Текст книги "Жрец Хаоса. Книга IV (СИ)"

Автор книги: М. Борзых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Какие? – осторожно уточнил я.

– Ну, а представь, что ты с голодухи наешься со стола, ломящегося яствами, вплоть до несварения желудка и вздутия. Тебе будет хотеться вернуть всё содержимое. То же самое будет и с силами. Одно дело – пить нечто как изысканный коктейль, допустим, как вино долгой выдержки определённого урожая, а другое дело – нажраться сивой бормотухи, смешав всё и сразу по принципу: «Водка, пиво и вино, здравствуй, мама, я в говно». Вот и у тебя будет такая же ситуация, когда попытаешься нажраться от всего и по очереди. Тут либо ужрать кого-то одного, но чуть ли не в ноль, либо от всех по чуть-чуть, но с гарантированным похмельем.

Я тихо выругался.

– Зашибись последствия. То есть, хочешь или не хочешь, но меня медленно, но верно пытаются подсадить на эту самую иглу постоянной жажды и голода. Много мне дано в части возможностей, но ещё… но этими возможностями следует пользоваться очень осторожно, иначе меня просто-напросто сделают энергетическим наркоманом. А ведь очень возможно, что прошлого пустотника именно так и подсадили на необходимость получения всё больших и больших сил.

* * *

Отдельно у нас был разговор с Алексеем. Я всё-таки вот хотел узнать, чем закончилась наша операция в особняке на отшибе столицы, где держали Анну. Удалось ли подчистить следы.

– Конечно, – посмотрел на меня Алексей как на умалишённого. – Изначально после подобных мероприятий в команду входит несколько чистильщиков.

– Что ты имеешь в виду? – удивился я.

– Как минимум, убираются, уничтожаются все тела, чтобы не оставалось следов, и уничтожается вся кровь соответствующим образом.

– Это какой-то тлен или конструкт расщепления?

– Нет. Кровь убирают водники как жидкость. Они в состоянии её полностью собрать. Дальше её испаряют огневики. Для этого особых умений не нужно. Точно так же, как и для того, чтобы сжечь тела. С одного человека выходит порядка одного спичечного коробка пепла. Поэтому со всех ваших шантажистов осталась очень, очень небольшая урночка. А порядок в особняке навели обычной бытовой магией. Дыры в стенах ею, правда не залатаешь, но и мы ремонты делать не нанимались.

И, честно говоря, ничего внутри меня не дрогнуло. Наёмники – не наёмники, кем бы они ни были, они пытались убить меня, и пустотные гранаты, и прочее – это только явное тому доказательство.

Я поинтересовался, нашли ли какую-либо информацию по поводу принадлежности отряда кому-либо: либо боевому крылу ордена, либо ещё кому-то.

– Нет, – покачал головой Алексей. – Работало два отряда. Через гильдию наёмников проходил только один. Отряд простецов – крепкие середнячки. Посему не думаю, что их будет кто-то искать.

– Откуда взялся второй?

– Возможно, что залётные гастролёры. Тем более что документов при них не было, но, судя по внешности, не наши, сильно не наши. Либо с южных рубежей империи, либо и вовсе иностранцы.

Успокоившись подобным образом, что это на нас никого не выведет, я поинтересовался:

– А что с Аней?

– Всё нормально. Подлечили. В интернате, боится теперь куда-либо выходить. Очень просила о встрече с вами, когда найдёте время. После всех событий очень просилась к вам в больницу, но мы не рискнули. Её под присмотром, конечно, можно было сопроводить, но это бы ещё сильнее привлекло к ней внимание. Посему, когда-то, когда найдёте время, предложил бы отправиться в интернат, заодно и посмотрите, каков он на вид.

Я кивнул.

– Идея хорошая.

Теперь приходилось полностью вникать в дела рода и разбираться, как он функционирует, даже пусть в таких мелочах.

* * *

Моему желанию пообщаться с Юмэ не суждено было осуществиться как минимум потому, что, когда я пришёл, её не оказалось в своей комнате. Поинтересовавшись у Константина Платоновича, не в курсе ли он, куда пропала наша японская гостья, получил ответ, что за ней прибыли из японского посольства и пригласили туда для беседы. Отказать им она не смогла. И не далее, как полчаса назад, её отвёз Прохор в посольство. В случае, если необходимо, могут отправить за ней нашего законника, чтобы её вернули.

