Текст книги "Нежданное счастье"
Автор книги: Марджори Шубридж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Всю ночь, предшествовавшую приезду эмира, дворцовые швеи работали до глубокой ночи. Фасоны нарядов были придуманы девушками, а руководила всем, естественно, Габриэла. Часто между наложницами вспыхивали перебранки, если кому-то казалось, что подруга скопировала фасон. Габриэле приходилось разбирать все жалобы, обходясь с девушками довольно строго и безо всяких поблажек. Наложницы выдумывали новые прически и макияж – каждой хотелось оказаться самой желанной на празднике султана.
Куррем суетилась вместе со всеми. Даже Джульетте передалось всеобщее возбуждение, и она не находила себе места в ожидании предстоящего события. Из-за решетчатой ширмы она вместе с Габриэлой увидит происходящее: султана, эмира со свитой и прелестных девушек в разноцветных шелках и атласах. Они так давно не слышали мужских голосов, что Джульетта не могла винить наложниц за радость и нетерпение, с которыми девушки готовились к этому дню.
* * *
Куррем предстала перед Джульеттой в наряде из фиолетового шелка с высокой прической, украшенной аметистовыми звездочками. Ее подведенные глаза казались огромными. Щеки и губы девушки тоже были аккуратно подкрашены, на стройной шее горело аметистовое ожерелье. Запястья и пальцы с накрашенными ноготками сверкали украшениями. От девушки исходил аромат фиалкового масла.
– Ну как, госпожа? – спросила Куррем. – У меня никогда не было таких великолепных вещей. Прежний хозяин был щедрым, но не настолько богатым.
– Ты, – уверенно заявила Джульетта, – куда прекраснее всех девушек во дворце. Посмотри, как тебе идет этот шелк. Если тот молодой шейх будет здесь сегодня вечером вместе со своим дядей, наверняка, согласится со мной.
– Красота – обычная вещь, – ответила Куррем, – ею никого не удивишь. Все дело в том, разгорится ли в нем желание настолько, что шейх захочет, чтобы я принадлежала ему.
Джульетта улыбнулась.
– Я – не мужчина и не могу судить об этом, однако, если шейх желал тебя прежде, когда ты не была ему доступна, захочет еще больше, узнав, что может получить такую красавицу, едва протянет руку. Все теперь зависит от тебя, дорогая.
Куррем кивнула.
– Только бы Аллах позволил, чтобы шейх был рядом с эмиром.
Из коридора послышался голос Габриэлы.
– Пора, – прошептала Куррем и отворила дверь.
– Желаю удачи, – ответила Джульетта, проходя мимо нее.
Куррем улыбнулась и с сомнением покачала головой.
– На все воля Аллаха, госпожа.
– Тогда пусть Аллах не покинет тебя.
На Джульетте был наряд из желтого шелка. Она тоже надела украшения, но не такие великолепные, как на девушках, поскольку Джульетта не принимала участия в спектакле. Леди Габриэла сделала ей знак рукой.
– Мы должны занять свои места раньше всех. – Она оглядела дрожащих от волнения девушек. – Дети, не посрамите меня. Помните все, чему вас учили. Окажите честь, покажите вашу прилежность. Постоянно думайте о присутствии его светлости. Теперь ждите. Вас позовут. – Она повернулась к Джульетте, положив холодную руку ей на плечо. – Идите за мной.
Джульетта пошла вслед за стройной, плавно скользящей фигурой через сады в третий дворик, через ворота, охраняемые неграми. Лица Джульетты и Габриэлы скрывали темные покровы, они шли, опустив глаза. Джульетта рискнула посмотреть на охранников – те смотрели совсем в другую сторону, словно присутствие двух женщин имело для них не больше значения, чем полет птиц. Габриэла свернула в узкий проход под аркой между двумя мраморными колоннами. И снова – лужайка, снова – фонтаны в обрамлении цветов и пение птиц.
