Текст книги "Зеркало Триглавы (СИ)"
Автор книги: Людмила Безусова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)
ГЛАВА 17
Планета умирала. Немощные лучи красно-багрового солнца с трудом пробивали густой слой сплошных туч. Света и тепла было слишком мало, чтобы обогреть измученную землю и на ней навсегда поселились холод, мрак и ветер. Нескончаемый ветер, который изо всех сил пытался стереть с лица планеты любое напоминание о цивилизации, все еще существующей здесь, о великом народе Диоры.
Он не исчез, нет, он просто ушел вниз, укрылся под землей, где оставался хоть какой-то шанс на спасение. Но эта вынужденная мера была напрасной. В жестких условиях строжайшей экономии энергии, при использовании регенерированного воздуха и синтетических заменителей пищи вырастить здоровое поколение не удавалось. Появились первые признаки мутаций, которые со временем грозили стать необратимыми. Диорийцы были обречены. Цивилизация должна была исчезнуть.
Переселение стало идеей «фикс», и только одна она не давала миру рухнуть в бездну безумия и мракобесия, напрочь позабыть о годах расцвета, которые по праву называли "золотым веком" Диоры.
И в последней попытке спасти хотя бы память о ней, Всепланетный совет принял решение: во все стороны были разосланы пятнадцать кораблей-разведчиков, с заданием отыскать любой мало-мальски пригодный для колонизации мир. Отыскать, пока есть время.
«Пилигрим» был одним из таких кораблей, в создании которых использовались новейшие разработки диорийских ученых, кораблей, которые строили всей планетой. Он метался от звезды к звезде, задерживаясь около некоторых на короткое время, планетные системы других исследуя более тщательно. Все казалось напрасным – пригодных для колонизации планет не находилось. Ближний космос был уже исследован, и на свой страх и риск корабли ушли в дальний поиск.
…Сварог встал, прошелся, потряс головой, прогоняя мрачные думы. Отстраненно глянул в иллюминатор, опять возвращаясь к мысли о том, что, скорее всего, их поиски напрасны.
Равнодушный космос холодно помигал в ответ разноцветными огоньками миллионов звезд – он ничего не обещал, ему было все равно. Цивилизации появляются и исчезают, а он – вечен…
Сварог не чувствовал себя уставшим, хотя только что сдал вахту первому помощнику. Все было спокойно.
В анабиозном отсеке мирно спали будущие колонисты, специально отобранные планетарным компьютером юноши и девушки, лучшие из лучших. В инкубаторах ждали своего часа оплодотворенные яйцеклетки животных и птиц, трюмы под завязку были наполнены всем, что могло помочь диорийцам в освоении нового мира.
Внезапно корабль вздохнул, как живой, и тишину капитанской каюты разорвал пронзительный перезвон. Во всех отсеках корабля зазвучал сигнал тревоги. Сварог бегом ринулся в рубку. Что там еще такое?
Дисплей сенсорного управления светился красным цветом, лицо пилот-навигатора исказила мучительная судорога. Перун, заступивший на вахту после Сварога, спешно переключался на ручное управление.
– Капитан, нас затягивает в черную дыру! – отрапортовал первый помощник, увидев вбежавшего в капитанскую рубку. Сварог принял командование на себя:
– Экипажу занять места по аварийному расписанию! – громовым голосом рявкнул он по громкой связи. Вскользь глянул на панель управления, особо не задерживая взгляд ни на одном из приборов, – оценить общую картину и ужаснулся. Казалось, все приборы сошли с ума, их показания просто противоречили друг другу, – такого просто не могло быть, потому что законов природы никто не отменял.
– Усилить защиту анабиозного отсека! Усилить защиту внешней обшивки! Двигатели на максимум! Всем надеть скафандры, активизировать индивидуальные амортизационные усилители!
Навигатор оторвал взгляд от приборов (толку на них смотреть!) и предупредил:
– Капитан, дыра уже совсем близко.
Сварог и без него знал это. Он молча глядел на экран, где черная пустота пожирала звезды одну за другой.
