Текст книги "Зеркало Триглавы (СИ)"
Автор книги: Людмила Безусова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)
ГЛАВА 8
В окошко уже заглядывало утреннее солнышко, обещая прекрасный летний денек, когда ведьма, отложив все дела, хлебнула для верности успокоительного зелья и улеглась спать, крепко зажав в руке заветный ключик.
Утро вечера мудренее! Хотя в данном случае все получалось наоборот!
Выспаться не удалось, сон был похож на кошмар – тревожный, непонятный, без начала и конца.
…Высокая женщина, прижав к себе полусонного ребенка, мчится изо всех сил. Затейливо заплетенные волосы рассыпаются на отдельные пряди, на лице тревога и страх. Факел в руках чадит, догорает последние мгновения. Тоннель кажется бесконечным, хотя слабый свет мерцает где-то там вдалеке.
Еще один поворот и перед глазами возникает большой зал – на стенах, облицованных черным, тщательно отполированным, камнем, как в зеркалах играют блики слабо горящих светильников. Узкие бойницы закрыты щитами, и неясно – ночь сейчас или день. Зал пуст, только в дальнем конце стоит резной каменный престол.
Нет, из темноты проявляется мужчина в боевом облачении. Ласково улыбнувшись, он берет на руки ребенка, давая женщине перевести дыхание.
Все счастливы? Не тут-то было! Нервным жестом женщина снимает с пальца перстень, знакомо блеснувший сиреневым камнем, протягивает его мужчине, что-то ему говорит, яростно жестикулируя. О чем? Сновидение отчего-то транслируется без звука…
Мужчина послушно кивает головой, снимает с шеи мешочек на плетеном шнурке, убирает в него перстень и надевает украшение на шею ребенку, девочке.
Женщина, тревожно прислушиваясь к чему-то, кидается к престолу, ощупывает его, беззвучно приговаривая, и затем легко сдвигает громоздкое сооружение в сторону. В открывшемся провале видна каменная лестница, уходящая вниз. Подталкивая мужчину, чтобы не мешкал, женщина отправляет его в темноту.
Через мгновение в зал врываются жаждущая крови толпа, но престол уже незыблемо стоит на своем исконном месте.
Женщина вскидывает руки, с ее пальцев веером срываются огненные шарики, красивые, но смертельно опасные. Их хозяйка спокойна и решительна, ей нечего терять! Пляска смерти начинается, и еще неизвестно – кому улыбнется победа…
Жаль, что досмотреть до конца не удалось – сон оборвался внезапно, оставив в душе странное ощущение "дежа вю".
Людмила, встала, прошлась по дому, лениво потягиваясь. На лавке, как ни в чем не бывало, безмятежно дремал кот. Она метнулась к нему, вцепилась в пушистый загривок, мстительно приговаривая: – Вот ты и попался, теперь не отвертишься!
Баюн дернулся раз, другой, зашипел, совсем, как пойманный на горячем обычный дворовый котяра, сдуру выпустил когти, но опомнился, втянул их обратно и притих, опасливо прижав уши. Он-то, конечно, парень не промах, но ведьма есть ведьма и лучше её не злить попусту.
Стянув проныру на пол, Людмила для надежности уселась ему на хвост, не обращая внимания на недовольное ворчание: – Ничего, потерпишь, а то ищи, свищи тебя потом, гулена. А теперь, давай, рассказывай, что еще от меня скрываешь! И что ты есть такое? Откуда взялся, чудо природы?
– Самому хотелось бы знать, – уныло мяукнул Баюн.
– А что так? Ты ведь у нас ученый… – съязвила ведьма. Ну, достал её кот своими недомолвками, достал: – Начнем с самого начала – мама, папа есть? Нет? Сирота, значит…
Желтые кошачьи глаза подернулись дымкой воспоминаний – мгновенный полет из теплого гнездышка, скользкий холод металла, на котором разъезжаются подрагивающие от напряжения слабые лапы, ослепительный свет…
– Славный экземпляр! – Громовой голос откуда-то сверху. Кошачий детеныш протестующее вопит, задирает голову. Взгляд его упирается в бесстрастное лицо, полускрытое маской.
