Текст книги "Падает мрак"

Автор книги: Маргарет Мерфи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

Глава сорок девятая

Взволнованный гул голосов, доносившийся с подножия лестницы, взорвался шумом приветствий и аплодисментов, когда Лоусон вошел в столовую.

Кто-то сунул ему в руку пластмассовый стаканчик, и он сделал глоток. Шампанское. Но у него не было настроения праздновать. Он осмотрел комнату: Макатиер стоял у дальней стены – в подобных обстоятельствах даже старший инспектор был обязан участвовать в общем празднике и разделять с подчиненными радость по поводу благополучного окончания расследования. В битком набитой столовой констебли стояли – в буквальном смысле – плечом к плечу с инспекторами, но Макатиеру, исключительно из уважения к его званию, был выделен некоторый островок свободного пространства, достаточный для того, чтобы поднять стаканчик игристого без опасения, что кто-то выбьет его из рук.

Макатиер заметил Лоусона и сдержанно кивнул. Даже во время праздника старший инспектор не ронял своего начальственного достоинства. Лоусон проталкивался через толпу: полицейские из группы наблюдения, технической поддержки, подразделения ХОЛМС, – словом, все офицеры, которые принимали участие в этом тяжелом и сложном расследовании. Пришли и ребята из отряда специального назначения.

Кэт Янг, смеющаяся и довольная, стояла рядом с Торпом и Сэл Рейнер. Торп поднял свой стаканчик.

– Отличная работа, босс! – крикнул он, перекрывая многоголосый шум.

Лоусон заметил, что Флетчер плюхнулся за столик в непосредственной близости от Янг. Глаза у него были красные и мутные. Лоусона в очередной раз поразила перемена, произошедшая в девушке. Два дня назад она на пушечный выстрел не подошла бы к Флетчеру, опасаясь едкого комментария в свой адрес или коварного объятия исподтишка. А теперь она, казалось, едва его замечала.

Лоусон оставался в столовой еще минут тридцать, обмениваясь с коллегами поздравлениями и улыбками, но при этом все время ощущал смутную тревогу. Во время операции он действовал не раздумывая, однако теперь не мог не понимать, насколько велика была опасность: его могло попросту не быть на этом празднике. И еще одно: до сих пор неизвестно, сколько женщин похитил и изнасиловал Алекс Мартин. И единственная ли жертва убийцы – Элинор. Они продолжали работать над видеозаписями, а их оставалось еще так много…

Вскоре голоса начали эхом отзываться в голове и Лоусону пришлось напрягаться, чтобы разобрать, о чем идет речь. Тогда он поставил на стойку буфета свое шампанское, которое едва пригубил, и ушел.

Проскользнул мимо совещательной комнаты и прошел к себе в кабинет. Пять минут спустя заглянул Бартон с двумя кружками кофе в руках.

Одну он передал Лоусону, и тот с благодарностью сделал глоток. Когда Лоусон ставил кружку на стол, его рука дрогнула и он расплескал немного напитка.

Бартон нахмурился:

– Все хорошо, босс?

– Прекрасно.

– Да?

Судя по тону, Бартон не поверил. Лоусон улыбнулся и устало провел рукой по лицу:

– Бывало, конечно, получше, Фил.

– Я отогнал от тюрьмы твою машину.

Бартон испытывал неловкость и не знал, что еще сказать.

Лоусон кивнул:

– Как Фрэн и малыш?

– Все в порядке, – ответил Бартон.

– Похоже, ты не очень в этом уверен.

Бартон вздохнул:

– Фрэн рвет и мечет. Нас переселили в охраняемый дом до конца процесса. Меры предосторожности, полицейская охрана для нее и Тимми. А ей нравилось наше старое жилье.

– Ничего, привыкнет.

– Да…

– А ты как себя чувствуешь?

Бартон пожал плечами:

– Я знаю, что мне было бы гораздо хуже, если бы я сдался.

Лоусон посмотрел на свои дрожащие руки:

– Иногда только это и утешает.

Бартон почесал лоб, неожиданно смутившись:

– А наши знают, что я не продался Касаветтесу?

– Конечно, а что?

– Флетчер сказал…

– Да плюнь ты на него! Послушай, Фил, помнишь, мы гадали, как информация о похищении просочилась в СМИ?

– Неужели Флетчер?

