Текст книги "Падает мрак"

Автор книги: Маргарет Мерфи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Вы лгали мне, – начала Рейнер.

Мисс Келсолл подняла на нее глаза. Сэл отчетливо видела, что мисс Келсолл лихорадочно обдумывает, обвинение в какой лжи ей следует принять, а какие – отрицать.

– Давайте начнем с Лоры.

Лицо мисс Келсолл заметно напряглось, силясь подавить нахлынувшие эмоции. Что ж, по крайней мере, ее скорбь по племяннице была неподдельной.

– Я сказала, что не видела ее долгое время. Это правда.

– Правда и то, что она не появилась на похоронах собственного отца, но вы предпочли умолчать об этом.

– Согласна, я должна была вам сказать, но я не могла… Это было слишком мучительно…

Голос изменил ей, и она закашлялась.

Рейнер почувствовала, что уже начинает жалеть ее. Нет, подумала она, не сейчас.

– Как вы поступили с деньгами? – спросила она.

Мисс Келсолл была потрясена:

– Какими деньгами?

– Ваш брат продал свой дом, бизнес. Вы сказали, что даже преуспел в этом. Получение денег по страховке занимает побольше времени – ведь тело так и не было найдено, – но остальное должно было составить кругленькую сумму. – Рейнер огляделась по сторонам, оглядывая выгоревшие обои на стенах и узор из листьев на стареньком зеленом ковре. – Похоже, вам не помешали бы небольшие улучшения, мисс Келсолл. Скажите, когда здесь в последний раз делали ремонт?

– Ваше какое дело? – злобно огрызнулась мисс Келсолл.

– Очевидно, вы так и не воспользовались деньгами вашего брата. Почему?

Рейнер была рассержена не меньше и намеревалась добиться прямого ответа на свой первый вопрос.

– Может, потому что вы не чувствуете, что это ваши деньги, – великодушно предложил вариант Бартон. И попал в точку. Мисс Келсолл была благодарна сержанту и почувствовала потребность объяснить «доброму полицейскому» ситуацию.

– Это не… Это по-прежнему… не кажется мне правильным – наживаться на смерти моего брата, – с усилием выдавила она.

– О да… Смерть вашего брата, – повторила Рейнер. – Я не помню, говорила ли я вам, сержант, что мисс Келсолл ездила на место катастрофы и почувствовала – просто почувствовала: ее брат погиб.

Мисс Келсолл следила за ней с холодной неприязнью.

– Я надеюсь, что вам никогда не придется пройти через такое, констебль Рейнер.

– Спасибо за надежду, – сказала Рейнер, не скрывая сарказма. – Я вынуждена сообщать людям плохие новости чаще, чем хотелось бы. И знаете, что я заметила? – Бартон собрался было вновь вмешаться, но Сэл метнула в его сторону предостерегающий взгляд. – Родственники никогда не верят – никогда! – пока собственными глазами не увидят тело. Для них смерть близкого человека совершенно нереальна, пока… – Она сделала паузу, уставившись на мисс Келсолл, которая намеренно избегала ее взгляда. – Но не для вас, – закончила она. – Вы просто почувствовали, что он погиб!

Она отвернулась к окну, предоставляя Бартону возможность стать собеседником мисс Келсолл. Шоссе А51 было забито автомобилями, движение замедляла плохая погода, но шум работающих двигателей все равно доносился через щели в рамах.

– Дело в том, что… – начал Бартон, будто заранее извиняясь перед мисс Келсолл, – мы можем обвинить вас в заговоре с целью обмана страховой компании.

Мисс Келсолл посмотрела на него расширенными от тревоги глазами.

– Но я даже не обращалась в страховую компанию! – запротестовала она.

– Разве? – спросил Бартон. – А почему?

Она казалась взволнованной.

– Потому что…

– Потому что он жив.

Рейнер произнесла это, отделяя слово от слова, чтобы быстрее дошел смысл сказанного. Она наблюдала за отражением мисс Келсолл в окне: та явно нервничала и бросала умоляющие взгляды в сторону Бартона.

