Текст книги "Наследник рода Шевалье (СИ)"

Автор книги: Макс Гато

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

Глава 16

Шум и галдеж зрителей начал медленно сходить на нет, едва бойцы явились на арену. Казалось, что на землю спустились не двое наемников, а гладиаторы, прошедшие сотни сражений.

Первый воин выглядел как персонаж с фрески в главном зале: высокий мужчина с заметной сединой в волосах, облаченный в одежду, сотканную в цвете едва выпавшего снега и лазури северного сияния. Искрящиеся голубые глаза пульсировали необузданной силой, контрастируя с маской спокойствия.

– Лазарь Бурерожденный, – с явно читаемой гордостью в голосе зашептал Степан. – Говорят, что сейчас он состоит в одном из боевых отрядов духовника его императорского величества. Отличный стихийный маг. Украсил бы ряды любого рода.

– А чего он тогда с таким мощным погонялом сюда приперся? – с интересом спросил я.

– Гнида этот ваш Лазарь, – неожиданно резко отозвался о нем обычно помалкивающий пасмурный мужик. – С гнильцой рожден, с ней же и погибнет.

Надо будет его имя хоть узнать, а то как-то некрасиво.

– А ну тихо! – вмешался Мстислав.

Было непривычно слышать нотки искренней злости в его голосе. Впрочем, один человек из нас всех не обладал даже задатками эмоционального интеллекта.

– Он раньше здесь, у Онежских, служил, – начал утолять мое любопытство Степан, плевавший на предупреждение с высокой колокольни, – но провинился. Сильно. Приехал прощение выпрашивать. Поговаривают, что даже руку хозяйки хотел просить.

А, оказывается, нас таких двое.

– Кому сказал?! – гневно зашипел старый служака в ответ на такие откровения. – Слышал он. Уши надо почаще закрывать. И рот.

– Ну и дурак, – искренне разочаровался в услышанной истории я.

Я тут же почувствовал тычок ногой под колено. Виновником был мастер порталов. Он, согласно любопытному взгляду, ждал от меня объяснений.

Впрочем, и смурной мужик посматривал на меня чуть менее грозно.

– Дворянка, хозяйка всего этого, – сделал я широкий взмах руками, отчего за соседним столом свалилась кружка, а на пол полилось пиво, – и слуга…

– Эй, молодой, – послышалось из-за соседнего стола.

– Пасть закрыл! – опережая недовольного посетителя прогремел смурной мужик. – Иначе проблем не оберешься.

Претензии исчерпались сами собой.

– Так вот, – продолжил объяснять я, – слуге с господином, а в данном случае госпожой, быть не положено. И не суждено. Так бывает только в сказках. Я бы к нему вообще наблюдение приставил, а то подозрительный он какой-то. Приплелся посреди конфликта…

Теперь на меня внимательно смотрели уже три пары глаз.

– … да и служить духовнику – честь, – отчего-то распалялся я, – не каждый дворянин удостаивается такой привилегии. А он его кинул. Нет, мне он сразу не понравился. Еще и кличка беспонтовая. И аура. Казнить, нельзя помиловать.

Даже острый на язык Степан не нашел, что мне ответить на такую тираду.

– Андрей, – уважительно протянул мне руку вечно недовольный мужик.

– Вы еще побратайтесь, – язвительно подметил Алексеич.

– А я сразу знал, что ты, Андрюха, свойский мужик, – проигнорировал сарказм Мстислава я, крепко пожимая протянутую руку, – по лицу видно.

Послышался заинтересованный гул толпы. Похоже, что в центр арены ступил и второй участник поединка. Я решил на время прервать наш обмен любезностями и вернуться к зрелищу.

Действительно, напротив Лазурита Громо-чего-то-там стоял… рыцарь. В полном доспехе. Да н-е-е-е-т.

– Степа? – тут же перевел я взгляд на наше микро-информационное бюро.

– Сам в ахере, – невозмутимо парировал мужик.

– Бывает, – без нареканий принял я точку зрения коллеги, – выздоравливай.

Мне все еще не верилось, что передо мной стояла консервная банка. Однако стоит признать, что экипировка выглядела эффектно.