Пока я даже не знал, стоит ли этим заниматься, уже очень часто мои визиты в японское посольство заканчивались весьма неожиданными последствиями. Что ж, если через час она не объявится, необходимо будет наведаться туда ещё раз с визитом. Правда, боюсь, что в этот раз моё нахождение рядом с кицунэ не доставит ей особого удовольствия.

Тем временем я неожиданно в нашем особняке умудрился столкнуться с Юматовым Степаном. Тот обрадовался мне будто родному.

– Юрий Викторович, я к вам за помощью.

Увидев у него в руках папку, я решил, что это вновь документы для патентного бюро, однако же артефактор смог меня удивить.

– Мы тут собрали некоторую информацию. Вам бы пообщаться с вашим бывшим коллегой господином Железиным.

– В связи с чем? – поинтересовался я.

– Дело в том, это касается протезов. Мы тут кое-что покумекали и сообразили, что для прототипа нам, кроме титана, который имеется на рынке в очень малых количествах, нужно ещё кое-что. И что-то мне подсказывает, что через господина Железина, наследника железорудного магната, приобрести всё это будет гораздо проще. Пусть не по доброте душевной, но всё-таки это прямой выход. Они весьма крупные игроки на рынке, а потому, сами понимаете, при желании, если захотят сотрудничать, не откажут, либо могут указать на каких-то людей. Даже если втридорога нам поставят – нечего. Сейчас в свободных объёмах то, что нам нужно, на рынке мы не находим.

Забрав у Степана папку, я отправился в кабинет главы рода, теперь формально ставший моим, хоть он и принадлежал до этого бабушке. Подумав, я всё же решил оборудовать себе собственный кабинет, давая возможность Елизавете Ольгердовне не быть гостем в собственном доме и не уступать мне кабинет, которым она владела безраздельно последние… подозреваю, что как бы мне ни лет шестьдесят-семьдесят. Некрасиво со стороны мужчины поступать подобным образом. Потому я присел на её кресло и набросал короткую записку Железину с предложением увидеться и побеседовать где-нибудь в приятном для него месте в удобное для него время.

После этого, вызвав посыльного, отправил записку по адресу особняка Железиных в столице. Собственно говоря, можно было бы и позвонить, если бы я точно был уверен, что Железин находится дома, в то время как понимал, что сейчас ему едва ли не одному вместе с Морозовым придётся отдуваться на должности камер-юнкера, пока не поставят кого-либо на моё место. Посему записка в моём случае была предпочтительным вариантом.

Взгляд мой упал на две корзины для писем. Там стараниями Алексея, корреспонденция была разложена в две стопочки, причём стопочка меньшего размера имелась даже на моё имя. Я заинтересовался. Вскрыть я их мог абсолютно без проблем, это не было бы неким нарушением протокола либо ещё чего-либо.

Прихватив все три письма, я отправился к себе читать. Кому же я лично вдруг понадобился, при том, что являлся личностью абсолютно не одиозной и уж больших знакомств за это время точно не успел завести? Но любопытство оно такое.

Как оказалось, я себя сильно недооценивал. Первое письмо было от Динары Фаритовны Каюмовой. Она приглашала наше семейство на ужин в ближайшие выходные. И я склонен был его принять. Собеседницей Каюмова была интересной, как минимум. А как максимум… что-то она знал такое, что откликалось в той части памяти, что была скрыта от меня.

Второе письмо удивило меня даже больше, чем первое. Писала мне Шайанка Раджкумари, индийская принцесса, дядя которой попытался меня убить, но по итогу одарил своим демоническим колечком. Письмо было едва ли не по-военному коротким:

«Тадж, если однажды захочешь обрести истинное наследие предков, приезжай в Раджпутан».

Ну да, ну да! Чтоб меня там же и прикопал её папаша-махараджа… Помню я, как дядя на меня отреагировал. То ли принцесса чрезмерно наивна, то ли писала это под диктовку отца. Нет уж, тут бы с одним родом разобраться. В дела другого я лезть не планировал.

Ну и третье письмо… было написано рунником… Тем самым, который переводила княгиня, пытаясь отыскать информацию о моём даре. И он, зараза, в отличие от самоучителя по магии кошмаров и пособия по био-маго-механическим протезам не хотел переводиться на понятный мне язык.