Однако кроме птичьего пения слышались и другие звуки. Сердце девушки учащенно забилось: звучали мужские голоса, прерываемые грохочущим хохотом. У входа в здание их остановил нубиец гигантского роста с кривой саблей, вынутой из ножен. Она зловеще сверкала в лучах заходящего солнца. Леди Габриэла что-то сказала ему, и их пропустили. К ним присоединился какой-то юноша с горящими черными глазами и бледной кожей. Он сопровождал их, пока женщины пересекали короткий переход. У юноши была почти такая же плавная и мягкая походка, как у хозяйки гарема. Никто не произнес ни слова, когда юноша раздвинул занавес из золотой парчи. Похоже, что присутствие Габриэлы было обычным явлением на подобных мероприятиях.
Джульетта с интересом осмотрела маленькую комнату, в которой очутилась: три ее стены были плотно задрапированы шелком, четвертую стену заменяла ажурная позолоченная решетка. С обеих сторон решетки тянулись вверх какие-то растения, наполняя воздух тяжелым, терпким запахом. Габриэла молча указала на груду атласных подушек. Джульетта села, хозяйка устроилась рядом. Джульетта заметила лежащий рядом шелковый шнур.
Они довольно долго сидели молча, вскоре голоса затихли, и кто-то хлопнул в ладоши. По этому сигналу Габриэла наклонилась и слегка дернула за шнур. Тонкая газовая занавеска отодвинулась, и они увидели большой зал.
Джульетта изумленно сощурилась. Место, где они сидели, напоминало театральную ложу, но с одной стороны которой можно было увидеть только золотую решетку, увитую цветами. Стены зала украшали ковры, искусно вытканные и изображавшие сцены охоты и плотских утех, причем до мельчайших деталей.
Тускло освещенный зал внезапно залился ярким светом, и Джульетта увидела гостей. В зеленом и красном свете ламп искрились драгоценности, пестрели краски ярких тканей. До них долетал аромат мяса и специй, жареных устриц и плова. Джульетте говорили, что обычно подают сорок или пятьдесят блюд, а в особые дни и того больше. Неудивительно, что гости предпочитали есть с низких серебряных столиков, возлежа на подушках. Нагнувшись к решетке, Джульетта ощутила легкое дыхание Габриэлы. Она перестала разглядывать праздно развалившегося темноликого человека, желая понять, куда смотрит хозяйка гарема. Леди Габриэла наблюдала за входившими девушками, ступавшими бесшумно и мягко, как танцовщицы. Мужчины сразу стали разглядывать их. Каждая девушка несла серебряную корзинку с дынями, сливами, финиками, грушами – всеми фруктами, которые, казалось, росли на земле и привозились сюда со всех концов мира по приказу султана. Джульетта смотрела сквозь решетку, отыскивая фигуру в фиолетовом шелке. Вот и она – красавица-эфиопка.
Джульетта хорошо видела Куррем. Интересно, здесь ли племянник эмира? Трепещущее тело в ярком шелке, облегающем, словно вторая кожа, все время, как волна к берегу, стремилась только в одном направлении. Со стороны движения Куррем могли казаться случайными. Улыбаясь, она прошла мимо лениво переговаривавшихся мужчин. Вдруг какой-то красивый араб прервал разговор на полуслове, пристально разглядывая девушку. Он сделал знак рукой, и Куррем тотчас оказалась рядом. Она опустилась на колени, склонив голову и подняв вверх корзину. Фиолетовые юбки заволновались и опустились мягкими складками. Араб приподнялся, протянул руку и взял ее за подбородок, чтобы повернуть к себе лицо девушки. «Добилась ли Куррем своего?» – подумала Джульетта и искоса взглянула на леди Габриэлу.
Взгляд янтарных глаз был прикован к девушке в фиолетовом наряде. От внимания хозяйки гарема не ускользнуло, как Куррем все проделала. Джульетта попыталась прочесть мысли этой дамы, но та прекрасно умела скрывать свои эмоции и лишь слегка улыбнулась Джульетте.
– Мне жаль вашу служанку, дорогая.
У Джульетты упало сердце. Неужели Куррем нарушила какую-то заповедь, приблизившись к шейху, одетому в голубое? Она удивленно вскинула брови?
– Жаль, леди Габриэла? Почему же? Разве Куррем сделала что-то не так?