Все тело было заковано в стальные пластины с искусной рунной резьбой, где каждый сегмент предназначался для максимальной защиты. На его голове красовался шлем с закрытым забралом, украшенный то ли плюмажем, то ли гребнем белого цвета, придающим носителю отдаленное сходство с римским легионером, неожиданно заглянувшим в средневековье.

Шею защищал горжет, плавно соединяющийся с нагрудником. Конечности прикрывало сложное соединение защитных элементов от тассета и наплечников до поножей и сабатонов. Казалось, что у этого воина не было уязвимых мест.

Руны светились легким голубоватым сиянием, словно поддразнивая оппонента. Фигура бойца в латах выглядела устрашающе.

Не хотелось бы мне с ним столкнуться.

Публика, похоже, разделяла мое мнение. Сразу же после появления рыцаря, в зале послышались голоса, желающие сделать ставку.

– Он разве раньше не дрался? – попробовал вызнать побольше деталей я.

– Согласно правилам в особых случаях разрешается замена кандидата, – затараторил Степан, – вот только…

– Тьфу, – недовольно сплюнул Андрей, вновь разочаровавшийся в жизни, – пропихнули слюнтяя.

– Да, – легко согласился я, – непотизм – это бич нашего времени. Не хотел бы я оказаться на его месте.

– Хм, – как-то загадочно хмыкнул Мстислав Алексеевич, но тут же продолжил. – Посмотрим.

Действительно, битва была неминуема. Я аж потер руки в предвкушении. Степан принимал ставки с окружающих нас столиков. Обиды за пролитое пиво были быстро забыты. Ничто не могло испортить сегодняшний вечер.

– О благородный рыцарь, – раздался тонкий, словно комариный писк, голос, – позвольте проявить уважение вашему роду и сняться с турнира.

Я начал суматошно оглядываться по сторонам, пытаясь понять, кто решил провернуть такую шутку. Слева? Справа? Короткий пинок под колено привлек мое внимание. Степан, видя мое замешательство, всем своим видом указывал на сцену перед нами.

Действительно, голос, оказывается, принадлежал никому иному как Лазурю Громопридворному. Странное имя. Я бы себе такое не выбрал.

Публика подобный трюк не оценила. На арену полетели пивные кружки и прочий скраб. Воздух развергся ругательствами и проклятиями:

– Трус!

– Предатель!

– Долой! Долой!

– Позор! Позор! Позор! – не остался в стороне я, активно размахивая кулаком в воздухе. – Писклю на мыло!

– Писклю на мыло! – как-то уж слишком азартно поддержал меня Андрей.

Мстислав Алексеевич на этот раз даже не стал вмешиваться.

– Казино не несет ответственность за несостоявшиеся матчи, – бормотал что-то активно под нос Степа. – Любые внесенные средства возврату не подлежат.

Однако никакие выкрики не могли изменить исход матча.

– Передавайте мой низкий поклон отцу, – гордо пропищал Лазарь, уважительно склонив голову.

Закованный в латы боец склонил голову набок. Казалось, что даже он был удивлен подобным исходом.

Не судьба сегодня посмотреть на лютую зарубу. Зато хоть поесть успею.

– Так, – начал мотать головой из стороны в сторону я, дабы поскорее найти какого-нибудь официанта, – а где…?

Однако мои потуги были прерваны на полуслове.

– ТИШИНА! – раздался громогласный, пронзающий душу холодом, приказ.

И я благоразумно замер на месте, полагая, что настоящего громовержца обижать не стоит. Даже желудок перестал урчать, следуя инстинкту самосохранения.

Правда вместо гигантского колосса, небесного исполина, крылатого повелителя в этот продажный матч вмешалась… хрупкая девушка с лазурными волосами.

Она появилась прямо из ниоткуда, обдав всех присутствующих волной холода. У меня даже начали замерзать пальцы.

– Пиво замерзло, – могильным тоном пожаловался сосед, чью кружку я недавно случайно опрокинул.

Смелость и пьяность идут рука об руку. Впрочем, как и невезение.

Внимание остального же зала захватила девушка.

Стройная молодая волшебница источала ощутимую морозную ауру. Ее длинные, струящиеся бирюзовые волосы волнами ниспадали на плечи, мерцая изящным ледяным блеском, словно сотканные из самого снега.

