Текст книги "Мэлис Крэш и философствующие камни"

Автор книги: Malice Crash

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Malice Crash
МЭЛИС КРЭШ И ФИЛОСОФСТВУЮЩИЕ КАМНИ

Чистая правда, несмотря на издевательскую окраску.

Демоны вырастают быстро,

Но успевают остановиться

До того, как повзрослеют.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ОДИН СУМАСШЕДШИЙ ДЕНЬ

Первой мыслью сегодня утром у меня была: «Наш интернат – самое оригинальное место во всех реальностях». На самом деле, я вчера изучала, кажется, до полуночи (была причина), описания всех близких по стилю работы и направлению учреждений, но ни в одном еще не придумали будить детей звуками ядерных взрывов. Только спустя три секунды до меня дошло, что этот саунд не имеет ничего общего с атомной физикой, а просто две личности, живущие через стенку, практикуются изображать людей, что им удается раз в четыре года с переменным успехом. Я с тяжелым вздохом потянулась и тихонько постучала в соответствующую стену. Со стены посыпались выцветшие обои «под камень» и мои произведения (канва, крестик, ручная работа). Кстати, учтите, что вышивание крестом отнюдь не является у нас показателем интеллигентности. Это к религии относится. За стеной тихо взвыли и поставили звукозащиту нужной стороной. Я приподнялась на локте и по возможности аккуратно взглядом повесила все обратно. Потом покрутила головой, отыскивая часы и параллельно думая, стоит ли покидать спальное место или все-таки нет. На часах издевательски светилось полвосьмого – вставать рано, ложиться поздно. Я спустила ноги с кровати, сняла с люстры тапочки – все же промахнулась, правый приземлился на подушку, зато левый закрасовался на правой ноге. Не полагаясь с утра на телекинез – у меня всегда до девяти концентрация никакая – я напялила-таки тапки и потащилась в коридор. День обещал быть на редкость веселым.

В коридоре я встретила изрядное количество таких же заблудших душ – девчонки из сто первой всегда находили самое удачное время для того, чтобы отличиться своим единственным уникальным умением – портить жизнь всем окружающим. Почему я не такая, как Сулмор – она умудряется спать даже на электроплитке (причем включенной), а мне не удается как следует выспаться даже на лекции по технике безопасности!

– Это форменное безобразие, – возмущалась какая-то девчонка старше меня раза в полтора, смутно знакомая по занятиям боевыми искусствами (не удивляйтесь, я давно занимаюсь со старшекурсниками), – когда мы, в конце концов, сможем нормально выспаться? Я знаю, этих двоих здесь специально в роли будильника держат!

– Не надо выпендриваться, Морвен, – среагировала ее соседка по комнате, незнакомая мне, значит – уже окончившая курс для обычных. – Им пока не разрешают практиковаться на лекциях.

– Еще пара дней, и разрешат, все равно девяносто процентов на курсы ходят только для понта! – взвилась Морвен, от избытка эмоций вцепившись рукой в собственную недлинную пожеванную косичку, утратившую определенный цвет. Я устало пожала плечами – назревал очередной скандал корпусного масштаба. На сей раз мне не хотелось участвовать. Давайте я вместо этого лучше поясню, где мы находимся и что вокруг происходит.

Место действия – школа-интернат для несовершеннолетних демонов.[1]1
  Имеются в виду Демоны Хаоса (название родилось с участием вроде бы людей, почему-то окрестивших демонами личностей, которые всего лишь превосходили любого из них на несколько порядков в плане возможностей, были практически бессмертными и абсолютно неуязвимыми, а так ничем от них не отличались, кроме внешних данных). Кстати, облик людей большинство наших придает своим оболочкам исключительно потому, что большинство реальностей населяют все-таки именно человекоподобные существа. Для нашей работы жизненно необходимо не выделяться из толпы. Хотя бы с точки зрения визуального наблюдения, и то – пока получается.


