Текст книги "Мэлис Крэш и философствующие камни"

Автор книги: Malice Crash

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Блондин (во всех смыслах) Алекс и его, так сказать, подруга, вывалились из воздуха практически сразу же, и, как будто не прошло и секунды с нашего прошлого разговора, Алекс спросил:

– Передумала?

– Конечно! – с написанной на лице искренней, как при полете вниз головой с сотого этажа, радостью ответила я. – А то что же получается – заинтересовали и сразу ушли? Ну давайте, рассказывайте, что вы там хотели.

– Я хотел, – многообещающе начал Алекс, – рассказать тебе, как мы нашли тебя, несмотря на все уловки, с помощью которых пытались прикрыть твои способности. К счастью для нас, ты ничего не знала о себе. И не пыталась скрыть свою силу. Ее друзья, – кивок в сторону женщины, – подтасовали результаты выбора кандидатов. Как ни противился этому Дагор. Я знал, что он знает кое-что о тебе и всеми силами пытается одновременно помочь развить твою силу и до поры до времени не дать ее обнаружить. Только вот так и не удалось понять, кто отдает ему приказы.

Я мысленно подавилась всеми нелицеприятными высказываниями в адрес Дагора. Если наш нелюбимый представитель пытался уберечь меня от такой участи, то можно даже попробовать простить ему некоторые примененные для этой цели средства. Но не все. А Алекс тем временем продолжал:

– Ты была создана изначально, как демон, не ограниченный никакими законами. Конечно, это было более чем секретной информацией, но для ученика Дестры, то есть меня, не составляло никакого труда ее раздобыть. И я узнал, что и моя огромная мечта близка к осуществлению, так как созданный демон мог выполнить сложную работу по возвращению первых. Думаю, что такая умная девочка уже поняла, кто приложил руки к ее созданию. Но произошло непредвиденное, и ты исчезла из поля нашего зрения, а твои создатели были введены в заблуждение относительно твоих способностей. Я так и не выяснил, кто это сделал, – скривился Алекс. – Хотел бы я посмотреть ему в глаза, и чтобы это было последним, что он увидел бы в жизни. Мы ушли из организации, по крайней мере с определенной точки зрения. Почти шесть лет искали тебя, так как не верили, что эксперимент не удался. Наконец нашли, поняли, что были правы. И мы решили воспользоваться той силой, от которой в свое время отказались введенные в заблуждение непредельщики, – поймав момент перевода дыхания, я перебила оратора:

– Знаете, я в свое время дала обещание закопать под плитку того, кто скажет одно слово. И не успела от него отказаться.

– Посмотрим, как это у тебя получится, – злобно улыбнулась женщина. Я поступила умно и не стала говорить, что не обещала делать этого немедленно после озвучивания ключевого слова.

– Не стоит перебивать меня, – вмешался Алекс. – Я дошел до самого интересного. Так вот, ты – конечный результат деятельности непредельщиков и воплощение их мечты в полном объеме. И не только моей главной мечты – возвращения первых – в том числе.

– Чушь собачья, – автоматически выдала я оценку монолога. – Не представляю, как это может у меня получиться. Готова даже попробовать, так как на сто процентов уверена в провале.

– Ловлю на слове, – поджал губы Алекс. – Пробуй.

– Что? – поинтересовалась я, применив для этого коронную интонацию Стана. Была свидетелем того, как у преподавателя после этого приемчика мозги полезли из ушей. Правда, то был уже пятнадцатый раз за занятие. Да и препод был кошмарником, а для него такая реакция нормальна – в смысле, относительно…

– Вернуть наших прародителей, – с каменным спокойствием ответила женщина.

– Тогда объясните, чего вам конкретно от меня нужно, – тут я отступила от канонического стиля Стана. Он бы спросил: «Как?». – Я об этом имею не менее смутное представление, чем, – я замялась, с трудом пытаясь представить себе область, до такой же степени не попадавшую в круг моих интересов, – о социальной жизни бородавчатых улиток!

