Текст книги "Вторая Лисья Нить (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– А могли бы варпером, – чисто теоретически заметил сквир.

– Могли бы, да толку маловато будет, – сказал Нурек, – Ведь вытаскивание влапную это часть процесса. Вообще я удивляюсь Ме, как ты на нас вышел! Сколько ещё грызунов, да и негрызунов тоже, знают про то что сдесь полно мохоцвета?

– Думаю, ноль, – цокнул Мер, – Местные его не используют, так что и не знают о свойствах.

– Таак, – потёрла лапки Ирис, – Допустим экс-Макшабу мы обеспечим, но эта ерунда не последний раз нужна. А наши её щепотками с Орликто возят.

– Теперь будем возить отсюда, – пожал плечами Нурек, – Это куролисие кажется неплохо тут устроилось, может быть они решат остаться, вот пусть и наковыривают помаленьку... тоннами.

По возвращению на базу подтвердилось, что куролисие устроилось неплохо: морды отъелись и распушились, перья птиц блестели на усолнце и все четверо работали неспеша, с толком и довольством. Правда, Зелон всё ещё носил затемняющие очки, потому как обычный свет его слепил, и ничего не видел, если не двигался, а у шнерковки на лапе красовалась повязка, скрывающая ножик. Словами они подтвердили, что окопались в посёлке с большим удобством и были бы непрочь остаться, если только сначала слетать на Паклух доумять дела.

– Вдобавок мы всё ещё сидим, – заметил Зелон, – Хотя и не сидим.

– Да ну напух, – отмахнулась Ирис, – Вы провернули такое дело, и...

– И не получили нисколько трудодней, – добавила Кирина, – Так что придётся отрабатывать... Но ничего. После определённых вещей этим нас не испугаешь.

– Это точно, – приквакнул шнерк.

Полюбовавшись на большие кучи однородной ботвы, радующие глаз и ухо, приступили к извариванию очередной порции; на этот раз удалось загодя раздобыть толстенные стеклянные бутыли по двадцать пять литров, со стальными накладками для прочности и дабы можно было ставить одну бутыль на другую – шнерки мотались за этой тарой на базу утилистов в облцентр, и вряд ли пожалели об этом: разливать в такие бадьи куда проще, чем в бутылки из-под кефира. К вечеру, сидючи всем сбором, даже свыли, включая птиц, глядючи на звёздное небо.

– Там такое дело было, – вспомнил Нурек, – Херб предлагал нам встречать лисеев.

– У? – повела ухом Ирис, – Мы и так встречаем. А, всмысле лично?

– Уге. Типа потому что лисо и всё такое. Это немаловажно для того чтобы у них крыша на месте осталась после восстановления.

– Ну не знаю, – задумчиво поворошила костёр веткой спайдерфоксиха, – Можно конечно... Я вот подумала про тех, кто закопал нам этот танк...

– Это про них и тявкалось, – огорошил Нурек, – В танке были отпечатки двух лисеев. Хотя конечно было непросто соскрести их из этой мешанины, но соответствующие уши постарались, как никак это они нам облегчили работу на незнамо сколько.

– Тогда так и сделаем! – тявкнула Ирис, – Вот тех лисо я хочу увидеть лично! Да, свозим их на Пролесье, для начала, пусть посмотрят, послушают. Это ещё никому не вредило.

– Хорошо, так и сделаем, заодно домой попадём, – подвысунул язык спайдерфокс.

– Семьсот единиц! – рассмеялась лисичка.

– Ой, нет! – потянул себя за уши Нурек, – Не надо.

– Ой, да, – хихикнула Ирис и затянула народный фолклор, – Семьсот единиц на пучок чебреца! Ололо, и бутылка брома!

Судя по всему, сочинял это тот кто проверял действие ионизирующего излучения на растения, но звучало достаточно безумно, чтобы песенка прожила многие столетия. Мер припомнил нечто подобное, кочевавшее по столовкам межзвёздных станций:

Куда бы не пришёл хомяк, в какое бы не влез говно,

Ему всегда везде ништяк, пока в его мешках зерно.