[Закрыть] Был основан – один Хаос знает точную дату, по приказу шефа Феникс в одной из первых адаптированных реальностей. Феникс, хоть и была идиоткой, отлично понимала, что большинству демонов дети только мешают, хотя на их заведение всегда находятся веские причины (каковые истощаются максимум к двенадцати годам, дети сами по себе редко являются подарками, а дети-демоны – один на учетную единицу[2]2
  1013 миллионов


[Закрыть]). Итак, чтобы неугодных и ставших таковыми отпрысков не рассовывали по окрестным реальностям, портя аналитикам картину, и было выделено место на данное заведение. Стало очень тихо и хорошо, слова «отпуск по воспитанию детей», от которых семьдесят процентов истинных демонов и половина полукровок впадали в озноб, почти вышли из употребления – зато в употребление вошли мы. То есть – будущие сотрудники Департамента Сил Хаоса, организации, занимающейся неблагодарным делом спасения реальностей от полной деструкции путем привнесения в существование населяющих их личностей (далеко не всегда людей) как можно большего количества Хаоса.[3]3
  Работа более чем неблагодарная, так как взамен мы ни фига не получаем. Работаем на чистом энтузиазме, так что можете себе представить, как мы это делаем. А может, у вас этого и не получится… Тогда попробуйте вспомнить недели школьной практики, если уже успели подобное пережить. В смысле – малообязательное занятие, перемежающееся развлекаловкой, когда никто не видит. Или когда совесть заканчивается. Для тех, у кого она и не начиналась, и теми, у кого она подкреплена желанием сохранить как можно больше реальностей (чтобы было где в свободное время отрываться), и был создан Департамент Сил Хаоса. Почему не управление, не министервство и так далее? Просто мы – не единственные, кто занимается спасением миров, только далеко не все остальные герои пользуются нашими методами.


[Закрыть] Поскольку количество реальностей не только огромно, но и для полного счастья непрерывно растет, без работы мы не останемся. В том числе и я лично – Мэлис Крэш, демон в возрасте почти девяти лет (примерно, точную дату своего дня рождения знаю, но знать не хочу, да и не значит это ничего, просто так уж повелось, что мы обязаны проходить через стадию детства, как и все личности, населяющие реальности), IQ – 179 баллов по результатам последней проверки, рост – метр сорок пять, четвертый курс «Врат истинной тьмы», по половине предметов скоро перейду на программу для особо продвинутых, что позволит мне закончить эту хр… то есть продвинутое и уважаемое учебное заведение, лет в пятнадцать, а не в двадцать один, как большинство. Насколько я разбираюсь в собственной истории, в интернат меня подбросили в возрасте трех лет, родословная моя (особо не разбиралась, отложила) – дай Хаос какой-нибудь реальности такую карту автодорог, мамуля – непредельщица,[4]4
  Непредельщики – частично религианутая организация демонов, занимающаяся поисками способов расширения возможностей демонов до бесконечности, как будто уже имеющихся мало. Делают они это исключительно в корыстных целях, за что в свое время были разоблачены как рвачи и вредители. С тех пор затихарились в никому, кроме них, не известной реальности и продолжают вынашивать свои нехорошие планы. Пока их терпят, но лишь потому, что не могут найти.


[Закрыть] имя не указано, в графе «отец» стоит многозначительный прочерк, поверх которого написано «Ист. № 1», что означает: он – из истинных демонов,[5]5
  Демоны Хаоса делятся на истинных и полукровок, возникших в результате похождений демонов по реальностям. Существуют для этого разные способы – от банальных амурных связей до посвящения населяющих реальность личностей при помощи крови. Способ не оригинальный, но стоит заметить, что впервые его применили все же мы, а все остальные пользуются отсутствием у нас патента. До сих пор неясно, откуда появились так называемые истинные демоны, для объяснения этого существует множество теорий, от официально признанных до недопустимых по цензурным соображениям. Лично я считаю, что их создали первые – двадцатка демонов, появившихся в самом начале времен. С одной-единственной целью – переложить на кого-то часть взятой на себя добровольно (и в основном по дурости) работы. Но в эту версию далеко не все верят. Начиная со всей кодлы истинных демонов.