– Думаешь, получится? – мелодичный женский голос в ответ.
– Надеюсь. А нет, так нет, это только эксперимент… Фиксируй крепче, жалко будет, если аппаратуру повредит.
– Может, наркоз?
– Нет, мы не увидим его реакции, можем дать слишком большой разряд. – Липкая лента охватывает голову, больно сдавливая уши. Нарастающее жужжание и обжигающий жар, превращающий голову в средоточие боли.
– Столько хватит?
– Еще чуток добавь, выдержит… – и темнота, отсекающая его от мира.
Понимание сути происходящего приходит позже, когда неимоверно быстро растущие мозг и тело достигают критической массы. Количество переходит в качество – на свет является новое существо – "разумное кошачье". Но экспериментаторам этого мало и бесконечные опыты продолжаются. И когда в очередной раз скальпель касается тела дрожащего от страха котенка, тот просто исчезает. Гудящая воронка затягивает его и вышвыривает далеко от места рождения.
– Так что я ничего толком о себе и не знаю, – закончил свой рассказ кот.
– Ой ли, – засомневалась девушка, – тогда откуда в твоей голове столько всякой всячины?
– Я способный, к тому же… Миры… Они, знаешь ли, разные… – самодовольно произнес кот. – Такие, что тебе и не снились.
– А что ж сюда возвращаешься?
– Мне здесь нравится.
– Значит, ничего нового мне ты больше не скажешь?
– Сейчас нет.
– Что так? – Людмила отпустила кота. Тот расслабленно вытянулся, поняв, что гроза прошла стороной и опять начал хамить:
– Рано ещё. Любая информация дается дозировано, чтобы не во вред была – где-то сон вещий, где-то интуитивная догадка, иначе мозги расплавятся.
– По себе судишь? Кстати, о снах… мне тут давеча сон приснился непонятный, запутанный.
– Распутаешь, когда время придет. – Баюн ловко увернулся от ведьмы, метнувшейся к нему, чтоб надрать уши и выскочил за дверь, на прощание издевательски махнув хвостом. Людмила вздохнула – реакция у него отменная. Ну, ничего, попадется еще под горячую руку, за все получит.
ГЛАВА 9
Лето на исходе. По утрам уже заморозки прихватывают. Завтра последний день полнолуния, надо наведаться на заветную полянку, туда, где она видела многоцветник. Корень этого растения незаменимый компонент многих лечебных зелий, а холодной зимой лишний запас не помешает.
Людмила отправилась в путь затемно – собирать многоцветник требуется на восходе солнца.
Сидор на плече была легкий, обувь удобной, дорога сама стелилась под ноги, поэтому девушка добралась быстрее, чем думала. Устроившись под огромной сосной, на мягкой подушке из опавшей хвои, прислушиваясь к звукам просыпающегося леса, не заметила, как задремала.
Резкий, как выстрел, хруст сломавшейся сухой ветки. Кто там? На зверя непохоже, тот ходит сторожко, а этот ломится напрямую, ничего не страшась.
Сердце замерло в предчувствии беды. Она вскочила на ноги.
В предутреннем тумане проявился нечеткий силуэт – высокая тонкая фигура с крыльями за спиной.
Порыв ветра трансформировал крылья в развевающийся плащ.
Кащей!!!
Девушка уже успела подзабыть сражение с ним, хотя первое время далеко от дома не отходила. Потом, совсем успокоившись, решила, что злодей позабыл про нее, и расхрабрилась.
Не стоило забираться в такую даль! Не стоило!
– Ну, что, ведьма, вот и опять встретились. – Подойдя почти вплотную, улыбнулся Кащей. – Чему-нибудь научилась за это время?
– Да! – коротко, готовясь к бою, ответила Людмила.
Первые лучи солнца позолотили верхушки деревьев, стало уже совсем светло.