– Макатиер практически не сомневается. Он считает, что Флетчер и о сережке им рассказал.

Бартон презрительно фыркнул:

– Газетчики ни за что не выдадут своего осведомителя, да и Флетчер не дурак. Он будет держать рот на замке и ждать, пока все не рассосется само собой.

– Вот-вот! Флетч уже один раз сел в лужу и теперь спит и видит, как бы отвести от себя огонь.

– Он ходил к Макатиеру, да? – догадался Бартон.

Лоусон решил: Бартон столько пережил, что имеет право знать подробности.

– Он шепнул пару слов на ухо боссу, – объяснил Лоусон, – посоветовал проверить счета за мобильный телефон.

Бартон мрачно вспыхнул.

– Успокойся, Фил. Он пытался заработать лишние бонусы после того, как прокололся с фотографиями. Макатиер вышиб его из кабинета так быстро, что я было подумал, у него там вращающиеся двери поставили. И признайся, ты и сам неплохо сыграл.

– Ага, на «Оскара» можно номинировать… Только это была никакая не игра – страх был настоящий.

Пауза затянулась, и Лоусон догадался, что Бартон недоговорил. Он поднял брови, и Бартон пожал плечами:

– Я про Портера…

– Да все в порядке, Фил.

– Нет, не все… Я говорил про него, что он струсил… А он просто защищал свою семью.

– Как и ты, – сказал Лоусон.

Бартон едва заметно кивнул головой:

– Я все думаю, правильно ли я поступил.

– Конечно!

– Не по отношению к работе. По отношению к моей семье. – Бартон взглянул на Лоусона исподлобья. – Понимаешь, а если бы он…

– Фил, – перебил его Лоусон. – Что ты сравниваешь себя и Портера?! Он имел доступ к секретной информации, брал взятки, подставил Касаветтеса, и тот расценил это как предательство. Это было личное. С тобой все по-другому.

Бартон размышлял над сказанным несколько минут и успокоился.

– С твоими показаниями, – сказал Лоусон, – у нас появится возможность предъявить ему новые обвинения – когда он будет достаточно здоров, конечно, чтобы явиться в суд.

Зазвонил телефон, и Лоусон поднял трубку:

– Мэри! – Бартон махнул рукой в сторону двери, но Лоусон покачал головой и знаками велел ему оставаться на месте. – Нет, у меня все хорошо… – Он посмотрел на Бартона и состроил гримасу. – Я в полном порядке. – Пауза. – Ты же знаешь, как в новостях любят все преувеличивать… Знаю, я должен был позвонить, извини, но я только руководил, практически вообще не участвовал. Нет… – Еще одна пауза. – Да, мы нашли ее… Она скоро поправится. – Он снова посмотрел на Бартона и отвел глаза. – Я тоже… Буду дома примерно через час.

Вешая трубку, Лоусон поймал насмешливый взгляд Бартона.

– А чего ты хотел? – осведомился Лоусон. – Чтобы я напугал ее до смерти, рассказав, что на самом деле случилось?

– Тебя могли убить, Стив.

– Ну не убили же, как видишь.

– У тебя руки до сих пор дрожат.

Лоусон поставил на стол кружку:

– Спасибо, что напомнил. Но ты еще не все выложил.

Бартон замялся.

– Ладно, давай колись, – подстегнул его Лоусон. – Давно пора.

Бартон пожал плечами:

– Как ты думаешь, почему Мэри позвонила? Тебя показывают по всем каналам.

Лоусон криво улыбнулся:

– Ты же знаешь…

– …как журналисты любят все преувеличивать? Ага, – подтвердил Бартон. – Пока ты будешь убеждать ее, что они показали не того парня, можешь на досуге придумать оправдание, откуда у тебя на лбу появилась пара швов.

Лоусон поднес руку ко лбу:

– О черт!

Глава пятидесятая

Хьюго держал Клару за руку. Она смотрела на него, жадно впитывая каждую черточку его лица, благодарная за одну только возможность быть рядом с мужем. Тепло тела, его запах успокаивали ее.

Она не хотела спать, боялась даже закрыть глаза: а вдруг Хьюго окажется галлюцинацией? Боялась опять проснуться в холоде и темноте, поэтому боролась со сном, но сон все равно подкрался, мягко окутал ее. Образ, ясный и четкий, высветился у нее перед глазами: серое уродливое дуло револьвера. Брайан Келсолл поднимает его. Поворачивается…

Она дернулась и открыла глаза.

