Текст книги "Гринвуд (СИ)"

Автор книги: Максим Пачесюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

  – Кто?

  – Крысы.

  – А зачем я им?

  – Как зачем, они на магию падки.

  – А я тут при чем?

  – Хм... – только и выдавил лепрекон. – Розалия! – заорал он так неожиданно, что Лиам аж подскочил. С жутким писком возмущения из-за дуба показалась старая, маленькая фэйри в одежде из цветочных лепестков и крыльями бабочки. – Ты мне еще поговори тут! Займись пациентом. – Малколм кивнул на Лиама. И фэйри едва бросив взгляд старых, выцветших глаз, вновь запищала. – Да ты осмотри сначала тщательно. Ну и что, что пак без головы? Они что с головой, что без. Не помрет. Нет, ну ты только послушай ее! – обратился лепрекон вновь к Лиаму.

  – Но я не понимаю ее, сер. – Фэйри удивленно заткнулась.

  – А я тебе что говорил? – ехидно спросил Малколм старушку.

  После этого фэйри ощупала и осмотрела парня так, как даже не делали на медосмотре в академии перед поступлением.

  -И-ис, – заключила фэйри.

  – Как это? – удивился лепрекон.

  – Извините, сер, не могли бы вы перевести?

  – Она ничего не понимает, – бросил Малколм. – Но магия то в нем есть? – спросил он целительницу.

  -И-ес. – пискнула она.

  – А как же тогда он уложил тех троих? – лепрекон указал на крысиные тела, от которых хобгоблины уже мало что оставили.

  – Я уложил? – удивился Лиам.

  – Ну не я же! Набросился на них, как ураган. Одному черепушку ножом пробил, второму в глаз стилетом ткнул, а третьему пробил руку и свернул шею.

  – Я? – все еще не мог поверить Лиам.

  – И после этого ты говоришь, что в нем нет магии? – вновь обратился Малколм к Розалии. – Ха! Да люди так быстро без магии двигаться не могут. И, кроме того, не забывай, он нас видит!

  – И ие и-и-ит. – выдала длинный писк целительница.

  – Да я и сам тебя с трудом понимаю. Но, проверить надо. Айомхейр! – заорал лепрекон, и уже через секунду с ветвей спикировал небольшой крылатый эльф. В его животе зияла дыра, но, похоже, особых неприятностей она не доставляла. Впрочем, Розалия на нее сразу же обратила внимание и набросилась с писком на Малколма. – Умолкни, – отмахнулся он от нее, как от досадливой мухи. – А ну, скажи-ка ему что-то. – Голос эльфа был похож на шелест листвы и Лиам отрицательно покачал головой. – Интересно.

  – Извините, а ему не больно?

  – Ты о дыре? Больно конечно, но сначала нужно снять доспехи, прочистить рану от ржавчины, а то еще отравится.

  – А разве фэйри от железа не умирают?

  – От холодного, да.

  – А какое железо холодное?

  – Чертовски правильный вопрос, вот только я не собираюсь на него отвечать. И советую больше не вспоминать ничего такого в присутствии фэйри. – Лепрекон нахмурился, а потом пояснил, – Живее будешь.

  – Так я могу идти? – Лиам почувствовал, что лучше убраться. – Чтобы не задавать правильных вопросов.

  – Можешь. Дуги! – проорал Малколм. – Он тоже говорит без помощи магии, так что слышать его ты должен. Черный, короткошерстый кот прилетел откуда-то слева, и подпрыгнув, затормозил уже в обличии пака. Того самого, что так умело орудовал глефой из бритвы. – Проводи парня к общежитию. – Лепрекон приподнял двууголку. – Честь имею.

  – Всего хорошего, сер.

  – Ну, пошли, Лиам. – сказал пак, проводив уходящего лепрекона взглядом.

  – Нас разве представляли?

  – Зачем, тебя и так все паки знают.

  – Откуда?

  – Мы любим шутки и шутников. Так, что ты в списке любимчиков. – Для Лиама это было новостью. Он более внимательно присмотрелся к паку. На вид – просто молодой парень возраста Лиама, в отличие от других фэйри, все члены пака были развиты гармонично. У них не было большой головы брауни, огромных рук хобгоблинов, и немалых ступней лепреконов. Пак – просто человек, уменьшенный в размерах раза в три, если не больше.