– Как раз наоборот, поэтому и жаль. Я бы предложила Куррем его светлости, поскольку девушка просто великолепна, но... – Она развела руками и пожала плечами, – она принадлежала другому господину, так что это невозможно.
Джульетта медленно выдохнула, почувствовав огромное облегчение. Она привязалась к Куррем и желала ей добра.
– Почетный гость, которому она прислуживает, выглядит вполне довольным. Смотрите, он дает ей отпить из своего кубка. Вы знаете, кто он? – Она ждала ответа, который вполне удовлетворил ее любопытство.
– Это – шейх Абдул Азаз, племянник эмира. Говорят, что его светлость любит его больше, чем родного сына. – Ее взгляд скользнул в сторону, и внезапно небольшая морщинка исказила совершенные черты хозяйки. – Благородному Хамиду прислуживает Флеретта. Взгляните, какие на нем драгоценности, как пышен наряд. Он заслоняет своим великолепием самого эмира и почти соперничает с его светлостью. Поступать так очень неосмотрительно, но он упрям.
Джульетта вгляделась и увидела, что Флеретта стоит на коленях возле коренастого человека, развалившегося на подушках и позволявшего девушке класть ему в рот виноград. У него было красивое, скучающее и чем-то недовольное лицо. Он ласкал плечи и руки Флеретты, но делал это машинально. Взгляд Хамида был сосредоточен на слугах, одетых в белое, в головных уборах из красного шелка с золотым шитьем. Неужели его желания отличаются от желаний остальных мужчин?
Леди Габриэла даже прищелкнула языком.
– Такое невнимание говорит об отсутствии хороших манер. Он должен был ждать сигнала его светлости, ничем не выдавая нетерпения.
Джульетта удивилась.
– Какого сигнала? Разве будет еще какое-то развлечение?
Леди Габриэла покачала головой.
– Он хочет, чтобы принесли кальян. – Увидев, что Джульетта сбита с толку этим ответом, улыбнулась. – Эта вещь называется по-разному, но его светлость всегда предлагает гостям гашиш самого высокого качества. Порошок поджигают, а дым от него проходит через холодную воду в курительную трубку.
– Теперь я поняла. В моей стране мужчины тоже курят трубки, но только набивают их табаком.
– У нас запрещено курить табак. А у вас, наверное, мужчины употребляют крепкие спиртные напитки?
Джульетта согласно кивнула, решив не упоминать о том, что женщины тоже пьют крепкие напитки. Она вспомнила девушек из бристольской тюрьмы, попавших туда за то, что напившись джина, вели себя недостойно, оскорбляя прохожих.
– Где сидит его светлость? Мы можем видеть его отсюда?
– Это трудно, поскольку его трон поднят высоко и находится под навесом из золотой ткани. Его светлость окружает много людей – камергер, визирь и, конечно, охранники. – Она повернулась и внимательно посмотрела на Джульетту. – Визирь сказал, что французский корабль, отвозивший ваше письмо, вернулся. От лорда, вашего отца, не было никакого ответа. Визирь возмущен и требует объяснений. Что он скажет великому султану, если проявлено такое неуважение?
Слова, произнесенные Габриэлой спокойным, ровным голосом, сковали ледяным холодом сердце Джульетты.
ГЛАВА 11
Джульетта молча уставилась на хозяйку гарема, абсолютно не зная, что сказать. В голове было пусто. Она стала лихорадочно соображать, подыскивая нужные слова. Что же придумать? Она всегда знала, что когда-нибудь это закончится. Если бы сэр Джордж и был богат, вряд ли беспокоился о дочери. С какой стати ему волноваться? Занзибар или Австралия – какая разница, главное – Джульетта далеко от Англии и не представляет для него опасности.
Джульетте стоило большого труда взять себя в руки. Оставалось лишь надеяться, что ее молчание воспримут как совершенно естественное удивление.
– Совсем никакого ответа? – она произнесла это с таким спокойствием, что сама поразилась. – Я не знаю, в чем причина. Честно говоря, я испугалась. А вы уверены, что капитан французского корабля понял все правильно?
