Текст книги "Мэлис Крэш и философствующие камни"

Автор книги: Malice Crash

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Не надо, я же ничего не сделал, – пацан попятился… если бы не сидел, удалось бы. Поэтому он отполз на стуле на пару сантиметров. Я решила последовать зову религии и помочь единоверцу:

– Главное – не прикасаться, – я состроила зверскую улыбочку, умение делать это у меня врожденное – пять процентов от вампира. – Тогда не заразишься.

Конечно, я отлично понимала, что глаза у Сулмор такие с рождения – мамочка практиковалась с изменением облика ребенка. Да и «черную нефть» для демона подхватить – невыполнимая на практике задача, даже при большом желании. Зараза в нашей крови не выживет. Всего этого и не знал мой единоверец, из всех предлагаемых нашими священными книгами знаний усвоивший максимум два слова и вечно путавший их порядок…

Преподаватель определенно спокойно нес что-то по теме урока, но мы с Сулмор ничего не слышали. Колонна, за которой мы сидели, была кем-то очень сильным защищена от всех воздействий с любой стороны. Нас не слышно, но и мы ничего не слышим и не видим. Включается это одновременно с часами обратного отсчета. Эффект соблюдался не только на нашей с Сулмор парте, но и на второй – на которой сидели мой единоверец с шутником. Я это знала, а моя подруга – нет. Кроме того, она даже не предполагала, что сегодня я не собираюсь отвечать. Мне нельзя было высовываться вообще, я пока что верила в еженедельные пророчества Безумного, а именно сегодня мне нельзя было «прилюдно демонстрировать возможности и заниматься чем-либо связанным с планами на далекое будущее». Хорошо, что камни напомнили. Кстати, это было последнее пророчество на неделю, и я думала, стоит ли идти за новой обоймой. Считается ли следующая неделя далеким будущим? Последнюю фразу я повторила вслух.

– Не считается, – ответила Сулмор. – Раньше следующей эпохи еще называется близким.

– А по-моему, следующий год – уже далекое, – возразил парень с фингалом, из-под которого пробивалось какое-то знакомое благородное сияние. Возможно, просто крупные светло-серые глаза такой эффект давали… Да и цвет у них такой, что синий кровоподтек его только подчеркивает. Выгодно. – И каникулы – вообще в туманной дали…

– Заткнись, с тобой никто не разговаривает, – отмахнулась я. – Ты, наверное, и Безумного Пророка ни разу не видел.

– А ты как будто видела, – не сдавался побитый.

– А вот спорим, что на этой перемене я к нему схожу, – я потерла руки. Безумный Пророк не значился в числе моих друзей, только близких знакомых. Жил он в занятой нашим интернатом реальности еще до адаптации, звали его Майкл Смит, и был он, как считала я, самым великим ясновидцем среди знакомых мне. Я знала, о чем говорю, – мой личный коэффициент вероятности составлял от 35 до 75 %. У Майкла он был куда стабильнее. Кроме будущего любой дальности, он также видел и прошлое, на что меня всегда не хватало. Меня уже давно интересовало, почему он молчит насчет меня.

– Не верю, – фингал не унимался, и мне очень захотелось поставить ему и второй – для симметрии.

– Пойдем вместе, – отрубила я и с тоской повернулась посмотреть на часы, отсчитывающие время до конца занятия. Оставалось целых сорок минут.

– Мэл, будь другом, залезь в омнисеть,[12]12
  Омнисеть – аналог часто встречающегося в различных реальностях Интернета. Кто придумал – неизвестно, когда – покрыто мраком повышенной секретности, зачем – думают до сих пор.