Бледная кожа, казалось, могла принадлежать фарфоровой кукле, но не живому человеку. Серые бесчувственные глаза противоречили тону сказанного, словно отражая не злость, а вселенскую усталость.

Лишь тонкие белые брови были слегка приподняты, а едва заметно потрескавшиеся губы плотно сжаты.

Легкое платье из мягкой серебристой ткани было украшено замысловатыми узорами, напоминающими беспрерывно тающие снежинки.

Ее голову украшал переливающийся иссера-серебристый обруч, удерживающий несколько прядей ее бирюзовых волос. Из бижутерии на барышне были лишь серьги, острые, как крошечные сосульки.

Девушка выглядела изящной, но потусторонней, словно зимний дух в человеческом обличье.

– Фьють, вот-вот-вот, – ткнул я пальцем на волшебницу, узнав ее по волосам, – это же та самая, из поезда.

– Дебил? – задал риторический вопрос Степан.

– Дебил, – неожиданно поддержал его Мстислав Алексеевич.

Даже обидно стало как-то, что новые друзья меня не ценят.

– Это София Онежская, – прошептал Андрей, приходя мне на помощь.

– А-а-а, – многозначительно протянул я, – тогда пардон. Не узнал.

Я взглянул на моих товарищей, но не увидел ни толики одобрения. Один лишь скепсис.

– Просто похорошела… ну… – попытался выкрутиться я, – за последние тр… пя… время. Последнее время.

К сожалению, повернувшись к сцене, я столкнулся с взглядом серых волевых глаз той самой Софии. Которая никак не должна была меня услышать. Не должна же?

– А вот и финалист на замену, – бесстрастно бросила красавица, не моргая. – Лазарь, вы можете не драться.

Ее голос не звучал. Он повелевал. Я оглянулся в поисках поддержки, но не нашел ни капли сочувствия.

Степа тяжело вздохнул. Сбоку появился Игнат, исчезнувший в самом начале вечера. А Андрей медленно поднялся со стула.

– А я вам не говорил, что я по субботам пацифист? – развел я руки в стороны, пытаясь избежать ненужного насилия. – И веган. И не работаю. Таки вот совсем.

Один пасс руками, и рядом со мной открылось кольцо портала. Как раз под мой рост. Браслеты степана потеряли часть свечения.

Мужики сделали несколько шагов ко мне.

– Да бросьте, мы же все против кумоства, – натянуто улыбнулся я, – давайте просто отдадим победу и пол замка в придачу рыцарю. А… ну или мне. Но без драки.

Едва закончив мысль, я обнаружил себя схваченным крепкими мужскими руки, а через мгновения меня уже пихали в портал.

Сопротивление было абсолютно бесполезно. Несмотря на наличие в моем организме допинга в виде кровавой силушки, применять ее здесь было смерти подобно.

– И ты, Брут, – извиваясь как уж, прорычал я, глядя в глаза Андрею.

– Надо, Ханчик, – с тоской в голосе заключил предатель, – надо. Покажи им всем.

В данный момент я мог бы показать пару жестов, но мои руки были скованы, а зияющая дыра уже почти поглотила меня.

– Алексеич, не губи мою душу грешную, – пытался выкрутиться я из последних сил, уже наполовину погрузившись в магическое марево.

– Я тебя протащил, – зловеще ухмыльнулся мужчина, поднимаясь со стула и неизбежно приближаясь ко мне, – я тебя и убью.

Алексеич, никого не стесняясь, ускорился и с разгона пнул меня по-спартански. Не забыв вставить патриотический лозунг:

– За Онежских!

Его возглас рьяно поддержала толпа.

– Слава Онежским!

– За Онежских!

Портал поглотил меня вместе со всеми окружающими звуками.

В этот раз Степан опять промазал с местом портала, и я возник в нескольких метрах над сценой. Как известно, человек парить не умеет. Только падать. Вниз. И именно это и случилось со мной.

Впрочем, ударять в грязь лицом я был не намерен. Я успел сгруппироваться и совершить супергеройское приземление.

Арена пошатнулась. Недвижимый рыцарь сделал микроскопический едва заметный шажок назад, потеряв баланс.

Пора бы исключать из рациона углеводы.

