Текст книги "Падает мрак"

Автор книги: Маргарет Мерфи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Глава восемнадцатая

Сознания она не потеряла, но словно бы провалилась в пустоту: затихли крики – ее собственные крики, исчезли страх, холод и боль в лодыжке, натертой цепью. Даже лица девушек растворились в темноте, дав ее измученному мозгу короткую передышку. Будто Кларе удалось спрятаться в надежном укрытии, куда ничто и никто не могли проникнуть.

Возвращалась она постепенно, медленно, а не вдруг, как бывает после обморока. Сначала ощутила боль – не физическую, это была глубокая печаль, столь же сильная и изнуряющая, как телесные страдания. Боль помогла ей почувствовать границы своего тела: она сидела на полу, обхватив руками колени и крепко прижавшись к ним лбом, и медленно раскачивалась – вперед-назад, вперед-назад…

Страх и голод терзали ее, почти не отличимые один от другого. Тишину вытеснил рев в ушах. Клара осознала, что смертельно замерзла, и в нос проник влажный запах плесени – она вернулась в свою камеру.

Хотя ее окутывал и сковывал непроницаемый мрак, Клара знала, что на нее со стен смотрит множество лиц, каждое – пугающее напоминание о хрупкости жизни и внезапности смерти. Она отчетливо ощущала их недоумение, боль, воображала их ужас.

– Нет! – Ей не удалось преодолеть ревущую тишину, но крик помог вырваться из ужасной спирали отчаяния и паники, которая неумолимо тащила ее куда-то вниз… Клара силилась представить, что сейчас, в обычный четверг, делают Хьюго и Пиппа. А сегодня действительно четверг? Неизвестно: в удушающей темноте Клара не могла разглядеть даже собственную руку, поднесенную к глазам, а не то что циферблат часов.

Она старалась убедить себя, что Пиппа вне опасности, дома, с Хьюго.

Ты в этом уверена, Клара?

Если она утратит уверенность, этот человек изведет ее, замучит сомнениями. Уж он не упустит такой возможности! Пиппа в безопасности. Конечно, она в безопасности.

Клара замерла, со страхом ожидая, что ее язвительный, вечно сомневающийся внутренний голос возразит ей, начнет придираться, но на этот раз он промолчал, и она почувствовала облегчение и благодарность.

Как они справляются со своим горем? Она боялась думать о Хьюго, застывшем у телефона в ожидании звонка, который, судя по всему, ее похититель и не собирался делать.

Тут их больше сотни, сказал он. Меня тоже добавят к их числу? Она закрыла глаза и еще отчетливее почувствовала присутствие девушек, улыбающихся ей со стен, и свою вину за то, что их жизнь была так коротка, а смерть столь жестока.

– Я не всегда защищаю насильников, – произнесла она чуть слышно. – Некоторых я упрятала за решетку.

Кого ты пытаешься надуть, Клара? Она закричала:

– Я никогда сознательно!..

Да ладно, будет тебе! Есть такие мужчины – внешне они вежливы и обаятельны. Они способны ночью изнасиловать и убить женщину, а на следующее утро прийти на конфирмацию собственной дочери. Вот и твой мучитель из таких. Как думаешь, у него есть семья?

Ключ провернулся в замке, Клара поспешно вытерла глаза и встала. На сей раз она не вздрогнула, увидев похитителя. Невозможно было понять, о чем он думает, какое у него настроение: лицо – красная лыжная маска, глаза – темные провалы в тусклом свете, падающем из комнаты за его спиной.

Он молчал, и через некоторое время Клара снова села. Колготки порвались и там, где натерла цепь, приклеились к ране. Она машинально потянулась к ссадине, старательно отводя глаза от фотографий на стенах, но трудно не обращать на них внимания: любое движение воздуха шевелило бумагу и шелест походил на голоса девушек, ведущих чуть слышную беседу.