[Закрыть] причем из того конкретного подвида, представители которого неизвестно откуда берутся, братьев/сестер, к моему большому счастью (а как у нас все радуются) вроде нет. В активе – огромный потенциал и еще более интересный уровень интеллекта, в пассиве – проистекающее из этого почти полное отсутствие друзей среди сверстников. Нет, друзей у меня много – в первую очередь, Лост – девятый курс, почти по всем предметам продвинутая программа, а боями на мечах вместе занимаемся – он другого равного противника просто найти не может, даже среди выпускников. Парню тринадцать лет, так что он тоже много чего достиг в жизни. Кажется, по практической спектральной магии они с этой Морвен малахольной в одной группе. Потом Миранда, она тоже на мечах неплохо, но только на световых. А со мной спаррингует, между прочим, по той же причине, что и Лост. Даже не знаю, откуда у меня такая странная любовь к оружию – да и не только странная, но и выражающаяся очень прикольно: стоит мне взять в руки новую игрушку, – не важно, холодную или огнестрельную, – как буквально через некоторое время у меня получается перебороть в парном сражении до сих пор признанного чемпиона. Поэтому (официальная причина) меня уже давно отказываются регистрировать на ежегодные отмечания окончания курсов. Говорят, что малышей ко мне близко нельзя подпускать, а старшие откажутся со мной сражаться, так как у них еще мозги не атрофировались. Правда, на этом курсе меня примерно с той же долей вероятности, что и в прошлом году, обещают зачислить в основной состав отличников, чтобы подтереть… то есть утереть нос светлым. Последнее время эти бракованные демоны слишком зазнаются – подумаешь, ну получили приз зрительских симпатий своей же стороны впервые за все годы, прошедшие с реанимации курсов подготовки светлых и темных. Надо будет попросить Флейм, чтобы напомнила, как этот идиотизм по подготовке адептов добра правильно называется, а то все время вылетает из головы. Кстати, времени нет, а то бы я прошлась и по целесообразности их подготовки. Так вот, возвращаюсь к основной теме. Точно так же, как и с оружием, дела обстоят практически со всеми предметами, которые преподают у нас. Магия, психология, основы физики – хотя вру, они у меня идут как раз хуже всего – история стандартных типов реальностей, правила поведения в реальностях и прочая лабуда, которая, как остроумно заметил наш преподаватель истории «Понадобится вам максимум раз в жизни, в отличие от моего предмета». Время действия – последняя четверть учебного года (8–9 годы правления Крэш Вечной, да будет ее нахождение на ее посту таким же). Год, для особо продвинутых личностей поясняю, самый распространенный в жилых регионах реальностей – 365 дней. Конечно, у нас не везде так время считают, но конкретно в нашем учебном заведении пользуются наиболее популярной системой счисления. Учебный год, если кому-то интересно, занимает три четверти от обычного.

– В гробу я вас всех видела в белых тапках! – прервал мои мысли дикий крик. Даже не подозревала, что кто-то из наших может выдать тот самый предел децибелов, который не выдерживает Сулмор – моя соседка по комнате и почти что единственная подруга-сверстница. Факт я заключила из того, что она выползла в коридор в состоянии бешеной амебы с ясно читавшимся на лице желанием накостылять источнику массового раздражения или хотя бы оглушить эту личность и подсунуть в хранилище пособий по некромантии. Я пожала плечами и в ответ на мысленный вопрос незаметно кивнула в сторону Морвен. После чего покосилась на свои наручные часы и сочла возможным отправиться в учебную аудиторию и занять самое удобное место, пока почти все мои однокурсники будут смотреть, как разделывают под орех будильник для тормозов.

По дороге я привела в порядок мысли, волосы и одежду, благо времени хватило. Как-никак, помещения, в которых проходят занятия, разбросаны по нескольким измерениям (последствия неоднократной перестройки административного корпуса), и неподготовленному демону вполне реально заблудиться в переходах. Правда, со мной такого еще не случалось, так что появилась я там, где надо, и очень вовремя. Аудитория практически ничем не отличалась от большинства наших лекториев – обычный амфитеатр, для красоты разбавленный колоннами. Как обычно бывает перед занятием, между немногочисленными явившимися заранее демонами происходил обмен ценными в трех кавычках артефактами. Я вытащила из воздуха собранный еще вчера портфельчик и открыла его, чтобы поискать там что-нибудь интересное с точки зрения окружающих. И ненужное мне лично.

– Мэл, у тебя нет «Последних хроник»? – неожиданно прозвучал вопрос из-за плеча. Я вздрогнула и обернулась. Это оказался Эриан, мой одногруппник по истории и общей магии, всегда увлекавшийся различными оригинальными произведениями. Сам он, кстати, ничем оригинальным похвастаться не мог, ни в плане внешности, ни в плане личности. Возможно, поэтому товарища и интересовали произведения, богатые характерными героями. Правда, ничего конкретного из того, что можно было бы позаимствовать, он для себя так и не выбрал… Так и продолжал ходить в оболочке, предустановленной рождением – соразмерной, симметричной (что у нас далеко не редкость) и до банальности шаблонной. У нас, если выбросить особ уникальных, каждый третий из человекообразных – темноволосый, каждый пятый – кареглазый и каждый второй – строен и физически развит…

– Есть, – резко ответила я. – И вообще, предупреждать надо, а то сделаешь меня заикой.