[Закрыть] у меня сегодня совсем голова не варит, – тихонько попросил ровно через две минуты мой единоверец. Просить ему больше некого…

– Что такое? – обернулась я. Эти две минуты я потратила на безуспешные попытки поляризации защиты на колонне – так, чтобы нас не слышали, а мы, наоборот, были в курсе всего окружающего. Уроки истории мне все же нравились, хоть и не сильно. Иногда препода пробивало на демонстрацию интересных фильмов вместо простой лекции, да и хотелось бы не упустить парочку очередных перлов в стиле «Вас тут пятьдесят штук, а я вижу, что на меня смотрят максимум пятнадцать глаз!». И не надо думать, что у нас в группе есть одноглазые учащиеся – хотя в параллельной их, кстати, трое. А еще там то ли пять, то ли шесть полухоббитов, два самых натуральных монстрика неясного происхождения и еще несколько редкостно неординарных личностей. Кстати, по странной иронии судьбы к нам как раз попали исключительно похожие внешне на людей ребята. Если еще Сулмор поменять на Ксари, то вообще будет деление на частично человеков и частично всех остальных. Так что то ли историк в том конкретном случае опять обсчитался, то ли нарочно перепутал нас с параллелками – неясно.

– Залезь в омнисеть, пожалуйста, – снова протянул единоверец. – Мне надо узнать насчет сборища наших анархистов.

– Ладно, – я на пару секунд сосредоточилась. Омнисеть – вещь доступная, особенно для тех, кто про нее знает. Чтобы там лазить, компьютер не особенно нужен. Достаточно мозгов. Если, конечно, требуемая информация не занимает пять-шесть листов. – Завтра в обычном месте в обычное время. А зачем тебе меня просить было? – опомнилась я.

– Заблокирован я, – почему-то шепотом сообщил единоверец. – Поспорил с одним козлом, пришлось ему доступ отдать. Вот меня из сети и выбросило.

– Поздравляю с самым идиотским поступком в твоей жизни, – с равными дозами искренности и ядовитого презрения ответила я. Действительно, большего идиотизма в своей жизни, чем отдать личный доступ в омнисеть, даже придумать было нельзя. По сравнению с этим меркли такие выдающиеся достижения, как приход на урок в голом виде, рассказывание пошлых средиземских анекдотов при Сулмор и прочие глупости. Все еще создающаяся омнисеть была сводом информации, часто являвшейся наиболее ценным предметом обмена. Разумеется, доступной эта информация была не всем. Даже самая безобидная – дата и время флеш-мобберских сборищ членов «Вечной анархии» или свежие сплетни. Мало у кого был свой доступ в сеть – не через компьютер, их как раз можно было легко подключить, – и проводить дни в сети в поисках по-настоящему нужных вещей, натыкаясь на горы бесполезного мусора, параллельно думая, что кто-то точно сошел с ума, и скорее всего – ты сам. А вот чтобы лезть в сеть «на чистом энтузиазме», то есть с использованием собственных мозгов и самодельного интуитивного интерфейса, требовался доступ и определенное количество знаний. Кое-кто приноровился шлепать по несколько кодов доступа, так ведь отдать за них нужно было много чего. Я сама в свое время продала второй доступ за некоторое количество мало кому известных секретов, – например, секрет колонны, исписанной маркером, способ поиска Безумного Пророка и еще парочка таких же приятных мелочей.

– Слышь, ты ведь умеешь их делать, – ответил на мои мысли единоверец. – Назови только цену, я ж для тебя все сделаю.

– Доступ сделать – это тебе не пельмени сварить, – отмахнулась я. Только сейчас я поняла, что опять забыла имя единоверца. Вертится на языке, а вспомнить не получается. Пришлось копаться в чужих мозгах, чего я делать не очень люблю, но в своей памяти разгребаться еще противней. – Энвин, откуда ты взял, что сможешь мне предложить ценный веник за мой доступ?

– Не знаю, – Энвин натуральным образом повесил свою русую голову. Так, что лопатки стали видны. – У меня ж и нет почти ничего, – шпоры по стихийной магии тебе не нужны, ты и так знаешь больше, чем там написано.

– Ладно, будешь моим вечным должником, – я снова по-вампирски усмехнулась. Двадцать пять минут до конца занятия… Уже двадцать четыре. Обозлившись на козла-единоверца, я уперлась в преграду и вдруг ощутила, как она поддается. Секунда – и перед изумленными глазами Сулмор и двух слаборазвитых животных с задней парты предстала поразительной прозрачности односторонне поляризованная защитная стена. Кто бы ее ни ставил, увидь он меня сейчас, у него челюсть стала бы напоминать ковш экскаватора. Вот как у синякастого. Тут я вспомнила, что свой второй доступ когда-то продала именно ему…

– Мэлис, ты знаешь, что сейчас сделала? – фингал не скрывал своего восхищения. – Здесь же блок стоял девятого уровня!