– Если вы все же требовали деньги, – сказал он, – на которые не имеете права, зная, что он жив, это – заговор. – Фил сделал паузу. – Заговор – очень серьезное обвинение.

– Но я ни с кем не сговаривалась! – воскликнула мисс Келсолл.

Рейнер повернулась лицом к комнате:

– Вы говорили, что ваш брат собирался увезти Лору, чтобы она поправила здоровье в сельской местности.

– Он и собирался!

– Вы говорили мне, что он ни за что не исчез бы с места крушения и не бросил бы свою дочь.

Мисс Келсолл заметно встревожилась:

– Он все продал, чтобы увезти ее! Он так и сделал!

– К моменту крушения поезда Лора уже две недели была мертва, – добралась до главного Рейнер.

Мисс Келсолл тихо заплакала. Бартон перехватил взгляд Рейнер и продолжил:

– Мисс Келсолл, если Клара Паскаль умрет, это будет не просто обвинение в заговоре с целью похищения, это будет заговор с целью убийства.

Марджори, потрясенная, повернулась к нему:

– Но я об этом даже не догадывалась!

– Помогите нам, – убеждал Бартон. – Расскажите нам, что вы знаете.

Она пожала плечами и тяжело вздохнула:

– Сначала я действительно думала, что он погиб. Я не могла поверить, что брат может заставить меня так страдать… И так скоро после смерти Лоры…

Она вытерла слезы. Воспоминания были все еще слишком болезненны для нее.

– Но он с вами связался, – подсказал ей Бартон.

Мисс Келсолл кивнула:

– В конце октября, нет, в начале ноября. Просто появился на пороге.

Она переводила взгляд с Бартона на Рейнер, будто приглашая их разделить ее замешательство.

– Что он хотел?

– Денег. Я закончила продажу дома после… – Марджори нахмурилась, затем собралась и закончила: – После крушения поезда. К тому времени бизнес свой он уже продал, эти деньги были упомянуты в завещании, но продажа дома… Я вела все переговоры и велела адвокату положить эти деньги на мой счет. Но я так и не смогла к ним прикоснуться.

– Значит, вы отдали ему деньги, – еще раз подсказал Бартон.

Она смерила его негодующим взглядом:

– В конце концов, это его деньги!

– Сколько он хотел?

– Пятнадцать тысяч. Наличными. – Она заметила осуждающее выражение лица Бартона и поспешно добавила: – Он не сказал, зачем они ему понадобились!

– А вы не подумали спросить, – ввернула Рейнер.

– Он выглядел так ужасно. – Мисс Келсолл обращалась только к Бартону. – Если он захотел исчезнуть, кто решился бы его в этом обвинить?

– Если бы его единственным желанием было только покинуть эти края… – мягко заметил Бартон. – Где он, вы знаете?

– Нет.

Ее голос был едва слышен.

– Неужели он даже не оставил вам номера телефона?

– Он сказал, что сам со мной свяжется.

– На чем он приехал?

Мисс Келсолл снова нахмурилась, напряженно уставившись на узор из листьев на ковре.

– Вы сказали, что не знали, что он замышляет…

– Не знала! – нетерпеливо перебила мисс Келсолл.

– Я вам верю. Но теперь вы знаете, что ваш брат похитил Клару Паскаль и удерживает женщину против ее воли. И вы можете нам помочь, если захотите.

Ее глаза наполнились слезами.

– Вы не видели, что этот человек сделал с Лорой. Она была такой жизнерадостной девочкой до того, как он…. Это уничтожило Брайана. Наблюдать за тем, как она день за днем угасает, было выше его сил… – Она тяжело сглотнула, а затем продолжила почти шепотом: – Ее нашел Брайан. Она приняла таблетки. Это была жестокая и уродливая смерть. Он не должен был увидеть свою маленькую девочку такой…

– А вы хотите увидеть, как его обвинят в убийстве? – взорвалась Рейнер. – До сих пор суд еще мог бы как-то оправдать его действия, но если Клара умрет…

Мисс Келсолл сжала на груди руки. Ей понадобилось некоторое время, чтобы осознать сказанное, но ни один из копов не решился поторопить ее.