Клара чувствовала, как нарастает напряжение, чем больше она пыталась сопротивляться ему, тем сильнее нервничала. Еще миг, и она не вытерпела:

– Чего вы хотите? Скажите мне, чего вы хотите!

Каким бы ужасным ни был ответ, с ним намного легче примириться, чем с этим угрожающим молчанием, невыносимой игрой догадок и предположений.

– А ты такая храбрая?

Он бросал ей вызов. У Клары перехватило дыхание, и страх будто кулаком ударил по сердцу. Она справилась с паникой и заставила себя как можно более спокойно ответить вопросом на вопрос:

– А мне понадобится храбрость?

Он негромко засмеялся, и Клару уже не в первый раз посетило чувство, будто мужчина в лыжной маске испытывает ее и она вновь потерпела неудачу.

Адвокат Креггин, у которого она проходила практику, любил задавать такие вопросы – с подвохом, на которые не существовало правильного ответа. Если ответишь утвердительно, предстанешь надутой тщеславной хвастуньей; если скажешь «нет» – поверхностной, притворной скромницей.

Она научилась у мистера Креггина искусству отвечать вопросом на вопрос, ловко уклоняться от честного ответа ответом на какой-нибудь другой, невысказанный вопрос.

– Не понимаю, чего вы добиваетесь, – после краткой паузы сказала она устало.

– А ты знаешь, что с человеком делает страх? – спросил он.

Еще бы не знать! – горько подумала Клара. Страх делает жестоким и бесчеловечным, унижает и растаптывает. Он это хотел от меня услышать? Ну уж нет, я не доставлю ему такого удовольствия.

Но он и не ждал от нее ответа:

– …Страх ломает человека, уничтожает моральные принципы, изводит тебя, и ты готов сделать что угодно ради призрачной надежды выбраться отсюда. И даже если ты знаешь, что этого никогда не произойдет, одного обещания достаточно, потому что оно рождает надежду, а без нее долго не протянешь.

– Так давай продолжай! – вскрикнула она, чувствуя, что эта вспышка ярости исчерпала ее силы. – Мне уже все равно.

Он снова усмехнулся, мягко, почти печально, и произнес:

– Не спеши.

Клара закрыла глаза, чтобы не видеть мучителя. Она больше не может здесь находиться! Она сойдет с ума, если останется здесь хотя бы ненадолго. Когда она вновь взглянула на него, он качал головой.

– Этого недостаточно, – тихо бормотал он, обращаясь скорее к себе, чем к Кларе. – Пока еще недостаточно. – И ушел, оставив стальную дверь открытой.

Серый свет неохотно просачивался из находящейся наверху комнаты, которую Клара никогда не видела и даже вообразить не могла. Света, бледного и холодного, было достаточно, чтобы разглядеть черно-белые фотографии из газет. Она не позволит себе стать следующей жертвой. Тут Клару посетила мысль, причинившая ей боль: ты превращаешься в жертву не потому, что тебе не хватает решительности или ума, а потому, что другой человек захватывает власть над твоей жизнью. И чаще всего это вопрос обычного невезения. Природа не обделила Клару умом, силой воли, решительностью, однако она чувствовала, что теряет индивидуальность, подделывается, становится такой, как он хочет.

Здесь, в этой сырой холодной яме, он решал, кем и чем ей быть. Она впервые в жизни поняла, как это бывает, когда твое человеческое и женское достоинство зависит от мужчины, повинующегося только своим неписаным правилам. Никакие моральные принципы его не обременяли, и она для него была чем-то вроде манекена в витрине магазина – не более.

Господи, помоги мне, думала она. Мне никогда, никогда не выбраться отсюда!

Глава девятнадцатая

С пальто и плащей, развешанных по спинкам стульев, капало на кроваво-красный линолеум совещательной комнаты. Несколько полицейских пытались хоть немного отогреться у чуть теплых батарей. Рейнер все еще вполголоса разговаривала по телефону, но большинство присутствующих уже сдали свои отчеты и собирались расходиться по домам.