Хомяк хватает на бегу орехи листья курагу,

Опёрта вся его башка на два больших больших мешка!

Не крыса не мышь сожрут весь камыш,

Хомяк, хомяк он оставит лишь шиш!

Мелькают резцы со скоростью спиц,

И песню поют про семьсот единиц!...

– Ну да, последнее отсебятина, – прихрюкнул грызун.

Повеселившись на уночь глядя, многохвостие отвалилось дрыхнуть. Науутро доварили ещё отварчика и приступили к транспортировке. Хотя количество было меньше чем рассчитывали, увезти десяток бутылей уже можно было только на фургончике, который добыли в райцентре; далее перемещались обычным путём, но груз уже пришлось засовывать в грузовой отсек корабля, а не брать с собой в каюты. Перед тем как оставить куролисие на следующий заход по ботве, Ирис основательно прослушала карту местности вокруг посёлка и отметила места наиболее вероятного нахождения залежей мохоцвета.

– Надо будет обязательно пробить, чтобы с них сняли срок! – фыркнула лисичка, – Они столько наворотили, и не корысти ради.

– Пробанём, – цокнул Мер, поглаживая её по лапке.

Ирис посмотрела в тёмные глаза грызуна, улыбнулась и потёрлась носом о пух. Скоростной поезд, за окнами которого раскинулись сверхпросторы Аримиона, нёс многохвостие к космопорту, и как оно надеялось, ближе к дому.

...

Режущий глаза синий свет заливал командную рубку корабля; щурясь от него, сиреки застыли по своим местам, напряжённо ожидая команды. Группа их флота, в составе двух эсминцев и несущего крейсера стремительно приближалась к системе экс-Макшабы. Парралельными курсами и забегая вперёд, разворачивались в боевой порядок штурмовики и истребители. Стая выкрашенных в бело-розовое аппаратов нацелилась на основное расположение DWR, платформу и пристыкованную к ней "Саламандру"; все они, от самого лёгкого до крупняка, ощетинились пушками и ракетными установками. Стоящая на высоком командном мостике сирекша вглядывалась в голографическую схему, вырисованную компьютером: флот DWR всегда был в готовности к обороне, а уж сейчас, когда сиреков запалили дальние сканнеры, и подавно – в пространстве развернулись три звена "Цешек" С27, два Е-котанка, и главное имелась головная часть "Саламандры" со своей крупнокалиберной артиллерией – узрев аврал, она отделилась от остальных нагромождений и заняла боевую позицию. Дело пахло чрезвычайно жареным, прямо-таки термоядерно-жареным. Конечно, флот сиреков был не "совсем настоящей" боевой машиной, так как собирался из всякого "коммерческого" вооружения, продаваемого по Союзу свободно; снабжать сиреков с их заскоками реальной боевой техникой никому бы в голову не пришло. Тем не менее, обладая численным превосходством, их группа могла составить конкуренцию флоту DWR, если не в плане полностью истребить его, то уж дать хороший залп по планете точно.

– Противник выходит на связь, Тигриса-пуш, – отцокала белка, – Предлагают сдать планету в обмен на прекращение преследования нашего флота.

– Тяните за хвост, – сказала фелинка, – Устройте помехи. Нам нужно хотя бы несколько минут на перегруппировку и подтянуть ресурсников.

– Ресурсники вне зоны обстрела, группа 3 ушла к Кирпичному.

– Отлично... Броко, посудка готова?

– Наше корыто всегда готово нанести задушительный ударрр!

– Предлагаю вам атаковать привентивно, чтобы не допускать их близко к планете и платформе.

Тупорылый уплощённый корабль, головная часть "Саламандры", с облаком синеватого выхлопа двинулся навстречу врагу, быстро набирая скорость. Разлапистая башня с локаторами за пять секунд захлопнула антенные решётки, сложилась и убралась под бронелюк; обширные окна на передней палубе закрылись козырьками, а орудийная башня сверху крутанулась и казалось даже в вакууме разнёсся звук клацающих механизмов орудия. Эскадра сиреков выпустила навстречу кораблю стену заградительного огня изо всех стволов, но толстобронная черепаха прошла сквозь неё, как через капли воды – заряды выбивали на корпусе заметные ямки, но до пробивания им было далеко.