– Уверена. Вопрос решался на уровне консула. Французы более опытны в таких делах, чем ваши соотечественники. – Леди Габриэла улыбнулась, – вашему отцу следовало всего лишь связаться с простым французским дипломатом.
– Я понимаю, – медленно проговорила Джульетта. Все было провернуто без ведома британского правительства. Если бы она была той леди Джульеттой, за которую себя выдавала, британские дипломаты сразу бы потребовали ее выдачи, сообразив, откуда дует ветер. Однако, такая секретность ей только на пользу. Они до сих пор не знают, что ее путешествие на «Грейс» должно было завершиться в колонии. Джульетта немного успокоилась, взглянула на Габриэлу и сказала довольно небрежно: – Мой дом находится очень далеко от Лондона, а в это время года путешествие по дорогам весьма затруднительно. – Она слегка пожала плечами. – Кроме того, требуется много времени, чтобы собрать большую сумму. Сундуки нашей семьи не так полны, как казна его светлости. Англичане вкладывают свои деньги в землю, а не в драгоценности.
Леди Габриэла нахмурилась.
– Вы хотите сказать, что для выкупа вашему отцу нужно продать землю?
– Именно так, – к Джульетте возвращалась уверенность, хотя она прекрасно понимала, что ее тактика лишь дает отсрочку тому, что рано или поздно произойдет. – Англичане любят свою землю, заботятся о ее плодородии, и она возвращает людям сторицей собранным урожаем, скотом, выращенным на этой земле.
Леди Габриэла кивнула.
– Я скажу все это визирю, но он не перестанет возмущаться, ведь французскому капитану можно было передать хотя бы письмо с объяснениями. Может быть, ответ придет завтра с английским кораблем... – Она отвернулась к решетке.
Джульетту больше не занимало происходящее в зале. Все казалось глупым, неестественным. Зачем султану, буквально утопающему в роскоши, какой-то ничтожный выкуп? Назначенная сумма для него – ничто, ведь он богат сверх всякой меры. Джульетту зазнобило и она была рада, следуя приказанию Габриэлы, покинуть комнату.
* * *
Вернувшись к себе, Джульетта сняла желтый шелковый наряд, отложила кольца и браслеты, переоделась и буквально рухнула на подушки. Сколько будет ждать визирь? Может, лучше сразу во всем признаться, уповая на милость хозяйки гарема? И тут Джульетта вспомнила слова визиря и содрогнулась. «Язык или рука, сотворившие не праведный поступок, по закону будут отрублены». Она и Росс солгали. Джульетта уткнулась лицом в подушки, представляя, какую месть придумает для нее визирь. А где же Росс, клявшийся визирю, что девушка не порочна? Неужели, сбежал, оставив ее на милость судьбы? Пожалуй, если бы он покинул остров, Джульетте стало бы все известно. Она села: надо все спокойно обдумать. Росс в Занзибаре. Убежать из гарема невозможно. Все в божьей власти или, как сказала бы Куррем, предрешено Аллахом. Все в конечном счете станет на свои места. Судьба. Предсказание. Однако, это слабое утешение при мысли о карающем мече.
Куррем бесшумно проскользнула в комнату. Джульетта взглянула на нее и поразилась: никогда ей не приходилось видеть такое счастливое лицо. Куррем тихо стояла в середине комнаты, потом опустилась на колени, склоняя голову и вытягивая руки.
– Аллах очень добр.
Джульетта услышала, как девушка шептала что-то по-арабски. Ее сердце болезненно сжалось: Джульетта радовалась за Куррем, но боялась за себя. С трудом улыбнувшись усевшейся рядом девушке, Джульетта заговорила.
– Итак, Аллах добр, а шейх Абдул Азиз узнал тебя. Да?
Куррем кивнула.
– Я сразу заметила его и не сводила глаз, боясь, что меня вдруг пожелает кто-нибудь другой. А хозяйка что-нибудь говорила обо мне? – она вопросительно взглянула на Джульетту.
– Только то, что почтенный гость доволен оказанным ему вниманием.
Куррем счастливо вздохнула.