– Действительно, как ты это смогла? – зачем-то спросила Сулмор, отлично понимающая, что если я не хвастаюсь своими достижениями специально, то, значит, сама не понимаю, как у меня получилось то или иное действие. Что часто со мной бывает, кстати.

– Просто, – отбрила я фингала, мысленно сделав замечание Сулмор, – пусть уберет с лица свое сомнительное украшение. Осталось перетерпеть еще минут двадцать. Я перевела глаза с часов на преподавателя, отрывавшегося на полную. Садюга решил поиздеваться над одним из наших пацанов, который не мог правильно ответить даже на вопрос «Между кем и кем была русско-японская война»? или «В каком месяце прошла Октябрьская революция»? Кстати, хорошая была вещь, я революцию имею в виду. Теперь целая куча реальностей в течение более чем семидесятилетнего периода не нуждается ни в какой коррекции. К сожалению, далеко не все самоорганизовавшиеся системы бывают одновременно и самоподдерживающимися. Фразочка из учебника, в которой я разбиралась целых две минуты, после чего поняла, что мне попался учебник старшего курса. Но ничего страшного – остальные предложения пошли легче. Теперь я часто почитываю учебники для старших курсов, потому что там есть много того, чего нам якобы читать рано. Но это так, вольное отступление, а пока садист-историк пытает охламона Стана, которого опять обманули, сказав, что сегодня обещали показывать какой-то фильм. Стан не из нашего интерната, у него родители не только в теории есть. На курсах все вперемешку занимаются, безотцовщин и безматерщин просто больше.

Насколько я знаю, Стан, как и Флейм, из менталов,[13]13
  Раса такая, при Контере (проклятый шеф Департамента № 22) открыли. Ее представители отличаются тем, что общаются почти исключительно при помощи телепатии, и попадая к нам, вынуждены учиться разговаривать, что им удается с трудом.


[Закрыть] но только разных. Нам рассказывали на истории, что менталы бывают двух разновидностей, и первая хуже. В смысле, что менталы первой разновидности обычно страшные гады, а менталы второй разновидности – мирные, даже не сумасшедшие ученые, в основном клонированные. Так вот как раз Флейм из первых менталов, а Стан из вторых. Оба, судя по их поведению, – исключения из общего правила. Исключение номер один, то есть Стан, сейчас оправдывает свое потрясающее невежество тем, что нас якобы не предупреждали насчет опроса. Сулмор давится смехом, потому что историк только что завернул одну из своих коронных фраз, смысл каковой заключается в том, что нас предупреждай, не предупреждай, – результат все равно будет один и тот же. Потому как мы, свиньи полосатые с мозгом, пересаженным от сорок третьего президента США[14]14
  Номера реальностей, приведенных историком для точности, опущены мной.


[Закрыть] по частям, способны исключительно на жалобное блеяние в ответ на все вопросы преподавателя. А глобальная причина всей этой громадной проблемы в том, что все мы какой-то частью люди, а значит – родня самому неорганизованному, ненормальному и тупому народу во всех реальностях.

На этом месте аудитория перестала смеяться, и воцарилось нехорошее молчание. Препод, похоже, сам осознал, что слегка зарвался. То, что он из ультраконсервативных истинных демонов, еще не дает ему право оскорблять полукровок, из которых только разве что Стан и Энвин послабее его самого, и то в плане мозгов, и то еще неизвестно. Несмотря на то, что я сама человек меньше, чем на три процента, мне страшно захотелось сделать с преподавателем что-нибудь нехорошее, как и всем. Останавливало нас только уважение к статусу Учителя, незаслуженно полученному многими нашими преподавателями. Препод же завис в неопределенной ситуации. Извиняться перед учениками как-то не принято, но если он этого не сделает, его сейчас закопают на месте. Я незаметно оглянулась на часы. Если он продержится тринадцать минут, то все еще может обойтись. Рука потянулась к карману, куда я сунула подсказчики. Один я закрепила на ухе.