Прихватив письмо, я вновь вернулся к бабушке в кабинет. Собрав все древние фолианты и рабочие записи княгини, я пришёл к ней в спальню:

– Елизавета Ольгердовна, свет очей моих, помогите неучу-отпрыску прочитать письмо, пришедшее на его имя на руннике.

Я протянул лист, испещрённый символами, бабушке. Та хмурилась, но шевелила губами, будто по слогам читая написанное. Наконец, спустя бесконечно долги полчаса, во время которых я едва не лопнул от любопытства, она подняла на меня ошарашенный взгляд:

– Здесь написано, что носителю крови Утгарда следует явиться в чертоги Ётунов не позднее начала празднования дня зимнего солнцестояния для подтверждения права на княжение.

* * *

Друзья, про бонус не забыл. Будет на неделе.

Глава 22

Я вопросительно взирал на бабушку, ожидая дальнейших пояснений, но та была не менее озадачена, чем я.

– Бред какой-то. Это же миф… Солнцестояние – это Йоль…кажется, – бабушка хмурилась, пытаясь припомнить особенности скандинавских традиций. – Он празднуется тринадцать дней и ночей… Чертоги Ётунов – это Ётунхейм… вообще иной мир, связанный с нашим по преданиям, где живут ледяные великаны. Причем тут ты, я вообще не представляю. И уж точно, не понимаю, кто заморочился написать письмо на руннике. Это больше похоже на шутку в коллегиуме, чем на официальное письмо. И ты никому ничего не должен доказывать. Ты князь Угаров как по крови, так и по силе… пусть по пассивному умению. Ничего не понимаю.

Мы с бабушкой разглядывали конверт из тёмной пергаментной бумаги, на нём каллиграфическим почерком было выведено моё имя, более не было ни отметок почтамта, ни вензелей учреждения или родовых гербов. Ничего. Откуда оно взялось?

Всё и правда походило на дурацкую шутку. Если бы не одно «но». От письма фонило магией, причем не абы какой. Это я понял, когда увидел вихри серебристого искрящегося, словно иней на ветвях в солнечный день, хаоса. Он принюхивался к нам, осторожно касаясь ладоней. Ощущалось это прохладным ветерком и бегающими мурашками.

– Бабушка, заметил я, как бы то ни было, но предлагаю считать это письмо не шуткой, как минимум потому, что я вижу родовые силы, появляющиеся над ним, правда, из основной ветви. А посему, когда вы там говорите «день зимнего солнцестояния»?

– Почти в конце декабря – побледнела княгиня…

– Ну, значит, к концу декабря мне предстоит вояж куда-нибудь в Скандинавию.

– Но мы же не просто так оттуда бежали.

– Согласен, бежали Утгарды по определённым причинам, видимо, потому что не смогли сладить с Орденом. Однако же мне особо пока его опасаться не стоит. Специфика силы у меня для них не та. Невкусный я. Правда, за предстоящие полгода хотелось бы разобраться с местными братьями, но они пока подозрительно притихли.

– Притихли? – тут же отреагировала бабушка. – Кто-то из его представителей кровью умылся, когда попытался украсть у тебя Анечку Белову.

– Алексей уже об этом доложил? – хмыкнул я.

– А ты думаешь, я не должна знать, что происходит в моём роду? Конечно, доложил.

– И что, будешь меня отчитывать за устроенную кровавую баню?

– И не подумаю, – отмахнулась княгиня. – Врагов нужно наказывать жёстко и быстро, желательно бесследно, таких мелких, как эти. А если кто-то официально будет соваться, то отпор нужно давать такой, чтобы каждый следующий сто раз подумал, лезть на нас или нет.

Я ещё раз взглянул на княгиню. Это радовало, что наши с ней взгляды по этому поводу совпадали. К тому же я всё периодически забывал, что Елизавета Ольгердовна – не просто женщина, а ещё архимаг и очень даже высокий военный чин, проживший добрую часть своей жизни в военных кампаниях, а посему нельзя было мерить её тем же мерилом, что и самую обычную аристократку. Собственно, и та же Динара Фаритовна, судя по всему, была из того же теста, что и бабушка.

– Кстати, Елизавета Ольгердовна, нас тут всех пригласили на ужин Каюмовы. Как думаете, сможем ответить согласием на приглашение?

– Вы-то с Эльзой могли бы и отправиться. Что вам сидеть возле старой кошёлки больной? – хмыкнула княгиня.