"Все будет хорошо…"– пронеслось в голове. Девушка отпрянула от надвигающегося Кащея, уперлась спиной в ствол дерева, готовая отразить натиск. Однако старик остановился в отдалении, покопался в складках одежды и достал маленький дротик.
– Ты хочешь сокрушить колдунью этой игрушкой, – облегченно рассмеялась Людмила. Если это все, то не так уж и страшно, убить примитивным оружием ведьму непросто, неужели Кащей этого не знает?
А тот молча прыгнул к девушке, левой рукой схватил что-то незримое над ее головой и пришпилил дротиком к стволу дерева.
Со страшной силой, так, что хрустнул позвоночник, Людмилу вздернуло вверх. Как тряпичная кукла, она повисла в метре от земли.
– Ха, ха, ха, – расхохотался старик, – все! Поколдуй теперь!
И исполнил что-то вроде гопака вокруг дерева.
Пока Кащей занимался плясками, девушка попыталась освободиться и с ужасом поняла, что не может шевельнуть ни рукой, ни ногой. Какое там! Даже собственный язык отказывался ей повиноваться.
Вот теперь она поняла, что влипла! С невербальной магией у неё была проблема…
А старик тем временем задумчиво вышагивал около нее – ведьму он обезвредил легко, но как ее транспортировать в замок? Задача! Потом, решив, видно, не заморачиваться, направился к пленнице.
Ледяным холодом смерти повеяло на девушку, сердце испуганной птицей трепетало в груди, здравый смысл панически кричал, что помощи ждать неоткуда, что это окончательный конец!
Людмила уже смирилась со своей участью, перед ее глазами пронеслась вся ее короткая жизнь, с ее маленькими радостями и бедами.
Короткий вскрик вывел ее из транса, в который она впала, мысленно прощаясь с миром.
Кащей стоял, согнувшись, как от удара, прижав руки к животу. Выражение его лица ничего хорошего не обещало. Он был в ярости.
Что случилось? Вокруг ничего не изменилось, новых действующих лиц не появилось.
Полусогнувшись, старик продолжил движение к дереву. Навстречу ему вылетела фиолетовая молния, точной наводкой вонзилась в живот.
Опять короткий крик боли, старик упал на колени, согнулся калачиком и чуть слышно застонал.
"Кольцо, – облегченно подумала Людмила, – я про него совсем забыла. Сейчас меня накроет зеркальным куполом и…".
Додумать ей не дал гром, раздавшийся средь бела дня. Барабанные перепонки сдавило, как при резком наборе высоты. И девушка ощутила, что ей явно нечем дышать. Впрочем, не только ей. Кащей разевал рот, как рыба, выброшенная на берег.
Казалось, воздух вокруг них испарился, а на смену ему пришел неземной холод. В четко очерченном круге, центром которого был старик, трава покрывалась инеем, на глазах рассыпаясь кристалликами льда.
Но упорный Кащей молча продолжал движение к своей цели. Понял ли он, что ему противостоит не беспомощная девушка, а сила несоизмеримо более древняя, чем вся его нескончаемая жизнь? Вряд ли!
Внезапный ураган наклонил вековые деревья почти до земли, едва не сломив их, атакуя Кащея. Стремясь противостоять мощному напору, он наклонился вперед и исторгнул из глотки ужасающий рев, вопль раненого зверя. Лицо старика разгладилось, как после пластической операции. Излишки кожи вместе с ушами съехали почти к затылку и теперь трепетали сзади, словно поднятый перед абордажем "Веселый Роджер". Старый пират Кащей! Это было бы смешно, если бы Людмиле не было так страшно! Жутко, как никогда в жизни!
Очередной порыв ветра поднял старика, как перышко. Закружил, периодически неслабо ударяя его о мерзлую землю. Сквозь рев ветра слышался непонятный хруст – то ли ветки трещали, то ли кости у старика.
Кольцо реально оценило угрозу жизни Людмилы и меры принимало соответствующие. Правда, оно не подозревало, что Кащей – бессмертный!
