Текст книги "Мэлис Крэш и философствующие камни"

Автор книги: Malice Crash

– Ладно, не обижайся, Ангмарская, – я приложила картину к одной из стен. Не смотрелось. – Слушай, помоги мне.

– Чего делать? – все еще хмуро спросила подруга.

– Хочу посмотреть, как в твоей части комнаты будет смотреться. Думаю, это слишком красиво, чтобы быть только моим, – примирительно сказала я и с радостью увидела, как Сулмор снова приходит в нормальное состояние. Даже не совсем нормальное для нее, потому что ее явно обрадовало мое предложение. Картину мы прикрепили на самом большом пустом месте – над кроватью Сулмор. До моей подруги явно не дошло, что оттуда мне обзор куда лучше, а ей придется в случае большого желания полюбоваться своей лучшей работой вставать.

– Только, – замялась Сулмор, когда работа была уже закончена, – ты же всем говори, что это не я нарисовала.

– Скажу, что я, – твердо ответила я, будучи абсолютно не против такого расклада. – Если еще нарисуешь, тоже говори, что мое. Поверят, не бойся.

– Знаешь, а мне действительно, бывает, иногда хочется, – ненормально мягко улыбнулась моя подруга, – сесть и рисовать. Вот эта, например, как-то сама получилась, когда я…

– Ты – талант! – безоговорочно заявила я. – Самый настоящий, из той серии, которые хоронить не надо.

– Не в этом дело, – смутилась Сулмор. – У меня, понимаешь, тоже память чужая есть.

– И чья же? – загорелась интересом я.

– Раэнах, – тихо ответила Ангмарская. – Темной.

– Ну ничего себе! – выдала я. Попутная проверка показала, что у меня такое отсутствует. В подсознании появилась пометка – выпросить разрешения скопировать. – И сюжет тоже из ее жизни?

– Откуда же еще? – задала риторический вопрос Сулмор. Я это поняла и еще раз переспрашивать не стала. В несуществующей душе резво копошился червячок сомнения в репутации средней дочки шефини. Если кто не в курсе – она у нее из серии «мама, не горюй, дочка не посрамила семейной традиции». Хотя приписываемые ей деяния больше похожи на нечто из действий Дестры (светлые уже не первое поколение успешно пугают ей детей, а темные с того же времени ставят ее им в пример. Флейм, например, рассказывала мне, что у ее мамули одно время была редкостно нехорошая привычка – на каждую неудачу дочки вспоминать похожий (разумеется, завершившийся более удачно) эпизод из биографии Дестры), это только укрепляет сомнения в достоверности сведений.

Разговор как-то заглох. Несмотря на то, что наши с Сулмор отношения наконец вернулись на старый уровень. Я с трудом заставила себя логично мыслить на более нужную мне тему. Такую, например: как теперь жить с осознанием того, что я обладаю способностью в любой момент вызвать первых, стоит лишь сильно разозлиться (этот факт лучше пока скрыть. Пока никто не в курсе, можно плодотворно водить за нос любых желающих моей силой воспользоваться). Решение пришло легко и просто – как раньше. Если Алекс и Эйнаровна с косичками растреплют возможно большему количеству демонов, что у них со мной провалилось все что можно, я буду долгое время находиться в полной безопасности. Это если им поверят. А если нет – применю испытанный способ еще раз. И на сей раз у меня будет хотя бы запас времени. Интересно, кстати, а вдруг чокнутая парочка была абсолютно права в своих догадках? И насчет Дагора, и что еще много кто в курсе насчет того, откуда я взялась… Вспомнить хотя бы тот факт, что мне пришлось взламывать архив, чтобы узнать кое-что…

Хотя это не показатель, доступ к своей истории получить по закону хоть и можно, но те, кто хотят это сделать (их обычно очень мало) быстро вязнут в паутине бюрократии. И долго ругаются словом «система», используя его в качестве синонима для любого идиотства, которого пока немало в нашей жизни. И останется такое же количество, пока нам нужно готовиться к столкновениям с подобными вещами в будущей рабочей жизни. Короче, все нормальные герои у нас идут короткой дорогой – ломать не строить, но кто сказал, что это легко? У меня получилось выяснить про себя то, что меня больше всего интересовало. Тогда, в смысле. Мама у меня на самом деле непредельщица, это факт. Но у нас таких много, я лично где-то троих знаю, у кого родители слишком заняты на поприще борьбы с глобальными законами, чтобы смотреть за детьми. Что там еще?..