  – Погоди, так все те коты, что наблюдали за мной...

  – Моя семья. – Дуги довольно оскалился. – Но не только, коты. Паки могут принимать формы различных животных, а самые могущественные даже иногда могут надеть людскую личину. Но среди здешних таких нет. Подымайся, пошли, мне еще дядину голову искать.

  – Голову? – удивился Лиам, послушно шагая за маленьким человечком.

  – Ага, ему один из этих гадов откусил. Чем раньше пришьем, тем меньше у него проблем с координацией будет.

  – Так вы сегодня ни одного не потеряли?

  – Троих, – тяжело вздохнул пак. – Крылатых эльфов. Их крысы сожрали.

  – Волчонок никогда мне не поверит.

  – Слушай, Джон хороший парень и наш любимчик, но в отличие от тебя, он простой человек. Не стоит ему рассказывать.

  – Я вышел за справочниками фермера, а вернусь без. Как я это объясню?

  – Лерой с генералом пользуются календарем, а не справочником.

  – Ты и об этом знаешь?

  – Ага.

  – Слушай, а может быть, что я вас вижу от того, что вы всегда за мной наблюдаете?

  – Нет. Я думаю, все дело в твоих головных болях.

  – Возможно.

  – И интересно. Человек, ненавидящий магию, узнает, что он маг.

  – Я не маг!

  – Маг. – Пак остановился и поднял свои жутко-зеленые, как изумруды глаза на Лиама. – Смирись, и берегись. Крыса на построении тебя узнала. Да, таких охотников почти не осталось в ССШ, а второе поколение ни на что не годно, но есть еще дикие. Ты только что с ними дрался.

  – Кто они, эти дикие?

  – Третье-четвертое поколение сбежавших охотников. Их никто не ограничивал и они открыли охоту на фэйри. Наша плоть пропитана магией намного больше, чем ваша и поэтому они стали настолько могущественными. Проклятые бесы. Нет бы, строить планы захвата мира в одиночку, как демоны. Им в компании веселей – всю семью норовят в мир людей перетянуть.

  Перед тем, как отпустить Лиама, Дуги совершенно случайно наткнулся на потерянные кем-то толстые календари. – О, смотри. – Деланно удивился он. – Их мог кто-то потерять. – Лиам едва не рассмеялся, но подыграл мелкому проказнику.

  – Кто бы это ни был, он сделал это чертовски вовремя, в чертовски правильном месте. Мне как раз такие и нужны.

  Глава 17

  Алдерцы принесли все заказанное, даже больше. От себя они добавили желтый восточный фрукт – лимон. От его сока с легкостью сводило скулы у самого крепкого мужика, ну разве что некоторые элгландцы могли противостоять ему, поскольку пили гадости и хуже.

  Волчонок стащил с кухни небольшую кастрюлю и залив виски, мелко накрошил в нее все ингредиенты. Чтобы спирт не испарялся, он облепил крышку особым тестом, которое засохнув, стало тверже камня. По вечерам ребята нагревали кастрюлю, но старались не доводить до кипения, чтобы не сорвало крышку. Оба сгорали от нетерпения, и периодически им приходилось друг друга останавливать, но через пять дней, терпение кончилось у обоих.

  После отбоя, когда окно было надежно завешено, а щели в дверях законопачены, Лиам начал соскабливать засохшее тесто при помощи молотка и зубила. К окончанию его работы, два мелких камушка ударили в стекло окна. Лиам притушил керосиновую лампу и, открыв окно, втянул Волчонка с двумя большими утюгами в руках. Они были полны свежих, ярко-оранжевых угольков и можно было рассчитывать, что этого хватит, чтобы продержать их горячими час другой.

  Один обрывной календарь был уполовинен. Чтобы сберечь реалистичность, Лиам лично обрывал по одному листу мягкой бумаги. На одном таком листе и провели эксперимент. Керосиновую лампу включили на всю. Волчонок аккуратно мокнул широкую кисточку для покраски больших поверхностей в настойку и несколькими росчерками обмазал листик календаря с двух сторон. После этого он положил его на широкую стальную пластину и Лиам прошелся по нему утюгом. После этого бумага стала жестче и желтее, но это не имело особого значения. Волчонок поднес лист к лицу, понюхал и лизнул его. По тому, как скривилось его лицо, было понятно, что первый этап замысла удался. Правда дальше пошла робота с необорванными листами. Стало труднее, но ребята собирались обработать таким образом только два первых.