И, чтобы одержать окончательную победу, земля вздыбилась складками. На месте поляны появился жадный рот, загадочно улыбнулся Людмиле, распахнулся прожорливой пастью, а очередной порыв ветра ловко зашвырнул в нее изрядно деморализованного Кащея. Губы сомкнулись, поглотив добычу, затем довольно ухмыльнулись и исчезли….
…..и все стало, как прежде. Раннее утро, лес, с первыми предвестниками осени, весело орущие птахи с их вечными хлопотами.
Никаких следов царившего здесь безобразия, только Людмила беспомощно висела на дереве. А что делать?
Угрозы нет, виси, отдыхай, а надо будет – отобьемся от кого угодно!
Так и реяла Людмила метрах в пяти над землей, как вымпел на башне, пока ласковое солнышко не начало припекать совсем по-летнему. Да еще летающая мелочь кусачая, видя беспомощную добычу, совершенно обнаглела и облепила девушку с головы до пят.
"Жарко…. Пить…. Двигаться…. Снимите меня хоть кто-нибудь!!!!!" – молила небо незадачливая колдунья.
Кто-то ломился напрямик через кусты, нимало не заботясь о производимом на весь лес шуме. Вышел на поляну, на мгновение замер, принялся описывать круги вокруг висящей девушки, кряхтел, сопел, почесывался. Видимо, соображал, что к чему.
Людмила ничего не могла понять – кого занесло в эту глушь, чего ждать?
– И кто это тебя так, а? – наконец с радостью услышала она знакомый голос. – Кащей постарался, да? А че молчишь, на помощь не зовешь, а?
Людмиле хотелось кричать, вопить во весь голос, да не получалось.
Потоптавшись еще немного по поляне, Леший, наконец, показался на глаза. Оценивающе поглядел на неподвижное лицо, сказал:
– Ты хоть видела, что за дрянь у тебя сзади? Хотя откуда? Щас, подожди, – и, мягко оттолкнувшись от земли, шустро полез на дерево.
Трещала кора, отламываясь под немалым весом Лешего, карабкающегося вверх, протяжно скрипнула толстая ветка, приняв на себя основную тяжесть.
"Скорее бы уже," – изнемогала Людмила, ее силы были на исходе.
Вдруг за спиной раздался вопль боли, шипение, противно запахло паленой шерстью, и что-то гулко шлепнуло оземь, а следом – брань:
– Ах ты, волчья сыть, травяной мешок, чтоб тебе….
Продолжения Людмила слушать не стала…. Ругаться лесной хозяин был большой мастер, а тут такой повод – мыслимое ли дело – с такой высоты грохнуться.
Снова перед глазами девушки появился взъерошенный спаситель, почесал в затылке, произнес загадочно:
– И че было соваться? – повернулся и ушел в том же направлении, откуда появился. Понимай, дескать, как хочешь!
…. Мозг периодически отключался, требуя смены обстановки. В очередной раз выплыв из забытья, Людмила заметила, что солнце клонится к закату. Ощутимо похолодало. Ласковый осенний денек уступал место бездушной ночи.
– …. А я помочь хотел, – донесся издалека басок Лешего.
– Нет, я не понимаю, чего ты туда полез, – утомленно отвечал ему вальяжный голос с явным мурлыкающим прононсом. – Ты-то знаешь, что к чему…
– Думал, вдруг вся сила в нее ушла, – оправдывался Леший.
– Ушла, ушла…. Никуда она не девается, сила-то, золото – слишком хороший накопитель.
– Да, стрелки-блискавицы – это тебе не кот начхал…. И откуда только взялись, гостинцы Перуновы? Давно о них не слыхивал, думал, закончилось наказание это.
– Да при чем здесь я? – вдруг возмущенно взвыл ранее вальяжный голос. – Чуть что, сразу кот!..
– Да это я к слову… – принялся оправдываться Леший. – Слушай, а может…
– Нет…. Даже и не пробуй!
Видно было, что диалог тянулся уже давным-давно, и приелся собеседникам до жути. Первый не хотел признавать свою оплошность, а второй, более мудрый, замучался разъяснять, в чем дело.