Дождь моросил без остановки весь день и вечер. Вошла Янг, стряхивая с волос дождевые капли.

– Знаешь, Малыш, всякий раз, когда я тебя вижу, ты мокрая, – ехидно заметил Флетчер. – Даже через много лет я так и буду вспоминать о тебе – «мокрая курица».

– Зато ты непонятно когда просох, хотя должен был целый день проводить опрос, переходя от дома к дому, – холодно заметила Рейнер, кладя трубку.

Флетчер невозмутимо улыбнулся:

– Все оказалось проще, чем мы думали. Киоскер признал в этом типе своего постоянного клиента. Каждое утро тот покупает «Дейли мейл». Поэтому я сузил район опроса до нескольких улиц.

– В таком случае завтра твой рабочий день начнется довольно рано. – Торп только что вошел, стянул с головы промокшую насквозь черную вязаную шапочку и швырнул ее на свой стол.

– Я так понимаю, ты не нашла своего извращенца, верно, Кэт? – спросила Рейнер.

– Увы и ах, – проворчала Янг. – А я-то надеялась, что он весь день просидит у меня на хвосте.

– От такой работенки я бы не отказался, – встрял Флетчер.

Кое-кто из мужчин засмеялся. Янг чуть не со слезами взглянула на них и перевела глаза на Рейнер: ну и что мне теперь делать?

– Не обращай внимания, – сказала Рейнер, будто прочитав ее мысли.

Больше всего Кэт сейчас хотелось очутиться дома и наплакаться всласть, но она сказала себе: ни за что! Я выдержу. Это было первое серьезное дело, в котором она принимала участие, и ей хотелось набраться опыта, а если повезет, то выделиться, обратить на себя внимание.

– Так что произошло? – спросила Рейнер.

Янг чуть покраснела, чувствуя неловкость от насмешливого взгляда Флетчера, и объяснила:

– Оказывается, в школе на прошлой неделе открылась вакансия учителя, и там проводили собеседование. Один из претендентов приехал на автобусе, да рано, и решил, пока не начнется, прогуляться вокруг школы.

– Ты уверена, что это именно он?

Она кивнула:

– Бдительные старушки вызвали патрульного. Он проверил документы и записал имя.

Флетчер засмеялся:

– А ты, значит, воспользовалась плодами чужих трудов, а сама сидела сложа руки?

– По крайней мере, она исключила его из расследования, выполнив задание, а ты пока не закончил со своим Любопытным Томом, [4]4
  Любопытный Том (Peeping Тоm) – портной, подглядывавший за леди Годивой и внезапно ослепший; перен. – человек с нездоровым любопытством.


[Закрыть]– вмешалась Рейнер.

Флетчер безмятежно улыбнулся:

– Курочка по зернышку клюет. Это про меня. – Он окинул ее взглядом с ног до головы. – Двигаться неторопливо все же лучше, чем буксовать на месте, а, Рейнер? Как у тебя обстоят дела с боссом Клары?

Сэл выдавила напряженную улыбку. Бывают же такие типы, как Флетчер! Что ни скажет – все походит на оскорбление.

– Прорабатываю сразу несколько линий.

– По-моему, ты оправдываешься, Сэл, – сказал он, грозя ей пальцем. – Ой, оправдываешься!

Прибыли Макатиер и Лоусон, и детективы расселись за столами, прислонились к радиаторам. Всем не терпелось услышать последние новости. В комнате стихло, и воцарившееся напряжение, казалось, можно было пощупать руками.

– Некоторые из вас уже слышали, что этим утром обнаружено тело, – начал Макатиер. – Не буду держать вас в неведении. Это не Клара Паскаль.

Присутствующие с облегчением выдохнули.

