Текст книги "Наследник рода Шевалье (СИ)"

Автор книги: Макс Гато

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

– Дорогу в ад осилит идущий, – по-философски подметил я, успокаивая этим свое быстро бьющееся сердце.

Я взглянул на секундантов.

Рафаэль стоял, скрестив руки на груди. Глаза не выражали ни одобрения, ни осуждения. Он лишь молча смотрел на бездыханное тело.

Николай же сделал несколько шагов вперед, а затем проверил пульс у товарища. Впрочем, насколько они были близки, я не уверен.

– Ничего не хочешь мне сказать? – поинтересовался у аристократа я.

– Да, пожалуй, – проговорил дворянин, поднимаясь с корточек и разворачиваясь в мою сторону. – Ну ты и ублюдок.

Тоже мне новость. Еще бы сказал, что Земля круглая.

– Каким уродился, – парировал я, искренне улыбнувшись комплименту.

– Да… – задумчиво сказал Николай, осматривая меня с ног до головы новым взглядом, – этот приживется. Я к сегодняшнему непричастен. Слово.

Я посмотрел на брата. Тот лишь пожал плечами. Понятно, самому решать. Я опустил взор на окровавленную золотую рукоять пистолета, который все еще держал в руках.

– Ладно-ладно, – быстро замахал руками аристократ, поняв о чем я подумал. – Клянусь магией, что непричастен к сегодняшней провокации и ее последствиям и лишь выступал в роли секунданта. Так пойдет?

– Пу-пу-пу, – с сожалением выдохнул я, – а жаль. Как-то прям хочется тебе череп проломить. Правда пока не знаю за что.

– Точно приживешься, – снова огласил свой вердикт Болотов. – Добро пожаловать в клуб.

Дворянин протянул мне руку. Жать ее я конечно не стал.

– Фу-фу-фу, – моментально ответил я, разворачиваясь, – нищим и убогим не подаю.

Я же молча приблизился к Рафаэлю, облокотившемуся на ствол дерева.

– Молодец, – похвалил меня брат, а затем бросил мне холодный серебряный перстень. – Надень.

– Следую заветам сенсея, – изобразил один из поклонов Нобу я.

– Ха, – усмехнулся брат. – Надень и пойдем. Тебе, самурай, еще как-то заканчивать вечер.

Мы ровным шагом двинулись по обратному маршруту к светящемуся дворцу. Перстень слегка пощипывал кожу на пальце. Но брат ерунды не подгонит. Раз сказал носить – значит носить. Скажет прыгнуть с двенадцатого этажа – прыгну.

– А, точно, – опомнился я, бросив пистолет в траву через плечо. – Сам разберется. Ты же взял копии?

– Да, – коротко ответил следующий по моим стопам Рафаэль. – И бросать пистолет было необязательно.

А кто виноват, что он двигается бесшумно. Я вообще думал, что он рядом идет.

– Извини, – не стал спорить с братом я.

Руки слегка затряслись. В виски ударили звуки. Конечности потяжелели. Похоже, что адреналин и кровавая силушка временно покинули меня. Ровно до следующего раза.

– Ничего, – не стал обижаться Раф, похлопав меня медвежьей лапой по плечу.

Отчего я чуть не упал носом в траву.

– Я пришлю приглашение! – крикнул мне в спину уже успевший мне поднадоесть Болотов.

– А кто сказал, что я его приму? – негромко задал риторический вопрос я.

К счастью, ночь проглотила любой возможный ответ аристократа.

Дворец, к моему удивлению, за время отсутствия никак не изменился. Пожалуй, только на веранде стало чуть больше людей. Тут и там сидели группки людей с наполненными бокалами.

– Точно, – ударил себя по лбу я, вспоминая обещание.

Мне повезло, что через стеклянную дверь на веранду выскочил слуга с ведерком льда и погруженной в него бутылкой с неизвестной мне этикеткой. Но выглядело дорого.

– А вот это мне, – выхватил бутылку из рук официанта я.

– Постойте, а как же… – начал было спорить юноша.

– Все счета, – подмигнул ему я, – можете прислать в поместье Кристофа Шевалье. Знаете такого?

Паренек быстро заморгал.