– Фургон, – сказала она наконец. – Он приехал на фургоне.

– На каком фургоне? – спросила Рейнер, почти не дыша.

– Белый «форд-транзит».

Если до сих пор у них оставались какие-то сомнения, теперь они исчезли: Клару Паскаль похитил Брайан Келсолл.

По тишине, которая воцарилась в комнате, когда присутствующие детективы увидели в компании Макатиера и Лоусона незнакомца, было понятно, что он возбудил в них любопытство и заинтересовал. Среднего роста по их стандартам – приблизительно метр семьдесят пять, – но крепкого телосложения, он стоял у доски, спокойный, невозмутимый, ничуть не смущаясь всеобщим вниманием. Его глаза, бледного, ледниково-голубого цвета останавливались то на одном, то на другом полицейском, будто выискивая что-то требующее расследования или разъяснения, и переводил взгляд он только тогда, когда уже решил проблему, извлек нужную информацию.

– Доктор Дэлримпл читает лекции по судебной психологии в колледже Святой Вербурги здесь, в Честере. – Макатиер сделал паузу и взглянул в глаза тем детективам, с которыми начинал расследование. – Я хочу особо подчеркнуть, что он – бывший полицейский.

Несколько человек открыли блокноты и схватились за ручки.

– Шесть лет назад он вышел в отставку в чине детектива-сержанта после двадцати лет службы в полиции. Я попросил его помочь нам сузить круг лиц, подозреваемых в похищении Клары Паскаль, но сейчас у нас есть более интересная информация по этому поводу.

Он кивнул, и Рейнер встала.

– Ну что еще? – воскликнул Флетчер.

– Где ты был, Флетчер? – едва слышно пробормотала Рейнер, находя ребяческое удовольствие в том, чтобы ответить ему его же словами.

Ей не понадобилось много времени, чтобы объяснить ситуацию.

– Его сестра полагает, что он похитил Клару с намерением напугать ее и заставить семью пережить то, что пережил он сам. Она не верит, что брат действительно намеревается причинить ей боль.

Макатиер заметил, что Дэлримпл сдвинул брови:

– Доктор?

Психолог объяснил:

– Клара Паскаль пробыла у него уже достаточно долгое время. Нам известно, что она великолепно умеет убеждать, поэтому, вполне возможно, уже установила с ним контакт. Брайан Келсолл почти наверняка знает, что Алекс Мартин арестован.

– Но в таком случае разве не было бы логично отпустить ее? – рискнула вмешаться Янг.

Дэлримпл покачал головой:

– Как известно, с момента освобождения из зала суда Мартин убил одну женщину, другая находится в больнице после нескольких дней заточения и издевательств в собственном доме. Келсолл вполне может обвинить в этом Клару.

– И его сестре, конечно, неизвестно, где он? – перебил Флетчер.

– Он не оставил ей ни адреса, ни телефона, – ответила Рейнер.

– И ты ей поверила, да?

– Да, Флетч, как ни странно. – Сэл твердо посмотрела ему в глаза, выдержав насмешливый взгляд. – Марджори подтвердила, что брат приехал на белом фургоне «форд-транзит». Без номеров, – поспешно добавила она, чтобы не возбуждать ненужные надежды.

– Мы установили наблюдение за мисс Келсолл, – вмешался Лоусон. – Если он придет, чтобы увидеться с ней, его обязательно отправятся сопровождать.

Макатиер заметил сидевшего у стены Торпа и спросил:

– Есть сведения от твоего информатора, Торп?

– Он в больнице, шеф.

– Почему я только теперь об этом узнаю? – возмутился Макатиер.

Бартон повернулся и растерянно уставился на Торпа. Тот объяснил:

– Я сам об этом услышал, когда приехал в участок. Мне позвонила его подружка. Несколько часов назад к ним в квартиру вломились трое…

– Он сильно пострадал?

– Похоже на то, если в больницу отвезли.

– Поезжай и поговори с ним сразу после совещания. Если он запомнил номера машин, немедленно сообщи.