– Не знаю, – с сомнением произнёс я. – Я всё-таки думаю, что лучше пригласить их к нам. Динара Фаритовна вполне мобильна на механическом кресле. Вы же гораздо лучше будете себя чувствовать в своём доме. Я бы хотел, чтобы вы были с нами. Потеря дара не означает затворничество.

– Что толку по одиночке всех собирать, собирай уж всех. В связи со сменой главы рода необходимо будет дать приём, – тут же отметила княгиня. – Так принято.

Бабушка кивнула, но меня такой вариант не очень устраивал. Тащить к себе прорву народа в особняк, при том что сами мы сейчас находились в весьма шатком положении, мне не хотелось. И уж тем более не хотелось тащить их в Химерово.

– Нет, – покачал я головой. – Не хотел бы я добровольно приглашать к себе на порог множество шакалов. А посему, в связи с некоторыми проблемами у вас со здоровьем, веселье мы пока отложим. Но несколько визитов вежливости, думаю, нанести всё же предстоит. Те же Каюмовы напомнили о приглашении. А доселе были ещё Керимовы и Иллюмовы.

– Визиты вежливости никто не отменял, но! – бабушка подняла указательный палец вверх. – Не выйдет у тебя обойтись без положенных мероприятий. И уж поверь, лучше прием организовать сейчас, когда столица наполовину пуста и большинство дворян разъехались по своим имениям, чем осенью, когда соберётся прорва народа. Пригласим нейтральные и лояльные роды по минимуму, пара десятков наберётся от силы. И вам с Эльзой будет полезно с молодёжью познакомиться до поступления в коллегиум.

– А князья разве учатся? – удивился я.

– Учатся, и принцы тоже. Тебе, кстати, нужно бы продолжить учебу с Кондратием Ивановичем, раз со службы получил отставку.

– И тренировки нужны физические к тому же, – согласился я. – Плюс оружие холодное и всевозможные дуэльные уловки.

– Боги, а это тебе зачем? – удивилась бабушка.

– А потому как дуэль нынче будет самым простым и законным вариантом пресекновения нашего рода.

– Я подумаю, кого тебе предложить, – задумалась бабушка. – Сделаю несколько звонков, посоветуюсь. И да, будешь составлять списки приглашённых на приём, включи Светлова.

У меня даже брови взлетели на макушку.

– Зачем?

Бабушка молчала где-то с минуту, но после всё же ответила: '

– В своё время он точно так же потерял силу на запечатывании могильника, но средоточие у него осталось на месте. Ранг просел очень сильно. После этого прошло уже более тридцати лет, а, как видишь, он жив, здоров и вполне себе боеспособен.

Здесь сложно было не согласиться, ведь я видел ауру главы рода Светловых.

– Вот хотелось бы мне узнать, чем это он себя поддерживает. Мне теперь тоже необходимо озаботиться этим вопросом'.

– И ты думаешь, так он тебе это всё и расскажет? – удивился я.

– У нас остались нетронутыми три их деревни с землями, можно будет попробовать поторговаться.

– Не самая хорошая идея – возвращать императорские подарки, – заметил я.

– Какая есть, – развела она руками. – В моём положении будешь хвататься за соломинку.

Я не стал перечить, про себя же подумал, что если бы Эсрай была жива, то я бы попросил у неё помощи для создания аналога магического средоточия и для бабушки. Мне же её кольцо восстановило подобие оного, сохранив способности к химеризму и магии иллюзий. Им просто нашлось, где накапливаться.

Только сейчас я задумался, что Пустота – та ещё эгоистка. Одарила силой немалой, но при этом полностью хотела уничтожить мои иные умения, подчинив меня себе и только себе и не оставив шансов вырваться из-под её власти.

С другой стороны… всегда же можно попытаться взять образцы этого странного металла из себя и создать овеществлённую иллюзию материала для бабушки. Представив сложность подобной операции, затем плетение кокона для средоточия и процесс вживления самоделки в княгиню, мне поплохело. Не добить бы своими руками.

Пока озвучивать собственную бредовую идею не стал, чтобы не обнадёживать бабушку, но и не отказался от неё. Нужно будет поэкспериментировать с воспроизведением материала на досуге.