Выйдя на поляну, «спасатели» скорбно помолчали, глядя на беспомощную ведьму. Кот разбежался, высоко подпрыгнул, цапнул на лету Людмилу за ногу, проверяя реакцию, и глубокомысленно произнес: – Ага…
"Ну, что он тянет, скорей бы!" – мысленно взмолилась девушка: – "Не ровен час Кащей обратно вернется…"
Леший озадаченно уставился на него: – Что не так? Помёрла?
– Да нормально всё, – успокоил его Баюн, – живая. Боязно мне…
– Может пусть тогда висит?
"Как это пусть? Как это пусть? Снимите меня, поганцы, немедленно, а то я вам такое устрою…"
– И не надейся, – кот хитро улыбнулся, будто услышал её безмолвный вопль, – пока за твоей спиной стрелка-блискавица, никакой силы в тебе нет. Замороженная ты. А вот потом… Но тебе сначала не до этого будет, а потом запамятуешь, ты ж отходчивая, долго не злишься. Стой тут, – обратился он к Лешему, – лови, а то разобьется, кто ей поможет. Я не мастак людей лечить, так только, советом помочь могу. – Кот развернулся и пошел вокруг дерева, а Леший присев, широко расставил руки, примериваясь, как он будет ловить освобожденную ведьму.
"Клоуны, – фыркнула Людмила, прислушиваясь к тому, что творится за спиной, – ей богу, как в цирке…". Она заорала во весь голос, осознав, что летит вниз головой, а Леший никак её не сможет поймать, в стороне стоит, мух ловит, и шлепнулась на что-то мягкое и пушистое.
"Ай, да кот, ай, да сукин сын, – кряхтя и постанывая, девушка растирала занемевшие руки-ноги и прислушивалась, как ругаются друг с другом её личные "Чип и Дейл", – везде успевает. Ну, что б я без него делала?"
– Ты это, – Леший замялся, кося глазами в сторону кота, – прости меня, я ж не нарочно, глазомер у меня не того, подвел чуток. Так пойду я, а вы уж тут сами разбирайтесь, – и он нырнул в кусты, не дождавшись ответа.
– Ага, – мстительно крикнул вслед ему кот, – как плюшки со стола таскать, так глазомер у тебя хороший, – но Леший предпочел не отвечать, шустрил так, что и заяц не догнал бы.
Кот уселся рядом с девушкой, многозначительно сузил глаза и изрек:
– А ведь Кащей тебя взаправду погубит, подстережет подальше от дома и все, конец. Уж если такое оружие из неведомого арсенала извлек, то…
– А что это за стрелки такие? – Людмила озадаченно уставилась не него, сразу забыв о том, как ноет и чешется все тело.
– Я сам их раньше не видел, только слышал, что есть такое оружие, обездвиживающее ведьму. Будто оно силу из нее вытягивает и в себе собирает, стрелкой ведьму приколи и делай с ней, что хочешь, она, как дитя малое становится, беспомощное.
– Слушай, ты мне другое скажи – что этому Кащею от меня надо, что он привязался ко мне?
– Да откуда мне знать? Но вот погубит он тебя, точно погубит… Кто в избушке хозяйкой тогда станет?
– Ну, это дело не хитрое, там кандидатов не меряно. – Была Людмила на этом колдовском «партсобрании», была, но только один раз. Не понравилось! Не сказать, что её плохо встретили, но пришлых нигде не любят, тем более таких, как она, без роду-племени.
– Вот в том-то и дело, что кандидатов…
На лес стремительно опускалась ночь – повеял прохладный ветерок, деревья тревожно зашумели, закачали вершинами, торопя подгулявших путников спешить в поисках ночлега. Кот встревожено заозирался вокруг.
– Что ты? – ведьма напряглась, заметив его смятение.
– Давай домой, жутко мне.
– Что так, ты ж из любой передряги без труда выходишь?
– За тебя боюсь, не ровен час опять Кащей вернется, сражаться придется, а я мирное создание, разборок не люблю.
– Это я заметила, появляешься, когда все опасности уже позади.