– Слишком быстро, времени ни на что не остается, – наконец произнес он.
Тяжесть росла, тело стало чужим, непослушным, сердце билось с перебоями, не в силах перекачивать ставшую густой, как смола, кровь, вздувались вены…. И только в глазах горел огонек нереальной надежды на то, что все обойдется.
Удар, другой, еще и еще… Корабль лихорадочно трясло, он изо всех сил сопротивлялся угрозе извне. Экраны внешнего наблюдения гасли один за другим. Ослепший, израненный «Пилигрим» держался, но надолго ли его хватит?..
– Капитан, капитан, – настойчиво звал бесплотный голос. Сварог не отзывался.
– Капитан, мы прорвались, корабль выдержал, – голос обрел плоть. Сварог узнал его и с натугой разлепил отекшие веки. На немногих уцелевших экранах разливалось сияние разноцветных звезд.
– Проверить повреждения! – еле-еле прошептал капитан, который приступил к своим обязанностям, не успев до конца прийти в себя. – Всем членам экипажа собраться в кают-компании и доложить обстановку.
Через некоторое время Сварог понял, что победа обернулась поражением. Новости были хуже некуда. Из девяти членов экипажа в живых осталось только четверо, не считая самого капитана. Двигательный отсек заблокирован и полностью разгерметизировался, основной двигатель разбит, навигационные приборы почти все вышли из строя и восстановлению не подлежат, связи нет.
Капитан окинул взглядом оставшихся: Перун – первый помощник, пилот-навигатор Стрибог, корабельный механик Кащей. Не густо. Последним в кают-компанию вошел Велес, врач и биолог экспедиции. И так не отличающийся особым оптимизмом, он был мрачен более обычного и хмуро сказал:
– В анабиозном отсеке все мертвы, какое-то жесткое излучение. Нас, я думаю, спасли только скафандры высшей защиты.
– Но ведь анабиозный отсек защищен от любых случайностей почти так же надежно, как и рубка.
– Шальной метеорит, прямое попадание. Та сторона корабля почти лишилась внешней обшивки. Автономного обеспечения хватило ненадолго, какой-то сбой в цепи резервного питания и отсек оказался полностью обесточен. Защита рухнула почти сразу, а тут еще излучение самой черной дыры. Такого не мог предусмотреть никто.
– Вот и все, – подытожил Сварог, – конец пути… – Горький ком подступил к горлу. Не таким видел Сварог конец полета, совсем не таким.
Его прервал Кащей:
– Все? Не могли предусмотреть? – зло бросил он, его лицо исказила гневная гримаса. – Конец пути? Что, так и будем сидеть, горевать? Они мертвы, но мы-то живы, и я не хочу заживо похоронить себя.
Все опешили, такой реакции не ожидал никто из присутствующих.
– Капитан, – вклинился в разговор навигатор Стрибог. Он пытался хоть как-то наладить сканерную электронику, «глаза» любого корабля: – я не могу определиться. Ни одного знакомого созвездия, ни одной точки привязки. Похоже, нас вынесло неизвестно куда, может быть, даже в соседнюю галактику.
– Какое это имеет значение? – ответил Сварог. – Корабль почти разбит, у нас остались только маломощные планетарные двигатели. Ты же знаешь, они годны лишь внутри звездных систем.
– Ближайшая к нам звезда имеет планеты, – вдруг обрадовался Стрибог, он был молод и еще верил в чудеса.. – До нее не более недели ходу, даже на наших вспомогательных, может быть, на этот раз нам повезет.
…Им действительно повезло, причем фантастически. Судьба оказалась к ним милосердна, потому что три из девяти планет, которые вращались вокруг неяркой желтой звезды, заслуживали внимания, впрочем, потерпевшим кораблекрушение привередничать не стоило, раньше им и того не попадалось. Особенно красиво на темном фоне космоса смотрелась третья планета – голубой переливающийся шарик, похожий на редкий самоцвет. Вот к нему и направились.