– Брок, крупный пятится назад, кажется это штабной.

– Сквё, по крупному, бронебойным, по рубке!

Механизм подачи, повинуясь командам, вынул из укладки длинный блестящий медью цилиндр с закруглённым носом и подал в затвор; через несколько наносекунд этот подарочек превратил в обломки левую пристройку вражеского носителя, от чего тот завертелся вокруг оси, разбрасывая горящие куски.

– Эм. Я слегка промазал, можно ещё раз?

Фрегат врезался в боевые порядки истребителей, отбиваясь от ракет всеми имеющимися средствами, а средств у него было предостаточно; несколько бело-розовых аппаратов, не успев отвернуть, были протаранены и смяты в лепёшку. Бой напоминал не иначе как травлю медведя, корабль маневрировал, отбиваясь от кучи преследующих аппаратов и постоянно сокращая их численность огнём основной башни; эсминцы пытались обстреливать его, но и их пушки плохо брали броню. Смешав построения и порядочно проредив их, фрегат не дал волнам штурмовиков организованно атаковать платформу. Вырываясь из зоны огня на финишную прямую, они попадали на зубок С27, бившими ракетами и пушками; имея численное превосходство, истребители DWR отрабатывали на отличненько и не оставляли врагу ни единого шанса. Осторожная Тигриса ввела в бой Е-котанки для помощи фрегату – она всё ещё опасалась удара с другой стороны и не спешила швырять на противника всё что есть в наличии.

– У нас несколько проникающих поврежПШШ...шшшдена из строя артустановка! Отхожу назПКШШш..

– Я бета три, катапультируюсь!

– Это звено бета, мы несём потери.

– Истребителям сдать к планете! Все остальные – в ущерб!!

– В УЩЕЕЕРБ!!!

На противника пошли Е и Р котанки – по четыре каждого класса, вместе они создавали сокрушающий град огня, враз разметавший стенку заграждения, коюю пытались поставить сиреки; остатки штурмовиков вспыхивали в темноте яркими термоядерными шарами, от крупных летели обломки – как уже говорилось, снаряды МР-пушек имели мало уважения к разного рода защитным полям, и сносили с кораблей надстройки и орудийные туррели, как сухие ветки с деревьев... Через несколько минут инцидент был исчерпан: то что осталось от крупных кораблей, беспомощно вращалось в пространстве, а от меньшего хлама остались только облачка лёгкого прозрачного газа.

– С командного корабля сиреков принят сигнал бедствия.

– Пошлите их куда подальше, – прижала уши Тигриса, – Они задали нам немало работы вылавливать спаскапсулы, так что нипуха страшного, подождут.

– Не только вылавливать, но и кое-кого восстанавливать.

– Тем более.

Парк боевых аппаратов DWR оказался сильно прорежен, сирекам удалось сбить более половины из 12 истребителей С27, три котанка старого типа, и серьёзно повредить фрегат "Саламандры", но от их группировки не осталось вообще ничего. К тому же, ни по платформе, ни по планете не попало ни единого снаряда, что нельзя было не признать полным успехом оборонительной операции. Катера ещё собирали спаскапсулы, когда из пространства появился большой военный корабль с десятиконечной звездой Союза на широченной мордени; любому мало-мальски бывающему в космосе знаком этот тип посудин, райнтарский КВК. Не особо долго раздумывая, крейсер смял на пути обломки, приблизился к исковерканному взрывами носителю сиреков и опустил на него абордажную ферму, по которой внутрь рванули спецназовцы; вооружены они правда были станнерами, иначе какой смысл в этом представлении. Это спасло встреченных сиреков от немедленного изрешечивания, вместо этого их укладывали на пол и защёлкивали на лапах налапники. Спустя минуту мощнейший удар вынес бронированную дверь командного мостика, которая сложилась, как кусок поролона; из корридора повалили трёхглазые, не особо видные под кучей оборудования. Какой-то умник, пытавшийся вытащить пушку, был немедленно превращён в статую, промороженную до очень низких температур.