Эриан рассмеялся в ответ на такое предположение (в народе считается, что нервы у меня отсутствуют, как и чувство страха, приходится соответствовать) и продолжил:

– Книга или катушка? Мне нужно на ленте.

– Катушка, – я вытащила требуемый предмет из бокового кармана. – Третья редакция. Что предложишь?

– Ну… Есть парочка прикольных артефактов, я знаю, ты собираешь, – Эриан замялся, пожирая глазами пластиковый футляр, заключавший в себе экземпляр «Последних хроник» – ставшей популярной в последнее время книги о буднях разрушителей. Книга существовала в нескольких видах. Имевшаяся у меня так называемая «катушка», кстати, передавала очень интересным, хотя и не новым способом неподдельные впечатления свидетелей от первого лица. Воспользовавшись простым проигрывателем данных «катушек», размером с обычный аудиоплеер, только с особыми очками (кроме наушников) можно было увидеть минимально обработанные в художественном плане сцены, виденные авторами «Последних хроник», по идее сопровождаемые их же размышлениями. Лучшим вариантом считалась только прямая перезапись мыслей в память, но «Хроники» в такой версии не выпускались. Только печатная книга и видеокатушка. Насчет памяти там, кажется, в правах не сошлись… А может, народ не рискнул выдать на всеобщий суд то, что чувствовал на самом деле.

– Конкретно, – коротко перебила я мысли Эриана. Если его не остановить вовремя, так и будет витать в облаках до скончания века в какой-нибудь реальности.

– У тебя уже есть камни-подсказчики? – Эриан вытащил из кармана джинсов две странные сережки или скорее клипсы, состоявшие из крепления и минимально обработанного куска серого камня в зеленые полоски. Абсолютно не мой стиль, кстати. – Ценная вещь, выменял у десятикурсника, который их спер из одной реальности, где их нелегально делают. Во всяком случае, он так про это рассказывал…

– Нет. И не понимаю, зачем они нужны, – я прервала поток восхвалений, который явно бы закончился полной несуразицей, как обычно. – В качестве заменителя мозгов, что ли?

– Не совсем, Мэл, – Эриан оглянулся, как будто нас мог кто-то подслушивать, и шепотом добавил: – Они просто советуют, когда надо. Ты попробуй, примерь.

Я скептически пожала плечами, взяла один из камушков и прицепила на мочку уха. «Со стороны, наверное, смешно смотрится», – подумала я. Ощущений никаких не было.

– Брак тебе подсунул твой десятикурсник, – сказала я Эриану. На что тот ответил:

– Не так надела, Мэл, – и поправил камушек, прицепив его так, чтобы он висел внутри ушной раковины. Сразу же я услышала тихий шепот: «Займи место за колонной, на которой написано „История – муть“, сегодня будут опрашивать, а ты не подготовилась».

– Ни фига себе прикол! – отреагировала я вполголоса. – Эта ерунда еще и ясновидящая для полного счастья?

– Для полного счастья их две штуки надо, – Эриан прицепил мне вторую клипсу, которая настороженно зашептала: «Ничего страшного, опрос будет по войнам, так что можно будет сориентироваться, но все-таки рисковать не стоит, еще один год – и тебя вполне реально переведут на программу для вундеркиндов, так что не светись как неуч, и все будет в полном ажуре».

– Ну как, меняешься? – потирая руки, спросил наконец Эриан.

– Меняюсь, – меня поразили качества камушков. – Держи свои «Хроники».

Эриан почему-то сразу испарился из поля моей досягаемости вместе с катушкой. Я на всякий случай огляделась на предмет появления препода, но такового даже не намечалось. Вокруг каждой второй парты кипела ожесточенная деятельность по обмену ценных вещей на очень ценные и всякой ерунды на полную чепуху. Ввиду ограниченности времени и высокой квалификации большинства обменщиков перед занятиями могли впарить такую чушь, что потом до конца учебного дня будешь сидеть и разбираться, что тебе подсунули и зачем ты это взял. Я всегда считала, что ориентируюсь в подобных сделках, но через две секунды поняла, что смыслю в понятии не больше, чем Морвен в спектральной магии. Для справки: Лост мне рассказывал, что она до сих пор не в состоянии даже ответить, какой условный цвет соответствует определенному направлению, и нещадно списывает у него самые простые вопросы. Он вообще не понимает, что заставило ее выбрать этот непростой курс (который как раз был среди имеющих альтернативу, у нас не обязательно изучать сразу все предметы), а не какие-нибудь «Курсы кройки и шитья».[6]6
  Они же «Технология маскировки под людей соответствующей исторической эпохи», входит в перечень исторических факультативов.