Торп поднял брови:

– Это вряд ли, шеф.

Лоусон подумал, что Торп, по всей вероятности, прав, но все равно сказал:

– Сделай все, что можешь, Крис.

Макатиер оглядел участников совещания:

– Ну что ж, мы знаем цвет, марку и модель фургона. У нас есть удостоверение личности главного подозреваемого. Следующее: Келсолл должен Клару где-то прятать. Он осматривал дома в окрестностях Тарвина незадолго до самоубийства дочери, денег у него достаточно, чтобы заплатить за аренду. С завтрашнего дня все усилия направляем на работу с агентами по недвижимости. Фотографии мистера Келсолла вы получите вместе с новыми заданиями.

– Вот уж повезло, так повезло, – пробормотал Флетчер, забирая на выходе копию фотографии Брайана Келсолла.

Рейнер смерила его насмешливым взглядом:

– Знаешь, чем больше я работаю, тем больше мне везет. Ничего не валится просто так с неба, Флетчер. Мне пришлось потрудиться. А если учесть, что мы не знаем, где находится подозреваемый и жива ли Клара, рано почивать на лаврах.

– Я собираюсь проведать Мартина. Кто со мной?

Лоусон ликовал. Поскольку Мартин теперь исключается из круга подозреваемых, шансы Клары на выживание заметно повышались.

Бартон взял со стола блокнот и сунул в карман пиджака. Касаветтес все же упрятал человека в больницу! До недавнего времени Фил считал, что достаточно привык к зрелищу насилия: он уже давно работал в полиции, не раз бывал в опасных ситуациях и достойно выходил из них, но теперь под угрозой были его жена и сын, и он не догадывался, как действовать, был испуган больше, чем когда-либо в жизни. Если Фрэн узнает, сможет ли она когда-нибудь простить его, понять, что он так поступил, чтобы защитить ее и Тимми?

– Знаете что? – продолжал Лоусон, обрадованный последними новостями. – Мне кажется, у Мартина клаустрофобия. Я с удовольствием отправлю этого больного ублюдка назад, в камеру. – Он усмехнулся. – Почем знать, может, я тоже садист?

Бартон посмотрел на часы:

– Мне еще надо позвонить кое-куда, босс.

Лоусон пожал плечами:

– Поступай как знаешь. Встретимся позже.

Алекс Мартин мгновенно ощутил изменение в распределении сил.

Лоусон казался спокойным, даже довольным, это раздражало Мартина. Он нервно облизывал губы. Довольно долго инспектор молчал, скрестив руки и прислонясь к дверному косяку. Его расслабленная поза смущала Алекса.

– Что вас так заинтересовало?

Мартин знал, что, нарушая тишину первым, он ставит Лоусона в выигрышное положение, но больше не мог видеть инспектора, уставившегося на него с невыносимо самодовольным выражением на лице.

– Рассматриваю человека, который через минуту-другую отправится в тесную камеру.

– Нет!

Лоусон улыбнулся, в уголках глаз появились едва заметные морщинки.

– Уведите его, – приказал он.

– В таком случае я отказываюсь говорить с вами! – вскрикнул Мартин.

– Я буду только рад.

– Я серьезно!

Инспектор, продолжая улыбаться, оттолкнулся от дверного косяка:

– Я тоже. Мы больше не нуждаемся в твоей помощи. У нас и без того достаточно доказательств твоей вины: показания мисс Хаттон, видеопленки. Тебе больше не придется произнести ни единого слова. Никогда.

Глава сорок вторая

Невозможно определить в непроницаемой темноте и тишине, сколько прошло времени. Работать долго Клара не могла: минуту-другую скребла обломанной шпилькой песчаник вокруг петли – и без сил падала на матрац. Ее воспаленные пальцы распухли, влажность, которую она ощущала на ладонях, могла быть и потом, и кровью. Ей казалось, что прошла ночь, но можно ли быть в этом уверенной в наполненной ужасом пустоте?

Время исказилось, тянулось как тонкая шелковая нить, бесконечная и потрясающе непрочная. Клара сидела, дрожа, на матраце, закутавшись в полы мантии, время от времени глотая остывший суп из термоса, чтобы окончательно не замерзнуть.