– Но появляюсь же! – Кот подставил Людмиле спину и немного посомневавшись, предложил: – А, может, на мне поедешь? Мы так до утра плестись будем.
– Я не Иван Царевич, а ты не серый волк, хоть и здоровый, а меня недалеко унесешь. Подожди, сейчас в себя немного приду, и побежим.
И они взаправду побежали, едва услышали, как недалеко от них зашуршали кусты. Разбираться, кто там, было недосуг, ноги сами понеслись так, что думать стало совсем некогда. Но зато и обратный путь показался Людмиле в несколько раз короче.
ГЛАВА 10
– После того случая я заняла «круговую оборону». Сижу здесь, носа почти не высовывая. Только в случае крайней необходимости куда-либо выбираюсь и то с оглядкой, – закончила свой рассказ Людмила.
– Ведьма? – недоверчиво переспросил Антон, когда воспоминания сестры подошли к концу. – А Птах кто же? Ведьмак?
– Птах, – негромко позвала она, – покажись нам во всей красе…
Мальчишка крутнулся на одной ножке вокруг себя и с него, как обертка с конфеты, сполз ребяческий облик. Перед людьми возникло заросшее с головы до ног густой светлой шерстью существо: коротенькие рожки на кудрявой голове, длинный хвост с кисточкой, как у львенка, копытца, широкая улыбка на обезьяньей физиономии…
– Бесенок, – пояснила ведьма, – я его у русалок еле живого вырвала. Его родичи чем-то местному Водяному не потрафили, так тот войну чертям объявил. А Птах, дурашка, на омутниц нарвался, те и рады стараться, чуть его до смерти не защекотали. Выходила, как меня Ильга в свое время…. Так Птах настолько ко мне привязался, что к своим с тех пор ни ногой. Одно плохо – молчалив уж больно после русалочьего игрища, да ты и сам, я думаю, это заметил. Это я его тебя встречать послала.
– Так это ты за мной в лесу наблюдал? – спросил Антон у бесенка.
– Ага, – кивнул головой тот, – я хотел тебя сразу окликнуть, ещё в лесу, но тебя перекидыш Тимофей раньше перехватил.
– Тот волк? Оборотень? А что ж он тогда обратно в человека не превратился, чтоб стрелу самому вытащить?
– Стрела деревянная была – дуб или осина. Убить не убьет, а перекинуться не даст.
– Птах, превратись, пожалуйста, обратно в человека. Непривычно мне, – попросил Антон.
Бесенок, не ломаясь, выполнил просьбу: перед людьми опять стоял чумазый пацан с чересчур веселыми глазами.
– Людок, а ты в кого– нибудь перекидываешься? – переключился на сестру Антон.
Ведьма расхохоталась.
– Не поверишь ни за что в жизни – в кошку трехцветную, пушистую и ласковую. Так что мне лучше в человеческом облике оставаться, безопасней.
– А я в кого-нибудь смогу? – не успокаивался Антон.
– Думаю, ни в кого. Не твое это дело, чувствую, ты для другого прибыл.
Антон с трудом переваривал услышанные новости. Немного помолчав, он, наконец, изрек:
– Я смотрю, ты слишком хорошо в эту обстановку вписалась…
– Можно подумать, у меня выбор какой-то был, хотя был, наверное… Сгинуть в том лесу, где в себя пришла!
– Да нет, ты что, я не об этом, – Антон виновато глянул на сестру, но что ей его взгляды, ведьме-то. – Я вот что ещё спросить хотел… Люд, а что, Кащей и, правда, бессмертный или у него имидж такой?
– А кто его знает? Но не страшно ему никакое оружие, никакой заговор, даже удары кольца перенес без видимого ущерба для своего здоровья, будь оно неладно, это здоровье…
– Тимофей сказал – яйцо только разрыв-трава возьмет.
– А что, можно попробовать. Оборотень много знает, да особняком держится, всегда себе на уме. Интересно, что он от тебя-то хочет? Просто так Тимофей ничего не делает. Слыхала я о нем уже.
– Что?