– Увы, мы тоже, – ответил Алекс, словно намеренно провоцируя меня на развитие темы улиток. На самом деле мы их проходили на каком-то занятии по биологии разумных рас, и название запало в душу многим, став на пару недель популярным оскорблением. Особенно нам понравилось то, что они на полной скорости преодолевают целых 3 сантиметра за секунду. Что до странности совпадало с чьей-то тогдашней скоростью чтения.

– На самом деле я в этом кое-что понимаю, – вступила в разговор в очередной раз женщина с зелеными косичками. Я понадеялась, что она примерит отобранные у меня камни-советчики и услышит что-нибудь нелицеприятное про то, до какой степени эта деталь прически не гармонирует по цвету с ее оттенком волос. – Чтобы выпустить из Хаоса кого угодно, не требуется ничего, кроме неограниченной силы.

«Действительно, ничего», – подумала я. А вслух сказала:

– Так, с этим мы уже разобрались. Если вы смогли настроить барьер так, что любое применение моей силы пойдет на их освобождение, то должны знать технологию. Я пообещала вам попробовать, но как же смогу это сделать без всякого о том понятия?

– Пообещала? – ехидно спросил Алекс. – Ты…

– Подожди, – резко оборвала его женщина. – Ты – дестрийка?

– Да, – соврала я. На самом деле я не считала себя фанатичной почитательницей дестрийской доктрины, но уважала этот моральный закон, пока он не мешал мне жить.

– Алекс, я уверена, что она не лжет, – женщина повернулась к блондину. – Ты должен понимать, что это значит. Она, по крайней мере, будет сотрудничать с нами добровольно. Есть же разница, в конце концов, – в ее голосе прорезались эмоции. – И в первую очередь между добровольным и принудительным.

– Извини, безымянная, – нервно выдохнул Алекс. – Я понимаю, что для тебя значат идеи моей учительницы. Возможно, даже больше, чем для меня. И, в конце концов, ты не меньше сделала для нашего дела.

– Правильно. Так что замолчи и дай мне объяснить, – теперь женщина говорила почти ласково, что, как видно, было для нее нетипичным. – Понимаешь, Мэлис Крэш, я сама пробовала в свое время освободить моего отца и всех остальных. Но ничего не получилось, так как я была слишком слабой для такого дела.

– Вы, – я с трудом справилась со своим голосом, – дочь одного из первых?

– Да. Моего отца звали Эйнар, – наконец я увидела на ее лице слабую грустную улыбку. Пятнадцатый шеф, между прочим. Неужели у меня в голове хоть что-то удержалось с того не памятного урока истории? – Так вот, для тебя это не так важно. Ты должна попытаться открыть доступ к Хаосу без Ключа. Как бы с другой стороны.

– Тогда меня нужно сначала туда отправить, а у вас Ключа нет, – не сориентировалась я.

– Я не так объяснила, – сделала несколько резких жестов безымянная. Кстати, это не только название течения крайних радикалов среди непредельщиков. Они на самом деле отказываются от своих имен. Общеизвестно. – Понимаешь, это как две двери. Одна – вход, другая – выход. Открываются только в одном направлении.

– Идиотизм, – тихо сказала я. – Значит, мне нужно открыть вторую дверь?

– Да, – твердо сказала женщина.

– Хорошо, я обещала попробовать, так и сделаю, – проговорила я. – Только хотелось бы иметь слово дестрийки, что если у меня ничего не получится, передо мной извинятся и отправят обратно.

– С какой это стати? – поинтересовался Алекс.

– С такой, – терпеливо, как наша преподша товарищ Петрова в свое время, пояснила я, – что если у меня ничего не получится, то это значит, что вы капитально просчитались, в чем я уверена процентов на двести, и я не являюсь тем самым продуктом деятельности непредельщиков, который вы собирались найти. Соответственно, для ваших целей я не подхожу и больше вам не потребуюсь, а извинения прошу принести за испорченный отдых и наезд на мои права. Со своей стороны, – припомнив уроки Лоста, сформулировала я, – обязуюсь честно попытаться выполнить требуемое от меня действие.