– Всем лечь мордами в грязь! – скомандовал райнтарец.

– Но здесь нет грязи, – возмутились сиреки.

Трёхглазый щёлкнул когтями, и вышедший из-за его спины боец с большим ранцем за спиной направил на пол струю жидкой грязи, наподобие тины из застойного пруда...

Спустя час основные ответственные уши и не только сидели в столовке на планетоиде "Саламандры", попивали чаёк и производили разбор полётов и раздачи люлей.

– Мы их отсекли почти сразу, как только они прибыли к системе, – гуторил райнтарец, – Как по агентурным данным так и по разведке.

– И всё это время сидели в стороне, – добавил Броко.

– Конечно. Во первых не сразу же отправлять боевые корабли куда ни попадя, может они только этого и ждали. Во вторых вы и сами хорошо справлялись, так чтож.

– Ну испытание нашей защитной системы конечно полезно, – сказала Тигриса, – Хотя у нас семь невозвратимых потерь, чтоб вы знали.

– Невозвратимых в других условиях, – фыркнул Курдюк, – Мы же что за фирма, сотрапы?

Подумав об этом и прикинув расклады, присутствующие повеселели, особенно припомнив быстро и качественно восстановленного сирека из самого первого подбитого истребителя.

– А что с этими болванами в целом? – осведомился сквир, – Их будут трясти?

– Да, местгалком готовит тряску, – кивнул райнтарец, – Впрочем там уже есть инициативная группа, копающая в этом направлении.

– И у этой группы весомые аргументы, – цокнул грызун, рассматривая на экране схемы кораблей ШМК.

...

Яркий солнечный свет бликовал на металлических крышах и в окнах; после недавнего дождя в воздухе сохранялась сырость в виде мельчайших капелек, и то и дело между переплетением проводов и крышами мелькали кусочки радуги. Особенно ярко они вспыхивали, когда с крыши срывалась птица и сметала на крыльях капли воды, казалось от самих пернатых исходит это радужное свечение. Маленькая лисейка смотрела на это широко открытыми глазами, в которых отражалось небо и махающие крыльями птицы, ей так хотелось тоже, как они, перелетать над крышами и нести на крыльях радугу; чуткий нос лисёнка чувствовал ветер и запахи моря и...

– Лики! Хватит пялиться вверх! Иди играй со всеми, как хорошая девочка!

Лики шмыгнула носом, и поплелась по бетонным плитам вдоль алеи, как это сдесь называли, "парка" – ряд худосочных деревьев, зажатых плитами, изображал Самый Дремучий Лес. Лисёнка никогда не видела настоящего леса, но она чувствовала, а значит практически знала, что дюжина полуживых кустов в закутке за домом – это не лес. Тем не менее здесь ей было интереснее всего. Лики села на скамейку, принявшись рассматривать близкую ветку дерева – она напоминала лапу, такая узловатая, с тяжёлыми очень плотными листьями; вдруг она заметила ползущую по ветке муху – большую, с блестящим синим пузом и огромными глазами. Лисёнка затаила дыхание, это было такое необычайное впечатление, увидеть что-то живое, но не лисея и не домашнюю скотину, а настоящее, дикое.

– Ааа!! Муха, муха!! Все отойдите оттуда! Лики, ты что, оглохла, там муха!!...

"Парк" начал расплываться, как плёнка на воде, и скоро сменился темнотой; потом пришла следующая картина. Просторная аудитория, залитая светом из высоких окон, полная негромко шумящей толпой лисеев.

– И последний вопрос, к какому периоду всё это относится? – промямлил профессор, плохо видный под шапочкой и очками размером с небольшие телескопы.

– Уээ, – почесала за ухом Лики, припоминая.

– К четвёртому! – раздались возгласы сзади.

– К четвёртому? – пожала плечами лисейка.

– Это правильно... Сама знала или подсказали?

– Подсказали, – тявкнула Лики.

– Идиотка! – дружно раздалось сзади, – Тупица!...