И тут в моей памяти живо всплыла одна крайне интересная подробность. Дед-то у меня – сын Римэра, того самого придурка, который в своей время (правление Омеги вообще знаменовалось таким падением нравов, что многие старожилы до сих пор просто отдыхают душой на последовавших поколениях) крутил серьезный роман с двумя молодыми не леди, из которых одна являлась дочерью Контера. А потом Контер заступил на пост, его имя прокляли публично через неделю после этого знаменательного события (все поверили, что при Омеге все же было лучше, но было уже слишком поздно что-либо менять), дочка записалась в Скитальцы[28]28
  Это такие демоны, которые у нас не выдерживают и уходят шляться по реальностям. Список их имен покрывает стены пятисотого этажа. Говорят, что местами уже в два слоя.


[Закрыть] и сделала красивый финт ушами, бросив уже приобретенного к тому моменту ребенка на незадачливого папашу. Чему тот, вероятно, несказанно обрадовался, так как от второй девушки успел заиметь еще одного наследника. Это я, между прочим, цитирую один типа учебник по истории Департамента. Сборник особо курьезных приколов. В данном случае прикол заключался в том, что оставшаяся у Римэра девушка (по имени, кажется, Риэйн) была непредельщицей, и крайне ответственно относящейся к своему жизненному призванию, между прочим. Поэтому еще один ребенок, объявившийся у сердечного друга, ей был до той же лампочки, что и свой собственный. А парочка братьев решила своеобразным способом отыграться на родителях. Оба отказались от своих имен, сменили внешность на абсолютно одинаковую и тоже занялись делом жизни мамы одного из них. Не уверена, что они сами помнят, кто из них чей.

Получается, я с вероятностью ровно пятьдесят процентов могу оказаться правнучкой Контера. Ой-ой-ой… Это надо заховать от всех, если мне не стукнет в голову записаться в наследники Контера (такие безбашенные личности, из присущего духа противоречия обожествляющие шефа номер двадцать два). Минут пять я потратила на тщательное блокирование этой области памяти. Только потом вздохнула с облегчением, избавившись от еще одного повода для некоторых личностей с пятого курса портить мне жизнь, уже не говоря о том, что от меня бы отвернулись даже преподаватели. Во всяком случае, те из них, кто еще помнит мрачные времена правления моего вероятного прадеда. Не думать об этом, не думать… Он мне вообще никто. Больше никаких интересных вещей в этой части своей личной памяти я не нашла. Но никакой новой мысле зародиться в моем мозгу не было суждено. Сквозь щель у неплотно прикрытой створки окна (там уже начало темнеть) в комнату ворвались настоящие кошачьи крики. Я мгновенно сотворила ведро воды и медленно подошла к окну, заглядывая вниз. Это были не коты, к сожалению. Для этих милых и понятливых животных вполне хватило бы одного ведра. А внизу, соблюдая неизвестно кем установленную традицию, собрались на очередной концерт те, кто утверждал, что имеет среди своих родственников различной дальности хоть одного оборотня. Все же дематериализовывать ведро было жалко. Выливать – бессмысленно, у них там наверняка хватит силы справиться с подобным, да они и готовы к такому… А если попробовать запрограммировать ведро на нереагирование на все их защитные системы? Это – идея, и вполне может сработать. Похоже, та же мысля пришла в голову и Сулмор, так как она подала из своей части комнаты реплику:

– Камушки свои возьми, они наверняка в курсе, какую защиту забыли поставить эти любители лунного света.

Я хлопнула себя по лбу и с тайной надеждой на то, что эти незаменимые советчики не осели благополучно в карманах моих не до конца удавшихся похитителей, полезла в карман. Камни были на месте. Присобачив их на ухи, я сосредоточилась на ведре и получила ясную и четкую инструкцию:

– У них защита стоит абсолютная, но слабая, – сообщил правый камень.

– Твоя идея не пройдет, нужно ставить на пробивание, а не на маскировку, они уже получали так и в этом плане умные, – посоветовал левый.

