Текст книги "Научи меня (СИ)"

Автор книги: Людмила Молчанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Глава 9

 Катя зло толкнула тяжелую дверь и еле сдержалась, чтобы изо всех сил ею не хлопнуть. Вовремя вспомнила, что она вроде как женщина взрослая, самостоятельная и самодостаточная, а дверьми хлопают и топают ногами только дети.

   Не обращая внимания на любопытствующие взгляды рыжей секретарши, которая до этого момента поправляла и без того идеальный макияж, она вылетела из кабинета и цапнула свои вещи, до сих пор сиротливо лежащие на дорогом кожаном диване в приемной.

   Нет, это надо же так облажаться! Послушала. И кого? Куцову? Надо было сразу отказываться от непонятных предложений, сразу же, как только услышала, а не тянуть кота за хвост и надеяться на чудо. Сама виновата, ругалась про себя Екатерина, на ходу надевая свое пальто. Раскатала губу непонятно на что, планы строить начала, загадывать...Сколько раз даже мама говорила, что загадывать ничего не нужно. Только хуже получается. Вот оно и получилось...хуже.

   Как же противно это все! Теперь красивый интерьер не вызывал у девушки прежнего восхищения. Вокруг все равно сплошные гадость и лицемерие! И этот еще, Наташкин начальник!

   До последнего момента Катя была уверена, что его возведенный в ранг легенды характер всего лишь выдумка слишком впечатлительных девочек, которыми Наташа и Лёна были, когда только начинали здесь работать. Частенько они приходили к ней и Кириллу по выходным и начинали жаловаться и поносить своего начальника всеми приличными и не совсем приличными слова. А Катя только по-доброму усмехалась и недоверчиво качала головой. Ну гоняет, ну строгий, ну бескомпромиссный. Ладно.

   Сейчас Катерина дико жалела о том, что тогда им не верила. Сегодняшнее поведение наглядно продемонстрировало всю его гнилую натуру. Это же надо так – сидит, развалился в своем мягком кресле, только что ноги на стол не закинул, и смотрит на нее так, как будто она ему что-то должна. В ноги поклониться, что ли? От этой мысли в душе поднялась новая волна злости и раздражения, грозившая затопить берега ее сдержанности.

   На лице этого Михаила Ивановича так и читалось, что он делает ей одолжение. Причем огромное одолжение. Нет, это надо ведь так себя вести! Он что думает, что если он тут начальник, то ему можно людей с грязью смешивать?! Надо было еще тогда уходить, когда Михаил за ее папкой потянулся. Лениво так руку протянул и нехотя двумя пальцами ее подцепил.

   – Чтоб вы тут провалились все! – пробурчала Катерина себе под нос, пролетая мимо уже знакомой блондинки, безразлично проводившей ее взглядом и внушительного охранника. – Ни ногой сюда больше! Ни-ког-да!

   Катя все еще бушевала, стоя в просторном вагоне метро, сейчас под завязку наполненном народом. Каким-то образом она даже сесть умудрилась. Внезапно так – вроде только что здесь человек сидел и оставалось только готовиться к мучительной поездке. Хм, ну хоть в чем-то сегодня повезло.

   Вроде бы такой не особо выдающийся факт, а немного отпустило. Во всяком случае, желание накричать на одного определенного субъекта, а заодно и на всех рядом снующих, сделалось значительно меньше. И взгляд философский начал появляться. Постепенно так, с боем прорываясь через желание вернуться и высказать наглому типу все в лицо, но появлялся.

   Поэтому к Кириллу в развивающий центр Катя приехала успокоившейся и смирившейся с сегодняшними неурядицами. Одно обидно было – из-за чертова собеседования ей придется лишний раз работать, вместо того чтобы посвятить время себе и Кириллу. Он давно уже просит ее сходить в кино, на какой-то супер-пупер интересный мультик, который у них в группе все давно посмотрели.

   Девушка посторонилась, прижавшись к железным перилам, и пропустила вперед молодую семью, забравшую своих двух близняшек из центра. Кивнула женщине, Тамаре, кажется, с детьми которой Кирилл занимался в одной группе, и зашла внутрь.

