Текст книги "Падает мрак"

Автор книги: Маргарет Мерфи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава тридцать девятая

Инспектор Макатиер был занят беседой, когда Лоусон постучался к нему в дверь и вошел.

– Бен Дэлримпл, – сказал Макатиер, вставая, чтобы представить мужчин. – Бен – судебный психолог.

Дэлримплу было лет пятьдесят, но выглядел он моложе. Холодные бледно-голубые глаза смотрели отстраненно. Лоусон вежливо кивнул и обернулся к Макатиеру:

– Как Труди Морли?

– Ты ее знаешь?

– Я – нет, но кое-кто из команды – да.

Макатиер покачал головой:

– Неважно, Стив. Ублюдок проткнул бронежилет шилом – можешь себе представить?

– А женщина? Удалось установить личность?

– Она не в состоянии отвечать на вопросы, но соседка опознала ее: это Анжела Хаттон, у нее собственная гомеопатическая клиника на дому. Она должна была уехать на несколько дней, ключи оставила соседке, багаж был уже в машине. Он, должно быть, напал на нее в последнюю минуту перед отъездом. Машина стояла в гараже, – добавил он, угадывая следующий вопрос Лоусона.

Лоусон обернулся и посмотрел на Дэлримпла. Выражение лица психолога было заинтересованным, но спокойным. Хороший знак: в начале карьеры Лоусону довелось работать с парой экспертов, чье рвение сделать себе карьеру лишало их профессиональной объективности.

– Каковы шансы, что он похитил также и Клару? – обратился к нему Лоусон.

Дэлримпл раздумывал некоторое время в позе спокойной и расслабленной – скрестив лодыжки и утвердив руку на подлокотнике, но, когда он поднял глаза, Лоусона поразила сосредоточенность и энергия его взгляда. Психолог заговорил медленно, будто взвешивая каждое слово:

– Внешне они похожи и приблизительно одного возраста, что означает, что и Клара, и Анжела хорошо вписываются в некую модель, которую он символически пытается разрушить.

– Клара защищала его по делу об изнасиловании несколько месяцев назад, – добавил Макатиер. – Извини, Стив, не успел сообщить, – сказал старший инспектор, заметив озадаченное выражение Лоусона. – Ребята из подразделения ХОЛМС обнаружили этот факт буквально несколько минут назад.

– Значит, нам известно имя похитителя?

Макатиер кивнул:

– Он пока молчит, но мы знаем, это Алекс Мартин.

Лоусон вспомнил:

– Отец жертвы вроде бы угрожал Кларе? Не понимаю. Мартина оправдали. Что он может иметь против Клары?

– Мартин – доминирующий тип, – объяснил Дэлримпл. – Он любит командовать, проявлять власть. В отношениях с миз Паскаль он занимал подчиненное положение. Наверняка это его возмущало. У таких мужчин часто бывает завышенная самооценка.

– Выходит, он обиделся на Клару, потому что был в ее власти? – Лоусон не пытался скрыть скептического отношения к словам психолога.

Дэлримпл поднял брови:

– Я только озвучиваю возможные сценарии.

– Доктор, у нас уже есть труп и женщина в больнице, которая никогда не сможет вернуться к нормальной жизни. И еще одна уже шесть дней отсутствует. Я хочу найти ее прежде…

– Мы все хотим найти ее, – перебил Макатиер, обменявшись взглядами с Дэлримплом.

– Не даю полной гарантии, – спокойно сказал Дэлримпл, – но не думаю, что Мартин – тот, кто вам нужен, инспектор Лоусон.

Если это и в самом деле так, сердито подумал Лоусон, зачем тогда отнимать у меня время своими «сценариями»?

– Из того немногого, что я почерпнул из его досье, поведение Мартина являет собой типичный образец эскалации – стремления к наращиванию напряжения: от незначительных преступлений, эксгибиционизма, сексуальных домогательств…

– …к более серьезным и жестоким преступлениям, – прервал его Лоусон. – Я посещал курсы, доктор. Я знаю, что такое эскалация.