Вблизи магичка смотрелась еще внушительнее. Хотя в начале вечера мне казалось, что рыцарь в руническом доспехе – это самый большой сюрприз. Ладно, нам, простым наемникам, здесь ловить нечего.

Я оглядел оппонентов и слегка удивился. Громодворский как-то мельче, чем кажется из зрительного зала. Да и желваками играет недобро. Еще и раскраснелся весь, как бык. Ой не к добру.

– Поприветствуйте, наш финалист, – все также равнодушно обвела дама взглядом зрителей.

Ну, раз Алексеич меня с самого начала хотел в финал пихнуть, то можно и попиз… подраться. А я всегда одобрял непотизм. Главное выбрать правильного кандидата – меня. Но как же не хочется махать кулаками на голодный желудок.

– Хан Железнобокий, – сделала легкое движение кистью София, – несокрушимый защитник…

Я уверенно кивнул. Защитник? Можно так сказать. Несокрушимость моя, конечно, пока не доказана.

– … известный своей почти непробиваемой обороной, – продолжила перечислять мои аколиты дама, – именуемый народом Броненосец,…

Это сейчас про Хана было? Славный был мужик, правда, как истинный броненосец почему-то одним укусом отправился к праотцам, история умалчивает. Но не будем о грустном. Сегодня Хана заменяет Шевалье.

Я невозмутимо продолжил кивать, словно признавая собственные заслуги.

–… аномальный чародей способный подчинять и менять нутро магии, он сдерживал превосходящие силы противника… – никак не унималась девчушка, – как в … войне, так и…

Мои уши от такого количества сметаны просто забились и отказали. С другой стороны, Лазарь с каждым отчеканенным словом все больше багровел и сверлил меня ненавистным взглядом.

– … и его оппонент, – наконец-то остановилась Онежская, – Теос Безымянный.

Отлично. В ушах сметана. В оппонентах йогурт. Грек, наверное.

В зале повисла недобрая тишина. Чем я и решил воспользоваться.

– Госпожа, – изящно поклонился я, – я с поезда ничего не ел.

– Хан… – задумчиво протянула девушка.

– Лучше просить прощения, – по-философски подметил я, – чем разрешение.

– Хан, – глаза девушки слегка округлились, – вы ведь только что спросили разрешение.

Я выбрал единственно правильный вариант – хранить молчание. И смотреть на потолок. Иначе сегодня я никогда не пожру.

– Как ты смеешь?! – наконец достиг точки кипения магический чайник, – Ты хоть знаешь…

– Одобрено, – одним словом обрубила все претензии девушка, – я накрою вам стол. Но только если одержите победу.

Рыцарь начал потихоньку разминать плечи.

– Тогда я тоже буду драться! – взбеленился седовласый маг. – За вас! До смерти.

Умирать я сегодня планировал только от голода, и никак иначе.

– Сомнительно, – вяло подметила девушка, – но окей. Начинаем.

Затем волшебница хлопнула в ладоши, отчего весь мир вокруг наполнился снегом.

Маленькие кусочки попали в нос и горло, не давая дышать. Глаза закрылись сами собой. Но холодно не было. Бонусы хладнокровных. Или теплокровных? Многокровных? В общем, мои.

Когда буря рассеялась, то я снова переосмыслил слова Игната. Это, действительно, была магия.

Мы стояли на опушке посреди настоящего векового леса. Словно мы попали в старину. Или вовсе в безвременье. Высокие древние искривленные деревья наблюдали за нами, как немые часовые. Сколько историй они могли поведать? Сколько секретов открыть?

Мягкий белоснежный покров укутывал почву. Снег цеплялся за грубую кору деревьев и костлявые останки кустарников и подлеска.

Я мог бы сказать, что здесь царила жизнь. Но это не так.

Весь пейзаж был владением черно-белой монотонности. Некогда величественные вечнозеленые деревья скрипели и молча плакали, едва цепляясь за жизнь. Или уже потеряли ее.

Воздух был затхлым, дурным, оставляющим желание смыть с себя неприятный осадок.

Теперь лесная тишина казалась не мудростью, но обреченностью.

Куда отправила нас владычица Зимнограда?