Сделав пару витков вокруг планеты, потерявший надежду экипаж «Пилигрима» воспрял духом. У планеты оказалась атмосфера, вполне пригодная для дыхания, поверхность была покрыта океанами, вдобавок ко всему, аэрофотосъемка показала наличие буйной растительности.
Решение садиться приняли не раздумывая. Быстренько приступили к его реализации и выяснили, что посадить корабль они не смогут. Разбить – да, а сесть без планетарных двигателей еще никому не удавалось. Свой ресурс они выработали, потому что оставшимся в живых не терпелось дойти до многообещающей звезды и двигатели частенько работали с изрядной перегрузкой.
Но оставался исследовательский десантный бот, им и решили воспользоваться. Капитан Сварог приказал загрузить его всем необходимым, и приготовиться к первому, пробному, спуску на планету. Предполагалось, что, более тщательно разведав обстановку, экипаж «Пилигрима» еще не раз вернется на корабль и заберет содержимое инкубаторов и оставшееся оборудование. Но на всякий случай заложили программу, которая предусматривала нахождение корабля на постоянной орбите около планеты, наладили аварийный маяк, беспрестанно посылающий сигнал «SOS», и, полные радужных надежд, начали спуск.
Вошедший в плотные слои атмосферы бот сразу же попал в сильный вихревой поток. Воздух за бортом ревел, как разгневанный дракон, и так же яростно пытался расплющить смельчака, рискнувшего вторгнуться в его владения. Спуск грозил превратиться в падение. Попеременно срабатывали двигатели, старающиеся удержать бот на заданном курсе, но они включались согласно приказам киберштурмана. А его мало интересовало – пустой бот или в нем кто-то есть. Главное, следовать заложенной программе.
Перегруженный бот со страшной силой кидало из стороны в сторону, ведь в десантном боте, предназначенном для разведки, не были предусмотрены гравикомпенсаторы. Когда опасный участок был пройден, и страшная болтанка, наконец, закончилась, диорийцы, измотанные бесконечными рывками бота, со стоном подобрались к иллюминаторам.
На этой части суши господствовал лес. В сплошной массе зелени изредка проблескивали неширокие полоски воды, то ли небольшие речки, то ли мелкие озерки, да кое-где виднелись островки высокой растительности с редкими вкраплениями разноцветных соцветий.
Место для посадки выбрали единогласно – почти идеально круглая поляна с яркой изумрудной травой. Для диорийцев, привыкших к суровым видам родной планеты, увиденное показалось сказкой….
Но, видимо, злой рок преследовал экипаж «Пилигрима».
Лишь только смолкло завывание тормозных двигателей и все с облегчением перевели дыхание, готовясь крикнуть «УРА» и ринуться к шлюзу, ибо желание прикоснуться к сказке было уже непереносимо, как во внезапно наступившей тишине раздалось громкое чавканье, треск и корабль ощутимо повело в сторону.
Сварог оторвался от панели управления и кинул взгляд на внешние мониторы. А там творилась чертовщина – на экран медленно наползала черная липкая тьма. Как потом оказалось, симпатичная лужайка на самом деле оказалась гнилым болотом, но понимание ситуации пришло позже, а сейчас все кинулись занимать свои места по аварийному расписанию. Как оказалось, зря, взлететь снова не удалось. Дюзы сразу же забило жирной грязью, корабль засасывало быстро и неотвратимо.
Эвакуировались в страшной спешке, выбрасывая на надувные плотики все, что попадалось под руки….
ГЛАВА 18
Сварог молча смотрел на остатки своего экипажа – на перепачканные зеленовато-черной грязью скафандры, на уставшие лица диорийцев, едва просматривающиеся через мутный пластик шлемов, на разбросанные вокруг контейнеры. Что тут скажешь?
А вокруг бушевала чужая жизнь, в зарослях раздавались странные попискивания, шорохи и трели каких-то неизвестных диорийцам существ. Вокруг шумел девственный лес, бездонное небо над головой невольно притягивало взгляд, редкие облака неслись по нему с огромной скоростью. А вот внизу на поляне ветра почти не было, хотя, что можно почувствовать в скафандре?