[Закрыть] Правда, долго поминать несчастную Морвен мне не удалось, – камушки пошли в контратаку:

– Мэл, смени имидж, горизонтальные полоски на волосах сейчас куда моднее!

– Не слушай его, посредственность среди идеалов смотрится так же, как и идеал среди посредственностей…

– Ты кого посредственностью назвал? – спросила я вполголоса. Действительно, особой красотой я не блещу, но ведь не окончательная же уродка! Ну, лицо на блин похоже, по форме в смысле, голова великовата, уши торчат, нос не идеальный, зато все остальное вполне терпимо. Включая рыже-черные полосатые волосы, которые хоть и с характером, зато оригинальные… Я мало на ком такие видела. В общем, жить можно, хоть и не модно. Тем более, выслушивать критику от собственных сережек, то есть клипсов, это же сначала шизофренией обзавестись надо! А между тем подсказчики не умолкали:

– У нее свой особый шарм, но личность надо подчеркивать, я так считаю.

– По-моему, больше подчеркнуть уже нечего…

– Заткнитесь оба! – прошипела я. После чего поняла, что путь к спасению только один – снять эту гадость, что и сделала. Потом с ненавистью посмотрела на так мирно выглядящие отдельно от ушей клипсы и стала разыскивать взглядом Эриана. Похоже, он решил от греха подальше смотаться с истории, уже услышав от камушков насчет опроса. Блин, опрос! Я перекинула портфель на заколонную парту и переместилась туда же сама. К счастью, место никто занять не успел. Я бросила взгляд на четкую надпись маркером «Преподы тоже демоны» с обратной стороны колонны и подумала, что не стоит убивать Эриана. Хватит с него и некачественного звукового сопровождения на всученной ему катушке. Хотя я и так его предупреждать не собиралась… Нормальные демоны проверяют сразу, не отходя от кассы. Потом претензии не принимаются.

– Мэлис, – по поставленному на второй слог ударению я сразу поняла, что ко мне обращается Флейм – девчонка не из нашего интерната, имеющая в наличии обоих родителей, менталка по происхождению, обладающая редкими волосами цвета взбесившейся морковки и идиотскими идеями насчет неверности избранного нами пути Тьмы. – Элка с первого курса опять распродает свои работы, я взяла одну для тебя.

– Что за мания все время подходить со спины, – начала было я, но, услышав о новых произведениях Элки, сразу обернулась с криком: – Покажи!

Флейм загадочно улыбнулась, как та баба на портрете[7]7
  Портрет ничего такой, даже с автографом автора… Правда, рисовался, конечно же, не с нашей директрисы, это ей чьи-то родители подарили…


[Закрыть] в кабинете заведующей нашими курсами, или просто директрисы, и продемонстрировала мне плакатик суперпостерного размера. На плакатике был изображен мужик в маске и красно-голубом костюме со стилизованным изображением паука на груди. Мужик (знаю, что говорю, костюм был облегающий) поверх маски надел красную шапку с помпоном, а в руке держал бутылку водки. Сильно початую.

– Офигеть можно от такого авангарда! – честно поделилась я впечатлением. – Давай на стенку повешу, Сулмор с ума сойдет.

– Э, нет, – Флейм снова улыбнулась. – Сначала я сведу с ума свою маму. Может, переведет меня наконец на «Путь истинного света», когда увидит, что у нас пятилетние дети творят под впечатлением.

– А если ей понравится, как четыре прошлых плаката? – ехидно заметила я. – Твоя мама обожает такие вещи, – но, заметив, что Флейм собирается капитально вешать нос, сменила тему: – Элка вообще потрясающе рисует, у меня до сих пор на потолке приклеена та нестандартная интертрепация образа Вечной, за которую меня чуть не побили наши этернисты.