– Ой, – наконец заметил он моего брата, следовавшего тенью за мной, – конечно, ваше благородие. Как прикажете.

Зал встретил меня ярким светом, звуком музыки и шепотом разговоров. Заметить Софию среди пестрых костюмов и платьев было трудновато. Но я все-таки смог. Она стояла рядом с двумя франтами в светлом, которые что-то ей доказывали, живо жестикулируя. Один из них все старался ухватить ее за руку.

– Рафаэль, как их зовут? – кивнул спокойно на парочку я.

– Старший Илья, младший Олег, – перечислил имена брат. – Федосеевы. Графы.

Только успокоившееся сердце забилось чуть чаще, но кровавая сила не отозвалась.

С трона же на меня смотрели хищные золотые глаза.

Глава 28

Бальный зал дворца сиял тысячей люстр, а мраморный пол отбрасывал слепящие блики. Дворяне словно специально толпились в кучках, закутанные в бархат и шелк. Каждый кивок, жест, движение были выверены и отрепетированы. Слова сочились вежливостью.

Мне же было не до нее. Я пробирался сквозь заполненный зал, расталкивая и распихивая дворян как слон в чайной лавке. Напудренные и надушенные лица пытались сохранить спокойствие, но все же иногда каменная маска сползала, обнажая их настоящие чувства.

– Братишка, подвинься, – попросил я худосочную фигуру в компании дамы, узнав их по телосложению, – я спешу.

– Боже, что с вами случилось? – спросила Толстосумова, а ее глаза широко раскрылись в изумлении.

– А, точно, – опомнился я и слегка поклонился. – Шевалье. За моей спиной тоже Шевалье. Нам бы пройти.

Полненькая девушка лишь достала откуда-то зеркальце, повернув его ко мне.

– Я не об этом, – уверенно сказала она, – посмотрите на себя.

На моей голове был дикий беспорядок. Локоны беспорядочно падали ниц. Прическа больше не соответствовала модным стандартам. Костюм был порван в месте удара клинка, обнажая кусок кожаного жилета. Руки и кисти были измазаны багровым. Такой же след остался на манжетах рубашки, слегка выглядывающих из-под ткани пиджака. И одинокая бутылка шампанского в руке дополняла элегантную картину.

Впрочем, Рафаэль, тенью замерший за моей спиной, выглядел не сильно лучше. На его лице было хмурое недовольное выражение, словно его прямо сейчас что прилюдно отшили. Я только заметил, что брат был одет в простую черную водолазку и белую рубашку поверх. И если на ком-то это могло смотреться стильно, то на нем подобное сочетание выглядело устрашающе.

Варвары из далеких земель. Вот кто рассматривал меня в отражении маленького зеркальца. И такой вид совсем не сочетался с окружающими нас изысками.

– Здесь скоро станет жарко, – обратился к девушке я, не став долго пялиться на себя в зеркальце, – не попадитесь под руку.

– Тогда мне стоит найти отца, – неожиданно любезно улыбнулась Толстосумова, ловко сделав книксен. – Иначе он точно присоединится к веселью.

Пара расступилась, дав нам шанс пройти. Я же проследил взглядом за цесаревичем.

Он восседал на величественном троне, наблюдая за нами с тем же выражением, с каким смотрят за высыхающей на заборе краской. На его лице не было никаких признаков веселья или раздражения. Только апатичный взгляд человека, чьей единственной функцией было повелевать другими.

Цесаревич не моргал и потягивал что-то из кубка. Размеренно. Не спеша. Почти лениво. Его, казалось, вообще ничто не волновало.

Во мне все еще были теплы чувства от выигранной дуэли. Свежи воспоминания, в которых особняком стояла картина обреченного бретера в зеленой траве.

– Сохраняй спокойствие, – словно прочитав мои мысли, проговорил Рафаэль. – Мы же на императорском приеме.

– Да мне что-то выпить захотелось, – весело ухмыльнулся я. – А одному будет скучно.

Брат лишь тихонько вздохнул. Но прежде чем он успел возразить, я уже достиг места назначения.

Илья Федосеев, тот, что старше, был довольно рослым человеком с завитыми черными усами и зализанными назад волосами. Он трещал без умолку, пытаясь занять холодную девушку, не показывающую ни капли интереса в нем.