Я мысленно поблагодарила себя и Сулмор за идеи и решила пока не выбрасывать инициативные камушки. Их просто снимать надо вовремя, пока не начали дурью маяться. Что я и сделала, а после этого вспомнила технологию пробивания абсолютных защитных щитов и придала ведру и воде в нем соответствующие свойства. И, в ответ на особо визгливую ноту, уронила свое творение вниз. Через одну секунду возмущенный вопль долетел до моих ушей. Я сделала «йес!» об коленку и нагло высунулась в окно.

– Чего вы кидаетесь? – поднял голову вероятно, исполнитель. Ведро, снятое с головы, он держал в руках. Я присмотрелась и узнала симпатичного внешне лиса-оборотня, с которым одно время занималась на одном курсе, а потом ушла вперед. Жалко, что пострадал именно он. А могло бы попасть и на страуса… В смысле, вот если бы ведро пролетело чуть дальше, повисло бы вон на том темнокожем товарище, который только называется оборотнем-страусом, а поет, как помесь вороны, собаки и бегемота… Ну ладно, не будем сожалеть об упущенной возможности. В следующий раз мы ее не упустим.

– Не стойте и не прыгайте, не пойте, не пляшите… В смысле, вы в курсе, что вы здесь мешаете отдыхать сегодняшней жертве похищения? – громко поинтересовалась я. – Другого места не нашли?

– Ребята, сворачиваемся, а то она сюда еще первых вызовет, – распорядился один из облитых. Я подавилась, так как эту информацию знали только мы с Сулмор. Но потом я пришла в себя, сплюнула на динамик (и совершенно неумышленно попала на переносившего его страуса) и поняла, что предположение сделано в переносном смысле. Возможно. Или я не так поняла. Верным оказалось второе предположение. После того, как одна из не попавших под удар сказала, что им только Перли здесь и не хватало. Оказывается, у меня прогрессирующая паранойя на почве глухоты. Конечно, кому охота разбираться с Перли – замшей нашей директрисы, невыгодно отличающейся от нее еще более противным характером, вне зависимости от обстоятельств и времени. Появление ее на место происшествия всегда заканчивалось тем, что попадало обеим сторонам, но это у нас называли «ценой за вызов высококлассного демона». Применялось такое редко, но прецеденты были. Конечно, не слишком лестно, когда тебя принимают за ябеду, но зато стало тихо, а концерт на эту ночь перебазируется на другую сторону здания. А завтра с утра пораньше придет Морвен с очередным предложением по сбору подписей. Многие всерьез полагают, что они со Стере занимаются этим, чтобы потом, если кто-нибудь из нас прославится, продавать автографы. Пусть надеются и дальше, я бы с радостью согласилась на славу с грифом «Совсем секретно», чтобы им коммерцию испортить.

– Ну ты дала, – показала мне большой палец Сулмор. Я пожала плечами:

– Надо пользоваться своим положением, пока еще можно.

– Да ладно, твое сегодняшнее приключение еще пару недель помнить будут, – махнула рукой моя подруга. Я еще раз посмотрела поверх нее на ее картину и подумала, что хейтеры всегда были неправы в одном. В каждом событии надо видеть в первую очередь не плохое, а хорошее. Плохое само проявится. А вот я благодаря своей исключительности сегодня обеспечила хороший сон половине нашего корпуса. И восстановила попранную справедливость в том вопросе, что теперь от концертов будут страдать те, кто еще не испытывал на себе этот вид ощущений и не спал с наполовину засунутой в ухо подушкой.

– Согласна, – ответила я. – И стоит извлечь пользу из каждой секунды этих пары недель.

– Не ставь невыполнимых задач, – наставительно сказала Сулмор.

– Что, и помечтать нельзя? – притворно возмутилась я. – Вечно ты, Ангмарская, настроение портишь. Вот если ты отличишься, я тоже так себя поведу. И завидовать буду со страшной силой. Специально.

– Ну, я тебя не понимаю, – положила руки под голову Сулмор. – Сначала на каждом углу распространяешься насчет того, как ты не любишь хейтеров. Потом заявляешь, что собираешься нарочно портить себе настроение. А это, между прочим, чисто наш метод.

– А кто тебе сказал, что я собираюсь его именно портить? – похоже, Ангмарская поняла шутку. – Я буду искренне наслаждаться каждой секундой.

– Мэл, тебе никто не говорил, – зевнула Сулмор, – что ты до жути на Дестру похожа?