Насчет нестандартной интерпретации я не покривила отсутствующей душой – нарисовать действующую шефиню в очень интересном виде одновременно с тремя мужьями и двумя бывшими любовниками способна только хорошо начитавшаяся департаментской истории пятилетняя девчонка с задатками великого художника-хулигана. Да и вообще – работы Элки всегда находились между оригинальностью и оскорблением остатков общественной морали. Ей было всего четыре года, когда она начала рисовать, и с тех пор каждую неделю выдавала на-гора пачку новых рисунков. Расходились они мгновенно. Большинство соучеников готово было отдать за свежую картинку что угодно, – именно поэтому мне редко удавалось поймать последние работы. Флейм же ловила их планомерно, намереваясь с их помощью запугать маму и заставить ее дать наконец разрешение перейти в лагерь светлых.[8]8
  Светлые демоны как факт являются таким же нонсенсом, как горький сахар, но тоже встречаются. А поскольку нужда в них минимальна, таковыми становятся в основном те, кто хочет иметь законную причину ничего не делать. То есть – аристократы и дегенераты, в смысле демоны, считающие наш общий долг чьим угодно, но не своим собственным, и просто личности, которые всю свою жизнь на все подряд забивают. Поскольку среди темных таких процентов пятьдесят, а среди светлых ввиду их малочисленности – восемьдесят, традиционно считается (среди темного большинства), что все светлые – уроды моральные, а все темные – просто лапочки.


[Закрыть] Пока все усилия шли насмарку – мама Флейм превратилась в настоящего фаната творчества Элки. Я же считала, что Флейм сошла с ума, так как не понимала, зачем ей переходить к светлым, – там элементарно нечего делать. Я сама параллельно с темным одно время посещала так называемый «Серый курс» – для желающих узнать, чем занимаются как светлые, так и темные. (Только вот светлых я там ни разу не видела. С чего бы?) Трех походов мне хватило с головой, – стоит только послушать, как светлые относятся к элементарным предметам темного курса, как начинает тошнить. Кто им сказал, что мы все психи и садисты, к тому же с полным отсутствием воображения? А между тем именно такое впечатление и создается после лекции «Зверства темных в понимании светлых». После получаса бормотания лектор принимается повторяться, а после сорока пяти минут начинает хотеться выйти на свежий воздух или хотя бы спросить того умника, который писал текст, роняли ли его в детстве головой об пол или он родился придурком? «Мир могут спасти только силы добра, добро всегда побеждает зло», – и так далее, и тому подобное. До тошноты. Лично я всегда считала, что в высказывании «Добро побеждает зло» подлежащее – отнюдь не «добро». Стоит хотя бы прочитать учебник по той же истории стандартных типов реальностей, хоть он и весит три тонны в книжном формате,[9]9
  Все тома, а дополнительная литература – еще тонн десять.


[Закрыть] и сразу это поймешь. Хотя, наверное, для светлых писали другие учебники, такие же бракованные в смысле достоверности, как и они сами.

– Мэлис, ну почему ты такая, – Флейм, похоже, опять пренебрегла элементарными правилами приличия и прочитала мои мысли. Я немного обиделась и ответила адекватно:

– Хочешь стать светлой, а сама чужие мысли читаешь! И сколько раз тебе повторять – в моем имени ударение падает на первый слог! – конечно, я была не совсем права, но и у первого мужа шефини, при всей его прекрасной натуре, иногда кончалось терпение. Во всяком случае, так мне вчера сказала Сулмор, а ей можно верить. Флейм, похоже, не смогла отнестись к моему срыву как к естественной вещи, развернулась и испарилась. Я перевела дыхание и решила больше не слетать с катушек, на сегодня пока хватит.

Комната наполнялась четверокурсниками, процесс взаимообмена ускорился до максимума, и потенциальная опасность всучиваемого возросла пропорционально. Эту фразочку я почерпнула от Лоста, которому вот точно так же перед первым занятием удалось выменять у бывшего лучшего друга (после этого события друг и стал бывшим) черную шкатулочку с оригинальной символикой на крышке. Шкатулочку он открыл прямо на уроке, решив проверить, не надули ли его. Остальное можно прочитать в личном деле Лоста и воспоминаниях несчастных очевидцев. Я, конечно, понимаю, что опасности никакой не было, но все-таки неприятно, когда по классу носится голодное, оборзевшее по этой причине существо, которое жрет учебные пособия. Или хотя бы надкусывает… Преподаватель попался нервный и очень не любивший срывы занятий. С тех пор Лоста на свой предмет он не впускал без санкции директрисы и личного осмотра. Лосту это надоело, и он подал заявление о переводе в другую группу. Рассматривали этот документ долго… А что делать – директриса тоже не любит похожих на себя животных (если вас интересует внешний облик нашей сеятельницы разумного, темного и вечного, то напрягите воображение и представьте себе гибрид лангольера с чужим), особенно когда их сваливают на ее рабочий стол с криком «Смотрите, что приносят на занятия ваши любимые ученички». До этого Лост действительно ходил у нее в любимчиках.