Впрочем, время вопросов прошло. Два моих оппонента уже отошли от неожиданного переноса. Нам предстояло схлестнуть клинки в битве не на жизнь, а насмерть.

Ну как клинки? Мои кулаки и их меч и магию.

– Фух, – спокойно выдохнул я, поднимая целое облако пара перед собой.

– Ты сегодня умрешь, Броненосец, – пригрозил мне писклявый голос.

Седовласый маг с ненавистью пялился на меня исподлобья, полностью игнорируя Теоса. Я бы на месте рыцаря уже ушатал его мечом. Но это я. Воин же, похоже, следовал некоему кодексу. Какой благородный малый.

Он вынул из ножен полуторный меч. Лезвие засветилось подобно рунам на его доспехе.

Я вспомнил, что однажды уже бился с грудой доспехов, отчего настроение поползло вверх.

В следующий же миг в поле зрения вторгся железный сабатон, пробивающий мне в область живота. Тренировки не прошли даром, и я успел толкнуть комок энергии в попытке защититься.

К сожалению, похвалить себя я мог лишь в полете в сторону вечнозеленых крон. Спиной вперед.

Тут же раздалось шипение магии и разрезающие воздух удары меча.

Спина пробила что-то очень жесткое под оглушающий треск дерева и хруст моих костей.

Ну, благородный ублюдок. Начинай молиться всем своим богам.

Глава 17

Я с трудом поднялся на ноги, отряхиваясь от снега. Спину ломило, но двигаться и сражаться я мог. В здоровом теле – здоровый дух.

– Ф-у-у-х, – вдохнул я грязный воздух, наполнив им свои легкие.

Сама собой кровавая сила внутри меня, казалось, завибрировала, зажурчала, забилась в поисках выхода из самих глубин моего сердца. Непривычное чувство. И вместе с этим чувством примелькавшаяся лесная опушка открылась мне с новой стороны.

Воздух в неживом лесу дрожал от напряжения, был насыщен им, а сама земля гудела в предвкушении. Это был не просто лес, а настоящее место силы. Мертвые деревья источали не страх и сожаление, а несли память о бесчисленных битвах, произошедших здесь многие века назад.

Один вдох, и я почувствовал, как корни, словно вены, пронзали землю, неся незримые потоки могущества и власти. Запретного дара, схожего с моим.

Я огляделся. Кажется, что в битве волшебника и мечника возникла передышка.

На одной стороне поляны возвышался благородный рыцарь в полном латном доспехе, на котором, впрочем, уже красовались едва заметные трещинки. Руны больше не сияли ярко, но продолжали защищать воина своим тусклым светом.

Напротив, застыв с руками перед собой, находился Лазарь, едва сдерживающий ярость. Его пышущие неестественным свечением глаза горели гневом. Мантия развевалась, словно в буран, хотя воздух вокруг был спокоен и неподвижен. Его окутывала электрическая энергия, потрескивая, и змейкой проскакивая между ладоней волшебника. Несмотря на бушующие эмоции внутри, Бурерожденный был готов как защищаться, так и атаковать. Опыт бесчисленных битв был на его стороне.

На глаза мне неожиданно попал небольшой беленький олененок, укрывшийся под снесенным мной деревом, буквально в нескольких шагах от меня. Он с интересом разглядывал вовсе не поле брани, но меня.

– Эх, – тяжело вздохнул я, обращаясь к чудом забредшему в этот смертельный водоворот животному, – беги-ка по добру по здорову.

Крепко же я приложился, что начал общаться с местной фауной.

Впрочем, животное лишь пронзило меня цепким бесстрашным взглядом.

Но сейчас мне было не до него.

Я стоял в стороне от битвы, и в отличии от других у меня не было явного преимущества. К тому же пользоваться кровавой магией в открытую сейчас было недозволительно. Я явно уступал в силе обоим оппонентам. Даже с благосклонной ко мне силой леса.

Впрочем, раз драка была неизбежна, то оставалось лишь победить. И выжить. Нет, выжить и не проиграть.

Потаенное напряжение в миг разрядилось, когда я рывком приблизился к замершей истуканами парочке. В это же мгновение меня, несущегося на полной скорости вперед, встретила яростная молния, выпущенная громовым магом словно из ниоткуда.