– Капитан, я, как биолог, первым снимаю шлем. Попробую подышать местным воздухом, все равно нам здесь жить. – Раздался в наушниках переговорника голос Велеса.
"Жить! Знал бы ты, сколько нам здесь жить", – подумал Сварог. Несмотря на царившую на Диоре демократию, не вся информация была доступна рядовым членам команды, даже биологу.
– Экипаж, внимание! То, что я вам сейчас скажу, очень важно. Я считаю, ваше право знать об этом – перед отлетом нам вместе со всеми необходимыми прививками и иммуномодуляторами была введена недавно открытая культура модифицированного грибка, который в экстремальных ситуациях многократно повышает силу и выносливость за счет почти полного обновления клеток организма. Ну, а в нормальных, можно сказать, тепличных условиях, таких, как на этой планете, позволяет долго не стареть. Так что жить мы будем вечно…. – С горькой иронией произнес Сварог.
Но никого эта новость не огорчила, народ был сравнительно молодой и к бессмертию, подаренному им, отнесся легко, а, может, просто не прочувствовал трагизм ситуации. Не до того было!
– Капитан, так я снимаю скафандр? – вернулся к разговору Велес и, не дожидаясь ответа, щелкнул зажимами гермошлема.
После регенерированной смеси воздух планеты показался необычайно вкусным, с непривычки закружилась голова и бесконечная жизнь почудилась сказкой. Недолго думая, остальные последовали примеру биолога.
Сварог, увидев восторг на лицах сопланетников, усмехнулся и открыл шлем.
Так началось освоение открытой по воле случая планеты.
Для временного лагеря присмотрели невысокий холм, ближайшее сухое место недалеко от «посадочной площадки». Необходимо было привести мысли и вещи в порядок, да и о ночлеге стоило подумать.
Работали молча, каждый думал о своем – кто-то мечтал о новой прекрасной жизни, кто-то радовался тому, что самое страшное – неизвестность – позади, а кто-то просто радовался тому, что остался жив. Жив, несмотря ни на что.
Сварог же вспоминал Диору, мрачную, холодную, неприветливую, но все равно родную, потому что там остались те, кто ему дорог, те, из-за кого он отправился в никуда с надеждой и любовью. Кто мог представить такой поворот событий!
Да, все шли на риск, все были готовы к любым опасностям, но найти фантастически прекрасную планету и не иметь возможности известить о ней Диору? Как же их мало для этой молодой девственной земли и скольким соотечественникам она могла бы дать приют, для скольких детей могла бы стать настоящей родиной.
Капитан взглянул на свой экипаж – умные, сильные, каждый в своей специальности ас, но их знания хороши в космосе, а здесь? Каково им будет, когда эйфория пройдет и настанет момент осознать, что это навсегда и возврата назад нет?
Перун – светловолосый, голубоглазый, с правильными чертами лица ни в чем не уступал Сварогу. Высокий, физически сильный, с рельефной мускулатурой, он обладал редким умением расположить к себе любого собеседника и не зря пользовался вниманием многих женщин Диоры, особо, правда, никого не выделяя. Его первой и единственной любовью был космос. Для капитана Перун был не только первым помощником, но и близким другом, готовым всегда прийти на помощь.
Велес, биолог по образованию, в команде выполнял обязанности врача. Коренастый крепыш казался медлительным, но его способность мгновенно концентрироваться, действовать быстро и профессионально, спасли жизнь не одному из его пациентов. Из всех членов экипажа, пожалуй, только Велес всегда был постоянно мрачен.
Стрибог заменил постоянного пилот-навигатора, отказавшегося от участия в экспедиции по личным мотивам. Он, самый младший из всех, в команду попал в последний момент. Сварог слегка покровительственно относился к этому романтичному мальчику, еще не вошедшему в пору зрелости. Такой же высокий, как и Перун, поджарый Стрибог двигался плавно и быстро, как будто невидимый ветер управлял всеми его действиями.