– Все в порядке, – в сотый раз пробормотал Хьюго. – Ты в безопасности. Я с тобой.

– Пиппа…

Клара тяжело задышала, и Хьюго осторожно погладил ее руку, помня о ссадинах и синяках на пальцах.

– С ней все хорошо, ты помнишь? Она дома, с Триш. В любой момент может позвонить мне на мобильный.

Клара смутилась, обеспокоенная тем, что ей не удается удержать в памяти самые простые факты.

– Это все лекарства, – заверил ее Хьюго. – Не о чем волноваться.

– Наверное, не надо было привозить Пиппу сюда, – упрекнула она мужа. – Она так расстроилась.

– Ну что ты, наоборот, она успокоилась. Подумай только, она почти не спала с тех пор, как ты… Я хотел сказать, с тех пор, как…

Хьюго тяжело сглотнул.

Клара протянула руку и мягко коснулась его лица:

– Как же вы из-за меня намучились!

Он прижал ее ладонь к губам:

– Не ты виновата, а Келсолл.

– Нет, – возразила она. – Я не виню его. Хьюго, мне так жаль…

Она чувствовала себя совсем слабой, беспомощной, но собрала все силы, чтобы не расплакаться.

Хьюго убрал с ее лица непослушную прядь:

– Чего, милая?

– Мне так жаль, что я не помогла ему тогда, на суде, но у него не было никаких доказательств. Я действительно была уверена, что девушка все это выдумала. Не было никаких синяков, ссадин, ничего, что свидетельствовало бы о…

Тут Клара будто услышала себя: она пыталась оправдаться перед собственным мужем, пыталась извинить свое поведение в суде, – и в ту же минуту ее охватил стыд, стыд за себя и свою профессию.

– Шшш, – успокаивал ее Хьюго, гладя по лицу, целуя в лоб. – Я все понимаю…

Клара почти поддалась его уговорам, утихла, но не выдержала:

– Синяков не было, потому что Лора была настолько напугана, что делала все в точности так, как он ей приказывал.

– Алекс Мартин одурачил многих людей, – сказал Хьюго.

Она покачала головой:

– Меня-то нет! Мне было все время неловко с ним, но я отмахивалась от этого чувства.

– Ради бога, Клара! Если бы ты отказывалась защищать каждую мразь, рядом с которой тебе было неловко…

Он резко оборвал себя, поняв, что сказал больше, чем намеревался.

Клара пристально посмотрела на него, озадаченная и обиженная.

– Я не знала, – сказала она, – что ты так это воспринимаешь.

– Клара, я…

Хьюго начал было извиняться, но его прервал негромкий стук в дверь, и в палату заглянул сухощавый человек с седыми висками.

Хьюго вскочил на ноги.

– Инспектор Лоусон! – приветствовал он и повернулся к Кларе: – Это тот полицейский, который…

– Я знаю, – улыбнулась она и протянула руку Лоусону. – Спасибо. За нас всех.

Помимо ее воли на щеку выползла слеза, и Клара на себя разозлилась.

– Я только хотел лично убедиться, что с вами все в порядке. Я не знал…

Лоусон показал на систему, из которой капля за каплей стекала в вену на сгибе ее локтя.

– Чепуха, я просто немного обезвожена. Нарушение баланса электролитов или что-то вроде того. К завтрашнему утру буду как огурчик. – Кларе не понравились зазвучавшие в голосе натужно-бодряческие ноты. Последовала неловкая пауза. – Хьюго, ты не мог бы?.. Мне бы хотелось…

Хьюго встал:

– Конечно. Пойду пока выпью кофе.

Он ушел, закрыв за собой дверь, и Лоусон с Кларой остались одни. Некоторое время они просто смотрели друг на друга. Потом Клара спросила:

– Вы пришли, чтобы взять у меня показания?

– Нет! Достаточно того, что вы ранее рассказали полицейским. Завтра я пришлю к вам кого-нибудь из своих людей взять заявление. Представляете, я все никак не мог поверить, что расследование завершено, пока не увидел вас собственными глазами! Когда работаешь над делом, подобным вашему, то в конце концов начинаешь чувствовать, что вся семья потерпевшего – твои близкие знакомые. А я с вами даже не встречался.