– Но есть… – Старший инспектор сделал паузу, пытаясь точнее сформулировать сообщение. – Есть… некоторые общие черты, которые вынуждают меня думать, что Клара, вероятно, была похищена тем же человеком, который убил Элинор Гортон.

Лоусон рассказал о результатах вскрытия: метод удушения поразительно похож на тот, которым похититель Клары обездвижил ее.

Тревога на лицах полицейских вынудила Макатиера вмешаться:

– Исследование еще не закончено. Мы не можем сказать с абсолютной уверенностью, когда была похищена Элинор, но в последний раз ее видели приблизительно десять дней назад. Тело пробыло в воде примерно дня два-три. Что означает: прежде чем убить, он держал ее в плену в течение недели. Клара отсутствует уже почти двое суток, поэтому у нас в запасе скорее всего не больше одного или двух дней, а потом… – Он не смог заставить себя произнести эти слова. – Мы должны найти ее как можно быстрее, – закончил Макатиер.

– А кто занимается убийством Гортон? – спросил Торп.

– Тоже мы.

По комнате пронесся одобрительный ропот.

– Конечно, работы прибавится, но мы скорее обнаружим связь между этими женщинами, если одна команда будет заниматься обоими делами.

– Мы должны проверить всё, – подхватил Лоусон. – Может быть, они ремонтировали машины в одной мастерской, ходили в один спортивный зал или у них общий дантист… Необходимо найти хоть что-нибудь, что их объединяет.

– А как отреагировал Паскаль, – спросил Бартон, – когда понял, что мертвая женщина не Клара?

– Да это не очень важно. Под влиянием стресса люди могут реагировать самым неожиданным образом, – ответил Макатиер. – Если он что-то задумал или в чем-то виноват, то рано или поздно выдаст себя. Рейнер, есть новости о насильнике?

Рейнер встала:

– Тюремная служба все еще разыскивает его, шеф. Но его последняя жертва – бывшая подружка.

– Почему его так долго не могут отыскать?

– Он – возмутитель спокойствия, поэтому его то и дело переводят с места на место. Он содержался в Ланкастере, а завтра должен предстать перед судом в Девоне. Видимо, сейчас он в пути.

Макатиер кивнул:

– Сообщите мне, когда что-нибудь узнаете.

– Кларе угрожал еще один человек, – добавила Рейнер, сомневаясь, не придает ли она этому случаю слишком много значения. – Отец жертвы изнасилования. Секретарша Клары обещала сообщить его имя. Я могу звякнуть ей перед уходом. – Черт, кажется, Флетчер прав и она действительно оправдывается!

Было почти девять вечера, когда Рейнер подъехала к опрятному одноквартирному дому постройки сороковых годов, имеющему общую стену с соседним. Она работала сегодня с раннего утра и большую часть времени провела под проливным дождем или в ледяной комнате для совещаний.

Узкая полоска света сочилась из гостиной через щель в занавесках, а в комнате этажом выше Сэл разглядела синее мерцание работающего телевизора. Рейнер подняла воротник пальто и поспешила к воротам. Дома располагались поодаль от проезжей части, высокие кирпичные стены отделяли тротуар от хорошо ухоженных садов. Дождевая вода застыла мерцающими бусинками на недавно окрашенных деревянных воротах. Рейнер подняла задвижку и быстро прошла к дому, отворачивая лицо от мелкой мороси; ворота за ее спиной захлопнулись с внушительным стуком. Ей ответил мужчина.

– Я детектив-констебль Рейнер, – сообщила она, показывая удостоверение. – А вы – Брайан Келсолл?

– Нет.

Мужчина явно удивился.

– А вам известно, когда мистер Келсолл вернется?

– Нет. То есть… Видите ли, он здесь больше не живет.

Рейнер заглянула в блокнот и проверила адрес, который дала ей Неста Льюис.

– Он действительно жил здесь, – объяснил мужчина. – Но переехал.