– Это кто на твои права наехал? – восстал Алекс. До меня уже дошло, что эта личность, несмотря на внешний вид и объективный возраст, по умственному развитию застряла примерно на уровне Ника и ведет себя соответственно.

– Тот, кто забрал у меня изображение аватара, – бескомпромиссно заявила я. – Согласно Уложению о свободе религиозных отправлений, параграф 17 пункт 5, данные действия являются грубым нарушением прав синтегиста на постоянное мысленное общение с образом аватара и приравниваются к грубому оскорблению, – все же Лост на меня всегда плохо влиял. Особенно когда подавал пример в составлении подобных правдоподобных объяснений любым действиям и словам.

– Ладно, – Алекс порылся в кармане и вернул мне искомый предмет, а также значок оперативного руководителя, на что я отреагировала благодарным взглядом.

– Я даю слово, – наконец среагировала дочка первого, – что, если твоя попытка вернуть первых не увенчается успехом, мы тебя отпустим.

– Спасибо, – озвучила я благодарность.

– Но с одним условием, – продолжила она. – Алекс будет постоянно контролировать твое желание сотрудничать с нами.

– Согласна, – ответила я, так как мне в голову пришла гениальная, не побоюсь этого слова, идея насчет того, каким образом обмануть именно такой вид контроля. Эта парочка ни за что не догадается, что моя сила срабатывает только в одном случае – когда я в одном шаге от того, чтобы немедленно все бросить и пойти записываться в хейтеры. А вот от моего желания что-нибудь сделать – только в определенных пределах. Идея эта у меня пыталась возникнуть уже давно, в результате тщательного анализа всех случаев зашкаливания моих возможностей за все допустимые рамки. – Когда приступаем?

– Если хочешь, то прямо сейчас, – улыбнулась не просекшая содержания моих мыслей личность с косичками. Я, тщательно сосредоточившись на желании посмотреть, каким конкретно пшиком кончится попытка, приступила к действию. Тщательно руководствуясь при этом полученными ранее указаниями. Если честно, какой-то результат все же был. С точки зрения тех, кто полагает отрицательные результаты тоже результатами. Во всяком случае, увидеть упомянутую дверь с надписью «Выхода нет» мне удалось. Глюки-с, понимаете. Коллективные причем, так как косичке зеленой привиделось то же самое, почему она мне и поверила. Короче, минут через пять после попытки все мы подводили итоги, сидя на полу.

– Не знаю как, но ты крупно облажался, Алекс, – сообщила дочка первого. – Я верила в то, что эта попытка увенчается успехом, не меньше тебя верила, а ты меня так подвел… Мэлис не в счет, она с самого начала нас предупреждала, а ты… (фрагмент пятнадцатиминутной длительности опущен)…как обычно, в общем. Знаешь, на следующую одаренную девочку я без проверки набрасываться уже не буду. И ребят обманывать – тоже. Потому что вторично они не поверят, что их сила мне потребовалась на благую цель.

– Но я же был уверен, – со здоровой злостью среагировал Алекс. Во время предыдущей тирады он, что делает ему честь, не пытался оправдываться. – Наверное, никто ничего не делал, а просто комиссия тогда оказалась права. Прости, Мэлис, но я действительно думал, что ты и есть конечный результат. Идеальный демон, блин!

– За комплимент спасибо, – вяло ответила я. Больше всего меня занимал один-единственный вопрос, который я решила задать. – А можно спросить?

– Можно, – не менее вяло выдал Алекс.

– Как вы собирались завершать цикл? – вообще-то, меня больше интересовало, как таким «умным» демонам поручили столь ответственное дело, но ответ на него я уже знала. Ребята сами проявили инициативу в этом деле, не дожидаясь того, чтобы его взял под контроль кто-нибудь поумнее.

– А мы и не собирались, – проснулась косичка. – Мы вообще не хотели, чтобы Крэш уходила с поста, она нам не мешает.

– Да, – с не меньшим удивлением подтвердил Алекс. – Мы не собирались этим заниматься. А с чего ты это взяла?