– Он обещал поговорить с его светлостью обо мне.
– И ты уедешь вместе с ним?
– Если позволит его светлость. – Она хотела еще что-то сказать, но помедлила. – Как же вы, госпожа? Смогу ли я увидеть, когда вас освободят? Я ведь оказалась во дворце султана только благодаря вам, иначе могла стать собственностью какого-нибудь купца. Как же я покину вас?
Джульетта задумалась: сколько ей еще осталось жить, чтобы волноваться за будущее?
– Ты сможешь покинуть меня, как только шейх получит разрешение его светлости. Видимо, тебе было суждено встретиться с шейхом. Я не стану на вашем пути. Ты уйдешь с моим благословением.
Куррем взяла руку Джульетты и приложила к своему лбу, выражая тем самым почтение.
– Аллах вознаградит вас, моя госпожа. Он добр и все видит. Разве может быть иначе? Аллах решает судьбу каждого из нас.
Джульетта в ответ лишь слабо улыбнулась: судьбу решает Аллах, но жизнью распоряжаются визирь и султан. Неужели, рабам и евнухам спится спокойнее от того, что их судьбы вершит Аллах? Неужели, боль и унижения они воспринимают как должное? Довольны ли палачи, эти глухонемые чудовища, у которых проколоты барабанные перепонки и подрезаны языки, предназначенной для них Аллахом ролью?
Она отогнала страшные мысли. Пока время еще есть. И слава богу, что Куррем уедет отсюда вместе с Абдул Азизом до того, как участь ее госпожи будет решена.
* * *
Девушки, собиравшиеся каждый день в четвертом саду, чтобы встретить купцов, больше не скучали. Приезд свиты эмира словно вдохнул в них живую струю. Конечно, они по-прежнему сплетничали, но глупые перебранки прекратились. Каждой хотелось поделиться впечатлениями с подругами. Оказалось, что вскоре высокопоставленные гости сделают выбор, оценив достоинства девушек. Джульетта знала наверняка, что дома у большинства из гостей есть свои женщины, поэтому развлечения с наложницами султана останутся для них приятным, но временным времяпрепровождением. Самые молодые из свиты эмира, например, шейх Абдул Азиз, могут выкупить понравившуюся наложницу, разумеется, только ту, которая уже побывала на Золотой дороге и не родила султану сына.
Пиршество заканчивалось. Леди Габриэла была занята все три дня: нужно было проследить, как подготовят отобранных девушек к торжественному событию. Так что, очевидно, она забыла пригласить Джульетту в секретную комнату, но девушку это только обрадовало. При одном только воспоминании о визире ее обдало холодом, поэтому ее весьма устроило одиночество в беседке, игра на лютне и размышления, от которых все равно некуда было деться. Флеретта тоже была занята, чтобы продолжать обучение музыке. Джульетта представила лицо мужчины, которого обслуживала Флеретта, пожелает ли он эту наложницу? Флеретта выглядела абсолютно безмятежной. Неужели, девушки все рады тому, что оказались избранными для свиты эмира? Хотя, они приучены угождать мужчинам, поэтому ни о чем другом и не мечтают. Для них любой мужчина – повелитель только по той причине, что он – мужчина.
Джульетта перебирала струны лютни и так углубилась в свои мысли, что лишь по сладкому запаху духов поняла, что хозяйка гарема находится где-то рядом. Леди Габриэла уже сидела на подушках вблизи девушки.
Джульетте стало как-то не по себе, но она улыбнулась хозяйке.
– Вас можно поздравить: девушки не посрамили свою учительницу. Вряд ли свита эмира видела прежде такое великолепие. Его светлость должен быть доволен. – Она старалась говорить искренне. Можно ли смягчить сердце влиятельной дамы лестью, когда наступит самое худшее?
Леди Габриэла довольно улыбнулась.
– Пока все идет хорошо. Визирь сказал, что его светлость доволен. И еще он сообщил, что английский корабль, причаливший к берегу на рассвете, не привез никакого письма из Англии. – Она сделала паузу. – Все же его светлость очень добр – пока во дворце гости, не станет принимать никакого решения. – Габриэла поднялась, не сводя глаз с Джульетты. – Свите эмира известно, что у его светлости гостит английская девушка. Высокие гости проявили к вам интерес, поскольку некоторые из них ни разу не видели белокожих англичанок.