– Мэл, ну ты и предательница! – заорал, и опять из-за спины, еще один знакомый голос. – Оставляет меня разбираться с половиной корпуса, а сама уматывает!

– Сулмор, я с вами со всеми скоро заикой стану! Эпидемия какая-то, все время подходят со спины и орут! – не оборачиваясь прокричала я на той же громкости. – И не надо все сваливать на меня, лично мне Морвен ничего не сделала, по крайней мере сегодня, – это уже тоном тише. – Тебя никто не просил разбираться с половиной корпуса, достаточно было накостылять девчонкам из сто первой и Морвен за компанию, все остальные ни в чем не были виноваты, – закончила тираду я почти спокойно и наконец повернула голову в сторону Сулмор. Моя лучшая подруга нагло светила свежим фингалом, который могла в любой момент убрать, и ненавидяще смотрела на все окружающее, как обычно. Несмотря на свой возраст, Сулмор уже определилась с мировоззрением и являлась действующим членом организации хейтеров. Кстати, чисто для прессы: она и выглядела как живой плакат, изображающий ребенка-хейтера – черные волосы до плеч, ультрафиолетово-белая кожа, резковатое для ребенка лицо, с которым обычно рисуют пиковых дам, и глаза – абсолютно черные, звериные, в которых читалась постоянная ненависть ко всем и всему, презрение к любым нормам и правилам, отношение осмысленное и действенное. За глаза ее называли «нежитью», ненавидели и не понимали в первую очередь, но целенаправленно никогда не доводили – в разъяренном состоянии Сулмор казалась пострашнее меня и легендарной Дестры, вместе взятых. Я тоже старалась не ссориться с ней, но иногда она видела плохое в нормальных вещах, и было крайне сложно объяснить ей, почему она неправа.

– Ладно, допустим, кто-то получил слишком много, – Сулмор тоже начала приходить в норму. – В следующий раз пусть напомнят. Мэл, а чего ты затихарилась за колонну?

– Узнала из одного надежного источника, – понизив голос сообщила я, – что сегодня наш очень умный преподаватель собирается задаться вопросом: неужели мы что-то запомнили?

– Елки зеленые, – отреагировала Сулмор по существу. – Ты же можешь прочитать в его голове все правильные ответы, могла бы и не прятаться.

Я показала на украшавшую колонну надпись и сказала:

– А если он просечет, знаешь, что будет? Лучше уже сидеть тихо и не высовываться, а когда вся группа зашьется, тогда я и блесну.

– Понятно, тебе ведь надо пробиваться на продвинутую программу, – вздохнула Сулмор. С неубранным фингалом ее погрустневшее лицо выглядело очень оригинально.

– Знаю, так тебе тоже никто не мешает, – ободрила я ее. – Мы по многим предметам одинаково идем, историю ты вообще лучше меня знаешь… местами. Давай сегодня убьем этого дебила, пусть потом доказывает, что он не верблюд.

– Давай, – радостно улыбнулась Сулмор, бросая кости рядом со мной. Лесть подействовала. – А кто тебе настучал насчет опроса?

– Не «кто», а «что». Вот эти камушки, – я продемонстрировала клипсы. – Сменяла у Эриана на ту бракованную катушку.

– Там же ни валара не слышно! – удивилась Сулмор. – Как он мог променять два камня-подсказчика с даром ясновидения на такую муть?

– Во-первых, камушки с приколом, стоит слишком долго поносить, как они начинают трепаться насчет внешности и прочих ненужных вещей, а заткнуть их невозможно. Во-вторых, Эриан сам виноват, что не проверил катушку, так что Эру с ним, – я тоже перешла на понятный Сулмор лексикон. Моя подруга обладала уникальной историей. Ейная мамуля, имени которой история не сохранила (законная справедливость), была истинной, причем, похоже, из молодых, но это уже строго мои домыслы. Основанные на том факте, что она работала на 1115 этаже, как узкий специалист по проведению стабилизаций в реальностях определенного типа и конкретном временном промежутке, а это является нехарактерным для данной категории демонов. Да и вообще – взрослых там мало… Натура она была явно увлекающаяся, поскольку во время одного из заданий внушила себе любовь к человеку, вышла замуж и родила дочь. Через три года до нее дошло, что она поступила неумно, и не придумала ничего умнее, чем бросить мужа и сдать любимое в кавычках чадо в специнтернат. Далее сия дама вернулась на любимую работу, где ее след и теряется.