Младший брат, Олег, больше молчал, но все пытался ловко ухватить тонкое запястье дворянки.

– Эй, Федосеев! – мой голос лезвием меча разрезал вежливую болтовню в зале. – Когда ты успел так расчесать свои усы?

Дворянин замолчал и повернулся ко мне лицом. Сначала он был ошеломлен моим внезапным появлением. Но затем выпрямился, расправляя плечи с негодующим видом человека, воспитанного без знания слова «нет». Его усы начали подрагивать от возмущения.

– Рами Шевалье, – презрительно усмехнулся старший Федосеев, – я вижу, что ты решил наконец почтить нас своим присутствием. Как необычно.

– Оставить беззащитную даму одну… – поддакнул младший. – Тц, тц, тц.

София молча смотрела на меня уставшим взглядом. Похоже, что она отмахивалась от парочки, как от надоедливых насекомых. Не более. А назвать Онежскую беззащитной мог только идиот. Эта девушка сильнее этих двух племянничков вместе взятых.

– И что у тебя с внешним видом? – продолжил давить старший аристократ. – Успел порвать костюм, пока гонялся за юбками в саду? Какая безвкусица.

– Да-да-да, – подвякивал его брат, – поведение и наряд, не подобающие статусу семьи. Как низко пал младший из рода…

Раздалось два синхронных вздоха. Один сзади. Мужской и суровый. Один сбоку. Женский и безнадежный.

– Сильно не покалечь, – прошептал за спиной брат, предвидя исход ситуации.

– Что ты, – расхорохорился Илья Федосеев, пытаясь отпустить еще одну шпильку.

Впрочем, такого шанса у него не было.

– Нет, что ты, – прервал речь усача я, сделав короткий шаг в его сторону, – я просто только что убил противника на дуэли. Прямо в саду. Его тело еще теплое. Хочешь посмотреть?

Я навис над дворянином. Тот смотрел на меня снизу-вверх, ухватившись за край усов. Его глазенки забегали из стороны в сторону.

– Д-д-дуэли, – начал запинаться Федосеев, – старомодны.

– Старомодны? – спросил я, опуская бутылку с игристым на пол. – А давай-ка я покажу тебе настоящую старомодность.

И одним движением схватил старшего Федосеева за края светлого бархатного пиджака, отрывая его от земли. Ноги графа взметнулись в воздух, задергавшись, как у марионетки, которую неожиданно потянули за ниточки.

По залу прокатились вздохи и ахи. Дамы прикрывались веерами. Мужчины делали вид, что ничего не происходило.

– Немедленно поставь меня на место, скотина! – старший Федосеев, находящийся на высоте человеческого роста, теперь лишь беспомощно размахивал руками. – Это оскорбление рода Федосеевых! Я…

– Слушаюсь и повинуюсь, – злобно ухмыльнулся я, не желая оттягивать неизбежное.

Вот только отпустил я его с ускорением. И в сторону длинного стола с изысканными блюдами. Дворянин приземлился плашмя, лицом вперед, а затем бодро прокатился сквозь блюда и подносы. На его некогда ухоженных усах теперь красовались кусочки салата и тертый сыр, а дорогой костюм был весь заляпан едой.

Коллективный вздох ужаса раздался в зале. Затем повисла гробовая тишина. Часть дворян озиралась в поисках цесаревича.

София оценивающе смотрела на меня, придерживая подбородок тонкими пальцами.

– Грязное животное! – воскликнул Олег Федосеев, успевший сорвать со стены декоративный меч.

Он, в отличие от брата, был ниже и уже в плечах. Его каштановые волосы, осанка, и черты лица чем-то напоминали белку. Прозвище могло бы и закрепиться, учитывая передние зубы, показавшиеся из его открытого в гневе рта.

Молодой аристократ с криком бросился на меня, нелепо размахивая своим оружием. Оставалось непонятным, что было тупее: меч или мечник.

Я с небрежностью человека, прихлопывающего муху, схватил Олега за запястье, а затем крепко сжал хватку. Оружие со звоном упало на мраморный пол. Я же поднял оппонента в воздух, прямо как его брата до этого, и, не раздумывая, бросил в неподготовленную к такой подлянке группу гостей.