– У нее волосы были полосками в черно-белый покрашены, а не в черно-рыжий, – уверенно сказала я. – И не знаю, как у нее, а у меня они в натуре так растут.

– Я не про это, – тряхнула рукой Сулмор, как бы стряхивая таракана. – А насчет характера. Все, кто ее видел, говорят, что она… В общем, типа тебя.

– В смысле, кто видел и выжил? – уточнила я.

– Тьфу на тебя, вечно ты… – начала Сулмор и осеклась.

– Вот именно, – развела руками я. Чтобы жест не остался незамеченным, пришлось включить свет. – Вечно я. Так вот чем я, значит, на нее похожа. Спасибо за комплимент.

– Если подумать и вспомнить, на что похожи все остальные наши общие знакомые, то мы среди них выделяемся, как розы на компостной куче, – поспешила успокоить меня Сулмор.

– И на что? – решила идти до конца я. Но у моей подруги явно уже накопилось много эпитетов, хорошо подходящих к известным нам личностям.

– Морвен – помесь дятла с ксероксом, – начала она. – Дагора в прошлой жизни стопроцентно звали Хуан,[29]29
  Валинорская собака, имевшая возможность за всю свою жизнь трижды высказаться вслух. По характеру и немногословности действительно подозрительно напоминает Дагора, что дает сомнительное право его подопечным развивать теорию об их родстве (хотя бы духовном). С подачи, если кому интересно, нашего же историка… Не на том заострил внимание при изложении темы.


[Закрыть] у Стана в голове вместо мозгов – примитивная кольцевидная хромосома…

– Ладно, хватит, я уже все поняла, – я подняла руки, показывая, что сдаюсь. – Это на меня криво сломанная установка влияет. Кстати, ты еще не забыла, что обещала узнать?

– И узнаю, как только удастся связаться с кем-нибудь из наших, – заверила меня Сулмор. – Ты меня знаешь, пока ты считаешься моей лучшей подругой, никому не позволю над тобой издеваться.

«Ага, это ж твоя прерогатива», – весело подумала я. Нет, на самом деле все обстояло не так мрачно, как казалось. Многие дорого бы дали за такую защиту, а потом заплатили бы вдвое больше, чтобы по-тихому от нее отделаться. Потому что терпеть хейтершу ближе трех километров от себя способен далеко не каждый. Даже если речь идет о демоне, который, скорее, не хейтер, а одно название плюс более чем малоприятный характер. Те, кто всерьез полагает, что Сулмор внутренне представляет из себя типичного хейтера, крупно заблуждается, потому что настоящих хейтеров он не видел, в чем ему конкретно повезло. Их вообще понять нельзя, они как явление у всех растянуты вдоль спинного мозга, так как в голове элементарно не укладываются. Сложно понять, зачем нужно создавать целую организацию просто для того, чтобы сказать всем и каждому, до какой степени ненавидишь все, что существует, существовало или только имеется в проекте. Конечно, приступы такого состояния бывают у всех, за исключением тихих психов, но только их буйные варианты могут найти в этом некий смысл жизни. Кстати, интересная идея…

– Слушай, Ангмарская, – дипломатично начала я. – Как хейтерша, можешь мне рассказать, в чем заключается смысл существования с точки зрения вашего учения?

– Ты это к чему? – глаза Сулмор увеличились раза в полтора.

– Да так, мысля появилась, – привстала я. – Надо мне это.

– Ну, тогда в том, чтобы оправдать ошибочность своего появления на свет тем, что сознательно и деятельно будешь всем ее доказывать своим отношением ко всему, с чем столкнешься, – да, Сулмор было далековато до Лоста, она выдохлась на середине цитаты.

– А проще? – улыбнулась я.

– Проще? – поскребла в затылке Сулмор. – Если на пальцах, то надо всем показать, как ты не рад тому, что родился. И показать так, чтобы они поняли. И тоже перестали радоваться факту твоего существования. А когда всем испортишь жизнь так, что они всерьез зададутся целью прекратить твою, можно уже уходить. Но не навсегда, иначе все обрадуются. Периодически надо возвращаться. И повторять свои подвиги.

– Но ты же этого не делаешь, – утвердительно сказала я.