– Мартин наблюдает за своими жертвами. – Дэлримпл ничуть не смутился от несдержанности Лоусона. – Мы знаем это из его уголовного дела…

– Так, может быть, он и наблюдал за Кларой? – кипятился Лоусон. – Белый фургон видели у дома Паскалей за две недели перед похищением…

– Выслушай его, Стив, – вмешался Макатиер и взглянул на Дэлримпла, приглашая продолжать.

– Мартин тщательно внедряется в жизнь будущей жертвы, искренне полагая, что она испытывает к нему сексуальный интерес, отвечает ему взаимностью. Это – сложный, тщательно продуманный процесс.

– И это занимает время… – задумчиво пробормотал Лоусон. – Так вы считаете, что похищения произошли через короткий промежуток времени, недостаточный для подготовки?

Дэлримпл подтвердил кивком.

– Что, если… – Макатиер бросил виноватый взгляд в сторону Лоусона. – Если что-то пошло не так? Он похищает Клару, а она устраивает драку?

– И он убивает ее? – Дэлримпл замолчал, обдумывая, и добавил: – Преждевременно? – Снова та же холодная, беспристрастная экспертиза вариантов. – Мартин следует ритуалу. Все идет по нарастающей: выбор жертвы, преследование, захват – заметьте, в случае с Кларой это было сделано демонстративно, – а Элинор Гортон и мисс Хаттон исчезли незаметно.

– Да, он тащил Клару по улице, она кричала и сопротивлялась, ее дочь цеплялась за похитителя и тоже кричала, – добавил подробностей Лоусон.

Дэлримпл продолжил:

– Когда у него появляется женщина, он держит ее под замком. Мы знаем, что Элинор была жива в течение нескольких дней после того, как он похитил ее, мисс Хаттон провела в заточении пять суток. Таким образом, кажется разумным предположить, что он или насилует их в течение этого времени, или… как бы это сказать? – Он пощелкал пальцами в поисках правильного слова. – Ухаживает за ними, готовит к кульминационному моменту – воплощению своих фантазий, – записывает на видеопленку и – убивает.

Как у него все просто и хорошо, подумал Лоусон, изучая лицо психолога. Ему все равно, он не испытывает никаких эмоций по поводу произошедшего. Для него эти «сценарии» не более чем повод для интересного интеллектуального упражнения.

– Вы думаете, что он выбрал мисс Хаттон несколько недель назад? – спросил Лоусон.

– Вполне возможно, – ответил Дэлримпл.

– Мисс Хаттон не была изнасилована, – напомнил Макатиер.

– Да, – согласился Дэлримпл, – но он вернулся в дом с пакетами из магазинов женской одежды: он купил платье, нижнее белье. А в комнате его ждали настроенные видеокамеры.

– Почему он не мог выбрать свою следующую жертву, пока… – Пока он что? – задумался Лоусон. – Общается? Ничего себе общение. «Мучает» – самое подходящее слово, но он заметил взгляды, которыми обменялись психолог и Макатиер мгновением ранее – они, несомненно, решили, что он принимает все это слишком близко к сердцу.

– Он полностью сосредоточен на уже похищенной женщине, – заверил его Дэлримпл.

– И так как Анжела Хаттон уже была в его власти, логично предположить, что он не похищал Клару.

– Мне жаль… – В голосе Дэлримпла послышались виноватые нотки. – Я не думаю, что это сделал он.

Лоусон чувствовал себя больным от разочарования: если Алекс Мартин не похищал Клару, у них нет никаких зацепок. Сейчас они были даже дальше от цели, чем когда приступили к расследованию: тогда, по крайней мере, след был еще теплым.

Макатиер повернулся, чтобы посмотреть на доску позади него.

– Вы правы, – кивнул он психологу. – Миз Паскаль не вписывается в стандартную схему. Начнем с того, что она замужем. Миссис Гортон была вдовой, а мисс Хаттон – незамужняя. Обе жили одни.