...Она сидела за экраном компа, в тёмной комнате, и кусая когти смотрела кадры хроники – войска ополоумевшего диктатора микроскопической страны утюжили соседнюю, ещё менее заметную на карте мира; стоящий поперёк дороги танк, видимый снизу, так как камера лежала на асфальте, дал залп прямо в дом дальше по улице, превратив его в груду развалин; всё заволокло дымом и бетонной пылью. Лики больше не могла на это смотреть и переключилась на блоги, хотя там кроме нытья и соплей, вряд ли что-то можно было увидеть. Неожиданно она заметила какую-то страную запись, насчёт того что вероятно, в том городке который сейчас ровняют с землёй, раздавят много ни в чём ни повинных крыс. Лисейка без особого раздумья ткнула в интернет-пейджер автора.

– Слушай, там лисеев убивают, а тебя волнуют крысы?

– В общем да. Лисеи убивают друг друга постоянно, каждый день, каждую секунду. Давят машинами, травят просроченной едой и так далее. Кроме того, там водятся особые чёрные крысы, их не больше десяти тысяч, а лисеев – миллиарды.

– А сам ты не лисей?

– Ну, учитывая то что я сейчас сижу в вагончике передвижного утильсборочного пункта и собственно сдесь и живу, то вряд ли меня можно признать лисеем...

Лики неожиданно открыла глаза и поняла, что это были всего лишь воспоминания, реальность же только сейчас вернулась к ней. Глаза отказывались фокусироваться, всё расплывалось, но она видела мягкий свет, похожий на солнечный, а затем начала различать контуры – какие-то серые панели, что-то вроде хвойных кустов в ящиках, стеклянные перегородки... Она обнаружила, что сидит в кресле, и слегка пошевелилась – тушка еле слушалась, лапы были как ватные, но в целом состояние живое. Ещё пошевелив лапами и не обнаружив ничего особенного, лисейка задалась резонным вопросом, где она находится; поскольку ничего не происходило, ей пришлось подняться с кресла и пойти осматривать помещение. Особенно с интересом она загляделась на лампы, излучавшие точь в точь солнечный свет, но потом напомнила себе, что находится незнамо где. А как я сюда попала, спросила себя Лики?... Она шарахнулась в сторону, ударившись плечом в стенку, потому что вспомнила, пока ещё в общих чертах, что было до того: и выжигающее Макшабу солнце, и их с Гралом автобус, пробирающийся по горящим кварталам...

– Грал! – скульнула Лики, оглядываясь.

Ей стало слегка страшно, потому что она никак не могла понять, что происходит. Что это за место, какой-то бункер чтоли? Окон нет, похоже что так. И эти хвойники, такие жирные, зелёные! Да она никогда таких вообще не видела. Оторвав взгляд от хвойников, лисейка наконец увидела дверь и подошла к ней, нерешительно переминаясь с лапы на лапу: довольно стрёмно открывать двери в совершенно незнакомом помещении. Пока она стояла в раздумьях, заметила странную вещь: дверь была какая-то... такое чувство, что её прилаживали влапную, колотя молотком, и вообще от всего материала стен, от того как были прикручены панели, веяло чем-то незнакомым. Это не бункер, сообразила лисейка, а если и бункер то не просто так. Неожиданно она расслышала звуки из-за двери, и это был не иначе как неуёмный ржач; это показалось хорошим поводом, чтобы открыть таки дверь.

В следующей комнате, за большущим столом, сидели несколько пар ушей. Прежде чем рассматривать их, Лики увидела Грала за столом и бросилась к нему, лисей тоже вскочил и заключил её в объятья. Немалое время они ничего вокруг не замечали, кроме друг друга, но потом лисейка посмотрела через граловское плечо и увидела, кто именно там сидел. Это были не лисеи – похожие, очень похожие строением существа, пушистые и с ушами, но определённо не лисеи: уши были куда больше, морды покороче, да и расцветка! У самки,а это определённо была самка, с длинными красными волосами, на ушах фиолетовые и чёрные полоски, как и на лапках, и глаза разного цвета; у самца полоски были синие, в остальном он был похож на самку. Ещё один был рыжий, более похожий на лисея, с чёрными лапами и белым пузом.

– Грал, что это?! – округлила глаза Лики.