Улыбка хозяйки была тонкой и смягчила строгое, надменное лицо, но острым ножом полоснула по натянутым, как струна, нервам Джульетты. А дальнейшие же слова Габриэлы стали для бедной пленницы настоящим ударом.
– Его светлость еще не удостаивал вас аудиенции, но, посоветовавшись с визирем, он принял решение: вы будете представлены мною всему собранию сразу после вечерней трапезы. Завтра.
После ухода Габриэлы Джульетта долго сидела, не двигаясь с места. Для чего ее хотят показать шейхам? Причина только одна: визирь решил, что выкупа ждать нечего. А великий султан решил сделать красивый жест, представив ее возможным покупателям. Визирь, наверное, убедил султана, что рассказ леди Вестовер и капитана Джеймисона – не более чем обман. Султан сделает вид что все еще верит капитану, но, конечно же, не долго будет колебаться. Зачем ждать выкупа, если можно получить деньги за пленницу тут же, не выходя из зала, да еще доставить удовольствие своим гостям.
Джульетта смотрела на свои сжатые до боли пальцы. Господи, неужели так все и есть на самом деле? Для чего же тогда выставлять ее на всеобщее обозрение?
* * *
Она лежала на мраморной скамейке с закрытыми глазами, чувствуя, как расслабляется и отдыхает ее тело под опытными руками массажисток. В воздухе висели облака ароматного пара, напоенного запахами душистых масел. Женщины, прислуживающие в бане, занялись волосами девушки, сделав их мягкими и блестящими, как шелк. Потом, как обычно, Джульетту окатили прохладной розовой водой, будто возвращая к реальности. Завернувшись в мягкие полотенца, Джульетта прилегла отдохнуть на кушетку, но не заснула, так как хозяйка гарема уже ждала ее в комнате, чтобы подготовить к настоящему испытанию.
– Желтый шелк, – велела Габриэла. – Тебя в нем никто не видел. Прическу тебе я сделаю сама – вплету в нее золотую нить. – Она критически оглядела девушку. – Думаю, мы возьмем чистое золото – браслеты и кольца, ожерелье безо всяких камней. Пусть гости увидят золотую девушку. – Она слегка улыбнулась. – Это даст понять им, что его светлость оценивает тебя высоко.
«Почему бы и нет?» – подумала Джульетта. Девушку в таком богатом наряде, за которую требовали прямо-таки королевский выкуп, просто так не отдадут. По крайней мере, цена должна быть не только эквивалентной цене всех украшений, надетых на ней, но значительно превышать. Хотелось бы верить, что этим и ограничится ее наказание. В самом деле, какой им прок от ее смерти? Вот Росс – совсем другое дело. Визирь не упустит возможности подвергнуть капитана мучительным пыткам. Но до этого, слава богу, пока не дошло.
Джульетта шла за Габриэлой мимо мраморных колонн той дорогой, по которой вели всех наложниц. Скоро она окажется в большом зале перед глазами султана и придворных эмира. Они увидят белую девушку в золотых одеждах и украшениях, напоминающую дорогую статуэтку. Она нервничала – раздражал даже запах мускуса, исходивший от Габриэлы. Но в воздухе витал еще какой-то сладковатый аромат, от которого кружилась голова. Джульетта вспомнила о гашише. Конечно, пир закончился, гостям принесли кальян.
– Помни, – внушала хозяйка гарема, – общение с его светлостью требует куда большего повиновения и почтительного внимания, чем с матерью султана. Ты – не наложница, но отнесись к его светлости, как отнеслась бы к своему королю.
– Я поняла, – прошептала Джульетта. – Что будет после того, как я окажу почести его светлости? Я снова вернусь сюда?
Леди Габриэла задумалась.
– Некоторые из наших гостей путешествовали и могут обратиться к тебе по-английски. Надеюсь, ты окажешь любезность, произнеся несколько слов, не так ли?