Пока она не спала, постоянно испытывала страх; он преследовал ее, подобно крадущейся тени, вторгаясь даже в сны, так что Клара задремывала на считаные минуты и тут же просыпалась – сердце отчаянно колотилось, воздуху не хватало. Человек в лыжной маске давно не появлялся, сгустившаяся темнота была такой близкой, давящей, что Клара чувствовала, протягивая руку в ее глубину, как та подается.

К чему волноваться, коль скоро он оставил тебя в покое? Она расслабилась, и яркие живые образы – что-то вроде снов наяву – замелькали у нее перед глазами: люди, одетые в яркие летние платья, цветы… Она почувствовала легкое головокружение, дыхание стало медленнее, глубже…

Клара вздрогнула и выпала из дремы вне себя от страха. Боже правый! Что, если он вообще не вернется? Где он? Вдруг с ним что-то случилось? Она не протянет долго в таком холоде. Она попыталась рассчитать время отсутствия похитителя, используя как ориентир чувство голода и количество походов на ведро: прошло восемь, возможно, десять часов. Он прежде никогда не оставлял ее так надолго. Что, если он попал в аварию? Клара поймала себя на том, что с нетерпением ждет его возвращения, молится о том, чтобы с ним ничего не случилось. Перед глазами во мраке заплясали острые лучики света, подступало головокружение, угрожая обмороком. Она заставила себя дышать ровнее и спустя минуту или две почувствовала себя немного лучше.

– Если он не вернется, ты должна будешь найти выход, – произнесла она вслух.

Неплохая мысль, Клара, вступил в диалог ее циничный внутренний голос. Как ты это себе представляешь?

Пальцы сомкнулись на обломке металла, сжали в ладони драгоценную шпильку. В кромешном мраке она вновь по цепи добралась до петли в стене. Великолепно, Клара. Настоящий Великий Побег!

– Заткнись! – посоветовала Клара спокойно, но весьма отчетливо. Ее внутренний голос стал столь же реальным для нее, как живой человек или скорее как тот кошмар, в котором она жила.

Она вздохнула, затем в который уже раз начала мучительно медленно скрести песчаник шпилькой – одна, две, три, четыре и так до двадцати тонких линий по одну сторону петли, – проверяя указательным пальцем углубление, которое сделала, прежде чем переключиться на другую сторону.

Еще две попытки, и отломался кусочек шпильки. Клара сбила костяшки пальцев о грубый камень и сломала ноготь. Громко вскрикнула в гневе и смятении, успокоилась, поискала обломок, но он бесследно исчез. Угрюмо повернулась к стене и продолжила ковырять остатками шпильки неглубокую бороздку вокруг петли.

Ее преследовали яркие вспышки в черной как деготь темноте. Что это? Мозг пытается преодолеть монотонность непроницаемой ночи или истощение и нехватка пищи вызывают галлюцинации? У нее не было времени об этом думать, она работала как в трансе, не ощущая новых ссадин и ушибов. Песок скрипел на зубах, оседал на ресницах, пот, смешанный с грязью, заливал глаза, но она не останавливалась, успокаиваясь звуком царапанья металла о камень.

Вдруг дверь настежь распахнулась. Клара повернулась, пряча шпильку для волос в складках мантии. Ее долгожданный мучитель стоял в дверном проеме и тяжело дышал. Она замигала, щуря глаза от яркого света. Сердце зачастило – ей стало так страшно, как не было еще ни разу в этом подвале. Случилось что-то непоправимое. Боже, пожалуйста, не дай ему меня убить! Не сейчас!

Когда похититель спускался по лестнице, казалось, он несет на плечах неподъемный груз; такое впечатление, что ступени прогибались под его тяжелыми шагами. Клара молча смотрела на него. Я не буду его умолять. Он уже и так почти все у нее отнял, она не позволит лишить ее остатков человеческого достоинства. Он швырнул ей под ноги газету, которая развернулась на заголовке «БОЛЬНОЙ».

Она уставилась на это слово не в силах пошевелиться.