Лисей обернулся и захохотал, потом прикусил язык и успокоился.

– Это, – сказал он, – Лисо! Вот эти с большими ушами – спайдерфоксы, рыжий лисит.

– Привет, Ликанора, – кивнула Ирис, а это была таки она, – Добро пожаловать!

– Да, заваливайся во Вселенную, лисо, – подмигнул Нурек, – Лупани чайку.

– Вы эээ... По нашему тявкаете? – осторожно спросила Лики.

– Нет, – огорошил ответом Херб, – Это нейрозапись. Просто механически программа на мозг.

– А мы вообще где? – осведомилась лисейка.

Конечно нельзя было вывалить всё быстро, так что пока она действительно села пропустить по стакану чая; лисо конечно были необычные, но не настолько чтобы испугаться, к тому же вдвоём с Гралом она вообще ничего не боялась. Однако больше того, Лики сразу почувствовала к ним какое-то расположение, трудно даже объяснить с чего.

– Вообще, мы на космической платформе, – тявкал Грал, – Она стоит примерно на орбите Хурана... кстати как ты когда-то предлагала.

– Ты хочешь тявкнуть что... – округлила глаза лисейка, – Нет, погодите! Это невозможно! Они могли восстановить генетический код, но не содержимое нашего сознания, память, как это всё?!

– Довольно вдумчивая, разумная лиса, – втихоря сказал Нурек, – Как думаете?

– Логично, Нур, – пожала плечами Ирис, – Невдумчивая и неразумная лиса не будет в свои последние часы загонять танк в шахту.

– Да это довольно трудно переварить, – продолжал лисей, – Но дело обстоит именно так. То есть я бы тявкнул что главное не где мы, а в каком времени!

– Ооо, юго-восточный макграгинский рак-отшельник! – прикинула Лики варианты.

– Правильно, мы находимся во времени очень, очень далеко от того года когда произошёл сверхновач. Эти лисо представляют организацию DWR, она специально создана для восстановления таких миров типа Макшабы. То есть, – поднял палец Грал, – Они поймали конец той нитки, которую мы навили там, в прошлом.

– Почему именно нитки?

В ответ Ирис у неё на глазах свила ниточку, быстро вращая когтем по ворсу одного из хвостов.

– У вас что, три хвоста?! Обалдеть!

– Плюс небольшой хмм... бонус? Вместе со всеми видами, какие мы укрыли, проскользнули в будующее сами, – лисей опрокинул ещё чая, – Думаю, Ли, тебе будет полезно посмотреть несколько фильмов...

– Нет, подожди, у меня миллиард вопросов! – завертела головой Лики, – Вы, лисо, кто такие например? Кто организовал это... DWR? Что с Макшабой, наконец?

– Макшаба, – показал на экран Нурек, – Точнее экс-Макшаба.

Лисейка со странным чувством смотрела на изображение с камеры, каменистую пустыню под чёрным небом, прочерченную следами гусениц. Конечно она понимала, что не увидит ничего другого, но вот так, воочию увидеть то что осталось от мира... Как минимум это было жутко странно. Впрочем не страннее чем лисо с тремя хвостами.

– Мы разное лисо, – стала растявкивать Ирис, – Я и Нурек спайдерфоксы, Херб лисит. Это отдельные виды разумных лисо, с совершенно разных планет. Помимо лисо в галлактике есть ещё много всяких пушей и не только, например белки, кошки, птицы всякие, жабы, и так далее.

– Они делятся на государства?

– Формально. Во всей известной части Вселенной один сплошной Всеобщий Союз.

– Ммм, – задумалась Лики, – А с какой целью DWR занимается этой деятельностью?

– С целью упрочнения Жизни во Вселенной, – развёл лапами в воздухе Нурек, – Помимо вас на этой планете было на что посмотреть, так почему этому кануть в небытие?