– Если бы ты не села за колонну, то сейчас бы спрашивали тебя, а не этого придурка, и у него не было бы повода пройтись по недостаткам рода человеческого. Только не вставай с места, иначе тебя увидят и поднимутся следом. Тогда начнется планомерный мордобой, и вы все вылетите с курсов в одном направлении.

«Ясно», – подумала я и положила камушек обратно. Еще двенадцать минут, но кто-нибудь может решить, что слишком глупо просто сидеть и молчать. И точно, Стан попытался оправдаться:

– Я не человек, даже частично!

– Своего отца вспомни, – снова ляпнул препод, явно думая только о жизненной правде и остроумии. Да, менталы второй разновидности активно скрещиваются с обыкновенными Homo sapiens. Но это не дает права личности, чье единственное сомнительное достоинство заключается в принадлежности к роду истинных демонов, трепать данный интимный вопрос принародно. Вот и Стан уже меняет цвет кожи с ультрафиолетового на инфракрасный, позволяя всем видеть уникальную окраску морды лица. Все видят и понимают, кроме, разумеется, преподающего у нас уникума. Потому что тот не замолкает:

– Или ты уже даже историю собственной семьи выучить не в состоянии? Зачем же с такой неспособностью к обучению вообще было сюда приходить? А? Ответа не слышу! Может, тебя, бедненького, родители заставили? Может, сам ты хвостом от учебы отпирался? А? Я тебя не по учебнику спрашиваю, мог бы что-нибудь и ответить! Как ты думаешь?

– Я сейчас отвечу, – наконец прозвучал голос Стана. – Знаете, что я думаю? Когда вы появились, Хаос думал про канализационные коллекторы!

Препод с трудом нашарил позади себя парту и сел, спихнув оттуда безвинного ученика. Стан явно очень долго придумывал эту фразу, но потерянное время того стоило. Сильнее оскорбить истинного демона первого типа (а они все в основном полагают, что появились на свет как материализованные мысли Великого Хаоса) физически невозможно. Теперь сплошной спектр светового излучения демонстрировал на своем лице наш преподаватель, а аудитория с трудом сдерживала улыбки. Параллельно с показом всех цветов радуги наш учитель пытался нащупать на себе то место, где у людей находится сердце – чисто машинально. Хотя, в принципе, у демонов там тоже какой-то важный узел бывает расположен…

– Сейчас будешь объяснять директрисе, о чем думал Хаос, когда она появлялась, ясновидящий хренов! – сориентировался препод, найдя максимально цензурное определение действиям Стана и их последствиям. Но хренов ясновидящий сдаваться не собирался, даром что обычно на занятиях молчал в тряпочку:

– А вы будете объяснять Крэш Вечной, как расист смог стать преподавателем истории, и по какому праву вы оскорбляете детей, которым должны прививать элементарные нормы поведения помимо знаний о реальностях! – Стан победоносно посмотрел на препода, что вызвало во мне смутные подозрения на тему «А сам ли он придумал это выступление?».

– Ты, может, еще скажешь, что ни… чего не смыслишь в истории потому, что я – такой плохой учитель? – историк являл собой живую иллюстрацию к словам «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“, он плавно уходит ко дну».

– А это уже как карта ляжет. Но в случае чего свидетели тоже подтвердят, – последние мгновения триумфа Стана над системой общего образования немного испортили запищавшие часы, наглядно показывавшие, что занятие окончено. Я вспомнила, что обещала народу сходить к Безумному Пророку, и мысленно поманила Сулмор, фингала и Энвина за собой. Из аудитории мы просто испарились, решив не тратить перемену на медленное хождение по коридорам. Поскольку я знала дорогу лучше всех, народ счел за лучшее не препираться, и уже через пару секунд мы подходили к краю СВЗ,[15]15
  Свободная временная зона. Место, где время течет с другой скоростью. Там очень удобно отдыхать, развлекаться и вообще жить в свое удовольствие.