   В просторном светлом холле, отделанном стилизованными под дерево панелями, толпилось достаточно много народа для того, чтобы в помещении стало душно. Бабушки, мирно и спокойно сидящие на скамейках, деловые мамы и папы, ни на секунду не расстающиеся с наворочанными телефонами и айподами. Многих из них девушка знала в лицо, поэтому с вежливой улыбкой приветственно кивнула и устроилась в уголке, дожидаясь племянника.

   Расстегнула пока пуховик, разводя полы в стороны, потому что уж очень душно было, и посмотрела на часы. Группа Кирилла освободилась через две минуты, строго по времени – никаких задержек.

   Возбужденно галдящая толпа детей высыпала в коридор, на ходу разлетаясь в разные стороны, как теннисные мячики. Кирилл задрал голову, пытаясь ее увидеть. Катя подняла руку и радостно помахала. Из-за столпотворения, творившегося в холле, мальчик заметил ее не сразу.

   – Кирилл! – Кате пришлось его громко окликнуть. Племянник вздрогнул, уставился на нее своими невозможно голубыми глазами и, радостно расталкивая мешающих на пути людей, кинулся к ней. – Осторожнее, уронишь! – засмеялась она, когда мальчик чуть не сбил ее с ног. – Привет, милый!

   – Катя!

   – Ты чего кричишь?

   – Я соскучился! – с укоризной склонил набок голову и по-взрослому покачал головой. Катя слабо улыбнулась, мысленно послав Михаила куда подальше. – Ты говорила, что раньше придешь!

   Она пригладила вечно вихрастые и взъерошенные пряди.

   – Прости, родной. Не смогла раньше.

   – А диск? – хитро прищурился негодник. – Ты и диск обещала. За ним мы точно не опоздаем.

   Вот же. И в кого он у нее такой изворотливый? Хитрюга маленькая, с улыбкой покачав головой, подумала Катя. Наверняка все уже продумал и только и ждал момента, чтобы выпалить свою просьбу. А когда он так на нее смотрел, то девушка при всей своей решительности просто не могла отказать.

   – Одевайся давай, вымогатель, – она взяла его красную курточку и вытащила из рукава темно-синий шарфик и шапку. – Держи.

   Он вздохнул и с неохотой криво напялил шапку. Катя пождала губы, с неодобрением посмотрев на племянника.

   – У меня в ней уши чешутся, – с обидой, непонятно только на кого, пробурчал племянник. Немного подумал и добавил: – И волосы.

   – Волосы не могут чесаться.

   – Тогда голова, – не унимаясь, продолжил капризничать Кирилл.

   – Сейчас у тебя кое-что другое зачешется. Одевай шапку. Там холодно.

   – Но ты-то без шапки.

   Только сейчас Катя вспомнила, что свою оставила в машине у Наты, а потом так разозлилась, что ни о чем другом думать не смогла. И не заметила, что всю дорогу проехала без этого предмета одежды, и теперь волосы слегка намокли от снега и растеряли остатки былой укладки.

   – Я взрослая, – привела единственный пришедший на ум аргумент, правда, не особо убедительный. – А ты еще маленький. И вообще, что ты споришь? Одевай!

   Пока они препирались, из игрового зала вышла воспитательница их группы, молодая светловолосая женщина примерно такого же возраста, что и Катя. Она подходила почти к каждому родителю, осторожно касаясь плеча, и говорила пару слов о том или ином ребенке. Как день прошел, как себя вел – ничего особенного. Все кивали, иногда посматривая на своих детей с обещанием домашней взбучки, иногда с гордостью. Сегодня Любовь Антоновна не отходила от обычного ритуала, только вначале подошла к Кате и негромко попросила:

   – Вы не могли бы задержаться сейчас немного?

   – Да, конечно, – девушка с готовностью закивала. – Что-то с Кириллом?

   – Нет-нет, сегодня он себя хорошо и чувствовал, и вел. Мне просто надо обсудить с вами кое-что. Вы пока в кабинет пройдите и подождите меня там, хорошо?

   Катя кивнула и взяла за руку племянника. Он непонимающе на нее глянул, но послушно шел следом.

   – А мы зачем туда идем?

   – Любовь Антоновна попросила задержаться.