Лики слушала, боясь в это поверить – она словно попала к... к саллисам! Правда, полосатая мордочка лисейки тут же слегка омрачилась одной мыслью, но любопытство было пока что сильнее всех остальных чувств, и она просто с удовольствием выслушивала то, что хотела узнать. Естественно, спайдерфоксам и Хербу приходилось трепать языками значительно; после некоторого вводного курса о том, что лисо это не единственные пуши, Лики был предъявлен Мер. Та сильно удивилась, но не до ступора. Пожалуй больше она удивилась бы, если бы узнала, что грызун сидел возле аппарата связи на стрёме, дабы вовремя дать остальным сигнал держаться – как раз в это время оборона отбивалась от атаки сиреков. Что-что, а этот факт, по крайней мере на небольшое время, от лисеев решили скрыть воизбежание излишней мешанины в их головах. После того как уши от обилия новых данных у лисеев всё же подвяли, их оставили вдвоём, в достаточно просторном жилблоке, дабы они пришли в себя.

– Кажется, вполне живы, – заключил Мер.

– Да, точно, – согласилась Ирис, – Это я и хотела тявкнуть.

– Это очевидно, – хмыкнул Херб, – Для уверенности надо будет пристально понаблюдать за их состоянием ещё некоторое время.

– Хм, – призадумалась трёххвостая, – Вам не показалось что Лики чем-то была обеспокоена? Вроде обрадовалась, а потом так как-то... а?

– Да, было такое, – кивнул Нурек, – Будет случай, спросишь её саму, да и всё.

В это время лисеи сидели перед экраном, привалившись друг к другу, и ещё догружались информацией, хотя в основном просто балдели. Переварить такие заявы, какие они недавно выслушали – нелегко.

– Ну что, саллисица? – улыбнулся Грал, – Кажется, мы незря с тобой потрясли хвостами?

– Это уж точно! – подтвердила она, – Кто бы мог подумать, что всё так выйдет!

– Ты и подумала, – напомнил лисей, – Ты запустила нитку невероятной протяжённости!

– Да, кстати о нитках... Эти эсэфы... У меня такое чувство что я где-то видела их раньше. Чего в общем никак не могло быть.

– Где видела?

– Нигде, просто. Это было в хранилище музея, там где мы едва не остались окончательно. Там я увидела какое-то странное лисо, оно было вдрызг похоже на спайдерфокса.

– Кошмар, – согласился Грал.

После некоторого отсуркования лисеев повели на экскурсию по платформе, дабы воочию показать примерную схему процесса восстановления. Перемещались вдоль многокилометровой платформы на трамваях, так как пилить влапную реально опушнеешь. Естественно, что немалое глазоокругление вызывал и сдешний интернационал – порой попадалось такое, что хотелось немедленно погладить, а иной раз наоборот, спрятаться подальше воизбежание. Попривыкнув к разношёрстию, лисеи задались уймой вопросов, на которые получили не меньшее количество ответов. Им объяснили про систему поиска, показали схему Первого Глагне и через окно – сборочную линию для тракторов, смонтированную в открытом космосе: само собой, её было трудно отличить от любой другой автоматизированной линии, жуткое нагромождение манипуляторов и механизмов, двигающееся с неразличимой для глаза скоростью. За считанные минуты этот огромный станок превращал груду отдельных деталей в базтрактор; такие же машинки штамповали огромное количество тележек и оборудования для них. Нынче поток выпуска уже сокращался, так как на планете ввели в действие более четырёх тысяч поисковых и выкапывающих партий, но для замещения выбывающих из строя механизмов линия ещё работала; после же окончания работ, как растявкивал Херб, базовые модули станка убираются подальше в запасники "Саламандры", а всё остальное просто выбрасывается, ибо малоценный металлический хлам... При этих словах у Грала просто натурально приподнялся хохолок, ибо лисей представил себе масштабы свалки, каковая останется в системе после ухода DWR.

Следующими блоками на платформе было смонтировано громоздкое оборудование связи, принимавшее коды от станции на планете – по сути это напоминало обычную гипервысокочастотную связь, но раздутую вширь, с тысячами каналов и десятью огромного размера приёмными антеннами.

– Гм, – призадумался Грал, – Получается что нас, как и всё остальное, тупо передали через эти провода?

– Полностью, – кивнул Херб, – Даже тявкну больше, вы ещё и передавались волнами через пространство.

