного драматурга! Как мог Сологуб сам посягнуть на едва ли не лучшее произведение, сделав из отличного повествования о Передонове, Людмиле, Варваре и Недотыкомке – пьесу с упрощенной психологией, нестройными действиями, упрощенным жанром? А тут еще театру пришлось овеществлять кошмарные видения Передонова, реализовать то бутафорией, то игрою актера – Недотыкомку и тем, по необходимости, прибавить грубости и вульгарности этому спектаклю [1023]1023
К. П.Театр Сологуба //Дни (Париж). – 1927. – № 1272, 19 декабря. – С. 3.
[Закрыть].
Многие критики не без сожаления констатировали, что образ Передонова в инсценировке был переосмыслен автором почти до неузнаваемости: «Передонова на сцене жалко, как жалко больного, и это все время, и чем дольше, тем больше» [1024]1024
Ярцев П.«Мелкий бес» у Незлобина // Утро России. – 1910. – № 76–43, 9 января. – С. 5.
[Закрыть]; «Если увидеть Передонова впервые на сцене, трудно понять, почему такой шум вызвал этот несчастный сумасшедший человек?» [1025]1025
– н. Театр «Соловцов». «Мелкий бес» // Киевская мысль. – 1909. – № 309, 8 ноября. – С. 5.
[Закрыть]и т. п.
Однако Сологуб сознательно стремился изменить образ главного героя. В интервью, данных журналистам после киевской премьеры, он пояснял свой замысел:
…личность Передонова в переделке в драматическую форму должна была еще более сгуститься и сразу предстать во всей своей ужасающей жалости. <…> Я создал героя не таким истым безумцем, каким он выглядел у меня в романе. Я придал драматическому Передонову больше, так сказать, человечности. Под внешней корой, покрывающей Передонова, зритель все-таки видит кое-какие проблески, возбуждающие к герою драмы не только чувство отвращения [1026]1026
Эхо [Россиев П. А.?].«Мелкий бес» – на сцене // Театральный день (СПб.). – 1909. – № 111,8 (22) декабря. – С. 8.
[Закрыть].
В романе Передонов более изображен со стороны подлости, чем слабости; в драме же наоборот. И пьеса должна проводиться не под знаком негодования и сатиры, а под знаком возможно полного сочувствия к слабому и несчастному Передонову. Чтобы каждый зритель, в себе почувствовав хоть частицу передоновщины, сжалился бы над ним и не его одного обвинил в передоновщине. Под знаком сочувствия должны быть и другие действующие лица. Чтобы каждая женщина могла понять и почувствовать, что она – в худших своих возможностях – Варвара, в лучших – Людмила [1027]1027
Е. Я. <Янтарев Е. Я. – ?>У Ф. Сологуба // Утро России. – 1909. – № 363, 18 ноября. – С. 5.
[Закрыть].
В подавляющем большинстве рецензий на постановку «Мелкого беса» – в киевском театре «Соловцов» и в театре Незлобина, а вслед за тем также и на провинциальных сценах [1028]1028
В 1910 г. пьеса была поставлена в Екатеринбурге, Екатеринославе, Харькове, Одессе, Самаре, Тифлисе и др.
[Закрыть]– речь шла преимущественно о несценичности драмы.
Критики писали: «к „Мелкому бесу“ в его переделке и нельзя подходить со сценическими требованиями: это не драматическое произведение, а лишь ряд иллюстраций к роману – ни дать, ни взять цыганские песни в лицах» [1029]1029
Яблоновский А.Кривое зеркало // Киевская мысль. – 1909. – № 311, 10 ноября. – С. 2.
[Закрыть]; «Говоря терминами самого Сологуба, „где царствовала строгая Ананке, воцарилась рассыпающаяся анекдотами Айса“, и необходимое низвелось к случайному. Стройное и сложное изображение Передонова и передоновщины разбилось на мало между собой связанные эпизоды» [1030]1030
Б. п.Театр «Соловцов» («Мелкий бес») // Русские ведомости. – 1910. – 8 января.
[Закрыть]; «Сама по себе переделка мало сценична, местами очень далека от принятых форм театрального творчества» [1031]1031
В. Ш.«Мелкий бес» (Вместо рецензии) // Харьковские ведомости. – 1910. – 22 января. – С. 2–3.
[Закрыть]и т. п.