– А-а-а-ргх! – взревел кто-то утробно за спиной, отчего потрескалась часть стекла в зале. – Какой банкет без драки?!

Это был Толстосумов. Толстый мужчина, вырвавшись из хватки дочери, оборвал рукава пиджака, чтобы было сподручнее орудовать руками.

– Папа, не надо! – со слезами на глазах умоляла молодая Толстосумова, но ее батя был неумолим.

– Надо, доча, надо! – прозвучала последняя фраза толстяка в человеческом обличье, а затем он превратился в настоящую боевую юлу.

Оркестр неожиданно заиграл энергичную композицию.

Похоже, что этот крик и новая мелодия стали последней каплей в море и сигналом для дворян, чтобы присоединиться к мордобою.

– Посмотри, что ты натворил, – пробормотал Рафаэль, когда дворяне начали прыгать в схватку, устроив кучу малу.

В толпе еще некогда напыщенные аристократы с рвением и огнем в глазах мутузили друг друга. Некоторые удары были немного смехотворными и жалкими, но высший свет в основном бить умел. С чувством, с толком, с расстановкой.

– Не уверена, что что-нибудь сможет удивить меня больше, – тихонько произнесла София, отойдя в сторонку от хаоса.

– Мы же, – произнес брат, отбивая неловкую атаку какого-то дворянчика, – должны были оставаться простыми гостями.

Рафаэль, конечно, говорил дело, но дергающиеся уголки его губ не врали. Ему явно приходилось по душе развлечение. Особенно учитывая, с какой легкостью он отправил зазнавшегося оппонента в полет в стол с напитками.

– Ха, драться на застольях, – искренне улыбнулся я, отбивая атаку вилкой еще недавно поверженного усатого Федосеева, – это древняя русская традиция!

Да, это абсолютно точно была катастрофа. Но такой банкет был мне больше по душе, чем бесконечные танцы и пустые разговоры.

Драка же лишь набирала обороты.

Толстосумов пузом влетел в группу дерущихся дворян, раскидав их как кегли, и, не останавливаясь, направился к следующим жертвам.

Сухой Перепелков ловко забрался на спину вдвое большему оппоненту и с усердием душил того словно удав или черный пояс по джиу-джитсу. Что, в принципе, одно и то же. Нужно запомнить и никогда с ним не связываться.

Толстосумова сдалась и вцепилась в волосы незнакомой мне белобрысой дворянке. Обе были в изрядно порванных платьях. Но на лицах вместо злости были лишь царапины от ногтей и понимающие улыбки. Эти две точно поладят.

К моему удивлению, дворяне дрались вполне честно. В мордобое участвовали лишь желающие, коих было абсолютное большинство. Лежачих не били. И оппонентов в основном выбирали себе по размеру. По возможности, конечно.

Зал пришел в полную негодность. Столы были опрокинуты, стулья разбиты, в воздухе летали столовые приборы. Часть гобеленов порвалась. Картины, некогда украшающие стены, были затоптаны.

Все это время цесаревич продолжал сидеть на троне, наблюдая за разыгравшейся сценой с все тем же бесстрастным каменным выражением лица. Можно было подумать, что он либо уснул с открытыми глазами, либо не замечал развернувшегося вокруг него хаоса.

Его спутница в черном платье, сидящая на стуле рядом, лишь слегка склонила голову на бок, отведя взгляд в сторону. Похоже, что она пыталась услышать что-то в невероятной какофонии, царившей в дворцовом зале.

– Как думаешь, – остановился посреди боя Рафаэль, проследив за моим взглядом, – вмешается?

– Цесаревич? – переспросил брата я, держа старшего Федосеева за шею и готовясь бросить его в чудом уцелевший стол. – Он выглядит так, будто пытается решить, хочет ли он вздремнуть сам или усыпить нас.

Как по команде, цесаревич сделал короткий глоток из кубка. Его бесстрастные глаза обвели последствия разрушений.

В этот момент, нашедший в себе наконец силы для финального противостояния, младший из братьев Федосеевых воспрял из-под груды тел, как феникс из пепла.