– Оо, – зажмурилась Лики, – Но как это сделано, то что от нас осталось, как его перевести в форму электромагнитных волн?

– Запросто. Ответ очевиден, то что от вас осталось, продолжает лежать под километровым слоем грунта, – огорошил лисит, – Оно было отсканировано поатомно и все дальнейшие операции проводились в цифровом, виртуальном виде.

– То есть я могу увидеть собственный труп.

– Ну, теоретически, да.

– Пфф, – мотнула головой лисейка, – Не, это я выброшу из головы, по крайней мере пока.

За обширной секцией приёмников начинались ещё более обширные блоки вычислительной техники; как правило процессорные блоки окружались конструкциями, создававшими линзу искривления пространства-времени и создававшими внутри неё ускорение времени – это резко увеличивало производительность, и блоки за сутки выполняли работы на сотни, тысячи лет.

– Вот обратите внимание, жёсткий диск, – показал лисит на стоящую в корридоре дискообразную штуку диаметром два метра, – Ну, этот конечно уже списанный.

– Да, достаточно жёсткий, – хихикнула Лики, попробовав.

– Хм, а как же нанотехнология? – спросил Грал.

– Вполне. Вот, – показал малюсенькую штучку Херб, – Это тупь на тысячу террабайт. А эта тупь, которая стоит, такая же, но большая. Сколько туда этих байт влезает, названия этому числу не придумали.

– Песок, – цокнул Мер.

– Что песок?

– Очень много, как песчинок. Песок, – пояснил грызун.

– В таком случае там два-три песка, не меньше, – хмыкнул лисит, пиная ногой с дороги кучу плат, – А вот это процы, тоже отработавшие...

Однако наибольший груз обрушивался на уши всякого в секции "М", обозначавшей "материализация": сначала пришлось увидеть аппараты, называемые "швейными машинками" – они создавали структуру ДНК по полученному цифровому коду. Всё бы ничего, но и этих штук стояли целые ангары, уходящие вдаль – от этой массухи как-то рябило в глазах, потому как куда ни глянешь – ряды чего-нибудь одинакового. После этого вид к примеру Херба в единственном экземпляре вызывал у Ирис чувство того что что-то не так, и она непроизвольно оглядывалась в поисках остальных таких же лисо. Из этого отдела сварганенная молекула поступала в отдел репликации, где ДНК встраивали в клетку; данные о том каковы были свойства этой клетки, также почёрпывали из скана. Затем клетку помещали в питательный раствор и давно известными способами запускали механизм деления. Дабы не ждать пока клетки растрясут боками, на пробирку тоже использовалось времяускорение. Если речь шла об одноклеточном организме, он прекрасно развивался прямо в этой пробирке, но если растилось нечто посложнее, приходилось переносить эмбрион в инкубатор и имитировать естественные условия развития. При этом снова, как и на более ранних этапах, не обходилось без времяускорения. Затем на отрощенную "клеточную массу", как выражались специалисты, вписывали совокупность нейросвязей в нервной системе, причём не только в головном мозге, но и по переферийным нервным центрам. В следующем же отсеке можно было наблюдать некое пятнистое крупное животное с большими клыками, помещённое в отдельный загон.

– Мда, – посмотрел туда Грал, – Думаю тут нам покажут такое, чего мы у себя вжизнь не видели.

– Это да, – подтвердил грызун, – Там ещё ископаемая фауна весьма интересная.

Ирис внимательно наблюдала за лисеями, и снова заметила, что Лики словно что-то припомнила, поприжав уши и опустив нос.

– Лисо, – тявкнула она, – Мне кажется, тебя что-то беспокоит.

– Да, есть, – подумав, ответила лисейка.

– Нну? – повела ушами спайдерфоксиха.

– Это не так просто тявкнуть, ну ладно... Вы видели что сделали с планетой до того как рвануло? Конечно видели, что я. И вот эта ископаемая фауна, тоже самое... – Лики шмыгнула носом, – А теперь лисеев вытаскивают из небытия.

– Ну и что, – пожал плечами Херб, – Если ты об этом, то истреблять жизнь лисеям уже никто не позволит.