Черт, все-таки он оставался донельзя зол.

Я перелил кровавую силу в запястье и предплечье, создавая защитный барьер в форме наруча. Внутренняя защита не справится с силой атаки. Скрыться от удара же было невозможно.

Однако вместо кровавых нитей, формирующих защиту, на свет, следуя моему приказу, появился темный гнилой покров. Лес словно почувствовал мое желание, и скрыл истинную природу моей силы.

Барьер поглотил основную часть удара, но мощь атаки отбросила меня на несколько метров назад. Снег под ногами растаял, земля задымилась. Запястье ныло. Но я остался невредим.

– Хех, – на моем лице сама собой заиграла недобрая ухмылка.

Похоже, что сдерживаться мне не придется.

В этот миг Теос вступил в игру. Он увидел, что маг сосредоточился на мне, и решил атаковать.

Рыцарь ринулся вперед, занеся меч для удара. Руны вспыхнули с новой силой, увеличивая его скорость. Силуэт Безымянного расплылся в воздухе, сливаясь с пейзажем, и появился уже на расстоянии удара от Бурерожденного.

Тот, впрочем, был готов. Маг встретил меч, опускающийся по мощной дуге, стеной живого электричества. Клинок неминуемо столкнулся с волшебной завесой.

Сила удара породила импульсные волны по всей опушке, а воздух завибрировал от мощи. Взметнулись искры, но металл завяз в барьере, так и не достигнув своей цели.

Оппоненты оказались в патовой ситуации. Мечник с силой давил вперед, но Лазарь уверенно удерживал защиту.

Вдруг, рыцарь ловким движением запястья выдернул меч и заскользил вдоль барьера. Руны вновь засветились, отчего Бурерожденному пришлось изменить стойку.

Лучшего приглашения вступить в схватку и придумать было нельзя.

Я рванул в сторону, меняя свое расположение, и стараясь оказаться у мечника за спиной. Его доспех беспокоил меня больше, чем заклинания громового мага.

Движением руки и короткой командой я призвал несколько темных шаров, безостановочно курсирующих вокруг меня. На самый крайний случай. Ведь лучшее нападение – это защита. Все по заветам старшего брата.

Мое разгоряченное тело само собой бросилось вперед, наполненное жаждой урвать кусок развернувшейся перед глазами битвы.

Теос успел-таки найти брешь в обороне Лазаря, намереваясь поразить вытянутые конечности мага точным взмахом клинка.

Впрочем, я был уже рядом. Мой кулак, усиленный магическим барьером и подкрепленный кинетической энергией, ударил прямо в незащищенный бок противника.

Атака эхом отразилась в доспехах мечника и оттолкнула его назад. Правда, всего лишь на один шаг. На крошечный шаг.

– Это вам за пинок, сэр рыцарь, – процедил я злобно сквозь зубы.

Мечник быстро оправился и взмахнул оружием в оборонительной дуге, отчего мне пришлось отскочить назад. Как же ловко Теос сочетал нападение и защиту. Аж задушить хотелось. Желательно во сне.

Битва перетекала к самому краю опушки. Казалось, что одно неверное движение могло срубить доживающие последние мгновения величественные деревья.

В игру снова вступил Лазарь, явно недовольный недавним промахом, от которого спас его я. Впрочем, драться с любым из них один на один в мой план не входило.

Бурерожденный с новой силой обрушил на нас нескончаемый поток электрических атак. Они, словно управляемые ракеты, неотвратимо стремились к своей цели, разрезая сам воздух.

Теос двигался грациозно и эффективно, отражая атаки выверенными взмахами меча.

Я же, вопреки принятым правилам поведения при грозе, рванул в лес. Одна из сфер, парящих вокруг меня, с треском взорвалась, приняв на себя удар молнии. Затем вторая.

Впрочем, деревья отчасти укрыли меня от невероятных по мощи атак оппонента.

Во мне заиграло не просто восхищение, а азарт. Радость.

Эмоции бурлили внутри меня, смешиваясь в причудливый калейдоскоп. Нет, проигрывать сегодня я определенно не хотел. Но продолжая лавировать и уклоняться, я слышал как защитные сферы лопались, неминуемо приближая меня к гибели.