  Больших усилий, чтобы узнать, какое вино пьет по утрам Лерой, прилагать не надо было. Об этом и так знала вся академия. Генерал с самого утра заправлялся крепленым, а Лерой попивал полусладкое, дабы и генералу сделать приятное, и трезвым остаться. Завтрак обычно проходил в гостиной генерала за старинным дубовым столом. После него генерал отдыхал, а Лерой направлялся на обход академии.

  – Завтра утром, – шепнул Лиам Полу в коридоре общежития.

  – Это будет весело?

  – Это будет больно и очень, очень обидно.

  – Я надеюсь на это.

  – Но нужна диверсия.

  – Какая?

  – Нужно вот эту, – Лиам показал пыльную винную бутылку из зеленого стекла, – заменить на бутылку для Лероя. Лучше всего это сделать на кухне, вот шумовые гранаты. Мы с Волчонком займемся другой частью плана.

  По большому счету, инженерам не нужна была такая хорошая физическая подготовка, как остальным курсантам, но Брик велел гонять их до седьмого пота. Поэтому раз в неделю ребята поднимались ни свет, ни заря, надевали пехотные ранцы и наматывали круги вокруг парка. На этот раз Раян и Пол отсутствовали, по причине отравления. Симулировали они превосходно. Раян даже раз вырвал. Кроме наставника, им никто не поверил. Тем не менее, это дало время, чтобы бросить на кухню две шумовые гранаты изготовления Лиама, до чертиков перепугать поваров и под шумок заменить бутылку. А вот Лиам с Волчонком по быстрому отмотали четыре круга и первыми отправились мыться. Следовало сделать это еще до того, как проснется вся академия и толпы курсантов повалят в столовую.

  Но парни спешили не потому. По дороге они умышленно заблудились и прибрели к дому наставников. Весь верхний этаж занимали апартаменты генерала. В последнее время ему стало тяжело спускаться и подниматься по лестнице и на Лероя легло еще больше обязанностей. Нельзя сказать, что его это тяготило, ведь с ними он получил больше власти. Кстати, апартаменты Лероя занимали больше трети второго этажа. Поговаривали, что у него, как и у генерала был собственный туалет. Не обычный ночной горшок, как у остальных, а "дырявый трон" с мягкой обивкой в отдельной комнате. Под ним конечно просто большой горшок, но дело не в этом, а в том, что личный туалет – символ роскоши и власти, которой обладал Лерой в академии. Ведь он не выносил нечистоты, как остальные наставники. Этим занималась прислуга.

  Когда два повара с большим подносом вошли в дом наставников, Лиам с Волчонком отыскали незапертое окно на втором этаже и, скинув ранцы, направились к нему. Волчонок скинул сапоги и вылез Лиаму на руки. Дальше, ухватив друга за ступни, как заправский цирковой акробат, Лиам крякнул от натуги и выпрямил руки. И все равно Волчонок не доставал, пришлось бросать маленькую стальную кошку на подоконник, чтобы забраться в окно. Стальные шипы впились в дерево и оставили два глубоких следа. Но по-другому нельзя было.

  Первым делом, забравшись внутрь, Волчонок прислушался. Было тихо. Он быстро прошвырнулся по комнатам, пока не нашел туалет. И действительно – вместо привычного задницам всей академии справочника фермера, там висел отрывной календарь. Лиам так и не признался ему, откуда такая информация. Волчонок достал из внутреннего кармана свой календарь и повесил вместо старого. Листов в нем оставалось меньше, да и страницы были жестче и темнее, но к таким вещам обычно не присматриваются.

  Вернувшись на подоконник, Волчонок сбросил кошку и натянул брошенные Лиамом сапоги. Спрыгивать на брусчатую дорожку босым было небезопасно. Волчонок не собирался прыгать на пятки, но все же... Он жестом приказал Лиаму отойти и спрыгнул на носки, перекатившись через плече. Со всех оставшихся сил ребята рванули мыться, но придти первыми у них все равно не получилось.

