Текст книги "Жрец Хаоса. Книга IV (СИ)"

Автор книги: М. Борзых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава 3

Утро после бала началось весьма неожиданным образом, хотя и утром назвать его было достаточно проблематично. После подобных мероприятий дворяне обычно вставали где-то в районе полудня, а то и позже. Но в нашем случае Солнцевы оказались у нас на пороге как раз-таки в полдень.

Солнечный луч скользнул по радиаторной решётке, когда автомобиль бесшумно подкатил к крыльцу, будто скользя по воздуху, а не по подъездной дорожке.

Белоснежный Русо-Балт.

Длинный, как императорская карета, с высокими прямыми линиями кузова, отполированными до зеркального блеска. Казалось, даже пыль не смела оседать на его безупречных боках. Хромированные фары, холодные и надменные, как взгляд английского лорда, слепили отражённым светом. На капоте застыло золотое солнце – символ герба древнего рода.

Мотор не рычал, он шептал. Тихо, как хорошо воспитанный дворецкий, почти неслышно. Лишь лёгкий шелест охлаждающей жидкости выдавал, что под капотом скрывается гений магически-инженерной мысли.

Дверца открылась без скрипа. Из тёмного, отороченного кожей салона потянуло ароматом дорогой древесины, лака и едва уловимого запаха духов – словно из будуара светской львицы.

«Вот оно – истинное лицо власти. Не кричащее, не нарочитое. Просто… безупречное».

Такой автомобиль не привозил гостей. Он доставлял их – с невозмутимым достоинством, словно подчёркивая: хозяин этой машины не ездит. Он является.

'Надо бы прикупить такой, – мелькнула у меня мысль. – Может, не сейчас, а несколько позже, но подобный символ статуса был нам необходим, если мы хотели, чтобы с Угаровыми вновь начали считаться. Встречают по одёжке, как говорится.

Из салона вышел настоящий былинный богатырь, рядом с которым Солнцев Дмитрий Сергеевич, камер-юнкер принца, был всего лишь бледной тенью своего батюшки.

Вот уж кто действительно имел косую сажень в плечах и сам походил на скандинавского воителя – молота только не хватало в руках или чего-то в этом же роде массивного, чем можно было бы сокрушать врагов. При этом отец и сын были похожи как две капли воды, с разницей в возрасте в пятьдесят-семьдесят лет. Дмитрий Сергеевич выглядел бледно и блёкло. Под глазами у него были тёмные круги, свидетельствовавшие о том, что он явно не сомкнул глаз. А вот отец его выглядел будто бы метал громы и молнии. Губы были сурово поджаты, а сына он одаривал такими взглядами, будто бы того дома ждала неминуемая порка.

Так уж вышло, что встречать их довелось мне – бабушка в этот момент находилась в химерне. Я отправил за ней, едва нам сообщили о приближении Солнцевых у ворот. Также пришлось отправить гонца в больницу, куда около часа назад уехала Эльза. Вот уж кто не манкировал собственными обязанностями, так это наша княжна. Если она взялась обучаться медицине и поднимать на ноги больных – она этим занималась в соответствии с графиком. При этом развлечения никоим образом не влияли на её основную работу.

Поднявшись по ступеням, первым вошёл отец. Граф Солнцев окинул меня тяжёлым взглядом, словно оценивал соперника.

– Граф Солнцев Сергей Александрович. Отец Дмитрия. Прибыл для обсуждения и разрешения сложившейся ситуации.

– День добрый, Сергей Александрович, – поздоровался я. – Княжич Юрий Викторович Угаров, в некотором роде – коллега вашего сына. Рад приветствовать в нашем доме. Хотелось бы, правда, чтобы повод был более приятный, однако какой уж есть. Пройдёмте в кабинет, княгиня вскоре присоединится к нам.

– Княжич, я хотел бы видеть ещё и княжну, – добавил Солнцев.

– За ней уже послали.

Я увидел, как слегка дёрнулись губы графа в понимающей ухмылке.

– Сударыня соизволит почивать после бала? – уточнил он.