– Значит, вы – новый владелец, сэр?

– Да. – Человек вздохнул с облегчением: наконец-то до нее дошло. – Алан Меллер.

– А вы не знаете его нового адреса, сэр?

– Извините, нет. Я никогда не встречался с мистером Келсоллом. Все переговоры вела его сестра. Попробуйте поговорить с агентом по продаже недвижимости. – И он стремительно исчез в доме, оставив Рейнер на пороге под дождем.

Ее пальто насквозь промокло, от сильного неприятного запаха влажной шерсти в горле будто комок застрял – ни туда ни сюда. Ноги устали и замерзли, в голове пульсировала боль. Как бы ей сейчас хотелось очутиться дома в горячей ванне со стаканчиком виски на расстоянии не дальше вытянутой руки!

Когда Рейнер, отчаявшись ждать, протянула руку, чтобы еще раз нажать на кнопку звонка, Меллер возвратился и, казалось, лишь теперь заметил, что она промокла, но не пригласил в дом, а поспешно сунул ей в руку визитную карточку.

– Это – леди, которая нам все устраивала, – сказал он. – Она обязательно вам поможет, я уверен.

Свет в холле полыхал золотом через матовое стекло передней двери. Из кухни в гостиную промелькнула чья-то тень. Мэри. Лоусон испытал радость, предвкушая, как возьмет ее на руки и отнесет в постель.

Он открыл дверь, услышал смех и разочарованно вздохнул: Мэри была не одна. Шерил, догадался он, слушая хриплый смех. Лоусон повесил пальто и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, перед тем как войти в гостиную. Играла музыка – проникновенная гитарная импровизация, которую подруги силились перекричать, вместо того чтобы убавить звук. В комнате было жарко, румянец на лице Шерил предупредил Лоусона, что надо быть начеку. У подружки жены, как у всех рыжих, была бледная кожа, и Шерил легко краснела, когда была взволнована или сердилась – или когда была навеселе.

Мэри повернулась к мужу неверным движением – она явно выпила больше, чем обычно себе позволяла.

– Привет, – пробормотала она, глядя куда-то мимо его лица.

– Привет-привет!

Лоусон нагнулся, чтобы поцеловать жену, а Мэри потянулась и обняла его за шею.

Шерил посмотрела на него поверх края стакана:

– Одинокий рейнджер [5]5
  Одинокий рейнджер (Lone Ranger) – персонаж популярного американского вестерна, благородный и неустрашимый герой в маске, борец за справедливость в Техасе.


[Закрыть]вернулся…

Он улыбнулся. За шутливым прозвищем скрывался упрек – намек на все те долгие ночи, которые Мэри пришлось провести одной.

– Он слишком много работает, – подтвердила Мэри, прижимаясь щекой к рукаву его пиджака.

– Тяжелая работа – держать в страхе силы зла, да, Стив? – ехидно заметила Шерил.

– Ты сама поведешь машину, Шерил? – оставив без внимания вопрос, поинтересовался Лоусон.

Она ответила, подражая сбивчивой речи человека в подпитии:

– А ты что, прячешь в кармане алкотестер, мистер офицер?

– Ну же, ребята, не ссорьтесь, – упрекнула Мэри.

Лоусон решил, что он слишком устал, чтобы в трезвом виде иметь дело с Шерил, а пытаться догнать ее – дохлый номер.

– Я иду спать, – объявил он.

Шерил широко распахнула глаза и прижала свободную руку к груди:

– А кто же будет охранять нашу безопасность, в то время как бесстрашный инспектор отдыхает?

– И правда, оставь ты его в покое, Шерил, – вступилась за мужа Мэри.

Насмехаться над Стивом – это было любимое хобби Шерил, и она достигла таких успехов в этом деле, что Мэри порой смеялась помимо своей воли.

– Спокойной ночи, Шерил, – сказал Лоусон.