[Закрыть] в которой и жил Безумный Пророк. Зона эта лежала в конце одного из загибов пространства, которых в нашей школе – как демонов нерезаных, и граница ее маскировалась под стандартную стену. На всякий случай я украдкой проверила однозначную метку – неглубокую вмятину, отмечавшую место, где иллюзорная штукатурка переходила в реальную.

– Мэл, мы правильно переместились? – на всякий случай переспросила Сулмор.

– Правильно. Уже не первый раз приходим, а ты каждый раз сомневаешься, – отмахнулась я. – Ребята, заходим все вместе, это одна из самых замедленных временных аномалий. Отстал на секунду – и войдешь, когда всех остальных там уже не будет.

Народ понял, выстроился в горизонтальную линию параллельно границе и сделал по моей команде шаг вперед. Теперь мы стояли буквально в двух шагах от дома Майка, неплохо вписывавшегося в серую ткань пространственного кармана, в которую это небольшое произведение астральной архитектуры постепенно и переходило. Я отцепилась от остальных и первая нажала на кнопку звонка.

– Заходите, мисс Джайнис, – послышалось из-за двери. – Остальные – в очередь.

Я подмигнула Сулмор и вошла в открывшуюся самостоятельно дверь. Майк задекорировал свою «приемную» так, как нравилось мне – под современный офис. Хотя я и знала, что он тут не при чем, дом просто настроен так, чтобы соответствовать желаниям посетителей, все равно мысленно поблагодарила хозяина.

– Пожалуйста, мисс Джайнис, – ответил на мои мысли Майк. Он называл меня так с самого первого раза, несмотря на то, что тогда мне было всего лет шесть, и я только узнала о его существовании. – Опять предсказания на следующую неделю?

– Даете только на неделю, чтобы я к вам почаще приходила? – привычно пошутила я. Майк так же ответил:

– А как вы думаете? Кстати, вот то, за чем вы пришли, – он передал мне листик. Для меня он оформлял свои пророчества под распечатки. – Хотя нет, у вас есть вопрос. Задавайте.

– Вы видите не только будущее. Можете открыть мне мое настоящее прошлое? – нагло спросила я.

– Еще не время, мисс Джайнис. Позже вы узнаете все, что вас интересует, – Майк сел в кресло, ожидая моего вопроса.

– Тогда ответьте, когда это время настанет, – на один ответ я имела право.

– Когда вы найдете свой смысл жизни, приходите ко мне с этим вопросом, и я смогу на него ответить, – Майк отвернулся, показывая, что разговор закончен. – Кстати, – остановил он меня на полдороги к двери, – лучше нам больше не видеться – до этого момента. Я буду передавать вам предсказания дистанционно. Если они вам еще нужны.

Я вышла немного ошарашенной, но не обиделась на Майка. Он всегда говорит то, что нужно. Когда видишь линейное будущее на любое расстояние, самое главное – ничего не менять. Иначе придется заново проверять все долгосрочные прогнозы. Значит, он видел, что я приду к нему с вопросом позже, и до этого момента мы не должны общаться, то есть не будем видеться. Сулмор пошла следующей, я знала, что у нее тоже есть серьезная с ее точки зрения проблема. Только не уточняла, какая. Фингал нацелился идти следом. Энвин подошел ко мне и шепотом спросил:

– Он тебе не запрещал делать для меня доступ?

– Забыла спросить, – меня совершенно не интересовало, чего там хочет Энвин. Хотя… – Ты не знаешь, в чем может быть смысл жизни?

– Нет, в принципе. А не в синтегии, случайно? – похоже, единоверец вспомнил еще одно предложение из «Принципов синтегизма».

– Нет, если бы в синтегии, – я оборвала себя на полуслове. Незачем Энвину знать мою личную проблему. – Ладно, неважно. Ты бы пока думал, что спросишь.

– Как я смогу с тобой рассчитаться за доступ, – ничтоже сумняшеся ответил Энвин.

– Спросил бы лучше, дам ли я его тебе, – бывают же такие личности, как мой единоверец. Простые, как валенки. Даже еще проще. Как лапти!

– А чего это он тебя как-то странно называет? – у простого товарища все же хватило ума не орать в стиле «Ты уже обещала!».