– Я лучший фехтовальщик в этом зале! – грозно прокричал молодой аристократ, в очередной раз размахивая декоративным мечом.

И где он их постоянно находит?

Впрочем, Олежа все-таки сохранил часть благоразумия и не стал бросаться с колюще-режущими предметами на моего брата, расценив младшего Шевалье как меньшее из зол. Ох, если бы он знал, что из двух зол лучше не выбирать вовсе.

– Сразись со мной, трус! – прозвучали гордые слова молокососа.

С боевым криком и бешеным взглядом дворянин наконец бросился на меня. Его костюм был порван, штанины измазаны в вине, а на лице красовался фингал. Но боевого духа молодой Федосеев не потерял.

– Лови! – решил не менять тактику я и бросил старшего графа прямо под ноги младшему.

Олег с удивительной скоростью перепрыгнул катящееся по полу тело брата, но никаких дивидендов этот трюк ему не принес. Юный аристократ явно переоценил терпение Рафаэля и недооценил молниеносность схватки.

С противоречащей всем законам физики и логике собственных размеров скоростью мой сенсей ускорился, схватив Олега за руку резким и плавным движением. После чего меч снова оказался на полу, а вот молодой аристократ отправился в очередной полет прямо в пестрый гобелен на стене.

Дворянин запутался в тяжелой ткани и забился как рыба, пойманная в сеть. Его руки еще некоторое время мелькали в воздухе, но вскоре тоже оказались погребены в ловушке.

– Лучше бы ты придерживался уроков фехтования, – произнес Рафаэль, деловито отряхивая руки.

Я же был доволен, что моя импровизированная игра «брось графа» оказалась настолько успешна и заразительна. И теперь я, словно заправский джедай, шуточно обменивался ударами канделябров с Перепелковым.

Тот уже успел навозиться в партере и теперь был рад новому развлечению. А я все-таки решил нарушить собственное предостережение. Ведь не каждый день машешь золотыми канделябрами в императорском дворце.

– Рафаэль, – обратился я к брату, обводя взглядом зал, – кажется, у нас почти закончились люди для драки.

Действительно, в бальном зале словно произошла небольшая война, а не потасовка подпитых и подбитых дворян. Аристократы кучно лежали по полу и стонали, находясь в разном состоянии негодности.

В то же время несколько оставшихся на ногах храбрецов продолжали обмениваться уколами и тумаками, громко споря из последних сил.

Мне в конечном счете надоело махать железкой и я, сделав ложный замах, обманувший оппонента, пнул Перепелкова со всей силы. Тот не ожидал такой подлянки, отчего влетел в фонтанчик с красным вином.

Пол оросился виноградным цветом, а вместе с ним и одно бело-синее платье. Носителем которого была София не-знаю-как-по-батюшке Онежская. Полы ее платья были беспощадно испачканы. Глаза дворянки загорелись праведным гневом.

Именно в этот момент цесаревич, в конце концов, пошевелился.

Медленно, размеренно он поднялся со своего трона и начал спускаться по ступеням к последствиям хаотичной сцены. Его спутница все так же смиренно сидела, склонив голову набок. Кажется, что ничто в зале ее так и не заинтересовало.

Уцелевшие дворяне кряхтя расступались перед наследником. Тех, кто не мог двигаться, носитель императорской крови просто переступал. Кто-то смотрел на него с испугом, боясь возможного наказания. Другие еще не успели опомниться от эйфории боя. Третьи же и вовсе не понимали, что происходит.

Цесаревич же молча и неотвратимо спускался, чеканя каблуками богато украшенных сапог. Перед ним не осталось ни одного дворянина. Лишь две уставшие, потрепанные, медвежьи фигуры: моя и брата.

Звуки затихли. Оркестр перестал играть ритмичный марш. Кажется, что даже стоны почти угасли.

– Рафаэль, Рами, – обратился к нам по именам цесаревич строгим тоном.

Мы не сговариваясь уважительно поклонились. Наши фигуры смотрелись комично в центре некогда богатого и изысканного зала.

– Молодцы, – губы цесаревича растянулись в едва заметной тонкой улыбке, которая мне могла и вовсе почудиться. – Вечер был ужасно скучным до вашего появления.