С Кащеем капитан сталкивался меньше всего, поэтому никакого определенного мнения о нем он не имел. Сварог знал лишь то, что Кащей был гениальным механиком, способным сотворить любое чудо, было бы время и материал для этого.
Впрочем, не стоит тратить время на пустые размышления, впереди еще столько дел…
Душное покрывало ночи скрыло последние краски уходящего дня. Лес вокруг зазвучал, запел несмолкаемую песню, наполнился звуками чужой, незнакомой жизни. Жизни, в которой кто-то ел, кого-то ели, а кто-то очень хотел закусить, но не мог по причине от него не зависящей.
В ближайших к лагерю кустах послышался треск, глухой удар, леденящий душу визг, от которого у диорийцев волосы встали дыбом. Затем торжествующий рев хищника оповестил всех вокруг о том, чьи в лесу шишки.
На мгновение все вокруг затихло, замерло. А потом лесная мелочь, поняв, что сегодня не их очередь, отмерла и занялась своими насущными делами.
Отмерли и астронавты. Ближайшее будущее уже не выглядело таким безоблачным, каким казалось при свете дня.
Груда пустых контейнеров, в беспорядке разбросанная по всему лагерю, была довольно быстро выложена в некоторое подобие баррикады. Оружие, которое неожиданно оказалось в избытке, само собой перекочевало в зону близкой досягаемости, а астронавты сели поближе к костру.
Пляска языков пламени завораживала. А для диорийцев, которые впервые сидели у открытого огня под звездным небом, она и вовсе было чудом. И никакие монстры, шатающиеся по нетронутому лесу, не могли испортить очарования первой ночи на чужой планете.
Ну, а если решатся на открытое нападение? А у нас – бластеры, а у нас – плазмоганы, а у нас – ракеты! И, вообще, мы покорили пространство, а на планете как нибудь обживемся. Тем более, деваться-то все равно некуда…
Слушая своих друзей, Сварог думал: – "Мальчишки, совсем юные, не знающие, что их ждет…"
Перун и Стрибог, как завороженные, внимали Велес. Биолог, ориентируясь по звукам, пытался классифицировать представителей животного мира планеты. Версии, не подкрепление исследованиями, поражали оригинальностью. Естественно, ни одна не была близка к истине, ибо такого изобилия флоры и фауны нельзя было представить даже в самых смелых фантазиях.
Кащей прилег чуть в стороне. Покусывая травинку, хмуро думал о чем-то.
Неторопливо поднялся, переместился к капитану. После недолгого молчания задал вопрос, мучивший его сильнее всех.
– Что дальше делать будем?
– Жить, – ответил Сварог, – кое-что у нас есть, остальное найдем здесь. С едой, думаю, проблем не будет, вон ее сколько вокруг бегает.
– И растет, – вмешался в разговор Велес, – мы уже попробовали, в качестве эксперимента.
Все засмеялись, вспомнив выражение лица биолога, когда он сунул в рот что-то пригожее на вид, но неимоверно противное на вкус.
– Медикаментов у нас предостаточно, иммунитет сильнейший, на местную пищу перейдем быстро. Не будем же жевать витаминные концентраты, на корабле надоели, – продолжал Велес. – С этим проблем не будет.
– Как бы самих не съели, – зло уронил хмурый Кащей.
Веселье стихло, диорийцы опять стали настороженно вслушиваться в звуки чужого леса. Леса, которому вскоре предстояло стать родным и близким.
– Этого мало! Мало! – вдруг выкрикнул Перун. – У нас была цель, мечта – найти планету, пригодную для жизни. Мы ее нашли, и что? Смысла в этом не больше, чем вон в той деревяшке.
Он возмущенно взмахнул рукой, указывая на сухой ствол дерева, приготовленный для костра.
– Все будет, – устало произнес Сварог. – И смысл появится, и цель, и радость. Все будет, поверьте мне! А сейчас всем отдыхать, моя вахта первая. Велеса от смен освобождаю, его помощь может понадобиться в любой момент.