– Да. Но они ведь понимают, что я нахожусь здесь не для того, чтобы развлекать их?
– Им известно о твоем положении, – мягко ответила хозяйка, – а оно таково, что лишь его светлость в своей глубокой мудрости может все изменить. Теперь иди за мной.
Двойные двери, инкрустированные слоновой костью и перламутром тихо отворились, как только хозяйка кивнула невозмутимым стражам. В зал они вошли вдвоем и оказались окутанными облаком сладковатого дыма. В ярком свете ламп вокруг сновали босоногие слуги в белых одеждах. Гости расположились на пестрых подушках. Возле каждого мужчины на коленях стояла девушка. Источник света переместился, и Джульетта толком не смогла разглядеть их лица. С минуту она моргала, смутно различая какое-то сияние вдали.
– Иди! – прошептала Габриэла и слегка подтолкнула Джульетту вперед. – Его светлость увидел тебя.
Джульетта двинулась вперед, стараясь ступать грациозно и плавно, как ее учили. Зал показался бесконечным – она шла и шла, а трон с золотым навесом будто все отступал назад. Когда ее заметили, шум в зале стал стихать, и все головы повернулись в сторону английской пленницы. Джульетта приблизилась к трону почти в полной тишине и заглянула в лицо человека, от которого зависело ее будущее. Потом она опустила ресницы, вспомнив, что женщинам запрещено глазеть на мужчин, и почтительно склонилась, скрестив руки на груди. Она успела рассмотреть султана, довольно плотного мужчину средних лет; особенно запомнились его глаза – черные, горящие, умные глаза проницательного человека, способного угадывать чужие мысли. Джульетта поднялась со скромно опущенным взором. Что делать теперь? Повернуться и уйти? Краем глаза она заметила, что султан подал какой-то жест, после которого к ней подошел мужчина и заговорил. Девушка напряглась, когда услышала этот жуткий, лишенный эмоций голос.
– Леди Джульетта Вестовер. Кажется, вы все еще наша гостья. – Это был визирь, и взгляд его обдавал холодом так же, как и голос. – Ваш отец, лорд почему-то не счел нужным поспешить с ответом на вашу просьбу. Его светлость находит это странным, так как сам является любящим и щедрым отцом.
Джульетта собралась с духом и встретилась взглядом с визирем.
– Ваше величество, я не знаю, что сказать. Я могу лишь предполагать, что только чрезвычайные обстоятельства не позволили лорду Вестоверу дать немедленный ответ.
– Разве в Англии знатные господа не имеют секретарей?
Джульетта почувствовала скрытую насмешку, но не смотря на свой страх ответила ледяным тоном:
– Конечно, об этом можно попросить своего поверенного, но ему нельзя приказывать и требовать немедленного повиновения так, как будто он раб.
Визирь изменился в лице, и Джульетта пожалела, что наговорила лишнего. Теперь визирь стал ее врагом. Своей неосторожной фразой она только подлила масла в огонь.
Визирь зло взглянул на Джульетту.
– Дерзкие слова, леди Джульетта, чаще слетают с языка людей низкого происхождения. Относительно вас мне известно только то, что говорил капитан. – Он расправил бороду и, не мигая, следил за девушкой, как ястреб за полевой мышью. – Если он был искренен, то общение с вами не доставило ему большого удовольствия, но все же именно он привлек к вам мое внимание, когда вы уже были проданы торговцу верблюдами. Зачем он это сделал? И от чистого ли сердца или с каким-то умыслом? Интересные вопросы. Хотелось бы получить ответы на них.
– Возможно, он старался ради самого себя? – Джульетта изо всех сил старалась говорить спокойно. – Я была на его корабле, значит с него и спросят.
– Похоже, что сделает это не лорд. Вашему отцу известна ситуация, в которой вы находитесь, и условия освобождения, а он не дал никакого ответа. Еще один любопытный вопрос.
– На который я смогу ответить, если только мне будет позволено написать ему письмо.
Визирь улыбнулся и быстро поклонился.