– Последняя фамилия в нашей семье. Если не ошибаюсь, прадедушкина, – ответила я на вопрос единоверца. – И вовсе не странно, нормальная фамилия.

– Я не в том смысле. Почему не по имени? – не отставал настырный Энвин.

– Контер его знает, – искренне сказала я. – Ты бы лучше подумал, что из тебя сделает Железная Дева на следующем занятии.

– Блин, стихийная магия! – хлопнул себя по лбу Энвин. – Только бы шпоры помогли…

– Можешь даже не надеяться. Если до тебя доходит, никакие шпоры не нужны. А если не въезжаешь, то тем более не понадобятся, – я подавила желание напугать деморализованного Энвина вампирской улыбкой и просто добавила: – Ангвен тебя так и так на фарш перекрутит.

Ангвен, наша эльфийского происхождения преподавательница стихийной магии, была одной из моих любимых. Особенно мне нравилось ее серьезное отношение к предмету. Если что наш курс и будет знать в совершенстве, то это стихийную магию. Кстати, магию как таковую мы учили по-разному. Стихийную – отдельно, традиционную – отдельно, спектральную, комплексную и общую – тоже как обособленные предметы. С пятого курса обещали добавить еще некромантию и малефицистику. А может, с шестого… В любом случае, если такие личности, как Стан, научатся хотя бы произносить последнее название, то задача «Врат истинной Тьмы» будет выполнена на сто процентов. Как правило, у нас очень масштабных задач не ставят, соотносят с реальным положением дел…

Пока Энвин держался за голову и тихо выл в предчувствии собственного превращения в материал для котлет, вернулась Сулмор. Довольная до степени «Х».

– Что он там тебе сказал? – не утерпела я.

– Сериами помнишь? – вопросом на вопрос ответила Сулмор. Я покопалась в памяти и вспомнила семикурсника, в которого влюбилась добрая треть младших учениц. Личностью он был знаменательной, особенно в плане внешности. В некоторых реальностях умудрился заделаться злобным божеством, но я не привыкла критиковать чужие способы проведения каникул. Хотя мне и не слишком нравятся парни с золотым загаром и глазками посинее, чем у преподавательницы по обращению с артефактами немагической природы, все равно признаю, что на него можно иногда посмотреть с восхищением. Поэтому я ответила:

– Помню, а что такое?

– Я спросила, обратит ли он на меня когда-нибудь внимание, и знаешь, что он сказал? – лицо Сулмор светилось самым натуральным образом.

– Ну? – мне уже стало интересно.

– На своем выпускном он будет танцевать со мной! – выпалила Сулмор, – Ты представляешь, он это видел!

Я обеими руками постаралась поддержать челюсть. Получалось с трудом. Я попыталась представить себе Сериами, танцующего с моей лучшей подругой, но воображение отказалось работать. Тогда я призвала на помощь свое бракованное ясновидение и тщательно сконцентрировалась на выпускном через три года. Картинка была та еще!

– Сулмор, а не так уж плохо ты смотришься в черном, – выдавила я. Майк не соврал, как обычно. Про стрижку я промолчала – иногда все должно идти своим чередом. И про длину платья тоже… Хотя об этом можно было догадаться – черное принцесса носит постоянно. Сулмор на мои слова все равно не среагировала, находясь во власти предчувствия. Тогда я решила повести в бой артиллерию:

– Сейчас будет стихийная магия. Кто первый успокаивает Железную Деву?

– Ты, – пришла в себя Сулмор. – Сегодня же по огненной зачет, а послезавтра начинаем повторять воздушную. Кстати, не знаешь, когда мы начнем по-крупному практиковаться, в смысле на природе?

– Один Контер знает, – уверенно ответила я, убежденная в том, что двадцать второй шеф, которого не следует поминать к ночи, по объему знаний превосходит любой признанный авторитет типа духа познания, которого позавчера пытались вызвать девчонки из девяносто седьмой комнаты. А я, между прочим, бескорыстно предлагала свою помощь! В результате они только вчера закончили реставрацию первоначального вида жилого помещения. Теперь долго будут думать перед тем, как сказать мне, что они типа больше знают, а мне лучше не лезть с советами.