Блин горелый и ежики зеленые! Значит, эти два энтузиаста не имеют ровным счетом никакого отношения к сведениям, полученным от Ника и Майка!

– Да так, – пожала плечами я. – Просто сейчас седьмой круг, должен же кто-то этим заняться.

– А мы думали – шестой, – изобразила на лице глубокую задумчивость женщина с косичками. – И папуля хоть немного отдохнет от постоянных хаев, которые так обожают устраивать его друзья.

– Рассела забыли, – спокойно пояснила я. – При подсчете. А когда вы меня вернете-то? Между прочим, я не в курсе, сколько там времени прошло, народ, может, волнуется. Там на мне много чего завязано, вам спасибо огромное.

– За что? – поинтересовался Алекс.

– За то, что помогли сбыться мечтам идиотки. Я же благодаря вам наконец-то в список участников соревнований попала, над чем с первого курса бьюсь, – я встала с пола. – И за Дагора, сволочь валинорскую, тоже спасибо. Сильнее его просто физически достать нельзя было, только разве что если на светлый путь перейти, обосновав это его проникновенным советом… Так вы меня возвращаете или как?

– Сейчас, – тоже встала дочка Эйнара. – Дай очухаться. Кстати, для информации, там всего-то секунды три и прошло.

– Значит, Сулмор успела поставить на уши всю администрацию, – глубокомысленно протянула я. – А, может, уже и до Вечной добралась, я ее знаю…

– Вечную? – с хорошо знакомым мне выражением удивленного экскаватора встал на ноги и Алекс.

– Сулмор, – пояснила я. – Натура такая. Если мне что грозит серьезное, она же не в курсе, чем здесь все обернулось, то трех секунд ей за глаза хватит, чтобы совершить энное количество непоправимых действий. Короче, ребята, надо было вам мне раньше все рассказать, – к месту я вспомнила, какими словами начинаются все самые полезные советы. – А то я на вас зла не держу, но Сулмор не в курсе, а характер у нее такой, что ее отец вместе с матерью коллективно отдыхают. Закон умножения плохих качеств. В хейтерской степени. Так что отправляйте меня срочно назад, пока там еще не все с ушей попадали и поняли, что случилось нечто страшное!

Я не преувеличивала ни в одном пункте моих рассуждений. Из ликбеза по чрезвычайным ситуациям Сулмор усвоила не только схему развития событий (Шумиха – неразбериха – поиск виновных – наказание невиновных – награждение непричастных), но и инструкции по действию, а уж по моему прямому приказу вполне была способна применять их на практике, особенно пункты «Поставить в известность всех, кого можно» и «Всеми силами помогать действиям уполномоченных лиц». Так что ребята все поняли по одному выражению моего лица (я как раз мысленно просчитывала количество уже реально вовлеченных во все это сил) и даже не сообщили мне, что собираются делать. Поэтому вываливалась я на знакомую лужайку в состоянии некоторого недоумения. Поскольку Сулмор все еще оставалась на том месте, где я ее видела в последний раз. Сначала я с радостью подумала, что у парочки хватило сил отмотать время вспять. Конечно, Контера с два, хоть и одного больше чем достаточно было. Не поймите меня неправильно, но мне очень не хотелось, чтобы Алекса и его подругу с полным отсутствием вкуса поймали. Никто ведь не давал гарантию, что они не разболтают, кто лоббировал комитет с целью заставить их внести мое имя вовсе списки участников! А для меня это крах всего, что я с таким трудом добивалась все это время. К тому же, если у них такие связи, то есть смысл остаться добрыми друзьями и впредь, никто ведь не знает, когда могут потребоваться друзья. Но это так, отвлечение от дела.