Теос продолжал парировать электрические удары, что само по себе казалось невозможным. Руны, еще недавно потускневшие, теперь все ярче и ярче пылали на его латном доспехе.

Я же толкнул свою магию, скрытую темной пеленой, вниз. В саму землю. К могучим мертвым корням, укрытым глубоко под снегом. И они отозвались. Насытились кровью, напитались энергией. Ожили.

Корни, словно продолжение моей воли, выползли на свет. И неминуемым ударом плети хлестнули занятого атакой боевого мага.

Лазарь пропустил один удар. Всего один. Но его серебряно-синяя роба вспыхнула, опалив и обуглив кончик корней. Был ли нанесен хоть какой-то урон самому чародею мне было неведомо.

Однако волшебнику теперь приходилось одновременно атаковать и обороняться. От Теоса, меня и самого леса.

План был прост – заставить магов ослабить друг друга, а затем выяснить, кто в лесу хозяин.

Но то, что случилось дальше, превзошло все мои ожидания.

Лазарь в бушующем потоке неминуемого зверства вскинул руки к небесам, призывая всю силу шторма.

Над лесом раздался грохот, эхом прокатившийся сквозь могучие деревья. Рокот был настолько громким, что у меня заложило уши. В небесах зловеще закружились воронки. Воздух потяжелел. Запах озона наполнил окружающее пространство. И явилась буря.

Молнии ударяли в землю вокруг. Каждая сильнее предыдущей. Лазарь направлял стихию с ужасающей точностью, стремясь уничтожить, искоренить, стереть с лица земли своих врагов.

Почва дрожала, а деревья, пораженные стихией, кренились, падали и разлетались в щепки.

Теосу было не позавидовать. Он столкнулся со стихией лицом к лицу.

Я же не останавливался ни на миг: лавировал, уклонялся, защищался изо всех сил. Но корни тлели. Сферы взрывались. Во все стороны летели щепки. Нужно было что-то предпринять, иначе моя оборона падет ниц вместе с этим бренным телом.

Мечник из последних сил сдерживал бурю, опустившись на одно колено от усталости.

Лазарь же, казалось, был везде и нигде. Словно Зевс, он направлял восставшую против нас стихию. Этим я и решил воспользоваться.

Я направил оставшиеся корни сквозь землю под ноги магу. Они послушались, разрывая почву на глубине, следуя моей воле. И я дал им последний приказ.

С мощным взрывом магии земля под магом разверзлась, сбивая того с ног и нарушая концентрацию. Шторм на мгновение ослаб.

Этого хватило, чтобы сблизиться.

Лазарь не успел оправиться, как я нанес ему удар коленом в область живота. Усиленный барьером удар. Лучшая защита – это нападение.

Выпад попал точно в цель, но мантия мага погасила часть сокрушительной силы. Бурерожденный попятился. Его лицо отражало не злобу, а удивление.

Я продолжал наносить удары, но Лазарь ловко отражал их, блокируя крошечными всплесками электричества. Мои кулаки жгло. Изнутри и снаружи. Но волшебник неминуемо пятился, кряхтел. И вот уже не удивление, но страх читался в его глазах.

И в этот же миг короткая усмешка исказила его лицо. Победная улыбка: торжественная, злобная, яростная.

Свою ошибку я осознал слишком поздно. Не было сфер, защищающих меня от попаданий врага, корней способных как отвлечь внимание, так и принять на себя удар. Лишь моя кровавая магия, замаскированная под тьму. Казалось бы: ну и в чем проблема?

А в том, что я решил, что сильнее седовласого мага в ближнем бою.

Лазаря окутал искрящийся полог. Мои удары лишь веселили в открытую наслаждающегося победой волшебника. Он давал атаковать мне снова и снова. Да, его барьер трещал, но не поддавался. И времени для отступления и перегруппировки у меня не было.

– Прощайся с… – ехидно хотел поддеть меня противник.

Но не успел. Виртуозный удар меча с силой опустился на защитную сферу.

Я бросил короткий взгляд на пришедшего на помощь рыцаря.

Его доспех трещал по швам. Правое плечо и рука были оголены, а на плоти витиевато раскинулся ожог от попадания молнии. Шлем треснул, а гребень сгорел дотла. Руны больше не светились, потеряв былую силу. Меч также лишился ауры.