– Сударыня – лекарь и соизволит лечить людей в больнице. Своим даром она дорожит и предпочитает не пренебрегать обязанностями. Потому потребуется некоторое время для её возвращения в особняк.

Мой ответ произвёл впечатление на Солнцева, он снова покосился на сына и покачал головой, однако же ничего не сказал. Мы направились в кабинет. Там уже заранее были подготовлены угощения. На правах временного хозяина я предложил мужчинам для начала выпить кофе, поскольку хоть и была середина дня, однако же после бессонной ночи сей напиток был практически амброзией.

Спустя несколько минут к нам присоединилась княгиня и заняла место во главе «т-образного» стола. Солнцевы сели по одну сторону, я же – по другую. Ещё одно место пустовало для Эльзы.

Сергей Александрович заговорил первым:

– Род Солнцевых приносит извинения в связи с досадным недоразумением, произошедшим сегодня ночью на балу. Мы прекрасно осознаём, что поведение Дмитрия Сергеевича было непозволительным и не соответствующим достоинству мага и дворянина. Но также мы надеемся на снисхождение в связи с тем, что репутации и здоровью княжны не был нанесён непоправимый урон. А потому род Солнцевых просил бы принять в знак заверения вечной дружбы небольшой подарок.

Практически из ниоткуда в руках у графа Солнцева оказалась компактная резная шкатулка, где-то тридцать на тридцать сантиметров. Стоило графу передвинуть шкатулку в сторону бабушки, как та открылась, демонстрируя внутри три яруса с бархатной подложкой, на которой расположился комплект украшений на пятнадцать предметов.

Как и предполагала бабушка, Солнцевы решили откупиться с размахом. Эльзе была предложена в качестве извинений большая артефакторная парюра. А это значит, что княжна Угарова станет обладательницей защитного боевого комплекта из пятнадцати предметов в виде привычных сердцу и взгляду женщин украшений.

Из того, что я узнал, это были: диадема, ожерелье, брошь, серьги, парные браслеты, несколько колец, декоративный гребень, набор шпилек и что-то ещё, название чего я в принципе даже не представлял. Сделано это всё было из красного янтаря с добавлением рубинов и гранатов, некстати напомнив наследный клинок Пожарских.

Камни имели обрамление не то из белого золота, не то из платины. Как ни крути, но смотрелось это дорого. Предполагаю, что стоило это ещё дороже. Ведь самые крупные камни, использованные в украшениях, имели размер голубиного яйца. Однако если представить, что каждый камень являлся ещё и артефактом, подзаряжаемым на те или иные конструкты, то можно сказать, что Солнцевы неплохо так раскошелились.

Лицо бабушки не выражало абсолютно никаких эмоций, хоть мы и обсуждали вероятность подобного подарка. Однако же так просто соглашаться с его принятием она не собиралась.

– Сергей Александрович, это более чем достойный подарок со стороны вашего рода. И мы бы с радостью приняли его, приди ваш сын просить руки моей правнучки. Однако же он повёл себя в отношении княжны словно в отношении дворовой девки. А потому торговать честью своего рода я не намерена.

Крышка шкатулки с звонким щелчком опустилась вниз, скрывая от нашего взгляда парюру. По лицу Солнцева-младшего пробежала тень недовольства – видимо, он всё же надеялся, что удастся обойтись без репутационных потерь, всего лишь откупившись.

– Подобное поведение недостойно… – продолжила говорить бабушка.

– Не будем ходить вокруг да около, – перебил Солнцев-старший, решив отойти от привычного церемониала и этикета. – Мой сын повёл себя как подонок, за что будет наказан. Вопрос в следующем: какова цена, чтобы Угаровы забыли подобное недостойное поведение со стороны Солнцевых? У нас с вами не было разногласий за последние шесть веков, да и до того тоже не было. Признаю, что сын повёл себя недостойно. Что я могу сделать, чтобы загладить его вину?