   Кирилл сразу же замер, а маленькая ручка в ее руке заметно напряглась. Малыш кинул на свою тетю настороженный взгляд, и по его лицу понятно было, что он старательно вспоминает все то, за что, по его мнению, ему могло влететь. Он нахмурил светлые бровки и закусил губу, с нерешительностью разглядывая дверной проем их игрового класса.

   – А зачем?

   Она на него покосилась и попыталась скрыть улыбку. Но если бы и улыбнулась, то Кирилл вряд ли бы это увидел – так был занят припоминанием своих шалостей.

   – А есть что-то, что мне надо знать?

   Кирилл сделал невинно-честное лицо и покачал головой.

   – Нет...вроде.

   – Тогда хорошо. Заходи.

   – А мы точно потом диск купим? – на всякий случай уточнил Кирилл.

   – Точно-точно, – успокоила она ребенка. – Сейчас только дождемся твою воспитательницу.

   Любовь Антоновна пришла к ним почти сразу, дверь за собой прикрыла и жестом предложила Кате устроиться на стуле.

   – Кирилл, ты свой рисунок забыл, когда убегал, – напомнила она ребенку. Племянник забавно охнул и почти бегом бросился к столу, где лежали забытые картины, и принялся в них копаться, выискивая свою. – Может быть, чаю?

   Катя слабо улыбнулась.

   – Нет, спасибо.

   – Вы знаете, я не очень люблю подобные разговоры, – сложив руки в замок, Любовь Антоновна пытливо на нее поглядела. – Но дело в том, что вы уже как два месяца не оплачиваете центр.

   Щеки запылали от прилившей к ним крови. Стало невыносимо стыдно и неудобно. Развивающий центр Кирилла был не из самых простых и дешевых в городе – Катя лично выбирала именно такой. Конечно, каждый месяц приходилось отдавать немаленькую сумму денег, к тому же девушка отдельно платила воспитательнице. Та, в свою очередь, чуть больше уделяла внимания Кире, чуть сильнее за ним следила и чуть осторожнее обращалась. Катя, конечно, ни разу не пожалела всех денег, что тратились, по сути, на обычную и почти ненужную вещь – так, по крайней мере девчонки на работе говорили. Мол, зачем загоняться, если есть обычные сады, где столько платить не нужно.

   Не надо, спасибо. В садик они уже походили. Но дело сейчас не в садике. А в том, что в этом центре родители у детей все были состоятельными и обеспеченными людьми, которые все без труда оплачивали. Никого из них не оставляли, чтобы попенять на то, что они в срок не внесли деньги. Наверное, она одна единственная подверглась такой унизительной процедуре.

   – Я знаю. И в ближайшее время...

   – Да поймите, мне все равно. Мне с этих денег ни жарко, ни холодно. Проблема с начальством. Я прекрасно понимаю вашу ситуацию, понимаю, что вы потом заплатите, но ничего поделать не могу. Вы знаете, какие очереди желающих отдать сюда детей?

   Катя убито опустила голову, стараясь смотреть только на свои колени, а не в лицо женщине. Неизвестно, что бы она там прочитала, а жалость или насмешку или еще что-то видеть не хотелось.

   – Представляю.

   – Я ничего не хочу сказать – Кирилл очень умный мальчик, с ним легко и приятно работать. По правде сказать, все бы дети себя так вели. Но вы поймите, от меня ничего не зависит.

   – Нет, я все понимаю. Я...оплачу. У меня зарплата будет через неделю, и я...

   Любовь Антоновна нахмурилась и нерешительно прикусила губу, избегая смотреть Кате в глаза. Девушка сразу поняла, дело – дрянь.

   – Дело в том, что вам нужно погасить задолжность в ближайшие пару дней, в противном случае вам с Кириллом придется найти другой центр. Извините.

   – Да нет, не извиняйте, – Катя растерянно потерла висок и оглянулась на спокойного, ни о чем не подозревающего Кирилла, который с явным интересом рассматривал рисунки остальных детей, крепко прижав к груди свой. – Я все понимаю. Давайте так, я завтра найду деньги и вечером привезу, договорились?

   Воспитательница широко улыбнулась и кивнула.