Пока же день у меня прошёл вполне плодотворно. Я потратил его на тренировки телепортации и магии иллюзий. А ещё выполнил обещание, данное Гору. Отсыпал ему сразу три брикета с мороженым – на этот раз сливовым, вишнёвым и яблочным. Химера радостно уплетала лакомство, заглатывая огромные куски, и едва ли не мурчала от удовольствия.

Кроме того, я телефонировал на все наши предприятия и просил подготовить мне пустые помещения под кабинет, который в дальнейшем я обставлю для собственных нужд. Идея телепортационной комнаты никуда у меня не исчезла, но пока на деле провести телепортацию на большое расстояние мне не удалось ни разу. Для этого должны были соблюдаться условия о неизменности обстановки, которую я запомнил. Но сколько я не пытался, перенестись даже в Химерово не вышло. Казалось бы, беспроигрышным вариантом для переноса был алтарный зал, где я впервые увидел княгиню, но и он изменился. Оттуда убрали клетки с животными, и теперь зал не был точной копией того, каким я запомнил.

Но всё же освоение телепортации пока давалось сложно, и под силу мне было лишь перемещение в пределах видимости, а это где-то десять-пятнадцать метров. Цифры были ориентировочные, ведь тренироваться на виду у всех нельзя было, чтобы не привлекать внимание. Но зато прыжки внутри собственного Ничто мне удавались просто прекрасно. Другой вопрос, что расстояние там определялось на глаз. А иногда мне и вовсе казалось, что подобные тренировки не считались, ведь Ничто – моё собственное и вполне могло подстраиваться под мои желания.

* * *

Юмэ вернулась к вечеру, причём не одна, а в компании шестерых, на первый взгляд, монахов. Вот только монахи эти двигались таким образом, будто бы под их индигово-синими монашескими рясами скрывалось боевое нутро ниндзя. Они практически не касались стопами поверхности, перемещаясь столь плавно, что, казалось, просто плыли над землёй. К тому же вид у них был отстранённый и отрешённый. Бритоголовые, но с длинной косой на затылке, спускающейся до талии и перевитой кожаными шнурами, с шестами в руках выглядели они как боевой отряд, а не кроткие монахи, поклоняющиеся некой иллюзорной божественной сущности.

Юмэ тоже переодели в подобное же облачение. После её цветастых эротичных кимоно выглядела она нынче бледно и испуганно на фоне индигово-синих тканей.

– Всё в порядке? – уточнил я, когда увидел эту странную процессию.

Та только кивнула и молча отправилась собираться к себе. Однако же не одна: с ней вместе прошествовало две монахини. Четверо монахов остались стоять внизу, в холле, больше напоминая статуи, чем живых людей. Я же отправился следом – ситуация становилась всё страньше и страньше.

– Госпожа Юмэ, будьте добры, подскажите, что происходит? И кто эти люди?

Юмэ остановилась на расстоянии метров десяти и почтительно поклонилась. По исказившей её лицо судороге было видно, что ей некомфортно находиться рядом со мной. А вот по лицам двух других монахинь это определить было нельзя – абсолютно бесстрастные маски. Перейдя на магическое зрение, я с удовлетворением отметил, что их корёжило ничуть не меньше, чем саму Юмэ. Только кицунэ не стеснялась этого и не скрывала передо мной, в то время как две другие монашки наложили поверх лиц иллюзии для того, чтобы скрыть собственные муки. Они сцепили зубы что есть силы, одна даже прикусила до крови губу, но держались, не вмешиваясь в дела своей подопечной.

– Ваше Сиятельство, за мной прибыло боевое крыло храма для сопровождения на родину. Кроме того, мы доставим тело дедушки в империю. Будучи архимагом, он так или иначе являлся послушником храма, хоть и не посвятил служению всю свою жизнь. Мне нужно полчаса, и мы покинем ваш гостеприимный дом.

При этом Юмэ смотрела в пол, не поднимая на меня взгляда. Такой кроткости и невинности у неё я не видел в принципе за всё время нашего знакомства.

Но я всё же рискнул задать вопрос:

– Ты возвращаешься на родину добровольно? – уж очень странным было её поведение.

Юмэ подняла на меня испуганный взгляд и только кивнула. Очень странное поведение. Но я даже не знал, может, местные монахи тоже знали русский, и задавать провокационные вопросы Юмэ не следовало? А потому пришлось выкручиваться на ходу:

– Госпожа Юмэ Кагеро, если вы когда-либо пожелаете почтить наш дом своим визитом, мы будем только рады. Благодарим вас за честь быть гостем в нашем доме и желаем вам счастливой дороги. Счастливой и лёгкой, как полёт этой бабочки.