– Александр Сергеевич, для начала он должен хотя бы извиниться. Причём как перед Эльзой, так и перед Юрием. Чего-то сверхъестественного требовать от него нет смысла. Кроме того, мы в курсе воздействия на него посторонней магии и прекрасно всё понимаем, что проявленное поведение было крайностью. Однако же, если бы Юрий не вмешался, то, скорее всего, это грозило бы либо свадьбой между вашим и нашим родом, либо смертельным поединком. А потому…

– Отец, да что ты перед ними стелешься⁈ – внезапно взорвался Дмитрий Сергеевич. – Эта парюра стоит таких денег, которых у них уже давным-давно нет! У них вообще ни черта нет: ни силы, ни веса в обществе, даже химер их страхолюдных и тех нет! А ты перед ними пресмыкаешься, как будто бы у них несколько архимагов в роду, и они в состоянии от нашего Солнцегорска камня на камне не оставить! Не буду я ни перед кем извиняться! Ты видел их княжну-уродку? Для неё уже счастье, что я на неё позарился! Уж не говоря о том, что свадьбой бы дело не пахло, даже если бы я по ней прошёлся вдоль и поперёк!

С каждым словом, которое выдавал Дмитрий Сергеевич, его отец хмурился всё больше я же не стал ждать продолжения словесного поноса от Солнцева-младшего и без церемоний приложил его лицом о столешницу. Сквозь глухой стук послышался хруст хрящей. Уже не знаю, чем была пропитана столешница, а может дерево было заговорённое, но трещина не появилась, хотя должна была быть – судя по вибрации, прошедшей через стол в пол.

– Ещё одно слово из уст Дмитрия Сергеевича, граф, и вы бы лишились не только надежды на примирение, но и наследника, – коротко обозначил я причины собственного вмешательства и последствия для Солнцевых.

– Княгиня, княжич, прошу простить меня за недостойное поведение Дмитрия Сергеевича. Примите скромный дар от нас, и мы вынуждены будем вас покинуть. В следующий раз я попрошу о встрече, когда Дмитрий Сергеевич будет готов принести соответствующие извинения. Видимо, влияние тлетворной магии всё ещё действует. А пока прошу принять это.

Рядом с чемоданчиком появился бумажный свёрток, из которого торчали корешки книг.

– Я наслышан, что княжна Эльза увлекается медициной, к тому же это подтвердил ещё и княжич. А потому мы отыскали несколько древних трактатов по работе и тончайшему вмешательству в энергоканалы магов для восстановления их работоспособности. В том числе это касается тончайших настроек органов зрения и слуха. Прошу нас простить за столь скоротечный и неприглядный визит. На этом мы пока откланяемся. Очень надеюсь, что мы заняли не слишком много вашего времени.

Бабушка лишь кивнула. Сергей Александрович резко встал, от чего стул с деревянной спинкой жалобно заскрипел ножками по полу. А дальше он… Солнцев просто приподнял собственного сына за шкирку над полом и вынес из кабинета. Как он сдержался, чтобы не ударить его, не представляю.

Проходя мимо меня, Солнцев кивнул, прощаясь, но всё же замер на мгновение:

– Юрий Викторович, у вас нет случайно подозрений или предположений, кому мог перейти дорогу мой сын, чтобы на него наложили нечто подобное? У него рот до сих пор напоминает помойную яму.

Вот нравился мне Солнцев-старший, в отличие от младшего. Младшего, похоже, просто не допороли в детстве.

– Сергей Александрович, проверьте, кто последний танцевал на балу с вашим сыном. С учётом наличия у него артефакта, отрицающего любую магию, должен был произойти тесный и длительный физический контакт для того, чтобы магия подействовала и прижилась на вашем сына. Думаю, так хотя бы сузится круг подозреваемых.

Сергей Александрович кивнул:

– Спасибо за наводку. Будем искать.

Засим откланялся и вышел, вынося собственного сына.

С Эльзой они практически столкнулись нос к носу – та вернулась на химере, а Солнцева как раз выносили из особняка. Увидев Эльзу в простом рабочем платье, Солнцев кивнул и, прежде чем подойти к ней, зашвырнул сына на заднее сиденье автомобиля, захлопнув с силой дверцу, отчего машина даже покачнулась.