– Неважно… Ладно, отдыхай пока, а мне еще слетать кое-куда надо… – оставив вопрос без ответа, Людмила тяжело поднялась.
– В ступе? – засмеялся Антон.
– С чего ты взял?
– Ну, ты ж Баба-Яга.
– Помело быстрее и в управлении легче, – хмыкнула ведьма и пояснила: – Ступа у меня четырехместная, на подъем тяжеловата. – Она отправилась готовить летательный аппарат, оставив братца обживаться.
Антон неторопливо прошелся по комнате. Куда спешить-то? И так ясно – "круто ты попал на ТиВи"….
Ну, надо думать, сестра знает, что к чему, не пропадем!
Усевшись в просторное кресло, расслабился. Рассеянным взглядом окинул комнату – очень, очень родной интерьер. Такое ощущение, что не далее, как вчера сиживал в таком же креслице и под шум дождя за окном слушал взволнованный голос сестры. Умеют же женщины обживаться на любом месте!
Светлица очень походила на Людмилину гостиную, с небольшими вариациями, даже цвет тяжелых, плотно зашторенных занавесей был такой же, как дома – бледно-сиреневый фон и по нему лихие лиловые росчерки, автограф безвестного автора. Два широких кресла у одного окна, диванчик около другого, пестрый ковер на полу, столик с необычной инкрустацией, канделябр на три свечи, мягкие отблески колеблющихся огней.
Антон продолжал рассматривать комнату. Упражнение на смекалку – найди десять отличий. Правда, как многие мужчины, Антон воспринимал окружающую действительность, как нечто, данное нам в ощущениях. И у сестры дома, и здесь гостить было приятно, а что еще нужно человеку, не обремененному семейным уютом.
Интересно, а за окнами здесь что?
Антон поднялся, подошел, отдернул тяжелые шторы. В лицо ударил яркий луч восходящего солнца. Прозрачно-голубое, с редкими вкраплениями облаков, небо было слегка подкрашено розовым. Ромашковое поле простерлось до самого горизонта. Открывшаяся картина дышала таким покоем, что хотелось вечность стоять и стоять у окна.
В комнате стало гораздо светлее.
"Утро, а она свечи жжет!" – сварливо подумал парень, подошел к другому окну, резко отдернул полотнище и остолбенел.
За этим окном почти наступила ночь – бешеный ветер неистово рвал листья с вековых деревьев, те стонали, склоняясь до земли, трава около них была истоптана мощными лапами, стволы покрывали затянувшиеся рубцы от чьих-то когтей и зубов. Разрытая яма с накренившимся камнем и торчавшей оттуда полуистлевшей кистью очень напоминала могилу, да и холмики рядом с ней наводили на мысли о кладбище.
Антон оглянулся назад, чтобы убедиться, что предыдущее окно не было обманом зрения, как…
…мощный боковой удар сбил его с ног.
"Первый опыт борьбы против потных рук
приходит к тебе слишком рано…."
«Стоп, это из другой оперы…. Это „Наутилус“…. – всплыло в голове приходящего в сознание Антона: – Что за чушь лезет в башку некстати…»
– Ты что, совсем? – заорал он на Людмилу, когда принял вертикальное положение и принялся ощупывать себя: – Какая муха тебя укусила?
– НЕ СМЕЙ ПОДХОДИТЬ К ОКНАМ!!! НЕ СМЕЙ НИЧЕГО ТРОГАТЬ, НЕ СПРОСИВ! – волосы у сестры стояли дыбом, глаза сверкали яростным огнем, ну, чистая ведьма, чистая.
– А что такого? – недоумевал Антон, не ожидавший такого поворота. – Я просто хотел открыть окна…
– НЕ НАДО НИЧЕГО ХОТЕТЬ! СПАТЬ! ИДИ СПАТЬ! – И немного успокоившись, добавила: – Не обижайся, иди, отдыхай, утро вечера мудренее…
– А сейчас уже вечер? Как быстро летит время! – попытался шуткой скрыть свою неловкость Антон, но сестра никак не отреагировала и братец послушно отправился на боковую, оставив остальные вопросы на потом.