– Точно, – Сулмор, похоже, тоже вспомнила катастрофу в девяносто седьмой. – Только скорей бы, руки чешутся.

– Как говорит наш историк, если руки чешутся, чешите в другом месте, – процитировала я. Мне сдается, что удачные фразы он ворует во всех реальностях подряд, но до нас так и не дошло, где конкретно он взял эту. – Нет, а все-таки, почему я первая?

– Потому что ты лучше всех нас вместе взятых разбираешься в предмете, – резонно ответила Сулмор. – После тебя она как минимум минут десять под впечатлением будет, полгруппы успеет ответить без телесных повреждений.

– Зачет ведь по огненной, – хихикнула я. – Без телесных повреждений не обойдется. Ты представь, как Стан будет сдавать.

– После того, как у него огнетушитель самовозгорелся, я уже ничему не удивляюсь, – влез в разговор Энвин. – Сулмор, не будь человеком, прости, пожалуйста, что я к тебе приставал.

– Чего это он? – попятилась Сулмор.

– Подлизывается, – пояснила я. – Все еще надеется, что я ему доступ дам со скидкой.

– Раньше Стан на продвинутую программу перейдет, – серьезно сказала Сулмор.

– Стан, может, и не перейдет, а за доступ я что угодно отдам. Даже информацией могу поделиться, – мой единоверец уже начал заговариваться. – Кстати, а знаете, кто ему текст написал для сегодняшнего выступления?

– Ну, говори, – я изобразила заинтересованность.

– Ник Лара, – Энвин довольно улыбнулся. Я вовремя подхватила челюсть и не выдала, как мне при этой новости захотелось выпасть в осадок. Даже все мысли о возможном смысле моей жизни, впервые занимавшие меня, повылетали из головы на предельной скорости, срочно освобождая место. Зато Сулмор не выдержала:

– Он же в прошлом году… того… То есть в Дельту[16]16
  Дельта Смерти – неизвестно где расположенное место, существование которого подтверждено многочисленными доказательствами. Посмертие для сознаний полукровок, появившееся вместе с ними, насколько мне известно. Сама по себе локация весьма примечательная, но меня там не было и по этой простой причине о местных достопримечательностях лучше промолчу.


[Закрыть] ушел, объявляли же!

– Разумный демон и в Дельте найдет, чем зацепить этих уродов, – с гордостью за свое происхождение заявил Энвин. – Они еще пожалеют, что материализовались не вовремя!

– Это ты Лару считаешь разумным? – я с трудом удержалась от того, чтобы посмеяться над легковерным Энвином. История с Ником Ларой была одним из самых черных пятен на моей биографии. Несмотря на то, что официально я к ней вообще не имела отношения. Ник Лара, чьим отцом был признанный борец за права полукровок, учился на шестом курсе «Врат истинной Тьмы», когда меня начали продвигать на вторую, продвинутую программу. Для этого требовалось сначала пройти полностью первую. Лучше всего у меня тогда получалось с боевыми искусствами, и потому, фактически еще учась на втором, я уже занималась с шестым курсом. Ник не выносил меня на дух и, как признанный чемпион курса, лично раздолбавший на «дружеских» соревнованиях семерых бракованных «светляков», вызывая меня на поединок, был стопроцентно уверен, что выиграет.

После тройного поражения от семилетней девчонки Ник Лара впал в глубокую депрессию. Это мне потом объяснили, что у парня была мания совершенства. Нехорошая вещь, особенно когда первый щелчок по носу в жизни получаешь Контер знает от кого, уже являясь признанным авторитетом. За тем памятным поражением последовала череда неудач, из которой Ник выпутался с огромным трудом. Именно тогда он перестал настаивать на своей гениальности во всех вопросах и посвятил всего себя семейному делу. Несмотря на полнейшее и очевидное идиотство, каковым являлось данное занятие в наше прогрессивное время. Расизм уже видят в чем попало, настоящих истинных демонов, презирающих полукровок, осталось всего ничего. Конечно, если за ними не следить, то они вообще на шею сядут, как наш историк, но и перегибать палку тоже не стоит.