– Княжна, простите великодушно за всё, что вам пришлось пережить по вине моего сына. Он ещё лично принесёт вам извинения, когда будет в состоянии это сделать. Пока же я оставил вам лишь скромный презент, чтобы сгладить неприятные воспоминания прошедшей ночи. К сожалению, Дима всё ещё не в себе. Посему знайте, что вы всегда будете желанным гостем в нашем доме. И, надеюсь, в следующий раз, если что-то подобное повторится с участием моего сына, или он даже хотя бы намёком на вас неправильно посмотрит, либо обидит – можете смело жаловаться мне. Я выбью из него всю дурь вместе с мозгами, чтобы знал, как обращаться с дамами. И да, – Эльза была удостоена долгого оценивающего мужского взгляда, – мой сын – слепой идиот. Вы прекрасны той необузданной дикой красотой, которая всегда будет выделяться на фоне холеных фарфоровых лиц юных дворянок. Честь имею.

Эльза кивнула, чуть зардевшись от комплимента. Я же решил уточнить на всякий случай у бабушки, женат ли граф. Уж больно прямолинейно тот пошёл в атаку. На этом встреча с Солнцевым завершилась. Я же решил, что пришло время и мне поработать над подарком для сестры.

* * *

Подарок для Эльзы я вынашивал давно, и только сейчас идея полностью оформилась – после того, как я увидел парюру, подаренную Солнцевыми княжне. В голове щёлкнул последний пазл, собравшийся в единую мозаику, и я отправился в лабораторию. Правда, перед этим подошёл к Эльзе и попросил у неё образцы её крови.

Княжна удивилась, однако же беспрекословно отправилась вслед за мной. Что мне нравилось в наших взаимоотношениях, так это то, что доверяла она мне безоговорочно. Собственно, клятва крови и была тому основанием, однако же даже с чисто женской точки зрения не задать ни единого вопроса – это было просто-таки героическим поступком. «Надо – значит, надо».

Мы спустились в подвал особняка, где располагалась лаборатория бабушки, и Эльза набрала мне в стеклянную пробирку кровь, поинтересовавшись только требуемым объёмом.

– Немного. В принципе, нужен только образец для фиксации связи и запитки…

– Фиксации чего? – это был первый вопрос от неё. Вернее, второй – первый был по объёму образцов крови.

– А вот это, дорогая Эльза, ты узнаешь, когда я закончу работу. И если у меня получится удобоваримый результат. А пока – кыш-кыш-кыш! Юным любопытным княжнам здесь не место. Тем более, что наверху тебя ждут подарки от Солнцевых.

– Накопителями откупились? – без всякого интереса отозвалась она.

– Артефакторная парюра и несколько книг по тонким настройкам с энергоканалами глаз и слуха.

– О! – во взгляде девушки зажёгся огонёк интереса. – Тогда не буду мешать!

Эльза отправилась наверх, оставив мне колбу с кровью. Я же принялся творить. Задача передо мной стояла нетривиальная: по моей задумке я хотел объединить сразу несколько различных способностей в одном создании. И чтобы это создание по итогу имело возможность маскироваться под украшение.

В ход пошли горгульи, клещи, гадюка медянка, одна из самых ядовитых змей из семейства аспидовых – тайпан. И всё это я планировал объединить воедино. Базовым носителем должны были стать змеи. Подпитку они должны были иметь за счёт крови Эльзы, однако же в неактивном состоянии, предполагалось заставить их каменеть и превращаться в украшения —два наруча-браслета на запястьях у княжны Угаровой.

Ну что я могу сказать, получалось не всё и далеко не с первого раза. Особенно сложно оказалось привить им способность питания исключительно от крови либо от энергии Эльзы. Энергия была дублирующим контуром для того, чтобы она смогла подпитать своих защитниц не только кровью. И всё же от крови я так и не смог уйти, ведь это одна из самых надёжных привязок для всех существующих артефактов.

Змей мне достал мой камердинер, Константин Платонович, вот уж полезная и исполнительная личность. Когда я с утра к нему пришёл и сообщил, что мне необходимы две змеи и парочка клещей, тот невозмутимо уточнил виды необходимых существ и сроки на исполнение. С учётом специфику способностей Угаровых, он смог достать всё необходимое за четыре часа, чем приятно удивил меня.