А в реальном времени тем временем, извините за тавтологию, я преступно медленно материализовывалась на лужайке, а в мою сторону неслась большая куча тех, кто отвечал у нас за безопасность. К некоторому облегчению, Вечную я в этой толпе не заметила. Хотя вполне могло дойти и до нее, похищение ученицы «Врат» – вещь на редкость беспрецедентная, куда больше, чем приз, отхваченный в прошлом году светляками (говорят, более пятидесяти миллионов лет назад что-то такое было). Но хватило и того, что нашу директрису из отпуска выдернули. А она – это нечто, причем в прямом смысле этого слова. Вздох облегчения при моем появлении вырвался только у Сулмор. Еще процентов восемьдесят выдали что-то, по интонации больше напоминающее разочарование. Как же, такое дело сорвалось. Остальные, в состав которых входила и директриса, были откровенно раздражены. До последней стадии.

– Что случилось? – первой опомнилась Сулмор. – Что это было?

– Не знаю, – начала я и тут же пожалела об этом, так как меня буквально завалили расспросами:

– Что значит не знаешь?

– Тебе память стерли?

– Кто это устроил?

– Не знаю, с чего начать, – наконец прорвалась я через баррикаду из вопросов. – Память мне не стирали, это я тому демону, кто спросил. А устроили это некие личности, назвавшиеся непредельщиками, в чем я сильно сомневаюсь.

– Кто? Как они выглядели? – трезвее всех мыслила, хоть и не выглядела, директриса.

– Имен не называли, – немного покривила я несуществующей душой. – Строили из себя безымянных. Лиц не видела.

– Чего они хотели своим демаршем? – за неимением иного предмета злость выплескивалась на меня, но я приняла это спокойно и достаточно быстро сочинила правдоподобную версию:

– Ищут якобы пропавшую экспериментальную модель. Шерстят всех подряд одаренных детей. Во всяком случае, так сказали мне. После проверки моих способностей убедились, что это не я.

Выражение на морде лица директрисы неуловимо изменилось. Похоже, она знала кое-что по этому вопросу, но не собиралась рассказывать при таком стечении народа.

– Больше ничего? – спросила она, изображая добросовестную работу. Я кивнула, не собираясь давать пищу для размышлений личностям, обделяющим меня информацией.

– Можно, я пойду к себе? – спросила я в пространство и была вознаграждена отрешенным кивком директрисы, понятым мной как знак согласия. Мы с Сулмор перенеслись в нашу комнату. Там мне предстоял еще один допрос. Начавшийся немедленно, как только мы уселись.

– Ты вряд ли сказала правду. Не знаю, почему, – начала Сулмор, – но мне, надеюсь, больше расскажешь?

– Я все расскажу, – пообещала я. – Спрашивай.

– Кто это был? – предсказуемо спросила Сулмор. На этот вопрос у меня уже был готов ответ:

– Твои единомышленники.

– Хейтеры? – немного удивилась моя подруга.

– Нет. Те, кто считает, что первых можно вернуть, и это могу сделать я, – улыбнулась я. Это была своего рода проверка. Смогу ли я, не прибегая к своим вампирским кровям, состроить нечто близкое по ужасности выражению лица дочери Эйнара. Проверка удалась.

– Но почему ты тогда?.. – вопрос закономерно повис в воздухе. Я сразу же ответила:

– Во-первых, это не те, о ком нас предупреждал Майк. Во-вторых, я им обязана кое-чем, так что могу и отблагодарить таким образом. В-третьих, они теперь больше не уверены в том, что я способна на то, что им надо, так что я им тоже больше не нужна, – на одном дыхании выдала я.

– Что значит не те? – экспрессивно уточнила Сулмор. – И что значит все остальное?

– То и значит. Они не собирались завершать цикл, и вообще считали, что сейчас еще только шестой круг. Обязана я им, скажу сразу, тем фактом, что меня внесли в списки – это они меня так проверить пытались, блин! – нормально усмехнулась я. – Народ из той же серии, что и мы сами, только малость постарше. Одна – дочка Эйнара, соскучилась по папочке, а второй – сторонник справедливости, называл себя учеником Дестры.

– А разве у нее были ученики, кроме Мэлис Великой? – недоуменно спросила Сулмор.

– История умалчивает, – уклончиво ответила я, мысленно обзывая себя нехорошим словом за то, что приняла за чистую монету такое очевидное вранье. – Все узнала, что хотела?