– Это – стандартный образец его жертв, – добавил Дэлримпл.

– Значит, его выбор не случаен. Как он узнавал, что они жили одни? – Год или два назад Лоусон посещал лекции по криминологии и хорошо запомнил фразу, которую повторяли не один раз: «Каждая может стать жертвой». – Жертвой может стать каждая, конечно, но у убийцы часто свои критерии. Этих женщин объединяет их семейное положение.

– Возможно, женщина привлекала его внимание, он следовал за ней до дома и разрабатывал план похищения, наблюдая за ее жизнью несколько дней, – сделал предположение Макатиер.

– И сколько, интересно, женщин он проводил до дому, прежде чем найти подходящих? – с негодованием спросил Лоусон.

– Возможно, Мартин расскажет вам… о своей системе, – сказал Дэлримпл.

– Вы так думаете? – Лоусон был искренне поражен.

Дэлримпл пожал плечами:

– Садистам нравится говорить о себе, заставлять собеседника слушать свою бесконечную болтовню – это одна из форм доминирования.

Лоусону потребовалась минута, чтобы переварить услышанное.

– Учту, – заверил он. – Но все же предпочитаю приступать к допросу с несколькими собственными теориями.

– Пока мы не поговорили с мисс Хаттон или его предыдущими жертвами, нам остается только гадать, – заметил Макатиер.

Дэлримпл согласился и задумчиво произнес:

– Меня весьма удивляет, что ему удалось похитить двух женщин прямо посреди улицы и никто этого не заметил.

– Может, он поджидал женщин в их машинах, – предложил вариант Макатиер.

Лоусон закивал, мысленно проигрывая другие возможности:

– А может, никто не заметил, потому что он заманивал женщин в ловушку в их собственных домах…

Макатиер отрицательно мотнул головой:

– В доме Элинор Гортон не было обнаружено признаков насильственного вторжения.

– Держу пари, что и у мисс Хаттон тоже, поскольку он тщательно прибрался за собой. – Лоусон повернулся к психологу. – Наш Мартин – очень брезгливый мальчик, если я не ошибаюсь? – Дэлримпл подтвердил. – Держу пари, он даже сменил бы постельное белье, прежде чем уйти.

Дэлримпл нахмурился, его гладкий лоб прорезала глубокая морщина.

– А вы знаете, где человек наиболее уязвим? – спросил он, серьезно поглядывая на детективов. – На улице? Ночью, на безлюдной станции метро? Вы бы так подумали, верно? И вы были бы неправы. Там мы всегда начеку: опасаемся незнакомцев, просчитываем потенциальную опасность. А вот где мы действительно беззащитны, это дома. Поскольку дом – место, где мы чувствуем себя в наибольшей безопасности.

Макатиер протянул руку к телефону и нажал кнопку для соединения с подразделением, обслуживающим базу данных ХОЛМС.

– Узнайте, есть ли подвал в доме Элинор Гортон, – сказал он в трубку.

Внешне Алекс Мартин был ничем не примечательным человеком: среднего роста, среднего сложения. У него не было той ауры опасности, которую Лоусон всегда ощущал в Рэе Касаветтесе. Светлые волосы Мартина уже начали редеть; он стриг их коротко, не пытаясь этого скрыть. Лицо было пустым, лишенным всякого выражения, возможно, слишком неподвижным, чтобы чувствовать себя рядом с ним комфортно. Инспектор мысленно пожал плечами: ну и что? То же самое можно сказать о большинстве бывших заключенных, да и о многих полицейских. Но он догадывался, что застывшее лицо не имело отношения к тактике поведения, стратегии выживания человека, который отбыл срок, это была часть маски Мартина. Он не мог вести себя на допросе так же, как другие. Даже у улыбки был свой тариф, цена, которая будет вычислена и взыскана.

Что действительно было примечательно в нем – это способность выключать полицейских из своего сознания. Они могли задавать Мартину один и тот же вопрос дюжину раз и больше, формулируя различными способами, а он безразлично смотрел на них – без тени смущения или раскаяния, даже без злобы, будто копы для него вовсе не существовали.