  Тем временем генерал с Лероем прикончили ягнятину, щедро приправленную винным уксусом, и перешли к тушеным почкам. А когда Лиам с Джоном закончили омовение, за дубовым столом перешли к напиткам. Лерой почувствовал неладное уже после первого бокала. Он все еще пытался вежливо поддакивать начальнику, но живот скрутило так, что слезы навернулись на глаза. Вежливо сославшись на проверку и изобразив служебное рвение, Лерой оставил генерала. И едва Брик подумал, как же ему повезло с адъютантом, Лерой молнией полетел в туалет. А еще через пару минут, вся академия услышала его вопли.

  Глава 18

  Отгремел отбоем тазик коменданта и через пару минут в дверь аккуратно постучали.

  – Кто? – тихо спросил Волчонок.

  – Пол с Раяном, – так же тихо ответили за дверью.

  – Что было в бутылке? – спросил Раян, едва попал в комнату. Но Лиам только шыкнул на него и начал завешивать окно. Волчонок быстро и сноровисто законопатил щели вокруг двери и зажег лампу.

  – В бутылке было обычное вино с проносным, – наконец ответил Лиам.

  – Не заливай, – усмехнулся Пол. – Лерой полдня голосил.

  – А до того, как его забрали в лазарет, выскочил на улицу в мокрых штанах, – добавил Раян. – Говорят, воняло.

  – Ну, слухов сейчас много появится, – сказал Волчонок. – И это для него самое обидное.

  – Так чего ж он орал? – не унимался Пол.

  – А ты бы не орал, – Лиам протянул алдерцу листик. – Лизни.

  – Тьху, мерзость, – скривился Пол.

  – А он таким подтерся. – Сначала алдерцы не знали, как реагировать, а потом попадали наземь, давя в себе смех, чтобы никто не услышал.

  – Вы лучшие! – со слезами на глазах заключил Раян.

  – Все, ребята, производим вас в почетных алдерцев, – добавил Пол. – Не дай бог Ратлер вас тронет – сотрем в порошок.

  – Но было бы хорошо, чтобы никто не узнал об этом.

  – Мы могила, – заверил Лиама Раян.

  – А что вы с настоящей бутылкой сделали? – спросил Волчонок.

  – Себе оставили.

  – Надо выбросить, – серьезно сказал Лиам.

  – Полную? – ужаснулся Раян.

  – Не обязательно, – улыбнулся Волчонок.

  – Так я принесу?

  – Неси, это надо отпраздновать, – сказал Лиам, прикручивая вентиль лампы.

  Внешне Лиам с Джоном оставались спокойными и веселыми, но на самом деле напряжение не покидало их. Они надеялись, что причинят Лерою боль и унижение, но об этом никто не узнает. Теперь же его в мокрых штанах видела треть академии. Он опозорился публично и никогда такого не простит. Ему не надо скрывать произошедшее и он станет открыто задавать вопросы. До окончания учебы Лиам с Волчонком получили нового врага, куда уж более опасного, чем тупой Ратлер.

  Но следующий день прошел спокойно, а за ним еще один, а потом еще один. Прошла неделя, и ребята успокоились. Кроме того близился день рождения Лиама и ребята все чаще стали пересчитывать припасенные на крайний случай фунты. На свой семнадцатый день рождения Лиам Гринвуд намеревался стать мужчиной. Расценок он, конечно, не знал, но догадывался, что заведение не из простых, поэтому как минимум полфунта, если не все два. – Бешенные деньги, но оно того стоит, – решил для себя Лиам.

  Глава 19

  Восемнадцатого октября, в день рождения Лиама, ночь вышла на удивление темной. Как раз то, что надо. Веревка заранее была выкрашена в черный цвет и становилась совершенно незаметной на фоне темного камня общежития. Переодевшись из опостылевших мундиров в обычную одежду, ребята спустились по ней на улицу через полчаса после отбоя. Они быстро прошмыгнули через парк, к превеликому удовольствию Лиама не увидев ни одного фэйри. Через высокий каменный забор им помог перебраться старый, раскидистый клен. С обратной стороны, подальше, камни образовывали вполне приличные ступеньки, так что с дорогой обратно проблем не будет.