– Все, – слишком спокойно ответила Сулмор. Я поняла, что вряд ли это так и закончится, поэтому решила перейти в контрнаступление:

– А теперь я буду задавать вопросы. В первую очередь такой: «С какой стати ты устроила хай, сопоставимый разве что с тем, что учиняли первые с безделья»?

– А что, – встала в позу Сулмор, – если у меня из-под носа уволакивают лучшую подругу, то я должна просто стоять и смотреть? Кстати, у меня был твой прямой приказ.

– Не обязательно, – выдохнула я. Действительно, в следующий раз, надеюсь, что его не будет, буду следить за своими словами. Да, вспомнить бы мне, куда ведет дорога, вымощенная благими намерениями… Но, как обычно, самые полезные советы… В общем, вы поняли. – Только не надо устраивать здесь очередное представление на тему спасения мира, у тебя все равно плохо получается. За комплимент спасибо, но в следующий раз жди хотя бы одну минуту, ладно?

– Ладно, – слишком быстро согласилась Сулмор. – Заведу секундомер. А все-таки тебе редкостно не повезло.

– С чего это вдруг? – поинтересовалась я. Действительно, где моя подруга усмотрела признаки невезения? Ничего особенного не случилось, в смысле ничего особенно плохого, с чем я не смогла бы справиться, в крайнем случае с помощью своих деятельных друзей.

– Завтра первое занятие – иллюзии. Что-нибудь другое можно было бы прогулять, сославшись на шок, – пояснила Сулмор. Надо же, а мне такое даже в голову не пришло. Стоит научиться в любой ситуации видеть выгоду для себя, а если не получается – создать ее самой.

– Теорию влияния иллюзий я бы ни за что не прогуляла, это верно, – согласилась я. Равно как и никто другой с мозгами, между прочим. Еще на первом занятии преподаватель клятвенно пообещал являться прогульщикам в кошмарах и повторять пропущенное. С тех пор у нас явка в среднем девяноставосьмипроцентная, а Стан мучается кошмарами. Преподаватель по этому предмету у нас вообще крайне оригинальная личность, и с точки зрения внешности, и насчет характера. – Жалко, что завтра истории нет.

– Да, жалко, – согласилась Сулмор. – Вернее, очень хорошо.

– Смотря с какой стороны смотреть, – подвела я итог. – Слушай, а ты сладкую парочку не оповестила, надеюсь?

– Нет, – с честным лицом посмотрела на меня Сулмор. Во мне закопошились подозрения.

– Значит, оповестила, – обреченно выдохнула я. – Тогда еще один вопрос: почему они до сих пор не здесь?

– Ну… – замялась Сулмор, попадаясь в ловушку для первокурсников. – Фини из дома не отпустили, а Энвин сказал, чтобы я не приставала с дурацкими шуточками, когда он серьезным делом занимается.

– Опять кроссвордами сверх меры увлекся, – утвердительно сказала я.

– Оно самое. Это же вроде как болезнь, да?

– Нет, это просто сдвиг по фазе, – уверила я. – Причем вполне терпимый, пока не перерастает во что-то большее. А что там у Фини?

– Сестра вернулась раньше срока, – выложила новость Сулмор. – Семейный праздник, так сказать. Кстати, а ты знаешь, как полное имя нашего непризнанного гения?

– Я таких не знаю, – спокойно сообщила я, как бы делая вид, что Фини гением считать отказываюсь.

– Не хочешь – не надо, – надулась Сулмор, но я все равно видела, что ее аж распирает от желания рассказать. Как же его зовут, блин? Финеас? Финалгон? Или еще хуже?

– Ну ладно, не томи, – наконец сдалась я. – Говори.

– Финве, – откинулась на спинку стула Сулмор. Я чуть не упала, вспомнив при этом практически мгновенно, где я видела это имя, конкретно – в каком месте учебника по истории. Обоих учебников, и светло-непроизносимого в том числе.

– Быть не может! – в конце концов выдавила я. – У него родители вообще давно крышей страдают? За такое отношение к выбору имен родным детям надо родительских прав лишать, мне так кажется!