Капитан всматривался в темноту, команда спала крепким сном.
Ночь первого дня нового мира…
ГЛАВА 19
Старик замолчал.
– Вы инопланетянин, – выдохнул Тимофей.
Антон беспокойно оглянулся – наступившая тишина ощутимо давила на уши:
– Слышь, Тимоха, давай сваливать отсюда. Что-то мне не по себе.
– Ты не понимаешь, – глаза пацана горели от восторга, – это же первая встреча с братьями по разуму!
– Какой он тебе брат? Скорей уж дед, – Антон скептически поморщился и с сарказмом добавил, – к тому же в мое время таких контактов было пруд пруди.
– Нет, не было. И в наше тоже. Находили доказательства того, что на Земле бывали пришельцы, да, но вот с людьми лично общаться никто не захотел.
– Интересно, почему, – Антон усмехнулся, – неужто мы такие плохие? Или не интересны никому? А, может, за нами просто потихоньку наблюдали, не вмешиваясь в наше развитие, ожидая, когда мы станем по настоящему цивилизованной расой, достойной общения? Или ждали, пока мы окончательно не уничтожим друг друга, чтобы прийти на освободившееся место? Правда, неизвестно, осталось ли бы это место пригодным для жизни, даже инопланетной.
– Не знаю. Но уже окончательно убедились, что мы совершенно одни во Вселенной, а встречи так и остались несбыточной мечтой.
– Ну, может, оно и к лучшему, дружить с многорукими головоногими мне как-то не хочется. Фантасты уже изъездили эту тему вдоль и поперек. Ладно, уходим.
– Но мы не можем бросить этого старика просто так, вдруг ему помощь нужна. – Тимофей явно собирался искать приключений и дальше.
– Уходим. – Жестко сказал Антон, отсекая всякие возражения. – Я не собираюсь лезть неизвестно куда. Кащея убили и довольно, о большем меня не просили. К тому же, мы даже не знаем, где этот старец, – попытался убедить он по-хорошему Тимофея, – он же ясно сказал, что дороги к нему не знает. Вдруг это вообще запись, которой неизвестно сколько лет, заблудившаяся во времени передача, что-то типа интерактивного шоу "Спаси брата по разуму и будет тебе счастье".
– А это ты как объяснишь? Как? – Парнишка чуть не плакал. – Откуда все это?
– Вот поэтому нам и надо сваливать отсюда, пока не появились хозяева этого замка. Тут очень много чужаков – мы с Людмилой, твои родичи, мало ли кого ещё сюда черт занес. – Старик не вмешивался в разговор, молчал, словно живая мумия, что ещё больше убеждало Антона в том, что это какая-то подстава и лезть очертя голову незнамо куда не стоит. – Мне здесь не нравится.
– А я знаю, где чужестранец.
– Птах, черт подери, кто тебя за язык тянет, – заорал Антон. Все, что он сейчас хотел, так это оказаться на любимом диване с бутылочкой пива и мыслями о том, что "приснится же такое", а не шариться незнамо где. Хватит приключений, хватит, на всю жизнь наелся!
– Вот, – обрадовался Тимофей, – мы не можем уйти просто так.
– Я могу.
– Иди, – равнодушно обронил пацан, – дорогу найдешь?
– Уж как нибудь… – Антон развернулся и, беспечно насвистывая, двинулся к арочному проему, за которым притаилась хищно ухмыляющаяся темнота. Он поежился. Нет, нельзя оставлять хлопцев одних, ведь дети почти, вляпаются куда, так потом до конца жизни себя поедом есть будет. Антону не хотелось признаться самому себе, что его решение вызвано не тревогой за судьбу попутчиков, а собственным малодушием. Они-то здесь без него как-то жили, не пропали, а вот он сам только за разрыв-травой ходил, да и то в компании с Лешим. Одному переться через лес не улыбалось – и скучно, и жутко, и "некому руку подать в минуту душевной тревоги". Он развернулся обратно:
– Ладно, убедил, идем спасать "брата по разуму". – Тимофей обрадовано подскочил к нему, хлопнул ладонью по спине:
– Мир?