  Лиам был весь в предвкушении, его била крупная дрожь, как хорошего рысака на старте, а вот Джон был подозрительно спокоен. Впрочем, это была не первая вылазка и волноваться пока было рано. Сразу за парковым забором начинался пригород. Небольшие, но довольно уютные домики с участком грядок позади и цветами перед забором. Раньше в пригороде жило в основном рабочее джентри и богатые простолюдины, сейчас же пригород полностью заняли простолюдины.

  После революции мало кто удосуживался заниматься стройкой. А когда поветрия выкосили большую часть оставшихся в живых – и подавно. Прекрасных домов и так хватало. Поэтому народ больше ломал и сносил соседские, чтобы расширить свои владения. А вот города пострадали еще больше, но сначала временное правительство, а после лично канцлер постановили восстановить их. Часть зданий, которые держались в основном магией, пришлось-таки снести, но большинство было восстановлено. И пока селяне хватали земли, которые были не в состоянии обработать, все зеваки и лентяи лезли в города. Чище от этого они не стали, зато население их осталось почти таким же, как и прежде.

  Лиаму и Волчонку понадобилось полтора часа, чтобы добраться до паба "Три лисы". И хотя на улице была глухая ночь, в полуподвальном помещении мерцало полдюжины керосиновых ламп. Но больше всего поражало то, что для столь позднего часа, публика здесь собралась довольно приличная. Никто не буянил, хотя смеялись много, никто не лежал мертвецки пьяным в собственной блевотине, хоть пили здесь не мало. Все старенькие столы и лавки были протерты и отполированы до блеска, а девушки с подносами носили чистые белые передники. Пара посетителей была в дорогих сюртуках и они спокойно соседствовали с парнями в латаных куртках.

  На Лиама и Джона мимолетом уставилось несколько пар любопытных глаз, но надолго они не задержались. Похоже, здесь народ не любил влезать в чужие дела. Наверное, причиной тому был бармен, в руках которого большая пивная кружка выглядела, как чашечка для чая. А еще его глаза были посажено довольно глубоко и в сочетании с кустистыми бровями да приглушенным светом ламп казались двумя темными провалами. Выглядело довольно зловеще и посетители предпочитали рассесться за столы, а не занимать барную стойку. Но Лиам с Джоном не собирались задерживаться там долго, поэтому, уселись на высокие стулья. Бармен как ни в чем не бывало, продолжал протирать оловянную кружку, не обращая на посетителей внимания.

  – Нам бы джину с вишенкой, – тихонько попросил Лиам.

  – Жди, – буркнул бармен и сделал такое лицо, будто его оторвали от любимого занятия. Он поставил кружку под стойку и отыскал взглядом девушку с подносом. Она прибежала, едва заметила взгляд шефа. – Проводи наверх.

  – Так-так-так... – громко и злорадно прозвучало за спинами ребят. От такого вопиющего нарушения местного этикета все посетители разом уставились на вошедшего. Все, кроме Джона и Лиама. Они давно знали и этот противный голос и эту многообещающую фразочку. – Как говорят, на воре и шапка горит. Только вы двое и не повернулись. Лиам Гринвуд и Джон Вулфи, наконец-то вы дали мне повод. – Понимая, что попались, Лиам с Джоном медленно повернулись.

  – А что здесь делаете вы, сер? – не поднимаясь со стула, спросил Лиам.

  – Встать! – заорал Лерой, краснея, как его стрелковый мундир. Ребята обреченно переглянулись и нехотя слезли со стульев. – Разве я разрешал тебе говорить, мразь? – Лерой подошел к Лиаму вплотную, стараясь как прежде посмотреть на него сверху, но с удивлением заметил, что теперь они одного роста, и резко переключился на менее рослого Волчонка. – Марш на выход, ублюдки!

  – Это "Три лисы", сер, – тихим, раскатистым басом произнес бармен. Его слова послужили посетителям сигналом, вернуться к своим разговорам, а он вновь взялся невозмутимо протирать большую оловянную кружку. – Мои посетители могут оставаться здесь столько, сколько пожелают они сами.