– Прочти, – приказал он.

Заголовок занимал почти треть страницы. Под ним были размещены фотографии двух женщин. В глазах защипало, текст расплылся.

– Пожалуйста… – прошептала она.

Не делай этого, Клара. Не проси, не умоляй. Но она жаждала хоть какого-то объяснения, должна была узнать, почему он выбрал именно ее.

– Прочти это!

Угроза, прозвеневшая в его голосе, вывела Клару из состояния оцепенения. Она вздохнула и вытерла глаза. Крупинки песчаника оцарапали веки, и она увидела на пальцах кровь. Значит, кровь испачкала и стену. Не спуская глаз с человека в маске, она затолкала руки как можно глубже в рукава мантии и немного подвинулась, чтобы скрыть повреждения на стене.

Газетный подзаголовок гласил: «Женщина спасена из подземного ада».

Это было нереально. Еще одна галлюцинация от переохлаждения? Она изо всех сил старалась уловить смысл статьи, пробегая глазами по строчкам, как могла бы просматривать подробный рапорт полицейского допроса: «…Женщину удерживали в заключении… Женщине-полицейскому нанесен удар… видео… записи… развращенный… арестовали…» Она остановилась и прочитала предложение: «Полицейские арестовали тридцатипятилетнего человека в связи с инцидентом…»

Клара подняла голову и заглянула в глаза мучителя, сверкавшие в прорезях маски. Если полицейские арестовали преступника, почему она все еще здесь? Почему она прикована цепью к стене, напуганная, продрогшая, голодная до потери сознания?

– Я не понимаю…

Он сунул руку в карман, и Клара невольно вскрикнула. Нож?.. Она в ужасе наблюдала за ним и почти зарыдала от облегчения, когда он вытащил диктофон, положил на пол между ними и включил.

– «…человек был арестован сегодня днем за вооруженное нападение на женщину-полицейского в южной части города. Полицейские подтвердили, что его обвиняют во многих преступлениях, включая похищение и убийство. Это служащий местной турфирмы Алекс Мартин…»

– Алекс Мартин… – повторила Клара.

Мужчина выключил диктофон:

– Все эти исковерканные жизни… Женщины, которых он унизил, изнасиловал, а теперь и убил, потому что вы позволили ему выйти на свободу… Это на вашей совести!

В этот момент Клара узнала голос. Боже милостивый… Брайан Келсолл – отец Лоры.

Как она могла так ошибиться? Думала, что он упивается безнаказанностью убийц, беспомощностью жертв, когда на самом деле он просил, чтобы она услышала их крик о помощи.

– Вы обвинили меня, что я плохой отец, – сказал он. – Вы осудили Лору, но не насильника. Почему? Потому что он платил вам? Для вас имеют значение только деньги?

– Лора, – прошептала Клара. – Она?..

Ему не надо было отвечать. Клара увидела боль в его глазах и поняла, что Лора мертва. Она хотела сказать ему, что очень сожалеет, но зачем отцу погибшей девочки ее соболезнования?

– Девять недель он был на свободе, после того как вы отпустили его. Девять недель! – Он поднял газету. – Посмотрите на них!

Элинор Гортон и Анжела Хаттон. Келсолл медленно снял маску. Клара ожидала увидеть ненависть на его лице, но оно было неизмеримо усталым и лишено каких-либо эмоций.

– Как по-вашему, моя Лора тоже находится в его мерзкой галерее? – спросил Келсолл. – Она говорила, что он снимал ее, а вы смеялись над ней, помните?

– Полиция проводила расследование! – пыталась возразить Клара. – Его дом тщательно обыскали… – Что она делает? Все еще пытается оправдаться? И, хотя она была потрясена до глубины души, не могла удержаться, чтобы не добавить: – И ничего не нашли.

– На этот раз они много чего нашли.

Голос Келсолла был спокойным и твердым.

Клара опустила голову.

– Хотел бы я, чтобы пострадали вы, а не они.

И Келсолл медленно поднялся по лестнице, тяжело опираясь на перила, будто боялся, что иначе не дойдет.