– И даже не поругались, – ухмыльнулся Антон, – так, не сошлись во мнениях, – и тоскливо подумал: "Вот молодежь пошла упертая. Неужели и я такой был десять лет назад? Нда…". – Давайте хоть за мечом сходим, мало ли что.
– Не надо. Здесь живых больше нет, – коротко проинформировал Птах. – К тому же ты неважный мечник.
– Я?! – возмущенно развернулся к нему парень. – А Кащея кто убил?
– Не ты, – подвел позорную черту под нелегким боем бесенок.
– А кто? – тот неопределенно пожал плечами, дескать, понимай, как хочешь.
– Ладно, Антон, не спорь, – вмешался Тимофей, не давая разгореться новому спору.
– Ты лучше старикану своему скажи, что мы к нему идем, чтоб заморочки какой не вышло. А то мы к нему с добром, а он в нас из бластера зафигачит.
– Ну, почему обязательно из бластера? Какое-то у тебя странное представление о контакте.
– Нормальное. Это у вас там в будущем все гуманные, добренькие, а мы – необузданные, жестокосердные варвары, к любым эксцессам готовы. – Все-таки очень не хотелось лезть очертя голову в новые приключения, и настроение было препаршивое. Антон завелся и ещё долго бы выступал на эту тему, но его перебил удивленный возглас Тимофея:
– А его нет.
– Кого там ещё нет? – пацан ткнул пальцем в молочно-белую вогнутую сферу, в глубине которой затухала переливающаяся искорка. – Вот, вопрос исчерпан. И не надо никого спасать – он самоустранился, значит, нафиг ему наша помощь не нужна.
Тимофей ожег его взглядом, молча подошел к Птаху и замер на мгновение, ожидая окончательного решения Антона.
– Куда теперь? – рявкнул тот на безответного бесенка, понимая, что идти все равно придется.
– За мной, – он приглашающе махнул хвостиком с пушистой кисточкой на конце и весело зацокал копытцами по каменным плитам пола. Так толком не помирившиеся друзья двинулись за ним. Бесенок выскочил в полутемный коридор, и начал петлять по закоулкам замка, пока не нырнул в темную дыру, больше похожую на кроличью нору. Вот только кроль этот был размером с хорошую овчарку. Антон поморщился – их них троих он самый высокий, потому идти ему пришлось на полусогнутых. Темнота вокруг стала беспросветной.
– Куда мы лезем, тут же черт ногу сломит.
– Привыкнешь, – бесенку все было нипочем.
И, правда, через некоторое время Антон заметил, что он стал различать осторожно идущего впереди Тимофея, а потом понял – стены тоннеля слабо светились сами по себе. Он почувствовал себя увереннее, все-таки брести в кромешной тьме удовольствие ещё то, и даже слегка повеселел, напевая в такт шагам одну из попсовых песенок, навязшую в зубах ещё дома и не забытую даже спустя долгое время. Бывает такое, привяжется ничего ни значащая мелодия и крутится в голове, как заезженная пластинка, без передышки.
Идущий далеко впереди бесенок резко остановился, словно уперся в невидимую стену, шатнулся назад и беззвучно рухнул оземь. Вслед за ним Тимофей обеими руками схватился за голову, застонал и точно так же обрушился на пол. Антон, по-прежнему напевающий бесконечную песенку, не сразу сообразил, в чем дело. Незатейливую мелодию, словно шальным ветром сдуло, а на смену ей пришла обжигающая боль, перемешивая мысли и переплетая извилины вторжением извне. Антон закричал во весь голос. Гулкое эхо прокатилось по тоннелю. В угасающем сознании промелькнуло только одно: – "Я так не хотел идти. Пацанов жалко…", а после в голове вспыхнула яркая звезда, отключив все ощущения, и боль в том числе.