– Не уходи. – Мэри поймала его руку. – Посиди с нами. Я налью тебе немного вина. – Она попыталась взять бутылку, но промахнулась и опрокинула ее.

Стив поймал бутылку и поставил на стол:

– Я предпочитаю вино в стакане.

Мэри захихикала, сейчас ее нетрудно было рассмешить.

– Перестань! Не будь таким букой.

– Я устал, – признался он. – И завтра снова должен спасать мир.

Шерил фыркнула в стакан.

Лоусон устало поднимался по лестнице. Насмешки Шерил задевали его больше, чем ему хотелось бы, но она была лучшей подругой Мэри, и он чувствовал себя обязанным изображать хотя бы подобие доброжелательности.

– Я расстроила его, да? – осведомилась Шерил.

Мэри пожала плечами:

– Думаю, это не из-за тебя, а из-за нынешнего расследования. Ты ведь знаешь, что сегодня обнаружили тело?

– О черт! Могла бы и попридержать свой длинный язык!

– Да ладно, это другая женщина, не адвокат… Господи, что я несу? – Мэри покачала головой, пытаясь прогнать мрачные мысли. – Передавали по всем каналам. Разве ты не видела?

Шерил задумчиво потягивала вино.

– Стив – хороший, добрый, порядочный мужик.

– Да, – согласилась Мэри, кивая так решительно, что вино выплеснулось на ее толстовку.

– Почему же я тогда все время цепляюсь к нему? – риторически вопросила Шерил.

Шерил уехала двадцать минут спустя. Мэри налила вина во второй стакан и пошла в спальню. Лоусон лежал на своей стороне супружеского ложа отвернувшись. Она присела на край кровати и сказала ему в спину:

– Старая противная Шерил уехала. Говорит, ей очень жаль, но твой положительный образ пробуждает в ней дьявола.

Лоусон молчал. Она обошла кровать: он спал. Что ж, это, наверное, к лучшему: Шерил бы очень смутило, что Мэри, хотя и в шутливой форме, передала Стиву ее извинения.

Мэри попыталась встать и чуть не свалилась, наткнувшись на Лоусона. Он что-то проворчал и, выставив руку, не дал ей упасть.

– Ой! – захихикала Мэри. – Не пролей вино!

Лоусон сел, взъерошенный, с заспанным лицом.

Она протянула ему стакан, он взял его, спросив:

– А тебе не кажется, что ты немного перебрала?

Мэри подняла брови:

– Как ты догадался?

– Я же детектив.

Она отпила глоток вина и прищурилась на красные цифры будильника на ночном столике рядом с кроватью.

– Я праздную, – сказала она.

– Та фирма по уборке помещений оплатила заказ?

Мэри наклонила голову в знак подтверждения. Стив нахмурился, все еще сонный, пытаясь вникнуть в смысл ее слов.

– И заплатили, судя по всему, недурно.

– Ну да. Но мало того: директрисе настолько понравился мой эскиз, что она порекомендовала нас фирме мужа. А он, в свою очередь, только что заключил большой контракт на поставки моющих средств в супермаркеты сети «Асда» и хочет обновить логотип.

Они сдвинули стаканы.

– Извини, Мэри. Я не ожидал…

– …застать здесь Шерил. Я знаю. Но мне так хотелось поделиться радостной новостью…

– …а меня не было рядом.

– Я не стану сидеть у будильника, насчитывая штрафные очки за каждую минуту опоздания, Стив. Я ни за что на свете не превращусь в злобную, вечно всем недовольную жену полицейского.

Как Лин, подумал он. Он вспомнил, каким ужасным был его предыдущий брак. Лоусон внимательно вглядывался в лицо Мэри, пытаясь понять, не обижалась ли она на его частые опоздания, нарушенные обещания, пропущенные обеды и ужины. Он вздохнул:

– Мэри…

Она приложила палец к его губам:

– Замолчи и поцелуй меня.