Клара кивнула. Ей и в голову не приходило, сколько было проделано работы, сколько людей слышали ее имя, говорили о ней, строили предположения о ее судьбе, в то время как ее мир сузился до крошечной комнатки и одного человека, который распоряжался ее жизнью.

– Инспектор, – робко проговорила она. – Мне ничего не сказали. Брайан Келсолл, он… – Она с беспокойством посмотрела на Лоусона, заранее зная ответ, но ей нужно было услышать это из его уст. – Хьюго ничего не знает. Он приехал прямо сюда, и…

– Келсолл мертв, – сказал Лоусон.

– Я так и думала.

Клара понимала, что не сумела бы его утешить. И никогда не смогла бы искупить свою вину перед ним. Она заглянула ему в глаза и ничего в них не увидела. Вообще ничего. «Невозможно убить мертвого человека». Он был мертв еще до того, как полиция ворвалась в дом.

Даже до того, как поднял револьвер. Он был мертв с того самого утра, как Лора покончила с собой.

Но, даже понимая все это, Клара не была готова к тому, что случилось.

В течение тридцати секунд – хотя ей они показались вечностью – она смотрела на револьвер в руке Келсолла. Ее сердце будто сжимал чей-то холодный кулак, она едва могла вздохнуть. В задней части дома раздался звон разбитого стекла. Келсолл словно бы не заметил этого, а может, заметил, потому что вдруг чуть раздвинул губы в улыбке – так странно!

Потом – глухой удар, который она скорее ощутила, чем услышала. Подвальная дверь захлопнулась с такой силой, что воздушная волна сбила ее с ног. Клару окружил мрак, но вскоре она услышала шаги. Дверь настежь распахнулась, и резкий белый свет ослепил ее. Келсолл лежал на полу. Он начал подниматься. Тут раздались крики. Да, кто-то кричал, приказывал лечь на пол. Это ее они имели в виду?..

Она тоже кричала.

– Не стреляйте! Не стреляйте! – кричала Клара – им или Келсоллу? Она и сама не понимала: мозг ее работал медленно, а все произошло так быстро.

Брайан Келсолл встал, повернулся, направляя руку с револьвером на нее, на полицейских. Снова крики и – оглушительный в замкнутом пространстве тесного подвала рев выстрелов, двух, а может, и трех.

Келсолл упал. Сначала на колени, потом повалился вперед, и Клара вздрогнула, когда его лицо ударилось об пол.

Она, должно быть, потеряла сознание, потому что следующее, что она помнит, – это санитар в белом халате, присевший рядом с ней на корточки, и с ним женщина-полицейский. Лица их были исполнены жалости и доброты. Клара могла вытерпеть все на свете, только не доброту.

Она кивнула нахмурившись, словно отгоняла воспоминание.

– И вот еще что, инспектор. – Клара пыталась унять волнение. – Мистер Келсолл переживал из-за своей дочери, понимаете? В газетах писали, что вы нашли видеозаписи…

Лоусон молча опустил глаза.

– О господи… Я ей не поверила. Мне казалось, она выкручивается…

– Я очень сожалею, – отозвался Лоусон.

– Но и вполовину не так сильно, как я, поверьте!

Похоже, Лоусон понимал, какие сложные чувства Клара испытывает к Брайану Келсоллу, и это дало ей мужество продолжать:

– Вы были со мной честны, инспектор. И я благодарна вам за это. Разрешите мне задать вам еще один вопрос? Вы обещаете ответить на него откровенно?

– Конечно.

– Можно ли когда-нибудь оправиться после… такого?

Лоусон посмотрел на свои руки: они до сих пор дрожали. Клару Паскаль не изнасиловали, она не была ранена, но над ней издевались, морили голодом, унижали.

– Я предпочел бы, чтобы этого вопроса вы не задавали, – заметил он.

Но Клара смотрела на него, с нетерпением ожидая и заранее страшась ответа. Лоусон вздохнул:

– Можно оправиться после простуды или, скажем, после свинки. А после этого… после этого – никогда.

– И мне так кажется, – согласилась Клара. Она понимала: то, что с ней случилось, изменило ее, ее отношение к миру и к людям. – Но как по-вашему, научиться жить с этим можно?

Лоусон пожал плечами:

– А что еще вам остается делать?