Сперва не удавалось изменить змеям систему пищеварения, потом они отказывались учиться каменеть. Однако же спустя несколько часов желаемый результат был достигнут. На столе передо мной свернулись кольцами две небольшие змеи – тайпан и медянка. Они имели чешую цвета расплавленного золота и при первом взгляде напоминали золотые украшения. Сами они были небольшого размера – достаточного, чтобы четырежды обернуться вокруг запястья. При необходимости они могли переползти с запястий куда угодно, легко носились под одеждой и были практически незаметны.

Большую часть времени они находились в окаменевшем состоянии, так называемом анабиозе. Но по ментальной команде хозяина, вкушая его кровь, они оживали, выполняя приказ. Обе были ядовитыми, однако же мне удалось заложить и пояснить им, что не всегда необходимо будет жалить и убивать – иногда достаточно будет просто придушить. Таким образом, у браслетов-химер имелось два вида защиты: летальный и нелетальный. Кроме того, каждая из них могла стать посланцем за помощью.

Закончил работу я уже ближе к полуночи, провозившись в лаборатории полдня. Что удивительно, процесс меня увлёк неимоверно, я забыл про усталость и сон, голод и жажду, занимаясь лишь тем, что так меня захватило. Это был словно вызов самому себе – получится или нет.

Периодически ко мне заглядывала бабушка, однако же, видя, что я занят делом, не вмешивалась. Уже под конец, в полночь, она снова заглянула ко мне и поинтересовалась:

– Ты либо создаёшь оружие массового поражения, либо шедевр химерологии. Хоть расскажи, а то меня гложет как чисто женское любопытство, так и профессиональное. Кого ты создаёшь?

Я пояснил бабушке идею созданных парных химер-защитников, и княгиней они были восприняты на ура.

– Ты понимаешь, что это совершенно новый принцип? Мы работали по-старому, а у тебя в голове какие-то совершенно уникальные схемы, которые тем не менее реальны и достаточно эффективны.

Бабушка закрепила мой результат, чтобы химеры не распались и не запитывались напрямую от меня. Её завершающая печать появилась в виде небольшого смерчика на головах у двух змей, словно родовое клеймо на артефакте. С появлением клейма княгини активатором для оживления стала кровь Эльзы.

Источником поддержки существования стала кровь и энергия. Однако же со вторым ещё необходимо было поэкспериментировать. Пока же получившийся результат оказался чем-то невообразимым, по словам бабушки. Прежде чем подниматься наверх и вручать подарок Эльзе, бабушка остановила меня:

– Юр, мне необходимо будет отлучиться где-то на неделю по своим архимагическим делам. Я могу оставить на тебя род?

– Не могли бы пояснить, Елизавета Ольгердовна, в чём дело? Стоит ли переживать? Нужна ли вам какая-либо защита, сопровождение?

– У нас будет собрание архимагов, где необходимо будет обсудить ситуацию в Японии. Просто так оставить без внимания это не выйдет.

– Как скажете, Елизавета Ольгердовна, только я вас очень прошу, будьте осторожны. Что-то мне подсказывает, что кто-то из архимагов уже был в курсе этой ситуации и допустил козла в огород, прикрывая его. Поэтому смотрите, чтобы вас с Морозовым и Волошиным не убрали как неугодных свидетелей.

– Нет, что ты, Юра, мы же…

– Да знаю, знаю, – перебил я бабушку. – Но принцип «доверяй, но проверяй» никто не отменял, как говорится. Поэтому мне было бы спокойнее, если бы вы подстраховались.

Княгиня хмыкнула, указывая на браслеты:

– Подстраховалась чем-то подобным?

– Почему бы и нет, – хмыкнул я. – Если хотите, изготовим нечто подобное и для вас.

– Никогда не любила змей, бр-р-р, – передёрнула плечами княгиня. – Но, если получится создать нечто похожее из пауков…

– Вот это предпочтение! Для меня змеи по сравнению с пауками – просто милашки: гладкие, скользкие, приятные. В то время как пауки – это просто жуть жуткая. На вкус и цвет, как говорится.