Короче говоря, Ник опять капитально сел в лужу. Кончилось это все дело Дельтой, добровольный уход в каковую он приурочил к очередной пропесочке участников движения за излишнюю активность. Кое-кто даже поверил, что он действительно так поступил из необходимости выразить протест. В том числе его родители. Остальные распустили слух, что Ник Лара не смог пережить того, что его победила семилетняя девчонка. Доказательств не было, но осадок тот еще остался… Я не верила в обе версии, не желая как оговаривать себя, так и показывать принародно свою легковерность. И на моей репутации этот нехороший период оставил ту еще кляксу, пришлось заниматься самообелением… А последствия остались до сих пор.

В тот момент, когда я вспоминала события двухлетней давности, вернулся фингал. Украшение с морды лица он так и не убрал. Свой вопрос и полученный ответ он никому открыть не пожелал, и Энвин сразу помчался спрашивать насчет доступа. Сулмор тихо спросила меня, убедившись в том, что он уже находится вне зоны слышимости:

– Ник опять взялся за старое, да?

– Выкидыш прогресса, – ругнулся все слышавший фингал. – Энвин вам уже растрепал?

– Ну да, – ответила я с тайным желанием подставить единоверца, оставшись при этом белой и пушистой. Пусть для меня это всегда было на редкость затруднительным делом.

– Ника никто не собирался вытаскивать, это случайно вышло. Учиться с нами дальше он, к счастью, не будет, его отказались брать обратно, – последнее предложение фингал произнес с нескрываемой радостью.

– Хоть одна хорошая новость, – отреагировала я. – На расстоянии он даже может быть полезным.

– Он сейчас по мелочи помогает своей старой сетке, – фингал сдавал Ника как стеклотару. – Но от него почти все отплевываются. А вообще он, говорят, рассказывает о каком-то заговоре все время. Мозги в Дельте повредил, наверное.

– Чушь собачья, – заключила я и полезла за своим «гороскопом» на следующую неделю, чтобы изучить его в спокойной обстановке. Вдруг мое внимание привлекла сделанная на обратной стороне от руки надпись. По-английски. С наклоном 30 градусов вправо. «Завершают цикл». Я показала листок Сулмор:

– Что это может значить?

– Не знаю, но что-то точно означает, – ответила моя подруга, готовая, как всегда, найти оправдание любой чепухе, исходящей от личности, достойной по ее мнению доверия. Вроде меня или Майкла.

Я сдержалась, хоть мне очень хотелось в очередной раз за сегодняшний день помянуть Контера, и решила не забивать мозги. Мое решение оказалось неосуществимым. Листик перехватил фингал и, натолкнувшись на мой взгляд, отдал обратно.

– Что ты там углядел? – спросила Сулмор.

– Точная цитатка из последнего сообщения Ника. То есть не совсем точная, он говорил, – фингал на секунду задумался, – «Заговор истинных, они собираются завершить цикл». Я думал, просто очередной бред.

– На бред похоже, – отреагировала я. – Но к словам Майка стоит прислушаться. Просто так он ничего не делает.

Я немного подумала и решила до прихода Энвина разобраться в происходящем. Пальцем написала в воздухе: «Ник Лара». Потом добавила: «Завершают цикл». После того, как надпись была закончена, я провела по ней рукой. Если в сообщении был какой-то тайный смысл, он должен был проявиться. Во всяком случае, так нас учили.

– Проверяешь? – осведомилась из-за плеча Сулмор. Она тоже разбиралась в этом способе.

– Да, – ответила я и снова посмотрела на надпись. Похоже, смысл в ней все-таки был. Часть букв погасла, а остальные начали перемещаться, образуя новое слово. Заинтересовавшийся фингал подошел посмотреть. Наконец осталось на вид бессмысленное слово: Аккарти.

– Это что, название чего-то? – спросил фингал. Мне было удобнее именовать его пока так. Да, парень явно не интересовался историей самого Департамента Сил Хаоса. До нас с Сулмор смысл этого слова уже был ясен. Хотелось бы разве что понять, что скрывалось за именем первого шефа.