– Это еще ничего, – как-то сникла Сулмор. – У меня была такая же реакция. Тогда он мне, гадина малолетняя, сказал, что не понимает, как я живу с именем, как у любимого домашнего животного шефини, и связь оборвал. Больше я с ним не разговариваю, увидишь – так и передай.

– Ну, не такая уж малолетняя, – начала я и тут меня осенило, что гений в кавычках с оригинальным именем (мое по сравнению с этим еще приемлемо, хоть и заставляет вспоминать дурацкий стишок «Лучше Крэш может быть только Мэлис») прав, да еще как! Да, в приверженности родной и любимой шефине мамочку моей лучшей подруги сложно не обвинить. Странно, что до этого ничье остроумие не сработало в этом направлении. – Знаешь, я, – и тут я осеклась, понимая, что вряд скажу что-то такое, о чем потом не буду жалеть до конца своей жизни, если он и не наступит сразу же после моих слов.

– Я тоже проверила, – огорченно сказала Сулмор. – Так оно и есть. А мне казалось, что у меня хоть имя нормальное есть, если уж больше ничего. Знаешь, не называй меня больше по имени, если можешь.

– А как тебя тогда называть? – поинтересовалась я. Такое состояние подруги для меня было внове. Вот если бы она здесь устроила хейтерское вымещение злости на всех окружающих предметах, включая меня, это было бы понятнее.

– Просто принцесса Ангмарская, – твердо сказала Сулмор. Хотя нет, больше не Сулмор, а просто Ангмарская принцесса, если уж ей так хочется. В конце концов, все имеют право на то, чтобы их называли так, как им хочется. Или хотя бы так, чтобы при звуках собственного имени не хотелось пристукнуть того, кто его упомянул.

– Ладно, принцесса так принцесса, Ангмарская так Ангмарская, я согласна, – пожала плечами я. – А с Финве тебе все же стоит помириться, одно дело делаем, лишняя половина мозга не помешает. Все же три головы лучше двух, особенно если с разными телами.

– Не согласна, – бросила Сулмор, но решила не пререкаться слишком долго, и закончила так: – Пусть он первый извиняется, только на таких условиях.

– Ну, это не от меня зависит, – я встала и переместилась на кровать. – Все-таки… Ну ладно, не в этом дело. Вся проблема в том факте знаешь от какого слова, что стоим мы абсолютно на том же месте, что и раньше.

– Ты о чем? – не сориентировалась Сулмор, как раз тоже решившая устроиться поудобнее и пропустившая часть моих слов мимо ушей.

– О том, принцесса моя Ангмарская, что мы так и не вычислили, кто мутит воздух для собственного удовольствия, – перефразировала я. – Финве бы как раз сюда надо, он такие идеи генерирует – закачаешься, да еще и достоверные процентов на восемьдесят, что не может не радовать. Знаешь, – я проверила защиту комнаты. Все стояло на месте, – я ведь на самом деле могу первых вернуть. Поняла?

– А ты говоришь, – неприкрыто зевнула Сулмор, – на том же месте стоим. По-моему, уже вперед продвинулись.

– Шаг вперед и три в сторону, – разъяснила я. – В том смысле, что теперь всеобщий интерес должен состоять в том, чтобы не дать никому это узнать или опять поймать меня. И так, чтобы ни одна сволочь не догадалась, что мы в курсе, и самое главное – в курсе чего конкретно. Дошло, что я имела в виду?

– Дошло, – ответила Сулмор. – Процента два. Повтори еще три раза, и помедленнее.

– Не надо надо мной издеваться, – начала закипать я. – Тем более что от меня сейчас, похоже, зависит чье-то светлое будущее, и твое в том числе. А ну как решу, что для меня лучше прямо сейчас вызвать сюда всю команду первых и наслаждаться вселенским хаем, а не страдать ерундой на пару с личностями, которые мои душевные переживания в упор не понимают?

– Ты где это вычитала? – поинтересовалась Сулмор. Мое раздражение несколько спало.

– Не помню. Но фраза хорошая, мне нравится.