Княгиня улыбнулась:

– Если сможешь что-то сделать, то буду рада получить подобный подарок.

– А вы через сколько уезжаете?

– Через два дня, Юр. Медлить никак нельзя.

Приняв во внимание сроки, мы отправились вручать подарок Эльзе.

Глава 4

К моменту, когда мы с бабушкой выбрались из лаборатории, Эльза уже отдыхала. Всё-таки после бала и смены в больнице сон ей требовался не меньше, чем нам. Однако же нас с бабушкой ждала записка:

«Напоминаю, что на завтра в 18.00 в больницу приглашены первые десять ветеранов по программе восстановления конечностей. Завтра проведите хотя бы первичный осмотр для того, чтобы проверить совместимость аур пациентов с имеющимися у нас образцами».

На завтра же назначили и приёмку артефакторного цеха по производству дорогущих бытовых артефактов для нужд императорского двора. Нужно было успеть завершить приёмку до отъезда бабушки. График выходил плотный, а дни и вовсе становились резиновыми в попытках успеть всё. Поэтому перед сном мне нужно было выполнить ещё одно обещание. Я терпеть не мог оставаться кому-либо должным, а долгов за мной накопилось немало, один из которых планировалось закрыть этой ночью.

Я отправился на кухню, где совершенно случайно встретил Алевтину, зорким взглядом оценивающую состояние кухни. Всё ли было убрано? Всё ли в порядке? Всё ли было готово к завтрашнему дню?

Увидев меня, она всплеснула руками:

– Ваше сиятельство! Неужто проголодались? Вас на ужине не было, и обед вы пропустили! Небось, окромя чашки кофия, во рту больше ничего и не было?

Я с удивлением понял, что она абсолютно права.

Алевтина тут же принялась доставать из холодильных артефактов всевозможные разносолы, нарезки, а после посмотрела на меня и спросила:

– От соляночки не откажетесь? Горяченькая, душистая, мигом сейчас разогрею.

Мне только и оставалось, что сглотнуть слюну и кивнуть. Пока Алевтина быстро накрывала мне на стол, она сказала:

– Вы, ваше сиятельство, идите в малую столовую, я вам всё накрою.

– Алевтина, не стоит. Покорми меня уж здесь, а то я от запахов скоро слюной удавлюсь, и полы мыть придётся, потому что всё вокруг забрызгаю.

Она только хлопнула пару раз глазами, не поверив собственным ушам:

– Да как же на кухне княжичу со всеми столоваться?

– А мне одному некомфортно, знаете ли. Присоединяйтесь, откушайте что-нибудь, а то мне одному как-то неуютно в полночь изображать из себя жреца ночи.

Алевтина сперва не поняла моей шутки, а после уголки её губ несмело дрогнули:

– Ну, тогда, ежели не против, я с вами выпью чаю успокоительного. Чтоб спалось лучше.

– Конечно, не против. Ещё и пирожное бы какое-нибудь взяли, угостились, или бутерброд какой, или нарезочку.

– Нет, нет, нет! – замахала она руками. – Что вы, что вы! А вам, может быть, рюмашечку наливочки налить? У меня есть клюквенная… Я, правда, только мужу дегустировать её давала… Остальным боязно свои самоделы предлагать. Но если пожелаете…

Алевтина смущённо умолкла. Я же, оценив щедрость предложения, махнул рукой:

– Наливай.

Передо мной поставили махонькую рюмочку, в которую налили клюквенной наливки. Я вдохнул аромат и буквально почувствовал запах ягод, разогретых солнцем и одурманивающе пахнущих лесом. Сам не понял, как опрокинул рюмашку и просто растёкся в блаженстве на стуле.

– Эту вещь надо запатентовать и продавать. Она просто с одной рюмки уносит в неведомые дали!

– Вот и Прохор так говорит, – махнула рукой Алевтина, польщённая моей похвалой. – Только у него, у обормота, неведомые дали обычно на сеновале в химерне заканчиваются или в винном погребе в поисках добавки!

Лишь сказав последнюю фразу, она испуганно умолкла и даже прикрыла рот ладошкой, поняв, что сказала лишнего.