С этими словами он развернулся и зашагал обратно к трону, оставив меня и Рафа стоять в тишине посреди разрушенного зала.

– Я же говорил, – прошептал я, пытаясь оттереть чужую кровь с рукавов, – древняя русская традиция.

– Знаешь, – с усталой улыбкой осматривал Рафаэль последствия бойни, – ты прав.

Став бесспорными звездами прошедшего бала, мы направились к дверям, предоставив оставшимся дворянам шанс прийти в себя, а цесаревичу возможность снова спокойно потягивать вино.

– Хорошо напоследок покутили, – тяжело выдохнул брат, когда мы оказались снаружи.

– В смысле, напосл… – начал было говорить я, но заметил черно-красную кровавую расплывающуюся кляксу прямо в центре белой рубашки брата. Слева. На груди.

Синие глаза с грустью смотрели на темное ночное небо, освещенное мерцанием полной луны.

Ноги Рафаэля подкосились, и он с глухим звуком рухнул на колени прямо на ступенях императорского дворца.

Глава 29

– Рами, как ты умудр… – за спиной раздался голос Софии.

Рафаэль еле дышал, тяжело хрипя. На шею брату уже выползли черные жгуты, словно отравляющие его тело. Похоже, что жить ему оставалось недолго.

Нужно было все-таки присесть на дорожку.

– Нехорошо, – Онежская опустилась на колени рядом с едва живым Рафом. – Я заберу его. В уплату за твою помощь. Но шансов мало. Как твой брат умудрился поймать пулю на твоей дуэли?

Я, кажется, ничего не говорил про пулевое ранение.

– Ты знаешь, что убивает его? – быстро спросил девушку я, не зацикливаясь на ее вопросе.

Она уже переливала белое свечение в тело наследника Шевалье.

– Да, – коротко бросила аристократка, направив на меня серьезный взгляд, леденящий душу, – и тебе придется объясниться.

Пазл в голове сложился. Вот только искать правых и виноватых времени совсем не было. Нужно было вытаскивать старшего из этой гнилой ситуации.

– Позже, – в тон девушке ответил я, быстро кивнув.

София же не сводила с меня холодных серых глаз.

– Позже, – твердо повторил я. – Обещаю.

На мгновение мне показалось, что дворянка все-таки заморозит меня и брата к чертям собачьим. Ну так. Чтобы наверняка.

– Хорошо, – все-таки согласилась красавица.

Ее окутало знакомое марево, и через миг два тела просто исчезли с крыльца. Похоже, что Степану привалило сверхурочной работы. Впрочем, тот факт, что хранительнице севера удалось использовать магию на территории дворца означало одно: ее отпустили.

– Догадливый, – прозвучал монотонный голос за спиной.

Прислонившись к одной из колонн, стоял цесаревич. Его золотой взгляд потерял хищность и лишь меланхолично рассматривал луну, застрявшую высоко в небе.

Он был не один. Рядом с ним стояла та самая хрупкая девушка с потухшим взглядом. Она, кажется, вообще не отрывала глаз от земли.

Я поднялся с колен и поклонился. Впрочем, мои приветствия пропустили мимо ушей.

– Размен пешки на слона… – продолжал говорить сам с собой цесаревич. – Достаточно хороший ход.

Меня за последнее время изрядно заколебали шахматы. Я понимаю, что это игра для острых умов, но неужели каждый дворянин считал нужным освоить это хобби?

– Какая красивая сегодня луна, – на этот раз аристократ явно обращался к спутнице, – не правда ли, сестрица?

Вот только ответа он не получил. Девушка лишь смиренно ждала.

– Ску-ко-та, – коротко бросил наследник, после чего замолчал, давая мне время подумать.

В моей голове напряженно крутились шестеренки. Их бы смазать чем-нибудь, да под рукой пусто.

Пуля, явно предназначенная мне, досталась Рафаэлю. Теперь понятна причина заминки бретера. Тот вовсе не испугался, а просто решал, на кого потратить свой выстрел. Но как он прошил защиту брата?

Здесь была одна догадка, на которую меня подтолкнула София. Она ведь из рода, который терпеть не может кровавых магов. И пульку-то она почти сразу узнала. Вот и ответ.

Борьба наследников уже началась.