   – Замечательно. Я тогда буду ждать вас завтра. Вы как раз за Кириллом придете и рассчитаетесь в бухгалтерии. Вы только постарайтесь не опаздывать, хорошо?

   – Да, конечно, – Катя встала и рукой поманила племянника к себе. – До свидания.

   – До свидания, Любовь Антоновна, – послушно повторил Кирилл и потащил ее к выходу.

   Женщина еще раз улыбнулась вежливой учтивой улыбкой и прикрыла за ними дверь, когда они вышли.

   – Ну что? – пытливо поинтересовался племянник, но в то же время в голосе явственно слышалось опасение. – Мы за диском идем?

   – Идем.

   – И за раскраской?

   – А не слишком ты разошелся?

   Он обиженно выпятил губу.

   – Ну Ка-а-ть.

   – Посмотрим.

   Киря сразу рот в довольной улыбке растянул и бодро потопал к остановке, всячески норовя наступить в лужу. Одно слово – мальчишка.

   – Ты как себя чувствовал сегодня? – спросила девушка, когда они дома удобно развалились на диване и смотрели мультик про двух непонятных чудовищ. Кирилл – с интересом, она – изредка косясь одним глазом на экран. – Нормально?

   – Ага.

   – А ел что?

   – Кашу.

   – Какую?

   – Рисовую, – племянник, не отвлекаясь, заворожено смотрел на любимых героев. – И компот.

   Катя прикоснулась к вихрастой взъерошенной макушке, перебирая светлые пряди, и притянула Кирилла к себе, заставляя облокотиться на ее плечо. Мальчик уютно и тепло под боком устроился и даже ногу закинул.

   – Это за весь день?

   – Сегодня еще молоко давали и зефир. Но я не ел. Мне же нельзя, – поспешно добавил он, чуть привстав с ее плеча, и постарался поглядеть в глаза. – Я Ольке отдал. Она всегда все ест.

   Девушка отвела глаза, как, впрочем, и всегда при таких разговорах. Киря уже привык к своей диете, но периодически она замечала, с какой жадностью он смотрит на какие-то сладости, вкусности, которые ему нельзя.

   – Ну и пусть. Хочешь, я на выходных что-нибудь приготовлю вкусное?

   – Хочу, – голубые глазки с предвкушением загорелись. – А что?

   – Мы что-нибудь придумаем.

   – А ты дома будешь?

   – Ну да, наверное.

   – Ка-а-ть.

   – Что опять? – застонала Катя, демонстративно пытаясь отползти от племянника. Тот с восторгом принял ее игру, благополучно забыв про мультик, и накинулся на ее с веселым смехом, стараясь ухватить и не отпустить.

   – Давай в кино?

   Девушка умоляюще застонала.

   – Ки-и-рь.

   – Ну пожалуйста. Все наши уже сходили. И я хочу.

   – Вымогатель, – без особого возмущения буркнула Катя, неожиданно поднимая Кирилла вверх и тут же заставляя ровно сесть. – Посмотрю, как вести себя будешь.

   Кирю ее условие не обрадовало и заставило задуматься. Сегодня ребенок без всяких капризов отправился спать, причем ни разу не возмутившись тем, что еще рано. Обычно у них это на полчаса растягивается. Пока уговоришь его, пока угомонится...Видно, всерьез принял ее условие насчет кино. Про неприятную встречу с Наташкиным начальником было благополучно позабыто. В ее жизни много других проблем и обязательств, чтобы еще о всяких непонятных хамах думать.

   И каково же было ее удивление, когда вечером следующего дня к ней подошел тот самый злополучный Михаил, разрушивший все ее планы, да еще и так лениво и небрежно. Катя, с нетерпением ожидавшая автобус, который шел до самого развивающего центра, вначале оторопела и целую минуту не знала, что вообще говорить. И стоит ли вообще что-то произносить.

   – Здравствуйте, – вежливо поздоровался мужчина, приветливо ей улыбнувшись.

   Это такой поразительный контраст с его вчерашним поведением был, что Катя...обомлела. И растерянно пробормотала:

   – Здрасьте.