Иллюзорная бабочка сорвалась с моих рук и полетела в сторону Юмэ. Да, это был красивый, огромный махаон, на крыльях которого переплетались чёрный, оранжевый, зелёный цвета, искрясь в бликах артефакторных светильников. Юмэ невольно подставила ладошки, позволяя бабочке сесть внутрь, как в лодочку. Я же позволил бабочке исчезнуть, осев на ладонях Юмэ серебристыми надписями. Кажется, кицунэ заметила их и тут же сжала ладони в кулаки. Присев в книксене, она выпрямилась, словно пружина, развернулась и тут же отправилась в свою комнату. На ладонях у неё при этом было написано следующее:

«Если тебе нужна помощь, подай знак».

Но не успел я дойти до своей комнаты, как обнаружил на ручке двери бабочку – точную копию моей. Подставив ладошки, я подождал, пока она рассыпится «ответом». И ответ был краток:

«Богиня призвала меня. Но я вернусь».

Спустя полчаса эта же странная делегация покинула наш особняк.

* * *

Тем же вечером я сидел, пытаясь разобраться с конструктами на расписных глиняных табличках, остававшихся от пустотника. Ведь тот конструкт, который он использовал, тот чудовищный объём сил, которое он получил из архимагов, – они явно готовились не для моей поимки, нет. У меня было предположение, что изначальной целью ритуала было увеличение площади Пустоты в этом мире.

Изучение давалось непросто из-за обилия зубодробительных формул, в которых необходимо было разбираться, учитывая всевозможные магические потенциалы, мощность тех или иных приложенных сил, коэффициент потерь и ещё великое множество разных показателей. В случае правильного выполнения ритуал гарантировал раскрытие неких «врат».

Прикинув, что сейчас аномалия выросла на десять километров за счет двух дюжин архимагов, выходило, что КПД одного архимага как-то маловато. С таким успехом Пустота будет захватывать мир очень долго. Оно, конечно, у божественных сущностей время течет совершенно иначе, чем у нас, простых смертных, но всё равно… Значит, или пустотник своим вмешательством и перефокусировкой энергии на меня снизил КПД архимагов, и как следствие снизил радиус «врат», либо жрец где-то сильно накосячил в самом ритуале, получив на выходе чудовищную потерю энергии.

А ведь через двадцатикилометровый пролив от Алаида находился остров Памушир… Что если целью было растянуть аномальную зону и на него тоже? Конечно, все мои размышления больше походили на гадания на кофейной гуще. Но уже сейчас подобные ритуалы вызывали серьёзные опасения. Если две дюжины архимагов давали подобный результат, то какие «врата» открыла бы смерть полутора сотен? Мы бы получили полностью безмагическое полушарие? Или материк? Мой взгляд невольно упал на расстеленные карты мира, где самый южный материк был обозначен как проклятая земля. Вот только причину подобного обособления никто за давностью лет уже и не помнил.

Опять же формулировка «врата» напрягала меня не меньше самой аномалии. Через врата обычно ходят. Кто должен явиться к нам через врата? Армия? Твари? Авангардный отряд из другого мира?

Хм… я даже остановился от дикой мысли, пришедшей на ум. А если «врата» уже открывались? В разное время и с разным успехом?

Проклятый южный материк… Пустоши…

А с учётом того, что запечатанные могильники, устроенные где-то на границе с пустошами, работали на магических конструктах, то могли ли они разрушиться внутри аномалии и выпустить наружу своих оголодавших и озлобленных тварей? Могли. И скорее всего однажды уже выпустили. Княгиня же говорила, внутри Пустоши маги умирали рано или поздно.

Я потёр виски, собираясь с мыслями. Все мои догадки больше напоминали паранойю… но при этом каким-то невообразимым образом объединяли в единую систему Пустоту, Орден, пустоши и давным-давно отрезанные от мира проклятые земли.

– М-да, кажется, мне пора начинать писать сказки. Или пообщаться кое с кем из другого лагеря.

Орденцы вряд ли захотят делиться со мной своими секретами, а вот фрау Листен со своим женским астральным подселенцем вполне могла поделиться чем-то полезным.