Лоусону и прежде доводилось допрашивать подозреваемых, которые использовали свое право на молчание, но те хоть как-то реагировали. Они или застывали со стиснутыми зубами, или потели и волновались, передвигая по столу вещи: то отодвинут пепельницу или зажигалку подальше от себя, то положат зажигалку на пачку сигарет, когда им задают какой-нибудь особенный вопрос – из тех, что попадают в точку. Лоусон даже специально подкладывал им под руку разные мелкие вещицы. Подобные легковозбудимые типы избегали, главным образом, зрительного контакта, это были опытные лгуны, которые нагло отрицали свою вину, но их выдавали руки.

В течение часа Мартин рта не раскрыл, даже чтобы подтвердить свое имя. Он был спокоен: не чувствовал, что ему есть чего стыдиться, хотя был явно раздосадован, что его поймали.

Когда Лоусон уже собирался сдаться, Мартин ненадолго все же расстался с маской бесстрастия.

– Молчанием вы не принесете себе никакой пользы, Алекс. – Инспектор старался, чтобы в его голосе не промелькнул даже намек на осуждение – так посоветовал Дэлримпл, и Лоусон согласился с ним. – Присяжные могут подумать, глядя на вас: «Этому парню есть что скрывать».

– Мой клиент имеет право на молчание, – настаивал адвокат и добавил как какую-нибудь новость: – Ваш коллега зачитал вслух в начале допроса предупреждение, что все сказанное может быть использовано против обвиняемого. – Адвокат был аккуратным, педантичным человеком, склонным к многословию, когда начинал нервничать.

Лоусон развел руками:

– Все правильно, но вполне естественно задаться вопросом, зачем он похищал этих женщин.

– Держал их взаперти и насиловал, – добавил Бартон, как будто напоминая ему о нескольких пунктах из списка покупок, которые упустил шеф.

Инспектор кивнул:

– Присяжные будут недоумевать, так же как и мы. Это так… – Он поднял плечи. – Необычно. Сколько подозреваемых по статистике отказывается говорить? – спросил он Бартона.

– Это случается очень редко. Большинство – девяносто девять процентов – хотят объясниться. Это помогает им сбросить напряжение, ну и облегчает задачу присяжным, конечно.

Никакого ответа. Мартин, не мигая, смотрел на Лоусона, лицо его не выражало никаких чувств, даже скуки.

– …Жюри присяжных формируется из обычных людей. Они хотят услышать изложение событий с обеих сторон – чтобы судить объективно. Если человек отказывается говорить, они приходят к собственным выводам. – Тут Лоусон посмотрел на адвоката. – Вы думаете, он меня понимает? Если есть какие-то проблемы в этом отношении, он имеет право на присутствие компетентного человека во время допроса.

Гнев вспыхнул и погас – Лоусон едва успел его уловить. Он достиг желаемого эффекта, затронув гордость Мартина.

– Ваш тон оскорбителен, инспектор, – предупредил адвокат, но внимание Лоусона было сосредоточено на Мартине. Гнев сменился взглядом, исполненным внутреннего превосходства: он презирал всех в этой комнате, включая своего адвоката.

– Я отлично вас понимаю, инспектор, – тихо сказал Мартин. – Я только не слышал ни одного вопроса, заслуживающего ответа.

– До сих пор, – предупредил Лоусон.

Мартин посмотрел на него, в него, через него, и инспектор испытал что-то похожее на страх. Это быстро прошло, но он почувствовал: на миг заглянуть в глаза Мартину – все равно что вглядываться в пропасть.

В дверь постучала констебль Янг. Глаза Мартина метнулись в сторону, прочь от лица Лоусона. На мгновение меж зубов показался его язык – розовый, влажный, непристойный. Еще секунда, и Янг исчезла, но Мартин успел отметить ее возраст, рост, вес – и все за короткое время, которое ей потребовалось, чтобы попросить Бартона на минутку выйти из допросной. Лоусон продолжал, задавая вопросы, которые были заранее обговорены, не упоминая Клару, по крайней мере пока.