Я же решил не акцентировать на этом внимание:

– Алевтина, не спорь. Надо патентовать. Заводик тебе поставим по выпуску наливочки, разбогатеешь, домик себе с Прохором прикупите. Будешь вся такая важная, – расписывал я перспективы

– Боги с вами, Юрий Викторович! – испуганно взглянула на меня она. – Неужто вы выгоняете нас с Прохором после стольких лет верной службы?

– Алевтина, типун тебе на язык! Выбрось такие дурные мысли из головы. Ты что? Я же, напротив, хотел вам жизнь другую показать.

– Да какая нам жизнь? Наша жизнь – с вами связана, – прижала к груди белоснежный передник женщина. – Хотите, я вам рецепт дам? Буду присматривать и рецептуру проверять, коли уж вам не терпится цех подобный запустить по разливу. А не хотите – так буду вас радовать.

Я подумал, подумал и решил: раз уж так упирается, то, пожалуй, как-нибудь попозже вернусь к этому вопросу. Надо бы сперва ещё с Прохором поговорить. А пока я попросил налить ещё одну рюмочку и принялся за солянку.

Съев выделенную мне порцию, я откинулся на спинку стула, поглаживая раздавшийся живот.

– Всё, больше не могу. Накормили до умопомрачения. Теперь можно и за дело взяться.

– Какие дела, ваше сиятельство? Уже за полночь перевалило. Может, отдохнуть бы вам? Сколько вы спали-то после того бала? Вестимо, и глаз не сомкнули, – квохтала не хуже наседки Алевтина, убирая посуду со стола.

– Я и не сомкну, пока долги не раздам.

– Какие долги, ваше сиятельство? – обеспокоилась кухарка.

– Помнишь, мы с тобой про запас мороженого говорили?

– Как не помнить, ваше сиятельство. Я теперь ежедневно порции с разными вкусами складирую. Отдельный морозильный ларь под это дело выделила, всё, как вы приказали.

– И сколько нынче накопилось у нас?

Алевтина легко соскользнула со стула и принялась шуршать в одном из морозильных ларей, загибая пальцы и что-то бормоча себе под нос. Спустя минуту она обернулась и сказала:

– На сегодня у нас с вами недельный запас имеется, и весь с разными вкусами. Старалась делать брикетами килограммов по пять, а посему имеем на данный момент тридцать пять килограммов мороженого лакомства. Один даже персиковый удалось сделать. Правда, персиков было мало, и перерабатывали их после того, как часть подпортилась. Свежие на стол княжеский подавались.

– Это ты ловко придумала, – кивнул я. – Возьму-ка я, пожалуй, пару брикетов да долги пойду раздавать. А то, чувствую, скоро мой главный помощник забастовку устроит, помогать откажется.

– Да кто же вашему сиятельству откажется помогать? Разве есть такие строптивцы? – уперла руки в боки Алевтина. – Вы нам с Прохором-то скажите, мы им вмиг мозги-то вправим!

Я представил, как Алевтина с Прохором читают нотации Гору и невольно рассмеялся.

– Благодарю за заботу, но тут сам справлюсь. Да и слово держать надо, – улыбнулся я.

– Какие вкусы вам подать?

– А какие есть?

– Яблочное есть, грушевое, вишнёвое. Опять же персик. Есть земляника и клубника.

– Ух, давай тогда персиковое и вишнёвое, – кивнул я.

Мне выдали два ящичка, в которых было залито мороженое, и внутри каждого торчало по ложке.

Подхватив два пятикилограммовых брикета, я отправился прочь с кухни, но уже на входе обернулся и ещё раз поблагодарил Алевтину за вкуснейший ужин и за компанию. Доброе слово оно ведь приятно всем, особенно, когда оно заслуженное.

А дальше мой путь лежал в гости к Гору. На самом деле ситуация у нас с ним сложилась несколько парадоксальная. Кроме того, что я ему должен был прилично мороженого, мне необходимо было решить вопрос с его запечатыванием. Для этого нужна была княгиня, но когда я предложил ему подобный вариант, то отчего-то не встретил никакого энтузиазма. И посему решил прояснить для себя этот вопрос сегодня.