– Давайте отложим рассмотрение этого вопроса. Нельзя забывать о благородных гостях. Леди Габриэла говорила вам об этом? – Не дожидаясь ответа, он повернулся и стал подниматься к трону султана.
Джульетта медленно отвернулась. Было ясно, что хозяйка гарема подчинялась приказам визиря, только облекала их в более мягкую форму. Ее преданность султану не вызывала никаких сомнений: от Габриэлы помощи ждать нечего. А госпожа Валидея? Нет, разве слова матери имеют какое-нибудь значение, если вся власть сосредоточена в руках сына? Вряд ли с ее мнением кто-нибудь считается. Не вполне сознавая, что делает, Джульетта покачала головой, медленно идя по залу.
– Прекрасная золотая фея покачала прелестной головкой, – услышала она мягкий голос, не слишком четко произнесший эту фразу по-английски.
– Что с тобой случилось? Ты онемела от великолепия, которое окружает тебя? Хочешь побыть одна? Иди ко мне, райская птичка. Я оценил тебя.
Джульетта отыскала глазами говорящего: полный, истекающий потом человек лежал на груде подушек. Рано постаревший от распутной жизни он улыбался девушке, обнажая крепкие белые зубы. Одной рукой он держал кальян, другой похлопывал по подушке, приглашая Джульетту. Это был Хамид которого леди Габриэла назвала неучтивым. Рядом с Хамидом уже сидела Флеретта. Джульетта заметила на ее плечах и запястьях синяки. Она улыбнулась девушке, но та встретила улыбку откровенно враждебным взглядом. Неужели Хамид настолько важен, что нужно терпеть его дурацкие выходки? Флеретта поднесла к его губам марципан, но он оттолкнул ее руку, не сводя глаз с Джульетты. Та неуверенно улыбнулась, жалея, что попалась на глаза именно ему, но Хамид нетерпеливо поманил Джульетту к себе.
– Иди сюда. Я говорю на твоем языке. Я хочу оказать тебе честь. – Он махнул поднявшейся Флеретте, чтобы та ушла.
Проходя мимо Джульетты, Флеретта гневно сверкнула глазами. Джульетта беспомощно оглянулась и приблизилась к Хамиду. Он снова похлопал по подушке, и девушке ничего не оставалось, как опуститься на нее.
Хамид внимательно рассматривал девушку, выдыхая прямо ей в лицо неприятный, сладковатый дым. Речь его стала невнятной под действием наркотика.
Джульетта слегка отстранилась, делая вид что рассматривает вазу с фруктами. Это было сделано вовремя, Хамид громко рыгнул. Вообще, отрыжка считалась знаком доброй оценки угощений, но сидящим рядом с таким гостем этот «добрый знак» не доставлял удовольствия.
Она ждала, пока Хамид заговорит.
– Я человек культурный, много путешествовал, – начал он, – побывал везде – от Константинополя до Красного моря. Я был в Александрии, где Нил впадает в океан. Я сидел рядом с великими, мудрецами и впитал знания от них. – Он замолчал, будто ожидая ответа.
Джульетта искоса взглянула на него.
– Как... как замечательно. Наверное, мудрецы и научили вас говорить по-английски?
– Нет, не они, а белый раб, которого я купил у корсаров. Белый человек, но глупый.
– Почему глупый?
– А разве не глупо потратить пять лет на дело, которое можно сделать за пять недель. Приходилось каждый день пороть его за медлительность.
Джульетте стало жаль неизвестного учителя. Хамид хорошо говорил по-английски, но выучить язык всего за пять недель невозможно. Она подумала, что, скорее всего, Хамид сам не отличался особым прилежанием и порол человека из-за прихоти.
– И все же он хорошо научил вас, – осторожно сказала она. – Он еще работает у вас?
Хамид усмехнулся.
– Когда я выучил английский, в учителе не было надобности. Зачем держать раба, который бесполезен? – Он взял из блюда восточные сладости и отправил их в рот. – Ешь. Я разрешаю тебе.
Джульетта повиновалась, откусив немного сладкого желе. Она чувствовала на себе раздевающий взгляд Хамида и проклинала шелк, подчеркивающий каждую линию ее фигуры.