   Сегодня у нее и так сложный день выдался. Работа, тяжелый разговор со старой однокурсницей, которая после получаса вынужденно беседы все-таки согласилась занять ей немаленькую сумму, постоянные звонки из центра, с целью узнать, приедет ли она сегодня, чтобы уплатить двухмесячный долг. И то, заведующая несколько раз подчеркнула тот факт, что Катя им задолжала не за один месяц, а за целых два! Мол, видите, какие мы добрые и понятливые, раз для вас, как для хорошего и безотказного родителя, идем на такие уступки. Других бы давно уже исключили, не слушая никаких оправданий. Цените, мол, Катерина Павловна, оказанную вам честь.

   К концу разговора Катя еле сдерживалась, чтобы не высказать заведующей все, что думает о ее "оказанной чести" и о ней самой в частности. Единственное, что сдерживало девушку от справедливого взрыва – мысль о племяннике. Поэтому Катя поглубже засунула свое недовольство и сдержанно угукала в трубку. Потерпит.

   И, признаться, о Наташкином начальнике Катерина, с головой погруженная в свои проблемы, почти забыла, даже перестав расстраиваться по поводу упущенного шанса. А теперь этот самый мужчина, который вчера, мало того, что крайне пренебрежительно с ней обошелся, так еще и...В общем, редиска он, в очередной раз призналась себе Катя. Только вот непонятно, что этой редиске от нее нужно.

   – Здравствуйте, – еще раз повторила девушка, вопросительно изогнув бровь.

   Михаил ухмыльнулся уголком рта и еле заметно качнул головой.

   – Здравствуйте.

   Она досадливо поджала губы, с неодобрением рассматривая возвышающегося над ней мужчину. Что ему от нее нужно? Недоумение у нее в душе пересилило даже вчерашнюю злость. Серьезно, зачем он к ней подошел?

   – Вы что-то хотели? – решив не ходить вокруг да около, напрямую поинтересовалась Катя, краем глаза косясь на дорогу в надежде увидеть свой автобус.

   – Я?

   – Вы. Вы зачем-то подошли.

   – Поздороваться.

   Катя изумленно подняла светлые брови, исчезнувшие под челкой. Он подошел... "поздороваться"? Сегодня что, полнолуние какое-то?

   – Эээ...ну здравствуйте.

   Михаил уже, не стесняясь, в открытую широко улыбнулся. Признаться, улыбка его совершенно преобразила. Или это человеческое восприятие повлияло – Катя точно не рискнула бы утверждать, но сегодня мужчина казался более человечным, наверное. Особенно когда улыбался. От уголков глаз веселыми лучиками разбегались маленькие морщинки, делая чересчур резкие черты лица, словно выточенные из камня, значительно мягче и свободнее. А может быть, и не в улыбке дело – а в том, что вчера ей страшно было. А сегодня – все равно.

   – Мы начнем по третьему кругу здороваться? – мягко уточнил Михаил. – Или уже закончим с приветствиями?

   Катя почувствовала, как от притекшей крови закололо щеки. Девушка поспешно отвела взгляд и сделала вид, что высматривает автобус.

   – Давайте закончим. Если честно, то я спешу. Извините.

   Михаил оглянулся через плечо, осмотрев длинный затор и не заметив ни одного автобуса, снова повернулся к ней.

   – Такими темпами вы никуда не успеете.

   – Всегда остается метро.

   – Давайте я вас подброшу, – решительно произнес Михаил, заставив девушку недоверчиво сузить глаза. – Что вы так на меня смотрите?

   – Ничего. Но мне не нужна ваша помощь.

   Чтобы продемонстрировать уверенность и серьезность своих слов, она отступила на шаг назад и, если бы не сумка с пакетом, достаточно ощутимо оттягивающие руки, то непременно бы скрестила руки на груди. А так просто сунула их в карманы и нахохлилась, всем видом давая понять, что не испытывает радости от его присутствия рядом.

   Брови Михаила хмуро сошлись на переносице, когда он услышал Катин отнюдь не дружелюбный и вежливый ответ. Если бы девушка была чуть более решительной и чуть менее воспитанной, то она бы сказала все, что думает о нем и его помощи ни с того, ни с чего. Но и мужчина дураком не был, так что это и не требовалось.

   – Да бросьте, Катя, я вас не съем. Давайте я вас подвезу, мне совсем нетрудно.

   – Еще скажите, что по пути!