Моё появление в собственном Ничто было удостоено пренебрежительного взгляда. Гор лежал, опустив голову на служенные накрест лапы, и демонстративно отвернулся, стоило мне появиться. Однако же буквально через несколько секунд он поднял морду, принюхался и повернулся ко мне, прищурившись.

– Это то, о чём я думаю? – задал он вопрос по внутренней связи.

– А то, – хмыкнул я. – Возвращаю долги. Ты какое будешь – персиковое или вишнёвое?

Последовала недолгая пауза.

– Дай попробовать и то, и другое.

Я поставил оба брикета перед химерой и смотрел, как он совершенно по-человечески когтем, словно пальцем, цепляет мороженое с краю, чтобы после положить лакомство на язык и зажмуриться.

Распробовав вкус персикового мороженого, после секундной паузы я услышал, как Гор замурчал. Думаю, мороженое действительно, пришлось ему по вкусу.

Но, однако же, химера себя сдерживала. Он придвинул к себе лапой аккуратно два брикета и подцепил, словно отъявленный дегустатор, ещё кусочек, но теперь другого вида, и снова положил себе на язык. Дождавшись, пока оно чуть подтает, он снова с закрытыми глазами зажмурился и снова замурчал:

– Нет, это решительно невозможно! И то, и другое – выше всяких похвал!

– Я передам Алевтине твои восторги. Если что, тебя ещё ждёт яблочное, земляничное, грушевое, клубничное и что-то ещё. Если тебе какие-нибудь специфические вкусы нужны, можем попросить приготовить по спецзаказу.

Бедный Гор даже вскочил на лапы, переводя взгляд с одного брикета на другой.

– А можно… можно что-нибудь экзотическое? Такое… чтобы было зелёное?

– Киви, крыжовник… – на ум приходила ещё мята, всевозможные добавки, которые можно было бы использовать в зелёном цвете. – Тархун?

– Я на всё согласен. Почему-то именно зелёного хочется, – восторженным едва ли не детским голосом протараторил мой питомец.

– Хорошо, передам твои пожелания.

А счастливый Гор принялся по очереди зачёрпывать лапой то с одного брикета, то с другого. Когда же я взял ложку и отломил себе кусочек, усевшись рядом с ним, он даже не стал рычать на меня, махнув лапой:

– У тебя всё равно пасть маленькая, много не съешь. Так и быть, угощайся.

Так мы вместе с ним сидели и ели мороженое. При этом Гор мурчал, рычал и издавал совершенно неповторимые звуки от происходящего.

– Я уж думал, ты забыл, – пробурчал он где-то на середине второго брикета.

– Забегался, – повинился я, – но не забыл. Я не люблю оставаться должным. Да и нам с тобой необходимо было за ложкой мороженого обсудить один немаловажный вопрос.

Гор даже нахмурился, перестав слизывать с лапы очередную порцию лакомства.

– Какой вопрос?

– Скажи, мне показалось, или ты действительно не захотел, чтобы княгиня запечатала твою форму и сделала тебя осязаемым на постоянной основе?

Гор сперва замер и даже перестал работать челюстями, пристально вглядываясь в меня. Неизвестно, что он пытался там отыскать, однако же спустя минуту он всё же решился дать ответ.

– Не показалось.

– А в чём тогда дело, если не секрет?

Гор лапой почесал у себя за ухом и тут же показал на отросток, созданный мною по отрывку показанного мне видения.

– Вот в этом.

– И что с этим не так?

– А дело в том, что если меня запечатает твоя бабушка, то через это мы уже не сможем установить и поддерживать связь. Если же мы продержимся в той стадии, в которой есть сейчас, то у тебя с ростом объёма источника будет возможность менять… эммм… мою конфигурацию. То есть на лету отрастить мне ласты с жабрами или вырастить вторую пару крыльев, что-то в этом роде. Не говоря уже о том, что при должном уровне единения я смогу… по минимуму, конечно, но пользоваться твоей магией.

А вот это уже был интересный вариант, причём я о чём-то подобном даже не слышал.