О возвращении Бартона было объявлено для записи. Он положил на стол три небольших пакетика:

– Ювелирные украшения, изъятые во время обыска вашего дома, мистер Мартин, и засвидетельствованные вашим адвокатом.

Лицо Мартина изменилось: взгляд сделался встревоженным, почти алчущим. Правая рука едва заметно сдвинулась – не больше чем на сантиметр, будто он хотел схватить пакетики с уликами.

– Не прикасайтесь! – предупредил Лоусон.

Мартин взглянул на инспектора с бесконечным презрением и откинулся на спинку стула, демонстрируя, что эти украшения значат для него не больше, чем галька на берегу.

– Эти предметы были опознаны как собственность Анжелы Хаттон и Элинор Гортон. – Лоусон прикоснулся к первым двум пакетикам. – У нас также есть видеозаписи, которые вы сделали, мы работаем с ними, за этим могут последовать новые обвинения. Кроме того, вам уже предъявлено обвинение в покушении на жизнь полицейского.

Мартин отстраненно наблюдал за ним. Слова инспектора были ему глубоко безразличны.

– Вы хотите что-нибудь сказать для записи?

Лента тихо вращалась еще полминуты. Мартин даже не моргнул.

Лоусон кивнул. Он, собственно, и не ждал. Подвинув к Мартину третий пакетик, он сообщил:

– Мы так и не смогли выяснить, кто владелица этих двух колец.

Алекс Мартин опустил глаза, и Лоусон увидел, как по его лицу прошла какая-то тень. Ностальгия? Воспоминание о былой привязанности? Слишком мимолетно, чтобы быть уверенным.

– Кому они принадлежали, Алекс? – спросил инспектор.

Это были дорогие кольца, явно выполненные на заказ: несколько бриллиантов, изумруды и сапфир самого темного синего цвета, который Лоусон когда-либо видел.

– Мой клиент использует свое право на молчание, – повторил адвокат охрипшим голосом. Он был бледен.

Если на него произвело такое угнетающее впечатление разглядывание драгоценностей жертв, то какова, интересно, будет его реакция на видео? – подумал Лоусон, заканчивая допрос.

Детективы встретились с Дэлримплом в кабинете Макатиера.

– Спокойный ублюдок, – процедил Лоусон.

– Ни разу не дал слабину? – спросил Дэлримпл.

– Вы были правы относительно завышенной самооценки. Это может помочь.

Лоусон описал реакцию Мартина на насмешку.

Психолог кивнул. Он не выразил никакого удовлетворения, что его слова подтвердились. Для него это было просто полезной информацией, которую он сможет использовать, чтобы помочь расколоть Мартина.

– Я удивлен, что он упорствует в своем отказе говорить, – сказал Дэлримпл. – Я думал, он все-таки заговорит, если сыграть на самолюбии. Его поймали, а это серьезный удар для такого человека, как Мартин, который, по всей вероятности, убедил себя, что он непобедим.

– Может, вы хотите пересмотреть видеозаписи допроса? – спросил Лоусон. – Мы могли что-то упустить, не обратить внимания. Мне сейчас кажется, что его гипертрофированное самомнение ставит его в выигрышное положение: он презирает нас так, что потребуется нечто большее, чем язвительное замечание, чтобы пошатнуть его веру в себя.

– Будем работать, – закончил разговор Макатиер. – Кольца нужно показать мужу Клары.

Сержант Фил Бартон знал, что кто-то должен сообщить нерадостную новость Хьюго Паскалю, но очень хотел, чтобы это был не он. Его и так последнее время трясло от страха за жену и сына, а теперь Бартон с ужасом думал, что лишит последней надежды Хьюго.