   Он пожал плечами.

   – Все возможно. Слушайте, я не маньяк какой-то, а вы тут еще с час будете стоять, – тоном, словно уговаривает маленького ребенка не совать пальцы в розетку, уговаривал Михаил, подняв воротник темно-серого пальто. – До своего метро вы еще идти полчаса будете. Правда, Катерина. Пойдемте.

   – Можно подумать, если я с вами поеду, то пробка сама собой рассосется!

   – Нет, но все равно быстрее, чем вы будете стоять здесь и мерзнуть. Все, пойдем.

   Михаил властно потянул ее за левую руку, забирая темно-синий полосатый пакет, и пошел к своему автомобилю, ни разу не оглянувшись. Катя настолько растерялась, что послушно разжала ладошку, выпуская ручки пакетика, а теперь стояла и смотрела на широкую удаляющуюся спину.

   Не орать же теперь на всю улицу? Тем более, вездесущие бабульки, стоявшие вместе с ней на остановке, с интересом косились на нее и уходящего Михаила. Тяжко вздохнув и передернувшись от очередного пробирающего насквозь порыва ветра, Катя поспешила следом.

   Ситуация на грани абсурда, с ироничным смешком подумала девушка. Ехал бы он себе и ехал, так нет же, остановился...Да что остановился – увидел ее, вспомнил (вот уж достижение!), остановился и даже вежливо предложил подвезти. У него что, брат-близнец имеется?

   Михаил открыл дверь своей машины и жестом предложил сесть. Образец обходительности прямо!

   – Ну что, вам куда? – бодро поинтересовался мужчина, садясь на водительское кресло и отряхивая припорошенное снегом пальто. – Да ладно вам. Отомрите.

   Катя назвала адрес развивающего центра и пристегнула ремень, краем глаза осматриваясь. Все было очень красиво, элегантно и дорого, но в машинах она совершеннейшим образом ничего не понимала. Они для нее делились на два вида: наши и "не наши".

   По ногам потянуло приятным теплом обогревателя, и воздух казался особенно обжигающим и приятным после получасового топтания на месте, особенно по такой погоде.

   Михаил начал осторожно объезжать затор, изредка косясь на нее, но задавать вопросов не спешил. И говорить тоже особого желания не выказывал. Катя же, чтобы постоянно не наталкиваться на него взглядом, отвернулась к окну, прислонившись лбом к стеклу.

   – Вы согрелись? – заботливо спросил Михаил, протягивая руку, чтобы включить радио. Признаться, Катя ему была особенно благодарна за последнее действие – тишина очень давила. А о чем говорить – девушка просто-напросто не представляла.

   – Да.

   – Точно?

   – Да, спасибо, все хорошо.

   Миша удовлетворенно кивнул и пару раз щелкнул кнопками, чтобы найти нужную себе радиостанцию. Наконец, оставил в покое магнитолу, но снова пристал к ней.

   – Вы злитесь?

   Умник, правда? Как ему еще медаль за наблюдательность не дали.

   – Да, – сдержанно кивнула она, изящно заправив завившуюся от мокрого снега русую прядь за ушко. – Злюсь. Вообще-то, Михаил...как вас там?

   На ее откровенное пренебрежение и хамство мужчина лишь кашлянул, чтобы скрыть прорывающийся смешок.

   – Иванович. Но сейчас можно просто Миша.

   – Так вот, Михаил Иванович, – как ни в чем не бывало продолжила Катя, – я злюсь, как вы правильно заметили. Вообще-то я не просила меня подвозить и помогать. А вы...

   Он неожиданно поморщился, заставив Катю замолчать и с недоумением на него посмотреть.

   – Я себя неуютно чувствую, когда вы мне "выкаете". Особенно таким тоном.

   – Ну уж извините. Как умею. Меня с детства вежливости учили, – всплеснула руками девушка, расстегивая первые пуговицы пуховика. – К тому же, если вы помните, я злюсь.

   – Ах да. Я запамятовал.

   – Вы опять издеваетесь?

   Михаил деланно поднял брови и покачал головой. Но выглядел, скорее, заинтригованным и веселым, чем разраженным и мрачным. Похоже, она его только забавляла со всей своей напускной бравадой и нежеланием общаться. Забавляла – и ни малейшего неудобства.