– Опаздываю… – тяжело вздохнул я, понимая свое тяжелое положение.

– Верно, – меланхолично подметил цесаревич, не меняя ленивой позы.

Дворянин все так же стоял, облокотившись на колонну. Руки были скрещены на груди. А глаза смотрели на черное ночное небо.

– Ваше императорское высочество, – принял самое разумное решение я, – а не отпустите ли и меня в поместье.

– Да вы, Рами, – безразлично проговорил цесаревич, – свободны. Фигурально выражаясь.

Неужели? То есть мне нужно сесть на поезд, пока батя там хрен знает где прохлаждается. И часиков пять гнать до Москвы. Вот это я понимаю, скорое решение проблемы. Предложил бы мне еще на машине добираться.

– Пешки назад не хо-о-одят, – зевнул дворянин.

Нет, ну посмотрите на него. Какой говнюк.

– А я шашка, – уверенно пронес последний бред сумасшедшего я, – бью назад, так сказать. И вперед.

Я взглянул на его сестру. И на цесаревича. Затем снова на девушку. И на него. Нет, ну можно и попробовать?

– Ваше высочество, – достал я из нагрудного кармана слегка потрепанный черный платочек, – может быть, вас заинтересует вот это?

В ночи повисла тишина. Наследник молча рассматривал золотую вышивку. Вот теперь пусть попробует юморить. Платок дамы императорской семьи у пешки – это тебе не шутки шутить с высоты своего благородного величия.

Кажется, аристократ императорских кровей вновь рассматривал вариант с развешиванием меня на одном из зеленых деревьев в саду. За шею, естественно. Мне становиться новогодней игрушкой не хотелось.

– Вы, Рами, – взглянул наследник на осунувшуюся под его взглядом сестру, – думаете, что каждый волшебник имеет артефакт для телепортации? Тогда мы бы уже жили в дивном новом мире.

– Разве я не прав? – полу-спросил полу-ответил я с ноткой надежды в голосе.

Цесаревич молча подошел ко мне и взял платок из рук. Наши взгляды пересеклись. Несмотря на преимущество в росте, я не чувствовал ни капли собственного превосходства. Скорее наоборот. Человек передо мной, хоть и выглядел не сильно старше меня, обладал неуловимой властной аурой. Ну и стоял на пару ступенек выше. Буквально и метафорически.

Я подозреваю, отчего София назвала его великим князем, но повторять подобной ошибки не буду. У императорских наследников своя игра. Вот пусть между собой и разбираются в статусе.

Дворянин же закончил играть в гляделки и вернулся на прежнее место, не забыв передать платок владелице.

– Иногда, – благодушно произнес наследник, снова облокотившись на колонну, – возврат потерянных вещей может сработать. Потерянных, понимаете?

Дураком я не был, отчего лишь яростно закивал головой. Ну потеряла платочек и потеряла, а я вернул.

– Сестрица, – приказным тоном обратился к спутнице цесаревич, – поблагодари Рами за удачную находку.

Девушка на мгновение заколебалась. Впрочем, быстро собралась и сделала несколько коротких шагов мне навстречу, все еще не поднимая взгляда.

Туфли застучали по мраморным ступенькам. Платье зашуршало, словно перешептывание листьев деревьев в ночи. Дворянка застыла передо мной. От нее пахло ванилью и кофе, прямо как от платка.

Неожиданно девушка подняла голову и уставилась мне прямо в глаза. Бледное золотое свечение ее очей не было похоже на брата. Оно было теплым и обволакивающим, как горячее молоко с медом в холодную зимнюю стужу. Как бабушкины пирожки. Как дом. От нее веяло теплотой уютного очага.

Дворянка же протянула руки и положила ладони мне на щеки. Я был удивлен, но уже не смог отвести взгляд. Свечение заполонило почти все мое поле зрения.

Но сильнее меня был ошарашен цесаревич. Его каменная маска сползла, выпустив наружу гнев и смущение. Пожалуй, это выражение я запомню надолго.

– Да не так! – бросился наследник к сестре, забыв про хладнокровие.

Однако в действиях девушки не было похоти. Или эротичности. Она просто колдовала. Множество золотых нитей раскинулось, вокруг аристократки, протягиваясь нитями мойр в далекие черные дали.