– Конечно, это же последняя стадия, а я пока только на первой, – вздохнула Сулмор. – Вместе с восьмьюдесятью пятью процентами хейтеров. Хейтеры, они вообще разные бывают. Есть пофигисты, есть шокеры, есть радикалы, а еще бывают идейные самоубийцы. Это вообще нечто.

– И чего им в Дельту так хочется? – поинтересовалась я. Всем известно, что до конца демон сам помереть не может, только уйти в Дельту Смерти. – Спасаются от мира, который ненавидят?

– Нет, никто из них в Дельту не уходит, – пояснила Сулмор. – Они открыли способ разрушения сознания, давно уже, лет пять назад где-то, но секрет этот выдают только тем, кто уже решился.

– Ни себе фига, – среагировала я. – Это же почище Хаоса, из которого все-таки можно вернуться!

– Практической ценности не имеет, – четко произнесла Сулмор. – Только для самоубийц и только для идейных. У них еще закон интересный есть – никто не может уйти, не причинив этим вреда никому, кроме себя. Они всегда или кучу друзей позаводят, или еще что-нибудь в этом роде… Поэтому их очень мало, да еще и количество резко сокращается по естественным причинам.

– А смысла жизни, значит, и у вас нет, – огорченно сказала я.

– А что такое? – спохватилась Сулмор. – Тебя же эти вопросы никогда не интересовали. В философию ударилась лбом?

– Нет, мне Майк задачку подкинул, – пояснила я. – Найду себе смысл жизни – смогу кое-что ценное про себя узнать.

– А просто так что, нельзя? – похоже, проблема Сулмор заинтересовала.

– Не-а, – ответила я. – Может, это меня и не заинтересует, если я что-то знать не буду насчет смысла жизни.

– Может, его вообще нет? – резонно сказала Ангмарская. – Поэтому его и ищут.

– Истина всегда не там, где мы ее ищем, – произнесла я немного видоизмененную фразу, давно уже являющуюся лозунгом нашей ветки синтегизма.

– Точно, – заметила Сулмор. – Прямо как в нашем дошкольном детстве. «Девочка, положи спички, возьми огнемет», – передразнила она одного из наших воспитателей, добровольно взявшего на себя тяжкую ношу подготовки демонов к будущей жизни. Был он также синтегистом первой ветви и, кстати, привел меня в сообщество. Фраза про местонахождение истины была его любимой. А про огнемет – вторая в хит-параде.

– Не надо издеваться, – по слогам произнесла я. – Я, между прочим, совсем в другом смысле. О том, что все не там ищут то, что им надо. Я – смысл жизни, заговорщики – меня…

– А они знают, что ты им надо? – разговор опять свернул в нужную плоскость.

– Надеюсь, что еще нет, – сказала я, прикидывая вероятность сказанного. – И что не узнают, но не будут тырить всех подряд, начиная с Ксари.

– А почему не с меня? – ревниво спросила Сулмор.

– Потому что у тебя в родственниках нет непредельщиков, – пояснила я. – А так ты не хуже.

– Так и у Ксари нет! – припомнила Сулмор. – Я знаю, мы с ней часто общаемся.

– А кто тогда ее отец? – недоуменно спросила я.

– Неизвестный герой, – честно сказала моя лучшая подруга. – В смысле, недавно посвященный, еще не осознавший нашу силу и ответственность. Но ручаюсь, что не непредельщик, это же ощущается с первого взгляда.

– Кристалка, да? – скорее утвердительно сказала я. Да, среди нас тоже есть любители вредных привычек с последствиями. Последствия очевидны при первом взгляде на структуру. – Правду говорят, что она на наследственность влияет.

– Да. На тебе тоже это написано, только надо уметь читать.

– А на ком еще? – заинтересовалась я. – Если они все же собираются продолжать поиски, лучше знать, кто их может заинтересовать.

– Те, кто попал в список, наверное, – ответила Ангмарская. – Только я не всех знаю. В среднем их примерно штуки четыре в каждой группе.

– Стоп, всех проверять не надо, – замахала руками я. – Только с нашего курса, они будут искать среди моих ровесников. Задача простая до невозможности, у тебя навалом связей во второй группе. Начиная с Ксари. Если не она, то кто там еще есть из беспредельных?

– Не знаю, чем это объяснить, но никого, – пожала плечами Сулмор. – Все попали к нам и способностями, кроме тебя, не блещут. Во всяком случае, на комиссии я ни одного не видела. Кроме Айлана, но он приходил майки предлагать.