   – Нет, что вы, Катя, я вполне серьезен. Так из-за чего вы злитесь?

   Девушка попыталась скопировать его снисходительно-расслабленный тон.

   – Из-за того, что вы, полностью проигнорировав мои слова и желания, заставили меня ехать с вами.

   – Я не заставлял. Я предложил.

   Она очень пыталась сдержать недоверчивый смешок.

   – Вы всем так предлагаете? Чтобы нельзя было отказаться?

   Михаил осторожно вырулил направо, минуя несколько до сих пор стоящих в пробке машин, и поехал быстрее. Кате оставалось надеяться, что разговор вскоре сойдет на нет. Признаться, этот Миша ее в тупик ставил. Совершенно. Что это за человек, который вчера чуть не кидался, а сегодня тихо-мирно подвозит ее – ее! практически незнакомую девушку – да еще и подтрунивая постоянно?

   – По крайней мере, стараюсь, – решил честно признаться он. – Зачем предлагать, если тебе могут отказать? Смысла тогда нет.

   – Как мило, – неразборчиво пробормотала себе под нос девушка, а когда Миша на нее вопросительно покосился, сказала более громко: – Что вы от меня хотите?

   Михаил медленно моргнул. Также медленно окинул ее взглядом с головы до ног. И ответил:

   – Ничего.

   Катя обвела жестом дорогой салон автомобиля.

   – Тогда зачем все это? Зачем в середине пробки останавливаться и почти силком усаживать меня к себе в машину?

   Наверное, мужчина опешил. По-другому Катя не могла объяснить его замешательство. Посмотрел на нее странно, хмыкнул и снова уставился на дорогу.

   – Поверьте, я ни какой не маньяк и насиловать вас не собираюсь.

   Против воли она вспыхнула. То ли от откровенности признания, прозвучавшего от человека, с которым знакома (к тому же не самым лучшим образом) чуть больше суток, то ли от бескомпромиссности утверждения. Михаил так это сказал, как будто она несусветную глупость сморозила, не иначе. Мол, где ты, а где я. Понятное дело, что она не красавица, к которым он привык у себя в офисе, но и ее можно понять. Ей есть о ком волноваться и думать, а Михаил, по сути, незнакомый человек, неизвестно чего добивающийся. Допустить, что все его действия были продиктованы исключительно человеколюбием и гуманностью, Катя не могла.

   – Я не об этом. Что вам от меня нужно? Правда.

   К тому моменту, как Катерина задала этот животрепещущий и важный вопрос, они уже остановились у песочно-бежевого здания развивающего центра и сейчас просто сидели в машине. Как Миша – она не знала, а вот сама девушка напряженно ждала ответа.

   – Правду... – медленно растягивая слова, протянул Михаил и откинулся на удобную спинку. – По правде сказать, мне следует перед вами извиниться, Катя. Вчера я вел себя...не самым лучшим образом. Я, конечно, не образец добродетели и морали, но вчерашнее поведение для меня не свойственно.

   – Хм.

   – Представьте себе. На самом деле. Катя, извините меня. Вчера я просто сорвался. День с самого начала пошел наперекосяк, а к вечеру... – он досадливо поморщился от того, что приходится перед ней оправдываться. Но Катю его моральные удобства волновали в последнюю очередь. Пусть помучается. Уже даже и не важно, зачем это. – В общем, как-то все навалилось, а к вашему приходу...Да вы еще и опоздали, ну я и...

   – Так это я виновата?!

   – Слушайте, Катерина, – вспылил мужчина, угрожающе нахмурившись. – Я, между прочим, извиняюсь перед вами. А мог сейчас тихо-спокойно ехать по делам.

   – Ну так ехали бы. Я и без ваших "извинений", – она намеренно издевательски выделила это слово, – проживу и не пропаду.

   – Вот что вы женщины за народ такой!

   – Какой?

   – Любите все с ног на голову переворачивать.

   Прекрасно, она еще и виновата теперь оказалась! Он, значит, для успокоения своего эго приехал извиняться, а она такая-растакая его задерживает и всячески мешает.