Фил стоял в гостиной Паскаля и терзал себя вопросом: что, черт возьми, вообще заставило его пойти в полицейские? Он только что сказал Паскалю, что женщина, которую они спасли, не Клара. Паскаль уставился на Бартона потухшими глазами.

– Не Клара? – повторил он.

– Мы не хотели, чтобы вы услышали об этом по телевизору.

Казалось, Паскаль с трудом держится на ногах.

– Может, вы хотите присесть, сэр?

– Нет.

Он выглядел уничтоженным.

– Это еще не все.

Паскаль дернул головой. Он подумал о самом плохом.

– Нет-нет! – поспешил утешить его Бартон. – Я хотел сказать, мы арестовали похитителя в доме, где нашли мисс Хаттон.

Паскаль непонимающе уставился на него.

– Сэр, вы должны знать… Человек, которого мы арестовали…. Ваша жена защищала его.

– Как его зовут?

– Алекс Мартин.

Хьюго немедленно вспомнил, колени его подломились, и он тяжело опустился на стул.

– Сэр! – Фил попытался привлечь внимание Паскаля к тому, что говорит. – Мы не думаем, что Мартин похитил вашу жену. – Сержанту почудилось, что где-то в запутанном водовороте эмоций на лице Паскаля он увидел проблеск надежды. – Вы меня понимаете?

Паскаль молчал, с напряжением глядя в глаза Бартону, как будто переводил с иностранного языка, а потом нахмурился, когда до него, очевидно, дошел смысл слов.

Он кивнул, и Фил с облегчением вздохнул:

– Хорошо. Помните об этом. В новостях сообщат, что Мартина арестовали по подозрению в причастности к убийству Элинор Гортон.

Паскаль с всхлипом вдохнул воздух.

– Но, как уже я сказал, мы не думаем, что ваша жена – жертва Мартина.

– Вы не думаете, – медленно повторил Паскаль, уставившись на свои руки. – Но вы не уверены?

Боже правый! Этого вопроса сержант боялся больше всего.

– Мы думаем, что она была похищена кем-то еще. По какой-то… другой причине. – Это прозвучало бестактно, и он пожалел об этих словах сразу, как только произнес.

Хьюго вздернул подбородок:

– Вы имеете в виду, сержант, по какой-то другой причине, чем просто желание насиловать и убивать? – Его глаза покраснели, грудь вздымалась. Еще немного, и Паскаль потеряет сознание.

– Сэр, я… – Бартон не мог лгать этому человеку. – Мы делаем все, что можем.

Он подумал о Фрэн. С тех пор как Касаветтес угрожал ему, он звонил ей по нескольку раз в день. Дошло до того, что Фрэн обвинила его, что он на нее давит. Он не мог убедить себя, что она в безопасности, хотя видел ее каждый вечер, спал рядом с ней каждую ночь. Он понимал, насколько хуже сейчас Паскалю.

Пакетик с вещественными доказательствами в пиджаке казался таким тяжелым, что Бартон удивлялся, как не порвался карман. Он уже во второй раз должен был просить Паскаля опознать украшения, которые могли принадлежать его жене, и Фил не был уверен, что тот морально готов к такой процедуре.

– Миссис Маркхэм здесь, мистер Паскаль? – спросил Фил.

– Вы хотите, чтобы я поехал вместе с вами в участок – посмотреть, узнаю ли я его?

– Возможно, позже, сэр. Но на тот случай, если понадобится ее присутствие…

Паскаль побледнел:

– Ради бога, не тяните, что вы хотите сказать?

– Мы обыскали дом Мартина, – с трудом выговорил Бартон. – Я хочу, чтобы вы посмотрели на кольца и сказали мне, узнаете ли вы их.

Он вытащил из кармана пакетик, Паскаль выхватил его и внимательно вгляделся в его содержимое со странным выражением рвения и страха.

Еще миг, и он протянул пакетик Бартону. Хьюго покачал головой:

– Не ее. – Его рот судорожно скривился, и он должен был откашляться, прежде чем смог хриплым голосом повторить: – Не Клары.