– Мне тоже, надо будет как-нибудь применить на практике, – Сулмор улыбнулась. – Кстати, можешь называть меня просто Ангмарская, а то звучит как-то не очень.

В этот момент в дверь опять постучали. Я застонала:

– Ставлю что попало на то, что это опять Морвен.

– Что конкретно? – уточнила Сулмор. – А вдруг проспоришь?

Дятел за дверью не унимался. Понимая, что другим способом фиг заставишь лучшую подругу открыть дверь, я уверенно сказала:

– Мой плакат с Вечной против твоего, который в тумбочке свернутый лежит!

Что конкретно там лежит у Сулмор в тумбочке, меня интересовало уже давно. И если уж выпал случай узнать…

– Ладно, открываю, – ответила не менее уверенная в своей победе Сулмор. То есть Ангмарская. И зря. Дятлом оказалась все-таки Морвен. Теперь пришла очередь Сулмор хвататься за голову. Морвен приняла жест на свой счет и, чтобы ее не выгнали тут же, сходу начала объяснять цель прихода:

– Мы тут со Стере решили, – на моем лице отразилась такая мука, что предисловие было сильно сокращено. – В общем, мы решили собрать подписи насчет того, чтобы типа нашу реальность защитить от подобных посягательств…

– Ангмарская, подписываем и вешаем на дверь табличку «Не беспокоить», – вымученно проговорила я. Первое действие было выполнено нами обеими, Морвен умотала практически мгновенно. Таблички у нас не было, творить было лениво, поэтому я просто воспользовалась маркером, изобразила на двери свой автопортрет спросонья и подписала «Осторожно, злые демоны». Сулмор шутку поняла и попыталась заставить меня забыть, что она мне проспорила. Я не повелась на прикол и спросила так невинно:

– Давай сюда свой плакат, а?

– Ну, ты же не всерьез, – немного попятилась моя подруга. Я же отступать не собиралась:

– Давай-давай, уговор дороже, – дороже чего именно, я так и не придумала. Сулмор тяжело вздохнула и полезла в тумбочку.

– Я тебе его и так подарить собиралась, – еще раз вздохнула она. – На окончание четвертого курса.

– Не верю, – сказала я. – Если бы на окончание четвертого, то незачем было бы уже третий год прятать. Давай сюда плакатик, смотреть будем, куда вешать.

С таким видом, будто отрывает от сердца, Сулмор очень медленно передала мне свернутый плакат. Я и так понимала, что это явно не Элкина работа. Что-то более качественное и менее смешное. Но я не ожидала такого. Представьте себе лист формата А1, весь занятый самой настоящей полноцветной картиной. Изображающей двоих существ, больше похожих на демонов. Мужчина, темноволосый, с крайне необычными темными глазами, с крыльями за спиной. И неуловимо похожая на него девушка, тоже крылатая. Но ее крылья больше походили на мятый плащ, безвольно повисшие за спиной. Девушку я узнала с трудом, мешало выражение полного отчаяния, но некоторые характерные черты лица четко указывали на то, что это именно Темная, средняя дочка шефини. Как ее зовут на самом деле, не знает вообще никто, во всяком случае так считается. Вопрос о том, кто изображен рядом с ней, решился тут же. Конечно, родной отец.

– Это кто рисовал? – спросила я, мысленно подбирая достойное место для этого шедевра.

– Я, – ответила Сулмор. У меня отпала челюсть, причем так, что любой экскаватор просто помер бы от зависти. Никогда не думала, что моя лучшая подруга вообще умеет рисовать, а так – тем более.

– И как это чудо называется? – справилась я с чувством удивления.

– Никак, – огрызнулась Ангмарская. Я ее понимала. Хейтеры не должны творить по определению, а уж шедевры… С их точки зрения, мир не достоин того, чтобы его изображать. В принципе, как и того, чтобы в нем жить. Но ведь живут же, нехорошие демоны, и другим жизнь отравляют. Я Сулмор в виду не имею, только ее компанию. Она из всей этой кучи еще самое лучшее, что вообще могло туда попасть.