Однако клинок потряс боевого мага, и барьер замерцал.

Сила Теоса была не в броне. Она лишь добавляла преимуществ, слегка уменьшая недостатки, и даруя право на неточности в бою.

Хороший малый.

– А ну-ка, – не отставал от временного союзника я, нанося мощный прямой удар прямо по волшебнику из последних сил.

Барьер не выдержал двух прямых попаданий и рассыпался на кусочки. Загнанный в угол маг осознал свою неминуемую участь. Однако на его лице царило равнодушие.

– Не мне, – пробормотал волшебник, наблюдая за неотвратимо приближающимся мечом, – так никому.

Отчаянный, всепоглощающий заряд молнии высвободился из самого сердца умудренного опытом Лазаря. Сила магии была удивительной. Время словно замедлилось. Я смог увидеть, как из тела чародея танцующим вихрем разлетаются электрические всплески.

И Теос первым стоял у них на пути. Он не мог приготовиться к выбросу. Да и как вообще такое предвидеть?

Вспышка ударила прямо в броню, неминуемой волной отбрасывая рыцаря далеко назад. Сила магии вспахала землю как подтаявшее масло, оставив глубокую рытвину, и поднимая буран черной пыли и снега.

Мне повезло. Если данное слово было применимо к сложившейся обстановке. Я оказался не в эпицентре удара. Впрочем, все, что я успел сделать – это сотворить небольшой барьер перед собой, надеясь, что это поможет избежать летального исхода.

Что ж, мы хорошо бились. Жаль, что все так подходит к концу.

Искры неминуемо приближались. И я увидел, как поток чужой магии объял меня с ног до головы.

И растаял. Или прошел сквозь, не причинив мне ни малейшего вреда.

Пыль осела.

Передо мной на коленях стоял одинокий маг.

– Невозможно… – то ли спросил, то ли утвердил волшебник.

Хотя сейчас он не казался мне великим. Его роба была изодрана в клочья. На лице виднелись следы сажи и вселенской усталости. Глаза Лазаря потухли, и даже мимолетное удивление не принесло в них ни капли чувств.

Седые спутанные пряди комками спадали на морщинистый лоб. Тело было изрезано ранами, из которых сочилась кровь. Корни все-таки достигли своей цели. Впрочем, как и рыцарский клинок. Бурерожденный был повержен. Физически и морально.

Я оглядел себя с ног до головы.

На моем плаще медленно затухали защитные руны, так похожие на те, что красовались на латном доспехе Теоса.

– Кто бы мог подумать, что у наемника окажется такая занятная вещица? – устало пожаловался я, отряхивая от грязи бесценный плащ.

Впрочем, безуспешно. Если крепкий волшебник сейчас выглядел пустой оболочкой себя, то боюсь представить, что стало со мной.

Я сделал несколько тяжелых шагов, приближаясь к поверженному магу.

– И этому я проиграл? – обреченно простонал Лазарь, уставившись мне в глаза одеревенелым взглядом.

Вступать в перепалку не было смысла.

Впрочем, как и добивать мага. Он сам рухнул ниц на землю от усталости и полученных ран.

Лес погрузился в приятную тишину. Не было вихрей в небе. Не было смертельных переплетений корней. Не было радости и азарта. Лишь разрушение и тишина.

С боку раздался хруст снега, тяжелое хриплое дыхание и скрежет металла. Я повернулся на звук.

Теосу досталось. Не так. Его знатно отхреначило по самый рыцарский кодекс. Он медленно брел, то и дело спотыкаясь и опираясь на меч, словно трость.

Шлем исчез. Доспех был искорежен. Всюду зияли дыры, под которыми виднелись раны от стихийной магии. Его грудь тяжело вздымалась, а рот жадно вдыхал затхлый воздух.

Изможденный воин приблизился ко мне и замер, пытаясь собрать последние силы в кулак. Теперь я мог рассмотреть его.

Рыцарь был молод. Его черные, то ли от сажи то ли от природы волосы, удивительным образом все еще были идеально уложены назад. Такому стайлингу позавидует любой парикмахер. На выбритых висках запеклась кровь. Боюсь представить, что у него там с затылком.