  – Ты что сдурел? – искренне удивился Лерой. – Тебе проблем хочется или ты мундир не разглядел? – олово в руке бармена согнулось и хрустнуло.

  – Ну вот, теперь вы мне должны за кружку, сер. – Темные провалы его глаз уставились на Лероя и тот невольно вздрогнул. – Доктор говорит мне нельзя волноваться, – доверительно добавил бармен. От страха Лерой схватился за револьвер, но пока он его вытащил, половина посетителей положила свои пистолеты на стол. Это еще больше напугало Лероя.

  – И сколько я должен?

  – Два пенни сер. – Бармен взялся протирать новую кружку, а Лерой отыскал в кармане шестипенсовик и бросил ему.

  – Сдачу оставь себе, а я заберу вот этих ребят.

  – Они посетители, сер. – С холодной вежливостью напомнил бармен.

  – Хорошо! Я подожду снаружи, но если вы не выйдете сразу за мной, я вас запорю до полусмерти. – Лерой развернулся и быстрым шагом вышел вон, сильно хлопнув дверью.

  – Ну и что делать будем? – спросил Лиам Волчонка.

  – Нужно выходить... – вздохнул тот. – Возможно, почувствует победу да меньше плетей припишет. Только нужно выглядеть униженными. И не возражать.

  – Это в мой огород камень? А сам-то язык сумеешь удержать?

  – Постараюсь.

  – Тогда придется обойтись без вишенки, – уныло произнес Лиам. Бармен воспринял это, как обращение к себе и пожал плечами, потом взял бутылку и налил две стопки чистого джина.

  – За Лероя, – рассмеявшись, Волчонок поднял стопку.

  – Чтоб ему всю жизнь икалось, – добавил Лиам. Парни опрокинули стопки, и Лиам полез за мелочью. Но Бармен придержал его жестом и показал шестипенсовик. – Уплачено, – буркнул он.

  – Ну и ну! Лерой заплатил за нашу выпивку, – улыбнулся Джон. – Это стоит хорошей порки. – В последний раз улыбнувшись, ребята напустили на себя унылый, подавленный вид и вышли из паба.

  – Привет, ублюдки! – весело поздоровался с ними Ратлер.

  – А ты здесь откуда? – поразился Джон.

  – Курсант Ратлер, как и курсанты Нэш и Симпсон, сопровождают меня во время ареста. – Ухмыльнулся Лерой с видом победителя. – Я рассчитывал, что такая компания покажется вам наиболее приятной. – Уж в чем, а в недостатке ума Лероя не упрекнешь. Скотина он изрядная, но скотина умная. Поэтому изображать уныние ребятам стало намного проще. – Следуйте за мной. – Лерой ловко вскочил на свою лошадь и пустил ее шагом.

  Конвоиры с удовольствием начали тыкать ребят окованными медью дубинками в спину и сыпать оскорблениями. Даже идиот понял бы, что делают они это ради удовольствия, а не ради того, чтобы подогнать пленников, но Лерой делал вид, что ничего не замечает. Так и плелись они за лошадью, пока, наконец, Лерой не остановился в глухом переулке.

  – Ну что ребята, здесь вы мне за все и ответите. – Лиам с Джоном тот же час насторожились.

  – Подумаешь, в город выбрались, что здесь такого? – прогнусавил Лиам.

  – Не валяйте дурачка. Вы знаете, о чем я. Ведь кросс первыми пробежали, а мыться пришли вторыми. У вас было достаточно времени, чтобы провернуть все.

  – Провернуть что? – не переставал Джон.

  – Вот это похвально, – со злостью в голосе произнес Лерой. – Играете до конца, да вот только больше некому. Никому из этой толпы идиотов не хватило бы ума провернуть такое. Вы меня унизили, и теперь я вам отвечу тем же. Вас изобьют, – в голосе Лероя начали проскакивать довольные нотки и чем больше он говорил, тем больше их было. – Вас изобьют так сильно, что вы начнете харкать кровью. Сначала я подумал, что это тупая жестокость, но потом эта идея увлекла меня настолько, что я смирился с ней. Но это еще не все! Вас разденут догола и напоят проносным, а когда вы припретесь в академию голые, избитые и обосраные, я с превеликим удовольствием назначу вам по сотне плетей, чтобы не позорили курсантский мундир.