– Айлан? – у меня в который раз за день отпала челюсть. – А я не знала, честно!

– Ага, я бы тоже никогда не подумала, трех остальных вычислить проще, тем более что они постоянно об этом треплются. А Айлановский папаша в свое время успел отдавить хвост директрисе, но это так, для общего развития.

– А без хвоста ей бы лучше было, – прикинула я. – Он ей не идет.

– При ней, главное, не ляпни, – предостерегла меня Сулмор. – Она же уверена в собственном превосходстве с точки зрения красоты и всего прочего.

– Айлану стоит этернистом стать, – вслух подумала я. – Может, единоверца меньше шпынять будет?

– Жди, может, дождешься, – сказала на это предположение Сулмор. – По мне, так скорее Вечная по собственному желанию уволится, чем Айлан «Врата» закончит.

Кстати говоря, утверждение оказалось пророческим. Айлан закончил наше учебное заведение именно в тот день, когда Вечная уступила пост другой личности (а случилось это, к слову, ровно через двадцать лет). Я всегда подозревала в Сулмор куда более приличный дар давать долгосрочные прогнозы, чем она считала. Но не будем забегать вперед. А пока я согласилась с утверждением Сулмор и, вследствие заглохшего разговора и внезапно нахлынувшего вдохновения, пересела за стол и принялась за сочинение очередного шедевра в стиле синтегистов нашей ветви.

У всех нас, кто обладает хотя бы полудохлой способностью к творчеству, давно переписаны все возможные рифмы к имени нашего общего аватара и допустимые к употреблению идеи стихов. Художников среди нас почему-то мало, композиторов – и того меньше. И если последний факт как-то объясняется определенной причиной (у нас слишком мало мелодий, наделенных синтегистским смыслом), то первый не имеет разумных объяснений.

Сегодня мое вдохновение избрало для себя в качестве языка английский, а в качестве формы – обыкновенные стихи. Но после первой строчки о невозможности что-то сделать оно надолго заглохло. В поисках возможного развития темы я пошарила глазами по стене, изучая искусно вышитые лозунги на четырех языках. Первой в поле зрения попала фраза «Подвиги следует совершать в трезвом виде», которую я не первый год пыталась на что-то обменять. Под моим взглядом лозунг медленно сполз на пол, а в голову пришел конец первой строчки и идея второй. Выведя на столешнице обе рожденные комбинации слов, я примерно прикинула ситуацию, к которой они могли подойти и застрочила со скоростью среднекачественного пулемета. В результате получилось примерно следующее:

 
Who can stop the power of death?
Who can stop your falling again?
I can do nothing and less
Even if I can stop the rain
I can not hold your hand
If even I try
I can nothing let
I can’t say even «Bye»
You’re the first that I’ve loved
And I can’t it forget
I’ve seen your death enough
And it cannot be let[30]30
Кто остановит силу смертиТебе снова не дав упасть?Доступно мало, даже меньшеЕсли дождь и дано удержатьТвою руку мне не схватитьХоть попробовать можно вполнеЯ тебя не могу отпуститьНе прощаясь, пусть даже во снеВедь ты первый достоин любвиЭто сложно так сразу забытьЧасто видела смерти твоиЧтобы снова не остановить(Стихи и перевод автора)

[Закрыть]
 

Не шедевр, как заявлено, но читабельно. Переписав средней гениальности строки со стола на свежесотворенную бумажку, я начала прикидывать возможное предназначение произведения. Не придумав ничего существенного, я запихнула бумагу в стол к уже имевшимся там трем килограммам литературного наследия и в очередной раз заочно посочувствовала тому, кому придет в голову это разобрать. Под дверь без стука (рисунок подействовал, что я заключила из того, что обернулась на сдавленный крик) просунули конверт. Я не сходя с места перебросила его на стол. Это оказалось приглашение на завтрашний вечер вампиров. Все правильно, после двух ночей оборотней следует куда более интересный и содержательный праздник ночных кровососов. Рвать приглашение я не стала, твердо решив хотя бы в этом году пойти туда и поучаствовать в ночной охоте и прочих развлечениях праздника. Я обернулась посмотреть на Сулмор, но моя подруга уже демонстративно спала. Я решила сделать то же самое, компенсируя вчерашний недосып.