   – Так, ладно, – решительно взмахнув рукой и, тем самым, прервав Михаила, намеревающегося что-то явно издевательское сказать, Катя застегнула на все пуговицы пуховик, потянулась на заднее сиденье, чтобы забрать пакет и поудобнее ухватила сумку. – Забыли, Михаил Иванович. Все. Я все понимаю – такое у каждого бывает. На этом мы закончили?

   – Вот как у вас так получается, что я начинаю себя еще более виноватым чувствовать?

   – А вы перед всеми так извиняетесь, кого на работу не берете?

   Михаил еле заметно усмехнулся.

   – Вы случайно не одесситка?

   Признаться, его вопрос поставил Катю в тупик...и дал расслабиться. У нее вырвался недоверчивый смешок, а потом еще раз и еще, и вот уже она, не скрываясь, заразительно и открыто смеется, а мужчина с мягким и изучающим выражением лица за ней наблюдает.

   – Нет, не одесситка. Я здесь родилась. Да ладно уж, Михаил... – она вовремя вспомнила о его отчестве, правда секундную заминку Миша все-таки заметил. – Иванович. Я, правда, понимаю. Все нормально. У всех бывают тяжелые дни. Забудьте. И...спасибо вам.

   – Не за что. Кстати, Катя...

   Михаил нарочно медленно заговорил, словно обдумывая каждую букву, и слишком пристально смотрел, и в то же время с непонятной для нее решимостью. Неосознанно Катя подобралась и приготовилась. К чему-то.

   – Да?

   – Вчера я, как уже сказал раньше...погорячился. И...обдумав все сегодня, более уравновешенно и спокойно...Вы еще хотите сотрудничать с нами?

   – Вы сейчас серьезно или продолжаете просить прощение? – немного оторопело произнесла Катя, шокированная подобным поворотом дел. – Если второе, то не нужно. Не подхожу, и ладно. Тем более, я уже все забыла.

   – Не в моих правилах что-то вымаливать, Катерина. Не нужно, значит не нужно. В случае с вами...я все внимательно изучил. Вы действительно очень компетентны в своей области. И я не вижу смысла вам отказывать. Что касается незнания языка...Наталья у нас еще тот полиглот, поэтому, думаю, с этим трудностей не будет.

   – Но как же...

   – Мое дело предложить.

   Михаил ясно дал понять, что это его последнее слово. Больше он не будет ни предлагать, ни просить. Он спокойно сделал ей предложение и также спокойно о нем забудет. Согласится она – хорошо, не согласится – еще лучше. Катя была в полной уверенности, что мужчину не особо и волнует ее ответ.

   А вот ее волновал. Конечно, можно было гордо вздернуть подбородок и встать в позу, можно было отмахнуться королевским жестом, а можно было милостиво, как бы нехотя согласиться. Но по правде говоря, Кате нужна была эта работа. Хотя бы для того, чтобы вернуть долг сокурснице.

   Казалось, мужчина прекрасно видит все сомнения, беспощадно терзавшие ее.

   – Ну так что? Мне Наташе говорить, чтобы она ввела вас в курс дела7

   Она глубоко вздохнула, набираясь сил перед важным решением. Почему-то внутри тихий голосок шептал, что ее "работа" выльется во что-то...во что-то. Нестандартное. Необычное. Никаким боком не вписывающееся в ее размеренный устоявшийся ритм жизни. Искоса бросив взгляд на уверенного мужчину, Катя только больше в этом уверилась.

   – Хорошо. Михаил...

   – А вот теперь уже Иванович, – по-доброму усмехнувшись, просветил Михаил. – Я же теперь вроде как ваш начальник. На время.

   – Да. На время. Да. Я, наверное, тогда пойду?

   – Идите.

   – До свидания.

   – До свидания.

   Неожиданно для себя самой она покраснела. А от понимающего и проникающего под кожу мужского взгляда хотелось под землю провалиться. Вот что с ней не так? Вроде тридцатник уже, должна стать уже состоявшейся женщиной, а все туда же...Сидит и краснеет, как малолетняя девчонка.

   Опустив голову и пытаясь скрыть предательский румянец, Катя открыла дверь и вылезла из машины. Кивнула на прощанье и хотела в очередной раз сказать "до свидания", но Миша ее успел прервать.