  – А мы тогда расскажем обо всех подробностях того происшествия, – не выдержал Волчонок. – Ведь пока никто не знает, что случилось на самом деле. Мы же расскажем все подробности.

  – Можем добавить парочку пикантных мелочей. Выдуманных, но кто об этом узнает? – поддержал друга Лиам.

  – Это будет уже после того, как вы опозоритесь. Никто вам не поверит. Ратлер!

  – Да, сер?

  – Приступайте.

  Глава 20

  Ночь была темной, как густые чернила, и Лиам воспринял это как благословление, когда они с Волчонком вылезли из окна своей комнаты, но сейчас он понял, что это проклятье. И он, и Джон были хорошими бойцами. Конечно Ратлер и его приживалы сильнее, кулаки у них здоровые, да и силой природа их не обидела, но вот фехтовальщики из них плохие. Только в этой темноте не нужно обладать особым мастерством. За себя Лиам не переживал – его зрение позволяло многое, хуже придется Волчонку.

  Не дожидаясь атаки, Лиам пнул Симпсона в коленку и выхватил его дубинку. Он бросил ее Джону, но в этой темноте друг не смог сориентироваться и дубинка, отскочив от его руки, покатилась по брусчатке. Тем временем Лиам заехал в ухо Нэшу и отобрал его дубинку. Волчонок упал на землю в поисках брошенной дубинки, и это спасло его от сокрушительного удара Ратлера. Изворачиваясь, как юла, Лиам колотил Нэша и Симпсона, но они закрывали ему Ратлера и Джона. Остановиться он не мог, ведь один случайный удар этих быков мог бы отправить его на землю, а там уже они затопчут его ногами.

  Лиам не зря хвалил мастерство Джона перед Финли. Его друг имел талант и пользовался им вовсю. Завладев дубинкой, он даже в кромешной тьме сумел парировать три быстрых удара противника. Но дубинка была для него тяжеловата и очень быстро Джон начал уставать. Самой большей проблемой стало то, что Лерой понял – его план не удался. Он испугался, он разозлился. Достав коробок спичек, Лерой чиркнул одной и темнота расступилась. Порыв ветра быстро потушил огонь, но Лерой увидел, как лупит безоружных противников Лиам, а Джон успешно противостоит Ратлеру.

  В момент, когда погасла спичка, рука подвела Волчонка, он не успел отвести дубинку и мощный удар Ратлера выбил ее с руки. Дерево с грохотом покатилось по мостовой, и Лерой подумал, что последний из его парней остался безоружным. Злоба, как пар, что срывает крышку чайника, переполнила Лероя. А Волчонок получил сокрушительный удар в челюсть и мешком полетел на землю. Тогда Лерой зажал коробок в зубах, а две спички в левой руке. Правой Лерой неспешно вытянул револьвер.

  В этот момент с десяток кошек прыгнуло в переулок. Пять теней с острыми, как бритва когтями налетело на Ратлера, не давая ему ударить Джона, несколько прыгнули на головы Нэшу и Симпсону, а еще двое впились когтями в шею лошади Лероя. С боли и испуга лошадь дернулась. Лерою пришлось выбросить спички и ухватиться за поводья. От рывка он инстинктивно сжал зубы и раздавил коробок со спичками, но револьвер не выпустил.

  – Джон! – крикнул Лиам, видя, как тяжелая дубинка, подмяв под себя кота, опускается точно на голову другу. Тысячи бабочек разорвали трепетом нутро Лиама. Он не стал сопротивляться. Пускай придет жестокая боль, но теперь Лиам знал, что в этом состоянии он способен на многое. Ратлер не целил в Волчонка, он просто отбивался от кошек. Не видел этого и Лерой, но поняв, что это шанс, он дважды пальнул на звук. От первого выстрела свалился Симпсон, от второго Лиам. Дико завизжав, прыгнул кот. В полете, он превратился в пака и рубанул Лероя по шее своей глефой.

  Глава 21

  – Не шевелись, не шевелись, тебе говорят! – Голос был приятным, как шелест листьев под легким ветерком. Не смотря на то, что он выражал приказ, в нем звучала одновременно и забота. Лиам медленно открыл глаза.