Согласно нашим законам, Сулмор не имела права жить с родным отцом одновременно с учебой на курсах, поскольку тот пока оставался человеком и жил в неадаптированной реальности, но на перерывы в учебных занятиях ей можно было уезжать гостить на родину. Навсегда перебираться туда Сулмор и не собиралась – несмотря на то, что там она была самой натуральной принцессой, с нами ей все равно нравилось больше. Возвращалась с каникул она всегда с кучей всяких прикольных предметов, обмениваемых потом в процессе учебы на потенциально ценные вещи, и рассказывала мне о проведенном дома времени. За это ей черно завидовали почти все наши, кроме меня, поэтому другим она ничего не рассказывала. А я знала, что ее папочка жутко радуется, когда она приезжает, и просто прыгает от счастья, когда она, наконец-то, покидает родной дом. Если кто не понял – см. мои предыдущие размышления по теме «Дети-демоны и их родители».

– А, ну тогда ладно, – пожала плечами сторонница справедливости (временами находит на нашу хейтершу) и тут же набросилась на симпатичного пепельноволосого пацана, рассказывавшего средиземский анекдот. Я только вздохнула – стоит Сулмор услышать что-нибудь про своего папочку, как она сразу забывает о своем чувстве юмора. Для тех, до кого до сих пор не дошло, кем является отец Сулмор, сообщаю: ее полный титул – Сулмор, принцесса Ангмарская. Особые фанаты истории полагают, что характер у нее наследственный, но я думаю – врут безбожно. А анекдот был совершенно безобидный, про девять черных червяков, которые ползут по пустыне… Не знаете? Короче, ползут мимо Ортханка девять червяков. Один говорит: «Ну что, поползли – под Сарумана подкопаемся?» А ему в ответ: «Молчи, ангмарский… Вон уже под Гэндальфа подкопались…» «Ну вот, под Гэндальфа подкопаться нельзя, под Сарумана нельзя… Поползли тогда хоть харвестер сожрем…»

Возле своего стола материализовался историк, Сулмор, успевшая украсить витрину парня аналогичным своему собственному синяком, успокоилась и села рядом со мной, историк включил часы, которые начали обратный отчет до конца часа (и сделали еще кое-что!), все тихо заняли свои места и приготовились слушать. В крайнем случае, спать. Я поняла, что, кроме меня и Сулмор, вроде больше никто не осведомлен о сегодняшней надвигающейся катастрофе. Поискав глазами Флейм, я поняла, что в моей голове она прочитала не только соображения об умственном развитии светлых, но и насчет опроса. Хоть кому-то повезло сегодня – и картинку захапала, и с опроса смоталась.

– Эй, нежить, – прошептал кто-то с задней парты. Я обернулась. Обращались к Сулмор, дружок побитого. Несмотря на оскорбление, дать ему заслуженную порцию в двойном размере я не могла, и не только потому, что шел урок. Пацан был со мной одной веры – не просто синтегист,[10]10
  Синтегизм – официально признанная и наиболее распространенная среди демонов религия. Предполагает поклонение определенной персоне, именуемой аватаром.


[Закрыть] а единоверец в полном смысле, причем еще и давний знакомый. Поэтому я повернулась лицом к колонне, предоставив Сулмор самой разбираться. Почему-то и она медлила. Пацан, видя такое безразличие, обнаглел не хуже клипсов:

– Ты когда это «черную нефть»[11]11
  В зависимости от перевода также может называться «черный рак». Паразитная инфекция, существующая в отдельных реальностях, в основном – там, где живет мой синтегийский аватар.


[Закрыть] подхватила? Вроде бы на нас не действует, или ты специально?

– Специально, – со зверской улыбкой повернулась к нему Сулмор. – И на полукровок вроде тебя действует не хуже, чем на людей. Нет желания попробовать?

«Ни себе фига»! – подумала я. Похоже, Сулмор осваивала второй уровень общения с козлами рода демонического. Особенно такими, как мой, к сожалению, единоверец. Вот, уже побледнел и трясется. Это называется «элементарный недостаток знаний» и не лечится.