И последним, что я услышал перед тем, как весь мир заполнился золотым светом, было исполнение просьбы императорского наследника.

– Я помню, – тихий, едва разборчивый шепот дворянки, казалось, раздался в моей голове, – спасибо.

Одна из нитей завибрировала, и мир вспыхнул. Воздух вышел из груди. Ноги перестали ощущать мраморный пол. Все тело защипало. Но кома к горлу не полезло, как это случилось во время перехода через портал отца.

Рука сама собой потянулась вперед и я уткнулся в крепкую деревянную дверь. Глаза все еще не видели ничего кроме золота и вдобавок беспощадно слезились. Хорошо, что в желудке никаких поползновений не ощущалось.

Вообще, занятная у девушки магия. Вот только как она протягивает нити и перемещает к ним? Есть ли где-то артефакты-якоря? И какого черта аристократка императорской крови чуть не оказалась на алтаре? Ведь именно ее я спас давным-давно в поместье кровавых магов.

Вопросов было больше, чем ответов. А проблем и подавно.

– Заходи, раз постучал, – раздался хрипловатый суровый голос из-за двери передо мной.

И голос я узнал. Вот только ответить сразу не вышло. Мне все-таки понадобился момент, чтобы прийти в себя. Да и не стучал я. Только облокотился.

Я огляделся по сторонам и узнал в интерьере собственный дом. Точнее, дворянское гнездо рода Шевалье в Москве. Коридор был выполнен в знакомом стиле, хотя само место я раньше не видел. Скорее всего, это хозяйское крыло поместья.

В которое Кристоф заглядывал редко и неохотно. Так чего он меня зовет внутрь, и куда, черт побери, свалил прямо перед балом? Похоже, что сейчас мы это и узнаем.

Я оправил помятую одежду, пытаясь хоть как-то скрыть разодранный бок костюма. Впрочем, безуспешно. Затем небрежно встряхнул волосами. Пойдет. Чего папашка в жизни не видел, верно?

Дверь легко поддалась, и я оказался в небольшом рабочем кабинете. Пространство было заполнено шкафами с книгами, папками и свитками, которые еле помещались на деревянных полках. Окна, завешенные простыми шторами в цвет к дереву, едва пропускали тусклый свет.

У дальней стены красовался небольшой, крепкий, прямоугольный стол из красного дерева, за которым возвышалась фигура отца. Он не успел переодеться и все так же красовался в черном костюме. Перед ним же, в кресле спиной ко мне, сидел незнакомый седой мужчина в простой невзрачной одежде.

Отделка была простоватой для второй по значимости семьи в империи, но мне нравилось. Крепко, эффективно и без излишков. Хотя бы без осточертевшего золота.

В комнате вообще не было излишеств. Зато было еще одно кресло, за которое меня и поманил рукой незнакомец.

– Присаживайся, – раздался бархатный мелодичный голос, – в ногах правды нет.

Ну я и присел. Шел слегка неуверенным шагом из-за того, что пол ощущался непривычно после переноса, но в остальном все было в порядке. Кресло встретило мое усталое тело незабываемой мягкостью.

А отец грозным взглядом. Ему еще предстояло узнать о моих ночных похождениях. И желательно не от меня. Жаль, что Рафаэля в ближайшее время не будет. Если не вообще. Настроение сразу испортилось.

– Чаю? – добродушно предложил незнакомец, отчего я даже слегка поежился.

Уж слишком по-хозяйски звучал его тон. Но теперь я смог разглядеть гостя. Он не был стар, но и не был молод. Густые седые волосы были завязаны в хвост. Чисто выбритое лицо, пожалуй, сбавляло гостю пять-десять лет.

На его остром носу красовались круглые очки-хамелеоны, которые, несмотря на отсутствие дневного света, были темными.

Приняв мое молчание за согласие, мужчина сделал пасс руками, и с журнального столика ко мне устремился чайничек и чашка. Прямо перед глазами черный горячий напиток наполнил фарфор.

Руки сами собой потянулись к чашке. Ладони тут же согрелись. В нос ударил запах трав. Чаек был ароматным. Губы сами собой растянулись в довольной улыбке.