  – Розалия, – узнал он старушку-фэйри в цветочном одеянии.

  – Правильно, дорогой.

  – Почему я вас слышу? – спросил Лиам и поморщился от сильнейшей головной боли.

  – Потому, что мы устранили причину проблемы. Вот, – Розалия показала рюмку на дне которой, залитые джином плескались куски серебра. Лиам взял рюмку в руку и медленно его мозг начал воспринимать абсурдность ситуации. Рюмка была обычной величины, кровать была нормальной, комната в которой он лежал – совершенно обычной, а старушка Розалия была величиной с человеческую женщину. Ее тело прикрывали все те же одежды из огромных цветочных лепестков, а вот крыльев за спиной не наблюдалось.

  – Ну и сильно же меня треснули... – сказал, улыбаясь Лиам. – Стоп, в меня же стреляли! – осенило его.

  – Ты в местной Феерии парень. – Поняла причину его замешательства целительница. – Тут все иначе, но только здесь у меня было достаточно сил, чтобы вытянуть из тебя это. – Розалия кивнула на рюмку.

  – А что это?

  – Священное серебро. Оно сдерживало твою магию, не давало вырваться ей наружу. Вот почему охотники не чуяли тебя.

  – Мое зрение оттуда же?

  – Да. Насколько я поняла, у тебя очень странные врожденные способности. Это сила уровня пэров.

  – И что же это за сила?

  – Твои предки наверняка часто использовали определенное комплексное заклинание. Но они, скорее всего, были джентри, поскольку я не слышала о таких, как ты.

  – Да объясните же толком.

  – Все люди могут научиться колдовать.

  – Так уж и все? – не поверил Лиам.

  – Абсолютно, – но простолюдину придется потеть всю жизнь, чтобы научиться зажигать сухую траву, а у джентри на это уйдет пара недель. Поэтому разница между джентри и простолюдинами так значительна; но первых так мало, а вторых так много... А вот между джентри и пэрами разница не большая. Просто пэрам не нужно учиться некоторым заклинаниям. Самые древние роды герцогов и маркизов имеют простые способности. Например: управлять стихией, вызывать боль, становиться сильными. Они развивали эти способности поколениями, пока они не стали передаваться по наследству. Но это не значит, что они перестали развиваться. С каждым поколением их сила становится все больше и больше. Пэрам рангов пониже – графам, виконтам и баронам в наследство передались способности того же плана, только послабее, поскольку развивались меньше, или комплексные заклинания типа обострения всех чувств, чтения эмоций ускорения роста растений, ощущение металлов.

  – Значит я такой же?

  – Нет. Насколько мне известно, такие сложные заклинания еще не передавались по наследству. Ты первый, такой в своем роде. Сила, скорость, реакция; усиленные чувства зрения, слуха и обоняния, да еще и ускоренная регенерация. Без этой твоей способности я бы тебе не смогла спасти.

  – Волчонок ни за что не поверит. – Лиам сказал это чтобы отвлечься. Он и сам-то с трудом во все это верил. С одной стороны он не любил магию, и от этого ощущения трудно было избавиться, но с другой он оказался особенным, первым, не таким как все, а значит – лучше. Но эти две стороны терялись в хаосе вопросов, что свалились на Лиама. Как на самом деле умерла мама? Кем она была, кем был отец? Как изменится теперь его жизнь? Костер? Поймет ли Волчонок? – Кстати, как он? – спросил Лиам вслух?

  – Извини... – тихо и виновато ответила Розалия. От этих слов сердце Лиама оборвалось и с оглушительным грохотом свалилось в пятки.

  – Что с ним!? – Лиам рывком сел, но нахлынувшая тяжесть в голове свалила его обратно. В глазах замелькали разноцветные круги, а в ушах зашумел ливень. Чьи-то сильные руки прижали его к постели.

  Когда Лиам проснулся во второй раз, вместо целительницы он встретил светловолосого фэйри. Длинные пряди белого чередовались с серыми и издали могло показаться, что он просто седой. Здесь он был выше Лиама на голову и значительно шире в плечах, поэтому понять к какому роду он принадлежит, было сложно.